Девять жизней черной кошки Соболева Лариса

– Мне только на пользу пойдет, – самодовольно хмыкнул Назар.

Он вышел в предбанник, слегка отдышался и открыл дверь. Но сразу же и прикрыл, оставив щелочку, ибо услышал звук мотора. Кто-то решил на ночь глядя покинуть деревню, вот он и не стал пугать людей своим голым видом. Легковая машина проехала мимо двора Лизы, Назар чуть больше открыл дверь, собираясь выскочить во двор, как только легковушка скроется из виду. Едва ступил на первую ступеньку, застыл на мгновение.

– Черт, разъездились тут! – проговорил он, отступая назад.

Легковушка остановилась у забора Черкесова, что слегка удивило Назара. Но в следующий момент он удивился больше, так как из дома Черкесова выскочил человек, подбежал к машине. Ох, не к добру все это… Когда от машины отделились четыре человека и, пригибаясь, направились к забору Лизы, Назар закрыл дверь, набросил крючок, затем вломился в парную.

– К нам гости! – сказал шепотом.

– Каки… – и Черкесов не смог договорить.

– Заткнись! – шикнул на него Андрей, вскочив на ноги. – Где, кто?

– Тачка приехала к Черкесову, а из дома мужик выскочил. Четверо их. Сюда ползут.

– Гришаня, свет!

Андрей в темноте кинулся в предбанник, за ним остальные. Маленькое оконце из предбанника выходит на сторону улицы, а вот из двери открывается обзор на двор Черкесова и калитку Лизы. Андрей присел на корточки, снял крючок и осторожно приоткрыл дверь. В следующий миг он закрыл дверь, набросив крючок, зашипел:

– «Стволы» где? Всем в парную!

Но Назар и Гриша уже шарили впотьмах по одежде. Услышав приказ, сгребли вещи и ринулись в парную. Едва закрыли за собой дверь, как разом упали на пол – раздалась автоматная очередь по баньке.

– Чего это тарахтит, дед? – прислушиваясь к звукам снаружи, спросила баба Нюра.

Она выпила от скуки три чашки чая с конфетами, злясь на деда Михея, что не дал смотреть кино, а включил свой дрянной хоккей. Ко всему прочему, поссорилась с ним из-за света – он включил телевизор, а свет везде выключил, мол, колесико на счетчике, как психованное, носится. Ему, значит, телевизор смотреть, а бабе Нюре от безделья помирай. Поскольку дед Михей даже позы не переменил на диване, она потребовала:

– Дед, погляди, чего это у соседки делается? Вроде как трактор…

– Какой трактор! – отмахнулся дед Михей, не желая вставать с дивана и отрываться от хоккея. – Откуда у Лизки трактор? Петарды, наверно, взрываются. Вероничке развлечение.

– А нас не подорвут теми петардами?

– Не, – промямлил дед Михей. – Это так, пугалка одна.

– Я сама видела, как к Лизе нашей наехало мужиков полная машина. Чего они там делают? А к нам она даже не зашла. Небось перепились мужики. Ну, сама погляжу.

Баба Нюра подошла к одному окну, приникла вплотную, даже носом вжалась в стекло, но ничего существенного не рассмотрела, подошла к другому окну…

Черкесова кто-то придавил телом, так как помещение парной махонькое, двум мужикам на полу не разместиться, не то что четверым. А кто придавил – не видно, темно.

– Вот черт! – невесело усмехнулся Назар. Прозвучала вторая автоматная очередь, и слышно было, как входная дверь принимает в себя пули. – Ух ты! Мужики, а нас, кажется, хотят сделать трупами.

– Гришаня, – шепотом сказал Андрей, перебирая одежду в поисках пистолетов. – Окно высадить сможешь? Держи «ствол»…

Гриша, не мешкая, забрал пистолет, встал с Черкесова, который от страха был ни жив ни мертв, бросился к окну.

– До чего же здесь тепло, – кряхтя, произнес Назар, тоже ощупывая одежду. – Эй, кто тут навалился на меня? Ни хрена не вижу. Черкесов, ты? Слезай давай!

