Загадка Эндхауза Кристи Агата

8

Майор Юстес принял их с непринужденной любезностью светского человека.

Квартира у него была маленькая, всего лишь pied а terre[15], как он поторопился объяснить. Он спросил, что они будут пить, а когда они отказались, достал портсигар. Джепп с Пуаро взяли по сигарете и обменялись быстрым взглядом.

— Как вижу, вы предпочитаете турецкие, — заметил Джепп, вертя сигарету в пальцах.

— Да. А вы «Гвоздики»? Где-то у меня есть пачка.

— Нет, нет, эта мне в самый раз. — Он наклонился вперед и сказал совсем другим тоном: — Возможно, майор Юстес, вы догадываетесь, почему я здесь.

Майор покачал головой. Держался он с небрежным спокойствием. Высокий рост, грубовато-красивое лицо, которое портили небольшие припухшие хитрые глаза, плохо сочетавшиеся с его напускным добродушием. Он сказал:

— Нет. Просто представить себе не могу, что привело ко мне такую важную персону, как старший инспектор Скотленд-Ярда. Что-нибудь с моим автомобилем?

— Нет. Ваш автомобиль здесь ни при чем. Если не ошибаюсь, майор Юстес, вы были знакомы с миссис Барбарой Аллен?

Майор откинулся на спинку кресла, выпустил клуб дыма и сказал так, словно сразу все понял:

— Ах, вот что! И как я сразу не сообразил? Очень-очень печально.

— Так вы знаете?

— Прочел во вчерашней вечерней газете. Весьма прискорбно.

— Если не ошибаюсь, вы знавали миссис Аллен в Индии?

— Да, это было несколько лет назад.

— Ее мужа вы тоже знали?

Наступила пауза, совсем крохотная, свиные глазки скользнули быстрым взглядом по лицам его собеседников, и он ответил:

— Нет. С Алленом мне встречаться не доводилось.

— Но вы что-нибудь о нем слышали?

— Да. Что он был порядочный негодяй. Но это же просто сплетни!

— А миссис Аллен вам ничего о нем не говорила?

— Она вообще о нем не упоминала.

— Вы были с ней в близких отношениях?

Майор Юстес пожал плечами.

— Мы были старинными друзьями, понимаете? Но виделись довольно редко.

— Но ведь в последний вечер ее жизни, пятого ноября, вы ее видели?

— Собственно говоря, да.

— Насколько я понял, вы заезжали к ней?

Майор Юстес кивнул, и в голосе его появилась мягкая грусть.

— Да. Она просила меня навести справки об акциях, которые собиралась купить. Конечно, я понимаю, что вас интересует. Ее душевное состояние и прочее. Но мне трудно ответить. Держалась она как обычно, хотя теперь, задним числом, я вспоминаю, что была в ней какая-то нервозность.

— Но она ничем не выдала своего намерения?

— Абсолютно ничем. Более того: уходя, я сказал, что на днях позвоню ей и мы сходим куда-нибудь поразвлечься.

— Сказали, что позвоните ей? Это были ваши последние слова?

— Да.

— Странно. У меня есть сведения, что вы сказали совершенно другое.

Юстес переменился в лице.

— Ну, естественно, точных моих слов я не помню.

— По моим сведениям, вы сказали: «Ну, так подумайте и сообщите мне!»

— Дайте вспомнить… Пожалуй, вы правы. Но слова все-таки не совсем те. По-моему, я просил, чтобы она сообщила мне, когда будет свободна.

— Но это совсем другое, верно? — заметил Джепп.

Майор Юстес неопределенно пожал плечами.

— Дорогой мой, нельзя же требовать, чтобы человек слово в слово помнил все, что он когда-либо говорил!

— А что ответила миссис Аллен?

— Сказала, что позвонит мне. Насколько помню.

— А вы на это ответили: «Ну, хорошо. До свидания!»

— Возможно. Что-то в этом духе.

Джепп сказал спокойно:

— По вашим словам, миссис Аллен спрашивала у вас совета о покупке акций. Может быть, она дала вам двести фунтов, чтобы вы ей их купили?

Лицо Юстеса побагровело. Подавшись вперед, он буркнул:

— О чем это вы?

— Дала она вам их или не дала?

— Это мое дело, господин старший инспектор.

Джепп сказал, не меняя тона:

— Миссис Аллен взяла в своем банке двести фунтов наличными. Часть — пятифунтовыми купюрами. Их номера установить нетрудно.

— Ну и дала, так что?

— Деньги эти были вам даны для покупки акций… или как шантажисту, майор Юстес?

— Возмутительная чушь! Что вы еще сочините?

Джепп произнес строго официальным голосом:

— Майор Юстес, я вынужден просить вас поехать со мной в Скотленд-Ярд для дачи показаний. Разумеется, я вас не принуждаю, а если хотите, то можете пригласить своего адвоката.

— Адвоката? На черта мне сдался адвокат! Собственно, в чем вы меня обвиняете?

— Я расследую обстоятельства смерти миссис Аллен.

— Боже мой! Неужели вы думаете… Так это же чушь! Послушайте, дело было так. Я приехал к Барбаре, как мы договорились.

— В котором часу?

— Около половины десятого. Мы сидели, разговаривали…

— И курили?

— Да, и курили. Это что — преступление? — воинственно осведомился майор.

— Где вы разговаривали?

— В гостиной. Как войдешь, слева от двери. Мы разговаривали по-дружески, как я вам уже сказал. Около половины одиннадцатого я попрощался. У входной двери задержался — мы обменялись последними словами…

— Последними словами… — пробормотал Пуаро. — Вот именно.

— А вы кто такой, хотел бы я знать? — окрысился на него Юстес. — Какой-то нахал иностранец! Вы-то чего лезете?

— Я Эркюль Пуаро, — последовал исполненный достоинства ответ.

— Да будь вы хоть статуя Ахиллеса[16]! Как я уже говорил, мы простились с Барбарой дружески, и я поехал прямо в Дальневосточный клуб. Вошел туда без двадцати пяти одиннадцать и поднялся прямо в карточный зал. Играл там в бридж до половины второго. Вот и разжуйте это хорошенько!

— Я никогда не глотаю целыми кусками, — ответил Пуаро. — Алиби у вас прелестное.

— Да уж железное! Вы удовлетворены, сэр? — Он повернулся к Джеппу.

— Вы оставались в гостиной все время?

— Да.

— В будуар миссис Аллен не поднимались?

— Нет, говорят же вам! Мы никуда из гостиной не уходили!

Джепп почти минуту внимательно смотрел на него, а потом спросил:

— Сколько у вас комплектов запонок?

— Запонок? Запонок? Они-то тут при чем?

— Естественно, у вас есть право, не отвечать на этот вопрос.

— Не отвечать? Нет, почему же, я отвечу! Мне скрывать нечего. И я потребую извинений. Вот эти… — Он протянул руки.

Джепп кивнул, увидев золотые с платиной запонки.

— И вот эти!

Он встал, открыл ящик, достал футляр и грубо ткнул его Джеппу почти в лицо.

— Красивые! — заметил старший инспектор. — Но одна повреждена, как вижу. Эмаль отвалилась.

— Ну и что?

— Полагаю, вы не помните, когда именно это произошло?

— Дня два назад, не раньше.

— Вас очень удивит, если выяснилось, что это случилось, когда вы были в гостях у миссис Аллен?

— С какой стати? Я ведь не отрицаю, что был там.

Майор говорил высокомерно, он все еще крепился, все еще разыгрывал человека, возмущенного несправедливыми обвинениями, но руки у него дрожали.

Джепп наклонился к нему и ответил, отчеканивая каждое слово:

— Да, но эмаль нашли не в гостиной. Ее нашли наверху, в спальне миссис Аллен — в той комнате, где ее убили и где кто-то курил такие же сигареты, которые курите вы!

Выстрел попал в цель. Юстес бессильно обмяк в кресле. Его глазки заметались из стороны в сторону. Внезапное преображение воинственного нахала в жалкого труса было не слишком приятным зрелищем.

— У вас нет против меня никаких улик! — Его голос почти перешел в скулящий визг. — Шьете мне… Ничего у вас не выйдет. У меня есть алиби… После, в тот вечер, я даже близко от этого дома не был!

Заговорил Пуаро:

— Да, п о с л е! А зачем вам было туда возвращаться? Ведь миссис Аллен, возможно, была уже мертва, когда вы ушли.

— Как же так? Это же невозможно! Она стояла прямо за дверью… Она говорила со мной… Кто-нибудь наверняка слышал… видел ее.

— Да, — негромко сказал Пуаро, — двое-трое слышали, как вы обращались к ней… и умолкали, делая вид, будто она вам отвечает, и громко с ней попрощались. Старый фокус! У свидетелей могло сложиться впечатление, будто она стояла там, но своими глазами они ее не видели — никто из них не сумел ответить, была ли она в вечернем платье или хотя бы, какого цвета было ее платье…

— Господи! Это неправда… неправда!

Он весь трясся, полностью потеряв власть над собой.

Джепп брезгливо посмотрел на него и сказал резко:

— Я должен, сэр, попросить вас поехать со мной!

— Вы меня арестуете?

— Скажем, задерживаю до выяснения обстоятельств.

Наступившую тишину прервал судорожный всхлипывающий вздох. Недавно столь еще воинственно-высокомерный майор пробормотал:

— Ну, все…

Эркюль Пуаро потирал ладони, довольно улыбаясь. Его, видимо, все это очень радовало.

9

— Как он сразу задрал лапки кверху! — с профессиональным удовлетворением сказал Джепп через несколько часов.

— Понял, что запираться нет смысла, — рассеянно ответил Эркюль Пуаро.

Они ехали в автомобиле по Бромптон-роуд.

— У нас на него материала хоть отбавляй, — продолжал Джепп. — Две-три фамилии, которыми он пользовался в разных случаях, сомнительные махинации ^чеками, и прелестное дельце, когда он поселился в «Ритце», назвавшись полковником де Батом, обмишурил десяток торговцев на Пикадилли и исчез. Мы задержали его по этому обвинению, пока не разберемся окончательно с убийством. Но почему мы вдруг мчимся за город, старина?

— Друг мой, всякое расследование необходимо аккуратно закруглить. Всему должно быть дано объяснение. Я намерен раскрыть тайну, название которой дали вы сами, — «Тайну исчезнувшего чемоданчика».

— Ну, я-то сказал просто: «Тайна чемоданчика». Он, насколько мне известно, никуда не исчезал.

— Не торопитесь, mon ami[17]!

Машина свернула в проходной двор. У двери № 14 стоял маленький «Остин-7». Из него как раз вышла Джейн Плендерли. В костюме для гольфа. Она скользнула по ним взглядом, достала ключ и отперла дверь.

— Прошу вас!

Джепп следом за ней вошел в гостиную, но Пуаро задержался в прихожей, досадливо бормоча:

— C'est embetant![18] Как трудно выпутаться из этих рукавов!

Через минуту он вошел в гостиную уже без пальто, но губы Джеппа иронически дернулись под усами: он расслышал, как чуть скрипнула дверь чуланчика. На вопросительный взгляд старшего инспектора Пуаро ответил еле заметным кивком.

— Мы не отнимем у вас много времени, — энергично сказал Джепп — Мы заехали только для того, чтобы узнать адрес поверенного миссис Аллен.

— Поверенного? — Она покачала головой — Я даже не уверена, был ли он у нее.