Чужая жизнь Сатолес Ольга

Угу, я пью только в дни, начинающиеся на «с» — среда там, суббота… сегодня.

— Может-может, — закивал я и, отлепляясь от косяка, добавил: — А за фигуру не боишься, а?

— Я толстая, да? — печально изрекла Кусанаги, осматривая себя с ног до головы.

Я рассмеялся, подошел к дивану и бухнулся на пол около него, приваливаясь спиной.

— Только никому не говори, а то ведь не поверят же. А ты знаешь, Мэнэми, что женский алкоголизм — неизлечим?

— Ну, раз так, то и чего париться? — философски заметила капитан, делая новый глоток пива и заедая это дело кальмарчиком.

Я тоже, в свою очередь, окинул своего командира взглядом… Хороша, чертовка! Но, увы, не моя категория — слишком уж велика разница… Да и такой даме больше бы подошел муж-мультимиллиардер, с ее-то ТТХ…

Взгляд зацепился сильнее за короткий топик и шорты… Хм.

— Товарищ командир, а вот обязательно все время так щеголять, а? А то у меня сегодня одноклассников чуть удар не хватил от всего этого безобразия… Детей хотя бы постеснялась, бесстыдница!

— Это кого, тебя, что ли? — захихикала Мэнэми. — Вот еще, тоже мне ребенок!.. Или, может быть, твоих приятелей? Прикольные они у тебя, кстати… Но в своем доме я уж, извини, буду ходить, в чем мне нравится, без всякой оглядки на других! Да и чего тут такого-то, а?

— Да ничего, ничего… — пробурчал я. — Хотя, я смотрю, ты и на службе особо порядками не заморачиваешься…

— А с чего это ты взял, Синтаро?

— А ты мне еще соври, что короткая кожаная куртка красного цвета является уставной формой офицеров КРАФТ!

— Черное с золотым меня старит, — пожаловалась капитан.

Я поцокал языком, покачал головой и наконец-то заметил, что Кусанаги смотрит по телику. Между прочим, шикарная вещь, даже по моим меркам — плазменный экран с диагональю больше метра, а по местным — так вообще огромная роскошь… Так, я ведь не с этого начинал… А с чего? А, телик! Ну так вот, в противовес своим обычным привычкам, Кусанаги смотрела не какой-нибудь развлекательно-телесериальный канал, а J-News — круглосуточный канал новостей и информации. Довольно серьезная контора, кстати, как я успел узнать — они единственные, кто имеет официальную аккредитацию КРАФТ для ведения съемок прямо на поле боя. То есть при вторжении Апостолов.

— Мэнэми, а чего это ты сегодня новости смотришь? Чего-то это на тебя не похоже.

— А ты тоже посмотри — будет интересно, — хитро подмигнула мне капитан.

Ну ладно, можно и посмотреть — от меня не убудет…

Торжественная музыка, заставка с медленно вращающимся глобусом, на котором начали постепенно увеличиваться Японские острова, а затем появилась симпатичная молодая дикторша — типичная японка.

— Здравствуйте, уважаемые телезрители…

— И тебе привет! — жизнерадостно поприветствовала ее девушка, салютуя банкой с пивом. — Что новенького расскажешь? Ну давай, дорогуша, не подведи моих ожиданий!..

— …Перейдем к главной новости сегодняшнего дня — внеочередной встрече на высшем уровне…

Картинку с дикторшей сменила запись, ведущаяся в каком-то роскошном зале, — большое скопление важного народа, на возвышении две небольшие трибуны, за которыми стояли…

Я поперхнулся слюной и закашлялся, обалдело выпучив глаза.

— …Главы Российской Федерации, являющегося нынешним председателем Совета Безопасности ООН, и генерал-лейтенанта Ишиды Генро — руководителя специального института КРАФТ…

…За которыми стояли человек из моей прошлой реальности и человек из моей нынешней реальности. Вот так и встречаются два мира — неожиданно и шокирующе… И как теперь прикажете различать правду и вымысел, а?

На трибуне президента был закреплен золоченый двуглавый орел, а на трибуне Генро — золоченый же фиговый листочек, сиречь герб КРАФТ. Президент казался более постаревшим и усталым, чем в моем мире, — видать, тяжело ему и моей Родине пришлось после Катаклизма. Отец же был, как всегда, спокоен, небрит и затянут в неизменный черно-золотой китель.

Во дела!..

Я прокашлялся и вновь прислушался к тому, что говорили за кадром.

— …В свете последнего нападения так называемого Апостола глава КРАФТ и Президент России подписали соглашения о размещении дополнительных сил российского флота и армии на территории Японских островов…

— Ты чего, Синтаро? — донесся до меня словно бы издалека голос Мэнэми.

— Эм-м… Гм… — начал лихорадочно выкручиваться я. Не могу же я сказать, что больше всего меня сейчас повергло в шок не зрелище подписывающего международные договоры бати, а русский президент. — Ну, я просто как-то не ожидал, что мой отец — настолько влиятельная личность, чтобы принимать настолько глобальные решения…

— А ты как думал? — пожала плечами девушка, отхлебывая пива. — КРАФТ — это тебе не просто так, у нас тут все серьезно.

— Да я уже вижу… — задумчиво уронил я, продолжая пялиться в экран.

— …После визита в Москву Командующий Ишида направился с плановым визитом в немецкий филиал КРАФТ — второй по размеру и значимости после японского, а также для переговоров с канцлером Германии…

— Мэнэми, а на хрена нам еще войска-то? — даже удивился я. — Они же все равно не смогут уничтожить Апостола…

— Уничтожить — нет, а вот задержать и ослабить — запросто! Тут ведь какое дело, Синтаро… Дешевле потерять эскадрилью истребителей или танковый полк, чем просто отремонтировать один-единственный «сарк».

— О как… — озадаченно почесал я затылок. — Без бутылки не разберешься…

— Какой еще бутылки, Синтаро? О чем ты вообще? Я тебя не понимаю.

— Да я так… О своем, о девичьем…

— Синтаро, ты что — издеваешься, что ли? А ну немедленно прекрати глумиться над своим командиром, паршивец! И принеси-ка мне лучше новую баночку пива…

— Обломись, товарищ капитан.

— Что-то мне подсказывает, что ты только что меня послал, товарищ младший лейтенант… Нет, ну разве так можно разговаривать со своим командиром, а? Вот доиграешься ты как-нибудь, Синтаро, начну я учить эти твои любимые языки — русский и немецкий, и тогда уж держись…

— Хе-хе… Уже боюсь…

Но вообще-то, все на свете фигня, кроме пчел. Хотя, если подумать еще тщательнее, то и пчелы тоже — фигня… Стоп-стоп-стоп!!! Какие пчелы?! Я же совсем не об этом!..

Так вот… Могу заявить ответственно, все те тренировки, от которых я ныл прежде, — просто ерунда на фоне моих новых занятий. Прыжки, бег и тренажеры? А как насчет…

— Фехтование.

Слегка взмыленный после уже ставшей традиционной разминки, я сначала подумал, что ослышался.

— Гм… То есть?

— Фех-то-ва-ни-е, — по слогам произнес инструктор Ли. — Чего непонятно?

— Рукопашный бой и стрелковая подготовка — понятно, но на кой мне умение махать мечом в двадцать первом веке? — искренне удивился я… И понял, что дико туплю. — А-а-а!.. Так это в связи с тем, что в арсенал «сарка» входит холодное оружие? Ох… Увы мне, болезному…

— Именно, — непонятно с чем согласился инструктор, подошел к стойке с учебным оружием, снял один из мечей и швырнул мне.

Я поймал его и начал рассматривать повнимательнее.

Довольно увесист — впечатление игрушки не производит, сделан, похоже, из какой-то пластмассы. Прямой клинок, заточенный только с одной стороны, срез косой, пригодный для нанесения колющего удара, хм… В целом напоминает прямой меч ниндзя, за минусом гарды, то есть цубы — не четырехугольная, а более тонкая, скорее похожая на европейскую. Рукоять рассчитана на удержание двумя руками, но мечом, думаю, вполне можно орудовать и одной рукой…

В подтверждение своей догадки я схватил учебный меч и крутанул им виденную в кино восьмерку. А что? Неплохо так… Брутальненько я буду с ковыряльником-то смотреться — прям настоящий герой аниме буду, блин… Сейчас еще только волосы в какой-нибудь экзотический цвет покрашу и «иголочками» завью…

Ага, чтобы меня дома Мэнэми табуреткой за непотребный вид насмерть зашибла.

— Офицер Ишида, что вы понимаете под фехтованием? — негромко спросил у меня Ли, отвлекая от безумных мыслей.

— Хм… — я слегка задумался. — Ну-у… Если говорить простыми словами, то фехтование — это умение владеть холодным оружием.

— Почти. Фехтование — это умение наносить по цели удары оружием и в то же время успешно избегать их самому. Это достигается, если боец правильно держит оружие, правильно перемещается, верно и эффективно проводит атаку и строит свою защиту. Для овладения фехтованием требуются долгие и изнурительные тренировки, а также тщательное изучение тактики ведения боя.

Хм, что-то непривычно длинная речь для моего инструктора…

— Скорость и выносливость являются основополагающими качествами фехтовальщика. Также крайне важны для бойца такие показатели как гибкость, хорошая реакция, координация и умение маневрировать…

Ли неторопливо прошелся взад-вперед, помахивая в руке еще одним снятым со стойки мечом.

— Это что касается чисто физических аспектов. Но ведь борьба еще и вдобавок насквозь психологична, так что такие качества, как эмоциональная устойчивость, умение собраться и не терять концентрации, также играют огромную роль. Впадать в ярость или гнев в бою — насквозь ошибочно и порой просто гибельно. В бою не нужно чувствовать, в бою нужно действовать или думать. И если уж думать, то сразу на несколько ходов вперед, помня о тактике и стратегии, сильных и слабых сторонах врага, всячески пытаясь приспособить его манеру ведения боя под себя и переиграть его… Хм, ну что ж, с вводной теоретической частью покончено, а теперь приступим к практическим занятиям…

И началось…

— Возьми меч в руку, слегка согни ее… Так… Только далеко не отставляй ее, а держи все время так, чтобы можно было легко перейти к атаке или обороне. И не стой по стойке «смирно» — здесь тебе не плац. Левую ногу вперед. Так, правильно… Повернись еще немного… Достаточно. Не нужно подставлять под удар такую большую площадь тела.

Как оказалось, стоило только зайти речи о фехтовании, как весь налет неразговорчивости слетал с инструктора Ли, — похоже, это дело у него было излюбленным коньком.

— Держи меч крепко, но не до боли в пальцах — ты должен всегда иметь свободу маневра… Но рука не должна и двигаться чересчур свободно, бить нужно хлестко, но сильно, понял?

Каждое свое слово Ли сопровождал показательным примером, показывая, что и как нужно делать, держа в руках классический тренировочный деревянный меч, — бокен, если мне не изменяет память.

— Угу, — невнятно промычал я, пытаясь одновременно стоять правильно и в то же время ненапряженно. Вроде бы получалось, но вот насколько хорошо — непонятно…

— Тогда пошли дальше.

В подтверждении своих слов инструктор перешел к полноразмерному деревянному макету, обмотанному толстыми канатами.

— Вообще-то, это тренажер для отработки приемов рукопашного боя, но и для наших целей сгодится.

Ли стукнул бокеном по голове и плечам манекена.

— Принято делить туловище на несколько зон поражения. Плечи, голова, шея и грудь — это зона один. Левая рука и левый бок — зона два. Правая рука и бок — зона три. Туловище ниже пояса и внешняя сторона ноги с левой стороны — четыре. Правая — пять. Пах и внутренняя поверхность ног — шесть. Но пока что этим мы заниматься не будем, для начала отработаем самые простые приемы — удары в верхнюю часть туловища. Я называю цель — ты наносишь удар. Куда именно бить — пока что без разницы, главное добиться автоматического выполнения действий на уровне рефлексов.

— А как же там всякие стойки и приемы фехтования? — поинтересовался я.

— Еще рано, — последовал короткий ответ. — Сначала разберемся с основами — фехтование спешки не допускает. Все упражнения должны идти в комплексе и в определенной последовательности. Форсировать обучение нельзя, иначе на выходе мы получим неудовлетворительный уровень навыков.

— Но ведь по остальным направлениям моего обучения форсирование как раз есть, — заметил я.

— Там у тебя есть хотя бы элементарные познания и навыки… Откуда-то взявшиеся. А тут ты полный ноль. То, что ты знаешь, как называются различные виды оружия, еще ничего не означает. Теория — это одно, а практика — совершенно другое.

А ведь верно, черт побери, — толку, что я могу отличить фламберг от классического эспадона, махать-то я этими ковыряльниками все равно могу только лишь на чисто дворовом уровне.

— А теперь начинаем… Шея. Левое плечо. Корпус…

И ведь вроде бы не такое уж и серьезное в физическом плане занятие, а выматывает просто зверски. Механическая и однообразная работа порой бывает ничуть не хуже по сложности, чем тяжелые, но единомоментные действия…

Время от времени Ли давал мне короткие перерывы на отдых, а сам в это время с задумчивым видом прохаживался туда-сюда, пичкая меня теорией, приправленной изрядной долей философии.

— Почему человек не боится ударить палкой?

В первый момент я даже немного впал в ступор — уж больно неожидан для меня оказался вопрос. Непонятно было, к чему меня хочет подвести инструктор и что он вообще имел в виду. И ведь даже так просто с ходу, пожалуй, и не ответишь…

— Хм… — задумался я, почесав лоб. — Ну… Наверное, потому что… Потому что ей сложно убить? Или потому что ею легко бить? Или, быть может, потому что это просто?

— Нет, — покачал головой Ли. — Потому что палка — это часть живой природы. И человек тоже — часть живой природы. Живому всегда легче контактировать друг с другом, легче найти общий язык. А вот ножи, мечи и пистолеты — это не часть живой природы, потому как созданы искусственно. Чисто на подсознательном уровне человек будет считать именно так, если не научится мыслить иначе. Разумеется, ты можешь вообще не задумываться о таких вещах, но в таком случае станешь в лучшем случае хорошим ремесленником-середнячком, но уж никак не мастером.

— Но ведь стрелять человек тоже не боится? Получается, что огнестрельное оружие — тоже часть живой природы? — скептически заметил я. — Очень странно…

— Нет, здесь совсем иное дело. Просто, опять же на подсознательном уровне, человек будет считать, что убивает не он, а пуля. Он вообще как бы ни при чем здесь оказывается — не он убивает, не он направляет. Всего лишь посредник, не прилагающий почти никаких усилий. Не так-то просто вытравить из человеческой натуры многие тысячелетия опыта обращения с холодным оружием — еще очень не скоро человек научится воспринимать пистолеты и винтовки именно как оружие, а не как странные игрушки. Оружие для тебя и меня — прежде всего то, что ты держишь в руках, стоя лицом к лицу с врагом. Ракеты и снаряды таким оружием никогда уже не станут, и ты никогда не сможешь полностью принять их как оружие.

Мой мозг отчаянно заскрипел, пытаясь переварить столь парадоксальный ход мыслей, — в голове образовался самый настоящий когнитивный диссонанс. Проще говоря, новые сведения, поступающие извне, вошли в конфликт с уже имеющимися — то, что втолковывал мне инструктор, шло вразрез со всем, что я считал истиной раньше.

— Но как же быть с тем, что войны сейчас ведутся именно так? — обескураженно пробормотал я.

— А я разве что-то говорил о войне? — поднял бровь Ли. — Оружие и война — это две разные вещи. Можно убивать без оружия, и воевать, не вступая в бой.

— Подождите-ка… — прервал я инструктора. — А как же арбалеты и луки? Они же холодное оружие, а не огнестрельное, но тоже действуют с дистанции?…

— Пуля, стрела — не суть важно, — отмахнулся Ли. — Важно опять же именно то, что убиваешь не ты. Но ты отклонился от нужного направления… Я же ведь сказал, что меч и нож — это тоже не часть живой природы?

