Женщины могут все Робертс Нора
— Дэвид, будьте со мной откровенным. Они пришли к вам в кабинет и оставались в нем достаточно долго. Слухами земля полнится… Я имею право знать, — закончила она.
Каттер помолчал и всмотрелся в ее лицо. Да, она имела право знать. А он не имел права молчать. Дэвид снял трубку.
— Мы с мисс Джамбелли немного задержимся, — сказал он секретарше, положил трубку и кивком указал Софии на кресло. — Садитесь.
— Я постою. Вы могли заметить, что я не неженка.
— Я заметил, что вы умеете держать себя в руках. Вопросы полиции были частично вызваны тем, что я встречаюсь с вашей матерью.
— Понимаю. Значит, они решили, что у вас с мамой была продолжительная тайная связь? Несмотря на то что еще два месяца назад вы жили на другом конце страны. И на то, что мой отец несколько лет открыто жил с другой женщиной. Нескольких совместных обедов для такой гипотезы маловато.
— Я уверен, что они шарят в темноте.
— Они подозревают вас или маму?
— Думаю, что всех и каждого. Это особенность их профессии. Вы были осторожны и молчали о моих взаимоотношениях с вашей матерью. Во всяком случае, мне вы не сказали об этом ни слова.
— Честно говоря, я еще не решила, как к этому относиться. Когда решу, скажу.
— Справедливо, — спокойно ответил он. — А я знаю, как к этому отношусь, и поэтому скажу вам. Пилар очень дорога мне. Я не хочу ее огорчать. Огорчать вас я тоже не хочу. Мне будет жаль, если это случится. Во-первых, потому что она любит вас. Во-вторых, потому что вы мне нравитесь. Но я был вынужден выбирать между вашим огорчением, допросом моих детей и помощью следствию, которое продолжает блуждать в потемках.
Теперь Софии захотелось сесть. Внутренний голос подсказывал ей, что это потребуется. Однако гордость заставляла ее стоять.
— Что вы сказали полиции? Почему это должно огорчить меня?
«Правду, как и горькое лекарство, следует глотать быстро», — подумал он.
— Ваш отец несколько лет присваивал деньги компании. Суммы растягивались во времени и были относительно скромными. Это одна из причин, почему растрата так долго оставалась незамеченной.
София побледнела, но не вздрогнула. Не вздрогнула даже тогда, когда у нее гулко заколотилось сердце.
— Вы не ошиблись? — начала она, но махнула рукой, не дожидаясь ответа. — Нет, конечно, нет. Вы никогда не ошибаетесь. — В этом утверждении слышалась легкая горечь, которую она не смогла побороть. — И давно вы это знаете?
— Со дня приема. Я собирался встретиться с вашим отцом в ближайшие дни, чтобы обсудить…
— Чтобы уволить его, — поправила она.
— Попросить его подать в отставку. В соответствии с решением ваших бабушки и деда. Я доложил им о растрате на следующий день после приема. Ему бы дали возможность покрыть недостачу, а затем отправили в отставку. Они делали это для вас. Для вашей матери, для компании, но главным образом для вас. Мне очень жаль.
Она кивнула, отвернулась и начала растирать руки.
— Да, конечно. Спасибо за откровенность.
— София…
— Пожалуйста, не надо. — Она повернулась навстречу шагнувшему к ней Дэвиду. — Не извиняйтесь. Я выдержу. Я уже знала, что он вор. Я видела на лацкане Рене брошь, доставшуюся моей матери по наследству. Эта брошь должна была перейти ко мне, поэтому я знаю, что мать не отдавала ее отцу. Когда я увидела эту брошь на траурном наряде Рене, я поняла, что отец украл ее. Безусловно, он сам так не считал. Как не считал кражей растрату денег компании. У Пилар так много побрякушек, думал он. Она возражать не станет. А компания может позволить себе безвозвратную ссуду. Да, по части самооправданий он был мастер.
— Может быть, вместо совещания вы поедете домой?