– Куда слезать-то? – прокряхтел тот.

– Гришка! Что там? – зарычал Андрей. – Перебьют нас тут!..

– Вместе с рамой? – уточнил Гриша.

– Да! – шепотом гаркнул Андрей. – Назар, к стене! Черкесов! Черкесов, мать твою в душу! Пошел отсюда!

– Куда? – выдавил тот.

– Воды набери в таз! Кипятка!

Черкесов полез на четвереньках к большой выварке, куда сливали горячую воду, нагревая на газовой печке в доме. Нащупав один из двух ковшей, зачерпнул воду и плеснул в таз… И сразу услышал, как взвыл Назар, но тоже шепотом:

– Убью гада! На ногу мне… кипятком… Больно…

– Ша! – послышался голос Андрея, и одновременно прогремела третья очередь, совсем близко. В помещение дохнул спасительный холод, это Гриша выдавил окошко вместе с рамой. – Черкесов, таз давай! Лезь на верхний полок в угол! Гришаня, в тыл!

Черкесов зачерпнул еще пару ковшей, пододвинул таз к Андрею и взлетел на полок к потолку, забившись в угол. Рука сама по себе крестила Черкесова, а губы шептали импровизированные молитвы. Снаружи высаживали дверь.

Гриша выбрался из бани на огород бабы Нюры. От баньки до дома соседей метров пятнадцать, но ограду дед Михей взгромоздил вровень с баней – высокую, натянув сетку-рабицу. Гриша, пригибаясь, побежал вдоль ограждения к дощатому забору, отделяющему двор от улицы. Собака на цепи захлебывалась лаем…

– Дед! – взвизгнула баба Нюра, перебегая к другому окну. – Мужик по нашему двору бегает!

– Какой мужик! – проворчал тот раздраженно. – Не мешай!

– Голый! Голый мужик! В чем мать родила! А вымазан в чего-то белое! От Лизки перебрался к нам. Да встань же ты! Воры к нам лезут.

– А чего голые? – изумился тот.

– А я знаю? Надо ж, голый мужик! Ох, Лиза притон у себя наладила! Я звоню в милицию. – Баба Нюра кинулась к телефону на отдельной тумбочке, стала торопливо набирать цифры. – Вот так учудила соседушка! Скромница, а мужики голые из ее дома выскакивают…

– Говорила, что слепая, – не верил дед Михей, – а мужика голого разглядела.

– Чего там разглядывать, – огрызнулась баба Нюра. – Голый-то на темном заборе, как прыщ на носу… Алло! Это милиция? У нас тут петарды взрываются и голые бегают… Мужик голый бегает в нашем дворе, от соседей перебрался. Это баба Нюра и дед Михей, на улице Степной живем… – Баба Нюра опустила трубку, глядя на нее с несказанным возмущением. – Трубку повесил! Ах ты ханурик! Пропойца! – Она снова набрала номер, ворча: – Как за самогоном ко мне, так в любой час ночи, а как нам надо… Не поднимает трубку… Дед! Вставай, ирод!

– Вот привязалась! – поднялся дед, поправляя кальсоны, и подошел к окну. – Ну, где, где твой голый? Не видно его…

– Ружье бери, старый дурак! – гаркнула баба Нюра.

Назар с Андреем прижались к деревянной стене, встав по обеим сторонам двери. Стена прочная, пули не должна пропустить, а дверь – одно название, ее высадить труда не составит, открывается внутрь. Андрей взял в зубы пистолет, таз с горячей водой стоял у его ног. «Гости» пробрались уже в предбанник, прошлись очередью по двери парной…

Гриша, не успевший смыть с себя мыльную пену, спрыгнул с соседского забора и присел. Сняв пистолет с предохранителя, осторожно пополз, переваливаясь, как утка, вдоль забора к ограде Лизы. Добрался до сугроба, чуточку приподнял голову, оценивая ситуацию. Никого, значит, «гости» вошли в баню…

В это же время кто-то ногой саданул по двери парной. После удара Андрей поддел пальцем крючок, тот упал, он взял в руки таз.

Еще удар ногой – дверь распахнулась, затем хлопнула и снова открылась, отгородив Назара, который придержал ее пальцами, чтобы она не закрылась.

Пауза, изматывающая душу. Черкесов свернулся калачиком и вжался в угол, его бил колотун, как от холода…

У Лизы ограда низенькая, Гриша легко перемахнул через нее, не выпрямляясь. Двигался он бесшумно, чему способствовали босые ноги, быстро приближаясь к бане. Автоматные очереди торопили…

«Гости» не переговаривались и теперь действовали не так быстро, как до этого. По всей видимости, опасались людей в парилке. К тому же темно.

В парной лишь услышали, как «гость» подошел к дверному проему, остановился.

Пауза. Тишина.

«Гость» сделал еще шаг, второй… очутился в проеме. В полной темноте ни Андрей, ни Назар не видели человека, но чувствовали его. В следующий момент Андрей, не выходя из-за стены, плеснул из таза кипятком в проем. Раздался дикий вопль и отборный мат…

Гриша уже сидел у ступенек, прижавшись спиной к деревянной стене, как вдруг кто-то заорал и вылетел из бани. Гриша подскочил и ногой ударил орущего мужика в живот. Тот упал. Гриша наугад выстрелил в предбанник, быстро вжался в стену…

– Дед, никак война! – заполошно вопила баба Нюра, мотаясь по дому непонятно с какой целью. – Ой, что ж это делается! Стреляют там… стреляют, как пить дать! Ой, что ж нам делать?! И никто не поможет…

– Цыц, дура!

Дед Михей, искал охотничье ружье, нашел, но патроны куда-то запропастились. Он в сердцах плюнул, кинулся к телевизору, выключил его и стащил с тумбочки на пол, а то шальная пуля попадет в него, как тогда жить без телевизора… Очутившись в полной темноте, он приказал жене:

– Тихо сиди! Пускай думают, что нас нет.

– Как же это нет? – подвывала баба Нюра. – А как залезут к нам, потому что нет нас дома? Убьют ведь…

– Цыц, я сказал! То пьяные дебоширят, нас не касается. Слышь, люди шумят!

Из ближайших дворов доносились голоса, люди хлопали дверьми, перекрикиваясь друг с другом:

– Чего это? Никак стреляют?

– Да кому ж тут стрелять?

– Эй! Откуда это? Где стреляют?

– Милиция! – визжала какая-то женщина на высоких нотках, хотя милицейский пункт в центре деревни, это далеко, услышать ее там не могли. – Милиция! Караул!

Очевидно, те, кто нагрянул «в гости», не сообразили, что за их спиной образовалась засада, пистолетные выстрелы привели их в недоумение. И в парилке, и Гриша слышали лихорадочные, скоростные переговоры в предбаннике:

– Кто стрелял?

– Снаружи! Козырь…

– Заглохни! Деревня гудит. Уходим!

Гриша был в более выгодном положении, так как находился на улице, не в полной темноте. Первый, кто выбежал из предбанника, кубарем скатился во двор, так как Гриша ловко подставил ему подножку. В дверном проеме показался второй. Гриша сделал прыжок на него, закричав:

– Полундра!

Они упали в предбанник. Третий огрел автоматом по спине голого Гришу, которого даже в темноте было видно. Стрелять было опасно, третий мог убить напарника. Удар пришелся Грише прямо по холке, и, как говорят в народе, от боли он обмяк, его скинул с себя «гость». Из парной выскочили Назар и Андрей:

– Стоять! Ни с места! Лапы вверх!

Двое «гостей», как пробки, вылетели из предбанника, подхватили того, кого Андрей обварил кипятком, и уже вчетвером понеслись к машине. Назар вылетел первым, встал на колено, держа пистолет двумя руками, но Андрей, выбежавший следом, нажал на его руку.

– У тебя башню снесло? – процедил сквозь зубы Назар, снова прицеливаясь. – Они ж убивать нас приходили.

