Варкрафт Кристи Голден
Ллейн. Ллейн.
Орки бросили его короля, его брата, чтобы развернуться и дать бой странной смерти, так неожиданно рухнувшей на них с небес. Не обращая внимания на собственные раны, полученные в поединке с Медивом – да и вообще ни на что, кроме взмахов своего меча и того места, где на сухой, растрескавшейся земле лежал его друг – Лотар пробивал себе путь к его мертвому телу.
Ллейн…
Король распластался на земле лицом вниз, но его доспехи невозможно было с чем-либо перепутать. На нем не было шлема, и Лотар похолодел, когда увидел кинжал, торчавший из горла Ллейна.
Он сам заказал этот кинжал для своей сестры, когда той исполнилось тринадцать. Ему была знакома каждая деталь. И он знал, кому Тария решила вручить его – как демонстрацию доверия.
Лотар, стоя на коленях, продолжал смотреть на клинок – он все еще не верил этому несомненному свидетельству. Странно, но в этот страшный миг потери и поражения, предательства и отчаяния, все, о чем он мог думать, было: «Зачем ты снял шлем, Ллейн? Зачем ты снял шлем?»
Медленно – пока предательское сердце продолжало биться, вместо того, чтобы успокоиться и позволить ему забыться вечным сном рядом с братом – Лотар снова начал воспринимать окружающее. В нескольких футах от него яростно кричал грифон, защищавший командующего, пока тот, почти потерявший разум от шока, склонялся над телом убитого сюзерена.
Он мог сражаться. И он тоже мог погибнуть, прихватив с собой изрядное количество врагов.
Но все, чего хотелось сейчас Лотару – это отвезти Ллейна домой. Воин не мог оставить друга здесь, чтобы его телом перебрасывались хохочущие орки, чтобы он стал центром некой варварской демонстрации торжества. Ллейн возвращался домой. Лотар не сумел спасти его – но должен был сделать, по крайней мере, хоть это.
Он закинул тело Ллейна, с доспехами и прочим, на плечо, и, чуть пошатываясь, двинулся к продолжавшему бой грифону. Орки вокруг были настолько поражены тем, что он сделал, что даже не пытались атаковать.
– Штормград! – прокричал Лотар грифону, ставя одну ногу в стремя и подтягиваясь, чтобы забраться в седло.
С легкостью, выработанной долгими тренировками, грифон присел и прогнулся, помогая всаднику с бесценным грузом надежно устроиться у себя на спине.
Летун уже подпрыгнул вверх, но тут его резко и грубо остановили. Развернувшись, Лотар увидел, как на него снизу вверх лыбится мерзкая харя Чернорука. Живая рука орка крепко вцепилась в лапу грифона – и, хотя крылья зверя отчаянно хлопали, военный вождь потянул его вниз, на землю.
Должно быть, Лотар упал, потому что в следующую секунду он осознал, что лежит на спине, а сверху на него пялятся уродливые лица, собравшиеся кругом. Медленно, преодолевая боль, он развернул голову – как раз вовремя, чтобы увидеть, как к нему, переворачиваясь в воздухе, летит меч Ллейна. Меч воткнулся в грязь в двух футах от головы Лотара, нестерпимо ярко блестя на солнце.
Воина удивило то, что куча завывающих, жаждущих его крови орков еще не накинулась на него. Неуверенно поднимаясь на ноги, он услышал, как те бормочут одно слово: «Мак’гора».
Затем все они отступили, расчистив площадку для двух противников: своего военного вождя и Андуина Лотара. Один из орков зажал под мышкой голову грифона. Другой удерживал его извивающееся тело. Они не собирались причинять вред летуну – тот мог им пригодиться. Тело Ллейна свалилось со спины зверя и лежало в пыли, согнувшись под неестественным углом.
Это зрелище снова воспламенило ярость Лотара. Он стоял, постепенно восстанавливая равновесие и глядя на толпу молчаливо ожидающих орков и на Чернорука, расхаживающего в нескольких ярдах от него.
В здоровой руке Чернорука не было оружия. Он был вооружен лишь металлическим когтем, заменившим вторую конечность – пятью лезвиями, которыми он вспорол живот Каллану. Лотар страстно хотел, чтобы кровавая дымка гнева рассеялась. Он не хотел умирать под ее пеленой.
Воин медленно подобрал меч своего брата, не отводя взгляда от пылающих ядовитой зеленью глаз Чернорука. Орк стоял неподвижно, не считая дыхания, поднимавшего и опускавшего его непомерно широкую грудь. Лотар вспомнил о безмолвной клятве, которую дал Черноруку – он обещал отнять у орка жизнь. И неважно, какой ценой.
Что бы Лотар сейчас ни сделал, ему конец. Гарона так возвышенно говорила о «чести» орков – чести, судя по всему, позволявшей оркам предавать тех, кто им доверился, и вонзать нож в горло одного из лучших людей, знакомых Лотару. Нет, им были доступны лишь жажда крови, завоеваний и смерти.
И все же орки не нападали.
Лотар перехватил рукоять поудобнее, вспоминая, как часто он видел этот меч в руках Ллейна, когда они сходились в тренировочном поединке или дрались по-настоящему. Против троллей. Против повстанцев.
Но клинок выпал из руки короля в битве против орков.
Тихо. Спокойно.
А затем Чернорук атаковал.
Для чудища ростом с гору он двигался очень быстро. Подняв громадную когтистую клешню, обвитую Скверной, словно змеями, орк издал победный клич и прыгнул на человека – такого маленького по сравнению с ним и вооруженного одним лишь мечом.
Лотар полностью положился на выработанный тренировками опыт и на то, что дух брата точно направит его руку. Сегодня не стоило ждать справедливого суда. Но, по крайней мере, убийца его сына может погибнуть, и угроза потери любимого ребенка не нависнет над другими родителями. По крайней мере, это.
Он стоял, выжидая, а затем помчался прямо навстречу врагу. В последний момент упал и проскользнул под бегущим орком. Босые ноги Лотара в кровь разодрали мелкие камешки, однако воин нанес удар вверх, используя против Чернорука его же собственную инерцию.
Орк вскрикнул от боли и, пошатнувшись, остановился. На миг он еще удерживался на ногах, потом рухнул на колени. Лотар поднялся у него за спиной и, вложив в удар всю свою силу и вес, вогнал меч глубоко в тело Чернорука.
– За моего сына, – тихо сказал он.
Лотар пнул военного вождя, и Чернорук повалился лицом вниз. Рекой хлынула зеленая кровь, скопившись лужей под павшим орком. Он так и не встал.
Воцарилась потрясенная тишина. Лотар опустил меч и оглядел толпу. Издалека донесся яростный рев и хриплые, гневные приказы. Орки развернули головы на этот голос, затем снова к Лотару. Без сомнения, им дан был приказ убить его.
Лотар крепче сжал меч, готовясь прихватить с собой столько орков, сколько сможет. Однако они остались на месте, глядя на него своими крошечными, до странности умными глазами, выражение которых воин не сумел прочесть. Один из орков шагнул вперед, поднимая топор, но тут второй тронул его за плечо, останавливая товарища. Первый нахмурился, и все же опустил оружие.
Вождь пожелал поединка. Лотар выполнил его желание, и орки должны были чтить правила подобной дуэли.
Хотя воин предпочел бы, чтобы их нарушили.
Он перевел взгляд на тело своего павшего сюзерена. Орки на поле по-прежнему не шевелились. А затем воздух разорвал чудовищный рев. Обернувшись, Лотар увидел двух самых отвратительных созданий, представавших его глазам – и оба направлялись к нему. Одно было сгорбленным орком, ярко-зеленым, с длинной седой бородой. Его глаза пронзительно горели пламенем Скверны – столь же пронзительно, как глаза Медива. Он шагал вперед, опираясь на посох и ощетинившись рядом костяных шипов, пробивших плащ на спине.
Это не мог быть никто иной, как Гул’дан.
Второго орка, шедшего рядом с колдуном, Лотар когда-то считал красивым. Однако сейчас Гарона казалась ему еще отвратительней, чем извращенное Скверной существо, бок о бок с которым она шагала. Их взгляды встретились.
Гароне пришлось использовать всю свою немалую силу воли, чтобы не разрыдаться под взглядом Лотара. Как она не расплакалась раньше, женщина не знала, но сейчас ей надо было быть сильней, чем когда-либо прежде. Глаза у Лотара блестели, словно у дикого зверя. По ним ясно читалось, что сердце его разбито – и смертью Ллейна, и ее предательством. Он выглядел так, словно жаждал смерти. Но Гарона этого не хотела.
– Убейте его! – приказал Гул’дан, указывая на Лотара пальцем с острым когтем.
Человек секунду смотрел на орочьего чародея, а затем вскинул на плечо тело своего убитого короля. Его колени подогнулись, но лишь слегка. Затем Лотар развернулся спиной к врагам и уверенно зашагал к грифону. К безопасности.
– Убейте его! – снова взвизгнул Гул’дан. На сморщенных зеленых губах колдуна выступила пена.
Другие орки переминались с ноги на ногу, но не двигались с места. Лотар не замедлил шаг. Теперь орки не столь охотно доверяли своему предводителю, хотя раньше верно следовали за ним и чуть ли не обожествляли его. Что-то изменилось – что-то большее, чем простая неудача с Вратами. Андуин Лотар победил самого могучего воина, какого знала Орда, в честной и справедливой мак’горе. Теперь орки не могли обратить против него оружие.
– Мак’гора священна, и этот человек выиграл поединок, – сказала Гарона своему бывшему хозяину.
Сердце у нее суматошно билось, но голос оставался спокойным. Женщина не собиралась выдавать своих чувств ни Гул’дану, ни Лотару. Она махнула рукой в сторону колоссальной туши убитого Чернорука:
– Позволь им оказать почести их павшему военному вождю. Позволь своим воинам почтить традицию.
Однако колдун не собирался отступать. Он перевел взгляд с уходящего человека на свою Орду.
– Чего вы ждете? – выкрикнул он. – Я спас ваши жалкие жизни, и вот как вы благодарите меня? Делайте, что я сказал!
Однако его слова произвели вовсе не тот эффект, которого он ожидал. Напротив, сообразила Гарона – эффект оказался прямо противоположным. Орки, которые только что неуверенно переминались, теперь твердо сжали зубы. Гул’дан тоже заметил это.
– Предатели! – сплюнул он. – Повинуйтесь моим приказам!
Один из орков, потеряв терпение от оскорблений колдуна, дерзко крикнул в ответ:
– Ты бы не смог отдавать приказы, если бы сражался с Дуротаном по-честному – потому что тебя не было бы в живых!
Гарона на миг подумала, что Гул’дан сейчас прикончит наглеца. Но, хотя и взбешенный до предела, колдун не был настолько опрометчив. Ответив ухмылкой на вызов, он развернулся к Лотару, который к этому моменту уже почти дошел до грифона – и безопасности.
– Убирайтесь с дороги, – сказал колдун непокорной Орде. – Я сам это сделаю!
Значит, благородный Дуротан тоже погиб. Новость, хотя и ожидаемая, все же причинила Гароне боль – но не такую, как последние слова Гул’дана. Лотар мог победить Чернорука, несмотря на то, что военный вождь весь раздулся от злого колдовства. Однако человеку не выстоять против всей мощи Гул’дановой Скверны. Он погибнет.
Гарона знала, что не должна мешать этому. Орда уже была недовольна своим вожаком. Если сейчас он убьет Лотара, орки с большой вероятностью обратятся против него. А если она сумеет стать их предводителем, то договорится о мире.
Однако Лотар умрет, и этого Гарона вынести уже не могла. Что ж, мир, возможно, наступит – но не сегодня. Ни колеблясь ни душой, ни телом, женщина бросилась вперед, встав между человеком, которого она любила, который считал ее предательницей, и вождем Орды, который считал ее своей верной служанкой.
«Пусть Гул’дан думает так и дальше!» – мысленно взмолилась она, а затем заговорила, вложив всю свою ярость и гнев в несколько жестких слов.
– Кто станет подчиняться тебе, если ты пойдешь войной против своего же народа?
Колдун уставился на нее. Его взгляд так и сочился злобой, и жизнь Гароны была у него в руках. Женщина осмотрительно понизила голос, заговорив спокойно и рассудительно. Чуть раньше Гул’дан наградил ее званием, о котором она мечтала всю свою жизнь – он назвал ее орком. Убийство короля возвысило ее в глазах Орды, как и предсказывал Ллейн. Колдун не мог напасть на нее без причины, но ей следовало подобрать правильные слова – или они с Лотаром умрут.
– Ты спас нас, Гул’дан. Привел нас в этот новый мир. Но мы не можем позабыть о своих традициях. Если мы сделаем это, то потеряем Орду. Ты – наш вождь. Мы уже знаем, что ты силен в обращении со Скверной. Однако сейчас пришло время показать нам, что у тебя есть и иная власть. Вождь ставит интересы своего народа превыше всего.
Тут на Гарону нахлынули воспоминания, незваные и непрошеные. Тот день, когда она, стоя рядом с Тарией, рассказывала о Дуротане.
«Он освободил меня… и он любим своим кланом. Он ставит их нужды прежде всего. Всегда. Он – сильный вождь».
«Сильные вожди должны заслужить доверие своих кланов».
Тария, которая подарила Гароне свой кинжал – тот самый, что вернется к ней в горле Ллейна.
Гарона, разъярившись, выбросила из головы образ овдовевшей королевы, целиком сосредоточившись на Гул’дане. Женщина знала, что правда за ней – и колдун это понимал. Его взгляд метнулся к орку, осмелившемуся поднять голос, затем снова к Гароне. Та заставила себя насмешливо оскалиться, словно в приятном предвкушении, и добавила:
– У нас еще будет время, чтобы убить человеков.
«Я так много потеряла сегодня. Ллейна. Вариса и Кароса. Доверие хороших людей. Но ты не заберешь и Лотара. Только через мой труп».
Лотар застыл, словно оцепенев, когда Гарона вклинилась между ним и Гул’даном. На один ужасный и прекрасный миг он подумал, что женщина объяснит случившееся – что она не предательница. Однако нет. Он видел, что Гарона отстаивала его жизнь – но лишь из собственных интересов.
Орки, державшие грифона, отпустили зверя. Лотар уложил друга поперек широкой спины летуна, а затем взобрался следом. Все недавние раны внезапно дали о себе знать.
Грифон осторожно поднялся в воздух, словно понимал, какой груз несет. Пока зверь набирал высоту, Лотар, вопреки собственной воле, в последний раз оглянулся на Гарону.
Их взгляды встретились, но воин не смог прочесть выражения ее лица. Затем, к облегчению Лотара, грифон поймал ветер, и его сильные крылья понесли командующего прочь от поля боя, прочь от Орды, и прочь от зеленокожей женщины, которую он однажды держал в объятиях и которой так доверял.
23
Высунувшись из окна гостиницы, Кадгар смотрел на раскинувшийся внизу Штормград. Он провел в этой комнате много часов, но по большей части был сосредоточен на других вещах: на книгах, на головоломках. Юноша больше читал при свете свечей, чем при дневном свете. А теперь его взгляд вольно бродил по голубым крышам, по прекрасному белокаменному собору, и, в конце концов, задержался на памятнике Стражу Азерота.
Эта роль могла бы принадлежать ему, если бы все пошло иначе.
– Все к лучшему, – прозвучало из-за спины.
Кадгар чуть подпрыгнул и, оглянувшись, увидев прислонившегося к дверной раме Андуина Лотара. Старший мужчина ухмыльнулся.
– Из тебя бы получился ужасный Страж.
Кадгар прыснул:
– Спасение мира – не работа для одного человека. И никогда не была таковой.
Лотар проговорил с невольной теплотой в голосе:
– Я бы помог тебе.
Он закрыл за собой дверь и, вытащив некий предмет из-под рубашки, бросил его на стол. Это был небольшой кинжал изумительной работы. На его рукояти переливались драгоценные камни.
У Кадгара перехватило дыхание.
– Кинжал Гароны.
– Я вытащил его из шеи Ллейна.
Это было невозможно. Гарона не сделала бы такого. Она не могла. Кадгар уставился на кинжал, затем поднял взгляд на Лотара и твердо сказал:
– Этому должно быть какое-то объяснение.
– Да. Она сделала свой выбор.
Голубые глаза Лотара были жесткими, как осколки льда, и все же морщинки у их краев говорили скорее о боли, чем о гневе.
Нет. Кадгар не понимал, откуда он знает это – но не сомневался.
– Я не верю в это.
Он не смутился под пристальным взглядом Лотара. Наконец, командующий сказал:
– Может, мы с тобой не знали ее так хорошо, как нам казалось?
Кивнув на кинжал, он добавил:
– Просто я подумал, что ты заслуживаешь это знать.
И он ушел. Кадгар молча смотрел на клинок, подаренный королевой той, кому она доверяла – но каким-то образом оказавшийся в горле ее мужа.
Он смотрел на кинжал очень долго.
Тария оделась очень тщательно. Ее волосы были убраны, голова увенчана короной. Притирания заставили ее щеки гореть фальшивым румянцем, но не смогли скрыть ни боль в ее глазах, ни усталость, от которой впали щеки. Но все к лучшему.
Так же тщательно она наряжалась в день свадьбы, когда формально вступила в жизнь своего мужа и в его мир. Тогда она сделала это с радостью и с желанием поделиться своей радостью с народом, как и пристало членам королевской семьи. А теперь, будучи членом королевской семьи, она должна была сказать мужу «Прощай» и проводить его из собственной жизни. И сделать это прилюдно. Это тоже входило в обязанности особ голубой крови.
Эти новости раздавили Тарию – особенно тогда, когда она узнала мучительные подробности гибели своего супруга. Лотар не хотел ей рассказывать, но командующий – как и она – понимал, что, как королева и регент будущего короля, она должна знать невыносимую правду.
Из-под век Тарии скатились слезы, но она сморгнула их прочь. Да, народ горевал, и она – первая из них. Но сегодня людям Штормграда нужна была ее сила, и Тария не собиралась им в этом отказывать.
На улицах собрались тысячи горожан – целое море обращенных к ней лиц, тянувшееся вплоть до самой гавани. Они не приветствовали свою королеву восторженными криками, когда та вышла к ним. Тария этого и не ожидала.
Ллейн лежал в центре площади, на вершине погребального костра. Мужчин сжигали. Королей сжигали. В головах короля лежали его меч и изрубленный щит.
Тария стояла прямо, как шомпол, с помощью которого дворфы заряжали свои винтовки. Не колеблясь, она прошла к телу мужа. Жрецы Света бережно омыли его и нарядили в красивые одежды, а затем облачили в ярко отполированную броню. Они выстирали и зашили великолепную мантию, порванную и испачканную в сражении – прорванную мечами, с бурым пятном там, где ее скрепляла брошь у его…
Королева судорожно сглотнула, наклонилась вперед и поцеловала Ллейна в бледную щеку. Взглянув на притихшую толпу, она увидела множество разных лиц. Владельцы лавок и беженцы. Люди, пришедшие из Лордерона и Кул-Тираса. Пурпурные мантии Кирин-Тора. И те, кто не были людьми, но все же пришли выразить свое уважение: эльфы, дворфы, даже маленькие гномьи лица, глядевшие на нее с печалью в глазах.
Тария не готовила никакой речи. Она решила говорить от сердца, как всегда делал Ллейн. Оглядывая это море лиц, она внезапно поняла, что хочет сказать. Чего хотел бы ее муж и король.
– Для города нет большего благословения, чем король, готовый пожертвовать жизнью за свой народ, – начала она. Из толпы раздалось несколько всхлипов, и ее горло сжалось – однако Тария продолжила: – Но такую жертву надо заслужить. Нам надо быть достойными ее! Вы все собрались здесь сегодня, объединенные общей целью. Для того чтобы почтить память великого человека. Но если мы способны объединиться лишь для того, чтобы оплакать смерть достойного человека, что это говорит о нас?
Таких слов от нее не ожидали, и кое-кто из скорбящих выглядел сейчас основательно выбитым из колеи.
«Хорошо, – подумала Тария. – Война и должна выбивать нас из колеи. Беженцы, насилие, страх – все это должно выбить нас из колеи».
– Неужели король Ллейн ошибался, поверив в вас? – настойчиво продолжала она.
Ответ пришел незамедлительно – одинокий голос выкрикнул: «Нет!» Это слово эхом начали повторять и другие. Все больше и больше людей вливали свои голоса в общий гул. На лицах собравшихся было написано волнение, многие плакали.
«Нет, – уверяли ее эти люди, – твой Ллейн не ошибался».
На ее собственных глазах выступили слезы, но то были слезы гордости и счастья.
А вот сейчас в толпе начали нарастать приветственные крики. Народ был готов. Кадгар, который с лихвой заслужил место рядом с королевской семьей и командующими, подошел к погребальному костру Ллейна. Он почтительно взял в руки великий клинок и понес его на ладонях туда, где стоял Андуин Лотар, обнимавший за плечи двух ее осиротевших детей – своих племянника и племянницу. Кадгар протянул меч Льву Азерота. Ее брату и лучшему другу ее мужа. Тария знала, что командующий поднял его, когда меч выпал из рук Ллейна, и с его помощью прикончил военного вождя Орды. Казалось правильным передать ему во владение этот клинок. Из всех собравшихся здесь сегодня, лишь его горе почти равнялось ее собственному. Он был единственным уцелевшим из тройного братства. Один пожертвовал собой, другой предался Тьме, хоть позже вновь вернулся к Свету. Только… слишком поздно.
– Мы отомстим за него, миледи! – прокричали из толпы.
– Веди нас против орков, Лотар! – эхом отозвались другие, сильные и уверенные голоса.
Крики слились в единый хор, повторявший одно-единственное слово:
– Лотар! Лотар! Лотар!
Лотар долгую секунду смотрел на меч, так долго, что Тария уже начала опасаться – он может отказаться и отвергнуть долг служения королевству своего старого друга. Но ей не следовало волноваться. Лотар сжал рукоять и решительным шагом подошел к ней, готовый поддерживать ее сейчас и впредь, во время любых грядущих испытаний. Встав рядом, он оглядел толпу и вскинул меч, словно ради защиты Штормграда был готов рассечь пополам само небо.
Нет. Не только Штормграда. Уже нет.
– За Азерот! – прокричал Андуин Лотар. – За Азерот – и Альянс!
Толпа подхватила клич – и, когда все присутствующие солдаты вскинули мечи в салюте своему командиру, сами камни, казалось, эхом начали повторять слова: «За Азерот и Альянс!»
«Неужели, – думал Вариан Ринн, глядя на своих разбросанных игрушечных солдатиков, – прошло всего несколько дней с тех пор, как он пробрался в тронный зал, чтобы поиграть с ними?»
Казалось, миновала целая вечность. Как вообще игрушечные сражения могли казаться важными, когда его жизнь столь необратимо изменили реальные бои? Взгляд темных глаз мальчика упал на одну, лежавшую на боку фигурку: крошечный резной рыцарь на коне, со шлемом в форме львиной головы и красивым металлическим мечом, расписанным вручную.
Руки скользнули под мышки принца и подняли его вверх, усадив на трон Штормграда – на мягкий белый мех, отсекавший холод ледяного мрамора. И все же Вариан вздрогнул. Горе было еще свежим, и за всю свою коротенькую жизнь он никогда еще не чувствовал ничего столь мучительного, ошеломляющего и давящего. Чуть раньше он плакал, много плакал. Никто не говорил ему, что этого нельзя делать.
Когда мальчик взглянул на Кадгара, в глазах у него все еще плыло. Юный маг улыбнулся – печально, но искренне.
– Однажды ты станешь королем, – сказал он. – Когда ты подрастешь, это станет твоим престолом. Но никогда не думай, что ты один. С тобой твой дядя Лотар, твоя мать, я и весь Альянс.
Помолчав, маг добавил:
– Это сделал для тебя твой отец.
Вариан тяжело сглотнул. Горе не прошло, но слова мага каким-то образом уменьшили его тяжесть. Ноги мальчика болтались в воздухе. Он подумал о том, как часто его отец сидел здесь, верша правосудие и обсуждая стратегические планы. Слезы вновь защипали глаза.
Кадгар заметил это и, отступив назад, протянул принцу руку.
– Идем, – сказал он. – Уже поздно, и твоя мать, наверное, гадает, куда ты подевался.
Взяв Кадгара за руку, Вариан соскользнул с высокого не по росту трона и прошел мимо присевших золотых львов. Уже на полпути к дверям он остановился и оглянулся. Выдернув руку, он помчался обратно к кучке солдат и принялся перебирать ее, стараясь найти того, кто был ему нужен.
Нежно и уважительно принц Вариан Ринн, будущий король Штормграда, подобрал резную фигурку короля Ллейна и поставил ее обратно – на сей раз рыцарь не лежал на боку, а прямо и гордо сидел на своем коне.
Так, как всегда делал его отец.
Война.
Не одно сражение или серия стычек, не один поход или кампания. Война – трудная, долгая, грубая и беспощадная.
Но на сей раз люди Штормграда были не одни. Не горстка легионов, но армия, благословенная кровью пожертвовавшего собой героя, сплоченная рассказами выживших, повествовавших об ужасах, которым они стали свидетелями. Королевства людей – объединившиеся Штормград, Кул-Тирас и Лордерон – быть может, и носили разные военные мундиры, но выступали под одним флагом. Там были и аристократы, и новые рекруты из простонародья, и старики, и подростки, едва достигшие призывного возраста. Женщины шагали рядом с мужчинами. А рядом с людьми шли дворфы, угрюмые и решительно настроенные, готовые привнести в бой свое оружие и свое упрямство. Там были и другие лица, маленькие, словно детские – и совершенно иные, нечеловечески прекрасные, с тонкими скульптурными чертами.
Однако все эти лица были покрыты пылью, потом и выражали решительность.
Армия остановилась.
Перед ними выросла крепость. Не строгая, с четкими и прямыми углами, как в сооружениях людей, и не приземистая и практичная, как крепости дворфов. В ней не было ни элегантных изгибов, ни ложной хрупкости эльфийских цитаделей, скрывавшей подлинное мастерство строителей. Нет – эта была целиком сложена из кости и железа, из стали и уродливых выступов, служивших единой цели, и отражала характер тех, кто ее построил.
Это была крепость орков.
Тот, кого звали Гул’даном, наблюдал за всем происходящим с высоты. Зеленый, чудовищный, колдун опирался на свой посох. Внизу раскинулось море коричневых и зеленых тел, оружия, вскипающего гнева и жажды крови.
Рядом с орком, который все еще был ее вождем, но уже не был хозяином, стояла Гарона Полуорчиха. Хотя на ней были доспехи, а в руках она держала копье, Гарона единственная из всей Орды не издавала воинственных криков и не плевала в сторону противника – и взгляд ее не был прикован к надвигающейся армии. Вместо этого она смотрела вдаль, а ее мысли сосредоточились не на настоящем, а на прошлом… и на будущем, которое может однажды настать.
Эпилог
Река текла, медленно и ровно. За прошедшие эпохи ее течение несло много разных диковинок. Цветочные лепестки, брошенные в воду юными влюбленными. Листья, сброшенные деревьями, оплакивающими уходящее лето. Сучья, и тряпки, и кровь, и тела. Все это плыло по равнодушным волнам реки.
А сегодня, в этот час и эту минуту, река баюкала корзину. Такие ей уже приходилось носить прежде, но никогда – с подобным содержимым.
Ветер вздохнул, помогая толкать маленький кораблик. И, возможно, окажись рядом кто-нибудь, кому хватило бы остроты слуха и мудрости, он услышал бы в шепоте ветра слова.
– Ты отправишься далеко, мой маленький Го’эл, – пел ветер, который не был ветром. – Может, мой мир и потерян, но теперь это твой мир. Бери у него то, что тебе понадобится. Сделай его домом для орков, и пусть никто не встанет у тебя на пути. Ведь ты, сын Дуротана и Драки, – из непрерывной линии вождей. А нашему народу сейчас нужен вождь… больше, чем когда-либо.
Лежавший в корзине ребенок, зеленокожий, завернутый в бело-голубую ткань, был уникален для этого мира. Для любого из миров. Он был крохотным, хрупким и беспомощным, как и все младенцы, и у него были нужды и желания, которые река – при всей той нежности, с какой она несла корзину – не могла удовлетворить.
И поэтому река, верная своему обещанию, отдала маленькое чудо. Течение занесло корзину прямо в невод, который известил об ее прибытии нежным перезвоном колокольцев. Послышались приближающиеся шаги и хруст камней под подошвами, когда идущий вышел на берег.
– Командующий! – позвал кто-то. – Вам надо это видеть!
Корзину подняли и поднесли к лицу, откуда на нее уставились внимательные глаза. Ребенок был озадачен. Это не было знакомое ему лицо – оно было даже не похоже на те лица, что он знал. Тогда он сделал то, что было для него так же естественно, как дыхание.
Он сморщился, набрал полную грудь воздуха и громко прокричал свой вызов.
Благодарности
Какой долгий путь позади! Мне стольких хочется поблагодарить, что я даже не знаю, с чего начать.
В первую очередь, спасибо Крису Метцену, который доверил мне воплощение героических Дуротана и Драки и поддерживал в работе над всеми следующими книгами; спасибо актерам, которые оживили их образы и множество других чудесных персонажей; спасибо режиссеру Дункану Джонсу, одному из наших преданнейших фанатов, и, наконец, всем, кто не пожалел времени на то, чтобы сказать мне, как высоко они ценят мой труд в этом мире.
Спасибо всем вам за веру в меня. Да не затупятся ваши клинки!
За Азерот!
ООО «Издательство АСТ» благодарит за помощь в подготовке издания романа на русском языке:
Антона «Аплифто» Кунцевского
Аду «ГильЭстель» Замчинскую
Юлию «Джули» Марину
Евгения «Клифф» Марина
Кирилла «Аrigame» Толстых
Екатерину «Адлера» Толстых
Алексея «Инвикто» Синельникова
Об авторе
Американская писательница Кристи Голден, лауреат множества премий и семикратный обладатель звания автора бестселлеров по версии «Нью-Йорк Таймс», является автором более сорока романов, а также нескольких рассказов в жанрах научной фантастики, фэнтези и хоррора. В числе проектов, над которыми она работала: «Баффи – истребительница вампиров», «Забытые королевства», «Равенлофт», более десятка романов «Звездного пути», три книги из цикла «Судьба джедая» по вселенной «Звездных войн», созданных в соавторстве с Ароном Эллистоном и Троем Деннингом, и, конечно, дюжина романов, написанных для игрового гиганта, компании «Близзард», по мотивам сверхпопулярных вселенных «Мир Варкрафта» и «Старкрафт».
Голден родилась в Джорджии, работала в Мичигане, Виргинии и Колорадо, потом на время вернулась на Юг, и сейчас живет в Теннеси.
Следите за творчеством Кристи по Твиттеру @ChristieGolden, или посетите ее веб-сайт www.christiegolden.com.
Читать бесплатно другие книги:
