Нарцисс в цепях Гамильтон Лорел

— Ричард — мой Ульфрик.

— Я тебе не предлагаю перемывать ему косточки. Он разрушил структуру своей власти в стае, и это не предмет для сплетен, а голый факт.

Джейсон остановил меня у двери:

— Может, если бы ты не уходила, ты смогла бы его отговорить.

Наконец-то я рассердилась:

— Во-первых, у тебя нет права критиковать, что я делаю или чего не делаю. Во-вторых, Ричард уже большой мальчик и сам принимает решения. В-третьих: никогда, никогда больше не лезь ко мне со своей критикой.

— Ты мне уже не лупа, Анита.

Гнев ударил изнутри обжигающей волной, сжал плечи, руки, пролился до пальцев. Никогда раньше я не испытывала столь быстрой и столь полной ярости. Мне пришлось закрыть глаза, чтобы взять себя в руки и не ударить наотмашь. Что же это со мной такое?

— Что с тобой? — спросил сзади Натэниел.

— Ничего хорошего.

— Послушай, — сказал Джейсон, — ты меня прости, но я не хочу, чтобы Джейкоб оказался во главе стаи. Я ему не доверяю. Пусть Ричард мягкосердечный слюнтяй, убежденный реакционер и кто угодно, но он парень честный и интересы стаи искренне ставит выше своих. Я не хочу этого терять.

Я глядела на него, пытаясь рассосать ком злости в горле. И голос мой прозвучал придушенно:

— Ты боишься того, что будет с вами со всеми, если власть возьмет Джейкоб.

Он кивнул:

— Да.

— И я тоже.

Он посмотрел в мое лицо изучающим взглядом:

— Если Джейкоб убьет Ричарда в честном бою, что ты сделаешь?

— Ричард больше мне не любовник, и я не лупа. Если это будет честный бой, я не смогу вмешаться. Я сказала Джейкобу, что, если бой будет честным и после полнолуния, я не буду мстить.

— Ты не отомстишь за смерть Ричарда?

— Если я убью Джейкоба, а Ричард и Сильвия уже будут мертвы, кто возьмет власть? Я видала, что бывает с группой оборотней, у которых нет альфы-вожака. И не допущу, чтобы с волками вышло как с леопардами.

— Если Джейкоб умрет до того, как вызовет Сильвию, тебе не придется об этом беспокоиться.

Уходящая было злость вернулась.

— Джейсон, одно из двух. Либо я тебе не лупа и не доминант — а тогда ничем не могу помочь, — либо я все еще лупа и все еще для тебя доминант, тот, к кому ты прибегаешь за такой помощью. И раньше, чем снова затевать со мной спор, подумай и реши этот вопрос.

— Лупой ты быть не можешь, так проголосовала стая. Но ты права, здесь нет твоей вины. Тебе придется еще помочь себе самой до того, как ты сможешь помогать другим. Я прошу прощения, что затеял спор.

— Извинения приняты.

— Я тебя просил убить Джейкоба не потому, что ты моя лупа или доминант. Я обратился к тебе, потому что знал: ты уже об этом подумала. Попросил тебя, потому что если ты решишь, что так лучше для стаи, ты это сделаешь.

— Дела стаи меня больше не касаются — так мне говорят со всех сторон.

— Говорят те, кто не знают тебя так, как я.

Я от него отодвинулась:

— На что это ты намекаешь?

— На то, что если ты кому-то дала свою дружбу — свою защиту, — ты ее не отнимешь даже вопреки желанию защищаемого.

— Если я убью Джейкоба, Ричард мне никогда не простит.

— Но он же тебя бросил? Что ты теряешь, убив Джейкоба? Ничего. А если не убьешь его, то потеряешь и Сильвию, и Ричарда.

Я протиснулась мимо него:

— Как мне надоело делать черную работу за каждого!

— Никто не умеет делать эту черную работу лучше тебя, Анита.

От этих слов я остановилась и повернулась к нему:

— А это на что намек?

— Ни на что не намек, Анита, голая правда.

Глядя в эти до невозможности серьезные глаза, я хотела бы поспорить, но не могла.

Мне казалось, что хуже сегодня мне уже не может прийтись — но я ошиблась. От взгляда Джейсона, от его слов мне стало совсем хреново. Кажется, уже ничего более гнетущего ночь мне не приготовила.

Глава 14

До рассвета оставались минуты, когда из двери вышел Жан-Клод в халате.

— Можешь расположиться в кровати, ma petite, я пойду к себе в гроб. Боюсь, твоим нервам уже достаточно досталось, чтобы еще и мне умирать на твоих руках на восходе.

Я хотела возразить, потому что желала, чтобы он держал меня в самом худшем смысле этого слова, но он был прав. На эту ночь потрясений мне было достаточно.

— Со мной останется Натэниел, — сказала я.

Какая-то мысль мелькнула на лице Жан-Клода.

— И еще Джейсон.

— Зачем?

— У меня нет времени объяснять, ma petite, но пожалуйста, поверь мне, что Джейсон тоже должен здесь быть. Так лучше.

Я уже ощущала дрожь рассвета, хотя еще глубоко под землей.

— Ладно, пусть Джейсон тоже остается.

Жан-Клод уже подходил к двери.

— Я ему скажу по дороге в зал гробов. Прости, что приходится так тебя оставлять, ma petite.

Иди, уже почти рассвет.

Он послал мне воздушный поцелуй и исчез, оставив чуть приотворенную дверь. Натэниел сидел на углу кровати с безразличным лицом, даже тело ничего не выражало. Он очень хорошо умел выглядеть безобидным, даже внушающим спокойствие.

Я спала четверо суток напролет и все же ощущала усталость, неимоверную усталость. Скорее не физическую, а как после сильных умственных перегрузок или эмоциональных. Я вымоталась.

— Давай спать, — сказала я.

Натэниел, не говоря ни слова, стащил с себя топ, сбросил ботинки, стянул носки и начал расплетать волосы. Я знала, что это не быстро, и потому пошла тем временем в ванную. Давно я уже не видала ванной комнаты Жан-Клода с этой причудливой черной ванной, такой просторной, что годилась бы для небольшой оргии. Серебряный лебедь, из клюва которого шла вода, напомнил мне фонтан. Но сегодня — никаких ванн. Только заснуть и забыться. Все забыть.

Конечно, я не могла выйти в белье и в рубашке, которую для меня привез Натэниел: как бы она ни была красива и удобна, для ночной рубашки ей не хватало длины. В джинсах я спать не могу: неудобно. Черт, почему так важны мелочи в такую ночь, когда летит в тартарары все самое главное?

В дверь постучали.

— Натэниел, я через минуту выйду.

— Это Джейсон.

— Что тебе нужно?

— Тебе Жан-Клод не сказал, что я сегодня с тобой сплю в одной койке?

— Упомянул.

— Так он еще и прислал тебе пижаму. Подумал, что ты могла ее не захватить.

Я подошла к двери и открыла. Джейсон стоял в боксерских шелковых трусах, достаточно просторных, чтобы служить спальными. Вполне приемлемыми, должна добавить, чтобы нам с ним спать в одной кровати. Джейсон, будь его воля, спал бы в мини-плавках — а то и без них.

Он протягивал мне сложенный красный атлас. Я взяла его и развернула. На самом деле это было два предмета — свободный топ с завязками позади и шорты. Очевидно, это рассматривалось как спальный гарнитур.

— Он велел тебе сказать: из всего, что могло бы тебе подойти, это закрывает максимум. Конец цитаты.

Я вздохнула:

— Спасибо, Джейсон, это подойдет. — И я закрыла дверь, не дожидаясь ответной реплики. Топ, который выглядел свободным, на самом деле очень тесно прилегал к грудям. Сразу было бы видно, холодно мне или нет. Шорты обрезаны так высоко, что штанины кончались почти на талии. Как-то они закрывали все, при этом не оставляя простора воображению. Очень стильный ансамбль, как я полагаю.

Я открыла дверь и выключила в ванной свет, выходя. Джейсон уже устроился под одеялами с правой стороны кровати. Натэниел остался сидеть на другом краю. Он встал, когда я вошла, и расплетенные волосы шевельнулись живым занавесом.

— Моя очередь, — тихо сказал он, включая свет в ванной и закрывая за собой дверь.

— Ты прелестно выглядишь, — сказал Джейсон.

— Джейсон, прекрати комплименты. Мне и без того чертовски неловко в этом гарнитуре.

— Так сними его, кто тебе мешает?

Я сердито на него посмотрела. Он похлопал по кровати рядом с собой, ухмыляясь:

— Иди ложись.

— Разозли меня, и я тебя отправлю спать в твою комнату.

— Жан-Клод велел мне оставаться сегодня с тобой.

— Я могу настоять. — Мой пистолет лежал на одежде, под рукавом.

— Если бы ты меня могла застрелить только за то, что я дразнюсь, я бы давно уже был бы мертв.

— Джейсон, я тебя прошу, у меня была трудная ночь. Пожалуйста, веди себя прилично хоть в этот раз.

Он вскинул руку в бойскаутском салюте:

— Честное слово, кусаться не буду.

Это напомнило мне о Мике и заставило покраснеть, что в данной ситуации было совершенно неуместно.

Джейсон вытаращил глаза:

— Такой реакции я у тебя еще никогда не видел. Надо будет запомнить реплику.

— Ты мне просто напомнил об одной вещи, которая меня смутила, вот и все.

Улыбка его стала чуть поуже.

— Я так и знал, что дело здесь не во мне.

— И нянчить твое самолюбие я тоже не собираюсь, Джейсон. Занимайся этим сам.

— Как всегда. — Улыбка его исчезла, лицо стало серьезным. С соломенными волосами и синими глазами он как-то неуместно смотрелся на черном шелке; его выгоднее оттенял бы какой-то другой цвет. Конечно, кровать эта была создана как фон не для Джейсона, а для Жан-Клода.

Этой мысли хватило. Я ощутила его в гробу, мертвым для мира, ушедшим туда, куда после восхода солнца уходят вампиры. Ощущение было далеким, неспособным меня удержать или мне помочь. От него лишь веяло холодом и еще большей неуверенностью.

Я прислонилась к тяжелому вишневому столбу кровати, опираясь на него рукой. Но у меня недостаточно большая кисть, чтобы взяться за такой широкий столб. Кровать была большая — не меньше двуспальной.

— В чем дело, Анита?

Я покачала головой:

— Мне не хочется об этом говорить.

— Извини, я буду вести себя прилично. Обещаю.

— И дразниться не будешь?

Он попытался сохранить серьезность, но улыбка пробилась.

— Я бы обещал больше не дразниться никогда, если бы думал, что смогу сдержать слово. Но я обещаю постараться сегодня тебя больше не дразнить. Годится?

Я не могла не улыбнуться:

— Думаю, это честно. — И я села на край кровати.

— Ты сегодня будто потерянная.

Это было так близко к тому, что я сама о себе думала, что я повернулась к нему.

— Это так заметно?

— Только для того, кто тебя знает.

— И ты меня настолько хорошо знаешь, Джейсон?

— Иногда. А иногда ты меня полностью поражаешь.

Я натянула одеяло и влезла под простыню, сбросив тяжелое атласное покрывало. И оставила прилично места между собой и Джейсоном. Пистолет я сунула под подушку, поставив его на предохранитель. И — дополнительная предосторожность — поскольку я спала с теми, кто пистолетами не пользуется, в камере не было патрона.

— Честно, Анита, можешь придвинуться ближе, я буду прилично себя вести.

— Знаю.

— И не потому, что это не понравилось бы Жан-Клоду и Ричарду.

— Ричард уже со мной не встречается, Джейсон. Он уже не мой. — Даже от этих слов мороз пробежал по коже и засосало под ложечкой.

— Может, он так говорит, но если он узнает, что я пытался что-нибудь предпринять, что-нибудь серьезное, он меня заставит об этом пожалеть.

— Почему?

— Пусть он с тобой не встречается, но я готов прозакладывать любимую часть тела, что он не потерпит, если ты будешь встречаться с любым другим вервольфом. То, что он не может тобой обладать, еще не значит, что он тебя не хочет.

Я смотрела на него, обняв покрытые простыней колени:

— Когда это ты стал таким умным?

— У меня бывают просветления.

— Что да, то да. — Я не смогла сдержать улыбки.

Мы еще оба улыбались, когда Натэниел вышел из ванной.

— Натэниел, выключи свет.

Он выполнил мою просьбу, и чернота стала полной. Свет управлялся от таймера, и через несколько часов должен был постепенно включиться. Но до тех пор темнота будет настолько плотной, будто кто-то пролил чернила. Обычно темнота меня не беспокоила, но сейчас вызвала приступ клаустрофобии, будто меня зажала чья-то большая черная ладонь. Рядом с кроватью стоял Натэниел — я его чувствовала.

— Пожалуйста, включи свет в ванной и оставь дверь открытой.

Он вернулся и сделал, как я попросила. Одна из приятных черт Натэниела — он не спорит с приказами. Когда-то это меня раздражало, сейчас я иногда на это рассчитывала.

Он оставил щелку в двери, так что косая полоска света падала оттуда и ложилась рядом с кроватью.

Натэниел приподнял простыню и залез в кровать, не говоря ни слова. Но это значило, что я должна подвинуться к Джейсону. Нащупав пистолет, я передвинула его вместе с подушкой. Но Натэниел меня не теснил, и между нами всеми оставалось еще достаточно места. Не столько, сколько мне хотелось бы, но все же. Я даже могла перевернуться сбоку набок, никого не задев. Конечно, не так просторно, как я сплю дома. Натэниел и остальные леопарды дома сворачиваются в большие клубки. Последние полгода я по большей части спала среди них. К сожалению, дошло до того, что я, когда спала одна, чувствовала себя одиноко.

Натэниел машинально перевернулся набок, повернувшись ко мне спиной, ожидая, когда я сокращу между нами дистанцию. Он уже убрал волосы на одну сторону, как убирают с дороги одеяло, оставив голой гладкую шею. Я полежала секунду-другую, потом подумала: да и черт с ним. И придвинулась к нему, прижалась к гладкой теплоте его тела, обняв его рукой за талию. Он был на пару дюймов выше меня, как раз настолько, что я, чуть сдвинувшись вниз, могла уткнуться лицом к нему в спину, в ямку между лопатками. Так мы отходили ко сну уже довольно давно.

— Вот теперь я чувствую себя лишним, — сказал Джейсон.

Я вздохнула, чуть крепче прижав к себе Натэниела.

— Ты обещаешь ничего не пытаться?

— Обещаю быть хорошим.

— Это не то, о чем я спрашивала.

Он тихо засмеялся:

— Ты куда лучше научилась играть в эту игру. О'кей, обещаю ничего не пытаться.

— Тогда можешь пододвинуться, если хочешь.

— Ты же знаешь, что хочу.

Я ощутила, как он придвигается к нам.

— И еще ты обещал быть хорошим.

— Ты еще понятия не имеешь, насколько я хорош. — Последние слова он произнес, придвинувшись очень близко.

— Джейсон, напрашиваешься.

— Извини.

Но по голосу не слышно было, чтобы он смутился. Он прильнул к моей спине, его тело выгнулось вдоль моего, колени почти точно вошли под мои. Мы с ним отличались ростом не больше, чем на дюйм, и улеглись почти вплотную. Определенные части его анатомии оказались напротив моих ягодиц, и трудно было не заметить, что он очень рад быть рядом со мной. Еще недавно я бы заставила его отодвинуться, но последние месяцы я провела за изучением этикета оборотней. Мужчина изо всех сил старается не вызвать у себя эрекции и не использовать ее, если первое не удается. Женщины стараются этой эрекции не замечать. Такое правило. Так можно притворяться, что мы просто щенки, которые спят одной счастливой кучей. Что-то заметить — и вся система развалится.

Я поняла, что это меня не беспокоит. За полгода я выучила, что это вещь непроизвольная, из тех, что иногда случаются, ничего личного. Наверное, Джейсон был разочарован, рассчитывая на более бурную мою реакцию. Когда я не прореагировала совсем, он чуть отодвинул от меня эту свою часть, но всем остальным прижался крепче.

Я была между ними как серединка бутерброда, и это заставило меня вспомнить, как я проснулась между Калебом и Микой. Не слишком утешительное воспоминание. Но запах кожи Натэниела был мне знаком. Ванильный аромат его волос, касавшихся моего лица и уходящих под его тело, создавал уют. Я обернулась этим ароматом как одеялом, придвинулась поближе к теплой кривизне, будто хотела вдвинуться в него, и прижалась покрепче. Про себя я признала, хотя не сказала вслух, что сегодня в него вцеплюсь. Я держалась за него как за последнее прибежище, как хотела держаться сегодня за Жан-Клода, если бы это было возможно.

Рука Джейсона легла мне на бедро, но я подняла ее выше, на талию, подоткнув между собой и Натэниелом — больше ее действительно было девать некуда. Его рука лежала на моей ноге очень тихо, будто он напрягся, ожидая от меня возражений. Их не последовало, и мышцы его расслабились, он даже придвинулся ко мне целиком. Сумел за это время даже успокоиться. Молодец.

Честно говоря, ощущать Джейсона спиной было приятно. Обычно я обнимала Натэниела — позиция доминанта, защищающего его своим телом, и моя спина была обращена к комнате. Но я не чувствовала себя сегодня особенно доминантной, и мне хотелось, чтобы кто-то прикрыл мою спину. И если нельзя, чтобы это был Жан-Клод или Ричард, то Джейсон — очень неплохой выбор. Несмотря на все его подколки, он мой друг.

Натэниел заснул первым — обычно он отключался раньше меня. Почему-то я знала, что Джейсон еще не спит, прижавшись к моей спине и держа у меня на бедре руку. Он был напряжен, когда я уже начала уплывать, и — странное дело — это было уютно. Джейсон в буквальном смысле слова держал мою спину. То есть я могла спать, и если кто-то или что-то войдет в дверь, мы с этим справимся. Наверное.

Глава 15

Мне снился сон. Какая-то путаница насчет тел, бега и звонков, от которых толпа бежала быстрее. Звонков? Я проснулась настолько, чтобы почувствовать, как рядом со мной шевельнулся Натэниел. Он перевалился через край кровати и вернулся, держа в руках мой мобильник, извлеченный из груды одежды.

— Это тебя.

— Господи, который сейчас час? — пробормотал спросонья Джейсон.

Я открыла телефон и приложила его к уху, не ответив на вопрос Джейсона.

— Я слушаю. — Я успела проснуться только наполовину.

— Анита?

— Да. Кто это?

— Рафаэль.

От этого я села. Рафаэль — царь крысолюдов. Эквивалент Ульфрика. И еще он союзник Ричарда.

— Слушаю, что случилось?

— Во-первых, мои соболезнования. Мне сказали, что ты можешь оказаться истинной Нимир-Ра в ближайшее полнолуние.

— Смотри, как быстро расходятся вести. — Я попыталась это сказать без желчи, но не вышло.

— Во-вторых, я знаю, что стая захватила твоего леопарда и ты должна попытаться выиграть его у них сегодня. Тебе разрешено приводить союзников, и я сочту за честь, если ты позволишь крысолюдам тебя сопровождать.

— Я благодарна за такой жест, Рафаэль, ты себе и представить не можешь, как благодарна, но я больше не лупа. У тебя договор со стаей, а я уже не вхожу в нее.

— Да, правда. Но ты однажды рисковала собой, чтобы спасти меня от пытки и вероятной смерти. Я тебе говорил, что мы, крысолюды, не забываем, кто и что для нас сделал.

— А твой договор с Ричардом?

— Он с Ричардом, а не со стаей.

— Но если ты появишься за моей спиной, это все равно будет конфликт интересов. Ты так не считаешь?

— Я так не считаю. Я думаю, это будет значить вот что: если Ричард перестанет быть Ульфриком, крысолюды перестанут быть союзниками вервольфов.

— Ты придешь сегодня со мной, чтобы ясно дать понять: у тебя договор с Ричардом, а не со стаей?

Джейсон сел на постели.

— Да, — ответил Рафаэль.

— Разумно с твоей стороны.

— Спасибо за комплимент.

— Значит, ты тоже не в восторге от Джейкоба?

Джейсон придвинулся ближе, будто слышал и вторую сторону разговора. Может, и слышал.

— Нет, — сказал Рафаэль.

— Как и я.

— Тогда я буду у тебя сегодня, и оттуда поедем в лупанарий.

— Только ты?

— Ну нет, мы там будем приличной массой, чтобы сторонники Джейкоба поняли.

— Мне нравится ход твоих мыслей, — сказала я.

— Лучше бы он нравился Ричарду, — вздохнул Рафаэль.

— Ты тоже пытался его уговорить казнить Джейкоба?

— Я знал, что ты поймешь как проблему, так и необходимое решение, Анита.

— Я-то понимаю. Лучше бы Ричард понимал.

— Да, — сказал Рафаэль, — да. Джейкоб — далеко не Ричард, но у него есть качества, которые я желал бы передать Ричарду, если бы мог.

— И я тоже.

— Сегодня у тебя дома, как до конца стемнеет.

— Я буду. И, Рафаэль...

— Да?

— Спасибо тебе.

— Благодарности не нужны. Крысолюды у тебя в долгу, а долги мы платим.

— И это даст тебе возможность создать угрозу Джейкобу и его сторонникам, не делая ничего такого, что могло бы развязать войну, — сказала я.

— Я уже сказал, Анита, ты понимаешь то, чего не понимает Ричард. До вечера.

— До вечера.

Он повесил трубку, я закрыла телефон. Джейсон уже нависал над моим плечом.

Страницы: «« ... 1011121314151617 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Тридцать миллионов лет – немыслимый срок для землян, осваивающих Марс. И краткий миг для андроида, п...
Земли нет. Ашанги – жестокая раса, вступившая в схватку с Человечеством, одержала Пиррову победу. Бо...
На этот раз частному детективу Алексею Кисанову предстоит нелегкая работа… Его новый клиент Стасик р...
Ни одно доброе дело не остается безнаказанным....
Не слишком ли много переживаний для одного дня? Встретить человека, которого когда-то страстно любил...
Благородным аферистам, а по совместительству частным детективам красавице и умнице Лоле, ее верному ...