Загогулина в портфеле президента Лагодский Сергей
Взяв курс на построение независимого, суверенного государства, Дудаев начал принимать меры к созданию собственных вооруженных сил.
Началось открытое разграбление российской армии. 16 марта 1992 года обязанности министра обороны возложил на себя президент Ельцин. 3 апреля 1992 года его первым заместителем был назначен генерал Грачев. После этого все вопросы, касающиеся личного состава вооруженных сил, вооружения и техники решались только этими лицами.
К маю 1992 года боевиками Дудаева было захвачено 80 процентов единиц боевой техники и 75 процентов единиц стрелкового оружия на территории республики.
Окончательную точку в передаче оружия Дудаеву поставил министр обороны РФ Грачев.
Он направил в штаб Северо-Кавказского военного округа шифр-телеграмму следующего содержания:
«КОМАНДУЮЩЕМУ ВОЙСКАМИ СКВО (лично)
На N 3/495ш от 20.05.92 г.
Разрешаю передать Чеченской республике из наличия 173 гв. ОУЦ боевую технику, вооружение, имущество и запасы материальных средств в размерах:
– боевую технику и вооружение – 50%
– боеприпасы – 2 бк
– инженерные боеприпасы– 1–2% Автомобильную, специальную технику, имущество и запасы материальных средств реализовать по остаточной стоимости на месте.
28.05.92 г. N 316/0306ш П. Грачев».
С учетом того, что к дате этого решения сепаратистами был захвачен значительно больший объем военной техники, понятен формальный характер действия российских властей.
Нарушение прав гражданского населения на территории Чечни
Комиссия располагает многочисленными фактами которые позволяют утверждать, что после захвата власти в республике исполкомом Общенационального конгресса чеченского народа и генералом Джохаром Дудаевым нарушения прав гражданского населения приняли тотальным характер.
Об этом красноречиво говорят факты, приведенные членом комиссии депутатом И. М. Бурлаковым, бывшим преподавателем Грозненского университета.
Многие факты приведены в «Белой книге» центра общественных связей Федеральной службы контрразведки России.
Все эти (и другие, подобные им) преступления остались безнаказанными.
Лето 1993 года. Днем на улице Ленина, около церкви, автомобиль сбил пожилую женщину и протащил ее несколько метров до перекрестка. Водитель автомобиля вышел, пинком отбросил труп к обочине, спокойно сел в машину и уехал.
Лето 1994 года. Молодой парень лет шестнадцати, проживавший по улице Розы Люксембург, вышел за хлебом около девяти часов утра и домой не вернулся. Через день к матери пришли представители «правоохранительных органов» и повезли ее на опознание трупа, который висел на дереве с выколотыми глазами, с изуродованным лицом и другими следами пыток.
Поразительным примером нарушения прав гражданского населения Чечни является постановление парламента Чечни о выселении лиц некоренной национальности из некоторых районов поселка Черноречье, принятое в августе 1992 года.
Националистический угар затронул и детские души. По свидетельству русских учительниц из Грозного, дети нечеченской национальности запугивались, избивались своими чеченскими одноклассниками. Одна из учительниц заявила, что, проработав в школе около 40 лет, она никогда раньше не испытывала таких унижений.
Подводя итог, можно сказать: то, что происходило в ЧР в период существования режима Дудаева по отношению к некоренному гражданскому населению, нельзя назвать иначе, как геноцид.
В обращении жителей станицы Ассиновской на имя президента России Ельцина говорится: «В настоящее время у нас нет ни нации, ни Родины, мы являемся изгоями из своих домов, хотя здесь проживали мы и наши предки более 200 лет». В письме жители станицы перечислили многочисленные факты бесчинств и преступлений против мирных жителей.
На это письмо жителей Ассиновской никто не ответил. Не волновала эта проблема и правозащитников.
Их, например, не интересовал вопрос, почему в 1991 году в Ассиновской проживало 8000 человек, а осталось менее двух тысяч. Более 70 домов подверглись нападению. Нападение было совершено даже на православную церковь.
Подобное письмо было направлено президенту Ельцину, В. С. Черномырдину, В. Ф. Шумейко, И. Я. Рыбкину от имени 50 тысяч жителей Наурского и Шелковского районов.
О творящихся в самопровозглашенной Чеченской республике тягчайших массовых преступлениях против мирных граждан некоренной национальности молчали все: Верховный Совет во главе с депутатом от Грозного Русланом Хасбулатовым, президент России и правительство, возглавлявшееся нынешним лидером движения «Выбор России» Егором Гайдаром, молчали «свободные» пресса и телевидение.
Заметим, что не избежали дудаевского террора и чеченцы.
Преступления против человечности, как известно, не имеют срока давности и не подлежат амнистии.
Учитывая полную беспомощность главы государства (который, являясь гарантом Конституции, не защитил свой народ от геноцида), а также бездеятельность правозащитных организаций, комиссия пришла к выводу о необходимости образования Верховного трибунала для разбирательства фактов геноцида против некоренного населения в Чечне.
В течение всего периода кризисной ситуации в Чечне государственные должности, связанные с защитой прав и свобод человека, занимал С. А. Ковалев.
Бездействие официального правозащитника по этим фактам, по сути дела, являлось скрытой формой поощрения террористических действий дудаевского режима.
Показательно, что первые косвенные признания Ковалевым фактов нарушений прав человека вооруженными формированиями Дудаева (их позиция была мягко охарактеризована как «далекая от идеальной») состоялись лишь 13 июля в заседании Конституционного суда РФ, то есть спустя 4 года (!) после возникновения режима Дудаева и 7 месяцев после начала боевых действий в Чечне.
Достаточно красноречивы также заявления Ковалева на пресс-конференции в гостинице «Славянская» в Москве 5 января 1995 года. Он определил действия России по защите своей государственности как «шаги к тоталитаризму, к полицейскому и репрессивному режиму», и призвал власти других стран оказать на Россию «всевозможное давление». Он там же заявил, что «война на Северном Кавказе давно уже не внутреннее дело России» и что «я бы на месте этих стран (стран Восточной Европы) заручился бы внешней военной поддержкой».
Что это, как не прямые призывы создать военный блок против собственной страны?
Подавляющее большинство средств массовой информации, включая электронные, развернуло невиданную в мировой практике широкомасштабную травлю собственных Вооруженных Сил, получивших задачу восстановить в Чечне конституционный порядок. По существу, это редкий в мировой истории случай, когда в большинстве своем пресса оказалась на стороне воюющего противника.
Масштабы тотальной контрпропаганды, развернутой СМИ, подтверждают запланированный характер этой беспрецедентной информационной акции.
В распоряжении комиссии имеется документ департамента государственной безопасности ЧР, объясняющий в некоторой степени причины такого поведения СМИ:
«Чеченская республика Департамент государственной безопасности Президенту Чеченской Республики Ичкерия
7 января 1995 года
Докладываю, что согласно Вашего разрешения ДГБ ЧРИ в декабре 1994 года на оплату журналистов было израсходовано 1,5 (полтора) миллиона долларов.
В последнее время российские власти приняли меры по обеспечению работы российских и иностранных журналистов, что существенно затруднило их использование в наших интересах. В связи с этим прошу Вас дать распоряжение о выделении дополнительно одного миллиона долларов.
Начальник Департамента государственной безопасности ЧРИ Гелисханов С. С.»
В течение всего лета 1994 года политическая организация сил оппозиции шла полным ходом. При этом наивно полагали, что стоит лишь вооружить оппозицию и пообещать ей политическую поддержку, как нарыв будет удален.
Комиссия не имела возможности выяснить, как функционировал механизм поддержки оппозиции, кем и как принимались решения.
Установлено, однако, что осуществлением секретных операций на этом этапе занимались высокопоставленные деятели ФСК и Госкомфедерации.
Соответствующие службы действовали без оглядки на общественное мнение и распоряжались материальными и финансовыми ресурсами практически бесконтрольно.
Однако комиссия располагает показаниями и установленными фактами, из которых вытекает, что эта серьезная работа выполнялась крайне неквалифицированно, а ее расчеты были неэффективны.
Летом и осенью 1994 г. ключевую роль в попытках консолидировать силы антидудаевской оппозиции на Кавказе, в ее вооружении и материально-техническом обеспечении, по-видимому, играл первый заместитель председателя Госкомфедерации А. Котенков.
Представляется очевидным, что курс на свержение режима Дудаева силами оппозиции имел шансы на успех только при объединении всех ее сил, в том числе и сторонников Р. Хасбулатова.
И некоторым подтверждением этого может служить эпизод взятия Грозного 15 октября 1994 года, когда ополченцы вошли в город. При этом было убито всего 7 человек. Но совершенно неожиданно отряды Автурханова и Гантемирова в 4 часа утра 16 октября спешно покинули Грозный. По показаниям свидетелей, причиной такого «маневра» был приказ из Москвы, поскольку инициативой владел Хасбулатов. В угоду личной неприязни было пожертвовано возможностью мирного решения проблем Чечни.
В ходе выявления обстоятельств, приведших к началу военных действий, комиссия запросила у секретаря Совета Лобова стенограмму заседания Совета безопасности от 29.11.94 г., а также неоднократно вызывала его на закрытое заседание парламентской комиссии, но без успеха. Так или иначе очевидно: военная победа над Дудаевым, которая в начале кампании представлялась близкой и легко достижимой, нужна была Президенту России, «партии войны» в его окружении для решения собственных внутриполитических задач.
30 ноября 1994 г. был подписан секретный Указ Президента РФ «О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской республики». Но от кого пытались засекретить планы военной кампании?
Поскольку с народом у нас никто никогда не считался, напрашивается вывод, что военные приготовления скрывали от парламента страны.
Необъявленная война
Секретным указом от 30 ноября была создана группа руководства действиями по разоружению и ликвидации вооруженных формирований, введению и поддержанию режима чрезвычайного положения на территории Чеченской республики в составе: Грачев П. С. (руководитель), Егоров Н. Д., Ерин В. Ф., Круглов А. С., Куликов А. С., Николаев А. И., Паничев В. Н., Пастухов Б. И., Старовойтов А. В., Степашин С. В., а также Ширшов П. П. и Юшенков С. Н. (последние два – по согласованию с председателями палат Федерального собрания).
В этой связи обращаем внимание на наименование группы. Уже само название говорит: предусматривалось введение режима чрезвычайного положения.
Однако чрезвычайное положение на территории Чеченской республики введено не было.
Масштабные военные действия с использованием почти всех родов войск получили скромное наименование специальной операции с целью разоружения незаконных вооруженных формирований на территории ЧР.
По плану на восстановление конституционного порядка в Чечне отводилось всего 25 дней.
Трагической иллюстрацией «сотрудничества» Министерства внутренних дел и Министерства обороны служит приказ министра обороны Грачева (от 1995 г.) о выделении внутренним войскам МВД снарядов только после оплаты их стоимости. Государственный маразм достиг высочайшей точки.
В течение марта-июня федеральные войска очистили от армии Дудаева практически все крупные населенные пункты Чечни – Ассиновская, Аргун. Мескер-Юрт, Гудермес, Шали, Самашки, Ореховская и другие. Трагедия «чеченской войны» состоит в бессмысленности понесенных при этом многочисленных жертв, так как в перечисленных селах так и не была образована какая-либо федеральная властная структура. И села и города снова превращались в опорные пункты сепаратистов.
Каковы же итоги семимесячной войны? После масштабной террористической акции в Буденновске премьер-министр РФ Черномырдин пошел на мирные переговоры, где условия, по существу, диктует противная сторона.
Зачем нужны были многочисленные кровавые жертвы, если продекларированные цели декабря 1994 года не достигнуты?
Ответ очевиден: нужна была локальная война для решения собственных внутриполитических задач власти.
А между тем…
Бывший советник премьер-министра по вопросам экономики, ныне директор института экономического анализа Андрей Илларионов представил публике доклад института по итогам первого полугодия. В нем он делает ряд сенсационных выводов.
В частности, Андрей Илларионов поставил под сомнение официально объявленные расходы страны по Чечне о том, что правительство потратило 2,5 триллиона рублей. Директор института утверждал, что первый вице-премьер Анатолий Чубайс обманывает народ:
«Только расходы на ведение боевых действий, по нашим оценкам, до настоящего времени составляют около 6 миллиардов долларов. Мы перевели это по текущему валютному курсу, что составило порядка 30 триллионов рублей. То есть на порядок выше, чем те цифры, которые были обнародованы правительством.
И примерно такую же цифру, тоже порядка 5–6 миллиардов долларов, составляет ущерб, выраженный в материальных потерях, – разрушение зданий, сооружений, коммуникаций на территории Чечни и в прилегающих районах».
Независимые экономисты были уверены, что все эти данные – расходы на Чечню и повышение инфляции – предопределят поражение правительственных блоков на парламентских выборах в декабре.
К началу 1996 года Б. Н. Ельцин из-за неудач и ошибок экономической реформы и войны в Чечне потерял былую популярность, и его рейтинг сильно упал (до 3%). Тем не менее, он решил баллотироваться на второй срок, о чём объявил 15 февраля в Екатеринбурге (хотя ранее неоднократно заверял, что на второй срок баллотироваться не будет). Главным оппонентом Б. Н. Ельцина считался лидер КПРФ Г. А. Зюганов, который выступал за изменение конституционного строя, пересмотр экономической политики, резко критиковал курс Ельцина и имел достаточно высокий рейтинг. Во время избирательной кампании Ельцин активизировался, стал активно ездить по стране с выступлениями, посетил многие регионы, включая Чечню. Избирательный штаб Ельцина развернул активную агитационно-рекламную кампанию под лозунгом «голосуй или проиграешь», после чего разрыв в рейтинге между Зюгановым и Ельциным стал стремительно сокращаться. Незадолго до выборов был принят ряд популистских законодательных актов (например, указ Ельцина об отмене с 2000 года призыва в Вооружённые Силы РФ, который через несколько месяцев был отменён). 28 мая Ельцин и Черномырдин провели переговоры с чеченской делегацией во главе с З. А. Яндарбиевым и подписали соглашение о прекращении огня. Избирательная кампания привела к поляризации общества, разделению его на сторонников советского строя и сторонников существующего строя.
По итогам первого тура голосования 16 июня 1996 года Б. Н. Ельцин набрал 35,28% голосов избирателей и вышел во второй тур выборов, опередив Г. А. Зюганова, который получил 32,03%. А. И. Лебедь показал третий результат – 14,52%, и после первого тура Б. Н. Ельцин назначил его секретарем Совета безопасности и произвел ряд кадровых перестановок в Правительстве и силовых структурах. Во втором туре 3 июля 1996 года Б. Н. Ельцин вновь впереди с 53,82% голосов, уверенно обыграв Зюганова, завершившего избирательную дистанцию с 40,31%.
За несколько дней до второго тура голосования Б. Н. Ельцин был госпитализирован с обострением ишемической болезни сердца, однако сумел скрыть этот факт от избирателей, появившись 3 июля на своем избирательном участке как ни в чем ни бывало.
После выборов Б. Н. Ельцин надолго выключился из управления страной из-за плохого состояния здоровья и некоторое время не появлялся перед избирателями. Он появился на публике только на церемонии инаугурации 9 августа, которая прошла по сильно сокращенной процедуре из-за плохого состояния здоровья Ельцина. В августе 1996 года он санкционировал Хасавюртовские соглашения, а в октябре принял решение об освобождении А. И. Лебедя от всех должностей. 5 ноября 1996 года Ельцину была проведена операция аортокоронарного шунтирования сердца, во время которой обязанности Президента исполнял В. С. Черномырдин. К работе Б. Н. Ельцин вернулся только в начале 1997 года.
В 1997 году Б. Н. Ельцин подписал указ о деноминации рубля, провел в Москве переговоры с А. А. Масхадовым и подписал соглашение о мире и основных принципах взаимоотношений с Чеченской Республикой. В марте 1998 года объявил об отставке Правительства Черномырдина и с третьей попытки, под угрозой роспуска Государственной Думы, провел кандидатуру С. В. Кириенко. После экономического кризиса в августе 1998 года, когда, через два дня после решительного заявления Ельцина по телевидению о том, что девальвации рубля не будет, рубль был девальвирован и обесценился в 4 раза, отправляется в отставку Правительство Кириенко. Ельцин предложил вернуть Черномырдина, однако в сентябре 1998 года с согласия Государственной Думы назначил на эту должность Е. М. Примакова.
Первыми тревогу забили «Известия» за 4 дня до дефолта, опубликовавшие своё видение проблемы.
11 августа высшие чины российского правительства, кажется, впервые произнесли новое для россиян слово – дефолт.
В переводе с экономического «дефолт» означал отказ от своих обязательств. Условно говоря, если вы займете денег, а потом пошлете кредитора со всеми его требованиями, это будет расцениваться как дефолт с вашей стороны.
Вице-премьер Виктор Христенко публично заявил, что «вопрос о дефолте России просто не стоит на повестке дня». Иными словами, по всем своим обязательствам – как внутри страны, так и перед международными кредиторами – Россия расплатится, хотя объем этих обязательств превышал все разумные пределы. Дело не в том, что они слишком велики относительно каких-нибудь макропоказателей типа объема экспорта или ВВП. Дело в том, что сами эти показатели в последнее время ненадежны. Настолько ненадежны, что рынок уже не реагировал ни на какие успокаивающие слова и даже действия. Докладывает правительство, что в июле выросли налоговые сборы, – рынок падает, выделяет Всемирный банк России кредит в полтора миллиарда долларов – рынок снова падает, Минфин отменяет очередной аукцион по размещению ГКО – не помогает.
Во вторник на главной российской торговой площадке приостановили торги: котировки акций упали до критической отметки. Доходность госбумаг со сроками погашения весной – летом 1999 года впервые после выделения стабилизационного кредита МВФ «перевалила» за 120% годовых. Вслед за рублевыми госбумагами «грохнулись» и валютные инструменты. Доходность по некоторым валютным облигациям превысила рекордную отметку 4-летней давности, подешевели ценные бумаги российских предприятий на биржах США и Европы. В среду, слегка «потяжелев» в начале дня, ценные бумаги затем вновь «посыпались».
Этот «листопад» чем уж только не объясняли: падением японской иены, угрозой девальвации китайского юаня, падением цен на нефть, сезоном отпусков среди брокеров и т. д. На самом деле, все эти факторы, конечно, влияли на температуру российского рынка, но основная причина, кажется, значительно проще: в последнее время российская экономика не продемонстрировала инвесторам ни одного реального положительного факта.
Что дальше? «В такой ситуации есть два пути, – сообщил „Известиям“ один банкир, – либо уйти на другие рынки, что невозможно, поскольку других в нашей стране нет, либо продолжать играть, хотя это все больше смахивало на русскую рулетку». Многие финансисты полагали, что дефолт вероятен «более чем на 50 процентов». Не исключали некого «коктейля» из индонезийского и мексиканского опытов: дефолт, сопровождаемый девальвацией. «Проблема наша в том, – говорил один из российских экономистов, – что свои финансовые проблемы мы решаем за счет социальных, а как только принимаемся за социальные, проваливаются финансовые. И выхода из этого порочного круга пока не видно».
Небольшую передышку мог дать второй транш кредита Валютного фонда, выделение которого намечено на сентябрь. Но уже к декабрю его «проедят», и на рынках может вновь начаться «листопад» посильнее нынешнего.
В Минфине заверяли, что ресурсов осилить махину обязательств у государства хватит, пиковые месяцы выплат по внутреннему долгу уже пройдены, сейчас на погашение тратятся «не очень значительные для нынешнего года величины», платежи по внешнему долгу по сравнению с внутренним пока вообще незначительны. В Минфине намекали, что в сентябре рынку будут предложены новые инструменты, которые его заинтересуют. Но заверения уже не помогали.
Можно все-таки было предположить, что дефолта Россия не допустит. Потому что, если он произойдет, от страны отвернутся многие государства и все мало-мальски серьезные финансовые структуры. «Грохнется» отечественная финансовая система. Динамичные секторы, которые должны составить «скелет» будущей экономики, либо впадут в долгую депрессию, либо вымрут, как динозавры. Всего этого не могут не понимать в верхах, а значит, будут делать все возможное, чтобы подобного развития событий не допустить. Но о том, что сама власть закладывала на худший вариант, свидетельствовали некоторые косвенные факты: приоритетами бюджета следующего года были объявлены военная и судебная реформы, сегодня долги по финансированию лихорадочно пытались ликвидировать только для военнослужащих, а с ноября им должны были повысить размеры денежного довольствия…
Для паники на рынке всегда существуют и объективные, и субъективные причины. Мы долго ждали стабилизационного кредита Международного валютного фонда (МВФ). Вот и дождались. Первым траншем этого кредита вовсю воспользовался Минфин для погашения ранее размещенных на внутреннем рынке среди все тех же российских банков долговых бумаг (ГКО). Минфин объявил о том, что ГКО уходят с рынка – государство не нуждается в столь дорогих заимствованиях. Для банков, привыкших работать с ГКО и приученных в последнее время к высоким доходам от операций с этими бумагами, это было шоковой терапией. Теперь ясно, что не все были в состоянии перенести эти терапевтические процедуры. Другая часть кредита МВФ пошла на пополнение золотовалютных резервов Центробанка. То есть Минфин и ЦБ оказались в выигрыше. А финансовые структуры остались, простите за выражение, без последних штанов. При этом рынок очень нервно отреагировал на выделение миллиарда долларов Минфину из резервов Центробанка. Таким образом, золотовалютные резервы ЦБ снизились до 17 млрд. долларов.
Все эти мудреные процессы удачно наложились на кампанию в западной прессе о том, что, несмотря на заверения нашего правительства, девальвация рубля не за горами. К месту оказались и выступления в нашей родной печати ведущих аналитиков западных инвестиционных компаний о том, что сколько рублевой веревочке не виться, конец все равно один – рубль должен потерять от 15 до 25% своего веса. Более того, игра против рубля уже некоторое время шла в Чикаго, где под влиянием слухов стремительно падали цены на фьючерсные контракты на рубль. В некотором роде здесь можно усмотреть страстные происки врагов обвалить в России шаткий финансовый рынок. Если иностранные инвесторы вообще уйдут с рынка и он «схлопнется», как карточный домик, то все, у кого на руках останутся хоть акции предприятий, хоть облигации государства, будут рады продать их кому угодно за бесценок. В таких условиях любому западнику, пожелавшему купить в России маленький свечной заводик или большую нефтяную компанию, можно будет это сделать за очень маленькие суммы.
Хороший банк, как и хорошее вино, отличается выдержкой!
Кризис затронул крупнейшие банки. Но они на то и крупнейшие, что нашли в себе силы на Центробанк надавить. Они элементарно пригрозили ЦБ не возвращать выданные ранее этим банкам кредиты и отказаться от выполнения взятых на себя ранее обязательств по государственным внешним и внутренним долгам (дефолт). И Банк России поддался на эту угрозу (а не пошел бы банкам навстречу – остался бы гол как сокол, один в чистом поле без банковской системы). Центробанк взял под пристальный контроль банки, не выдержавшие испытание на МВФ. Они должны каждый вечер предоставлять в Банк России свою отчетность. Также ЦБ согласился выдать банкам, попавшим в сложную обстановку, дополнительные кредиты для поддержания их на плаву. При этом тому банку, который умудрился продать по дешевке пакет ОВВЗ «Голдмен Саксу», помощь от ЦБ была предоставлена в самую последнюю очередь. Средний размер кредита, который Центробанк выдавал каждому крупному банку, – 100 млн. долл. При этом на вопрос газеты «Сегодня» о том, как себя чувствует тот или иной банк, ответ банкиров был стандартно-вежливый: «Мы все свои обязательства перед партнерами по МВФ выполнили, у нас долгов ни перед одним банком нет. Есть банки, которые остались должны нам, но по сравнению с нашими активами эти долги незначительны».
Банкиров можно понять. В их задачи входило успокоить рынок, ведь если информация о том, что у такого-то банка случились убытки, дойдет до ушей крупных клиентов и вкладчиков, то все побегут из банка забирать свои деньги. А банк силен своими клиентами. Так что смело можно сказать – выделение стабилизационных кредитов на несколько дней пронесло страну мимо черной пропасти банковского краха. Но вот выберутся ли с помощью этих денег банки из той западни, в которую они попали, или кредит лишь на несколько дней отсрочил смертный приговор, который оказался в руках самих банков.
Слово не воробей, особенно когда произносит его Джордж Сорос. Стоило этому миллиардеру и филантропу высказаться в газете «Файнэншл таймс» по поводу кризиса в России, как негативные настроения среди иностранных и отечественных игроков на нашем рынке ценных бумаг еще больше усилились.
Это неудивительно, если напомнить хотя бы вкратце, что говорил финансовый гуру в своем письме, напечатанном в авторитетном органе западных деловых кругов. «Распад российских рынков перешел в смертельную стадию, – отмечалось в статье. – Банковская система, говоря по существу, уничтожена. Лучший способ стабилизировать ситуацию состоит в том, чтобы девальвировать рубль на 15–25 процентов, введя фиксированный курс рубля по отношению к доллару или будущей европейской валюте евро.»
Девальвация необходима, чтобы компенсировать падение цен на нефть и сократить объем резервов, необходимых для поддержания фиксированного курса рубля. Сорос полагал, что действовать нужно немедленно. Ведь существовала опасность, что население снова начнет забирать деньги со сберегательных счетов.
Поэтому группа семи индустриальных государств должна выделить России еще 15 миллиардов долларов. Только это сможет восстановить доверие к рублю, утверждал Сорос.
Альтернативой предлагаемым Соросом мерам станет или дефолт (невыполнение Россией условий по выплате долгов), или гиперинфляция. Каждый из этих вариантов, предупреждал он, может иметь катастрофические финансовые или политические последствия.
Как же восприняты эти рекомендации аналитиками в Сити и официальными лицами Запада? В «Файнэншл таймс» с комментарием выступили авторы колонки «Лекс», в которой освещались актуальные события в мировой экономике. «Лекс» полагал, что рецепты Сороса невозможно осуществить на практике. В частности, потому что после девальвации, которая опустошит рублевые сбережения населения, на них невозможно будет получить поддержку со стороны Думы.
Сколь ни тяжело нынешнее положение, продолжал «Лекс», немедленной угрозы девальвации нет. Ведь резервы Центробанка составляли примерно 18 миллиардов долларов. И существовала возможность быстро получить дополнительные средства за границей, продав часть «Газпрома» и других компаний, где государство имеет долю. Правда, для этого нужно, чтобы в игру вступил стратегический западный инвестор.
Не успели российские власти сполна насладиться плодами первого транша кредита МВФ, как экономическая ситуация обострилась настолько, что вновь поползли слухи о близящейся девальвации рубля. Интересно, что на этот раз из уст Кириенко уже не прозвучало резкого опровержения этих слухов. Напротив, молчание кабинета министров на эту тему многим показалось симптоматичным, и лишь один Центробанк по-прежнему уверял всех, что девальвация принесет только вред.
Забеспокоился и американский Белый дом. Президент Клинтон присылает в Москву своего эмиссара – замминистра финансов, который должен был прояснить, что происходит в России, а во время визита американского президента в сентябре должен быть утвержден сценарий взаимоотношений России с международными финансовыми организациями. И если девальвацию рубля после Джорджа Сороса одобрит сам американский президент, нам действительно некуда будет деваться. Кстати, по слухам, сам Сорос неплохо заработал на своем высказывании: его призыв к девальвации спровоцировал падение немецкой марки, чем известный валютный спекулянт Джордж не преминул воспользоваться. А как же иначе в мире бизнеса и чистогана?
Правительство и ЦБ выступили с совместным заявлением. Это в мировой экономической истории замороженные государственные долги штука не новая. Этот так называемый технический дефолт, отказ от своих обязательств, проводили, и не по одному разу, многие страны, например Аргентина. И всегда следствием было – бегство капиталов из страны. Было такое и у нас, правда, в скромных масштабах, когда в 1991 году Внешэкономбанк отказался платить по своим чекам. Однако таких масштабов неплатежеспособности у нашего государства ещё не было. Единственное, что у нас «неаргентинского»: официально не заморожены банковские вклады. Однако этого и не потребовалось коматозное состояние рынка государственных ценных бумаг не позволяло банкам расплатиться с вкладчиками. В стране перестали «работать» самые престижные пластиковые карты и были отключены банкоматы, а в понедельник очереди за деньгами в банках стали безнадёжными, получить их стало крайне трудно. В заявлении правительства и ЦБ, правда, был один пунктик, который обещал «в целях восстановления финансового рынка» в ближайшее время начать размещение одно-двухнедельных государственных ценных бумаг. Непонятно только, кто же и зачем их будет покупать в сложившейся ситуации. И с каких это пор короткие долговые бумаги могли поднять рынок?
Самое страшное для нас именно отказ по платежам внутреннего долга, помноженный на девальвацию рубля. Просто девальвация позволила бы внутренним инвесторам выжить, пусть и с потерями. Однако государство поступило как классический строитель финансовой пирамиды – в конце игры «честно» развело руками.
Как ни парадоксально, но среднестатистический гражданин «нецивилизованной» России знает, пожалуй, больше иностранных слов, чем такой же средний гражданин государства зарубежного, И это «полиглотство» никак не связано с курсами иностранного языка. Все идет от жизни. Причем каждая эпоха внедряла в сознание свои словечки. Горбачевская, например, прочно затвердила в памяти понятие «консенсус» и несколько других, относящихся к политическому словарю. Ельцинская больше просветила сограждан насчет зарубежного звучания финансовых понятий – дилер, брокер, транш. Многие уже напрягались при словах «ставка рефинансирования». Наконец, в последнее время активно, хотя и не «у всех на устах», стало звучать еще одно не наше словечко «дефолт». Многие инвесторы в последнее время начали бежать от России из-за опасения этого самого дефолта. Хотя правительство уверяло, что все свои обязательства выполнит и причин для беспокойства никаких нет.
С иностранцами, возможно, так и будет, шутки здесь, как говорится, неуместны. Другое дело, собственные граждане, которые настолько привыкли не доверять обещаниям власти, что и сама власть привыкла их не выполнять. По сути, произошла девальвация слова, его цена упала до нижайшей отметки. Причем вот еще один парадокс! само понятие «девальвация» вошло в ряд обязательств, к которым вполне применимо обозначение дефолт. Точнее, обещание не допустить девальвации.
Такие заверения кто только не давал в последнее время, начиная от главы правительства до руководителя Центробанка. Наконец, прогремело орудие главного калибра сам президент из Новгорода заверил «дорогих россиян», что «девальвации не будет, это я заявляю твердо и четко». Глава государства утверждал, что «все просчитано, каждые сутки проводятся работа и контроль ситуации в этой сфере». Но не прошло и трех суток, как Центробанк объявил об изменении валютного коридора, им же самим установленного, подняв верхнюю планку до 9,5 рублей за один доллар. Тогда как же считали, поставив миллионы россиян фактически перед обесцениванием их накоплений, в том числе и в банках? Ведь от того, что девальвация не объявлена официально, мало что меняется по сути. Лукавая «коридорная политика» неизбежно приведет к вздорожанию цен практически на весь спектр импортных товаров, составляющих до 60 и более процентов на российском рынке.
Убеждая людей в твердости рубля, в целесообразности рублевых вкладов в банках, правительственные финансисты поставили сегодня миллионы россиян лицом к лицу с очевидным фактом ваши сбережения станут отныне немного тоньше, зато рубль будет крепче. Все это очень напоминало ситуацию с «павловской реформой», когда накопления людей растаяли в одночасье.
Самое страшное, что произошло в тот черный понедельник, это не только фактический обвал рубля, о котором предупреждали, ибо его реальный вес не соответствовал валютному курсу. Самое страшное – это обвал доверия населения к власти, которая, оказавшись в финансовом тупике, снова решила слукавить с народом, вместо того, чтобы сказать горькую, но правду.
Финансовая стабильность государства это, естественно, основа основ его экономической устойчивости и международного доверия. Однако есть и другой критерий – доверие собственных граждан, без которого никакая власть не может чувствовать себя спокойно, даже если в первоочередном порядке финансирует, по указанию президента, силовые структуры. И продолжаться это будет до тех пор, пока эта власть будет отгорожена от своего народа иностранным словечком «дефолт». По-русски: невыполненными обещаниями. Чем бы ни объясняли «коридорное лукавство».
До сих пор высшим достижением в создании афоризмов эпохи реформ была незабываемая фраза Виктора Черномырдина: «Хотели, как лучше, а вышло, как всегда». Не исключено, что отныне ее затмило высказывание Бориса Ельцина в Великом Новгороде: «Все идет как надо». В свете событий 17 августа эта фраза звучит почти, как символ эпохи.
Еще так недавно кипели споры о том, что предпочесть: суперкредит западных банков с соответствующим отягощением долговой кабалы, девальвацию рубля или, упаси Бог, дефолт (отказ правительства платить по долгам, то есть фактическое признание банкротства страны). Сегодня спорить не о чем: имеем и суперкредит с непременным ухудшением стратегической перспективы, и девальвацию, и дефолт. Правда, дефолт пока – частичный и слегка замаскированный, он касается главным образом государственных ценных бумаг (ГКО и ОФЗ) и предусматривает не полный отказ от их оплаты, а отсрочку, означающую снижение доходности, на которую рассчитывали те, кто их приобрел в надежде на скорую прибыль. Ну а слово «девальвация» вообще считается в правительстве неприличным и произносится не иначе как с заклинанием «чур меня».
Роль такого заклинания призваны играть слова Сергея Кириенко: «Изменение валютного коридора не означает девальвацию рубля». В доказательство этого сногсшибательного заявления приводится тот факт, что никаких единовременных решений об изменении курса рубля правительство не принимало, оно «всего лишь» решило (вместе с Центробанком) установить верхнюю границу валютного коридора на уровне 9,5 рубля вместо обещанных ранее 6, 2 рубля. Иначе говоря, рублю не приказано падать, а всего лишь разрешено.
То, что премьер счел уместной такую откровенную игру в слова, может означать лишь одно: приписываемая ему неизменная твердость и невозмутимость несколько преувеличены, он в состоянии поддаваться приступам растерянности, затмевающей разум.
Можно было бы не судить строго наших руководителей за стократно повторенное обещание не допустить девальвации: профессия обязывает. Если денежные власти готовились к девальвации (вчера Анатолий Чубайс фактически подтвердил: да, готовились), им ни в коем случае не следовало говорить об этом заранее. Но попытка отрицать факт состоявшийся это уже не секретность, оправдываемая требованиями дела, а политическая трусость, тем более странная, что Кириенко в данном случае отвечает в основном за грехи предшественников.
Когда случается пожар, последующей оценке подлежат два разных вопроса: действия команды при тушении пожара и действия, ставшие причиной пожара. Если говорить о решениях 17 августа, то есть о тушении пожара, то в них можно усмотреть лишь одну ошибку: примерно такой комплекс мер следовало бы осуществить хотя бы на полгода раньше. Сравним хотя бы семь пунктов совместного заявления Центробанка и правительства, общая «цена» которых несомненно измеряется миллиардами долларов, с универсальной отмычкой в виде повышения ставки рефинансирования, которой Центробанк безуспешно пытался обходиться в течение нескольких месяцев. Такого сравнения достаточно, чтобы оценить дистанцию между тем, что надо было делать, и тем, что делалось с самого начала. Сейчас наконец сделан шаг в правильном направлении, и вопрос теперь в том, как будет выполняться новый план. Это вопрос и к исполнительной власти, и к законодателям, чья поддержка требуется для успешного тушения пожара.
Но чем был вызван пожар? На этот вопрос наши власти и сейчас не желают отвечать прямо и честно, и это, может быть, самое тревожное в совместном заявлении правительства и Центробанка. Они по-прежнему твердят лишь об азиатском кризисе и падении мировых цен на нефть, то есть о причинах внешних и не подвластных нашему государству. Но почему тот же азиатский кризис, подтолкнувший бегство долларов из России, не произвел такого же эффекта в Польше, Чехии, Венгрии, в странах Балтии, начавших переход «от плана к рынку» одновременно с нами? Да потому, что они этот переход не только начали, но и в основном закончили, у них уже рыночная экономика, а у нас все еще переходная. К ним уже идут производственные инвестиции, а к нам лишь спекулятивные, девиз которых хапнуть и бежать. Вот они и бегут. И пока не убегут все – российский валютный и фондовый рынки не успокоятся. А все деньги нерезидентов, вложенные в одни только ГКО и ОФЗ, – это побольше сумм, полученных пока что от МВФ. Отсюда и необходимость фактического частичного дефолта, и разговоры о дополнительном кредите МВФ.
Все это вновь возвращает нас к главному спору эпохи реформ: легче ли совершать болезненную операцию перехода к рыночной экономике быстро или постепенно. Сегодня мы получили новое подтверждение (если это еще требовалось) того факта, что легче для населения было бы провести действительно шоковую терапию, осуществить основной переход за год-два, что было вполне возможно и чего, к сожалению, не сделали. Это несомненная (и главная) ошибка правительств эпохи реформ, но признание этой ошибки не может увеличить политический капитал оппозиции эпохи реформ. Ибо оппозиция (а у нас главной является левая оппозиция, иной практически нет) ругала и продолжает ругать правительство, выступая с позиций прямо противоположных, попадая в буквальном смысле пальцем в небо.
Что же теперь будет со всеми нами, с теми, кто производит и потребляет и тем самым зависит от веса и прочности рубля? Наиболее очевидное последствие девальвации рост цен как на импортные, так и на отечественные товары. Если курс рубля в ближайшие месяцы использует все возможности роста, отведенные новым коридором, то есть поднимется в полтора раза, то вполне вероятен рост розничных цен в размерах, сопоставимых с их ростом после «черного вторника» 1994 года, вследствие которого реальные доходы населения упали на 15–20%. С другой стороны, с обесцененным рублем правительству легче будет решать бюджетные проблемы, что создаст возможность уменьшить задолженность по зарплате и пенсиям. Если власти сумеют использовать эту возможность, то ускорение выплат пусть даже «облегченными» рублями может стать некоторым утешением тем, кто давно уже не получал совсем ничего.
Труднее найти утешение для тех, кто хранил свои сбережения в рублях – а их немало. По данным Госкомстата, накопления населения на 1 июля составляли 308,2 миллиарда рублей, из них 165, 6 миллиарда – в банковских вкладах, 102 миллиарда в наличных деньгах, 40, 6 миллиарда в ценных бумагах. Точное соотношение рублевых и валютных вкладов не сообщается, но известно, что рублевые преобладают. Тем, кто поверил, что девальвации не будет, и не обменял заранее свои рубли в доллары, сейчас не стоит пытаться срочно проделать это: можно потерять еще больше. В ближайшие дни спрос на доллары будет ажиотажным, и вполне возможно, что позднее их можно будет приобрести дешевле, чем сегодня, хотя и дороже, чем до девальвации.
Политические последствия происшедшего оценить пока трудно. Едва ли стоит в политических прогнозах спешить оперировать паническими категориями, связанными с социальным взрывом: некоторое время население будет просто разбираться в происшедшем и заново оценивать ситуацию, и если правительство не допустит новых крупных ошибок, то немедленного политического обострения не произойдет. Но уж на предстоящих парламентских и президентских выборах правительству придется расплатиться за всё. С учетом этой перспективы продемонстрированное в совместном заявлении правительства и Центробанка нежелание признать ошибки и ответственность властей за всё происшедшее внушает наибольшую тревогу.
За сухими экономическими формулировками заявлений правительства и ЦБ скрываются проблемы миллионов российских граждан: государству нужны деньги, чтобы платить бюджетникам, банкам – чтобы платить вкладчикам. Многие наблюдатели полагают, что мы достойно сможем выйти из нынешней ситуации, если удержим на плаву банковскую систему.
Между тем решения, принятые в понедельник правительством, имеют для банков две стороны. Например, дефолт по обязательствам перед иностранными кредиторами наносит гигантский урон имиджу России, но при этом позволяет банкам остаться на несколько месяцев при деньгах. На сегодняшний день общий объем обязательств коммерческих банков перед иностранными кредиторами – 16 млрд. долларов, из них четвертая часть уже просрочена.
Так же и с государственными ценными бумагами: «заморозка» ГКО-ОФЗ избавляет государство от обязанности платить порядка 22 млрд. рублей в месяц, чтобы погасить свои долги, а следовательно, развязывает руки для расчетов с военными, врачами и учителями, но, с другой стороны, лишает множество банков возможности зарабатывать на игре с госбумагами.
Таким образом, сегодня у государства две проблемы, требующие немедленного решения: не допустить нового витка собственного банкротства и одновременно спасти банки.
Что касается внутренних рынков, то новые инструменты, которые заменят ГКО, Минфин должен предложить уже сегодня. Пока речь идет о новых рублевых инструментах с достаточно высокой доходностью для российских банков и долгосрочных валютных бумагах с более низкой, но гарантированной доходностью для нерезидентов.
Для спасения экономики создано объединение крупных банков. В банковский пул, призванный поддерживать расчеты, в том числе и с населением, вошли «Российский кредит», Альфа-банк, Сбербанк, Внешторгбанк, Внешэкономбанк, ОНЭКСИМ-банк, «МФК», «СБС-Агро», «Менатеп», МОСТ-банк, Инкомбанк и Национальный резервный банк. Намерение присоединиться к апостолам банковского сообщества высказал вчера президент Банка Москвы Андрей Бородин.
Источник в Центральном банке сообщил «Известиям», что их ведомство готово оказывать помощь не отдельно взятым банкам, а только такому конгломерату. Средства внутри пула будут распределяться на условиях обычного межбанковского кредитования с той лишь разницей, что отвечать по своим обязательствам банки вынуждены теперь еще и собственным имуществом. Как заявил Владимир Виноградов, в случае невозврата кредитов ЦБ банкам придется заложить контрольные пакеты своих акций.
Пока, полагают экономисты, те, кто вошел в пул, фактически получили негласное обещание Центрального банка о помощи. Это весьма важно с учетом того, что большинство из них имеют огромное число клиентов – физических лиц. В их числе – три крупных банка, у которых, по имеющимся у нас сведениям, финансовые дела обстоят далеко не блестяще. Остальные – в сравнительно благоприятном положении (в том числе и МОСТ-банк, который «Известия» вчера назвали в числе проблемных, базируясь на непроверенной информации). Таким образом, если завтра эти банки не смогут выполнить свои обязательства перед вкладчиками (нынешние трудности и задержки с платежами действительно пока можно назвать временными), это будет означать крах доверия населения к банкам на многие годы вперед. Тогда можно будет говорить уже только о «чулках» и «тумбочках», в которых будут храниться доллары. С другой стороны, многие финансисты полагают, что для спасения банковской системы в целом некоторыми наиболее «проблемными» банками все же придется пожертвовать. При этом клиенты не пострадают, потому что их обязательства перейдут другим.
В понедельник высшие правительственные чины заявляли: все действия направлены на формирование неинфляционного бюджета. По-русски это значит, что эмиссии, а значит, и всплеска инфляции не будет. Почему пошли такие разговоры, понятно: государство боится паники, которая может охватить население уже в ближайшие дни. Уже в понедельник многие семьи успели затовариться бытовой техникой, мебелью и пр. «Совершаются так называемые отложенные покупки: люди их запланировали давно, просто по разным причинам у них руки не доходили». В понедельник же многие решили, что откладывать больше не стоит, – сказали «Известиям» в компании «ДИАЛ Электроникс», крупном импортере бытовой, аудио и видеотехники. – В этой связи мы прогнозируем рост продаж тех изделий, в которые можно вложить сбережения: мебели, ювелирных украшений, техники.
Покупательский ажиотаж пока не превратился в массовый. Но ведь известно, что на руках у граждан денег значительно больше, чем показывает наша статистика. К тому же, многие пока в отпусках. Отсюда и хор успокаивающих заявлений. Впрочем, даже в правительственных кругах полагают, что если на год инфляция будет не 6%, как запланировано, а, например, 12, ничего страшного не произойдет. Что же касается валютного курса, то по расчетам многих финансистов, «попрыгав» до конца этой недели из крайности в крайность, уже на следующей он вернется на уровень 6,3–6,4 рубля за доллар.
«Российское правительство обанкротилось» – такое мнение высказали корреспонденту «МН» сразу несколько иностранных банкиров, работающих в России. Создав в целом неплохую антикризисную программу и получив стабилизационный кредитный пакет от Международного валютного фонда и Всемирного банка, правительство оказалось неспособным переломить ситуацию в налогово-бюджетной сфере.
Логическим завершением этой немощи стал «дефолт» – отказ (или, как говорится в заявлении «Белого дома» и ЦБ, 90-дневный «мораторий») кабинета выполнять обязательства по внутреннему долгу. Иными словами, владельцы гособлигаций, которые должны быть погашены в ближайшие 90 дней, не смогут вернуть свои деньги или получить проценты по более «длинным» бумагам. Сочетание дефолта с резким расширением границ валютного коридора (фактически – девальвацией), по мнению банкиров, имеет наихудший эффект для экономики и инвестиционного имиджа России.
Такое развитие событий было достаточно очевидным. После июньской паники на рынке, которую удалось погасить экстренным выделением России 22 млрд. долларов, «Московские новости» изложили «приемлемый» и «неприемлемый» сценарии на лето – осень.
По «приемлемому» сценарию все участники политического процесса (правительство, парламент, бизнес, профсоюзы и пр.) должны были договориться в преддверии парламентских и президентских выборов играть «без крови». В буквальном смысле жалея экономику страны, они воздерживаются от попыток «раскачать» социальный протест в политических целях. Конечная цель «приемлемого» сценария – избежать обвала валюты и удержать национальные банки от бегства от рубля. Средство достижения цели – стабилизировать на низком уровне стоимость обслуживания ГКО, тем более что июньское повышение ставки до 150 процентов создало в долгосрочном плане проблему рефинансирования.
«Неприемлемый» сценарий начинается с попыток «свалить» или раздробить правительство и заканчивается полным административно-бюрократическим параличом. При этом доходы бюджета падают, капиталы бегут из страны, заимствования дорожают, а рубль стремительно дешевеет (девальвируется).
Увы, но события разворачивались в точности по «неприемлемому» варианту. И дело вовсе не в ухудшении конъюнктуры на мировых рынках нефти и капитала, на которое правительство валит все свои беды. Доверие инвесторов, купленное ценой кредита МВФ, оказалось тут же растраченным, благодаря склоке между ветвями российской власти.
«Жесткость» политики нового правительства обернулась неспособностью адекватно реагировать на политическую и экономическую реальность. К примеру, по мнению «МН» в крупном западном банке, вариантов для властей не так много. Назначив себе 90-дневную передышку по выплате долгов, правительство фактически отрезало себя от возможности привлекать новые займы внутри России и на международном рынке. Теперь у бюджета только три источника доходов: налоги и таможенные сборы, продажа госсобственности и получение помощи от МВФ. Впрочем, получение средств из последнего источника гарантировано не более первых двух.
Осторожные сигналы о том, что России пора бы наконец начинать реформы, уже подали две страны из «большой семерки» – Германия и Япония. Канцлер ФРГ Гельмут Коль еще на прошлой неделе намекнул, что России не следует рассчитывать на получение западной помощи, если она не будет строго придерживаться согласованной с МВФ и «семеркой» программы действий. Если такое заявление Коля можно объяснить особенностями его предвыборной кампании (в сентябре в Германии состоятся выборы в бундестаг), то в Японии выборы уже прошли. Тем не менее в минувший «черный понедельник» представитель японского Минфина Кодзи Танами заявил, что «ситуация в России превратилась в очень большую проблему мировой экономики» и «решение проблемы будет зависеть от действий самой России». Кроме того, японское агентство Киодо Цусин сообщило, что страны «семерки» сдержанно относятся к вопросу о возможности предоставления России помощи на двусторонней основе.
Негативным сигналом можно считать и тон заявления, сделанного Мишелем Камдессю после объявления правительством радикальных мер: «Я надеюсь, что экономическая программа правительства будет, как и ранее, выполняться в полном объеме, экономическая и финансовая ситуация улучшится, и МВФ будет в состоянии выделить второй транш в рамках программы дополнительного финансирования в сентябре, как и планировалось ранее». До сих пор столь высокие чиновники не высказывали подобных сомнений.
Поскольку Борис Ельцин, судя по всему, пока не готов жертвовать премьером, и иностранным инвесторам, и простым россиянам придется жить с этим «неадекватным» правительством. Чем это нам грозит?
Действия правительства в нынешней тупиковой ситуации вполне предсказуемы: из нынешнего кризиса нет разных путей «наружу».
Во-первых, кабинету нужно срочно найти общий язык с парламентом. На необходимость легитимизации налоговых законов указывают и МВФ, и частные западные инвесторы.
Во-вторых, для, ограничения спроса на доллары необходимо ограничить импорт. Здесь правительство, по-видимому, будет готово устанавливать запретительные пошлины на широкий круг товаров, главным образом – на электротехнику.
В-третьих, правительство и Центробанк любой ценой не допустят краха банков, в которых сосредоточены частные вклады. Замораживание или обесценение вкладов в нынешней критической ситуации почти наверняка приведет к социальным волнениям, когда ряды шахтеров на Горбатом мосту пополнятся представителями всех остальных профессий.
В годы президентства Борис Ельцин подвергался критике, в основном связанной с общими негативными тенденциями развития страны в 1990-е годы: спадом в экономике, резким снижением уровня жизни, отказом государства от социальных обязательств, снижением численности населения и обострением социальных проблем. Большинство этих процессов было запущено еще в конце 1980-х годов и было вызвано кризисом советской экономической системы. В то же время ряд исследователей отмечают, что при большей компетентности руководства страны даже в условиях неблагоприятной конъюнктуры (падение цен на нефть) можно было избежать столь масштабных экономических (ВВП России в 1990-98 гг. сократился на 40%) и социальных потрясений.
В годы президентства Ельцина (особенно, во второй половине 90-х) его часто обвиняли в фактической передаче основных рычагов управления экономикой в руки группы влиятельных предпринимателей (т. н. олигархи) и коррумпированной верхушки госаппарата, а вся экономическая политика сводилась к лоббированию интересов той или иной группы лиц в зависимости от их текущего влияния.
2 января 1992 года началась так называемая «шоковая терапия», было отменено государственное регулирование цен. Противники этой реформы до того, как она началась, предупреждали, что это приведёт к большим потерям в экономике, и что в восстановлении экономики США (после Великой депрессии) и развитии экономики Японии в послевоенный период главная роль отводилась государству.
К концу 1992 года резко увеличилась дифференциация жителей на богатых и бедных. За чертой бедности оказалось 44% населения. К 1996 году промышленное производство сократилось на 50%, сельскохозяйственное – на треть. Потери ВВП составили примерно 40%.
Спад промышленного производства был неравномерным. Относительно благополучная ситуация наблюдалась в топливно-энергетическом комплексе, черной металлургии. Иными словами, чем более сырьевой характер имела отрасль, тем меньший спад был в производстве продукции. Наиболее сильно пострадало машиностроение и высокотехнологичные отрасли. Объем продукции лёгкой промышленности сократился на 90%.
Почти по всем показателям произошло сокращение в десятки, сотни и даже тысячи раз:
– комбайны – в 13 раз
– тракторы – в 14 раз
– металлорежущие станки – в 14 раз
– видеомагнитофоны – в 87 раз
– магнитофоны – в 1065 раз
В структуре промышленности произошли значительные изменения, имеющие негативный характер. Так, они выразились в значительном увеличении удельного веса добывающих отраслей и снизилась доля машиностроения и лёгкой промышленности.
В структуре экспорта резко выросла доля сырья: если в 1990 году она составляла 60%, то в 1995 году увеличилась до 85%. Экспорт высокотехнологичной продукции сократился в 7 раз.
Производство сельскохозяйственной продукции сократилось примерно на треть. Если в 1990 году валовый сбор зерна составил 116 млн. тонн, то в 1998 году был зафиксирован рекордно низкий урожай – менее 48 миллионов тонн. Поголовье крупного рогатого скота упало с 57 млн. в 1990 году до 28 млн. в 1999 году, овец – с 58 до 14 млн. соответственно.
Бюджет за время правления Ельцина сократился в 13 раз. С 25 места в 1990 году по уровню жизни Россия переместилась на 68 место в 2000 году.
В результате приватизации, проведённой в 1992–1994 годах, значительная часть государственного имущества перешла в руки узкого круга людей, так как многие не понимали, что делать с ваучерами. По бросовым ценам продавались предприятия стратегического значения: например, завод ЗИЛ был продан за 250 млн. долларов, в то время как его цена, по исследованиям экспертов, составляла не менее миллиарда долларов.
К 1999 году безработица в России составляла 9 млн. человек.
Резко возрос внешний долг России. В 1998 году он составил 146,4% ВВП, что и стало причиной дефолта. Дефолт привёл к обнищанию большей части населения, потере доверия населения к государству, падению уровня жизни.
В 1999 году комиссия по импичменту заявила, что Ельцин сознательно проводил политику, направленную на ухудшение уровня жизни граждан, обвинив президента в геноциде.
Тяжелые условия жизни народа России и значительное сокращение его численности явились следствием тех мер, которые были осуществлены в период с 1992 года под руководством и при активном участии президента Ельцина… Есть серьезные основания считать, что сокращение численности населения также охватывалось намерением президента. Стремясь в конечном итоге добиться изменений в стране социально-экономического уклада и обеспечить с помощью нарождающегося класса частных собственников укрепления своей политической власти, президент Ельцин сознательно шел на ухудшение жизненных условий российских граждан, с неизбежностью влекущее повышение смертности населения и сокращение его рождаемости…
При этом Виктор Илюхин заявил: «Ельцин осознанно не допускал хотя бы минимального улучшения материального состояния вымирающих народов России».
Критика внутренней политики Ельцина касалась расхождений между декларируемыми ценностями и реальными политическими шагами (Конституционный кризис 1993 года), беспринципности (изменение отношений с чеченскими сепаратистами в угоду политической конъюнктуре) и готовности пойти на любые уступки ради сохранения власти («парад суверенитетов», взаимоотношения со странами СНГ и США).
По данным «Фонда Общественное Мнение», отрицательно оценивают историческую роль Ельцина 57% жителей России, положительно – 25% (в 2000 году, сразу после отставки, это соотношение выглядело еще более удручающим – 67% против 18%).
По результатам опроса «Левада-Центра», негативно оценивали итоги правления Ельцина 67% в 2000 году и 70% – в 2006, положительно 15% и 13% соответственно.
8 декабря 1991 года в Вискулях президенты Украины, Белоруссии и России подписали Беловежское соглашение. Оно было подписано вопреки референдуму о сохранении СССР, который прошёл 17 марта 1991 года. По мнению противников Ельцина, это соглашение разрушило СССР и вызвало ряд кровопролитных конфликтов на постсоветском пространстве:
– Чечня,
– Южная Осетия,
– Абхазия,
– Приднестровье,
– Нагорный Карабах,
– Таджикистан.
Более 10 миллионов человек стали беженцами в результате возникших конфликтов. Поток беженцев из горячих точек хлынул в Россию. Изменились условия использования важнейших портов бывшего СССР на Чёрном, Азовском, Балтийском и Каспийском морях. На Азовском море оказался единственный порт Таганрог. Значительная часть современного флота осталась у новых республик. Многие важные порты – Таллинн, Рига, Одесса – стали зарубежными. Критики утверждают, что в результате распада СССР Россия утратила статус сверхдержавы.
Александр Лукашенко считает, что самым негативным последствием распада СССР стало формирование однополярного мира.
В 1999 году оппозицией в Госдуме была инициирована процедура импичмента. Одним из пунктов обвинения было заключение Беловежских соглашений. В заключении комиссии по импичменту говорилось, что в действиях Ельцина «имеются достаточные данные, указывающие на признаки тяжкого преступления, предусмотренного статьей 64 УК РСФСР (275 УК РФ)», кроме того, по мнению комиссии, его действия нанесли ущерб безопасности страны. Комиссия признала, что Ельцин виновен «в измене Родине путем подготовки и организации заговора с целью неконституционного захвата союзной власти, упразднения действовавших тогда союзных институтов власти, противоправного изменения конституционного статуса РСФСР».
Сразу после подписания Беловежских соглашений началось ослабление обороноспособности страны. Из 16 военных округов у России осталось только 8 округов, причём Московский военный округ стал пограничным. За пределами России осталось 13 общевойсковых армий и корпусов, 3 армии ПВО, 4 танковых армии и 5 воздушных армий.
Численность войск, которыми располагала Москва, сократилось с 4,3 млн. в 1988 году до 1,7 млн. в 1994 году. 8 мая 1992 году была пересмотрена концепция конверсии. В новой редакции концепции 60% оборонных предприятий переходили на самофинансирование. Конверсия стала идти очень быстрыми темпами, в результате чего государственный оборонный заказ уменьшился с 1991 по 1995 год в 5 раз. К 1996 году более половины предприятий ВПК были акционированы. В 1994 году из Восточной Европы была выведена самая сильная группировка войск, которая насчитывала более 300 тысяч человек. К концу правления Ельцина количество ракетно-зенитных полков уменьшилось в 4 раза. Налёт лётчика уменьшился до 20 часов в год. Более 40 процентов вертолётного парка находилось в непригодном состоянии. Выпуск танков к 1995 году практически прекратился, а заказы на вертолёты были вообще отменены.
Долг правительства перед ВПК вырос в 1995 году до 5,3 трлн рублей, количество работающих в ВПК сократилось на 2,5 млн человек. За пять лет (1992–1997 гг.) расходы в бюджете на оборону упали до 3,5%. В 1997 году было профинансировано всего 66,4% расходов, запланированных бюджетом. За 1997 год задолженность по зарплате составила 4,1 млрд рублей.
В 1999 году депутат от фракции «Яблоко» А. Г. Арбатов заявил, что с 1992 года началось резкое сокращение финансирования расходов на оборону, которое не сопровождалось преобразованиями в армии и ВПК. По словам Арбатова, до 1997 года военная реформа была «профанацией», а после дефолта 1998 года, «в реальном исчислении за период 1998–1999 годов военный бюджет сократился втрое». Арбатов сказал, что вина в этом лежит на Ельцине: «ни в какой иной области Президент не сосредоточил в своих руках столь огромных полномочий, как в управлении силовыми структурами. И ни в одной из них результаты не были столь плачевны». При этом Арбатов отметил, что Ельцин должен нести моральную, а не юридическую ответственность. http://ru. wikipedia.org/wiki/
Ещё в сентябре 1991 года люди Дудаева разгромили в Грозном местный чеченский верховный совет. Хасбулатов после этого отправил им телеграмму «С удовольствием узнал об отставке ВС республики». После распада СССР Джохар Дудаев объявил о выходе Чечни из состава Российской Федерации и о создании Республики Ичкерия.
И даже после этого, когда Дудаев прекратил платить налоги в общий бюджет и запретил сотрудникам российских спецслужб въезд в республику, федеральный центр официально продолжал перечислять Дудаеву деньги. В 1993 году на Калининградскую область было выделено 140 млн рублей, а на Чечню – 10,5 млрд рублей.
Российская нефть до 1994 года продолжала поступать в Чечню. Дудаев за неё не платил, а перепродавал за рубеж. Также Дудаеву досталось много оружия: 2 пусковые ракетные установки сухопутных войск, 42 танка, 34 БМП, 14 БТР, 14 легкобронированных тягача, 260 самолётов, 57 тысяч единиц стрелковой техники и много другого оружия.
11 декабря 1994 года на основании указа Ельцина «О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и в зоне осетино-ингушского конфликта» начался ввод войск в Чечню. Многие непродуманные действия привели к большим жертвам как среди военного, так и среди гражданского населения: десятки тысяч человек погибли и сотни тысяч были ранены.
Часто происходило так, что во время военной операции или незадолго для неё из Москвы приходил приказ об отбое. Это давало возможность чеченским боевикам перегруппировать свои силы.
Первый штурм Грозного был непродуманным и привёл к большим жертвам: погибло и пропало без вести свыше 1500 человек, в плен попало 100 российских военнослужащих. Уничтожено 20 танков, 102 БМП. В августе 1996 года чеченские боевики выбили федеральные войска из Грозного. После этого были подписаны Хасавюртовские соглашения, которые многими рассматриваются как предательские. Так, представитель партии «Яблоко» Т. В. Злотникова в 1999 году обвинила Ельцина в том, что в Чеченской республике имеются многочисленные случаи похищения людей: «Он, президент Ельцин, виновен в том, что в год, когда все мировое сообщество отмечало 50-летие Декларации прав человека и он, Президент Ельцин, объявил в России год защиты прав человека, в России на рубеже третьего тысячелетия возрождена работорговля, возрождено крепостное право. Я имею в виду тех 500 наших ребят, которые пленены и каждый день это количество пленённых, к сожалению, не уменьшается, а возрастает… Это он, президент Ельцин, виноват в том, что одной из моих избирательниц в День праздника международной солидарности трудящихся позвонили из Чечни, из Грозного, и предложили выкупить ее сына за 30 тысяч долларов, либо обменять на одного из плененных чеченцев в российских тюрьмах, осужденных чеченцев».
Критики Ельцина расценивают события октября 1993 года как государственный переворот. До этих событий между президентом и Верховным Советом возникли серьёзные разногласия. Ещё в марте 1993 года Ельцин планировал ввести так называемый ОПУС (особый порядок управления страной) в том случае, если депутаты выскажут недоверие президенту. Однако этого не понадобилось.
21 сентября был издан указ 1400, который обозначил начало захвата высших законодательных органов президентом. В тот же день Конституционный суд признал указ неконституционным. С 22 сентября по распоряжению Ельцина здание Верховного Совета было блокировано милицией и отключено от воды и электроэнергии. Таким образом, депутаты оказались на осадном положении. Указ 1400, направленный на присвоение полномочий законодательной и судебной власти, нарушал статью 278 Уголовного кодекса РФ. Выступления граждан на улицах 3–4 октября жестоко подавлялись. Тогда погибло 46 человек. Встретив сопротивление Верховного Совета и поддержавшего его граждан, Ельцин ввёл в Москву войска и начал штурм Белого Дома.
С 1992 года началось резкое ухудшение демографической ситуации. Ещё в 1991 году естественный прирост был положительным, а в 1992 году он стал отрицательным. Если в 1992 году естественная убыль населения составляла 1,5 процента, то в 1993 году – уже 5,1 процент. В 1994 году депопуляция достигла дна – 6,1 процент. Число людей до 15 лет упало с 24,5% в 1989 году до 23% в 1995 году, людей старше 65 лет выросло с 18,5 до 20,2% соответственно.
Одним из факторов сокращения населения явилось сокращение социальной поддержки населения государством. Упала продолжительность жизни: c 63 до 56 лет у мужчин, с 76 до 70 – у женщин. Демографические потери (включая нерождённых) составили свыше 10 миллионов человек. Заболеваемость сифилисом выросла в 25 раз (причём заболеваемость на Дальнем Востоке выросла в 200 раз, среди детей – в 77 раз), СПИДом – в 60 раз.
В 2 раза выросла младенческая смертность. Наибольший показатель детской смертности достигнут в 1992 году – 19,9 на 1000 детей. Сильнее всего сократилось население Чукотского автономного округа и Магаданской области, где убыль населения составила за 1991–1994 годы 35,1% и 26,5% соответственно.
Наконец, 31 декабря 1999 в 12 часов дня (что было повторено по основным телеканалам за несколько минут до полуночи, перед новогодним телеобращением) Б. Н. Ельцин объявил об отставке с поста Президента Российской Федерации:
– Дорогие друзья! Дорогие мои! Сегодня я в последний раз обращаюсь к вам с новогодним приветствием. Но это не все. Сегодня я в последний раз обращаюсь к вам как Президент России. Я принял решение. Долго и мучительно над ним размышлял. Сегодня, в последний день уходящего века, я ухожу в отставку.
Ельцин пояснил, что уходит «не по состоянию здоровья, а по совокупности всех проблем», и попросил прощения у граждан России. Дочитав последнюю фразу, он еще несколько минут сидел неподвижно, и по лицу его лились слезы, вспоминает телеоператор А. Макаров.
Исполняющим обязанности Президента был назначен Председатель Правительства В. В. Путин, который сразу же после заявления Б. Н. Ельцина о собственной отставке обратился с новогодним обращением к гражданам России. В. В. Путин в тот же день подписал указ, гарантирующий Ельцину защиту от судебного преследования, а также значительные материальные льготы ему и его семье.
Борис Николаевич Ельцин скончался 23 апреля 2007 года в 15:45 по московскому времени. Его похороны состоялись 25 апреля.
Смерть Ельцина наступила в Центральной клинической больнице в результате остановки сердца, вызванной прогрессирующей сердечно-сосудистой полиорганной недостаточностью, то есть нарушением функций всех внутренних органов, вызванным заболеванием сердечно-сосудистой системы. Ельцин был госпитализирован за 12 дней до смерти. «Он перенес довольно выраженную катарально-вирусную инфекцию, которая очень сильно ударила по всем органам и системам», сообщил в новостной телепрограмме «Вести» руководитель Медцентра управделами Президента РФ Сергей Миронов. Последнюю неделю Борис Николаевич почти не вставал с постели. У него болело сердце, а резкое ухудшение состояния здоровья наступило за последние 3 дня. 23-го утром наступило небольшое улучшение, а потом у первого Президента России дважды останавливалось сердце. В первый раз врачи смогли вернуть пациента к жизни, но во второй раз сделать уже ничего не удалось. По желанию родственников Бориса Ельцина вскрытие тела не проводилось.
Незадолго до смерти Ельцин ездил в Палестину (Иордания, Израиль, Палестинские территории), что могло, по мнению медиков, способствовать ухудшению его здоровья.