— Э… Ну, гм… Да… — смущенно почесал я затылок.

— Повторю еще раз. Живому всегда легче контактировать друг с другом. А ножи, мечи и пистолеты — к таковому не относятся, и человек будет считать именно так, а никак иначе, если не научится мыслить иначе.

— Мыслить иначе? — зацепились ухо за последние слова. — Так, значит, все же есть способ это исправить?

— Ну, разумеется, — степенно кивнул Ли. — Вот только как?

Инициатива наказуема, не так ли, Виктор? Изволь теперь выкручиваться — сказавши «а», говори и «б».

— Хм… — после некоторого раздумья ответил я. — Нужно… Ну, наверное, нужно заставить себя поверить, что меч — это тоже живой объект…

— Верно. А как?

Я изо всех напряг свой ум, но ответа, увы, так и не нашел.

— Сдаюсь, — печально уронил я, склоняя голову.

— Минус две минуты отдыха, — тут же ввернул инструктор, бросил быстрый взгляд на простенькие кварцевые часы на своем правом запястье. И предваряя мою вероятную реплику, добавил:

— За отсутствие ответа. «Сдаюсь» — это не ответ. Пускай неправильно, но ты был обязан попробовать. Лучше сожалеть о том, что сделал, чем о том, что не сделал.

Я виновато понурился.

— Но вернемся к нашему вопросу. Ты никогда не сможешь видеть в мече часть живой природы, сколько бы себя ни заставлял. Но есть и другой выход, более легкий — увидеть в нем часть себя, это гораздо проще… А что для этого нужно?

— Чтобы меч стал частью тебя, с ним нужно максимально сродниться, — памятуя о своем недавнем промахе, ляпнул я первое, что мне пришло в голову.

— Верно, — удовлетворенно кивнул Ли.

Вот тебе и еще одно подтверждение общеизвестной истины: первая мысль — самая верная…

— Так что этот макет ты возьмешь с собой и будешь носить везде — дома, в школе, здесь. Есть, пить и жить с ним, привыкая к постоянному наличию меча под рукой…

Хм, отношения получаются, прямо как у меня с наручными часами…

— Но этого и тренировок со мной — совершенно недостаточно. Ты должен привыкать к самодисциплине и самоконтролю и продолжать тренировки самостоятельно не менее чем по два часа в день. Я отдам распоряжение, чтобы такой же манекен был доставлен к тебе домой сегодня же. Любой мастер растеряет свои навыки без постоянных тренировок, а ты — отнюдь не мастер… Так, три минуты отдыха истекли — продолжаем…

Я с глубочайшей тоской взглянул на свои ладони — после сегодняшних тренировок с макетом меча, непривычные к столь грубой работе руки Младшего украсились внушительного вида волдырями. Только бы не лопнули, зараза, а то ведь заживать долго будут… Эх, поскорее бы уже мозоли себе нарастить и не париться… Тяжела ты, жизнь пилота, как есть тяжела — это тебе не гротескно-нелогичный сериал, где последняя надежда человечества (то бишь Синтаро) день-деньской валялся в кровати, слушал музыку, лишь изредка отвлекаясь на походы в школу или на нудные, но нетяжелые синхротесты. Что ж, учитывая такое наплевательское отношение со стороны КРАФТ к подготовке своих бойцов, неудивительно, что все кончилось столь плачевно…

Вздохнув, я снова взял отложенный было в сторону кухонный нож и поправил висящий на боку макет меча. Увесистая, нужно признать, штука: такой стукнешь — мало не покажется, даже несмотря на то, что он пластиковый. Указания инструктора Ли я начал исполнять незамедлительно, так что меч теперь был всегда со мной, а тренировочный макет уже стоял в моей комнате.

Колоритно я, наверное, смотрюсь с пластиковым мечом на поясе и в кухонном фартуке… Хорошо еще, что Рин, тихонько сидящая за столом с книгой, на такие вещи внимания не обращает. Да и мне, честно говоря, это как-то по фигу, но ведь занятно же, черт возьми… А все Мэнэми ведь виновата — я бы после сегодняшней тренировки лучше бы полежал и отдохнул, удовлетворившись чисто символическим перекусом, но ведь нет же! Рэйчел, говорит, к ней сегодня в гости заглянет, так что надобно чего-нибудь приготовить на всех… А кому же еще готовить, как не мне? Кусанаги, что ли? Да как-то отвыкла она от этого в последнее время, да и моя простенькая, но сытная стряпня ей была вполне по вкусу.

Вот же проклятье-то… «Даже кухарка может управлять… „Дефендером“», а я, блин, теперь именно такая кухарка. А что поделаешь-то? Давиться той же хренью, что на первых курсах общаги? Да нет уж, увольте — я уж лучше немного попотею…

— Синтаро, ты там скоро? — просунулась на кухню черноволосая голова Кусанаги.

— Скоро-скоро, — флегматично ответил я, мелко нарезая морковку и одним глазом следя за разогревающейся сковородой.

— Побыстрее бы… — озабоченно изрекла голова Мэнэми и исчезла.

— Спешка нужна при ловле блох, — уже в пространство заметил я, прекращая шинковку и подбрасывая в руке нож.

Возникло стойкое желание метнуть его в какой-нибудь из шкафов.

— Рэйчел, надеюсь, вы не вегетарианка? — поинтересовался я, расставляя на столе тарелки с эрзац-пловом собственного приготовления. Пожарил на сковородке вареный рис с морковкой и беконом — и готово!

Докторша, как и всегда, была в своей излюбленной «униформе» — бирюзовой блузке на молнии и короткой черной юбке.

— Нет, можешь быть спокоен, Синтаро, — слегка улыбнулась Рэйчел.

Занятно, кстати, наша докторша улыбается — ее зеленые глаза всегда остаются холодными. Я бы не сказал, что это признак злобы или ненависти ко всем, просто, видать, уж такая она по натуре… Хотя я помню немало жестких и порой даже жестоких ее высказываний и идей, но ненависти она у меня все равно не вызывает. Наверное, просто все ученые — люди немного не от мира сего…

— В таком случае — приятного аппетита.

Я уселся за стол рядом с Рин, уже принявшейся в своей обычной манере ковыряться в приготовленном специально для нее салате, взял ложку и принялся за трапезу. Нужно сказать, с мечом за поясом сидеть было пока что крайне непривычно и несколько неудобно…

— Синтаро, а чего ты с этой палкой все таскаешься? — спросила меня Мэнэми.

— Между прочим, это не палка, а учебный меч, выданный мне по программе обучения фехтованию, — категоричным тоном заявил я. — Так что привыкай, товарищ капитан, я теперь с ним буду постоянно ходить.

— Что, и в школу тоже?! — возмутилась Кусанаги. — Тебе пистолета мало? Что на очереди — базука, танк?!

— Инструктор сказал ходить — значит, буду ходить, — непреклонным тоном заявил я. — И вообще, давайте-ка лучше есть, пока все не остыло.

— …Хм… — удивленно подняла бровь Аякс, после первой же ложки. — Вкусно… Мэнэми, неужели ты все-таки на старости лет научилась готовить?

— Скажешь тоже, — фыркнула Кусанаги. — Делать мне больше нечего! Это у нас теперь Синтаро все готовит.

— Эксплуататорша, — усмехнулась Рэйчел. — Парню и так тяжело приходится, а ты его вдобавок еще и дома мучаешь…

— Его замучаешь, как же…

— Меня замучаешь, как же…

Мы с командиром произнесли это практически одновременно.

— Я смотрю, вы сработались на славу, — рассмеялась Аякс. — Кстати, Синтаро. А где ты научился это готовить? Что-то не похоже на традиционную кухню… Что-то европейское, да?

— Вообще-то, плов — это среднеазиатское блюдо, — заметил я. — Но это всего лишь упрощенный вариант в моем исполнении. А готовить я научился, пока жил с дядей и тетей.

— Плохо кормили? — поинтересовалась Мэнэми.

— Да я бы не сказал… — вдохновенно продолжал сочинять я. — Скорее просто слишком уж однообразно — постоянно пичкали меня рисом, рыбой и прочими суши. С тех пор ненавижу все это и готовлю исключительно то, что мне нравится. Нашел как-то поваренную книгу, кое-чего почерпнул оттуда и больше не парюсь…

— Сурово, — заметила Рэйчел. — А ты самостоятельный…

— Положение обязывает, — хмыкнул я.

Аякс задумчиво смотрела на то, как Мэнэми азартно поливает свою порцию любимым кари, а я соевым соусом, и как мы оба после этого с аппетитом поглощаем плов.

— Надо же… А вы между собой очень похожи, — вновь усмехнулась Аякс. — Я уж было хотела спросить тебя, Синтаро, не пристает ли к тебе эта старая озабоченная тетка, но я смотрю, что вы прямо как мать с сыном…

Мы с Кусанаги синхронно хмыкнули. Пауза. И мы невольно засмеялись все вместе, включая Аякс.

Ну, кроме Рин, разумеется.

— Да уж… Наша семья — ячейка общества и одновременно боевое подразделение, — отсмеявшись, заявил я.

— Синтаро, я пойду? — тихонько спросила меня Уранами, вставая из-за стола.

— Конечно, Рин, иди, занимайся.

Аякс проводила удаляющуюся в мою комнату девушку каким-то странным взглядом.

— А почему Уранами здесь? — несколько странным тоном поинтересовалась Рэйчел. — Она же живет по соседству, а не с вами…

— А это Синтаро за ней потихоньку ухаживает, — захихикала Кусанаги. — Кормит, учит, провожает в школу и со школы, таскает на все свои занятия…

— Вот как? — удивленно подняла брови Аякс. — А чем это вызвана такая забота, Синтаро?

— Да вот как-то так… — развел я руками. — Уж больно нелюдимая она — иногда самых элементарных вещей не понимает, вот я и взял над ней шефство. Хочу, чтобы у меня в напарниках был нормальный человек, а не полуробот.

— Похвально, похвально… А чему ты ее учишь?

— А что знаю, тому и учу! Оружие, основы тактики, история…

Докторша слегка поморщилась.

— Ох уж мне эти военные… Даже те, кому всего по тринадцать лет, уже только о войне и думают…

— А что делать? — пожала плечами Мэнэми. — Иначе никак. Да и правильно это — от этих детей сейчас зависят наши судьбы и судьбы всех живущих на Земле, так что пускай уж лучше они будут хорошими солдатами. Ты же, Рэйчел, помнится, сама ратовала за то, чтобы отправить Синтаро в бой?

— Ратовала, и сейчас от своих слов не отказываюсь… Что не мешает мне крайне отрицательно относиться ко всей этой затее. Но у нас просто не было и нет другого выхода.

— Вот именно… — буркнул я. — Так что раз уж наше мнение тут никого не волнует, будем стараться стать лучшими в своем деле…

— Кстати, Синтаро, — произнесла Рэйчел. — Я вот о чем хотела с тобой поговорить…

— Да, Рэйчел?

— Насчет твоего боя с Ретэилом… Мы всесторонне изучили записи и данные, сделанные в ходе него, обследовали Тип-01 и тебя… И зашли в тупик.

— А что такое? — удивился я. Неужели у лучших умов планеты, сконцентрированных в КРАФТ, могут быть какие-то проблемы в научной части?!

— Как ты смог управлять террор-полем на таком уровне? — наконец-то выдала свой наболевший вопрос Рэйчел. — При тестовых испытаниях Прототипа Уранами не всегда удавалось даже просто сформировать его, а тут ты демонстрируешь локальное усиление и искажение террор-поля и даже что-то вроде телекинетических ударов! Ты это можешь как-то объяснить?

— Ну… — замялся я. — Даже и не знаю… Я просто откуда-то ЗНАЛ, что и как нужно делать… Когда я сел в «сарк», мне неожиданно стало так легко и просто, что я даже и не знаю… Я не воспринимаю его, как робота или оружие, а скорее как продолжение собственного тела, как часть себя…

— Ну что я говорила, Рэйчел? — довольным тоном произнесла Мэнэми. — Синтаро — действительно прирожденный пилот «Дефендера». Он был рожден именно для этого, и это его призвание!

— Да ладно вам… — даже смутился я.

— Но этого формулами и теориями не опишешь, — решительно заявила Аякс. — Так что мы просто обязаны узнать механизм этих процессов, чтобы научиться этим пользоваться. Так что, Синтаро, тебе придется пройти еще несколько тестов… Для прояснения общей картины.

— Да, пожалуйста! — беззаботно махнул я рукой. — Я не против!

Хотя внутри я и не был столь уверен, как говорил, — а вдруг у меня больше такого не получится?…

Боже, как же я уже устал каждый день производить в школе «фурор» своим появлением! Раз за разом, раз за разом… Вот, казалось бы, ну как еще можно удивить народ-то? Я уже всех как только не шокировал уже. По идее, мозги и удивлялки у всех уже должны бы притупиться, но нет же!..

Сегодня объектом пристального внимания я стал благодаря своему учебному мечу, закрепленному на поясе. Со стороны-то его хрен отличишь от настоящего, пока он в ножнах, а уж моя репутация сразу же сработала на то, что это гарантированно настоящее оружие…

— Потрясный видок, Син, — ухмыльнулся Тодо, идущий ко мне навстречу. — Прям как будто только-только со страниц манги слез…

— Угу, и не говори… — буркнул я. — Но это только в комиксах и аниме обычные японские школьники разгуливают с мечами наперевес…

— МЕЧ?!

— Ох, Айку… — я даже вздрогнул от истошного крика у себя за спиной. — Ты чего опять орешь-то, а? Мог бы уже и привыкнуть к моим выходкам…

— Да это же… Да это… — задохнулся Коневски. — Да это же просто офигенно! Нет, ну где можно еще найти такого товарища, который каждый день радовал бы мой взор!.. Так, Уранами, Ишида, — не шевелитесь…

Вспышка обожгла даже сквозь солнцезащитные очки.

— Предупреждать же надо… — сдвинул я очки на лоб и потер глаза. — Папарацци хренов…

— Отличный кадр… — пробормотал Айку, пялясь в небольшой экранчик своей отличнейшей и жутко дорогой видеокамеры с возможностью фотографии. — Обязательно пойдет в мою коллекцию… А если Синтаро обрезать и оставить только Уранами, тоже будет неплохо — в черных очках ее еще мало кто видел. Все будут просто в обалдении…

— Эй, ты кого там обрезать задумал? И вообще, Айку… Ты чего, меча, что ли, в своей жизни никогда не видел? А еще японец…

— Между прочим, папа у меня поляк, — заметил Коневски. — И переехал в Японию уже после Катаклизма…

— А ты сам где родился и вырос, а?

— Ну-у-у…

— И мечей в своей жизни небось навидался выше крыши.

— Но мне с ними ходить никто не разрешал! — надулся Айку. — А тебе позволяют. Это потому что ты пилот, да? Ох, как же я тоже хочу…

— …БЫТЬ ПИЛОТОМ! — рявкнул я, перебивая нашего оружейного маньяка. — Можешь даже и не продолжать — эту часть я уже успел хорошо выучить!

Неподалеку от нас уже начала потихоньку скапливаться толпа зевак, привлеченных издаваемым нами шумом. Что-что, а вот собрать аудиторию мы можем…

— Так ты все еще не знаешь, по каким критериям идет отбор в пилоты? — умоляющим взглядом посмотрел на меня Коневски.

— Наличие психических заболеваний, — буркнул я, постепенно смягчаясь, — уж больно у Айку был несчастный, но в то же время потешный вид.

— Правда? — округлил глаза Коневски.

— Ага, у меня, например, параноидальная мания преследования с приступами неконтролируемой агрессии.

— Ведь врешь же…

— Вру, — рассмеявшись, заявил я. — Но расстройство могу и устроить…

— Без проблем, — вклинился Судзуки. — Ради друга — что угодно. Тебя, Айку, сейчас по голове стукнуть или чуть попозже?

— Да пошли вы… Уроды… — беззлобно ругнулся Коневски и тут же вновь оживился. — А ношение меча — это что, часть твоих тренировок как пилота?

— Угу. Может, хватит уже вопросов?