– Нет! – опять опустил его руку Андрей. – Убьем – сядем. Я сам.

Он перепрыгнул забор, встал посреди дороги, широко расставив ноги, и прицелился. Раздался выстрел. Один из троицы, убегавшей в обнимку, так как двое тащили подельника, пострадавшего от кипятка, упал, оторвавшись от товарищей. Но тут же подскочил, добрался до машины, ковыляя – пуля попала ему в ногу. Андрей еще раз прицелился…

Четверо налетчиков запрыгнули в машину, взвизгнули тормоза… Пуля Андрея попала по автомобилю. Машина удалялась на большой скорости, ее кидало из стороны в сторону. В это время к Андрею и Назару подбежали два деревенских мужика:

– Чего стряслось? Кто стрелял?

– Ну, я стрелял, – зло сплюнул Андрей в сторону скрывшейся машины.

– И они из автоматов! – добавил Назар. – У, террористы…

– А чего? – панически оглядывали фермеров мужики. – Из-за чего они на вас? Из-за хозяйства?

Немногим ранее фермерам в округе жилось несладко по разным причинам. То братки дань требовали, то более крупный предприниматель пытался убирать с дороги конкурентов, то земля кому-то понадобилась и хозяин начинал темнить с арендой… Случалось, иной фермер надувал работника, а тот мстил, устраивая пожар. Однако последнее время стало относительно спокойно, фермеры выделяли средства для охраны, да и люди защищали фермеров, которые многим предоставили работу.

Что касается Гороховки, то в ней всегда было спокойно. Народ здесь еще в советское время умудрялся горбом улучшить благосостояние, выращивая на своих участках овощи и фрукты или живность и продавая их на рынке в городе. Личные участки практически у всех деревенских большие, прибыль приносили, но не ленивым. И вдруг в спокойной и благополучной деревне стреляют, как в городах! Явно кому-то трое фермеров стали поперек дороги.

– Наверное, из-за хозяйства, – процедил Андрей.

– Вот паскуды! – выругался мужик, прибежавший первым. – Вы, если чего, зовите, поможем. У нас такого сроду не бывало, чтоб стреляли… Это ж что такое!

– Вы б хоть прикрылись, парни, – сказал другой мужик.

– Ага, время у нас было прикрываться! – буркнул Назар, направляясь назад в баню. Он включил свет в предбаннике и бросился к Грише, перевернул его на спину. – Гришаня! Черт! Гришка! – Тот открыл глаза, скрипнув зубами, сел. – Черкесов! Ты где?

– Я, кажется, ранен, – проблеял Черкесов из парной.

Назар метнулся в парилку, включил свет там. Черкесова пуля задела по бедру, рана пустяковая – царапина, но кровищи вытекло много. Назар махнул рукой:

– Ерунда, до свадьбы заживет.

– Дожить бы всем до его свадьбы… И до своей тоже, – пробормотал Андрей, помогая Грише подняться. – Как ты, Гришаня?

– Нормалек, – выдавил тот. – Шею не повернуть… Все живы?

– Все. Мужики, оденьтесь! – приказал Андрей.

Все четверо надели штаны, рубашки и обувь, остальное покидали в джип, помогли одеться Грише. Нападение произошло за считаные минуты, каждый еще не понимал, каким образом уцелел. Однако было ясно, что сегодня на них совершена крутая атака.

А дома их ждал еще один нерадостный сюрприз…

– Вот это раскурочили! – потрясенно сказал Назар, стоя у крыльца.

Свет горел только в кухне, но этого оказалось достаточно, чтобы размеры нанесенного ущерба предстали во всем своем многообразии. Отстрелен замок, дверь нараспашку, окна без стекол. Внутри дома, как Мамай войной прошелся, – полный разгром.

Андрей метался по комнатам и звал:

– Лиза! Лиза!

Назар ходил следом, включал свет. В общей комнате Гриша поднял стул, аккуратно поставил и тяжело опустился на него. Черкесов примостился на кресле, вытянув раненую ногу. Джинсы намокли от крови, боль не давала вникнуть в то, что Лизы нет. В комнату вошли Андрей и Назар, рассеянно оглядывались.

– Ребята, такое по всей стране творится или только у нас? – спросил Гриша.

– А ты – «не стреляй»! – упрекнул Андрея Назар. – Надо было перебить этих козлов и зарыть где-нибудь в посадке. Никто бы не нашел, а деревенские промолчали бы.

– Умный ты, – проворчал Андрей. – Наши законы – самые лучшие законы в мире. Для бандитов. А мне что-то не хочется на нары. Но ты, к сожалению, прав…

Вдруг раздался стук снизу. Мужчины переглянулись и, не сговариваясь, кинулись отодвигать ковер. Лиза подала им хнычущую Вероничку, у самой сил хватило только взобраться на край проема. Андрей и Назар вытащили ее, усадили на стул.

– Лиза… – облегченно вздохнул Андрей. – Мы уж думали тебя… Фу-х! Гора с плеч свалилась!

– Боже мой! Что тут было! – схватилась за голову Лиза. – Что происходит? Я ничего не понимаю… А вы? Я слышала, как они собрались ехать ко мне… домой… Они знали, что вы там… А потом, когда они ушли, я не смогла поднять щит… ковер не давал…

– Лиза, успокойся, обошлось, – гладил ее по голове Андрей. – Мы живы. Все живы. Нас просто так не возьмешь… Одного Черкесова слегка подстрелили. Но, я же говорил, у него девять жизней, как у кошки…

– Вася! – отстранилась от Андрея Лиза. – Что ты натворил? Почему эти люди нас преследуют? Ведь все из-за тебя! Почему?

– Если б я мог ответить… – повесил голову Черкесов.

– Вероника, а ты чего ревешь? – подхватил на руки девочку Назар. – Ну, поиграли с мамой в прятки… Весело было, правда же?

– Не-ет, – ревела Вероничка. – Страшно было…

– Ой, Лиза, представляешь, – вдруг нарочито весело заговорил Назар, – к нам, можно сказать, пожаловали гости, а Гришаня наш в окошко прыгнул, непонятно зачем, да еще голяком, всех собак в деревне распугал, бабы визжали… Ух, и переполох устроил.

– Ты и сам по улице нагишом скакал, – проворчал Гриша.

– Не сам, а вместе с командиром, – уточнил Назар. – На пятьдесят лет вперед деревенским будет о чем рассказывать. Мы станем местной достопримечательностью. Лиза, представь: кинулись от нас наутек наши гости. Ну, мы с командиром за ними, кричим: куда же вы, погодите! А они не слушают… Испугались, что мы голые!

Припомнив пикантные подробности, все постепенно принялись хихикать, рассказывая свои впечатления уже с юмором. В конце концов наступила разрядка, дружный хохот едва не выбил остатки стекол в окнах. А Назар, передав девочку Лизе, рассказывал в лицах. Вот натура человеческая… Всего-то час назад им всем не до смеха было.

– Согрейте воды, – перекрыл хохот голос Гриши, – я ж не успел обмыться, в мыле весь… И Черкесов вот-вот упадет…

Переночевали в двух комнатах, которые меньше всего пострадали. Да какой, собственно, сон после таких событий?

Когда утром осмотрели дом, больше не веселились. Назар вообще озверел, так как «гости» разгромили компьютер в его комнате, телевизор. Гриша вставлял стекла, к счастью, небольшой их запас имелся, как у всех хозяйственных людей в деревне. А вот с дверью была проблема – новую надо ставить, а запасной нет. Решили перевесить дверь из комнаты Андрея, пока сойдет. Осмотрев рану Черкесова, пришли к выводу, что без врача не обойтись, и Назар отвез его в медпункт. Потом собрались в одной комнате на совет, пили чай и думали, как быть дальше.

– Думаю, нам следует в город перебраться на время, – внес предложение Андрей. – Там мы быстрее все раскопаем.

– Шутишь? – хмыкнул Назар. – Где мы там жить будем?

– В гостинице, – ответил Андрей. – Только Лизу и Черкесова надо в более надежное место спрятать, они наше слабое место.

– Думаешь, в гостинице нас не достанут? – возразил Назар. – Парни крутые, не побоялись в деревню приехать и немножко пострелять в открытую.

– Нет, у них понт один, – возразил Андрей. – Крутые, говоришь? А что ж они нас не завалили? Врасплох застали, голенькими, а завалить не смогли. Потому что они тоже думают, что крутые, а на самом деле так, дерьмо бандитское, не имеющее настоящего опыта. Бойскауты хреновы. С настоящими-то бандитами нам пришлось бы туго. Итак, их четверо…

– Угу, – подтвердил Назар кивком головы. – Один сидел в доме Черкесова, кажется, дожидался Василия Романовича. Бандиты, думаю, рассчитывали так: нападений не делают, мы решим, что они отстали от нас, и Черкесов вернется в дом. А тут мы в баню приехали вместе с Черкесовым, плюс ты, Андрей, на дороге разозлил их. Вот и…

– Черкесов, – повернулся к нему Андрей, – неужели тебе больше негде спрятаться?

– Негде… – сказал Черкесов.

– А у моих родителей? – поступило предложение от Лизы. – Я им объясню…

– Исключено, – перебил Андрей. – Вчерашние гости наверняка знают, где живут твои родители. Или обязательно узнают, как только выяснят, что мы уехали из деревни. Подставлять еще кого-то нельзя.

– Вообще-то есть одно место… – нерешительно произнес Черкесов.

– Да что ты мямлишь, Василий Романович! – вскипел Назар. – Время береги.

– Ну, есть… дача, – все так же нерешительно сказал Черкесов. – Моя дача. Только я вот сомневаюсь… Мы же вычислили, что бандиты прячутся в престижном дачном поселке. Вдруг мы приедем, а они у кого-то живут в двух шагах, нас увидят…

– А богатые все-все построили дачи в одном месте? – скептически спросил Назар.

– Нет, конечно. Таких поселков три. Северный, юго-западный и восточный. Моя дача в юго-западном.

– По теории вероятности, о которой никто ничего толком не знает, встреча исключена, – предположил Назар. – Но по закону подлости такое возможно.

– А что ж ты раньше туда не поехал? – спросил Андрей.

– Сначала не додумался. А потом сознательно не ехал. Вдруг, думал, мою Лариску шиза накроет, и она приедет горе заливать с подругами после моей смерти. – Черкесов подумал и добавил: – Или праздновать, что меня не стало. В общем, я не хотел, чтобы меня случайно кто-то увидел.

– А ключ? – спросил Назар.

– Ключ как раз не проблема. Мы несколько раз забывали дачные ключи дома, поэтому тайник соорудили, ключ лежит там. Кстати, и гараж есть. А дача большая, там все разместятся.

– Нам нельзя к вам приезжать, уважаемый Василий Романович, – начал объяснять Назар, как говорят с круглым дураком, – пока мы не покончим с бойскаутами, или террористами, или бандитами… Короче, Вася, если хочешь остаться в живых, сиди на даче, закрыв все окна и двери. Командир, что решил?

– Будем надеяться на теорию вероятностей, – встал Андрей. – На сборы полчаса. У нас еще миллион дел сегодня. Едем на трех машинах. Лиза, может, оставишь Веронику у бабки Нюры? Это ненадолго… Полагаю, что ненадолго.

– Нет, – отказалась она. – Мне спокойней будет с ней.

– А лучше было бы оставить, – вздохнул Андрей.

Несмотря на то, что пожаловали два милиционера, которых заинтересовала ночная перестрелка, участники вчерашних событий грузились в машины. Андрей и Назар коротко переговорили с милиционерами, затем разместились в машинах, и в начале пятого караван двинул в город.

Для Андрея это было время еще подумать. Он сопоставлял, припоминал до мельчайших подробностей диалоги и поведение подозреваемых. Также Андрей мысленно набросал план действий. Времени действительно нет, следует действовать решительно, в противном случае им придется несладко. Обычно побеждает тот, кто вовремя выскакивает из засады.

Приехали на окраину города, остановились. Далее они должны были поехать разными дорогами. Грише Андрей поручил подобрать гостиницу, снять номера и обосноваться там, то есть перенести вещи, он отправлялся на легковушке. Андрей отдал ключи от джипа Черкесову, так как его машину вчерашние террористы прекрасно знают, следовательно, джип должен временно тоже стать на прикол. Черкесову предстояло добраться до дачи с Лизой и девочкой одним. А Назар на «Ниве» поедет с Андреем. Связь поддерживать через сотовые телефоны – какое счастье, что они есть.

Андрей, разумеется, был не в восторге, что Лиза поселится на даче с Черкесовым, но выхода нет. Как представлял, что им предстоит провести вместе пару дней и ночей, так в голове шумело, а зубы скрипели. Но судьба есть судьба, ее не обманешь, ей только доверять надо. Черкесов сел за руль, Лиза усадила Вероничку и замешкалась. Андрей подошел к ней, открыл дверцу, постоял с минуту. Пришло на ум спросить:

– Боишься?

– Конечно, боюсь, – ответила Лиза. – С вами не страшно…

– Не бойся, перемелется. Лиза…

– Что? – подхватила она. В одном этом слове прозвучало: ну, говори же!

И глаза Лизы ждали, не были испуганно-напряженными, как тогда, в новогоднюю ночь, когда он неожиданно нагрянул к ней. Говорят, будто голубой цвет холодный. Неправда. Голубые глаза Лизы были теплыми, и не только. Они были проникновенными, достающими до самого дна. И взгляд этот предназначался ему, Андрею. А он еще сомневался! Конечно, Лиза очень изменилась, стала другая – не такая открытая, неулыбчивая. Скорее всего, причина не в Черкесове, уж Андрей заметил бы какие-то ее чувства к нему, если бы они были. Ну, они часто разговаривали, только Лиза оставалась с Черкесовым отстраненной, а сейчас с Андреем она… приближенная. Дело, наверное, в том, что попала она в жуткую переделку, опасность не уменьшилась, напротив, увеличилась.

– Андрюха! – крикнул из «Нивы» Назар. – Ты скоро?

Андрей улыбнулся. Он очень хотел все сказать наконец-то, что давно заготовил, но, черт возьми, для такого разговора нужно время. А его не было.

– Садись, Лиза, – вздохнул он.

– Андрюша, вы тут поосторожнее… Приезжай за нами поскорее.

– Куда ж я денусь! – воскликнул он. – Приеду.

Лиза садилась в машину, но вдруг повернулась к нему, чмокнула в щеку и плюхнулась на сиденье. Андрей захлопнул дверцу, крикнув Черкесову:

– Черкесов, пошел!

Джип отъехал, Андрей забрался в «Ниву».

– Не узнаю тебя, Андрюха, – сказал Назар, включая зажигание. – Мне б такую, как Лиза. Сгреб бы в охапку, и все дела. Что тут рассусоливать!

– Вот сейчас и опробуешь свою теорию на себе, – ухмыльнулся Андрей. – Враг не дремлет, времени у нас в обрез, так что слушай и запоминай…

Черкесову следовало обогнуть город по объездной дороге, затем проехать пятнадцать километров и хуторок в степи, а за ним уже начнется дачный район.

Василий Романович, попавший в исключительно паршивые обстоятельства, претерпел некоторые изменения, а также сделал интересные открытия в себе. Нет, он до сих пор не понимал, почему на него обрушился шквал покушений, но одно осознал, вернее, прочувствовал до глубины души: большая часть жизни прожита, и вся она пролетела в трубу. Выяснилось, что у него фактически ничего нет. И ради чего он добывал себе всяческие блага? Ради того, чтобы не воспользоваться ими, как сейчас? И чтобы какая-то сволочь размечталась его убить? Только бы освободиться от этого кошмара, он построит совсем другую жизнь, где не найдется места мерзавцам. Василий Романович будет просто жить, наслаждаться каждым часом и свободой, примерно как в данную минуту.

Оторвавшись от группы Андрея, Черкесов почувствовал себя немножко счастливым. Неважно, что смерть идет за ним по пятам, именно сейчас его вдохновляла возможность побыть одному, когда никто не навязывает чуждых правил и образа мыслей, никто не подсмеивается над тобой. Он надеялся отдохнуть в привычных условиях, немного осмыслить происходящее, надеялся в спокойной обстановке вычислить тайного врага. Самоуверенный Андрей считает себя способным к разгадкам такого рода, но кто, как не Черкесов, знает лучше своих приближенных? Только об этом он поразмыслит завтра, а сегодня – отдых, долгожданный и необходимый. Ах да, рядом с ним будет Лиза. Она не помешает. Лиза, милая, добрая, чудная, единственная, кто жалеет Черкесова. Она лишь скрасит его уединение.

– Чему ты, Вася, улыбаешься? – прервала Лиза сумбурные мысли Черкесова.

– Мечтаю.

– О чем?

– Сейчас приедем, согреем дом, сядем у камелька и выпьем вина. У меня на даче запас продуктов и вин. Прекрасные вина есть. Люблю французские и грузинские. А ты? Я научу тебя различать их. Лиза, Лиза… Хорошо, что ты будешь со мной. Я, признаться, давно хотел сказать тебе… ты очень похорошела.

– Вася, ты дурак? – вдруг опустила его на землю Лиза. – Размечтался! Ты лучше подумай, кого так достал, что ни тебе, ни нам покоя нет. А если мечтаешь на даче уложить меня в постель, как когда-то, то лучше останови машину, я выйду.

– Лиза! – вознегодовал Черкесов. – Что ты говоришь при дочери! Ты меня неправильно поняла…

– Да брось, Вася, прикидываться. Я твои намеки прекрасно поняла. Методы у тебя остались прежними, но я выросла. Тебе сейчас следует помочь Андрею. В конце концов, влип он в эту историю из-за тебя. И он, и я, и ребята. Кстати, очень хорошие ребята.

– Я, выходит, один плохой, – надулся Черкесов.

– Вася! – устало протянула Лиза. – Дело не в том, какой ты есть, а в том, что между нами все уже было. И прошло. Хватит об этом.

Черкесов хотел объяснить ей, что совсем не о сексе думал. Ему нужно общение, понимание, разговор по душам. А секс… если она не хочет, его не будет. Впрочем, и секс не помешал бы, в опасной обстановке от него одна радость. Но решил, что лучше не трогать эту тему, Лиза почему-то наедине с ним ощетинилась.

– Прости меня, Лиза, но ты действительно не так поняла. Прости.

Она промолчала…

Наталья Петровна возвращалась домой после предварительной беседы с новыми хозяевами. Шла неторопливо и вздыхала. Во-первых, новые хозяева ей не понравились. Возможно, слишком она привыкла к старым, ведь отбарабанила на них несколько лет. Во-вторых, перемены дело неприятное, а никуда не денешься. Новые платить будут столько же, поэтому материальное положение Натальи Петровны восстановится. Только это и радовало ее, только это. Что ж, она постарается привыкнуть к новым хозяевам и, наверное, будет переживать, когда они будут ссориться между собой, снова узнает чужие тайны и станет надежной хранительницей хозяйских секретов. Это ж как кино посмотреть, но в жизни гораздо интереснее.

Она зашла в подвальчик, где продают спиртное на разлив, выпила сто граммов водочки, несколько оживилась. Наталья Петровна не алкоголичка, просто выпивает иногда и хорошо закусывает. Где-то слышала, что человек, у которого просыпается аппетит после спиртного, никогда не сопьется. Просто положено сосуды расширять, вот она и расширяет. Теперь, мечтая о плотном ужине, она более бодро шагала по улице.

Вот и дом. Наталья Петровна повернула в проем между домами, и вдруг… рев автомобиля сзади. Наталья Петровна не успела опомниться, даже оглянуться, как в нее врезалось что-то большое и твердое. Она полетела… И подумала: «Куда это я лечу?»