Дипломат особого назначения Щеглов Сергей

— Будет светло как днем, — пообещал Герт, указывая на глайдер.

Олег заметил, что Хамп успел свернуть лагерь. Тритские головорезы явно поторапливались прочь из страны демонов. Хамур стоял и молча ждал указаний, не выказывая ни малейшего понимания, о каком свете идет речь.

Олегу надоели все эти загадки.

— Откуда у тебя эта машина?! — резко спросил он, указывая на глайдер.

— У меня?! Ты смеешься, господин! Ведь это твоя машина!

— Моя?! — ошарашенно переспросил Олег, не ожидавший такого поворота.

— О да, я помню, как ты повелевал ей лететь над лесом, когда я был слишком слаб, чтобы говорить…

— Но сначала ты прилетел на ней на вершину, где созерцал Звезду?!

— Я не понимаю, о чем ты говоришь… Я верный слуга Сияния, и я не осмелился бы взойти на Священный Пик иначе, чем пешком!

Окончательно сраженный этим аргументом, Олег затряс головой и уступил инициативу Герту.

— Мы долетим до перевала, — сказал тот, грозно посмотрев на Хамура, — а дальше пойдем пешком, по древним пещерам. Надеюсь, ты не соврал, когда говорил, что знаешь проход.

Олег безразлично кивнул. Он почему-то знал, что покой древних пещер потревожен не будет. Так просто из этой истории Герту не выпутаться…

Тем временем Хамп забросил в глайдер последнюю дорожную суму и встал рядом с Олегом, молча скрестив руки на груди.

— Поехали, — сказал Олег, поняв намек. Внезапно ему пришла в голову странная мысль. — Постой-ка, Хамур! Ты так и не объяснил мне, что такое харсунг…

Задав вопрос, Олег позволил себе додумать. Хамур бормотал что-то насчет перемещений из тела в тело; быть может, инопланетные дипломаты насобачились пользоваться сменными телами? Это могло бы многое объяснить…

— Харсунг — это болезнь, — как-то очень быстро ответил Хамур. — Что-то вроде падучей. Человек теряет память, не узнает родных, его мучают странные воспоминания…

Олег смотрел в неземные, с овальными зрачками глаза и не мог поверить: Хамур врал. Сказанное им весьма походило на правду, но эмоциональный фон не оставлял сомнений — Хамур прекрасно знал, что такое харсунг, но весь напрягся, выдумывая только что произнесенную ложь.

Это становилось забавным: зачем Хамуру скрывать то, что полчаса назад он сам же пытался объяснить? Очередное издевательство над посланником Земли? Или резидент покинул сменное тело, оставив его с примитивной адаптационной программой, настроенной ни в чем не признаваться?! Экзотика, подумал Олег, усаживаясь в удобное пилотское кресло.

Сенсоры мягко охватили плечи, захлопнувшаяся дверца вросла в стены, и глайдер бесшумно поднялся в воздух. Олегу нравилось управлять этим неземным устройством, послушным малейшим его желаниям. Не успел он подумать о направлении, как глайдер, заложив крутой вираж, понесся к маячащей на горизонте черной полосе скал. Где-то там, в одном из каньонов, находился мифический вход в Запретные Пещеры.

Я провожу их до Трита, решил Олег. В конце концов, ребята кое в чем мне помогли. Ну а потом, мечтательно добавил он, начнется работа…

Олегу хотелось верить, что все происшедшее до сих пор было обычным предварительным сбором информации.

— Стемнело, — кратко констатировал Герт, и Олег движением мысли включил прожекторы. Под брюхом глайдера зажглось маленькое солнце, осветив скалы на сотни метров вокруг.

— Теперь смотри в оба, — сказал Герт Хамуру. Тот прижался к боковому стеклу, часто дыша. Под глайдером проплывали живописные долины, похожие одна на другую. Олег усмехнулся своим мыслям: какие уж тут Запретные Пещеры! Однако Хамур уверенно показывал дорогу.

Куда же? Олег терялся в догадках. Быть может, к посланнику, ожидающему напарника в удобном месте? Или к своему хозяину, если глайдер принадлежит резиденту? В любом случае, через какой-нибудь час все выяснится.

— Туда, на вершину утеса, между двумя ущельями, — указал Хамур. Олег охотно выполнил требуемый разворот; глайдер изящно плюхнулся на каменистую площадку и затормозил у самого края пропасти.

— Здесь, — сказал Хамур и встал, явно собираясь наружу. Он был полностью уверен в том, что делает; на миг Олег даже засомневался — кто его знает, может быть, здесь и впрямь есть пещеры?

Герт открыл дверцу, предусмотрительно пропустил Хамура вперед и вышел следом. Олег поспешно притушил прожекторы — сияние, рвущееся из-под глайдера, слепило глаза. В наступившем сумраке — солнце уже с полчаса как спряталось за каменистую гряду на западе — Олег увидел на потемневшем небе первые звезды.

Голова Олега резко дернулась, и он запоздало отвел взгляд. Одной из этих звезд была ярко-красная охотница за душами, сработал рефлекс; но ведь у Герта и Хампа…

Додумывал Олег уже на ходу. Глайдер остался позади, три фигуры у края пропасти — уже сидящие, сколько же прошло времени?! — рывок, взгляд в лицо, пустой остановившийся взгляд.

— Ты меня слышишь?!

Ответа не было.

Олег повалил Хампа, отвернув его лицо от смертельно-прекрасного неба; Герт, сидевший рядом, покачнулся и издал слабый стон. Олег вполголоса выругался, не зная, что предпринять.

Хамур попросту заманил их, сюда, на высокое место, откуда в наступившей темноте отлично видна Звезда. Все произошло слишком быстро; Олег в очередной раз готов был провалиться сквозь землю.

— Ну ладно, — пробормотал он, рывком поворачивая к себе Хамура.

Глаза его ничего не выражали, тело одеревенело; но на этот раз Олег плевать хотел на все эти явления. Одним движением он развернул Хамура спиной к Звезде и усадил между двумя камнями; затем коротким прикосновением к запястью переключил в нужную фазу транса.

Грудь Хамура пришла в движение, веки слегка дрогнули. Олег благодарил судьбу за вчерашний опыт, когда он пытался реанимировать «посланника», засмотревшегося на Звезду. На этот раз все должно было получиться гораздо быстрее.

Олег сидел в позе лотоса и сосредоточенно дышал, концентрируя внимание. Наконец-то я в форме, удовлетворенно подумал Олег, ощутив знакомое биение энергии в каждой клеточке тела. Подняв руки, он потянулся к активным точкам Хамура, вторично входя в чужую биоэнергетику.

Это была кропотливая работа, и только злость на самого себя заставила Олега взяться за нее. Прощупывать неземной мозг, не имея даже надежды на диалоговую коррекцию — Олег ни на грош больше не доверял Хамуру и предпочитал держать его в глубоком трансе — для такого подвижничества требовались веские основания. И Олег считал, что они у него есть.

Я должен был сделать это сразу, думал он, сосредоточенно продвигаясь от точки к точке, едва он назвал себя Хамуром, едва появилось подозрение… Тритяне, кажется, совсем нестойки к Звезде; кроме безумия, в Троухоре нечем разжиться… Ну, где же ты там?..

Внезапно понимание пришло, и Олег устремился к нужным узлам в левом полушарии Хамура. Легкое прикосновение, несколько энергетических уколов — такая малость, если знать, куда. Олег облегченно вздохнул: теперь Хамур будет говорить, и говорить только правду.

— Что ты делаешь с пастырем Гроном, чужеземец?! — раздался сзади незнакомый голос. Олег мгновенно обернулся, но увидел лишь Хампа дель Райга, стоящего перед ним на расстоянии удара мечом. Во взгляде его чувствовалась явная враждебность.

— В чем дело, Хамп?! — спросил Олег, чувствуя, что сбываются худшие его опасения.

— Я не Хамп! — ответил стоящий перед Олегом тем же самым, явно чужим голосом. — Я смиритель Сорк, и требую от тебя уважать обычаи страны, в которой ты находишься!

Олег разинул рот, ошеломленный этим несуразным заявлением. Хамп — троухорский шпион?! Против воли Олег переключил внимание с Хамура на нового незнакомца и обмер: стоявший перед ним человек не был Хампом дель Райгом. Спектр его биоэнергетики был совершенно иным.

Еще одна звездная шизофрения? Или здесь все такие? Или же …«Кому раньше принадлежало это тело…»

Олег закрыл рот. Это надо немедленно проверить.

— Кто ты? — коротко спросил он Хамура, вернув его в сознание мгновенным разрядом.

— Грон Симон, — ответил тот бесстрастно и отстраненно, — пастырь второго яруса.

— А где же Хамур? — машинально переспросил Олег, пораженный неприятной мыслью. Тело посланника, похоже, меняло владельцев несколько раз!

— Смертник Хамур обретет свое завершение в другом, более для того подходящем теле.

— Так это ты вел нас сюда под видом Хамура?!

— Таков долг пастыря. Сиянию было угодно, чтобы его слуги встретили вас. Души пришельцев должны быть представлены Звезде любым путем, — подробно разъяснил Грон, — а освобожденные тела надлежит препроводить в Храм, дабы свершить обряд присоединения к Сиянию. Но я — плохой пастырь, я не смог представить Звезде твою душу!

Точнее, захватить мое тело, перевел Олег. Обмен разумов… этого только не хватало. Олег представил себе, каково теперь будет разыскивать посланника, и криво усмехнулся.

Он ожидал подвоха, но не такого.

— С тебя достанет и того, что твое сияние сделало с Хампом! — раздался полный боли и злости голос Герта. Он сумел каким-то чудом стряхнуть с себя транс и теперь стоял перед Сорком, сжимая меч. — Куда вы упрятали его душу, фанатики?!

— Успокойся, пришелец, — ответил Грон, искоса глянув на Герта. — Душа твоего друга пребывает в Обители, где ждет выявления Предназначения. Доверься мне, взгляни на священную звезду Альцор, и вскоре ты сам встретишься с ним…

— Да пожрет дьявол твою перелетную душу! — ответил Герт, и меч его молнией сверкнул на фоне ночного неба. Стоявший за его спиной лже-Хамп едва успел ударить Герта по руке, отводя смертельный удар.

— Остановись, чужеземец! — произнес он, твердо глядя в полные бешенства глаза Герта. — Убив тело, ты не причинишь нам никакого вреда, но лишишь своего друга надежды на возвращение в привычный облик.

Герт нахмурился, но меч опустил; Олег перевел дух.

— Что вы собираетесь делать дальше? — спросил он, обращаясь к смирителю Сорку.

— Исполнять свой долг. Вас и ваши тела ждут в Храме. Если вы захотите отправиться с нами, мы попытаемся открыть вам глаза на благо Сияния…

В Храм, подумал Олег. Не в храм, а в Храм; видимо, он только один на всю страну. И посланник скорее всего именно там.

Герт слегка кашлянул; Олег перехватил его быстрый взгляд и все понял: Сорка Герт берет на себя.

— Отдохни, — сказал Олег, одним прикосновением погружая Грона в глубокий сон. — Ну, что ты об этом скажешь? — обратился он к Герту.

— Не зря я так спешил унести отсюда ноги, — усмехнулся тот, укладывая Сорка на каменистую землю. — Но теперь Хамп и твой друг захвачены этими фанатиками… Значит, мы отправимся в Храм?

Олег кивнул:

— Совершенно верно. Пока я не нашел Дино Кагера, мне нечего больше делать ни в Трите, ни в Троухоре…

— А потом? — спросил Герт с неожиданным любопытством. — Что ты будешь делать, когда найдешь его?

— Потом? Понятия не имею. Скорее всего, вернусь домой…

— Куда?

— Зачем тебе знать?

— Зачем? — резко переспросил Герт. — Неужели ты так ничего и не понял?

Олег непонимающе посмотрел на Герта:

— Что?

— Почему я пошел с тобой в страну демонов? Почему бросил тепленькое место в замке орт Трит? Встретив тебя, я почуял запах иной жизни и встал на твой путь. И Хамп сделал то же самое. Ты — наш вождь, мы — твои воины. Куда ты поведешь нас, разыскав своего друга?

Олег понял, что сейчас должен сказать правду.

— Хорошо, я скажу тебе. Я пришел из другого мира, чтобы встретиться с этим человеком, — он указал на мирно посапывающего у его ног посланника. — Он должен передать мне важное сообщение, и только выслушав его, я узнаю, что мне предстоит делать дальше.

— Ты воин, и ты должен получить тайный приказ? — по-своему понял Герт. — Я тоже воин, и буду сражаться вместе с тобой.

— Сражаться?! — охнул Олег и покачал головой. — Навряд ли, Герт. Скорее всего, я просто поговорю с посланником и вернусь домой, в свой мир, где нет места воинам… хотя… — Олег замялся. — Мой мир может показаться тебе еще страшней Троухора; подумай — хочешь ли ты оказаться там?

Великий космос, что я несу, спохватился Олег. Кой черт, еще не хватало брать его на Землю; хотя желание любого человека — достаточное основание для въезда…

— Разве я уже не сделал выбор? — усмехнулся Герт. — Не променял мертвенно-спокойный Трит на дьявольский Троухор? Разве не этого я хотел? — он протянул руку к неподвижным телам на камнях. — Почему бы не повидать еще один мир?

Он прав, ошеломленно подумал Олег. Почему бы и нет?

— Ну, если так… Хорошо. Надеюсь, ты не пожалеешь о своем решении.

А если и пожалеешь, мелькнула мысль, то Корпус мигом отправит тебя в родной Трит.

— Я знал, что ты так скажешь, — дрогнувшим голосом произнес Герт. — Ведь мы — побратимы.

Побратимы! Так вот оно что! Но тогда…

— А Хамп? — спросил Олег, хлопая глазами. — Он… тоже?

— Наконец-то ты понял, — улыбнулся Герт. — Он тоже пойдет за тобой сквозь тысячи миров. Но сначала мы должны освободить его душу; чего стоит воин, бросивший побратима в беде?!

— Значит, освободим, — буркнул Олег, раздраженный таким неожиданным поворотом дел. Он наклонился к телу посланника и пробудил в нем пастыря Сияния.

Грон открыл глаза и приподнялся, настороженно озираясь. Видимо, терять сознание при исполнении не было для него делом привычным.

— Где находится Обитель, в которой пребывают души наших друзей? — спросил у него Олег. — Далеко ли это от Храма?

— Обитель — духовное место, — ответил Грон, — она повсюду. Но пророки и чувствователи, пестующие души, находятся в Храме, ибо там средоточение блага. Вы решились принять Осветление?

— Нет пока, — хмыкнул Олег. — Но мы решили дать Сиянию шанс. Мы отправимся в Храм вместе с вами и предлагаем вам свой транспорт. Надеюсь, Сияние ничего не имеет против полетов по воздуху?

— Полеты, равно как и иные чудеса — награда, ниспосланная Сиянием, — вступил в разговор Сорк. — Мы принимаем вас в свои спутники и в свою паству. Как только взойдет солнце, я покажу дорогу в Храм. А сейчас я хочу спать.

Действительно, подумал Олег. Время заполночь, и денек выдался не из легких. Даже для пастырей Сияния.

Сорк молча отправился в глайдер, предпочитая тепло и уют инопланетной машины пронизывающему ветру родных гор. Герт и Грон последовали за ним.

Олег остался один, под феерическим звездным небом, неторопливо переступая с камня на камень. Теперь он мог позволить себе немного расслабиться.

Олег начал с того, что покрылся холодным потом. Обмен телами вот так запросто, среди скал, при одном лишь взгляде на Звезду! Это же совершенно невозможно! Или, что то же самое, — не укладывается в современную модель физических взаимодействий.

Красная звезда сверкала над черными скалами, уверенная в своей силе.

Подумаешь, обмен телами, усмехнулся Олег. Телепатия тоже когда-то считалась невозможной. А я ее за какие-то шесть лет изучил. Надо полагать, что и обмен телами потребует соответствующего времени…

Олег зевнул и решил, что лучшим решением будет отправиться спать. При сроке в шесть лет лишние полчаса роли не играют.

Проснувшись с первыми лучами солнца, Олег понял, что не ошибся. Он чувствовал себя прекрасно и готов был померяться силой с дюжиной Звезд.

Грон был уже на ногах, созерцая дикий пейзаж сквозь лобовое стекло.

— Доброе утро, — машинально произнес Олег. — Ты уверен, что сможешь найти дорогу с воздуха?

— Да, только обещай не лететь слишком быстро. До прибытия в Храм мы с Сорком попытаемся все же открыть вам глаза…

— И сколько же дней вам на это потребуется?

— Не дней. Еще одна ночь.

— Всего? — хмыкнул Олег. — А если у тебя ничего не выйдет? Как относятся в Храме к сохранившим собственные души?

— Не знаю, — Грон на секунду задумался. — Такого никогда не случалось.

Наскоро перекусив, Олег уселся в пилотское кресло. Терять время на дальнейшие разговоры не хотелось. Грон указал направление, и Олег поднял глайдер навстречу солнцу.

Закладывая вираж, Олег проследил взглядом весь свой трехдневной давности путь — от темной полосы сгоревшего Могучего леса у самого горизонта, по вьющейся меж постепенно поднимающихся гор древней дороге, к туманной, отмеченной колеблющейся полоской воздуха границе Троухора, за которой солнечные лучи уже не имели препятствий в виде угрюмых застывших на одном месте туч, по горным отрогам и каменистым склонам в долину у Белого Пика, на вершину одной из умопомрачительных конусообразных гор, противоречащих всем законам геофизики и все же возвышающихся бесконечным частоколом, преграждая восточным ветрам путь на равнины Троухора. Глайдер развернулся, и под ним потянулось бесконечное зеленое море — с высоты полета кроны похожих одновременно на пальмы и сосны деревьев выглядели совершенно неподвижными. Глазу не за что было зацепиться на этой монотонной поверхности, и Олег завертел головой, пытаясь найти что-нибудь поинтереснее.

Слева, на самом пределе зрения, виднелась тонкая голубая полоска. Возможно, то был великий южный океан, который Олег видел только с орбиты; или по крайней мере — его отражение в причудливой и богатой миражами атмосфере Офелии. Лес простирался до самого горизонта, и Олег снова повернул голову. Справа, тоже в неведомой дали, лес обрывался, сменяясь каким-то светло-зеленым пространством, усеянным белыми пятнами. Что это было такое, Олег не понял и прекратил на том дальнейшие попытки сориентироваться.

Невеселые мысли, точно ждавшие этого момента, мигом вернулись к нему. Пусть посланник подменен Гроном, и душа его пребывает в потусторонней Обители; пусть загадочная сила Звезды — кстати, еще один повод для беспокойства, — захватила его врасплох… Но почему тогда в бортовом компьютере нет ни малейшего намека на происхождение глайдера? И сам этот глайдер не несет никаких следов, хоть как-то раскрывающих, из какой части галактики он прибыл? Олег вспомнил собственный бот, на котором даже самый начинающий Шерлок Холмс мигом нашел бы с десяток неистребимых отпечатков земной культуры — хотя бы астроэнциклопедию или тотасериал «Земля, 3000», — и покачал головой. От кого таится посланник? Или его цель — вовсе не контакт с Землей?

Никакая ксенопсихология не могла объяснить и поведение посланника. Вызывать представителя для контакта — и самому же прятаться от него? Или это вообще не тот посланник, а Офелия — что-то вроде фонтана у Большого Театра?

К тому же — зачем в глайдере вот это?

Олег положил руку на розовый шар — сенсор управления системой огня. Опробовав в первый же день ее мощь — скала в добрый миллион тонн рассыпалась в прах — Олег тут же заблокировал управление, и сенсор превратился в декоративное украшение. Но факт оставался фактом: посланник опасался чего-то посерьезнее одного человека с чужой планеты. Вооружаться так для простой дипломатической миссии было бы просто глупо.

Загадки, загадки… Олег с трудом заставил себя прекратить строить фантастические гипотезы (большей частью повторяющие самую первую его мысль на Офелии — все это подстроено, чтобы захватить его в плен). Прояснить все мог только сам Дино Кагер.

Высоко над головой Олега замаячили первые облачка. Время шло, сотни километров остались позади глайдера, но внизу от горизонта до горизонта по-прежнему простиралась изумрудная зелень. Герт, давно уже проснувшийся, о чем-то беседовал с Гроном и Сорком, и Олег решил предоставить дальнейший полет автопилоту. Казалось глупым терять время в бесплодных размышлениях, имея под боком такой прекрасный случай пополнить образование: Сорк и Грон вовсю вербовали Герта.

— …ведь это справедливо, — спокойно и рассудительно говорил Грон, а Сорк, сидя чуть поодаль, слегка наклонял голову в такт его убаюкивающим словам, — что души чистые и свободные получают доступ во многие тела. Вспомни, Герт, свои самые сокровенные мысли — разве тебя не тяготит привязанность к единственному телу? Разве не способность к превращению получали герои древности в дар от богов? И вот ты узнаешь, что это чудо возможно; зачем же озлобление, зачем проклятия?

— Привязанность к телу не преодолевается в несколько минут, — возразил Сорк, все так же качая головой. Размеренная речь пастырей гипнотизировала, их хотелось слушать и слушать, раскачиваясь взад-вперед в удобном и мягком кресле. Олег взглянул на Герта и понял, что не у него одного возникло такое желание. — Вспомни, Грон, свой первый харсунг…

А! Так вот что это такое! Олег мысленно потер руки.

— …Разве не стонал ты и не готов был заплакать, когда узнал, что никогда не вернешься в тело своего детства? Разве не проклинал завершение Обряда, как все мы? Но только в борьбе с собой может человек обрести подлинную свободу; только тем, что не считаешь принадлежащим себе, можно распорядиться во благо Сияния…

— Да, — согласился Грон, несколько раз кивнув, — тяжко делать первые шаги по истинному пути. Но сделать их можно только добровольно, только осознав их необходимость. Скажи, Герт, для чего живет человек?

Неплохо, оценил Олег. Любая религия должна противопоставлять несовершенному миру — истинный, неправедному пути — праведный; но культ Звезды обещал нечто большее. Едва приняв веру, неофит получал от Сияния все преимущества канонизированного святого. Неудивительно, что история Храма не знала неудач в обращении.

— Это глупый вопрос, — ответил тем временем Герт. — Я знаю, что я люблю, и знаю, что ненавижу; я добиваюсь своего, не зная, чего захочу завтра. Это вы, рабы Сияния, живете для чего-то; я — свободный человек…

— …и жизнь твоя полна случайностей, — подхватил Сорк. — И нередко случается так, что ничтожная рана вызывает смертельную горячку, и ты уже не можешь любить и ненавидеть. А бывает и так, что жизнь кажется конченой, и тень человека скитается под небесами, тщетно пытаясь найти смерть в битвах и путешествиях. И пока нет над нами Сияния, вся наша жизнь — жалкая насмешка над желанием человека вершить свою судьбу.

— Разве принявшие Осветление не умирают? — усмехнулся Герт. — Разве отчаянию нет пути в их души?

— Просветленные умирают, но лишь добровольно, как все, что свершается под Сиянием. — Сорк придвинулся ближе к Герту. — Ведь тот, кто не свершил всего ему предназначенного, не должен покидать этот мир. А отчаяться в исполнении своего долга может лишь слабый духом, одинокий, одержимый гордыней человек. Хоть и тяжко выходит грязь из человеческих душ, но мудрость и терпение пастырей возвращает надежду заблудшим.

— Ты хочешь сказать, что вы меняете тела, пока не сочтете нужным умереть? И я тоже получу возможность жить вечно, делая то, что мне хочется? — Герт недоверчиво покачал головой.

— Делая то, что тебе истинно хочется — то, что тебе предназначено, — поправил его Грон. — Ибо вскоре ты сам убедишься, как плохо ты знаешь себя. Прими Осветление, и истина изгонит сомнения из твоей души.

Олег бросил короткий взгляд за борт и отметил, что бескрайний изумрудный лес остался позади. Глайдер плыл над возделанными полями, раскинувшимися на многочисленных холмах селениями, над змеящимися во всех направлениях ниточками дорог.

— Грон, — негромко произнес Олег. — Кажется, настало время вновь указать направление.

Грон подошел к нему и несколькими фразами объяснил, что дальше их путь лежит вдоль дорог. Сливаясь и переходя во все более широкие, к вечеру они должны были привести глайдер к самой главной, священной Серебристой Дороге, соединяющей восток и запад страны и ведущей прямиком к Храму.

Олег обратил внимание, что Грон не попросил сбросить скорость. Очевидно, просветление продвигалось успешно, по веками отработанному графику. Это должно было обрадовать Олега — судьба его товарищей решена, и не самым худшим образом, никто больше не будет отвлекать его от поисков посланника… Но почему-то Олег чувствовал глухое раздражение, и даже больше того — желание вскочить с кресла, вырвать Герта из звездного транса, вышвырнуть пастырей прочь или еще лучше — взять их в заложники… От досады на себя Олег поморщился; чего это я в самом деле, сказал он себе? Все в порядке, Герта никто не принуждал, да и Хамп сам взглянул на звезду; окажись они в подобной ситуации без меня, все кончилось бы точно так же; я не имею права вмешиваться в их судьбы — это было бы произволом всесильного пришельца… Да, все правильно, заключил Олег и печально вздохнул; и тут же в голову пришла другая мысль, окончательно испортившая настроение.

Что, если посланник добровольно принял Осветление?!

Довольно заманчивая перспектива — меняться телами, рассудил Олег. Я и сам не прочь получить такую способность! Шутка ли — работа с негуманоидными цивилизациями, на Шарго, Ортисе или даже Джерри… Черт возьми!

Внезапно Олег с силой сжал кулаки. Да что это я?! Притащить на Землю такое?! И без того минуло всего семь лет с последней вспышки ксенофобии; Содружество чудовищно не приспособлено к обмену телами; первому же члену Совета, прочитавшему мою докладную, прежде всего придет в голову, что я вот-вот вселюсь в его тело и назначу самого себя Инспектором… Нет уж, как-нибудь пока обойдемся.

Он поморщился, чувствуя, что к списку первоочередных задач добавилась еще одна, быть может, самая сложная. Что делать с этим обменом телами? Ведь о таком открытии, как ни крути, следует сообщать немедленно…

Э, нет, решительно оборвал себя Олег, ощутив внезапное желание оказаться в своей группе анализа и обмена опытом, среди экспертов и компьютеров. Он откинулся в кресле, расслабляясь, изгоняя из сознания разброд противоречивых желаний. Никаких решений до встречи с посланником; в итоговый отчет войдет все.

А пока самое время немного вздремнуть.

Клавиатура мягко скользнула на колени. Олег ввел образ пути в память компьютера и включил автопилот. Завтра потребуется быть в очень хорошей форме; целый Храм все-таки…

Глаза Олега закрылись, и он задремал.

Пробуждение было спокойным и уверенным. Олег знал, что выспался на все сто; каждая клеточка тела была налита энергией; хотелось творить чудеса и закладывать фигуры высшего пилотажа. Глайдер плыл на прежней высоте над широкой лентой, серебрящейся в свете звезд, и прямо по курсу, в облаке алых блесток, над ней висела священная звезда Альцор.

Рефлекс сработал, и взгляд Олега непроизвольно сместился вправо. Темные громады проплывали внизу — то ли древние развалины, то ли причудливо выветренные скалы. Во всем ландшафте таилась древняя мощь святого места, и Олега охватил странный восторг. Лента, которую он принял поначалу за реку, оказалась невероятно широкой дорогой, и таинственные развалины по обеим ее сторонам стояли грозным напоминанием о силе Сияния.

Шум осевшего на пол тела заставил Олега оглянуться.

— Свершилось! — сказал Грон, глядя на Герта. Тот сидел, привалясь спиной к стене, со взглядом, прикованным к Звезде, и Олег ощутил легкое беспокойство.

Все правильно, успокоил он себя. Герт принял новую веру; я сам слышал, как он поддакивал пастырям. Займемся посланником!

— Поздравляю, — сказал он Грону. — Далеко ли еще до Храма?

— Мы будем там на рассвете. Принял ли ты решение, пришелец?

Голос Грона был тих и бесстрастен. Профессионализм, или ему действительно все равно?

— Еще нет. Прежде я должен поговорить со своим другом, в теле которого ты находишься.

— Это легко сделать, если предназначение его еще не открыто. Но если он уже получил назначенное тело… — Грон покачал головой. — Тебе придется разыскивать его среди миллионов живущих под Сиянием.

— Разве вы, пастыри, не знаете, где находятся ваши подопечные?

— Исполняющие Предназначенное — свободные души, и мы видим их только по их желанию. Даже все ярусы Храма не в силах опекать сто миллионов слуг Звезды!

— Сто миллионов?! Проклятье, — буркнул Олег по-тритски. — Тогда нам стоит поторопиться.

— Нет, — возразил Грон.

— Почему?

— Закрытым душам нет входа в Храм. Святое место не для сомнений таких как ты. Ты поместишь свою машину за чертой святости и будешь ждать, когда слуги Сияния объявят тебе его волю.

— Прошу прощения, — заметил Олег, — а если я не подчинюсь?

На лице Грона отразилось минутное колебание.

— Я не должен говорить этого, — пробормотал он. — Но почему-то не могу не сказать… Ты будешь умиротворен смирителями первого яруса.

Олег довольно улыбнулся. Давно бы так.

— Они захватят мою душу против моей воли?

— Да, и отведут твое тело на должное расстояние. Ты ничего не добьешься, отвергнув милость Звезды.

— Ну что ж, — Олег перестал улыбаться, — я подожду вашего решения.

Грон оттолкнулся от пола и вскочил на ноги. Взгляд его устремился вниз и вперед, к самому горизонту, где в предрассветном сером сумраке искрящаяся дорога взбиралась на огромный курган. На вершине его Олег увидел гроздь остроконечных шпилей, возносящихся к небу с поверхности огромного многогранника, и понял, что он у цели.

— Храм Звезды, — сказал Сорк, поднимаясь вслед за Гроном.

Раздался мягкий удар: это Герт, повалившись на бок, распластался на полу глайдера.

Хорошо, решил Олег. Я подожду их решения. Немного соберусь с мыслями, запротоколирую последние события, отъемся, позагораю… Теперь, когда скрывать свое звездное происхождение более не было нужды, Олег с удовольствием пользовался благами цивилизации, которые в изобилии предоставлял глайдер посланника.

— Правь вниз, — сказал Грон, касаясь плеча Олега. — Там, где священная дорога теряет свой блеск, проходит грань, за которой тебе нет места.

Олег кивнул, и глайдер скользнул в глубокую тень, залегшую у кургана. Придорожная роща выглядела отличным укрытием от любопытных глаз. Олег завел глайдер в самую глушь и выключил антиграв. Глайдер бесшумно опустился на мягкую влажную землю.

— Скоро ли служители Храма явят мне свою волю? — поинтересовался Олег, покидая кресло. Сорк и Грон стояли перед ним, скрестив руки на груди, один — в огромном теле Хампа дель Райга, другой — в изящном облике посланника, но тем не менее похожие друг на друга удивительной уверенностью и величавостью каждого движения. Олег внезапно подумал, сколько им может быть лет. Переселение из тела в тело переводило смерть в разряд мелких беспокойств; быть может, пастыри уже много веков свозят в Храм посланцев далеких миров?

— Еще до захода солнца, — ответил Сорк, и глаза его указали на дверь. — Мы оставляем тебя на попечении пастыря Хольта, который только что занял тело твоего друга.

Олег невольно взглянул на Герта; тот уже стоял, скрестив руки на груди, и неторопливо разглядывал своего нового подопечного. Кивнув, Олег отдал мысленную команду, открывая пастырям выход, которым они тут же воспользовались.

Когда Сорк и Грон скрылись в сумеречном лесу, Олег повернулся к Хольту. Самое время было выяснить наконец, что же произошло с посланником.

— Как я понимаю, — спросил Олег, с интересом наблюдая за тем, как Хольт ощупывает новое тело, напрягая и расслабляя мышцы, — «осветлившись», я могу занять любое тело по своему выбору?

— Его выберет твое Предназначение, чужеземец, — ответил Хольт, подобравшись, точно готовясь к схватке. — А когда ты исполнишь Предназначение, тело и дальше будет служить Сиянию!

— А я?! — вырвалось у Олега.

— Исполнившие Предназначение вечно блаженны, — Хольт твердо смотрел Олегу в глаза.

— В чем же мое предназначение? — так же жестко спросил Олег.

Хольт указал на кресло:

— Я могу попытаться узнать. Садись и смотри мне в глаза!

Риск, подумал Олег, ну как загипнотизирует насовсем? Однако привычка не переоценивать опасность взяла свое, и Олег покорно опустился в кресло. Хольт встал напротив, медленно вобрал в себя воздух, раскрыл ладони и слегка развел руки в стороны, словно ныряя под водопад энергии. Почти сразу же теплая волна пробежала по телу Олега, и вокруг серых глаз Хольта вспыхнули яркие видения.

Я… я… я… думал Олег, и никак не мог додумать. Сон наяву кружился перед ним, мелькали знакомые лица — коллеги, друзья с дюжины планет Содружества, Хамп дель Райг, бьющийся с черепаходраконом — потом все это медленно ушло на задний план, и все пространство заняло лицо посланника, из черных овальных зрачков которого на Олега хлынул леденящий ужас.

Олег вздрогнул, и видение мгновенно исчезло.

— Ты видел сам, — сказал Хольт, словно обвиняя. — Ты видел ужас, который должен выпустить в мир.

— Что-о?!

Олег зажмурился и покачал головой, стряхивая наваждение. Что за бред; выпустить в мир какой-то ужас? чего ради?

Впрочем, что это я так разволновался, спросил себя Олег. Мало ли что бредится слугам Сияния; воспользуюсь случаем — как им понравится такое Предназначение?

— И вы поможете мне выполнить это? — спросил Олег, качая головой.

— Предназначение каждого священно, но трудно познать его до конца, — туманно ответил Хольт. — Лишь семь чувствователей и пророков, семь раз выслушав твою душу, могут постичь его во всех деталях. Но каким бы оно ни было, благо Сияния всегда над тобой!

— Какое же тело я получу для выполнения?..

— Тело мученика, если мой слабый дух приоткрыл истину. Ужасную смерть надлежит принимать в подходящем обличье.

— Приятная перспектива, — буркнул Олег, морщась от ощущения, что прогноз Хольта в чем-то верен. За годы, проведенные в разных мирах, он научился доверять всяческим туманным пророчествам. И все же Олег был обескуражен. Предназначение могло означать — что бы там ни придумывал Хольт — только одно: посланник несет в себе (или с собой) нечто ужасное, готовое обрушиться на Содружество, если у Олега достанет сил выпустить его «в мир».

И сколь не абсурдна была эта интерпретация, Олег поежился.

— Прими Осветление, чужеземец, — спокойно сказал Хольт. — Только Сияние может тебе помочь.

Конечно, мысленно поддакнул Олег, мало напугать, надо еще и подать надежду. Добрый старый способ, однако… Овальные зрачки посланника так и стояли перед глазами; Олег тряхнул головой, отгоняя внушенный бред.

— Позавтракаем, — весело предложил он. — Сейчас я приготовлю кое-что такое, чего ты никогда не пробовал.

— Да падут последствия выбора на твою совесть, — ответил Хольт, скрещивая руки на груди. — Я сделал все, что мог.

Олег открыл пищеблок и сочинил завтрак.