Спасение по-русски Стрельцов Иван

Роберт Фулгам со своими людьми снимал небольшую двухэтажную виллу в фешенебельном районе Мапуту. Все восемь комнат были обставлены по последнему слову европейской моды: мебель из стеклопластика и кожзаменителей, искусственные паласы и цветной линолеум. Мощная дорогостоящая аудио– и видеоаппаратура, в каждой комнате кондиционер и телевизор. Кухня же и вовсе напоминала скорее кабину стратегического ракетоносца, нежели помещение, где готовят еду.

Но это была только вершина айсберга, самое главное располагалось в подвале. Узел радиосвязи, лаборатории, арсенал и даже кабинет для допросов (со звуконепроницаемыми стенами).

– Фотографии готовы, господин капитан, – наконец услышал голос своего подчиненного Фулгам. Он посмотрел на молодого человека в джинсовом костюме, с длинными волосами, затянутыми в тугой хвост, и серьгой в левом ухе. Тот больше походил на придурковатого студента, чем на агента контрразведки.

Взяв из рук юноши пачку фотографий, капитан небрежно бросил:

– Свободен, Херст.

Когда за молодым человеком закрылась дверь, Фулгам налил себе в бокал немного мартини, бросил пару маслин и кубик льда, плюхнулся с высоты своего роста на диван и, положив ноги на журнальный столик, принялся рассматривать фотографии.

На одном снимке через площадь шел мужчина. На нем белый костюм и шляпа, судя по фотографии, двигается легко.

Второй снимок – тот же мужчина в кафе, за столиком, без шляпы, что-то пьет из фужера. На третьем лицо крупным планом…

То, что увидел капитан Фулгам на третьей фотографии, заставило его забыть о мартини, о вчерашнем скандале с Луизой, забыть все предыдущие неприятности.

– Не может быть, – прошептал контрразведчик, как будто боялся спугнуть человека с фотографии. – У него изменилась прическа, стали резче черты лица, но это он. Даже через сто лет я бы его узнал. Неужели бог услышал мои молитвы?

Он все еще не верил в свою удачу. Быстро пересмотрел оставшиеся фотографии и нашел все новые подтверждения, что на них лжерепортер Адольф Дойц или как его там…

Нащупав кнопку селектора, Фулгам что было сил вдавил ее.

– Герберт, срочно зайдите ко мне.

Через несколько минут отворилась дверь, и вошел человек в безрукавке и большой белой панаме. Лучший оперативный агент капитана Фулгама.

– Где вы сфотографировали этого человека, Герберт? – спросил капитан, стараясь скрыть внутреннюю дрожь.

Герберт снял панаму, он был лыс как колено, его лицо изъедено морщинами куда больше, чем лицо капитана, на вид ему было под шестьдесят.

– На площади перед гостиницей «Хилтон», – поджав губы, сдержанно ответил агент.

– Почему вы обратили на него внимание? – не унимался капитан.

– Этот человек просидел несколько часов в баре напротив центрального входа в гостиницу, все что-то высматривал. Он много курил, по-видимому нервничал. Это мне показалось подозрительным, я его и снял.

– Куда он направился потом?

– Не знаю, – пожал плечами Герберт, – у меня был приказ выявлять подозрительных лиц возле гостиницы «Хилтон», что я и делал.

Последние слова своего оперативника капитан Фулгам уже не слышал. Его мозг был целиком занят мыслью о неожиданной встрече, он уже чуть было не приказал Герберту – «Ликвидировать». Но вовремя спохватился.

«Если я прикажу его ликвидировать, то это очередной плевок опять же мне в лицо, – мысленно прикидывал все варианты контрразведчик. – Нет, раз уж мне судьба снова дала еще один шанс, глупо им не воспользоваться».

– Значит так, – проговорил Фулгам, он уже овладел своими эмоциями и сейчас говорил абсолютно бесстрастно. – Поручаю тебе, Герберт, набрать группу и устроить засаду на этого парня. – Он ткнул пальцем в фото с увеличенным лицом. – Его необходимо нейтрализовать и без шума доставить сюда. Это ценный экземпляр.

– Сколько я могу взять людей? – поинтересовался оперативник.

– Сколько сочтешь нужным, – расщедрился капитан. – Можешь взять даже Луизу, нечего ей здесь высиживать.

– Хорошо, сэр, – нахлобучивая на свой голый череп панаму, сказал Герберт, – как только он появится, мы его сразу же доставим сюда.

– Только смотри, – пригрозил пальцем капитан. – Он нужен живым.

* * *

Еще один день пробежал как сумасшедший. Через пять дней встреча министров иностранных дел, а он, Ганс Краух, вместо того, чтобы бегать по городу в поисках террористов, высунув язык как легавая, весь день провалялся в постели с Евой, устроив ей пламенное прощание.

Завтра утром Ева улетает, а пока… Девушка, извиваясь как змея, осыпала тело мужчины поцелуями. А он, лаская ее, то и дело отвлекался, погружаясь, как в трясину, в свои собственные мысли.

«Необходимо проследить хозяина магазина, – думал разведчик, – надо вычислить до конца, что он за человек. И если он имеет отношение к гибели Борга, то рано или поздно он выведет меня на «морпеха», а возможно и на киллера».

– Карл, Карл, – откуда-то издалека до него донесся голос Евы. Девушка выглядела разгневанной, в самый феерический момент он отвлекся. – Опять думаешь о какой-то ерунде?

– Прости, дорогая, – прошептал Краух, слившись в поцелуе с девушкой. Очередная волна возбуждения нахлынула на них. Скрип кровати, стоны, все это слилось в некой симфонии удовольствия.

«Проследить хозяина магазина, легко сказать, – снова вернулся к своим мыслям разведчик. – Проследить белому белого в черном районе все равно что идти в зимнем маскхалате по свежей пахоте. Если устроить слежку, то нужен только темнокожий. А где его взять? Хоть сам мажься сапожным кремом. Впрочем…»

Додуматься до того, что «впрочем», он не успел, так как кубарем слетел с кровати. Рассерженная Ева метала громы и молнии, из ее рта едва ли не выскакивал раздвоенный язык.

– Если мысли не дают заниматься любовью, думай на полу, придурок, – сказала она на пути в душ, при этом не забыв грациозно вильнуть обнаженными бедрами.

Усевшись по-турецки на полу, Ганс достал из пачки сигарету, закурил. Постепенно мысли вновь направились в нужное русло.

«Чтобы организовать слежку в районе обитания коренного африканского населения, нужен кто-то из местных, – наконец разведчик сформулировал свою мысль. И тут же наступило прозрение, он вспомнил слова полковника Мюллера. – Если возникнут трудности, ты получишь пароль и координаты нашего резидента».

Разведчик докурил остаток сигареты, бросил окурок в пепельницу и потянулся к телефону…

Уже через пять минут он положил трубку. Все оказалось проще простого, завтра утром резидент его будет ждать в аэропорту. Там, в толчее, они смогут поговорить и решить все проблемы.

Ганс прислушался. Из душа доносился шум воды и еще какие-то звуки, кажется, это Ева ревела белугой.

«С чего бы это?» – удивился разведчик, поднимаясь с пола. У него было великолепное настроение, он решил для себя тяжелейшую задачу. Которая, впрочем, могла оказаться ерундой, но все же он хотел верить в успех.

Подобно зверю, рыщущему по следу за дичью, он скользнул в душевую. Его руки обхватили со спины грудь девушки, губы с жадностью припали к ее шее. Ева взвизгнула, хотела его оттолкнуть, но Ганс ее не отпускал, да она и не сопротивлялась. Они снова слились воедино.

Учитель и ученик

Спрятав глаза под стеклами солнцезащитных очков, Ганс Краух наблюдал, как белоснежный «Боинг» с красной полосой на борту, разогнавшись, оторвался от взлетной полосы.

Дымя «Кэмэлом», Ганс смотрел, как стальная птица уносит его последнюю подругу. Перед отлетом Ева плакала, горько плакала, размазывая косметику по лицу. Она просила его, умоляла приехать к ней в Гамбург или в крайнем случае дождаться ее. Через две недели она сможет снова прилететь в Мапуту. Ганс обещал девушке, что они снова встретятся, хотя заранее знал, что это неправда. Через несколько дней произойдет встреча министров, и если его не убьют до того и уж тем более после, то… Остается одно – вернуться в Луанду. Там его ждет очередное звание, деньги (оплата по высшему разряду), да и вообще перспектива на будущее.

Постепенно «Боинг» превратился в большую размазанную точку. Разведчик посмотрел на циферблат наручных часов. До встречи с «кротом» оставалось чуть более часа, можно было не торопиться. Швырнув окурок сигареты в урну, разведчик двинулся в сторону ресторана.

Хорошо прожаренный бифштекс и холодное пиво – лучшее средство от тоски по улетевшей возлюбленной и возможность убить время. Орудуя ножом и вилкой, Ганс с аппетитом ел жареное мясо, мысленно составляя план действий: что оставить себе, что поручить местному резиденту. Наконец с обедом было покончено, можно было закурить. Черт, как назло, он опять забыл купить сигареты. Расплатившись за обед, Краух вышел из ресторана. У закрытых дверей он проверил себя насчет «хвоста» – слежки не было…

Возле касс толпилось множество пассажиров, в стороне от них стоял чернокожий парень в цветной рубахе с засученными рукавами и широких голубых джинсах. В руках он вертел золотую зажигалку с выгравированным на ней одногорбым верблюдом, это был условный знак.

– Скажите, рейс на 12:30 уже объявили? – назвал разведчик пароль.

Парень посмотрел на него исподлобья и ответил:

– Нет, сейчас был объявлен рейс на 12:00. – Это был ответ на пароль.

– Машина у тебя есть?

Резидент удивленно пожал плечами:

– На стоянке.

– Тогда поехали.

Они быстрым шагом вышли из здания аэровокзала и направились в сторону стоянки. Машиной резидента оказался ядовито-салатового цвета «Ситроен» с мятым левым боком. Ганс с трудом забрался в тесный салон. Там было жарко, как в доменной печи. В минуту разведчик взмок от пота до нитки.

Резидент, усевшись за руль, надел на нос солнцезащитные очки в виде кошачьих глаз.

– Куда едем?

– Подальше от людских глаз.

Несмотря на умирающий вид, «Ситроен» завелся сразу, его двигатель работал равномерно, как часы. Машина выехала со стоянки и влилась в городской поток.

Все время поездки Ганс Краух поглядывал в зеркало заднего вида. Слежки не было, но чувство тревоги почему-то нарастало. Он не верил, что убийца, который не смог ликвидировать его с первого раза, бросил это занятие.

Как правило, убивают не из любопытства, а с конкретной целью. Если так, то его усиленно ищут и рано или поздно найдут. Чем неожиданнее будет он обнаружен, тем больше вероятность, что второе покушение удастся.

«Постоянный страх за жизнь порождает хроническую паранойю», – подумал разведчик, в очередной раз вглядываясь в зеркало. «Ситроен» съехал с бетона трассы и запрыгал по грунтовке в сторону пальмовой рощи.

Роща раскинулась на краю обрыва, внизу под которым тянулась полоска каменистого пляжа, а дальше бесконечный простор океана…

Краух открыл дверцу, едва машина остановилась, и вдохнул полной грудью свежий, солоноватый морской воздух.

Саймон Фут, ангольский резидент в Мозамбике, выбрался из машины и, обойдя ее, остановился перед Гансом.

– Я вас слушаю, товарищ, – проговорил он.

«Товарищ, – мысленно отметил Краух, – теперь это уже немодное, даже можно сказать отмирающее слово». Вслух же он произнес другое:

– Руководство прислало меня с миссией, практически не имеющей отношения к разведке, но из-за того, что действовать приходится в чужом государстве, необходимо соблюдать секретность.

– Я понял, – кивнул Фут.

– У вас есть люди? – спросил Краух, выбираясь из салона машины. Несмотря на свежий воздух, в салоне был настоящий ад.

– Да, – важно кивнул резидент, – я руковожу боевой группой марксистского движения. У меня двадцать молодых революционеров, есть оружие. Мы готовы умереть за светлые идеи.

«Да, идеи коммунизма непобедимы», – мысленно с иронией ответил Краух.

– Нет, умирать не надо, надо проследить одного человека. Выяснить его образ жизни, куда ездит, с кем встречается, по возможности сделать фотографии. Самим не раскрываться. Вы еще понадобитесь революции.

Фут, как и большинство полудиких марксистов, любил высокопарные слова, на чем опытный разведчик решил сыгать.

Чернокожий резидент, слушая новое задание, стоял по стойке «смирно», с высоко поднятой головой. Он был горд собой.

Ганс назвал адрес магазина «Сони», объяснил метод работы. Затем они договорились о тайнике и связи на экстренный случай.

Все, можно было закругляться и возвращаться обратно в город. Страшно хотелось курить, но сигарет он так и не купил.

– Курить есть? – спросил разведчик, снимая очки. Резидент взглянул на него обалдело, открыл рот и сделал шаг назад, к самому краю обрыва.

– Товарищ Владимир, – прошептал он.

Краух насторожился. «Товарищ Владимир» – под этим псевдонимом он преподавал в диверсионном центре «Перевальное». Неужели кто-то из его учеников?

Фут снял кошачьи очки. Ганс еще раз внимательно осмотрел его коренастую фигуру, широкую грудь, мускулистые руки, волевое лицо с узкими мстительными глазами. Нет, вспомнить этого человека он не мог.

– Не припомню, – наконец проговорил разведчик.

– Неудивительно, – усмехнулся Фут. – Нас было тридцать человек, больше половины чернокожих. А для белых все черные на одно лицо. Но ваши лекции по «Действиям в условиях населенных пунктов» меня не один раз выручали.

– Так ты все время в Мозамбике? – спросил Ганс, перебивая воспоминания резидента.

– Нет, сначала я был внедрен в один из отрядов СВАПО, мы партизанили в Намибии против юаровских карателей. Затем руководство перевело на один из алмазодобывающих комбинатов, готовить там восстание. Но служба безопасности меня вычислила, едва удалось унести ноги. После этого был направлен в Мозамбик, и вот уже четыре года здесь.

Присев на капот «Ситроена», Фут протянул Гансу пачку «Мальборо», разведчики закурили.

Затягиваясь сигаретой, Краух вглядывался в прибрежные волны, которые, откатываясь, оставляли на песке куски морской пены. Радости от встречи с бывшим учеником не было. Вот они сидят, курят, два разведчика в чужом государстве. Оба раскрытые когда-то контрразведкой и все же при деле… Это нарушение элементарных законов разведки: «Разоблаченный разведчик не должен заниматься оперативной работой за рубежом – он меченый», но скудность кадров ангольских спецслужб заставляет использовать людей не по одному разу и меченых, и необученных – всяких.

– Ладно, – наконец проговорил Краух, бросая в пропасть окурок. – Отвези меня в город, пора действовать.

* * *

Номер в «Посейдоне» после отъезда Евы казался Гансу безжизненным и чужим. Он не хотел здесь задерживаться ни одной ночи, и уже сегодня подыскал себе номер в небольшой гостинице.

Прежде чем уйти отсюда, в последний раз он принял душ, затем достал из холодильника бутылку холодного пива, зубами сорвал пробку и сделал пару глотков.

По телевизору снова показывали фотографию пропавшего туриста.

Неожиданно Гансу пришла в голову оригинальная мысль. Он с детства обладал фотографической памятью и неплохо рисовал. Схватив ручку и листок бумаги, набросал несколько эскизов лица хозяина магазина «Сони». Учитывая результаты пластической операции, он рисовал портреты с изменением деталей лица, стараясь подогнать это лицо под кого-то из знакомых ему наемников. Но ничего не получалось. Этот человек был ему незнаком. Теперь оставалась одна надежда – на Фута и его революционеров, может быть, им удастся что-то прояснить.

Ганс допил пиво и стал собираться. До начала встречи министров оставалось четыре дня.

Расплатившись за номер в «Посейдоне», он взял такси до гостиницы «Островок». Там, в небольшом номере, он оставил свои вещи и снова направился к «Хилтону», еще раз собираясь искусить судьбу.

* * *

«Хилтон» постепенно оживал. У парадного входа в отель стояли двое часовых в форме местных гвардейцев с карабинами Симонова на карауле.

Время от времени к гостинице подъезжали машины. Это были не правительственные лимузины министров, скорее всего сейчас собирались статисты-советники, прислуга, личные секретари. То есть все те, без кого современные политики обойтись не могут.

Сидя под искусственной пальмой, Краух потягивал крепкий черный кофе. Его надежды на встречу с морпехом не оправдались. Тот как в воду канул.

И пока идет разработка «хозяина магазина», он должен предпринять какие-то шаги… Информации от визуального наблюдения разведчик имел достаточно. Теперь ее надо осмыслить, вполне возможно, он сможет найти уязвимое звено в охране гостиницы. Тогда, даже не зная, кто и что замышляет, при помощи марксистов-революционеров он сможет предотвратить нападение наемников.

Допив кофе, Ганс оставил на столике деньги и, поднявшись из-за столика, вышел из кафе. Миновав площадь, он собирался остановить такси, как его вдруг окликнули.

– Простите, ради бога, сэр, – проговорила женщина в брючном костюме, выглядывая из салона серебристого «БМВ», – не могли бы вы мне прочитать адрес, – она протягивала какой-то клочок бумаги.

В машине кроме женщины никого не было, поэтому Ганс подошел без опаски и взял у нее листок. Черт, на нем ничего не было написано. Тут же он заметил, как с двух сторон к нему метнулись тени.

Краух резко развернулся, чтобы встретиться с опасностью лицом и попытаться что-то предпринять. Но поздно, на него обрушилась вечность.

Еще одна встреча

Сознание возвращалось медленно, он то и дело снова проваливался в небытие. Наконец на голову разведчика обрушился поток холодной воды, издалека донесся незнакомый голос:

– Ты смотри, обычный электрический разрядник, а из такого быка чуть душу не выбил.

– Приведи его в сознание, – ответил первому голосу второй, – если он подохнет, шеф с нас шкуру живьем сдерет. Ты его знаешь, он слов на ветер не бросает.

– Да ничего с ним не будет, – оправдывался первый. – Вон уже зашевелился, через полчаса будет в норме.

Голоса удалились, оставив Крауха приходить в себя. Мозг разведчика лихорадочно заработал: «На меня напали возле гостиницы «Хилтон», напали профессионально. Но почему-то не ликвидировали, почему? Поменялись планы убийц или… Может, кто-то другой? По крайней мере остается надежда, что, если сразу не убрали, может, им моя жизнь и вовсе не нужна».

Он открыл глаза, в помещении было темно и душно. Перед глазами плавали кровавые пятна. Как ни пытался разведчик сосредоточиться – никак не получалось. В мыслях витало что-то важное, но что – он не мог уловить.

Наконец со скрипом отворилась дверь. В помещение попала полоса света, которую тут же заняли две широкие тени.

– Ну что, пришел в себя? – спросил первый, схватив Ганса за волосы.

– Какого черта! – выругался разведчик.

– Пришел. А ну, тащи его к шефу.

Две пары рук подхватили связанного разведчика и потащили на свет.

Через несколько минут Краух сидел в кресле из искусственной кожи, а перед ним стояла уже знакомая женщина. Сейчас он мог разглядеть ее внимательнее.

На вид ей было около тридцати. Темные прямые волосы, стрижка «Паж», овальное лицо, большие серые глаза, прямой нос, четкая линия рта с чувственными алыми губами. Высокая остроконечная грудь, плоский живот, узкая талия. Бедра были не очень широкими, но это не портило ее фигуру, а даже наоборот. Одета она была в белую блузку и в светло-коричневую обтягивающую юбку с разрезом по центру. Разрез открывал длинные стройные ноги.

– Как я понимаю, – произнесла на чистом французском языке женщина, – у нас в гостях Карл Рейнер.

«Ага, она говорит по-французски, – отметил разведчик, – они принимают меня за бельгийца».

– А вы, как я понимаю, здесь шеф? – в тон ответил Краух.

– Нет, – улыбнулась женщина, у нее была приятная улыбка. – К сожалению, я здесь еще не шеф.

Немного подумав, добавила:

– Если вы обещаете мне, что не попытаетесь бежать, то я вас развяжу и мы за рюмкой коньяка в приятной беседе сможем подождать шефа.

Ганс попытался придать своему лицу как можно больше добродушия и, улыбнувшись, ответил:

– Судя по тем двум парням, что притащили меня сюда, если я попытаюсь бежать, то у них хватит сил снова меня парализовать.

– Да, это не лишено смысла, – с улыбкой согласилась женщина, развязывая руки Крауха.

Пока разведчик разминал затекшие кисти, женщина налила два фужера коньяка, один протянула ему, с другим села на противоположное кресло.

Около получаса они мило беседовали о всякой ерунде, пока наконец не явился шеф.

Когда в комнату вошел здоровяк с голубыми глазами, Краух едва не подскочил на месте, а тот стал довольно потирать руки.

– Какие люди! – радостно пророкотал вошедший. Видя на лице разведчика смятение, он с угрозой добавил: – Надеюсь, дружище, ты не будешь утверждать, что мы не знакомы?

– Зачем же отрицать очевидное, – прогундосил Ганс. Он был абсолютно подавлен. Встретить здесь, в Мозамбике, офицера БОССа, который долгое время искал коммунистического шпиона в аристократических салонах Йоханнесбурга, а когда наконец нашел, тот обвел его вокруг пальца и сбежал в Анголу… Бред. Как слышал потом Ганс, у заправилы этой операции, Роберта Фулгама, были большие неприятности. И просто чудо, что его не выгнали из контрразведки.

Рассчитывать на пощаду не имело смысла. И поэтому Краух решил не затягивать процедуру.

– Что дальше? – спросил он.

– Дальше, – хмыкнул капитан, наливая себе коньяка, – у нас множество вариантов. Я могу приказать своим людям, и они забьют тебя до смерти, а труп потом бросят в океан. Могу передать тебя мозамбикской службе безопасности, и они из тебя сделают тамтам, пока ты им не расскажешь, что коммунисты замышляют против совещания министров, потом скормят тебя крокодилам. И наконец, я могу тебя отправить в ЮАР. Перед своим начальством я реабилитируюсь, а тебя ждет суд и как минимум за все твои «заслуги» – пожизненное заключение. Так что выбирай, что тебе больше нравится?

– Невеселая перспектива, – машинально отхлебнув из своего фужера и не почувствовав вкуса благородного напитка, мрачно проговорил Краух. – Может, ты еще что-то можешь предложить?

– Расскажи мне, какого черта тебе здесь понадобилось? Что ты все вынюхиваешь возле «Хилтона», и я решу как с тобой поступить.

– Да, – медленно проговорил Ганс. К нему уже вернулось самообладание и он был готов вступить в словесную дуэль со своим оппонентом. – Перспектива, прямо скажу, невеселая, Боб, и не для меня одного.

Фулгам удивленно поднял брови. Разведчик, не дав ему раскрыть рот, продолжил дальше:

– Ты мог отдать приказ своим гориллам, и они бы меня запросто ликвидировали, но теперь, когда я здесь, приказать то же самое нереально. А что, если кто-то из твоих людей донесет начальству? Там ведь могут это действие расценить по-разному. А что, если решат, что ты убираешь свидетелей твоего предательства? Ведь как-никак, делом об утечке суперсекретной информации занимался ты. И именно ты меня упустил. Так что не исключено, что после моей ликвидации тобой самим займется контрразведка. Теперь о мозамбикской службе безопасности. Ведь правительство этой независимой страны заявило, что не потерпит на своей территории действий каких бы то ни было чужих спецслужб. А ты прям-таки хочешь сам подставиться, тем более что Мозамбик всегда с опаской поглядывает на своего южного соседа. Уж больно он агрессивен и коварен. Так что, Боб, из тебя самого могут сделать тамтам, а это значит провал «тут и там», то есть конец твоей карьере, бесславный конец.

Фулгам выпил одним глотком коньяк и скрипнул зубами, а Ганс продолжал:

– И наконец, моя отправка в ЮАР. Ты пугаешь меня судом и пожизненным заключением, но боюсь и это уже не так. С тех пор как изменился политический климат в мире в целом, и в частности в ЮАР, мне бояться нечего. Ваш суд меня оправдает, ведь я боролся с ненавистным всему миру режимом апартеида, я герой.

Роберт Фулгам со стуком поставил на сервировочный столик свой фужер. Его глаза метали молнии. Если бы можно было убивать взглядом, то от Крауха вряд ли осталась бы и горсть пепла. Контрразведчик зло посмотрел на женщину, потом потребовал:

– Луиза, выйди!

– Но, Роберт… – сделала попытку остаться Луиза.

– Пошла вон! – наконец дав волю ярости, рявкнул Фулгам. – Это приказ.

Луиза изо всех сил грохнула бокалом о дальнюю стену и метнулась к двери. Едва за ней захлопнулась дверь, как Фулгам выхватил из подмышечной кобуры пистолет и, направив его на разведчика, взвел курок.

– А ну, выкладывай, для чего тебя прислали в Мапуту? – прохрипел он.

Ганс вдруг понял, что шутить с юаровцами становится опасно, и поспешил ответить.

– Я должен обеспечить внешний контроль безопасности совещания. Правительство остерегается провокаций со стороны УНИТА, а так как правительство Мозамбика запретило легально действовать чужим спецслужбам, приходится действовать тайно.

– Черт! – выругался юаровец, бросая свой пистолет на сервировочный столик. – Я сюда прибыл точно с таким же заданием. Только с той разницей, что мое руководство опасается провокаций как со стороны УНИТА, так и со стороны вашего «красного» правительства. Чтобы здесь не начали сводить счеты. Твое появление, как понимаешь, уж очень удачно вписывалось в эту схему.

– Да, – усмехнулся Краух, – у меня более прозаическое задание, и честно говоря, сперва я думал, что просто повезло в бесплатную лотерею. Командировка за границу и почти без дела, чем не отдых? Но когда в первый же день мне пришлось спасаться бегством от наемного убийцы, стало ясно, что здесь вовсе не все так гладко, как хотелось. Дальше – больше. Кто-то ликвидировал старого волка Борга, кто-то интересуется системой охраны «Хилтона». Складывая эту мозаику, постепенно приходишь к выводу, что дармовых заграничных командировок не бывает.

– А ну, выкладывай все, что знаешь! – прошипел Фулгам и снова продемонстрировал свой пистолет.

– О господи! Опять, – вырвалось у Ганса.

Арсенал

Взвившись над водной гладью, зелено-коричневый винтокрылый монстр «Супер Пума», начал набирать высоту. Вертолет карабкался на скалистый берег Южно-Африканской республики, все больше и больше отрываясь от спасительного прикрытия океана.

Выполнив противорадарный маневр, вертолетчики направили свою машину в глубь Африканского континента.

В наполненном солнцем десантном отсеке было душно, стоял режущий глаза терпкий запах табачного и спиртного перегара, тяжелого мужского пота. В отсеке сидело двенадцать мужчин, все в разноцветном камуфляже «коммандос», десять из них в полной боевой экипировке, с тяжелым армейским вооружением. Двое налегке, большие начальники, старшие офицеры. По расовому признаку поровну – шесть белых, шесть черных. Четверо белых с разукрашенными маскировочной краской лицами, зажав между ног штурмовые винтовки, угрюмо сидели с левого борта вертолета. Пятеро чернокожих парней расположились с противоположной стороны, держа свои автоматы на коленях или под рукой.

У кабины пилотов сидело трое офицеров: начальник штаба батальона Карл Ван Дер Пруссен, новый заместитель командира батальона чернокожий гигант майор Гамбуи и лейтенант Шейхас – командир диверсионной группы. Ко времени начала операции Курт оброс приличной бородой и сейчас был похож на угрюмого средневекового рыцаря.

– Итак, Шейхас, повторяю! – прокричал в микрофон своего шлемофона полковник. – После высадки двигаетесь в сторону полигона «Дум-дум». Там пройдете боевые стрельбы, твою группу после этого возвращают на базу. А группа лейтенанта Дакая двигается в обратном направлении. С вами пойдет посредником майор Гамбуи, он будет ставить тебе вводные по возможным ситуациям. Главное – на практике показать «действия группы в автономном патрулировании». Ты понял меня, Шейхас?

– Понял, – буркнул Курт, но про себя подумал: «Как щебечет, думает, что этот кяфир его оставит на прежней должности. Как же, жди».

Вертолет завис над джунглями, из кабины появилось буро-красное лицо пилота, большим пальцем он указал на пол, что означало: зона десантирования.

Шейхас мгновенно понял сигнал, ткнул указательными пальцами рук в направлении обеих групп и тут же большими пальцами обозначил выход десантников на обе стороны. Десантники поднялись одновременно и двинулись к выходам. С грохотом открылись двери-задвижки, вниз полетели капроновые тросы.

Каждый десантник цеплялся за трос страховочным поясом, брал оружие на изготовку и тут же исчезал за бортом.

В течение минуты все десантники покинули вертолет, остались лишь полковник Ван Дер Пруссен, майор Гамбуи и лейтенант Шейхас. Двое последних сняли летные шлемофоны, заменив их камуфлированными панамами.

– Желаю удачи, господа, – пожимая руку каждого из офицеров, полковник с трудом перекричал вертолетный двигатель. Шейхас пристегнулся к тросу, оттянул затвор у своей винтовки «М-16», уперев приклад под мышку правой руки, подмигнул полковнику и соскользнул вниз. Лицо майора ничего не выражало, он без эмоций последовал за лейтенантом.

На земле «коммандос» организовали круговую оборону. Белые десантники укрылись за пальмами, черные залегли в высокой траве с противоположной стороны.

Едва последние десантники коснулись земли и отстегнули страховочные пояса, как тут же тросы были затянуты наверх. А вертолет, заложив крутой вираж, удалился на базу.

Лейтенант Шейхас, сориентировавшись на местности, коротко отдал приказ своим людям, потом добавил, обращаясь к лейтенанту Дакаю:

– Ваша группа пойдет в арьергарде, наблюдайте за действиями моих людей. Через сутки в арьергард я выйду со своей группой. На полигон выйдем под вашим руководством. Ясно?

Лейтенант Дакай, почти двухметрового роста детина, с мощной мускулатурой и громадными кулаками, был наделен природой большими голубыми глазами и острым умом. На предложение Шейхаса он только пожал плечами и сказал:

– О’кей, босс!

Группа двинулась на север, прорубая длинными ножами-мачете себе дорогу сквозь непроходимые джунгли.

Положив руку на винтовку, Курт Шейхас медленно шел за рубщиками, следя, чтобы те вовремя менялись. Он был на учении, а это скучно. Мысли лейтенанта нет-нет, да и возвращались к Лолите, девице, заменившей Софи. Это было что-то. В любом деле, что война, что любовь, профессионалы лучше, чем любители. У них углубленные знания в конкретной области, а это куда эффективней.

Солнце стояло в зените, жар становился все нестерпимее. «Коммандос» то и дело прикладывались к своим флягам и снова устремлялись вперед.

– Раф, Дарий, смените Торо и Калифа, – распорядился лейтенант.

Двое белых вытащили из ножен метровой длины клинки мачете и сменили двух других, уже взмокших от пота бойцов. Майор Гамбуи по-прежнему шел за спиной лейтенанта, не выдавая ничем своего присутствия. Курт понимал: новоиспеченный майор пробовал войти в роль посредника-эксперта в области контрпартизанской борьбы.

Наконец джунгли расступились, образовав небольшую поляну, заросшую высокой травой.

– Привал, – сказал лейтенант Шейхас и, обернувшись к Дакаю, распорядился: – Лейтенант, выставите двух своих людей в охрану.

Дакай гортанно выкрикнул короткую команду, двое чернокожих бойцов, бросив свои вещи, взяли оружие на изготовку и исчезли в траве.

– Не надо кричать, – наконец подал голос майор, – все-таки нельзя забывать, что мы на «территории противника».

– Да, сэр, – подобострастно закивал Дакай.

Сбросив ранец, Курт расположился невдалеке от бойцов своей группы. Крепко сбитые парни, рожденные в далекой южной стране, впитавшие с молоком матери агрессивность своих далеких предков, осваивавших здешнюю глухомань, в отличие от Шейхаса были юаровцами. Они провели не одну операцию по выявлению партизан СВАПО в Намибии, высаживались с диверсионными группами в Анголе. Вылавливали бунтовщиков в самой ЮАР. Они сделали все для своей Родины, а Родина… С изменением политики, с приходом к власти черного президента появилась необходимость в черных частях специального назначения. Элита войск, карающий меч в руках президента. Местные обыватели предрекали скорое наступление черного расизма. Вытеснение с высоких постов белых только усиливало эти разговоры.

Курт взглянул на суровые лица диверсантов. Эти люди взяли на срок службы вместо своих имен прозвища. Крепыш-пулеметчик Раф, долговязый подрывник Торо, верзила с лицом херувима стрелок-снайпер Дарий, самый младший из всех, с юношеским пушком под носом радист Калиф. Все они были патриотами, и не изменись политика, вряд ли Курту удалось бы их уговорить. А теперь они на его стороне.

* * *

Вторые сутки группа шла через джунгли, все дальше углубляясь в чащобу. Первый день люди Шейхаса добросовестно отработали, пробираясь сквозь заросли лиан. Второй день группа двигалась смешанным составом, и белые диверсанты с удовольствием перевалили работу на могучие плечи чернокожих коллег. Молодые здоровые парни с легкостью секли джунгли.

На следующий день Курт Шейхас повел группу через болото. Впервые за все время к нему обратился Гамбуи:

– Мы, кажется, отвлеклись от маршрута?

– Мы не отвлеклись. Я специально повел группу через болото. Таким образом, мы по возможности сможем избежать преследования, а также засад. В болотах их редко устраивают.

– Но мы отклонились от маршрута, – настаивал посредник.

– Ничего страшного, выйдем к объекту с другой стороны. Такой маневр может оказаться куда эффективней, чем атака в лоб, – лейтенант был неумолим. – Если вы считаете мои действия некомпетентными, можете отстранить меня от руководства группой. – Лейтенант явно провоцировал Гамбуи, но майор не пошел на осложнение, тихо сказав:

– Не стоит кипятиться, может, вы и правы.

Группа уходила в глубь болот, ноги проваливались в топкий ил, теплая болотная вода доходила до подсумков с боеприпасами. «Коммандос» несли свое оружие над головами, то и дело настороженно поглядывая по сторонам – не мелькнет ли где корявая морда крокодила или стреловидная голова змеи. В болотах нужно быть осторожным, смерть подстерегает на каждом шагу, встречая непрошеных гостей ядовитыми испарениями и тучами малярийных комаров.

Впереди из болотной жижи на поверхность с бульканьем вырвалось несколько огромных газовых пузырей. Идущие в авангарде замерли. Курт Шейхас левой рукой переложил свою винтовку на плечо, а правую опустил к груди и двинулся вперед, шепотом бросив своим людям:

– Пора.

Он двигался медленно, с трудом доставая ноги из вязкого ила, все больше и больше отдаляясь от группы, и, наконец, оказался впереди. Правая рука скользнула к левой подмышке и извлекла оттуда длинноствольный «люгер». Оружие было снято с предохранителя и патрон дослан в патронник заранее. Липкие от влаги пальцы сжали удобную рукоятку пистолета.

Курт медленно развернул корпус в направлении диверсантов, улыбнулся лейтенанту Дакаю, и в следующую секунду пистолет оказался в вытянутой руке. Сухой щелчок выстрела был едва различим среди гула животного мира джунглей.

Из затылка лейтенанта Дакая вырвался фонтан крови и мозгов. Выронив свою винтовку, он неслышно рухнул на спину, болото тут же над ним сомкнулось.

Выстрел был сигналом для белых «коммандос». Раф тут же ударом приклада размозжил череп высокому чернокожему парню. Калиф, выхватив кинжал, хотел ударить ближайшего к нему негра в грудь, но тот успел парировать удар, и они закружили в рукопашной схватке.

Торо захватил своего противника за подбородок левой рукой, а правой, схватив за затылок, с хрустом повернул голову.

Дарий оказался дальше от своей жертвы. Молодой «коммандос», увидев, что произошло с его группой, бросил свою винтовку и хотел бежать. Но Дарий лишь позволил ему повернуться спиной. Длинная автоматная очередь прошила беглеца насквозь. Он рухнул в болото лицом вниз, но упорно не желал тонуть.

Страницы: «« 12345678 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Сочинение древнекитайского философа Чжуан Чжоу (Чжуанцзы; 369–286 до н. э.) – основополагающий текст...
Серия предназначена для студентов высших учебных заведений, а также абитуриентов. Книги этой серии н...
В монографии исследуются проблемы уголовного права, уголовного закона и уголовно-правовой политики, ...
В этой книге повествуется о глубоко затаённом знакомстве и тайном общении русского писателя Н. Гогол...
Сны моего носа это волшебная дверка, приоткрывающая нам путь в мир ароматов любому, даже далёкому от...
Этой книгой, сборником стихотворений разных авторов, отмечается 12-летие существования литературного...