— Я не собираюсь пропускать совещание. — Она отвернулась. — Ну разве не странно? Все эти годы я знала, как он обращается с матерью. Видела это собственными глазами. Но умудрялась прощать его. Уговаривала себя, что, хотя его поступки не назовешь достойными, в них нет ничего страшного. Но кража денег и драгоценностей — это полбеды. Куда страшнее, что он украл у моей матери достоинство и самоуважение. Только теперь я поняла, что он был ничтожеством. И только теперь перестала оплакивать его… Ладно, увидимся на совещании.
— Подождите несколько минут.
— Нет. Он и так отнял у меня больше времени, чем заслуживал.
«Да, — подумал Каттер, когда София вышла из кабинета. — Она очень похожа на свою бабушку».
Поскольку вести машину была очередь Софии, они возвращались из города в тишине. Если не считать радио. Тайлер дважды уменьшал громкость, но София снова поворачивала ручку. Совещания в отделе рекламы вызывали у него головную боль. Так же как опера, звучавшая в наушниках. Но он решил терпеть. Во всяком случае, это полностью исключало возможность беседы.
Впрочем, судя по виду Софии, она была не в том настроении, чтобы беседовать. Тай сомневался, что она была в подходящем настроении для занятий чем угодно, однако в том, что ей не хочется разговаривать, сомневаться не приходилось.
Она ехала слишком быстро, но он к этому привык. Какие бы бури ни бушевали в душе Софии, она не была неосторожной и тщательно вписывалась во все повороты.
И все же Тай едва не вздохнул, завидев крышу собственного дома. Наконец-то… Он вернулся целым и невредимым. Сейчас можно будет снять городскую одежду и насладиться блаженной тишиной и одиночеством.
«Эта женщина утомляет меня даже тогда, когда молчит», — подумал он.
Но София остановила машину в конце подъездной аллеи, выключила двигатель и выбралась наружу раньше, чем он.
— Что ты делаешь?
— Вхожу, — обернувшись, бросила София и добавила к этому лаконичному ответу короткий, но выразительный взгляд.
— Почему?
— Потому что мне не хочется домой. Он позвенел ключами.
— День был долгий.
— Ну и что?
— У меня еще есть дела.
— Вот и хорошо. Я как раз ищу себе занятие. Макмиллан, будь другом, дай мне выпить.
Разозлившийся Тай сунул ключ в замочную скважину.
— Возьмешь сама. Ты знаешь, где что лежит.
— Ты крайне любезен. За что я тебя и ценю. — Она вошла в большую комнату и направилась прямиком к бару. — С тобой не надо ни кокетничать, ни притворяться. Ты такой, какой есть. Мрачный, грубый, предсказуемый.
София взяла бутылку не глядя. В данный момент ни сорт, ни урожай значения не имели. Вынимая пробку, она рассматривала комнату. Камень и дерево. Хорошо обработанные, просто окрашенные твердые материалы служили достойной оправой для добротной громоздкой мебели.
«Ни цветов, ни округлых линий, ни полировки», — думала она.
— Возьмем для примера эту комнату. Ни суеты, ни спешки. Она говорит: здесь живет суровый мужчина, которому плевать на видимость. Я права, Тай? Тебе действительно плевать на видимость?
— Наверно.
— Это очень по-мужски. Ты закоренелый индивидуалист. — Она наполнила два бокала. — Знаешь, некоторые живут и умирают ради того, чтобы соблюдать видимость. Для них это самое главное. Слава богу, я отношусь к среднему типу. Но если не доверять тем, кто сделал этикет религией, и тем, кто на него плевать хотел, то в конце концов можно перестать доверять кому бы то ни было…
— Если ты собираешься пить мое вино и пользоваться моим кровом, то могла хотя бы сказать, что именно вызвало у тебя такое настроение, и немного успокоиться.
— О, у меня есть разные настроения. — Она выпила вино быстро, без всякого удовольствия, и налила еще. — Я многосторонняя женщина, Тайлер. Ты не знаешь и половины моих талантов.
Она двинулась к нему походкой гордого собой сексуального маньяка.
— Не хочешь узнать больше?
— Нет.
— Не ври, пожалуйста. Не разочаровывай меня. Помнишь? Ни кокетства, ни притворства. — Она провела пальцем по его рубашке. — На самом деле ты хочешь прикоснуться ко мне. А я хочу, чтобы ко мне прикасались. Очень удобно.
— Хочешь напиться и лечь со мной в постель? К сожалению, у меня на этот вечер другие планы. — Тайлер забрал у нее бокал.
— В чем дело? Ты хочешь, чтобы я сначала приготовила тебе обед?
Он поставил бокал на стол.
— Я ценю себя выше. И тебя тоже, как ни странно.
— Ладно. Тогда я найду кого-нибудь другого. Не такого упрямого. — София сделала три шага к двери, прежде чем Тай схватил ее за руку. — Пусти. Тебе давали возможность.
— Я отвезу тебя домой.
— Я не хочу домой.
— Ты поедешь туда, куда повезут.
— Пусти, я сказала! — Она резко обернулась. София была готова драться, кусаться, царапаться, лишь бы освободиться от того, что жгло ее изнутри. И когда она вдруг ударилась в слезы, это удивило ее саму больше, чем Тайлера.
— Черт побери… Хорошо… Ладно. — Тай сделал единственное, что пришло ему в голову. Он взял Софию на руки, подошел к креслу, сел и посадил ее к себе на колени. — Поплачь. Потом нам обоим станет легче.
В это время зазвонил телефон, забытый Тайлером под диванной подушкой. Старинные каминные часы откликнулись ему торжественным звоном.
Она не стыдилась слез. В конце концов, слезы были лишь другой формой страсти. Но София предпочитала успокаиваться иначе. Когда слезы закончились, она продолжала сидеть у Тая на коленях. Тут было намного теплее и уютнее, чем ей представлялось.
Он не гладил ее, не похлопывал по спине, не качал и не бормотал глупостей, с помощью которых обычно утешают плачущих. Просто давал ей возможность выплакаться и успокоиться.
В результате благодарность Софии также превысила ее ожидания.
— Извини.
— И ты меня.
Этот ответ помог ей прийти в себя. София сделала глубокий вдох, втянула в себя запах чистого мужского тела, крепко обняла Тая, а потом отпустила.
— Если бы ты отнес меня наверх и положил в постель, я бы не стала реветь.
— Ну, если бы я знал, что у меня есть выбор…
Она засмеялась, положила голову ему на плечо, а потом встала.
— Наверно, лучше сказать правду. Мой отец обкрадывал компанию.
Прежде чем Тайлер успел решить, как ему реагировать, София шагнула к нему.
— Ты знал.
— Нет.
— Но ты не удивился.
Он поднялся на ноги, от всей души надеясь, что новой стычки не последует.
— Нет, не удивился.
— Понятно. — София отвернулась и уставилась в камин, где догорали последние угольки. «Я тоже такая, — подумала она. — Холодная и пустая». — Ладно. — Она выпрямилась и вытерла щеки. — Я плачу свои долги. Так и быть, приготовлю тебе обед.
Он хотел возразить, но передумал. Что лучше, одиночество или горячая еда? Он вспомнил, что эта женщина умеет готовить.
— Ты знаешь, где кухня.
— Знаю. — София подошла ближе, поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. — Плата наличными, — сказала она, сняла жакет и вышла из комнаты.
ГЛАВА 14
— Ты не перезвонил мне.
Маргарет поймала Тайлера в винодельне Макмилланов. После возвращения из Венеции она успешно закончила несколько дел. Ее карьера складывалась удачно. Перед прибытием в Калифорнию Маргарет совершила два продолжительных похода по магазинам и была уверена, что замечательно выглядит. Она приобрела тот самый лоск, который придают женщине заграничные поездки.
Осталось достичь последней цели, которую она поставила перед собой, будучи за рубежом. Заарканить Тайлера Макмил-лана.
— Извини. Дел было по горло. — Февраль не был для виноделов горячей порой, однако это не значило, что они сидели без работы. Согласно составленному Софией расписанию сегодня вечером дегустация должна была пройти у Макмилланов. Хотя Тайлер был не в восторге, но понимал важность этого мероприятия. И знал, что следует быть во всеоружии.
— Могу себе представить. Я видела планы кампании по празднованию столетия. Ты проделал огромную работу.
— Не я, а София.
Тайлер пошел в дегустационный зал, и Маргарет увязалась за ним.
— Тай, ты недооцениваешь себя. Когда ты собираешься знакомиться с работой итальянского отделения? Думаю, тебе понравится в Венеции. Там есть на что посмотреть.
— Слышал. Но сейчас у меня нет на это времени.
— Когда соберешься, я буду твоим гидом. Угощу пастой в одной потрясающей маленькой траттории, которую я обнаружила. Теперь там подают наше вино. А еще я договорилась с несколькими тамошними высотными гостиницами, что этим летом они разместят на своих зданиях нашу эмблему и подсветят ее прожекторами.
— Выходит, ты тоже не сидела без дела.
— Мне это нравится. Кое-кто из заказчиков, привыкших к Тони Авано и его методам, еще слегка сопротивляется. Но я найду с ними общий язык… Кстати, как продвигается следствие? Полиция сумела выяснить что-нибудь новенькое?
— Не слышал. — «Интересно, скоро ли наружу просочится весть о растрате?» — подумал он.
— Это ужасно. Его знали все заказчики. А в Италии просто обожали. Конечно… Ведь со мной не станешь курить сигары и тянуть граппу.
Тай остановился и улыбнулся:
— Могу себе представить эту картину…
— Ничего, я знаю, как обращаться с мужчинами… В конце недели мне придется вернуться в Италию и по дороге сделать несколько остановок в Штатах. Я надеялась, что мы сможем побыть вместе. Я приготовлю тебе обед.
Что случилось с этими женщинами? Каждая норовит накормить его. Неужели он выглядит таким голодным?
— Послушай… — Он осекся, увидев приближавшуюся Мадди. При виде этой девочки у него всегда улучшалось настроение. — Привет! А вот и наш чокнутый ученый.
Мадди насмешливо фыркнула, но почувствовала себя польщенной.
— Я получила новое вещество. — Она подняла две баночки из-под орехового масла, наполненные темной жидкостью.
— Выглядит зловеще. — Тай взял протянутую ему баночку, поболтал ее из стороны в сторону и рассмотрел содержимое.
— Может быть, дашь его попробовать людям, которые соберутся вечером? Интересно, что они скажут.
— Угу. — Представив себе, что скажут гурманы, отведав домашнего вина Мадди, Тай невольно улыбнулся. — А что, это мысль!
— Ты не хочешь представить меня своей подружке? — Нельзя сказать, что Маргарет не любила детей. Любила. Особенно если те находились на безопасном расстоянии. Но в данный момент эта девочка ей мешала.
— Ох, извини. Маргарет Боуэрс. Мадди Каттер.
— Ах, так ты малышка Дэвида? Сегодня я видела твоего отца.
— Серьезно? — Обида за то, что ее назвали малышкой, вырвалась наружу. — Надо же… Я тоже его видела. Можно мне остаться на дегустацию? — Она повернулась к Тайлеру, не обращая внимания на Маргарет. — Я хочу составить полный отчет, а для этого нужно наблюдать за реакцией людей.
— Конечно. — Тай открыл баночку и понюхал. Его глаза смеялись. — Я и сам не прочь попробовать.
— Тай, так как насчет завтрашнего вечера?
— Завтрашнего?
— Обед, — как можно небрежнее сказала Маргарет. — В Италии я обнаружила кое-что любопытное и хотела обсудить эти вопросы с тобой. Надеюсь, ты просветишь меня и восполнишь пробелы в моем образовании. Некоторые вещи для меня темный лес, и беседа с опытным виноделом, для которого английский язык является родным, могла бы мне помочь.
— Конечно. — Но в данный момент Тайлера куда больше интересовало вино Мадди. Он пошел к бару за бокалом.
— Значит, в семь? Я привезла с собой бутылку замечательного мерло.
— Отлично. — Жидкость, которую Тай налил в бокал, никак не могла быть замечательной.
— Тогда до завтра. Мадди, рада была познакомиться с тобой.
— О'кей. — Когда Маргарет ушла, девочка насмешливо фыркнула: — Ты настоящий олух.
— Простите, не понял?
— Она на тебя запала, а ты без понятия.
— Ничего она не запала. Тебе не следует так говорить.
— Ну уж нет. — Мадди села на табуретку у бара. — Женщины разбираются в таких вещах.
— Может быть, но ты еще не женщина.
— У меня уже есть месячные.
Тай чуть не поперхнулся, отставил бокал и сморщился.
— Прекрати, пожалуйста.
— Это биологическая функция. Женщина становится женщиной тогда, когда физически готова к зачатию.
— Ладно. Согласен. — Он не собирался вступать с ней в спор. — А теперь помолчи минутку. — Тай сделал глоток и подержал вино на языке. Не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы почувствовать избыток кислоты и чрезмерно сладкий вкус. Мадди наверняка добавила в вино сахар.
И все же она сумела сделать вино в кухонной посуде. Конечно, плохое, но это было не главное.
— Ты сама его пила?
— Может быть. — Она поставила на стойку вторую баночку. — А это «чудесное» вино. Без добавок. Я читала, что иногда в вино добавляют бычью кровь для цвета и плотности. Но не знала, где ее взять. Кроме того, это звучит омерзительно.
— Мы такого не одобряем. Небольшая добавка карбоната кальция позволяет уменьшить содержание кислоты, но мы предпочитаем дать вину отстояться. Если тебе удалось сделать вино в кувшине, это уже победа. Ты молодец, девочка.
Тай был смелым человеком. Он налил себе глоток «чудесного» вина, рассмотрел его, понюхал и пригубил.
— Интересно. Мутное, незрелое, кислое, и все же это вино.
— Когда я составлю отчет и заполню ведомость, ты их посмотришь?
— Конечно.
— Хорошо. — Она захлопала ресницами. — А я приготовлю тебе обед.
О господи, да она дразнится!
— Ах ты, язвочка.
— Наконец-то нашелся человек, который со мной согласен, — промолвил вошедший Дэвид. Он подошел и обхватил шею дочери борцовским приемом. — И это у тебя называется пятью минутами?
— Мы отвлеклись. Тай сказал, что я могу прийти на дегустацию.
— Мадди…
— Пожалуйста. Он даст посетителям попробовать мое вино. У Дэвида округлились глаза.
— Вы отчаянный человек, Макмиллан.
— Вам никогда не доводилось играть в «Беги, стой и падай»? Дэвид улыбнулся и прикрыл Мадди уши.
— Пару раз доводилось. К счастью, я так к этому и не пристрастился. Но члены вашего винного клуба могут не согласиться на эксперимент.
— Ничего. — Мысль об этом раззадорила Тайлера. — Это расширит их кругозор.
— Или отравит.
— Пожалуйста, папа. Это делается в научных целях.
— Именно так ты говорила про тухлые яйца, которые держала у себя в спальне… Не думайте, что мы уехали из Нью-Йорка, руководствуясь профессиональными соображениями, — сказал он, обращаясь к Таю. — Наверно, новые квартиранты все еще проводят дезинфекцию. Ладно, так и быть, но если ты не вернешься к десяти часам, то превратишься в тыкву. Пошли. Тео сидит в машине. Он отвезет нас домой.
— Мы все умрем, — мрачно сказала Мадди.
— Глупости. Я буду рядом.
Он стащил дочь с табуретки, слегка шлепнул по заду и подтолкнул к двери.
— Спасибо за то, что вы позволяете ей крутиться возле вас.
— Да она мне не мешает.
— А я уверен, что мешает.
Тайлер поставил бокалы в раковину под баром.
— О'кей, вы правы. Но я не возражаю.
— Если бы вы возражали, я бы давно прогнал ее. Думаю, вам легче найти общий язык с ней, чем со мной. Я стою у вас на пути, и вам это не нравится.
— Я не нуждаюсь в надсмотрщике.
— Не нуждаетесь. Но компания нуждалась и нуждается в притоке свежей крови. В человеке со стороны. В том, кто может посмотреть на происходящее под другим углом зрения и, если очень понадобится, предложить новое решение.
— У вас есть для меня конкретные предложения?
— Есть. Например, снять стружку с вашего плеча, вынуть колючку у вас из задницы, устроить из этого костер и распить вместе пару банок пива.
Тайлер несколько секунд молчал, не зная, смеяться ему или злиться.
— Если добавить к этому ваши стружки и колючки, то пламя будет изрядное.
— А что, это мысль… Я привезу Мадди позже. И вернусь за ней к десяти.
— Я сам подброшу ее, так что не беспокойтесь.
— Весьма признателен. — Дэвид шагнул к двери, но остановился. — Послушайте, дайте мне знать, если она… если она начнет влюбляться в вас. Наверно, это нормально, но мне хотелось бы вовремя вмешаться, если дело примет такой оборот.
— Это не так. Думаю, я для нее скорее старший брат или дядя. А вот ваш мальчик по уши влюбился в Софи.
Дэвид широко открыл глаза, поморгал и потер ладонями лицо.
— Я упустил это. Думал, все прошло в первую же неделю. Черт!
— Она справится. Софи лучше всех на свете знает, как обращаться с нашим братом. Она не наставит ему синяков.
— Он наставит их себе сам. — Дэвид подумал о Пилар и поморщился.
— Но в отсутствии вкуса его не упрекнешь, правда? Учитывая обстоятельства.
Дэвид смерил его насмешливым взглядом.
— Везет мне на язв, — пробормотал он и вышел.
Пилар остановилась на простом костюме для коктейлей, рассудив, что серовато-зеленые юбка и жакет с атласными лацканами прекрасно составят нечто среднее между деловым и праздничным стилем. Она считала, что дегустация как раз и является таким мероприятием.
Дебют в роли хозяйки должен был помочь Пилар утвердиться и доказать семье, Дэвиду и самой себе, что она на что-то способна. Она потратила неделю, помогая проводить экскурсии и попутно обучаясь. Ей казалось, что она делала это ненавязчиво. Служащие относились к членам семьи очень любезно.
Только теперь она поняла, как мало знает о винодельне, виноградниках, технологическом процессе, правилах приема посетителей и местах розничной торговли. Чтобы постичь такие сложные вещи, недели было явно недостаточно, но для приема в дегустационном зале полученных ею знаний должно было хватить.
Однако это еще надо было доказать.
Ей предстояло научиться многому. Главным образом тому, как управлять своей жизнью. А ведь частью этой жизни был секс. О господи…
Эта мысль заставила ее сесть на край кровати. Перспектива интимной связи с Дэвидом приводила ее в ужас. А страх и досада на самое себя заставляли постоянно нервничать.
Услышав стук в дверь, Пилар вскочила, схватила щетку и попыталась принять вид непринужденной, уверенной в себе женщины.
— Да? Войдите.
Увидев Элен, Пилар облегченно вздохнула и махнула рукой.
— Слава богу, это ты. Я так устала притворяться дамой двадцать первого века.
— Но ты выглядишь ею. Потрясающее платье.
— А под ним все дрожит. Я рада, что вы с Джеймсом приехали на дегустацию.
— Мы привезли с собой Линка. Его последняя подружка сегодня дежурит. — Элен села на прихотливо изогнутый бархатный диван, чувствуя себя здесь как дома. — Я начинаю думать, что это у них серьезно.
— И как ты к этому относишься?
— Не знаю. Она милая и развитая девушка. Целеустремленная и независимая. Но…
— Но он твой ребенок.
Читать бесплатно другие книги:
