Загадка Эндхауза Кристи Агата

3

Несколько минут длилось молчание.

Джейн Плендерли бросила на усатого человечка быстрый взгляд, а потом молча уставилась перед собой. Однако некоторое напряжение в ее позе выдавало, что она ощущает его присутствие. Сидела она неподвижно, вся подобравшись.

Когда наконец Пуаро заговорил, самый звук его голоса, казалось, принес ей облегчение. Тоном светской беседы он спросил:

— Когда вы затопили камин, мадемуазель?

— Камин? — переспросила она рассеянно. — A-а! Как только приехала утром.

— До того, как вы поднялись наверх или после?

— До.

— Так-так. Да, конечно… И уголь уже лежал в нем? Или вы его положили?

— Конечно, лежал. Мне просто надо было разжечь растопку.

В ее голосе слышалось легкое раздражение. Она несомненно думала, что он просто пытается поддержать разговор. А может быть, так оно и было. Во всяком случае, он продолжал тем же легким тоном:

— Но ваша подруга… я заметил, что у нее в спальне есть только газовый камин…

Джейн Плендерли ответила безразлично:

— Это единственный настоящий камин в квартире. Все остальные газовые.

— И готовите вы тоже на газу?

— По-моему, теперь повсюду газовые плиты.

— Совершенно верно. Большая экономия времени.

Разговор замер. Джейн Плендерли постукивала по полу носком туфли. Потом внезапно сказала:

— Этот человек… старший инспектор Джепп, он на хорошем счету?

— Он очень опытен. И да — на очень хорошем. Работает упорно, тщательно и редко что-нибудь упускает.

— Вот как… — пробормотала она.

Пуаро внимательно следил за ней. Его глаза в отблесках огня казались очень зелеными. Он спросил негромко:

— Смерть вашей подруги была для вас большим потрясением?

— Страшнейшим. — В ее голосе прозвучала глубокая искренность.

— Вы ничего подобного не ждали?

— Конечно нет.

— Так, вероятно, вначале вам показалось, что этого не может быть, что это просто не могло случиться?

Мягкое сочувствие в его тоне, казалось, обезоружило Джейн Плендерли. Она ответила торопливо, естественно уже не сдерживаясь:

— Вот именно. Даже если Барбара и убила себя, мне до сих пор не верится, что она была способна застрелиться.

— Но ведь у нее был пистолет?

Джейн Плендерли нетерпеливо отмахнулась от его слов.

— Да, но этот пистолет был… ну… отзвуком прошлого. Ведь прежде она жила в дикой глуши. И хранила его по привычке… Только по привычке. Я в этом совершенно уверена.

— A-а! Но почему вы так уверены?

— Ну-у, исходя из ее слов.

— Например?.. — Голос у него был очень ласковым, дружеским, вызывающим на откровенность.

— Как-то мы говорили о самоубийствах, и она сказала, что проще всего было бы заткнуть все щели, включить газ и просто лечь в постель. Я ответила, что, по-моему, невозможно лежать и ждать, а она возразила, что ни за что бы не застрелилась. Во-первых, боялась бы, что только ранит себя, а, во-вторых, при одной мысли о том, как грохнет выстрел, ей становится не по себе.

— Ах, так, — сказал Пуаро. — Действительно странно. Ведь, как вы мне только что сказали, ее спальня отапливается газом.

Джейн Плендерли поглядела на него с легкой растерянностью.

— Действительно… не понимаю… просто не понимаю, почему она не выбрала газ.

Пуаро покачал головой.

— Да, как-то странно… неестественно.

— Да, все это неестественно! Я все еще не могу поверить, что она наложила на себя руки. Но ведь это может быть только самоубийством?

— Ну-у, есть еще одна возможность.

— Не понимаю!

Пуаро посмотрел ей прямо в глаза.

— Это может быть… и убийство.

— Нет-нет! — Джейн Плендерли вздрогнула, как от удара. — Нет-нет! Какое ужасное предположение.

— Ужасное, не спорю. Но оно кажется вам неправдоподобным?

— Так дверь же была заперта изнутри? И окно тоже.

— Дверь была заперта, да. Но вот изнутри или снаружи — неизвестно. Видите ли, ключа там не было.

— Но ведь если его не было… — Она помолчала — Значит, спальню заперли снаружи. Иначе он был бы где-нибудь внутри.

— Но это не исключается. Ведь спальню пока не обыскали. Или она могла выбросить его из окна и кто-нибудь его подобрал.

— Убийство! — пробормотала Джейн Плендерли. Она взвешивала эту возможность, и ее умное смуглое лицо приняло сосредоточенное выражение. — Пожалуй… пожалуй, вы правы.

— Если это убийство, так должна быть какая-то причина. Она вам неизвестна, мадемуазель?

Джейн Плендерли покачала головой. Тем не менее Пуаро вновь показалось, что она что-то скрывает. Тут открылась дверь и вошел Джепп. Пуаро встал.

— Я обсуждал с мисс Плендерли возможность того, что смерть ее подруги не была самоубийством, — сказал он.

Джепп на мгновение растерялся и одарил Пуаро взглядом, полным упрека.

— Пока еще рано делать те или иные выводы, — ответил он, — но мы всегда учитываем все возможности, и в данный момент нам больше сказать нечего.

— Понимаю, — негромко ответила Джейн Плендерли.

Джепп подошел к ней.

— Мисс Плендерли, вот это вы когда-нибудь видели прежде?

На его ладони лежал небольшой овал из синей эмали.

— Нет, никогда. — Джейн Плендерли покачала головой.

— Она не ваша и не миссис Аллен?

— Конечно нет. Ведь женщины, как правило, их не носят.

— А, так вы знаете, что это такое?

— Ну-ну, никакой загадки здесь нет. Осколок мужской запонки, не так ли?

4

— Эта девица чересчур много о себе понимает, — пожаловался Джепп.

Они вернулись в спальню миссис Аллен. Труп уже сфотографировали и увезли, дактилоскопист обработал комнату и уехал.

— Во всяком случае, не стоит считать ее дурочкой, — заметил Пуаро. — Она совсем не глупа. Наоборот, на редкость умная и практичная девушка.

— По-вашему, это она? — спросил Джепп с легкой надеждой. — Ведь случай у нее был. Ее алиби мы хорошенько проверим. Поссорились из-за этого молодца, будущего парламентского светила. Уж слишком язвительно она о нем отзывалась. Что-то тут не так. Складывается впечатление, что она сама была к нему неравнодушна. А он дал ей от ворот поворот. Характер у нее такой, что она кого угодно способна убрать, если ей вздумается, и при этом не потерять головы. Да, надо будет как следует заняться ее алиби. Слишком уж у нее все концы сходятся, а Эссекс ведь совсем рядом. Полно поездов, а то и автомобиль. Надо будет проверить, не ушла ли она, например, вчера спать пораньше, сославшись на головную боль.

— Вы совершенно правы, — согласился Пуаро.

— И в любом случае, — продолжал Джепп, — она что-то скрывает. Э? Вы тоже это почувствовали? Что-то ей известно.

Пуаро задумчиво кивнул.

— Да, это бросалось в глаза.

— В том-то и беда в подобных случаях, — пожаловался Джепп. — Люди помалкивают иногда из самых благородных побуждений.

— И за это их даже осуждать нельзя, друг мой.

— Разумеется, только нам это работы не облегчает, — буркнул Джепп.

— Зато дает случай с блеском продемонстрировать нашу находчивость, — утешил его Пуаро — Да, кстати, что с отпечатками пальцев?

— Явное убийство. На пистолете ни единого отпечатка. Его сначала протерли, а потом сунули ей в руку. Даже если бы ей удалось выкрутить локоть, словно какой-нибудь акробатке, пистолет должен бы остаться у нее в руке. И протереть его после смерти она никак не могла.

— Да, разумеется, стрелял кто-то другой.

— Ну, а в остальном отпечатки больше ничего не дали. Ни единого на дверной ручке. Ни единого на окне. Выводы напрашиваются? А везде еще полно отпечатков миссис Аллен.

— Джеймсон что-нибудь узнал?

— От уборщицы? Нет. Наболтала она много, но ничего толком не знает. Подтвердила, что Аллен и Плендерли были в хороших отношениях. Я отправил Джеймсона навести справки во дворе. Надо будет побеседовать с мистером Лавертоном-Вестом. Выяснить, где он был и что делал вчера вечером. А пока пороемся в ее бумагах.

И он сразу начал рыться. Иногда, крякнув, протягивал что-нибудь Пуаро. Обыск длился недолго. Документов в бюро было немного — все разложены по ячейкам и аккуратно помечены. В конце концов Джепп со вздохом выпрямился.

— Немного, а?

— Да, вы правы.

— И почти все в ажуре. Оплаченные счета, два-три еще не оплаченных, но все по мелочам. Всякие приглашения, записочки от знакомых, вот только, — он положил ладонь на стопочку из семи-восьми писем, — да еще чековая книжка и банковская расчетная книжка. Она вам что-нибудь говорит?

— Да, миссис Аллен задолжала своему банку.

— Что-нибудь еще?

Пуаро улыбнулся.

— Вы мне устраиваете экзамен? Ну да, я заметил то, о чем вы думаете. Три месяца назад двести фунтов, выписанных на свое имя… и двести фунтов взяты вчера…

— А на корешках чеков — ничего. И больше на себя крупные суммы не выписывались. Только мелкие — до пятнадцати фунтов. И вот что: в доме этих денег нет. Четыре фунта десять шиллингов в одной сумочке и пара шиллингов в другой. По-моему, ясно.

— Что она уплатила эту сумму вчера?

— Да. Но только вот кому?

Открылась дверь, и вошел инспектор Джеймсон.

— Ну, Джеймсон, что-нибудь выяснили?

— Да, сэр, кое-что. Правда, выстрела никто не слышал. Две-три женщины утверждают, будто слышали, но явно выдают желаемое за действительное. Во время фейерверка ничего расслышать было нельзя.

— Совершенно верно, — буркнул Джепп. — Что еще?

— Вчера вторую половину дня и вечер миссис Аллен провела дома. Вернулась еще до пяти, потом вышла около шести — но просто чтобы бросить письмо в ящик у ворот. Примерно в полдесятого подъехал автомобиль марки «своллоу». Из него вышел мужчина. По описанию лет сорок пять, хорошо сложен, военная выправка, синее пальто, котелок, коротко подстриженные усики. Джеймс Хогг, живущий в доме номер восемнадцать, говорит, что он и раньше заезжал к миссис Аллен.

— Сорок пять, — повторил Джепп. — Значит, не Лавертон-Вест.

— Этот человек пробыл в квартире около часа. Уехал примерно в десять двадцать. В дверях остановился и переговорил с миссис Аллен. Мальчишка, Фредерик Хогг, болтался поблизости и слышал, что он сказал.

— А что он сказал?

— «Ну, так подумайте и сообщите мне». Она что-то ответила, а он: «Очень хорошо. До свидания». Потом сел в свою машину и уехал.

— В двадцать минут одиннадцатого, — задумчиво произнес Пуаро.

Джепп потер переносицу.

— Следовательно, в десять двадцать миссис Аллен была жива, — сказал он — Еще что-нибудь?

— Больше ничего, сэр, мне узнать не удалось. Шофер из дома двадцать два вернулся в половине одиннадцатого, а утром он обещал своим детишкам, что устроит с ними фейерверк. Они его дожидались — и их дворовые приятели тоже. Он пустил несколько ракет, и все, кто был во дворе, смотрели только на них. А потом все отправились спать.

— И в четырнадцатый дом никто не входил?

— Да, никто вроде ничего такого не видел. Но, с другой стороны, они могли не заметить.

— Хм-м-м, — протянул Джепп, — и то верно. Что ж, придется разыскать джентльмена с военной выправкой и усами щеточкой. Совершенно очевидно, что он последний, кто видел ее живой. Кто бы это мог быть?

— На это нам может ответить мисс Плендерли, — заметил Пуаро.

— Может-то, может, — заметил Джепп угрюмо, — да вот захочет ли. Не сомневаюсь, при желании она могла бы нам очень помочь. Ну, а вы как, Пуаро, старина? Вы же долго просидели с ней с глазу на глаз. Так неужто вы не выступили в манере отца исповедника? Она ведь так часто вам помогала, а?

Пуаро виновато развел руками.

— Увы, мы говорили только о газовых каминах.

— Газовых каминах! — брезгливо повторил Джепп. — Что это с вами, старина? Мы здесь уже давно, а вас интересуют гусиные перья и мусорные корзинки. Да-да, я видел, как вы сунули нос в корзинку и внизу. Что-нибудь нашли?

— Каталог цветочных луковиц и старый журнал, — ответил Пуаро со вздохом.

— Но зачем вам вообще понадобилось в них рыться? Если кто-нибудь захочет избавиться от опасных документов или еще от какой-нибудь бумаженции, бросать их в мусорную корзинку он не станет.

— Ваше замечание совершенно справедливо. Но ведь иногда выбрасывают какие-нибудь мелочи.

Тон Пуаро был на редкость смиренным, однако Джепп поглядел на него очень подозрительно.

— Ну, — сказал он, — я знаю, чем займусь дальше. А вы?

— А я продолжу поиски мелочей, — сказал Пуаро, — мне еще остается мусорный бак.

Он выпорхнул из комнаты, и Джепп досадливо поморщился ему вслед.

— Свихнулся, — сказал он, — ну просто свихнулся!

Инспектор Джеймсон почтительно промолчал. Но его лицо приняло надменное выражение истинного британца — «Да, чего от них и ждать, от иностранцев!» Потом он сказал безразличным тоном:

— Так вот он какой, мистер Эркюль Пуаро! Я о нем слышал.

— Мой старый приятель, — объяснил Джепп. — И конечно, совсем не такой полоумный, каким кажется. Но начинает сдавать, начинает сдавать!

— Как говорится, впадает в детство, сэр, — подсказал Джеймсон. — Возраст дает себя знать.

— И все-таки, — вздохнул Джепп, — хотел бы я знать, что у него на уме!

Он подошел к бюро и недоумевающе уставился на зеленое гусиное перо.

5

Джепп как раз вступил в беседу с очередной шоферской супругой — третьей по счету, — когда возле него возник Эркюль Пуаро, ступавший бесшумно, как кошка.

— Фу-у! — сказал Джепп. — Вы меня прямо напугали. Что-нибудь выяснили?

— Не то, что хотел.

Джепп снова повернулся к миссис Джеймс Хогг.

— Так вы говорите, что и раньше видели этого джентльмена?

— Да, сэр. И мой муж тоже. Мы его сразу узнали.

— Послушайте, миссис Хогг, вы женщина наблюдательная, я же вижу. И наверное, знаете все о всех во дворе. И вы женщина проницательная, очень проницательная, я сразу понял. — И, даже не покраснев, он повторил этот комплимент в третий раз. Миссис Хогг расправила плечи, и лицо у нее стало сверхчеловечески умным. — Так подскажите мне, какие они — миссис Аллен и мисс Плендерли? Как они жили? Весело? Постоянные вечеринки? И все такое прочее?

— Да нет, сэр, ничего подобного. По вечерам, правда, бывало, куда-нибудь отправлялись, особенно миссис Аллен, но она была настоящая леди — и мисс тоже. Ну, вы понимаете! Не то что некоторые в том конце двора, каких я бы могла назвать, если бы захотела. Вот, скажем, миссис Стивенс… Если она и в самом деле миссис! Даже говорить противно, что она выделывает!..

— Да уж конечно, — перебил Джепп, ловко перекрывая фонтан. — Вы дали мне чрезвычайно важные сведения, миссис Хогг. Так, значит, миссис Аллен и мисс Плендерли пользовались уважением?

— Да, сэр. Очень приятные дамы. Особенно миссис Аллен. Всегда находила ласковое словечко для детишек. У нее, у бедняжечки, я слышала, дочка умерла, совсем маленькая. Ну что же, я вот и сама троих схоронила. И вот что скажу…

— Да-да, очень печально… Ну, а мисс Плендерли?

— Тоже очень хорошая барышня, только вот резковата, понимаете? Пройдет мимо, головой кивнет, а нет чтобы поговорить с тобой. Но ничего дурного я про нее не скажу. Что так, то так.

— С миссис Аллен они ладили?

— Очень даже, сэр. Ни тебе ссор, ни чего другого. Жили дружно и по-хорошему, хоть у миссис Пирс спросите.

— Да, мы с ней уже беседовали. А жениха миссис Аллен вы видели?

— Конечно, сэр. Он туда часто заглядывал. Член парламента, я слышала.

— А вчера вечером был не он?

— Нет, сэр, даже не похож вовсе! — Миссис Хогг выпрямилась, в ее голосе сквозь чопорность прорывалось волнение. — И если хотите знать, сэр, так вы напрасно такое думаете! Миссис Аллен была не из этих, я вам точно говорю. Ну, и пусть она одна была, все равно не поверю, хоть режьте! Я так утром Хоггу и отрезала: «Миссис Аллен была настоящая леди, так что ты свои намеки брось!» Я же знаю, что у мужчин на уме, вы уж извините. Пакость всякая.

Пропустив это оскорбление мимо ушей, Джепп спросил:

— Верно, что вы видели, как он пришел и как ушел?

— Да, сэр.

— А может, что-нибудь слышали? Ну, например, что они ссорились?

— Нет, сэр, да и как бы это? Конечно, если кричать, так слышно бывает, тут не поспоришь. Вот в том конце, всем известно, как миссис Стивенс честит свою служанку! Совсем запугала бедную девочку! Уж мы все ей советовали, чтоб она предупредила об уходе. Так нет! Жалованье очень уж хорошее: нрав, конечно, как у ведьмы, но она и платит за него, что так, то так. Тридцать шиллингов в неделю.

— Но ничего такого в номере четырнадцать вы не слышали? — поспешно перебил Джепп.

— Нет, сэр. Да ведь от фейерверка такой треск стоял, и тут, и на улице, а мой Эдди брови себе опалил, чуть не подчистую…

— Этот человек ушел в двадцать минут одиннадцатого?

— Может, и так, сэр. Сама-то я не видела. Но Хогг говорит, что так, а он человек надежный, врать не будет.

— Но как он уходил — вы видели? И что он говорил в дверях?

— Нет, сэр. Далековато было. Просто видела в окошко, что он стоит в дверях и разговаривает с миссис Аллен.

— И ее тоже видели?

— Да, сэр, она у самой двери стояла.

— А как она была одета, не запомнили?

— Да нет, сэр. Да и что запоминать-то было?

— Не заметили, домашнее на ней было платье или вечернее?

— Нет, сэр, не заметила.

Пуаро задумчиво посмотрел на окно над ними, а потом перевел глаза на дом № 14, улыбнулся и обменялся с Джеппом выразительным взглядом.

— А как одет был джентльмен?

— В синее пальто и котелок. Франтоватый такой и вальяжный.

Джепп задал еще несколько вопросов, а потом взялся за мастера Фредерика Хогга, быстроглазого бесенка, просто надувавшегося важностью.