Агрессор Дуглас Пенелопа

Глава 8

Крикк

Мощную стальную дверь, ведущую в буферное помещение перед арсеналом, боевики вскрыли плазменным резаком. В плите, закрывающей вход в хранилище, зияла дыра.

– Дай-ка фонарь. – Олег подошел к месту взлома.

Прирученный Салль наркоман по имени Роман передал Баталову фонарик. Ему пообещали много конфискованной наркоты, и торчок сгорал от нетерпения.

Баталов осматривал повреждения. Дыра не была сквозной. Подручные Фармы лезли напролом, они взрезали сто миллиметров стали, прошли слои огнеупорного и армированного пенобетона. В последнем не было ничего особенного: просто хороший бетон и толстая арматурная сетка. А потом грабителям современных «гробниц» пришлось попотеть, их ждали сто миллиметров специального высокопрочного бетона, которым заливали конструкции типа оболочек ядерного реактора. Сто миллиметров вопрос времени, но слой был нашпигован тепловыми датчиками, словно булка изюмом. Когда один из них сработал, грабителей встряхнуло лучом гравидеструктора.

– Сколько было ударов? – спросил Баталов.

– Два, – ответил Роман.

Умный ушел бы от греха подальше, но, отставив плазменный резак, боевики принялись сверлить стену, тогда сработал датчик вибрации, а может, датчик давления.

Впрочем, Баталов в этой области был профаном. В последнее время все чаще применялись датчики со сложной обработкой сигналов, возможностями настройки и регулирования параметров, расширенным интерфейсом системы управления.

– Двоих наших раздавило, – сказал Роман.

– Зачем панель допуска ковыряли? – Олег осматривал рубец справа от щита контрольно-пропускного модуля. – Ни нашим, ни вашим?

Сканер модуля считал информацию с чипа идентификации и чипа ДОКа космодесантника. Допуск разрешен: щит отъехал в сторону. Нажатием клавиши Олег включил систему. Вновь проверка ДОКа: данные об уровне агрессии всех троих. Салль пришлось расстаться с луком, снять колчан. Охранная система убедилась, что лишенные допуска уроженка Крикка и находящийся в галактическом розыске Роман Киреев безоружны. Баталов, напротив, завизировал бластер. Своих спутников он зарегистрировал как «лояльных», поставив в графе «степень потенциальной угрозы» ноль. Обработка данных заняла несколько секунд: проходите! Плита, которую так и не пробили боевики, отъехала в сторону. Перед ними стояли рядами многоуровневые металлические стеллажи, на которых лежали консервы, медикаменты, одежда, снаряжение, и лишь сотую часть составляли боеприпасы, оружие и броня. У Романа отвисла челюсть:

– И все? Так просто! А пароль?

Хранилище с мини-арсеналом предназначалось людям, попавшим в трудную ситуацию, например, пережившим крушение космического корабля. Пароля не было, допуск служил паролем. Допуск вообще открывал современный мир.

– А если я агрик? – спросил Роман. – Мне что – подыхать?

– Сиди дома, если ты агрик, – сказал Олег, входя в хранилище. – В космосе тебе делать нечего.

Да, агриков, людей с врожденным высоким уровнем агрессии, в арсенале в лучшем случае накормят и оденут. И попадут они в него только в сопровождении действительно достойных спасения.

– Вы обещали!

– Не суетись, сейчас получишь свою дозу.

Завыла сирена. Обернувшись, Баталов увидел в руках Салль лук. Лазерная пушка под потолком взяла уроженку Крикка под прицел.

– Брось!

Дикарка подчинилась. Рубиновый огонек посреди хорошенького лба погас. Стало тихо. Роман сглотнул, потому что на него тоже смотрел ствол. Стволов было несколько, они высунулись из разных углов.

– Никто без меня ничего не трогает! – Баталов мысленно поблагодарил себя за «ноль», поставленный им в графе «потенциальная опасность», иначе Салль была бы уже мертва. С арсеналом шутки плохи.

Умирающий от голода, изувеченный, в крайней степени нервного истощения, ты должен оставаться человеком. Иначе разговор короткий.

Когда за ними закрылась плита хранилища, Олег впервые за все дни пребывания на Крикке почувствовал себя в безопасности. Сев на пол, сняв шлем, скинув перчатки, Баталов положил руки на плазмоган. Выдохнул: дома. Он был дома. Теперь никто, ни одна озлобленная скотина… В случае чего, охранная система любому агрессору башку оторвет. Здесь он, Олег Баталов, уроженец Земли, становился неприкосновенным. Наверняка гравидеструктор – не единственный сюрприз, так – мини-землетрясение для затравки.

Баталов наслаждался покоем. Его ждал душ-массаж, земная еда, земная кровать. А пока он сидел на полу. Сидел и все. Великий Крэмберг, кто бы знал, как он устал. Как он устал носиться по Крикку как угорелый! При этом уснуть сейчас, не приняв снотворного, было просто немыслимо. Перед ним стояли стеллажи, на них – контейнеры с различными значками: обувь, термобелье, перчатки, посуда, рюкзаки, кепки. Даже игрушки.

– Что застыла? Можешь походить, выбрать себе что-нибудь. – Олег показал Салль на ближайший контейнер. – Открой вон тот, с птичкой, смелей.

Замки открывались простым нажатием. В руках девушки оказался летный комбинезон. Слишком широкий в плечах.

– Женские рядом, нет – дальше. – Баталова поднялся, показывая рукой. – Да, здесь. Примеряй.

Салль с опаской, но выбирала. Ей понравился комбинезон танкиста, приталенный, с блестящими молниями, погонами, обилием карманов. С поясом.

– Надевай, что смотришь? Он тебя не укусит! Извини, совсем из головы вылетело.

Олег нанес на обожженную спину девушки спрей, закрыл волдыри мембраной-антисептиком. Салль осторожно облачилась в комбинезон.

– Есть хочешь? – спросил Олег. – Там через два стеллажа продукты. Персики в сиропе, замороженная клубника, котлеты, спаржа. А, забыл, ты же считать не умеешь.

Баталов сам набрал консервов в корзину. Романа персики в сиропе не интересовали.

– Ты думал, здесь ампулы кучей навалены, как в пещере Али-Бабы? – спросил Баталов.

– Мы договаривались, – процедил боевик сквозь зубы.

– Да, помню. – Олег поставил корзину на пол, коротко, но сильно ударил Романа справа. Правда, не настолько, чтобы сломать челюсть.

Боевик рухнул, потеряв сознание.

– Что он хотел? – Салль в новом комбинезоне смотрела, как Олег открывает блестящую коробку, достает оттуда шприц и большие металлические кольца. – Что ты делаешь?

– Начинаю лечение. – На запястьях наркомана защелкнулись магнитные наручники, такие же кольца легли на лодыжки. – Нужно избавить его от зависимости. – Баталов вколол препарат Роману в плечо. – Он будет орать, но ты не обращай внимания, за годы кайфа надо платить.

Роман мог умереть, сойти с ума от боли, Олег не стал заострять на этом внимание. Наркоман должен был пройти через море боли, раз оставил позади море удовольствий. Пройти без анестезии. Только так. Баталов покрутил шприц в руках, бросил в утилизатор. Убойная штука. Армейская. Никто не спрашивает: хочешь, не хочешь, раз ты подцепил заразу – держись, солдат!

Роман застонал, заворочался на полу, по телу наркомана прошла судорога. Салль потеряла к низколобому всякий интерес. На Крикке никому бы и в голову не пришло жалеть воина. Кто захочет унижать мужчину?

Баталов проверял генератор тепла, теплопроводы склада, приборы, благо все это было конструктивно объединено в одном модуле, когда услышал дикий вопль Романа. Значит, пошло! Судя по влажности и температуре, система кондиционирования работала исправно. Олег попал в бункер, где можно было переждать ядерную зиму. Десяток ядерных зим. Лучи гравидеструктора ударили во внешний периметр, не причинив складу никакого вреда, словно хороня его от недостойных посягательств.

– Ты умрешь, паскуда! – захлебывался криком наркоман. – За меня отомстят! База окружена! Они там, наверху! Десятки, сотни моих братьев! Гад! Больно!

Штаны Романа потемнели, под ним возникла лужа. Она так и не растеклась: напольное покрытие быстро впитывало влагу.

– Опорожнил мочевой пузырь. Молодец. – Баталов похлопал Киреева по щеке. – Следующим будет кишечник.

В мягком комбинезоне Салль быстро согрелась. Вылавливая персики из банки, она набила ими полный рот. Опоясывающая банку вилка отошла вместе с крышкой, но девушка продолжала макать в сироп пальцы. Закапала рукава, неряха…

– Где Крэкк, парень с нейрошлемом? – вернулся Олег к орущему боевику. – Говори, и я сниму ломку.

– У Фармы! Они нашли его! Парень спал! Уколи! – Роман завыл, покатился по полу.

Олег тормознул мокрое тело ногой. С досады он хотел дать нарику пинка, но вместо этого просто заткнул рот Романа тряпкой. Сейчас он готов был убить подручного Зимина. Дело дрянь, раз нейрошлем у Фармы. Все было очень паршиво. Киреев не врал, невозможно врать, когда тебя выворачивает наизнанку.

– Олег, что он сказал? – Салль отставила банку. – Крэкк у них?

– Пока у них, но скоро мы его заберем, – ответил Баталов. – Не беспокойся, вернем и шлем, и твоего жениха.

Наркоман мычал, извиваясь с выкатившимися глазами. Салль принялась за консервированную индейку. Баталов сменил повязку-мембрану у нее на спине.

Роман, наконец, затих. Олег открыл пару высококалорийных мясных наборов, он и не подозревал, что аппетит может быть таким зверским. Космодесантник поужинал, наверное, за троих.

Баталов постелил Салль в спальном модуле, но она уснула на полу, забившись под стеллаж.

От накатившей густой непривычной сытости слипались глаза, Олег тоже был готов упасть под стеллаж и забыться. Особенно хотелось под стеллаж, под которым спала в мягком полурасстегнутом комбинезоне Салль. Выпив двойную порцию крепкого кофе, инструктор коротко инспектировал оружейный отдел. С допуском проблем не было, спасибо Салль. Надо будет запатентовать подобный метод в академии холодной нейтрализации: «сохранивший лицо свое чистым, его замарает, а замаравший очистится во сто крат»… или типа того. Проблема в том, как новый метод половчее назвать?

С новым аккумулятором Пушок ожил. Космодесантник порезал на куски паленый плазмоган, гранаты и лазерную винтовку Романа, бросил в утилизатор. «Троян» так не порежешь. Как так вышло, что Фарма добрался до нейрошлема первым? На дестроере многоуровневая защита ДОКа, а если не выдержит? Перебили же тигры космоса кучу оружия, вплоть до «призрака». Что-то подсказывало Баталову, что времени у него в обрез.

В мини-арсенале было все: от тазеров, вибросекир и парализаторов до портативных ракетных систем и ручного плазмоаннигилятора. Облегченная лазерная пушка, ячейка с термальными детонаторами. У Олега глаза разбегались, сонливость как рукой сняло. Он покачал в руках внушительный плазмоаннигилятор. Без мускульных усилителей такую штуку и не удержать.

– Это не поможет.

Позади стояла Салль.

– Ты почему не спишь? Спина болит?

– Роман разбудил, тряпку выплюнул. – В глазах дикарки читалась тревога. – Они выпустили в небо стальную гору? Скажи мне, Олег.

– Еще не выпустили. – Баталов проверил электрические конденсаторы и аккумулятор аннигилятора. Усовершенствованная модель: вылетая из ствола, плазма разгонялась системой магнитного ускорения. – И не выпустят, я не дам. Утром всыплем тем, что наверху. – Олег снял оружие с предохранителя: допуск разрешен. – А потом и всем остальным.

– Это не поможет. – Ладонь Салль опустилась на ствол плазмоаннигилятора.

– Осторожно. Что ты понимаешь: не поможет…

Девушка молча убрала руку с оружия.

– Я хотела, чтобы силу небес забрал мой рожденный от Крэкка сын, – сказала она. – Сегодня я видела, как фонтан огня вырвался прямо из воздуха. Тебе нужен Шлем силы.

– Сдался он вам. – Баталов забил в аннигилятор рожок с запасными аккумуляторами. – Сначала Джорба, потом ты… Как хоть он выглядит, этот дар богов? Конечно, ты в глаза его не видела, от вас прячут Шлем силы, а знаешь почему? Это простой шлем. Железка. Ваши шаманы взяли древнюю каску и превратили ее в предмет культа. Обычный доспех!

– Шлем силы видел дядя Крэкка.

– И он под пыткой никому не скажет, как тот выглядит, верно? – Баталов снисходительно улыбнулся. – Ладно, я даже готов поверить в истинных высоколобых. В расу людей, чьи лбы были высокими и без всяких дощечек. Более того, я допускаю, что Шлем силы создали именно они, и даже не исключаю возможности, что высоколобые подобно нам пришли со звезд, но в то, что древняя каска на порядок сильней вот этого аннигилятора, я не могу поверить, хоть убей. По крайней мере, пока не увижу ее в действии.

Салль кивнула.

– Надень Шлем силы и увидишь, – сказала она. – Для этого ты должен драться в Колизее священным оружием.

– То есть вашим. Копья, мечи, топоры? Нет, милая, на подобное фехтование у меня нет времени. Скажи, что стоит за Шлемом силы? Ну, чем я буду обладать, зарезав на арене уйму народа?

Салль хлопала глазами. Нет, она не понимала.

– Стальная голова управляет скалой в небе, а чем буду управлять я, когда стану обладателем Шлема силы?

– Язург, – наконец произнесла дикарка.

«То есть ничего. Пустота. – Баталов пожалел, что начал бесполезный разговор. – Язург – бесплотный дух, не существующий объект темных верований».

– Ты станешь самым сильным, – сказала Салль. – Сильней всех.

Она верила в то, что говорила. В штуковину местной чеканки, которой из-за ее древности поклонялись племена. А Олег Баталов верил в плазмоаннигилятор.

– Пошли спать. – Баталов отвел босую дикарку в спальный блок, положил на кровать. Сам лег на соседнюю, прислонив к спинке аннигилятор.

Баталов смотрел на Салль, на ее дикое и в то же время утонченное лицо. Какие они все-таки разные: она и он. Олег, родись он не на Земле, а на Крикке, тоже мог быть таким: верить в богов, снимать скальпы, принося их в дар тому, кого не бывает. При этом совершенно искренне!

– Ты никогда не хотела улететь с Крикка? – спросил он. – Научиться читать и писать? Путешествовать среди звезд?

– Нет, – ответила девушка. – Салль хочет детей.

Олег не нашелся, что ответить. Вот ведь, дитя джунглей: никаких университетов, ни одной книжки… Но в чем-то Салль была права: счастье женщины в детях, без них никакие миры не нужны.

Дыхание дикарки изменилось. Она спала.

– Мы защитим вас, – произнес Олег. – Вас, музай. Всех. Будете спокойно растить детей.

Фарма был опасен, страшен тем, что, нанеся удар с помощью «Трояна», уничтожив, например, мирный город, он, его боевики, могли бесследно исчезнуть. Так действовали все террористы: взрыв и – никого. По кому наносить ответный удар? Раньше было проще: враждебное государство, континент, планета. Вот он, враг. Теперь, в лучшем случае – головы в платках в Галанете, очередные «Тигры космоса», взявшие на себя ответственность за убийство мирных жителей.

Перебитый «Троян» мог на выбор уничтожить на любой планете одновременно до десятка городов, а Олегу предлагали, напялив древний шлем, биться на арене. Несмотря на чудовищную кровожадность, в своей вере в волшебство дикари Крикка проявляли потрясающую наивность.

Терроризм стал бичом современной цивилизации ДОКа. Раньше войны шли за веру, ресурсы, идеологию, сферы влияния, то и дело перекраивались границы государств, империй, переходили из рук в руки планеты. Благодаря техническому прогрессу в эпоху Крэмберга не осталось ни верующих, ни бедных, исчезли идеологии, но накал борьбы только возрос, потому что появились они – агрики.

Мысли бежали неудержимо.

«Не стоило пить столько кофе», – подумал Баталов, проваливаясь в сон.

Роман лежал на полу, открыв глаза. Олег снял с него магнитные наручники, ножные зажимы.

– Поднимайся, поешь, Салль тебе приготовила, – сказал Баталов. – Только переоденься. Душевая – направо.

«Переломавшийся» за ночь раб Фармы поднялся. Каждое утро на протяжении последних нескольких лет он начинал с внутривенной инъекции опиатов или метамфетамина. Первый чистый день…

– Спасибо, теперь я другой человек. – Роман протянул руку. – Сам бы я никогда… от Фармы… не отделался…

– Посмотрим. – Пожав дрожащую, но крепкую ладонь, Олег зашагал в наблюдательный пункт хранилища.

Связи не было никакой: ни с Землей, на что Олег надеялся, ни с «Трояном», ни с «Гелиосом», на что он рассчитывал меньше, тогда Баталов решил хотя бы осмотреться.

Из четырех камер наружного наблюдения хранилища уцелела лишь одна. Ее термокожух повышенной степени защиты оплавился, но выдержал при попадании на крышу лабораторного блока управляемой авиабомбы. Олег видел на мониторе бронетранспортер, воронки на подходе к центральному корпусу, оторванную башню «призрака». Заглянуть дальше, на место, где они вошли в центр, и где их, несомненно, ждали, не получалось. Поворотное устройство камеры не отвечало на запросы центра управления, тогда Олег вручную, с пульта, попробовал развернуть камеру на крыше, чтобы увидеть подступы к пробитой в стене бреши. Картинка, наконец, поехала влево. Показались остатки танка, труп со стрелой в голове и… высокоточный поворотный механизм накрылся. Более того, монитор пошел помехами, а потом на экране возникла почерневшая бетонная поверхность пола. Видимо, камерный блок сорвался с кронштейна и упал сквозь пробитую крышу внутрь строения.

Дела…

В слабой надежде Баталов обратился к видеорегистратору. Есть! За время нахождения троицы в бункере прибор сделал две записи. Ближе к полуночи сработал уцелевший детектор движения. В ночном режиме запись была черно-белой. К бронетранспортеру, пригибаясь, метнулась фигура в усиленной броне. Понятно: оборудовали огневую точку. Снайпер или минометчик.

По уму, надо было дополнительно ввести режим записи по расписанию, например, через каждые полчаса, но вчера Баталов был слишком измотан. Олег просмотрел вторую запись. На этот раз сработал охранный датчик. Человек в экзоскелете подтащил к бронетранспортеру ящик.

Баталов еще раз попробовал через интерфейс регистратора напрямую подключить оставшиеся видеокамеры Центра имплантации к своему коммуникатору для дистанционного управления. Увы. Высокоточная территориально-распределительная система наблюдения Центра накрылась полностью, точнее, была умело выведена из строя при штурме. Знали, гады, куда бить.

– На поверхности нас ждут, – сказал Олег, вернувшись к Роману и Салль. – Будем прорываться. Оружия у нас достаточно, а вот бойцов…

Сидя за столом, тигр космоса уплетал третий бифштекс, обильно поливая мясо витаминизированным соусом. Понятно, что, оказавшись вне пушек хранилища, боевик уже не будет таким ручным.

– Роман, ты можешь начать новую жизнь, а можешь вернуться к Фарме.

От неожиданности переломавшийся наркоман перестал есть, поднял от тарелки лицо. Ему давали право выбора. Вот такой неожиданный поворот. Десятки наименований оружия, но Роман мог рассчитывать разве что на лук Салль. Агрессия выше единицы, о допуске нечего и мечтать. Киреев взглянул на дикарку. Нет, и на лук со стрелами он рассчитывать не мог. Он выйдет под плазму и лазер бывших друзей в лучшем случае в одной броне, а тигры космоса не имели привычки щадить предателей.

– Я закрою тебя здесь, а потом замолвлю слово перед трибуналом, – сказал Олег. («Если выживем», – продолжил он про себя.) – Военный?

Роман кивнул, он призадумался. Их обложили со всех сторон, федералу и его дикой подружке нужно будет очень постараться, чтобы дожить до завтрашнего утра. Это при условии, что не вмешается дестроер. А он, Роман Киреев, мог прожить в бункере хоть десять лет. Как на курорте. Но самостоятельно из хранилища агрику не выйти, курортная жизнь могла затянуться на неопределенно долгий срок, превратиться в пожизненное одиночество. Седобородый старик, разговаривающий со стеллажами. Киреев ткнул вилкой в кусок свинины, отправил в рот, энергично прожевал, поднялся из-за стола.

– Я с вами.

В тяжелой кевларовой броне дикарка, а особенно не обделенный мышечной массой Роман выглядели угрожающе. Салль осторожно, а потом более уверенно подпрыгнула на ножных шасси-усилителях. Роман с легкостью закинул на плечо лазерное орудие, при этом за спиной у бывшего боевика уже был закреплен огнемет, пара контейнеров с различными боеприпасами и консервами. На поясе Киреева гроздьями висели вакуумные и осколочные гранаты, а также BL-0,8, нейробластер, вибронож, сигнальные ракеты. Правда, пользоваться всем этим агрик не мог.

Салль держала в руках плазмоган. За спиной: медикаменты, противогаз, аккумуляторы, запас воды, лук. Колчан на поясе примостился рядом с виброножом. В отличие от уникума Крэкка, его возлюбленная могла направлять плазмоган куда ей вздумается, наставлять сопло хоть себе в лицо, и сколько угодно жать на спусковую скобу. С уровнем агрессии 0,95 Ag пострелять из оружия пришельцев Салль могла разве что в следующей жизни.

Олег ограничился ручным плазмоаннигилятором. Ну, и двойным комплектом зарядов к нему. Ограничился. В этой суровой лаконичности таилась нешуточная угроза. Увидев подобную штуку, Роман понимающе кивнул. Все равно что таскать на себе ракетно-артиллерийский комплекс с системой самонаведения. Сам Баталов был знаком с новой моделью чисто теоретически, нет, он стрелял из излучателя антиматерии на орбитальном полигоне, но цель висела в безвоздушном пространстве в километре от пушки, и палил Баталов в нее из стационарного аннигилятора.

Эта планета была слишком мала для таких штук. Конечно, дестроер из аннигилятора не собьешь, разве что забравшись на крыло и приставив ствол к борту, но при удачном попадании повреждения будут значительные. Сам «Троян» конструкторы оснастили суборбитальным, или ковровым, излучателем антиматерии, но это вовсе в голове не укладывалось.

– Плазма и антиплазма в одном флаконе – интересное решение. – Олег вскинул излучатель. Это значило, что модель действовала как в космосе, так и в атмосфере. – Говорят, ты хорош! Что ж, посмотрим, каков ты в деле.

Без лишних слов, махнув рукой «вьючным» Кирееву и Салль, Олег зашагал к выходу из бункера. Пора. Дикарка и тяжелогруженый Роман послушно последовали за тем, от кого сейчас полностью зависела их жизнь.

Допуск разрешен. Отъехав в сторону, стальная стена подземного хранилища закрылась уже за их спинами.

Роман пожалел, что не прихватил еще пару гранат, а лучше переносной миномет. Не дай бог, Олег подорвется на растяжке или получит плазмой в лицо, им уже не вернуться под стальной тысячетонный панцирь бункера. Проклятая система! Мир был очень ласков к смирным парням и очень неласков ко всем остальным, менее спокойным! Киреев понимал, что Баталов не мог не уничтожить в арсенале перебитое оружие, инструктор порезал бы его на куски, даже если бы не имел больше ничего другого. Роману захотелось уколоться, закинуться хотя бы стероидами, ему бы стало намного легче сейчас, покури он местной травы…

Салль шла за Баталовым, Киреев – за ней.

– Ты только не заводись, инструктор, – сказал вчерашний боевик. – Без напряжения, без горячки, Олег.

Повесив излучатель на грудь, Баталов выставил перед собой бластер. По потолку и стенам змеились трещины. Впереди на развилке искрила проводка, качался выпавший из перебитого рукава обрывок кабеля. Стены были подломлены у основания, в одном месте верхняя часть перегородки свисала, словно сталактит. Если кто-то решит пересечь коридор, у Баталова будет меньше секунды на выстрел, да и не в реакции было дело. Дуэлировать в замкнутом пространстве коридоров и комнат при возможностях современного оружия было смерти подобно: пара залпов, и это самое пространство переставало существовать. Противники уничтожали друг друга практически мгновенно. А здесь еще гравитационный луч приложился. Олег вспомнил удар паленого плазмогана, срезавший двоих, выстрел бластера, пробивший борт «невидимки». Это тебе не игрушки…

Хрустела под ногами бетонная крошка, тянулись слабо освещенные коридоры. На внутренней поверхности лицевого щитка Олег краем глаза видел данные с нашлемной камеры: идущих за ним Салль и Романа. На коридор перед Баталовым ложилась сетка данных. Старые добрые линзы допреальности, без них как без рук. Виртуальный помощник сообщал, что в радиусе пятнадцати метров все чисто. Если бы сканер еще мог распознавать и паленые мины-ловушки.

До шахты грузового лифта оставалось всего ничего – пройти служебный зал имплантации. За операционными кабинками могло укрыться отделение, если не взвод. Олег рукой с бластером отвел створку приоткрытой двери.

Что он чувствовал в данный момент? Да ничего он не чувствовал! Сердце бьется, как бешеное, агрики готовы подпрыгнуть до небес, если пустить эмоции на самотек, а ведь надо еще думать, соображать. Профан, громила, герой-истерик не продержится в условиях современной войны и пары минут. Прадеды бы ахнули. Никто не срезает у альпиниста страховку и не обрывает у водолаза страховочный фал, если те вдруг решили взглянуть на мир не «глазами, полными любви», но аннигилятор в руках Баталова мог преспокойно превратиться в кусок железа, спасибо Крэмбергу, в точную копию действующего оружия, если его владелец…

Олег замер на полушаге. «Слепни» стояли парой, чтобы зоны поражения осколками ложились друг на друга. Экранированные от любых сканеров противопехотные мины – замаскированные под сухие травинки усики фотоэлементов и тепловых датчиков. Другой бы и не заметил в полумраке, но Олег остановился, замер. Отступая и пригибаясь, поднял руку:

– Назад! – Баталов боялся, что Салль может наделать глупостей. – Назад, а то костей не соберем.

Квалифицированного минера среди них не оказалось. Взяв из рук дикарки плазмоган, Олег осторожно взрезал пару стен, обойдя «минное поле».

До лифта их никто не встретил. На площадке «нулевого уровня», куда троицу подняла кабина, вновь не было ни души. В пыли – никаких следов, кроме ботинок Олега и босых ног Салль. Подручные Зимина, видимо, решили вывести увешанных оружием, словно новогодняя елка шарами, землянина и дикарку из-под неустойчивых стен и устроить разборку на свежем воздухе, без погребения трофеев. «Слепни» могли остаться в здании со времен штурма.

Олег думал, что боевики заминируют стальную диафрагму люка, ведущего из центра управления в зал имплантации, но нет…

Утренний свет из оплавленной дыры в наружной стене падал наискось широким потоком. Безмятежно и тихо, словно на детской площадке. Только в песочницах не лежат полуистлевшие трупы в лохмотьях одежды. Естественно, выход через пролом означал не радостное начало нового дня, а безрадостное окончание жизни. Первый, кто выглянет, умоется плазмой.

– Есть еще выход, командир, – раздался в наушниках голос Романа. – Через склад рядом с холодильниками.

– Что же ты раньше молчал? Веди.

Вход в хранилище имплантантов был завален кусками пенобетона. С краю лежали два чистых обломка. Без пыли. Роман стал взбираться на кучу.

– Стой! Киреев, назад! Салль, – на пол.

Роман застыл на одной ноге, опираясь руками на обломки. Еле заметная белая нить лазерной растяжки протянулась под его правой поднятой ногой. Осторожно разгребая бетонную крошку, Олег извлек противопехотную мину. Вспоминая «солдатский минимум», отсоединил взрыватель. Максимальный заряд. Еще немного, и малышка оторвала бы Роману ногу вместе с мускульным усилителем, не помогла бы и стальная подошва шасси. Прежде чем сработать, подобные мины подпрыгивали до менее защищенного колена.

– Привет нам от Зимина. – Баталов отбросил взрыватель.

Мину поставили «зряче», мол, туда не ходи. На подступах к холодильным установкам новых камней без пыли было насыпано предостаточно. Баталов мог разминировать «подарки», но не сложные мины с системой поиска цели. На это и расчет.

– Хотят, чтобы мы вышли через пролом, – сказал Олег. – Просто толкают нас туда.

– Работа Джо, – произнес Роман. – Он профессиональный минер. Командир, сейчас направо.

Троица продолжала искать обходной путь к складу.

– Это не тот Джо, который предлагает скальпировать детей на выбор?

В сетке допреальности Баталова замигали точки, система опознала устройства. Тигры космоса нашпиговали проход датчиками движения, значит, впереди гостей мог ждать осколочный заряд направленного действия, а то и что похуже.

– Все назад! – крикнул Олег.

Повторять не пришлось.

– Хотят уложить нас на выходе, – произнес Роман. – Все. Я не знаю, куда еще можно пойти. Вернемся?

– А Фарма тем временем спокойно перебьет «Троян», – сказал Олег. – Затем дестроер взрежет хранилище, словно консервную банку. Кто перебил для Зимина призрак?

– Есть один уникум, по имени Гюнтер, Штейер, кажется, – ответил Роман, чувствовал он себя все хуже. – Щелкает Крэмберга как орешки.

Гюнтер Штейер – создатель боевого излучателя антиматерии – считался погибшим. Оказывается, все это время ученый находился в плену у боевиков, иначе пришлось бы предположить, что физиков-ядерщиков по имени Гюнтер и созвучной со «Штейером» фамилией, способных в полевых условиях Крикка очистить от допуска танк с электронной броней, пруд пруди.

– Нейрошлем существенно облегчит Гюнтеру задачу, – сказал Олег. – Времени у нас в обрез. Возможно, пара суток.

– Пробьем потолок? Я служил связистом в орбитальной обороне.

Баталов понял ход мыслей Романа. Подобраться к разбитому радару и попробовать восстановить связь с «Гелиосом», дать сигнал федералам. Но флаер с тиграми космоса наверняка висит над центральными корпусами. Замена пары антенн, и то была бы немыслимой роскошью, а тут полновесный ремонт радиолокационной станции.

– Мы пойдем другим путем. – Олег убрал бластер в кобуру. – Такого они не ожидают. За мной.

Перед ними была стена из пенобетона, судя по всему, усиленная углеродистыми соединениями. Это, конечно, не тяжелый бетон для ядерных реакторов, но достаточно прочный и термостойкий. Если применить плазмоган, процесс затянется, снаружи заметят и примут меры.

Оставался излучатель антиматерии. В этом случае прочность стены Олега уже не интересовала, его заботило другое: останутся ли он, Салль и Киреев в живых после выстрела аннигилятора, когда преграда исчезнет, или испарятся вместе с ней.

Баталов направил раструб излучателя на стену. Широкий проход должен был возникнуть в полуметре от пола, хотя насколько будет широка пробоина, предугадать было невозможно. Олег остановил луч лазерного прицела на той области стены, которая после удара гравидеструктора дала наименьшее число трещин. Салль и Роман встали подальше, практически у противоположной стены.

– Завалит, – предупредил Олег. – Не успеете выскочить.

Стрелять в подрубленном здании из аннигилятора было безумием, все равно что кидать гранаты в лифте. Девушка и бывший наркоман нехотя приблизились к стрелку. Баталов уперся ногами в пол, прижал приклад излучателя к плечу. Его и стену разделяло от силы метров десять, при этом излучатель антиматерии имел дальнобойность до трехсот метров.

– Готовы?

Баталов задал угол пучка, а также плотность и время потока излучения таким образом, чтобы суммарный поток антиматерии во время выстрела оказался минимальным.

Допуск разрешен. Смуглая Салль побледнела. Киреев сглотнул. Сейчас их похоронит этот самый минимальный выброс антипротонов.

«Долг тяжел как гора, – произнес про себя Олег главный постулат инструкторов по холодной нейтрализации. – Смерть легче перышка. Я – самый главный агрессор».

Баталов нажал на спусковую скобу плазмоаннигилятора.

Частицы антиматерии выбросило широким конусом. Перед выходом антипротонов пространство перед целью выжгло мощным потоком плазмы. Иначе антиматерия аннигилировала бы сразу, столкнувшись с частицами атмосферного газа, и мгновенно убила самого стрелка. А теперь антипротоны двигались к цели по пустому, свободному от любых иных частиц материи пространству.

Хотя «двигались» это слово не для войны, для учебников, в реальной ситуации оно мало что передавало. Если бы не шлемы, не только Баталову, но и Салль с Киреевым просто сожгло бы сетчатку. Стена беззвучно потонула в ослепительно-белой с малиновыми всполохами вспышке аннигиляции. Раздался свист, словно вытянули из пространства тысячи кубометров воздуха, затем – оглушительный хлопок. Пол дрогнул, заходил ходуном, стены вокруг начали оседать. Олег бросился навстречу раскаленному солнцу.

Выскочив из здания, Баталов развернулся с излучателем вправо. Бронетранспортер стоял там, куда Олег и направлял ствол. А куда ему было деться? До цели было метров сорок, не больше. Слишком близко. Палить широким конусом было опасно, но луч и без того был максимально сужен и уплотнен. Из-за бронетранспортера выкатился стальной щит со стволом крупнокалиберного пулемета посередине, замигал глазком лазерного прицела, повернулся в сторону Баталова. Еще секунда, и очередь разнесла бы экзоскелет космодесантника в клочья. Олег выстрелил, как ему казалось, почти в упор.

Резкая вспышка, жуткий свист сворачиваемого пространства и… раскатистый громоподобный хлопок аннигиляции, чудовищной силы выброс энергии из ниоткуда, с изнанки, с той стороны видимого мира. Бронетранспортер взорвался целиком, как будто в машине сдетонировал гигантский снаряд, или сама машина была одним снарядом. Кусков и тех не осталось. От эпицентра в стороны ударила волна раскаленного воздуха. Что-то кричала Салль, Баталов не мог ничего разобрать. Девушка просто вопила.

– На землю! Вниз! – Олег прицелился в остатки танка-призрака.

Он никого не видел, никакой угрозы, он вообще плохо соображал, ошарашенный мощью аннигилятора, который с легкостью пробивал в пейзаже огненные дыры.

Баталов выстрелил. Выброс антиплазмы. Башня танка-невидимки, остатки бронированного корпуса перестали существовать. Прятавшиеся рядом, в укрытии, стрелки бросились врассыпную и… исчезли. Аннигиляция частиц и античастиц произошла непосредственно в телах попавших под удар людей. Спастись от потока антиматерии было практически невозможно, разве что чудесным образом переместиться на сотню метров в сторону, оказавшись вне зоны поражения. Антиматерию нельзя было отбросить от себя, остановить или отразить каким угодно мощным силовым полем, броней, в отличие от плазмы или лазера.

Коммуникатор Баталова залился писком. Ранен? Сетка допреальности вспыхивала грозными значками: всплеск микрорентген. На месте аннигиляции в разы повысился общий уровень радиации. Слишком близко. Слишком мощно.

– Баталов! С тобой говорит Джо. Останови свою пушку!

Олег стоял спиной к снижающемуся флаеру, но прекрасно видел мирно откинутый бронированный колпак и фигуру Джо благодаря нашлемным камерам кругового обзора. Развернувшись, Баталов навел ствол излучателя на боевика.

Флаер остановился, завис перед Баталовым на высоте нескольких метров. Это не могло быть отвлекающим моментом, тем более что Олег контролировал весь периметр. Баталов, не моргнув глазом, уничтожил бы Джо, но им нужно было на чем-то лететь за нейрошлемом «Трояна».

– Поговорим без пальбы. – Джо поднял забрало шлема, боевик был странно спокоен. – Привет, Роман, – обратился он к стоявшему на четвереньках, с грудой оружия за спиной, Кирееву. – Служишь Крэмбергу? Не тяжело? А то могу уколоть!

– Посади флаер и выходи, – произнес Баталов. – Иначе стреляю.

– Давай. – Джо за ухо поднял из флаера мальчишку-аборигена, встал за ним. – Хочешь лишиться допуска? Ну что же ты, инструктор? Жми на спуск!

Боевик прикрывался живым щитом. Даже если бы Олег принял решение пожертвовать мальчиком во имя «спасения Вселенной», аннигилятор, а вместе с ним и весь арсенал хранилища превратились бы для него в кучу бесполезного железа.

– Обожаю Крэмберга! – засмеялся Джо. – У меня еще есть. Гляди!

Рядом с террористом возникла беременная женщина. Любой человек, решивший выстрелить в будущую мать, автоматически «прыгал» за один агрессор.

– Бросай свои побрякушки, Баталов! – Джо приставил к горлу мальчика нож. – Не вынуждай меня сделать крохе больно. Впрочем, здесь два малыша. – Террорист провел лезвием по крутому животу дикарки. – Кого мне убить, а, инструктор, чтобы избавить тебя от колебаний? Выбирай!

Злость нахлынула волной. Олег понял, что Джо берет его на «гнев праведный».