Сценарист Альманах
– Вот так новости! – делано удивился он. – Ты же только что…
– Ну и что? – капризно фыркнула она. – Я хочу еще. Я же тебя знаю, ты для меня что-то приготовил.
– Ты умеешь читать мысли?
– Твои – да.
Да, она всегда угадывала его желания.
– Неужели я думаю так громко?
– Слышно даже сквозь стены.
– Ужас. Если мой шеф услышит…
– Что он сделает? Захочет меня трахнуть?
– А ты бы хотела?
– Почему бы и нет. У тебя симпатичный шеф.
– Он женат!
– А я замужем. Мы с ним будем отличной парой.
Валентин достал из кармана брюк свернутый листок бумаги и положил на край дивана.
– О, я так и знала. Ты для меня что-то приготовил.
– Это, конечно, не мой шеф.
– Кто это? Симпатичный?
– По фото вроде бы ничего. Это с того сайта.
– Надеюсь, не какой-нибудь извращенец.
– Это закрытый сайт. Туда приглашают только по рекомендации. И они проверяют всех участников.
– Интересно, как они проверяют. Как можно узнать, что человек не извращенец?
– Проводят собеседование с психологом.
– Разве так можно определить?
– В большинстве случаев можно. Давай попробуем. Если тебе понравится, можешь еще кого-нибудь пригласить с этого сайта.
– Подожди, а почему они со мной не проводили собеседование? А вдруг это я извращенец? Соблазняю мужчин и пью их кровь.
Валентин засмеялся:
– Видимо, они считают, что извращенцами бывают только мужчины.
– Это неправда. Я читала, что женщины во время войны были самыми жестокими убийцами. У моей бабушки была подружка – такая вся сморщенная. Она была очень добрая и деловая. Всегда приносила с собой сахар, завернутый в носовой платок. И пила чай только со своим сахаром. А потом бабушка рассказала, что она была снайпером и убила семнадцать фашистов.
– Это другое. Это война.
– Да. Это другое. А разве ты сейчас не ведешь войну?
Валентин рассмеялся и поцеловал Аделаиду.
– Ну какая же это война. Это так, маневры.
– Что ты сделал с Глебом?
Она спрашивала как бы между делом. Но тут чувствовалось какое-то напряжение. Она что-то заподозрила.
– Не думай об этом, – небрежно сказал Валентин, – с ним все будет в порядке.
– Ты его обманул?
– Он хотел обмануть меня, а я обманул его. Все честно. Это игра, и мы играем по правилам. Он проиграл.
– Его убьют?
Дыра в голове… Кровь на асфальте… Он этого не видел, но он знал, как работал Лупоглазый. Он работал… ГРЯЗНО… Но в данном случае это было ровно то, что нужно. Московские менты решат, что это было обычное хулиганское нападение. А те, кому нужно, сразу поймут, что это послание. Это заставит их задуматься. И успокоиться. Со спокойными людьми проще вести переговоры. Спокойные люди точно знают, когда переговоры уже проиграны.
– Вряд ли. Не похвалят, конечно, может быть, даже очень сильно заругают. Возможно, уволят с работы. Но он будет в порядке. Экономика растет. Сейчас не девяностые годы. Сейчас никого не убивают.
– Разве? Я читала в газетах…
– Не читай газет. Там все врут. Девяностые закончились. Все, что нужно было поделить, давно поделили. А передела не допустят наверху. Люди устали от нестабильности. Они хотят отдохнуть. Хотят процветания. Хотят наслаждения жизнью. И их можно понять.
– А когда отдохнешь ты?
Когда отдохнем мы? Вот что она хотела спросить на самом деле.
– Скоро, – серьезно сказал он, – очень скоро. Мы почти закончили. У нас уже есть все, что нам нужно, и теперь мы будем заняты не захватом новых территорий, а удержанием того, что мы уже захватили. Это будет тоже непросто. Сохранить империю сложнее, чем построить. Но мы справимся. И когда мы это сделаем, мы отдохнем.
– А ты не боишься, что после этого ты будешь не нужен твоему шефу?
– Не боюсь. Когда долго работаешь с человеком, много про него знаешь. Я много знаю про Курашова. Он будет беречь меня просто для того, чтобы я не попал в чужие руки. Я как сейф, битком набитый чужими тайнами. Меня будут хранить в надежном месте.
– Мне страшно, Валя.
– Не бойся. Это мы страшные. Пусть они все нас боятся.
Он поцеловал ее еще раз. После чего она взяла листок и посмотрела на адрес.
– Ого, уровень растет, – сказала она.
– На том стоим, – усмехнулся он.
14:31
Снова зазвонил телефон. Нина взяла трубку и прижала к уху, даже не посмотрев, кто звонит. Она знала, что это он.
– Ты слушаешь?
– Да.
– Я хочу, чтобы ты слышала все. Чтобы ты хорошенько запомнила все, что ты сейчас услышишь. И чтобы ты поняла, зачем я это делаю. Хорошо?
– Хорошо.
Потом голос в трубке стал тише – источник звука удалился от телефона. Звякнул металл. Потом затрещала ткань. Послышался протестующий голос.
– Не надо, умоляю! Пожалуйста, не делайте этого!
– Я не буду затыкать тебе рот. Если хочешь кричать – кричи. Чем громче ты будешь кричать, тем лучше. Она тебя слышит. Можешь умолять, звать на помощь. Мне все равно. Тебя здесь никто не услышит. Не хочешь ничего сказать Нине?
– Нина, пожалуйста, сделай то, что он просит! Я не хочу! Я не могу! Нина, приезжай, скорее! Я не могу! Он хочет…
И вдруг его крик перешел в пронзительный визг. Это не было похоже на крик человека, скорее на крик какого-то животного.
Эрнест кричал и кричал.
Нина слушала, окаменев посреди комнаты, с телефоном в руке. Ей даже в голову не пришло, что она может перестать это слушать. Она чувствовала, как этот звук ввинчивается в ее мозг, как штопор ввинчивается в мягкую плоть пробки.
Потом она услышала голос, который перекрывал крик Эрнеста. Голос был мягкий, интонации обволакивающие. Как будто закадровый голос в документальном фильме.
– Я тебе расскажу, что я вижу сейчас, – говорил Лупоглазый, – твой муж лежит на деревянном верстаке, специально предназначенном для этих случаев. Он не первый человек, который оказался на этом верстаке. И что-то мне подсказывает, что не последний. Дерево потемнело от крови и выглядит как дорогой мореный дуб. Но это не дуб, скорее всего – обычная береза. Твой муж крепко привязан к верстаку. Если бы он не был привязан, он начал бы биться о верстак и мог бы что-нибудь себе повредить. В этом есть некая ирония. Я отпиливаю ногу твоему мужу, но при этом беспокоюсь о том, чтобы он не разбил себе голову. Тем не менее это так. Я не хочу, чтобы он навредил себе. Это моя прерогатива – вредить ему. Итак, у меня в руках ножовка. Она отлично сбалансирована и наточена. Ее зубья уже достаточно углубились в тело. Мы прошли мышцы и сухожилия и сейчас приближаемся к кости. Ага, вот и она…
Нина услышала звук – дребезжащий, скрипучий. Это пила перепиливала кость.
– Мы уже на полпути. Я думаю, ты волнуешься о том, как бы твой муж не умер от потери крови? Не волнуйся. Я воспользовался жгутом, чтобы перетянуть вены. Конечно, это полумера. По-хорошему, нужно зашить сосуды. Но я же не хирург. На несколько часов хватит и жгута. Я ведь не собираюсь спасать ему жизнь. Он умрет, Нина, что бы ты ни сделала. Он в любом случае умрет. Просто я могу сделать это быстро. Практически мгновенно и безболезненно. А могу растянуть это на многие часы. Что ты выбираешь, Нина? А, дочка?
Нина не ответила.
– Ну что ж, тогда продолжим.
Крик прекратился.
– Так, что тут у нас. Надеюсь, он не умер? А, нет. Просто потерял сознание. Ну что же, так лучше для него. Я сделал ему укол. Обезболивающее. Оно, конечно, не снимает боль полностью. Такую боль невозможно снять никакими уколами. Но у меня есть опасения по поводу болевого шока. Были случаи, когда люди умирали просто от боли. Организм включает режим самоуничтожения. Это очень разумно. У тела есть свой здравый смысл. Зачем сохранять тело, которое и так умирает. Рациональнее просто выключить жизнь и прекратить мучения. Но в мои планы это не входит. Поэтому немножко обезболивающего для твоего мужа. Впрочем, я почти закончил. А, все.
Послышался легкий стук.
– Готово. У твоего мужа на одну ногу стало меньше. Теперь можно немного отдохнуть.
Зазвенел металл. Видимо, он положил пилу на верстак.
– Ты все слышала?
– Да.
– Громче. Полным ответом!
– Я все слышала.
– Теперь вызови такси и приезжай сюда. За такси я заплачу. Можешь не сомневаться.
Нина не отвечала.
– Ты здесь?
– Я здесь.
– Ты меня слышишь?
– Я тебя слышу.
– Ты приедешь?
– Да.
– Жду.
Короткие гудки.
Нина с телефоном в руке пошла к двери.
Открыла ее и едва не столкнулась с Андреем и Павлом, который уже поднял руку, чтобы позвонить в дверь.
Лупоглазый развернулся и побежал. Он бежал напрямую, через лес, не разбирая дороги. Ветви хлестали его по лицу, раздирали одежду.
Земля чавкала под ногами. Обдирая руки, он продрался через малинник, потом вошел, как в храм, в березовую рощу. Идти стало легче, и он перешел на шаг.
– Все бесполезно! – кричала ему вслед Рыжая девочка. – Ты же не знаешь дороги! Ты заблудишься. Ты не знаешь, куда ты идешь. Может быть, прямо в чащу. Прямо в дикий лес.
Нужно найти дорогу и идти по ней. Куда-нибудь она выведет. Лупоглазый едва не провалился в ручей. Остановился, встал на колени, черпая ладонью воду, напился.
Нужно оглядеться. Кругом был лес. Может быть, залезть на дерево? Лупоглазый подошел к ближайшей сосне, но деревья стояли плотно, и самые нижние ветки начинались на высоте не меньше трех метров – не допрыгнешь. Оставалось идти наугад. И Лупоглазый пошел.
Сколько времени он шел – неизвестно. Солнце, кажется, замерло на небе. Пения птиц не было слышно, только тихонько шелестел ветер в ветвях.
Лупоглазый шел.
Кажется, земля под ногами пошла под уклон. Он вышел на поляну, заросшую багульником. Пересек ее напрямую, проложив в багульнике заметную тропу.
Если Возница будет его преследовать – ему не составит труда найти его по следам. К тому же у него есть собака. Собака.
– Он пустит ее по твоему следу.
– Надеюсь, я ушел достаточно далеко, – сказал Лупоглазый сквозь зубы.
Рыжей девочке все-таки удалось втравить его в разговор.
– Ты не знаешь этот лес. А он знает. Ты не знаешь, сколько ты прошел. А он знает здесь каждый закоулок. Он следит за тобой. Даже прямо сейчас он смотрит на тебя.
Лупоглазый невольно оглянулся.
Никого. Только лес стоит стеной.
– Хватит врать. Хватит меня накручивать. Сколько раз повторять – тебя не существует. Ты плод моего воображения.
– Я – твоя совесть. Я твоя смерть, Лупоглазый. Никто не может уйти от своей смерти. Я всегда рядом с тобой. Только протяни руку – и обними меня.
– Катись к чертовой матери! – прорычал Лупоглазый и прибавил шагу. Но идти через лес напролом – почти то же самое, что бежать по пояс в воде.
Лес вел его. Он не чувствовал этого, но лес управлял каждым его шагом, воздвигая перед ним то поваленное дерево, то огромный камень, то непроходимый кустарник. И заставляя с каждым шагом чуть-чуть смещаться вправо.
Лупоглазый увидел просвет между деревьями и рванул вперед, не обращая внимания на еловые ветви, которые продолжали хлестать его по лицу. Он вывалился на поляну и остановился.
Перед ним стоял дом. Рядом стоял деревянный сруб. За ним виднелась маленькая банька и дощатый туалет.
Описав круг в лесу, он вернулся к дому Возницы.
Рядом хохотала Рыжая девочка.
14:50
– Нужно позвонить в милицию, – сказал Андрей.
– Ну уж нет, – сказала Нина, – он хочет, чтобы я приехала к нему. И я к нему приеду.
– И что ты сделаешь? – спросил Павел. – Убьешь его?
– Убью. Или он меня убьет.
– Мы тебе поможем.
Андрей посмотрел на Павла. А Павел посмотрел на него.
– Что? Ссышь?
– Ссу, – согласился Андрей.
– Тогда вали отсюда. Иди пиши свои статейки, или что ты там пишешь.
На мгновение Андрей подумал, что именно это он и должен сейчас сделать. Встать, выйти из дома и никогда не вспоминать ни о Нине, ни о Лупоглазом.
Нина смотрела на него спокойно и без осуждения.
И это больше всего взбесило Андрея.
Ей было все равно – уйдет он или останется.
– Я пойду с вами, – сказал он.
– Только давай так, – сказал Павел, – идем до конца. Чтобы потом не было такого, что я, мол, передумал, что я, мол, вспомнил об одном важном деле.
– Пошел ты, – сказал Андрей.
– План такой, – сказал Павел, – мы знаем, где он. Мы поедем туда. Осмотримся на месте. У тебя есть Интернет?
– Есть.
Нина включила компьютер.
Павел вбил адрес в поиск и посмотрел на карту.
– Это Подмосковье. Около двадцати километров от МКАД, если по прямой. По дороге будет немного дольше. Если выедем прямо сейчас, доедем часа за два.
Павел внимательно смотрел на карту. Он заметил на ней кое-что, о чем пока решил не говорить. Чтобы не обнадеживать своих товарищей раньше времени.
– И еще кое-что.
Павел достал из кармана и положил на стол Большого Васю. Несколько секунд они так сидели вокруг стола, на котором лежал пистолет, пародируя мизансцену «Троицы» Рублева.
– Нам нужно еще оружие, – сказал Павел, – нам нужно оружие для всех троих. Тогда у нас будет преимущество. Он один. Я надеюсь, что он будет один.
– Где мы можем достать оружие? – спросила Нина.
– Мы живем в Москве, о чем ты говоришь, – сказал Павел, – купить оружие – не проблема. Нужны деньги.
– Сколько? – быстро спросил Андрей.
– Там по-разному. Ствол обойдется долларов в семьсот.
– Деньги есть, – сказал Андрей и достал доллары.
Павел и Нина посмотрели на него как на волшебника.
– Ну ты даешь, писатель.
Пересчитали деньги. Две триста.
– Этого хватит?
– На эти деньги я вооружу целую армию.
– Тогда поехали.
Андрей посмотрел на деньги, на пистолет и вдруг подумал, что Павел сейчас пригрозит им своим пистолетом, заберет деньги и уйдет. Павел посмотрел на Андрея и вдруг подмигнул.
– Я понял, о чем ты сейчас подумал. Не ссы, я своих не кидаю.
Андрею стало тепло на душе.
Конечно, вряд ли Павел считал его своим. Вероятно, он имел в виду Нину. Хотя кто его знает. Чужая душа – потемки.
15:15
Номер был роскошный. Он состоял из трех больших комнат. Повсюду были мрамор и бахрома. На стенах висели безвкусные картины, изображавшие обнаженных нимф и похотливых сатиров.
На приземистом столике стояла бутылка шампанского и ваза с фруктами.
– Комплимент от отеля, – сказал он.
– Прости, напомни еще раз, как тебя зовут? – спросила Аделаида.
– Олег.
Аделаиде показалось, что, когда они знакомились, он назвал другое имя. Но это было неважно. Он ей не понравился.
Невысокий, узкие плечи, тонкие ручки. Челка, спадающая на лоб. И глазки – мелкие, бегающие. За спиной – рюкзак.
В этом номере он выглядел инородным телом. И чувствовал себя, похоже, так же. Ежился, оглядывался. Аделаида подошла к нему и взяла его за руку. Он вздрогнул и оглянулся на нее. Она улыбнулась.
– Расслабься. Это же я. Тебе нравится номер?
Он оглянулся, посмотрел на бархатные шторы и кивнул:
– Да, богато обставлено.
Что-то не складывалось. Обычно она встречалась с другими мужчинами – сильными, уверенными в себе. Руководителями предприятий, менеджерами, генералами, которые привыкли командовать людьми. А этот был какой-то… хлипкий.
– Чем ты занимаешься? – спросила она.
– Так, разрабатываю разную программщину для компьютеров, – сказал он небрежно, – для бухгалтерии в основном. Это скучная тема.
– А о чем ты хочешь поговорить?
– Я не знаю, – признался он, – слушай, я в первый раз, я нервничаю, если честно.
– Не нервничай, – сказала она, – я не кусаюсь.
– Ну, может быть, я люблю, чтобы меня кусали, – пошутил он, и это прозвучало довольно глупо. Он это почувствовал и смутился еще больше.
– Может быть, выпьем? – спросил он и показал на шампанское.
– Может быть, лучше займемся любовью? – спросила она. – Это поможет нам познакомиться поближе и сгладить неловкость.
В его глазах мелькнул испуг. Она погладила его по руке.
– Иди сюда.
Он подошел. Она положила руки ему на плечи и приблизила к нему свое лицо. Вблизи он выглядел немножко по-другому.
Открытое лицо. Неглупое. Челка эта дурацкая…
Она протянула руку и пригладила его волосы. Стало лучше.
– Тебе надо их назад зачесывать, – сказала она, – будет очень красиво.
– Я пробовал, – сказал он виновато, – не лежат.
– Нужно чуть-чуть геля. Самую капельку.
– Я попробую.
Она его поцеловала.
Поцелуй всегда – как прыжок в глубину.
Что тебя ждет в этой бездне?
Холод и вечная чернота? Или волшебный мир, полный чудес?
Олег целовался неумело, но страстно. Он прижался к Аделаиде. Его руки забегали по ее спине, прижимая ее к себе.
Очень скоро он нашел край ее блузки и потянул на себя.
Она выскользнула из его объятий.
– Не так быстро, – сказала она с легкой улыбкой, – сначала в душ.
– А? – не понял он. – А! Ага. Я сейчас.
И только теперь он снял со спины свой рюкзак. Снял и положил на пол. При этом что-то глухо стукнуло. Он побежал в душ. Сразу зашумела вода.
Аделаида подошла к рюкзаку, наклонилась и открыла его.
Первое, что она там увидела, – это продолговатый черный предмет. Почему-то она сначала решила, что это чернильная ручка. Или трубка. Но что это такое на самом деле, она поняла, лишь взяв его в руки. Вернее, ее.
15:17
Выйдя из метро, Ася подошла к остановке и увидела огромную очередь на автобус. Подошла к обочине, подняла руку. Тут же остановился темно-вишневый «жигуленок». За рулем сидел мужчина лет тридцати пяти. Клетчатая рубашка, от которой попахивало. Редкие светлые волосы. Усы. Прокуренные коричневые зубы. Он согласился отвезти Асю в аэропорт.
Читать бесплатно другие книги:
