Перстень с трезубцем Теущаков Александр
У графа Ласло, кроме озера было еще одно излюбленное место, которое он иногда посещал. Минуя гору Барса, дорога ведет через ущелье в долину. Поднимаясь по пологому склону на самую высокую гору, перед глазами открывается обширное пространство. Вдали, в самом низу виднеются озерца и большие холмы, густо заросшие елями. Узкая дорожка, петляя между оврагами, уходит дальше и скрывается между пологими горами.
Самым удивительным, как считал Михал – были облака, проплывающие низко над вершинами гор. Светло-серые, волнистые, слой за слоем, быстро гонимые ветром, они создавали иллюзию, словно находятся так низко, что Михал может дотронуться до них рукой.
Сегодня здесь он был не один, а со своей любимой женой Этель. Обученная с раннего детства верховой езде, она хорошо держалась в седле и потому не отставала от Михала. Кони, застоявшиеся за зиму в стойлах, почувствовали простор и, улавливая хорошее настроение хозяев, резво неслись по альпийским лугам к верхнему, горному плато.
Супруги Ласло спешились и, оставив пастись лошадей, поднялись вверх по склону. Достигнув самой высокой отметки, Этель была изумлена, открывшимся перед ней видом. Находясь на вершине горного плато, она осознавала, как все-таки велика и неповторима Трансильвания, с ее горами, долинами, ущельями и лесами.
Михал всегда с радостью на сердце посещал эти места и вот теперь, его настроение в полной мере передалось жене. С тех пор, как Этушка выздоровела, в ее душе постоянно присутствовало ощущение праздника. Опасения, тревоги улеглись, и сменились спокойствием. Родной, ее сердцу Михал, был всегда рядом, она постоянно была в гуще событий, происходящих в самом замке и в окрестных селениях. Но кроме всего, она понимала и видела, что граф был занятым человеком и часто отлучался из замка. Добыча соли, скотоводство, которым занимался Михал помимо рудников, отнимали у него уйму времени, иногда он не был с женой по два дня, а то и неделю. По возвращении графа из поездки, она всегда чувствовала, как он скучал по ней, об этом говорили: взгляд, объятия, поцелуи и нежность в произносимых словах. Этель отвечала ему тем же, ни на минуту не забывая, что она доводилась ему не только женой, но и вдохновителем многих идей и высоких поступков.
Михал чувствовал ее внутреннюю силу, дар и умение объяснить кое-какие вещи и это, пожалуй, не были навязчивые супружеские действия, а наоборот: дружеские советы, полезные и умные.
Многие женщины и девушки ранее, были бы не прочь, встать под венец с графом Ласло, но возлюбленных влекла друг к другу неведомая, притягательная сила. Многие называли это любовью, но Михал и Этель были связаны не только чувствами, но и убеждением, что нашли они себя в этом мире, только благодаря Всевышнему, а это как раз было дано не каждой паре. Мужчины и женщины моги искать свою половину всю жизнь, но, так и не найдя, шли под венец с не любимыми. Жизнь супругов Ласло наводила многих людей на мысли, что они с раннего детства были отмечены Богом и им суждено пройти свой путь от начала до конца вместе.
Михал сидел и наблюдал за Этель, как она, улыбаясь, подставила лицо свежему ветру и устремила далеко свой взор. Как он любовался ею в такие моменты, когда она находилась в задумчивом состоянии. Он подошел и, обняв ее за плечи, повернул к себе. Затем пристально взглянул в глаза и догадался по выражению лица, что Этель хочет что-то сообщить.
– Михал, дорогой, я должна сказать тебе… – она пыталась подобрать слова.
– Ну, ну, – подбадривал он, – смелее.
– Я на днях ездила к метру Эрно.
– И что?! – встревожился граф.
– Понимаешь, мне плохо. Одним словом, мама отправила меня, чтобы лекарь осмотрел.
– Этушка, да что случилось, что беспокоит тебя?
– Михал, родной мой, у нас будет ребенок.
Ласло широко открыл глаза и глубоко вздохнул. Затем, ловко подхватив Этель на руки, закружил ее, приговаривая:
– Вот это радость! Вот это новость! А ты не ошиблась?
– Нет, мама первая догадалась, она ведь знает, как все это происходит. Не волнуйся, все говорит о том, что ты скоро станешь отцом.
Михал поставил ее на ноги и радостно воскликнул:
– Ты родишь мне сына!
– Это уже как Бог даст, но я бы тоже хотела, чтобы первым у нас был сын. – Она прижалась к нему и тревожно добавила, – женщины много сейчас рожают мальчиков, я слышала, что такое происходит, когда на земле идут войны.
– Тогда пусть вторым ребенком будет дочь, – успокаивал он ее, – чтобы войны закончились.
– А сколько бы ты хотел детей?
– Много! Я всегда мечтал иметь брата или сестру, отец с матерью обещали подарить мне их, но, к сожалению, моя мама умерла, она погибла от османской стрелы, а отец больше не женился.
– Я заметила еще в детстве, как ты ухаживал за мной. Не смотря, на свой возраст, ты старался заботиться обо мне. Когда я стала взрослее, то часто вспоминала о нашей первой встрече, когда ты подошел ко мне на озере. Ты был так обходителен, – улыбнулась Этель.
– Да, ты больше подходила мне, как сестра, я не понимал тогда, что значит муж и жена, просто я думал, что они живут вместе. Не скрою, когда я смотрел на сестренку Гиорджи, мне всегда хотелось, чтобы она была и моей сестрой.
– Это ты Болгарку имеешь в виду?
– Да. Мы с самого детства вместе. Отец Гиорджи когда-то стоял в одном ряду с моим отцом и дядей Ото, обороняя от турок Белград. Гиорджи мне, как родной брат.
– Теперь я понимаю, почему на него так косятся дворяне, он запросто хлопает тебя по плечу и заходит без стука в твои покои. Михал, а как умерла твоя мама?
– В 1521 году, когда Сулейман привел свои войска под стены Белграда, отец с мамой гостили в городе Землин у маминого брата. Я тогда остался в своем замке, они не взяли меня с собой.
Вместе с венгерскими воинами они храбро защищали город, но перед многочисленным войском турок, вынуждены были отступить. Мама, отец и несколько воинов, переправлялись через реку Сава, и в тот момент ее настигла вражеская стрела. Мать называли – Ласло Лайош Мария, ее привезли в родной замок и похоронили. Вот такая печальная история, – Михал тяжело вздохнул.
– Мне очень жаль, я даже не представляю, как ты все это время жил без нее, для меня смерть мамы, была бы и моей смертью. А какая она была?
– Добрая. Я вспоминаю один случай: когда мне было пять лет, я набрал целую охапку грецких орех. Рядом со мной стояли мальчишки из крепости, но я не поделился ни с кем. Вот тогда мама подошла ко мне и, взяв орехи, угостила всех ребят. Ее слова я запомнил на всю жизнь: «Не жадничай, делись со всеми». Я очень часто вспоминаю о ней, и об отце тоже. Хоть он и был строгим, но в трудные минуты, я всегда мог рассчитывать на его помощь.
При упоминании Михала об отце, Этель спросила:
– Тебе удалось узнать что-нибудь о нем?
– Мне сообщили, что отец находился несколько дней в плену у турок в Черном коршуне, но затем кто-то из состоятельных людей выкупил его у османского бея. Его след пропал, но совсем недавно меня известили, что можно узнать имя человека, который увез моего отца из крепости.
– Тебе пообещали назвать его имя?
– Пока нет, дело это серьезное, нужны доказательства, – Михал ласково посмотрел на Этель и нежно пригладил ее волосы. – Ведь тебя я нашел, моя драгоценная, может, и отца разыщу, хотя все сроки возвращения, уже давно прошли. Этушка, мне ненадолго нужно отъехать, понимаешь, время поджимает…
– Ты проводишь меня до замка, а то мне одной как-то страшно возвращаться.
Михал кивнул в сторону, и жена увидела нескольких всадников, ожидавших их ниже, на склоне горы.
– Тебя доставят в целости, не переживай.
– Так они следили за нами?
– Скорее сопровождали на расстоянии.
Этель запрыгнула в седло и, взглянув на мужа, заметила перстень на его пальце:
– Какой красивый, а что на нем изображено?
Михал слегка сконфузился, но ответил:
– Перстень принадлежит не мне, я должен вернуть его хозяину.
Он показал Этель печатку.
– Трезубец!! Мне уже приходилось видеть его. Если я не ошибаюсь, точно такой же я заметила на пальце твоего отца, когда мы с родителями приезжали к вам в гости, хотя таких перстней может быть несколько. Помнишь нашу помолвку?
Она улыбнулась. Михал ответил улыбкой и кивнул, но сразу не нашел, что ответить Этель на ее вопрос. Он никогда не обманывал ее и порой переживал, что ему рано или поздно, но придется приоткрыть свои тайны.
– Да, моя милая, этот перстень когда-то принадлежал моему отцу. Он был утерян, но мне случайно удалось узнать, что именно такой же видели на пальце у одного человека.
– В своей жизни я дважды видела такой перстень. Михал, ты прости меня за прямоту, но я хочу напомнить тебе о слухах, некогда будоражащих умы очень знатных людей. Ты слышал что-нибудь о Черном гайдуке, который несколько лет назад грабил состоятельных людей и нападал на турецких воинов.
– Если я не ошибаюсь, его имя Вашар, и он продолжает свое дело до сих пор.
– Нет-нет! Я тоже слышала об этом гайдуке, но речь идет о более ранних временах, когда турки захватили ваш родовой замок.
– Ты что-то знаешь о Черном гайдуке?
Этель кивнула и стала рассказывать:
– Когда наша семья временно скрывалась в Австрии, мы жили тогда в Брно, к моему отцу приезжали земляки. Они частенько собирались в доме и разговаривали о политике. В один из вечеров, из Бестерце приехал человек, он был в черном плаще и шапке. Я не смогла разглядеть на расстоянии его лицо, но уловила несколько слов, произнесенных моим отцом, он как бы поучал прибывшего: «Когда-нибудь для тебя, все закончится плачевно. Ты должен, хотя бы на время прекратить. Дай мне его на хранение». – Что имел в виду мой отец, я не знала, но увидела, как человек в черной одежде передал что-то отцу и уехал.
– Так что же это было? – спросил Михал с любопытством.
– Папа не говорил нам о своей болезни, но мы с мамой догадывались по его состоянию и когда он почувствовал, что его дни сочтены, он позвал нас с мамой к себе. «Кэйтарина, доченька Этель, – обратился он к нам, – там за картиной в стене тайник, среди бумаг вы найдете бархатный мешочек, в нем лежит одна вещица. Когда меня не станет… – Я в ужасе сдавила его руку, – когда я уйду, за этой вещицей придет один человек – это мой очень хороший знакомый. Передайте ему мешочек и вот это письмо… – Отец больше не проронил ни слова, на следующий день его не стало.
– Когда это случилось?
– Пятнадцать лет назад.
– Сколько же тебе было лет?
– Четырнадцать.
– Человек в черном, он посетил вас?
– Он нашел нас на окраине Пресбурга в придорожной корчме, когда мы с мамой и слугами переехали границу Австрии и Венгрии. Мама отдала мешочек и письмо таинственному человеку.
– А перед тем, как вернуть его, ты посмотрела, что было в мешочке?
– Да, это был тот самый перстень с трезубцем. Знаешь Михал, о чем я сейчас думаю, ведь человек в черном был похож на твоего отца.
– Почему ты так решила, он открылся тебе?!
– Нет, он даже не показал своего лица, но голос… Как бы он не менял его, я узнала – это был голос твоего родного отца.
Михал призадумался, но затем спросил:
– Ты прочла письмо?
– Да, когда отца похоронили, я из любопытства заглянула в мешочек и так как бумага была не опечатана, я прочла письмо.
Этель прямо смотрела в глаза Михалу.
– А матушка Кэйтарина читала письмо и видела перстень?
– Да.
– Как ты думаешь, она знала, кто посещал ее мужа?
– Наверно нет Михал, у нас с мамой никогда не было тайн друг от друга.
– Но раз ты утверждаешь, что слышала голос моего отца, неужели этого не заметила твоя матушка.
– Может ее спросить, ведь здесь нет ничего тайного. Я думаю, что мама многое знает и не хочет меня беспокоить.
– Этушка, ты можешь раскрыть мне содержание этого письма? Ведь это касается моего отца.
– В первых строках не было ничего таинственного, папа видимо прощался со своим другом, но в конце меня заинтересовало упоминание о неком бароне Вадаше Гаспаре, который предал своих друзей. Он скрывается в Австрии и его нужно опасаться больше всего. Но, что меня заинтересовало, так это имя графа Жомбора, о котором упоминал отец в своем предсмертном письме. Понимаешь Михал, когда графиня Ребека удерживала меня в плену, она встречалась у болот с бароном. Я потом сопоставила два события и поняла, что упомянутый в письме барон и человек, встретившийся с Ребекой, был один и тот же мужчина.
– Г-м! Ты действительно в этом уверена?
– А разве баронов Вадашей Гаспаров много, тем более он проживал тогда в Австрии.
– Интересно, что хотел сказать твой отец о графе Жомборе человеку в черном?
– Михал, а ты не хочешь со мной согласиться и признать, что это был твой отец.
– Иными словами, ты хочешь сказать, что он каким-то образом виновен в грабежах и нападениях на знатных дворян и его тогда называли Черным гайдуком.
– Михал, я не глупая женщина и понимаю, что твой отец мог пойти на этот шаг не из жажды обогащения, а вполне мог иметь другие помыслы.
– Например.
– Все богатые люди в основной массе скупы и алчны, многие бароны, графы, князья имеют достаточно средств, чтобы вести тайную жизнь. Ты же знаешь, что они набирают свое войско, обучают людей военному делу. Существует немало случаев, когда господа нападали друг на друга, отнимая земли и крепостных людей. Своеволие дворян необходимо контролировать, а такие, к примеру, как граф Жомбор и его дочь Ребека, творили беззаконие. Какую жизнь они вели? Если все, что о них говорят люди – правда, как земля не горит под ногами графини. А на самом деле, разве мало таких людей?
– Ты права, их очень много, тем более кругом свирепствует война и политика заставляет многих знатных людей идти в услужение султану и австрийскому королю, чтобы только горе не коснулось их рода. Так вот где нужно искать тайные следы исчезновения моего отца. Исходя из письма, барон Вадаш Гаспар кого-то предал из своих друзей. Но кого именно? Значит, барон может пролить свет на эту историю. Этушка, как же так получилось, что ты столько лет владела этой тайной и только сегодня сказала мне об этом?
– Ты знаешь Михал, я и правда боялась подумать, что речь идет о твоем отце. Я и сейчас колеблюсь, а вдруг я ошиблась, и голос человека в черном не принадлежал твоему отцу. Ты сам, что можешь на это сказать? И откуда у тебя этот перстень?
– Мне нужно время, чтобы разобраться во всем и думаю, что скоро я узнаю о своем отце. А перстень… Ну, что ж, выходит и я, так же как и ты, какое-то время хранил его, а теперь мне необходимо вернуть его хозяину.
– Его зовут марид-Вашар?
– А что ты о нем знаешь, чтобы называть его разбойником?
Этель пожала плечами.
– Слухи, Михал не остановишь, люди разное говорят, будто он грабит замки и раздает добро бедным людям, а другие судачат, что он кровожаден и даже не щадит женщин и детей.
– Этушка, не верь этим глупостям, это всего лишь слухи, а на самом деле, если бы не Вашар, мы бы с тобой больше не увидели друг друга. – Этель изумленно посмотрела на мужа. – Да-да, это Андор заставил Ребеку отпустить тебя.
– Так ты знаешь Вашара?!
– Да! Но пусть эта тайна не уйдет дальше тебя. Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Теперь понимаю. Если твоя связь с Вашаром станет известна дворянам или туркам… Михал, дорогой, мне становится страшно, а вдруг…
– Не переживай любовь моя, все будет хорошо. Я обещаю тебе.
– Ты сейчас поедешь на встречу с ним?
– Не только, мне теперь необходимо найти людей, которые выведут меня на барона Гаспара. Этушка, я так благодарен Господу и тебе, вы помогли мне ухватиться за нить, которая приведет к раскрытию тайны о моем отце. – Михал на миг задумался и спросил Этель, – тебе когда-нибудь приходилось слышать об отце Дьёрде?
– Никогда.
– А господине Мартинуцци?
– Что-то припоминаю, по-моему, они встречались с моим отцом.
– Это одно и то же лицо. У твоего отца и Мартинуцци, были какие-то совместные дела?
– Михал, я ничего об этом не знаю, ты спроси у моей мамы, она должна больше знать. И еще, спроси у нее о бароне Вадаше, она должна что-нибудь о нем слышать. Родной, если можно, у меня к тебе есть еще вопрос.
– О чем ты? Конечно, задавай.
– Может это не мое дело, но мне бы хотелось знать, как ты поступаешь с пленными, турецкими воинами?
– Тебе кто-то сказал, что я их держу в плену или это твое предположение? – ответил он вопросом на вопрос.
– Нет, не беспокойся, никто мне не говорил, просто я слышала от разных людей, что некоторые господа держат турок в плену.
– У меня на рудниках работает несколько турок, кроме них, там находятся отъявленные негодяи, по шее которых, «плачет» веревка. Я бы мог отпустить басурман на родину, но не хочу.
– Ты опасаешься, что они наведут на тебя военных.
– Не только поэтому, существует другая, более серьезная причина, держать их в неволе. Османские головорезы, захватывающие нашу землю: сотнями, тысячами угоняют людей в рабство. Сколько погибает детей, женщин, стариков, пока их не доставят на невольничьи рынки. В чем провинились эти люди, за что их убивают невинными? Османским правителям проще всего, прикрываясь войной, истреблять население на нашей земле. Конечно, я бы мог вешать их, как собак, иногда я так и поступаю с турками. Но есть простые воины, попавшие в плен, я стараюсь отпускать их, если конечно, они сдаются.
– Может лучше обратить их в нашу веру, как ты поступил с Керимом и другими пленными. В городке уже живут несколько семей турецкой национальности.
– Ты считаешь, я не должен держать их в неволе?
– Михал, решать тебе, если ты хочешь услышать мое мнение, то ты знаешь мое отношение к рабству, я против этого. Если ты поступишь с пленными справедливо, отпустив их, то на небесах тебе зачтется, – улыбнувшись, она добавила, – и на земле тоже.
– Хорошо Этушка, я так и поступлю, но не сразу и возможно не буду в дальнейшем использовать турок, как рабов. А сейчас мне пора.
– Будь осторожен, мой милый. Не забывай, что у тебя будет ребенок, а ему нужен отец.
Граф обнял на прощание жену и, отстранив слегка, сказал:
– Теперь я буду помнить об этом каждую минуту, нам есть, для кого жить. Я люблю тебя, моя лебедушка.
Михал вскочил на коня и, махнув своим людям, поскакал в противоположную сторону склона. Небольшой отряд разделился на две части, одни припустили за графом, а оставшиеся, обступив полукольцом графину, сопровождали ее до самого замка.
Глава 13.Что таилось в статуэтке Золотого орла?
Досада брала на турок, слезы горечи жгли изнутри при виде замка или вернее того, что от него осталось. В памяти графини Жомбор сохранилась последняя картинка, когда она покидала Черный коршун через тайный ход. Тогда комнаты и галереи блистали великолепием, двор был чистым, ухоженным. Каменные стены вымыты и очищены от зеленой плесени, замок был похож на сказочное творение. А теперь что? Во что его превратили турецкие захватчики?! За обидой последовала злость и ярость.
Разграбленный турками Черный коршун теперь походил на мрачную, неухоженную и зловещую обитель. Мусор и конский навоз разбросаны по всей площади, во многих окнах отсутствуют стекла. В главной башне выбиты витражи, заказанные в свое время отцом во Флоренции. А где вся амуниция и доспехи, которые были развешаны и расставлены в главной зале? Венецианские зеркала, некогда украшавшие спальную комнату Ребеки, были похищены. Шкафы, сундуки, кресла, столы, были поломаны или перевернуты. Шторы, портьеры из шелка, а кровать под балдахином? Варвары! Изрубили саблями всю постель, как будто она в чем-то виновата.
С содроганием смотрела графиня на церковный собор. Турецкие захватчики надругались над христианской верой, превратив поначалу собор в конюшню, а затем переделали в мечеть.
Ребека с нетерпением направилась к угловой башне, через которую когда-то лежал путь к сокровищам Жомбора, но на ее месте обнаружила одни развалины. На площадке перед башней навалена груда камней и осколков скальных пород. Видимо Алишер-паша отдал приказ расчистить вход в подземелье, и нанятые люди сваливали мусор прямо на площади. Первый взрыв, произведенный гайдуками, был настолько сильным, что обрушил не только своды подземного хода, но и саму скалу, завалив при этом проход в основное помещение. Второй же взрыв подорвал основу угловой башни, и она всей массой обвалилась внутрь и таким образом «похоронила» под развалинами сокровищницу.
Отдав распоряжение слугам, Ребека направилась в главную башню-донжон. Она спустилась в подвальное помещение и зажгла факел. Пройдя по нескольким коридорам, графиня спустилась по ступеням еще ниже и оказалась в просторной комнате, напоминавшей по виду камеру для пыток. Так и было на самом деле: здесь когда-то пытали людей и проводили жестокие допросы. Остались целыми страшные орудия пыток: дыба, железное кресло, на котором зажаривали людей заживо, цепи, вмонтированные в стены и разные приспособления для «развязывания языков». Она посветила на пол и заметила бурые, засохшие пятна в стоках, выдолбленных в каменном полу. Это была засохшая людская кровь.
Она вспомнила, как сама не раз была свидетелем пыток, отец приводил ее сюда, чтобы она смотрела и «матерела» при виде кричащих и корчившихся от боли людей: молодых парней, девушек, мужчин и женщин, а то и детей. Ребека перекрестилась несколько раз и при этом прочла молитву за упокой их душ.
Всплыла в памяти страшная картина, когда пытали отца семейства, который не хотел говорить графу Жомбору о людях, посетивших тайно крестьянина. Тогда на дыбе растянули его десятилетнего сына, порвав связки и жилы. Отец не вынес его душераздирающих криков и признался, что это были люди, пришедшие с гор, то есть – разбойники. На самом же деле это были повстанцы-гайдуки. Он снабжал их пищей и делился кое-какими сведениями о положении господ-помещиков. В тот же день крестьянина, его жену и двух детей казнили по приказу Жомбора. Но на удивление графа, младший сын замученного крестьянина, чудом остался жив и выбрался на волю. Обо всем, что он видел в подземельях, мальчик рассказал в деревне, где жил и тогда главенствующие люди в селении направили посыльных к воеводе-князю, но откуда простым людям было знать, что граф Жомбор и князь, были заодно. Многие помнили крестьянское восстание в 1514 году и один только намек на сочувствие или приверженность к вольнодумным людям пресекался жестоко.
Потайной ход, которым сын крестьянина выбрался из крепости – вот что интересовало Ребеку. Ни отец, ни стражники не могли понять, как ему удалось вырваться, а молодая графиня тогда из любопытства, превозмогая тошноту и брезгливость, через потайную дверь пробралась в подземелье. В нем были замурованы трупы умерщвленных людей. Сколько их было, не мог сказать даже главный мучитель – «Шруз». Барон Вадаш Гаспар порекомендовал в свое время графу Жомбору жестокого экзекутора, бежавшего из Германии, в которой к тому времени произошла страшная, крестьянская война. Шруз был преданным и отъявленным палачом, говорили, что он начинал свою деятельность у Рейнского епископа и отправил к предкам не одного еретика: пытая, сжигая бедных людей и выламывая им кости. После захвата турками замка Черный коршун, Шруза тайно переправили в Австрию под покровительство барона Вадаша Гаспара.
Ребека прошла зловещее место. Открыв ключом массивную дверь, она очутилась в просторном помещении, тоже предназначенном для пыток, сюда приводили разных людей, содержа их в строгом секрете. Чего теперь греха таить, среди них были и знатные господа. Посредине располагалась массивная колонна из тесаных камней, подпирающая свод. От центра потолка к углам до самого пола тянулись дугообразные каменные балки.
Графиня присела на корточках и, ухватившись руками за угол колонны, с силой потянула на себя. Несмотря на массивность, одна сторона отодвинулась и Ребека, осветив углубление, осторожно спустилась по винтовой, каменной лестнице вниз. Она хмыкнула и хитро прищурившись, подумала: «Если бы Вашар знал, что к сокровищнице ведет еще один ход».
Дойдя до определенного места, она нащупала в стене рычаг и, надавив на него, заблокировала плиты в полу. В противном случае она бы рухнула в глубокий колодец, на треть заполненный водой. Второй и последней ловушкой была дверь в потайную комнату, где хранились богатства Жомбора. Ребека перебрала связку и, выбрав нужный ключ, вставила в замочную скважину. Повернув его два раза против оси, она отошла в сторону и резко потянула на себя дверь. В проеме, сверху моментально выскочили четыре острых пики и, пронзив пустоту, замерли. Графиня, протиснувшись между стеной и крайней пикой, очутилась в той же комнате, которую не так давно посещал Вашар. Изнутри потайную дверь трудно было заметить, так как она сливалась со стеной.
Ребека подняла факел и увидела, что остро заточенная железная пластина была «на взводе», значит Вашар после того, как покинул помещение через отверстие в потолке, зарядил снова ловушку. Увидев лежавшую на полу стрелу, она поняла, что Андор сообразил и спустил механизм, задействованный с золотой статуэткой орла и, тем самым избежал смерти. Заметив истлевший труп человека, она вспомнила, как отец сказал ей, что в сокровищнице оставил одного из подневольных, вечно охранять богатства. Оглядев внимательно помещение, она с облегчением вздохнула, гайдуки прихватили с собой меньше половины того, что осталось здесь. Все полки и пол были покрыты толстым слоем пыли, под ногами зашуршали мелкие частицы осыпавшегося с потолка раствора. Видимо взрыв наверху потряс потолок сокровищницы, но мощные стены выстояли.
Годами, десятилетиями собирал отец эти богатства, да и сама Ребека некогда приложила руку, чтобы пополнить сокровища. Упоминание о том, что пришлось пожертвовать Золотым орлом, привело ее в тихую ярость. «Где теперь находится реликвия? Наверное, хранится или красуется в одной из комнат какого-нибудь визиря, а может ее подарили более могущественному господину, например султану. Хорошо бы, если так случится, ведь статуэтка имеет два секрета: один общедоступный, – это клюв орла, в который можно подуть и услышать шипение змеи, а второй секрет хранит в себе смерть, которая постепенно настигает свою жертву.
Графиня, перед тем, как расстаться с Золотым орлом, повернула мраморный постамент и вытащила из углубления маленькую склянку. Она влила в нее яд, пары которого, постепенно просачиваясь через открытый клюв, перемешивались с воздухом. В малых дозах яд безвреден, но когда помещение наполнятся его парами, то смерть медленно станет душить владельца Золотого орла.
Ребека точно знала, от чего умер третий визирь и его помощник Алишер-паша. Правда, остались вопросы: «Надолго ли хватит яда и к кому попадет Золотой орел?».
Она так надеялась в свое время, что преподнесет статуэтку графу Ласло, но видимо еще не настала минута его смерти. Огонь мщения бушевал у нее в груди и до сих пор не давал ей покоя. Она не могла остановиться и не закончить дело своего отца – захватить рудники ненавистного ей графа и покончить со всем его родом, В голову часто приходили мысли: «Как только мои планы, касаемые графа Ласло начинают осуществляться, тут же, словно препятствие, возникает Вашар Андор. Он является тенью Ласло или человеком, входящим в круг близких друзей графа? Почему он неуловим и до сих пор пользуется уважением и поддержкой населения? Вероятно, Вашар вовлечен во многие интриги дворян, раз ему удается получать сведения о состоянии их дел. А все его действия в отношении турецких вельмож? Как Андору удается получать секретные данные и вовремя реагировать на те или иные действия османских военачальников? Я бы могла направить весь свой гнев на отмщение Андору за мое унижение, ведь клеймо между лопаток я никогда ему не прощу, но в последнее время он столько полезного сделал для меня. Вернуть замок – это немыслимо, как ему и Ласло удалось то, что не смог за годы сделать Гаспар? Ох, если бы мне удалось прибрать к своих руках Андора, как я опутала барона, то многие нерешенные вопросы отпали бы сами по себе. Почему Андор помогает мне? По сути – я его злейший враг, но он почему-то повернулся ко мне лицом: отдал мне убийцу моего отца, помог вернуть замок, я не беру в счет мелкие просьбы, которые он выполнил без отказа. Какую цель он преследует и кому из женщин поклялся в верности. Разве я не хороша собой и не привлекаю внимание многих мужчин. Почему Андор не отвечает на мои знаки внимания? Неужели я так сильно влюблена в этого мужчину или он обладает какой-то внутренней силой притягивать к себе женщин? Сколько все-таки вопросов к одному человеку и пока я не разберусь в себе, я не смогу овладеть сердцем Андора. Передо мной стоит только одна цель – это уничтожение Ласло и все, что мне препятствует в этом, я должна убрать со своего пути и, пожалуй, единственный камень преткновения – Вашар Андор, а это значит, что я не должна проявлять признаков слабости к этому мужчине».
Коварство порой переполняло ее сердце, и она забывала об обещании, данное Андору, чтобы не мстить Ласло. Но это были всего лишь мысли и возникали они после того, как Ребека расставалась с Вашаром, но проходил день, два от силы, как они снова навязчиво заполняли ее голову.
Еще одно, не понятное ей обстоятельство, не давало покоя в последнее время. Ребека слышала раньше от отца и от нескольких человек о существующем когда-то таинственном разбойнике, грабившем состоятельных людей Трансильвании и что самое интересное – Вашар и неуловимый разбойник, обиравший знать четверть века назад, оставляли после нападения, один и тот же отпечаток трезубца.
«Совпадение?! Нет, в это я не верю. Значит, существует прямая связь между Андором и тем человеком. Двадцать с лишним лет назад Вашар был юношей и соответственно не мог действовать, как взрослый мужчина. Может это близкий ему человек? Как подобраться к тайне Вашара? Пожалуй, только хитростью и обольщением я могу взять его. Время покажет».
Графиня взвела механизм и поставила ловушку на страже дверей, острые пики медленно поползли вверх. Затем закрыв замок, она направилась по узкому проходу в то место, из которого крестьянскому сыну удалось покинуть подземелье замка. Многочисленные лабиринты исключали возможность проникновения именно в тот, который вел наружу и Ребеке было не совсем понятно, как мальчику удалось попасть в нужный. Если руководствоваться правилом «левой руки», все равно можно плутать сутками по подземелью и не попасть в нужный проход, так как он представлял собой многосвязанный лабиринт и, идя по тоннелям, приходилось возвращаться туда, откуда начинался путь.
Сменив факел, она миновала опасные плиты в полу и добралась до винтовой лестницы. Еще раз, взглянув на карту, графиня убедилась в правильности своего выбора. Вглубь тоннеля вели два прохода, но это ничего не меняло, блуждая по ним, можно все равно зайти в тупик и вернувшись назад, попасть в новый лабиринт смерти. Только ей была известна потайная дверь в стене, через которую вел выход наружу. В тот день, когда убежал крестьянский мальчик, дверь была приоткрыта, для ее отца и самой Ребеки это было загадкой: может быть, кто из бывших рабочих забыл ее замкнуть? Дверь – это одно, но как щупленький на вид мальчик отодвинул гранитную плиту в усыпальнице, для графини было неразгаданной загадкой.
Первый раз, когда пришлось искать по карте нужный лабиринт, ей сразу же удалось попасть в него. Ребека без труда выбралась из подземелья далеко за пределами крепости. Второй раз она посетила это место, убегая от турок. Хорошо, что запомнила, иначе ее похождения закончились бы плачевно: она могла бы остаться здесь навеки, рискуя попасть в какую-нибудь скрытую ловушку.
Ребеке становилось понятно, почему ее отец прикладывал столько средств и желания, чтобы сделать подземные лабиринты таинственными и практически не разгадываемыми посторонними людьми, останки которых ей приходилось обнаруживать в результате путешествия по подземным тоннелям.
В двухстах метрах от крепостной стены расположен вход в фамильный склеп Жомбор. Над аркой, выполненной из камня, возвышается гранитный крест, а под ним – двухстворчатая дубовая дверь, желающие свободно могут посетить усыпальницу Жомбор. Попадая в нее, человек сталкивается с надгробной плитой, на которой выбит текст по латыни: «Все пути нашего рода сходятся здесь – в этой гробнице». Как ни странно, но плита легко скользит по каменному обрамлению усыпальницы, но при надобности ее можно заблокировать рычагом. Под ней, вглубь подземелья ведут ступени, а дальше начинаются замысловатые лабиринты.
Люди в округе знают, чем может закончиться подобное путешествие. Мальчик, вырвавшийся из подземелья, сильно удивил взрослых и потому они считали, что ему невероятно повезло.
Многие люди в средние века суеверны, когда обезглавленное тело графа Жомбора таинственным образом исчезло с крестовины, закрепленной у ворот, поползли слухи, будто не упокоенные души умерщвленных им людей, забрали его в подземелье. Теперь его дух бродит по лабиринтам и кое-кто уже успел столкнуться с призраком.
На самом деле его дочь, при помощи слуг, тайно сняла тело, и перенесла в родовой склеп.
Ребека остановилась. Вот и то место, где скрыта дверь, сливающаяся со стеной. Чтобы не пропустить ее, стоит взглянуть на потолок тоннеля, там имеется выступающий, каменный бортик, служивший хорошей меткой для посвященного человека, ибо на всем протяжении пути, подобного больше не существует. Придавив плечом край потайной двери, графиня попыталась открыть ее, но видимо механизм от времени проржавел, и потому пришлось повторить попытку несколько раз. Наконец дверь поддалась, и Ребека очутилась в следующем тоннеле, имеющего небольшой уклон. Над головой Ребеки находился ров с водой. Инженерное сооружение было продумано до мелочей, даже подтеков воды по стенам не замечалось. Так хорошо выстроил в двенадцатом веке крепость немецкий феодал, продавший впоследствии замок графу Жомбору.
Графиня через несколько десятков шагов поднялась по ступеням в родовой склеп. Без усилий она сдвинула плиту и выбралась на свежий воздух. Ребека закрыла глаза от яркого света, а когда открыла, то увидела, как недалеко по дороге едут два всадника. Это были два монаха, облаченные в длиннополые рясы. Один из всадников был пожилым мужчиной и имел грузный вид, другой, моложе и по всей вероятности сопровождал его.
Выйдя на дорогу и поравнявшись с путниками, графиня заинтересованно взглянула на священника. Она узнала в нем аббата, настоятеля мужского монастыря, расположенного недалеко от замка Жомбор в Польше. Монастырь официально до сих пор являлся собственностью господ Жомбор. Покойный Иштван купил замок-крепость, стоявший на реке Сан, где река пересекала горный хребет, и расположился мужской монастырь.
Путники остановили коней, и монах помог престарелому человеку спуститься с седла. Священник, перекрестившись, поклонился в сторону креста и приветливо кивнул женщине.
– Госпожа, да пошлет Вам Господь своей милостью здоровья и процветания. Подскажите, кто владелец того замка?
– Графиня Жомбор.
– О! Слава Господу, мы добрались. Вы не могли бы проводить меня к воротам замка, я был бы Вам очень признателен.
– Отчего же, я как раз направляюсь туда.
Ребека поцеловала протянутую руку священника.
– Кто Вы, дочь моя? По – Вашему одеянию, Вы производите впечатление знатной дамы.
– Я дочь одного их господ Трансильвании, мы находимся с визитом у хозяйки замка.
Ребека не спешила открывать своего имени.
– Вы католичка?
– Нет, совсем недавно я приняла протестантскую веру… А Вы, святой отец, вижу против моего выбора? – спросила она, обратив внимание, как сошлись брови на переносице аббата.
– Все мы ходим под Богом, дочь моя, – ответил он осторожно, чтобы не обидеть собеседницу, – если Ваши помыслы исходят от чистого сердца, то особой разницы я не вижу, хотя мне, было бы предпочтительнее видеть в Вас смиренную католичку.
– Как Вас зовут? Откуда путь держите?
– Илия, аббат Илия, а это мой прислужник Яцек. Едем мы из Польши, из-под города Санок. Нам пришлось пройти через Мункач, Хуст и Бестерце, чтобы попасть сюда.
– Видимо у Вас неотложное дело к графине, раз Вы преодолели такой длинный путь.
Священник кивнул и поинтересовался самочувствием графини:
– Как здоровье Ребеки Жомбор?
– Ребеки?! – переспросила удивленно госпожа, – а разве Вы не слышали, что она отдала Богу душу.
– Как! Графиня Жомбор умерла?!
– Да, совсем недавно ее заломал медведь, она ведь любила охотиться. Это было ужасное потрясение для всех, – произнесла скорбно графиня.
– Вот горе-то. Знать напрасно мы спешили, – горестно вздохнул аббат. Странно, но Вы только что сказали, что замок принадлежит графине Жомбор. – произнес он удивленно.
– Так и есть, замком теперь управляет ее родная сестра – Марош Илона, с недавнего времени взявшая фамилию своего отца – Жомбор.
– Вот как! Мне доводилось слышать от Жомбора Иштвана, что у него была еще одна дочь, но я никогда не видел ее.
– А Ребеку Вы знали?
– Да, я знал ее лично, но время людей меняет, видимо она перед смертью…, – аббат умолк, и пристально, вглядевшись в графиню, спросил, – а Вы и есть Илона?
– Почему Вы так решили?
– У Вас есть что-то схожее с Ребекой. Может глаза. Ты не заметил, Яцек? – обратился он к монаху. Тот молча кивнул головой.
– Вы угадали святой отец, я действительно Жомбор Илона, – она протянула свой перстень и вдобавок показала родовой медальон с изображением орла-беркута. Аббат закивал в ответ, он знал этот перстень, который раньше принадлежал Жомбору Иштвану.
– Я рад, что могу лицезреть Вас воочию дочь моя, но мне бы хотелось иметь более веские доказательства, что Вы являетесь наследницей графа и не обманываете меня. Простите меня графиня, за столь неучтивое обращение, но документ, который надлежит передать, должен попасть в руки только госпоже Жомбор.
– Прошу за мной святой отец, правда в замке царит хаос мне его только что вернули после разграбления турок, но мы найдем приличное и уединенное место, чтобы нам никто не помешал.
Небольшая процессия прошла по мосту через ров и вошла в ворота. Навстречу графине поспешил Корнель и, увидев аббата, низко поклонился. В последние годы не часто здесь приходится видеть священнослужителей.
– Турки, не препятствовали Вам в пути? – спросила Ребека, пока они шли к башне-донжону.
– Бог миловал, но один раз нас все-таки остановил патруль. На этот случай у меня есть документ, разрешающий беспрепятственно проезжать по Трансильвании.
– Отец Илия, сейчас Вас покормят с дороги, отдохните, я буду ждать Вас на втором этаже, там немного навели порядок. Я пошлю за Вами слугу.
«Что за срочность сорвала аббата с места, он мог бы послать кого-нибудь из своих приближенных, – гадала Ребека, устраиваясь в комнате, единственно приспособленной на данный момент к приему гостей, – видимо что-то важное, раз, не доверяя никому, аббат сам прибыл в замок».
Через час они сидели вдвоем, и Ребека протянула священнику бумаги, подтверждающие ее имя и владение Черным коршуном.
– Дорогая графиня, – убедившись, что перед ним госпожа Жомбор, Илия протянул ей запечатанный пакет, – как Вы догадались, я не просто прибыл с визитом. Узнав о смерти Вашего отца, мне долгое время приходилось разыскивать Ребеку, но, к сожалению безуспешно. Я посылал несколько человек, чтобы они нашли ее, но, увы… Госпожа Илона, ваш отец оставил мне письмо, адресованное своей дочери, я не знаком с его содержанием. Граф Иштван просил меня ни кому не раскрывать тайну. Он говорил Вам или Вашей сестре, что оставил послание в монастыре?
– Ребеке не удалось увидеть отца, его казнили турки, он многое не успел передать. Спустя три года после его смерти, моя сестра, чувствуя надвигающуюся опасность со стороны Порты, передала мне документы на право владения землями и исчезла. Мы встречались редко, пока ужасное известие о ее смерти не дошло до меня.
– Вы знаете, где ее похоронили?
– Да, но я храню это в строжайшем секрете.
– Правильно, не нужно знать ее врагам, где покоится прах графини.
Ребека, молча кивнула и, разорвав пакет, прочла письмо. Она подняла глаза и увидела вопросительное выражение на лице аббата. Наверное, ее лицо в тот момент выглядело ужасно. Желваки заходили на ее скулах. Глаза заметали молнии. Она опустила руки на колени.
– Что встревожило Вас?
– Святой отец, Вы знали барона Вадаша Гаспара?
– Да, мне доводилось встречаться с ним в замке Жомбор недалеко от Саноцкой крепости. А почему Вы спрашиваете?
– А мой отец рассказывал Вам что-нибудь о бароне?
Читать бесплатно другие книги:
