Вселенная не по размеру Барбуца Евгения
— Ты не в курсе, давно Рим на этот корабль нацелился?
Вопрос по существу. Мангуса я не помнила, значит, он выпустился раньше. Можно предположить, что Рим с Мангусом договорились об операции еще до выпуска, с учетом того, что с базы академии не сбежать и не связаться с кем-то извне. А это как минимум стандарта полтора-два назад.
Кто занимался распределением? И знал ли об этом старик?
— Не в курсе.
Разговаривать со мной явно не хотели.
Оказалось, дорогу к пищеблоку он знал.
— Как ты его нашел? — посмотрела на Змея с интересом.
— По запаху, — презрительно скривился тот.
Оглядела чистый, до блеска выдраенный пищеблок: чему тут пахнуть-то? Неожиданно. Уж чего-чего, а чистоты именно здесь я от наемников никак не ожидала, особенно с учетом состояния остальных помещений.
— Спасибо, — радостно улыбнулась Змею.
Не теряя более времени, полезла шарить по морозильным камерам лендора. Лендор — штука в обиходе полезная, ему задай программу, загрузи продукты, и в положенное время вынимай готовое блюдо.
— А ты неплохо смотришься на кухне, — заговорил вдруг Змей.
Кхар! На радостях про чешуйчатого охранника забыла. А он стоял, стенку подпирал, руки на груди скрестил и глазами своими змеиными зыркал.
На его замечание ничего отвечать не стала, ибо лень.
— Может, тебе так и остаться у лендора? Идеальное решение, как считаешь? — Обманчиво мягкий тон, не скрывающий насмешки.
— С этим к Риму, — поморщилась я, отворачиваясь к технике. — С остальными претензиями тоже к нему.
— Чем же ты его взяла? — прошипел он совсем рядом.
Вздрогнув, развернулась и уперлась носом в грудь Змея.
— Тебе чего? — нервно сглотнула я.
— Понять хочу, — продолжал шипеть он. — Никчемная, неумеха, с курса технарей. Слабая и немощная обуза. Для чего ты ему?
— Так он вроде все объяснил. — Отходить было некуда, позади лендор и столы.
— Я неплохой пилот, и уж точно превосхожу тебя как боец. — А узор у него на лице красный. Мой любимый цвет.
— Змей, будь хорошим мальчиком, отодвинься. — Я уперлась в его грудь кулаком.
— Давай подумаем, птич-ч-чка. — Мою просьбу демонстративно проигнорировали. — О тебе мы узнали только сейчас-с-с. В это же время произошел наш преждевременный перевод, от которого очень нехорошо попахивает. Но не в этом суть. С-с-скажи, с-с-с чего вдруг наш Рим воспылал к тебе такой любовью? Я понимаю, Мэла — такую, как она, трудно забыть, не говоря уже о ее врожденных способностях. Но ты… Я-то знаю, как сильно он хотел тебя извести первых полтора стандарта. С-с-с чего такие перемены? Но и это еще не все. Вдруг открывается, что ты пилот. Ты. Пилот. Внезапно.
— Змей, — устало начала я. — Отвали.
Нет, на великую любовь и дружбу со стороны родной команды я, конечно, не рассчитывала. Но подобное поведение уже наглость. Обидно.
— А то что? — Еще шаг, и теперь между нашими телами не осталось свободного пространства. Это раздражало. Чужой запах, подавляющая сила и его шипящий голос. Еще и на кухне. Какая пошлость. — Побежишь жаловаться? Кому?
Его руки легли по обе стороны от меня, уперлись в столешницу.
— Змей, по-хорошему прошу — уйди. Я когда голодная — нервная. С вопросами и разговорами по душам не ко мне. Не нравлюсь? Не мои проблемы!
— Твои, — не унимался он. И с каждым словом его голос звучал все злее. — На первом же деле ты нас подставишь. Или сдохнешь. Не сама, так помогу. Пилотировать и я умею. Просто ты мне не нравишься. Думаю, парни со мной согласятся, слабое звено — верная смерть для всей команды.
И ведь не шутит. Чувствовала его глухое неприятие, граничащее с ненавистью. Просто потому, что я такая слабая, но существую. Потому что я косвенная угроза его собственной жизни. Его инстинкты нашептывали, капая ядом: слабая, уязвимая, бесполезная. Он желал подстраховаться.
Я так понимаю, поесть мне сегодня не удастся…
А он все сильнее прижимал меня к столу и причинял явные неудобства.
Все. Достал.
Меня с детства учили, что бластеры — бластерами, а нож всегда должен быть рядом. В академии, кстати, придерживались того же мнения. Дешево и сердито.
Так вот, о детских привычках. На протяжении долгих стандартов у меня перед глазами был замечательный пример. Он решал проблемы просто и изящно, чему пытался научить и меня.
— Кхар с тобой, ящерица разрисованная, — выдохнула я.
Один нож всегда со мной — приучил все-таки. И этот самый нож в мгновение ока оказался воткнутым по рукоять в когтистую руку Змея.
Нырнула под раненую конечность, выдернула единственное, что прихватила с собой из прошлой жизни, и, не глядя, понеслась к выходу.
Подальше от разъяренного Змея, подальше от опостылевших выяснений отношений, просто подальше отсюда.
Если с каждым членом команды такие разборки устраивать, никаких нервов не хватит.
Рев раненого зверя за спиной придал мне ускорения, а приближающийся топот и вовсе заставил буквально парить над полом. Но Змей был быстрее.
Мысли вихрем крутились в голове, предлагая все новые и новые варианты путей отступления. Единственный способ выжить сейчас — найти Рима раньше, чем Змей меня догонит.
— Стоять! — орал чешуйчатый преследователь.
Это был наш третий круг по захламленному первому этажу. Заодно и с планировкой ознакомились.
— Змей, ты на ящерицу обиделся, что ли? — задыхаясь, пропыхтела я. — Зря. На правду не обижаются.
К тому времени мы нарезали второй круг. Моим преимуществом была маневренность, его — скорость. И выносливость.
После моих слов у разъяренного механика открылось второе дыхание. А у меня в ушах стучала кровь, сердце колотилось где-то в районе желудка, в легких не хватало воздуха. Я буквально почувствовала, когда рука чешуйчатого едва не коснулась меня. Он был так близок, ему не хватило какого-то миллиметра. Но случилось то, что чаще всего со мной случается в такие моменты. Я упала. Добегалась. Ноги начали заплетаться, зацепившись, я рухнула как подкошенная.
Змей не успел сориентироваться и, споткнувшись о меня, рухнул неподалеку. Это было больно. Я о своих ребрах, которые он задел сапогами.
Мне хватило этой короткой заминки, чтобы откатиться к выходу из здания. По шесту взобраться не успею, но на улице есть реальный шанс спрятаться.
— Убью, — простонал поднимающийся Змей.
— Что тут происходит? — раздалось сверху.
Мгновенно вскочила с грязного пола.
Игнорируя шест, к нам спрыгнул Ганзо. Его темные глаза с любопытством взирали на представшую глазам картину.
Нервно оглянулась на поднявшегося Змея и поняла, что сейчас меня будут убивать. Медленно и со вкусом.
— А-а-а… Ты вовремя! Змей порезался! — затараторила я, доверчиво глядя на хорога. — Я ему говорила, не трогай лендор. А он полез! Конечно, куда мне, простому бортовому технику, против гениального механика? А все потому, что ручонки свои сует куда ни попадя! — всплеснула руками, краем глаза отметив, как оторопел герой повествования.
— Порезался, значит? — Напряженный взгляд Ганзо скользнул в сторону Змея.
Почему-то от Ганзо не исходило того неприятия, каким веяло от Змея. Может быть, потому, что хороги не воспринимают женщин всерьез? Они заботятся о своих подругах, всячески оберегают их. А может, потому, что Ганзо плевать?
Нет, я не забыла его удивленный протест на корабле. Но в нем не было глухой злости. Несмотря на отталкивающий внешний вид истинного хорога, у меня создавалось ощущение, что Ганзо можно верить. Интуиция.
— Случайно, — кивнул Змей.
— Пойдем, — бросил мне хорог.
И я пошла. Побежала бы, не будь это подозрительным.
А яростный взгляд Змея прожигал мне спину. И чего так злиться? У него ускоренная регенерация, рана почти затянулась. Вот если мне руку этим ножом пробить, то она без медицинского вмешательства полдня заживать будет.
Но мы пошли не на выход, а вглубь здания. Окольными путями пробрались во внутренний дворик, заросший чахлой травой.
— И как вы тут ориентируетесь? — проворчала тихо.
— Изучил план здания, — просто ответил Ганзо.
Могла бы догадаться.
Внутренний двор поражал не только наличием высыхающей растительности желтого цвета, но и большим размером. У дальней стены — странного вида агрегаты, смутно напоминающие тренажеры, так полюбившиеся Муэлу в академии. Сам двор имел квадратную форму и со всех сторон был окружен стенами здания филиала.
Меня провели к боковой стене, усадили прямо на траву и пристроились рядом.
Сидим. Молчим.
А чего сидим, чего молчим, поди разберись. Я смотрела на небо, Ганзо и вовсе витал в своих мыслях. Легкий ветерок овевал разгоряченное тело. Тихо, спокойно, и никаких чешуйчатых ящериц на горизонте. Даже Рима. Красота.
С одной стороны, мне бы подумать над своим поведением, с другой — поразмышлять над поведением остальных. Но жуткий голод не позволял задуматься над чем-то серьезным.
Похоже, Ганзо тоже не собирался нарушать идиллию. За что я была ему благодарна. А вообще я все больше и больше пылала к нему самыми дружественными чувствами, хотя бы потому, что он появился как нельзя более вовремя.
Пусть молчаливый, с кучей устрашающих шрамов на всех видимых и невидимых поверхностях, угрюмый и вообще хорог, но только по отношению к нему я не чувствовала настороженности. Несмотря на то что хороги — одна из самых грозных рас, способных на звериную жестокость, ему я подсознательно доверяла. И мне абсолютно не хотелось выяснять мотивы его поступков по отношению ко мне. Подозреваю, что не такие уж они гуманные, не совсем же я наивная кирито.
Собственной интуиции меня еще в детстве приучили доверять. Она основана на слабых зачатках эмпатии, так что определенная гарантия имеется.
Так бы и сидеть нам в полной тишине, но мой желудок издал довольно громкую жалобную руладу. В ответ на это Ганзо полез во внутренний карман своей куртки и извлек оттуда нечто большое в герметичной упаковке. Посмотрев на меня задумчиво, бросил это нечто мне на колени. При ближайшем рассмотрении оказалось, что хорог поделился со мной едой.
В этот момент я решила во что бы то ни стало сделаться другом этого хорога. Не то чтобы моя дружба была полезна, но пакостить уж точно не буду.
— Спасибо, — благодарно выдохнула и с жадностью накинулась на мучное изделие.
— Ты в курсе, что у Змея чешуя — универсальная броня? — флегматично спросил Ганзо. — От него даже плазма иногда отскакивает.
Тут я подавилась и зашлась судорожным кашлем.
— Никогда бы не подумала, — просипела, успокоившись. — Он так легко травмируется, — сделала честные глаза.
— Напомни, обо что он там порезался? — В мутных глазах Ганзо проскользнула искорка интереса.
— О лендор, — сглотнула я. — Не совсем уверена, плохо рассмотрела.
— Держи этот лендор при себе. Змей не успокоится. — Ганзо окинул пространство пустым взглядом и умолк. Похоже, он сказал все, что хотел.
Насколько успела изучить его, Ганзо довольно флегматичный парень. Единственный по-настоящему бурный всплеск эмоций он проявил на корабле, когда Рим сообщил, в качестве кого мне предстоит работать.
— Чем я его так не устраиваю? — полюбопытствовала, доедая последний кусочек. — Ведь ты, в отличие от него, не так радикально настроен.
— У него на то свои причины. А я с бабами не воюю.
В этом все хороги. Они с бабами не воюют.
— Это не дает ему права ненавидеть меня и пытаться выжить из команды, — попыталась оправдаться я.
— Ты не наемница, — спокойно заметил Ганзо. — Я знаю всех мало-мальски стоящих ребят. Среди них тебя точно нет, а другие заработать на обучение не способны. Обязательств у тебя тоже нет, иначе Рим не смог бы тебя перетянуть. Откуда взялась, непонятно. Какой ты там пилот — никто, кроме Рима, не знает. Как видишь, у нас есть все основания не доверять тебе.
— Логично, — согласилась я. — Спорим, декады не пройдет, как Змей попросит у меня прощения? — проснулся во мне азарт.
— Мелкая, — вздохнул наемник, — повзрослей.
— Не-э, — протянула я. — Ганзо, я серьезно. Со мной не будет проблем.
Не знаю почему, но хотелось убедить его в собственной правоте, пусть это и выглядело капризом маленького ребенка.
— Если проиграешь — покажешь то, чем пырнула Змея, — лениво ответил хорог.
— Договорились, — кивнула я. — А ты в случае своего проигрыша должен будешь услугу.
— А не слишком ли? — с намеком произнес он.
— Я бы попросила рассказать о причине такой ненависти Змея именно ко мне, но чрезмерным любопытством не страдаю, — надулась я.
— Договорились, — флегматично согласился хорог.
— Кстати, зачем ты меня сюда привел?
— Не нравится? — равнодушно спросил он.
— Нормально, — ответила, полностью сползая на траву.
— Это тренировочная площадка. Скоро остальные подтянутся, — и умолк.
Глядя на чистое небо, я думала, что жизнь — штука непростая. И если смысл этой самой жизни в какой-то момент был утерян, то вполне можно найти новый. Время лечит. Правы древние.
Вскоре появились ребята во главе с Римом. Вид у всех был решительный, разве что Змей гаденько улыбался, да Мэла еле заметно хмурилась. Лай на недовольный вид шерги внимания не обращал и что-то ей нашептывал.
— Расслабляемся? — спросил подошедший Змей.
Ганзо молча поднялся, отряхнул штанины от травинок. Решив последовать его примеру, встала и я. Чешуйчатому так никто и не ответил. Я его гордо проигнорировала, а Ганзо, похоже, было просто лень.
— Сейчас разогрев, а потом разбиваемся по парам, — скомандовал Рим. — Хочу посмотреть на возможности девочек.
Так, понятно. Развлечься он решил, а не возможности проверить. Помнится, совсем недавно уже имел удовольствие посмотреть на меня в действии. Но приказы командира не обсуждаются.
— Лай, ты с Мэл, — начал раздавать указания ведущий. — Змей, ты с птичкой.
Горжусь собой, ни один мускул на моем лице не дрогнул. Зато у чешуйчатой недоящерицы рожа расплылась в счастливой улыбке.
Весь его вид обещал мне невыносимые муки. Оттого время, потраченное на разогрев, стало для меня по-настоящему ценным. Что те пятьдесят кругов рысцой против многозначительного взгляда Змея?
— Чего от тебя хотел Рим? — пропыхтела я, оказавшись рядом с Мэл.
— Перемирие заключить, — поморщилась шерга.
— И как?
— Как ты и просила. Конфликтов не будет.
Услышав все, что хотела, я замедлила бег, позволяя Мэле двигаться в собственном ритме.
Ненавижу Рима. Ненавижу академию. Ненавижу бегать!
— По парам! — прозвучал приказ, и каждый встал напротив своего партнера.
Рим демонстративно скрестил руки на груди.
— Первые Мэл и Лай.
Не успели звуки его голоса стихнуть, как Лай, продолжая весело улыбаться, вдруг отрастил на руках здоровенные когти. Именно ими он попытался рассечь живот шерги, на что та просто прогнулась, не купившись на уловку. Наемник двигался, как и полагается оборотню. Мощно, грациозно и смертоносно. Но шерга не уступала оборотню в быстроте реакции и грациозности движений.
От каждого его удара она уходила с легкостью, заставляя Лая терять терпение.
— Мэл, хватит танцевать вокруг него. Отвечай!
И Мэл отвечала. Удар — блок, уклонилась — прыжок, удар ногой. Но и Лай до этой минуты не отличался серьезностью. Стоило Мэле приблизиться, как он тут же неуловимо менялся. Движения становились не такими неуклюжими, а улыбка пугала спокойствием. Он тоже умел уклоняться, но лучше всего у него получалось атаковать.
Его движения больше походили на заигрывания. Этакие игрища с членовредительством. Он будто стремился поймать шергу, и пару раз ему это почти удалось.
— Все, хватит, — остановил бой ведущий. — Лай, что скажешь?
— Четвертый, — задумчиво почесал подбородок оборотень.
— Я не про размер ее груди сейчас спрашивал, — разозлился Рим.
— Гибкая, достаточно быстрая, — поспешил исправиться Лай. — Удар левой поставлен. Правая чуть отстает. Корпус держит плохо. И удар ногами слабоват.
— Исправляй, — кивнул Рим. — Птичка, Змей, начали.
Заглянув в глаза Змею, я поняла одну простую вещь. С этого спарринга здоровой мне не уйти. Мне вообще не уйти, придется ползти, истекая кровью. И я сделала единственное, что могла в этой ситуации.
Я побежала.
Змей, учуявший мой страх, рванул следом прежде, чем осознал собственные действия.
— Какого кхара вы творите?! — рявкнул взбешенный Рим.
— Тренируемся, — пронеслась я мимо командира.
— Стоять!
Мне не оставили выбора.
Развернувшись, резко рухнула вниз, выпрямив ногу. Движение всем корпусом… но маневр не удался, Змей подпрыгнул, пропуская под собой мою ногу.
Откатилась, пытаясь не попасться под руку чешуйчатого. Но я недооценила его гибкость. Удар, боль в боку — и я лежу на такой мягкой травке.
А дальше началось то, что можно охарактеризовать одним словом — избиение.
Я практически не сопротивлялась, позволяя Змею наносить удары.
— Не сломай ей руки! — не позволил увлечься чешуйчатому Рим.
— А все остальное можно? — с надеждой посмотрел на ведущего Змей.
— Иди к кхару, — простонала я, откатываясь подальше.
В рукаве у меня по-прежнему оставался верный защитник. Мой кинжал.
— Хватит, — наконец сжалился Рим. — Змей?
— А давай сейчас ее убьем, чтобы не мучилась? — предложил тот. — Она безнадежна.
Да иди ты? Правда, что ли?
— Птичка, — задумчиво посмотрел на меня Рим. — Объясни мне, какого сорга ты тут устроила?
Нехорошо получилось. Он же видел, на что я способна.
— Слишком многого от меня хочешь, — поднялась я с земли. — От человека.
— Понятно, — зло ответил Рим. — Змей, как ты просил. Она твоя. Тренируй ее в свое удовольствие. Только не калечь.
— Меня тоже запиши, — вдруг подал голос Ганзо.
От него такой подлости я не ожидала, но, судя по его спокойному лицу, своего решения он менять не собирался. Остальные члены команды тоже. Особенно мужская ее часть.
— Ты серьезно? — буравил взглядом хорога Змей.
— Хм, ну раз ты сам напросился. — Я знала этот тон ведущего. Он был доволен! — Что застыли, как кирито перед новеньким ангаром?! Встать в пары! По новой! Ганзо, давай-ка вспомним старые добрые времена.
И понеслось.
Наблюдать за остальными у меня попросту не было времени. Прекрасно осознавая собственные ошибки, тем не менее я не успевала их исправлять.
Мое избиение продолжалось еще два стандартных часа. Стоит ли говорить о том, в каком состоянии в итоге оказалось мое тело?
Я опять проголодалась. Тело уже просто не могло самостоятельно двигаться по причине дикой боли.
Я этого хотела? Вновь оказаться девочкой для битья среди сильных и могущественных?
Пусть сейчас и позволила Змею выместить на себе злость, лишь бы он успокоился на время. Именно об этом спрашивал Рим, недоумевая, почему я не отвечаю.
Отчего тогда эта обида в груди? Невольно вспомнила прошлое? Так сама виновата.
Для них я была слабым паразитом, живущим по прихоти единственного, кого они не смели осуждать. И сейчас чешуйчатый гаденыш попытался вернуть меня в прошлое?!
Наверное, Змей слишком сильно ударил меня по голове. Чем еще я могла объяснить дальнейшие свои действия? Мыслей в голове точно не было, ни плохих, ни хороших. Одна сплошная боль.
Сама не поняла, как в руке оказался тот самый кинжал. Кулак Змея как раз летел мне в лицо, когда усилием воли я заставила себя уклониться и повторно вогнала кинжал в руку чешуйчатого.
Он зарычал, сдерживая крик и не позволяя остальным увидеть, что произошло. Кинжал из моих рук перекочевал обратно в рукав, в то время как Змей замер, растерянно глядя на свое запястье, по которому стекала красная кровь.
Красная. Как глаза моей несостоявшейся смерти.
Может, от голода, может, от усталости, а может, методичное избиение Змея дало свои плоды, но я отключилась. Опять.
Четвертый обморок. Мэла ворчать будет.
…«Инари».
О нет, нет, нет! Только не снова!
«Я не вижу тебя, Нари. Где ты?» — Растерянность. Так непривычно для него.
«Что, совсем?» — удивилась я.
«Где ты, Нари? Вернись». — Беспокойство. Это тоже непривычно. Слишком богатая для него палитра эмоций.
Ну уж нет! Не для того я сбежала на край Вселенной!
«Я найду тебя!» — Меня опалило жаром.
«Зачем?! — не выдержала я. — Так нравится издеваться надо мной?!»…
— Эй. — Совсем другой голос. — Ина, все хорошо. Не кричи.
Мэл.
Вот бы еще глаза открыть. Жаль, заплыли.
После тренировки меня попытались накачать препаратами, помогающими организму восстановиться. Я отбивалась как могла. И отбилась. Больше Лай ко мне не подходил.
Радовал еще и тот факт, что команды Мангуса в филиале не было. Они отправились в город кутить, вернулись поздно ночью, и мой позор узрели лишь сам Мангус и Джарвис.
Половину ночи я провела в размышлениях. Потеря сознания моему организму не свойственна. Вообще. Намудрили там чего-то, вот и выходит, что отключиться я могу лишь с помощью препаратов или при вмешательстве менталов. Но за последнее время это уже четвертый обморок. Кто бы знал, как я испугалась после первого. Идешь себе, идешь, никого не трогаешь, а тут бац — посреди коридора — словно свет выключили. Раньше такого не случалось. Мой мозг не отключается даже при сильнейшем болевом шоке!
Почему это происходит? Почему именно сейчас? Нужно срочно провериться, но так, чтобы Лай не узнал. Не хочется становиться подопытным сырьем. Спасибо, накушались.
И все же… непонятное состояние собственного организма откровенно напрягало. Я могла выдвинуть множество предположений по этому поводу, но в дрожь бросало одно-единственное. Моя кровь.
Наверное, стоило посоветоваться со стариком. Но я не могла так рисковать. Не сейчас. Еще неизвестно, как он отреагирует, все-таки тан Анис наемник до мозга костей. По всему выходит, справляться придется самой.
Логично. Я ведь этого хотела. Быть самостоятельной. Жить, а не существовать. Забыть о глухой боли в сердце, терзающей душу. Освободиться.
Освободилась? Разгребай, Нари.
Нет.
Ина Аэро.
Нари была слабой. Недостойной.
Несмотря на тяжелые думы, уснула я легко. Утром нас с Мэлой поднял жуткий звук, напоминающий предсмертный крик кирито. Вполне возможно, что так оно и было. Подъем.
Завтрак!
— Утро, — простонала Мэла.
— Проснись и пой! — кряхтя и постанывая, скатилась я с кровати.
Стонала я больше для виду, поскольку действительно серьезных повреждений Змей мне так и не нанес. А все остальное уже успело поджить. Проклятая кровь знала свое дело. Отчего есть хотелось еще сильнее.
— Заткнись и спи, — бросила в меня подушку шерга.
Не попала.