Чары старой ведьмы Бабкин Михаил
– Да уж, – Боня свернул скатерть. – Такого кто хочет вокруг пальца обведет. Неудивительно, что Лурда смогла его обдурить! Я вот о чем тебя попрошу, – Хозяйственный сунул скатерть в рюкзак, – ты в следующий раз поосторожней со своей самодельной колой обращайся, ладно? А то вон какие неожиданные дела происходят! Оживишь еще ненароком кого, не такого покладистого, он нас и в самом деле возьмет и убьет. Без разговоров. И без заветного желания.
– Ладно, – Тимка встал и потянулся. – Только и ты в следующий раз не предлагай мне пепсей кого попало умывать.
– Договорились, – усмехнулся Боня. – Решено.
Неожиданно вдалеке что-то громко зашумело, как будто паровоз стравил лишний пар. Тимка и Боня обернулись на шум.
Из Драконьей Главы, из самой ее верхушки, как искры из печной трубы, с шумом вылетали драконы: набирая высоту, они кружили над горой словно стая перелетных птиц. Хотя до них было очень далеко, Тимка все же мог отчетливо разглядеть почти каждого дракона. В общем-то все они были почти одинаковы, кто покрупнее, кто помельче. Но раскраска! У мальчика даже зарябило в глазах от буйного смешения цветов: зеленые, синие и красные драконы, желтые и черные, драконы белые и фиолетовые, золотые и оранжевые – все они вскоре принялись беспорядочно то взлетать ввысь, к самым облакам, то нырять вниз, почти до самой земли. Издали казалось, что драконья гора – это обычный улей, только большой, вокруг которого вьются одуревшие от весеннего тепла разноцветные пчелы.
Две драконьих пчелки, зеленая и синяя, оторвались от расшалившегося роя и полетели к людям. Через десять секунд Изер, нарочно грохоча крыльями и постреливая огненными факелами в небо, резко опустился, как упал, неподалеку от Бони с Тимкой. Дракон радостно проревел:
– Здорово, ребята! Вот, знакомьтесь, ваш личный драконоплан по имени Вион. Самый смирный и – ха-ха! – добрый дракон в мире, – Изер приглашающе повел крылом. Рядом с драконьим царем плавно, почти без шума, приземлился синий дракон – раза в два меньше самого Изера, но все одно весьма крупный зверь… Изящно выгнув длинную шею, дракон по имени Вион певуче произнес:
– Добрый день! Я очень рада, что вы спасли Изера и, конечно же, помогу вам всем, чем смогу. Вы хотели полетать? Пожалуйста. Я с удовольствием выполню это ваше желание, – Вион мило улыбнулась, блеснув отличными клыками.
– Дракониха? – поразился Тимка. – Ого! А я почему-то думал, что на свете существуют лишь одни драконы.
– Драконесса, – поправил мальчика Изер, – моя племянница. Славная девочка: отличный боец, верный друг. И, наконец, просто красавица. Не правда ли?
– Правда, – хором ответили Тимка и Боня.
Вион смутилась:
– Дядя, ну вы уж чересчур…
– Ба! – вскинулся Изер, оглядываясь по сторонам и не слушая племянницу. – А где этот каменный балбес? Куда Добуц подевался?
– Ушел, – неопределенно махнул рукой куда-то в сторону Хозяйственный. – Откаменел, съел пять пирожков, потом Тимку напугал и ушел по своим делам. В подземелье он сейчас где-то! Ревизию наводит.
– Ишь ты, – протянул драконий царь, недоуменно пялясь на пустое место, где раньше стояла каменная статуя, – чего это он вдруг сам по себе ожил? Странно. Жаль, жаль. Я хотел за его расколдовку взять с гномов сотню мешков золота. Эх, такая сделка сорвалась! Ну ладно, и так из них вытрясу все, что мне надо. Потом, когда Змею отловим. Кстати! – Изер с тревогой посмотрел на Тимку. – Надеюсь, ты не отдал Добуцу волшебный свисток?
– За кого ты меня принимаешь? – обиделся Тимка. – Здесь он, на месте, – и похлопал себя по карману.
– Уф, прямо-таки от сердца отлегло, – обрадовался дракон. – Смотри, не вздумай отдавать! А то он гном такой, особенный. Как начнет от радости чудить своим свистком налево и направо! Тогда хоть стой, хоть падай… Да, а чего это вы до сих пор живые-то? Добуц вроде бы должен всех людей насмерть убивать, тех, которые его видели. Традиция у них такая, знаете ли, у гномьих королей! Забавно, правда? Вот только что-то я ни одного случая не припомню, чтобы Добуц кого из человеков и вправду прибил, – Изер широко усмехнулся. – Наврут они ему, понимаешь, с три короба, наобещают невесть чего, а он и верит, простофиля. По-моему, только уж вовсе глупый да ленивый не сможет облапошить нашего славного добряка Добуца Подземного! А как вы от него отделались?
– Мы не отделались, – важно сообщил Тимка, – мы с Добуцем все по-честному решили, без обмана! Ровно через сто лет придем к нему, тогда он нас и прибьет. Не раньше!
– Что, опять облапошили беднягу? – от души расхохотался дракон. – Эх, Добуц, Добуц… Хоть и откаменел он, бедолага, а головушка у него как была дубовой, так дубовой и осталась. Ну ладно, мне пора, – Изер взмахнул крыльями и через миг был уже далеко, под самыми облаками.
– Пора и нам, – заметила Вион. – Полетели?
– Полетели, – согласился Тимка, – только чур, я самый главный! И чур – я рулю.
– Несомненно, – сказала драконесса.
– А как же! – подхватил Хозяйственный. И они оба рассмеялись: Вион и Боня. Дракон и человек.
Глава 11
Полцарства за свисток!
Вион парила высоко над землей, с неподвижно раскинутыми перепончатыми крыльями, точь-в-точь как синий спортивный планер. Ровный теплый ветер нес живой драконоплан над равниной, вдоль гномьих гор.
Гномьи горы становились все выше и выше, на верхушках некоторых из них белел снег; Тимка предложил приземлиться там и поиграть в снежки, но драконесса и Хозяйственный отказались наотрез. Вион – потому что драконы плохо переносят холод, а Боня – потому что ему, королю, не пристало играть в дурацкие снежные игры. Тем более без валенок и перчаток. И вообще они летают в небе не для забавы, а для важного наблюдательного дела. С этими словами Хозяйственный придал своему лицу озабоченное выражение и стал торопливо оглядываться по сторонам – по правде говоря, он и сам лишь сейчас вспомнил о том, что они на боевом дежурстве. Охраняют подступы к Драконьей Главе от вторжения разных нехороших захватчиков.
Вион передала Тимке и Боне важное распоряжение Изера: так как все драконы улетают на поиски Змеи, то драконесса остается для охраны самой горы, а люди будут ее бдительными помощниками. Драконий царь, боевой до невозможности, даже разрешение на полное безделье и увеселительный полет ухитрился превратить в военное задание! Но ни Тимка, ни Боня ничего не имели против – охранять, ясное дело, было куда как интереснее, чем просто болтаться в воздухе. Все-таки при деле, а не просто так!
Боня и Тимка сидели верхом на драконессе, уютно устроившись между выступами ее высокого спинного гребня, как парочка бедуинов меж горбов длиннющего стогорбового верблюда. С той лишь разницей, что таких длинных верблюдов, конечно же, не бывает, а вот длинных драконов – навалом! Сколько хочешь.
Осторожный Хозяйственный перед полетом, под хихиканье Тимки и насмешливые взгляды Вион, принял, как он сказал, «обязательные меры предосторожности», – и обвязал себя и Тимку охранной веревкой. А саму веревку примотал к лапе драконессы. Мало ли что может случиться в полете! Вион снисходительно покивала, выслушав Бонины объяснения, и сказала, что все это ерунда и ничего в полете не может случиться. Но раз уж Бонифацию так приспичило летать связанным, то и ладно. Она, Вион, не против.
А Тимка, хихикая, спросил Боню, с каких это пор тот стал бояться высоты? На что Хозяйственный очень серьезно ответил, что высоты он вовсе не боится. Он боится лишь брякнуться с нее.
Так или иначе, но Тимка и Боня были надежно примотаны к драконессе, аккурат между ее полупрозрачных синих крыльев. И в общем-то, это было правильно – особенно с учетом Тимкиного непоседливого любопытства: мальчик то и дело пытался заглянуть то под левое, то под правое крыло драконессы. Ему все казалось, что самое интересное он наверняка не увидит, потому что крылья такие большие, а земля такая маленькая!
Боня сидел позади Тимки с рюкзаком на плечах и повешенным на грудь мечом – по своей хозяйской натуре он не смог с ними расстаться даже на немного. Хотя Вион настойчиво советовала спрятать рюкзачок и оружие в драконьей горе, зачем ей лишний груз в полете? Но переубедить Бонифация она так и не смогла. А может быть, не захотела – Боня иногда становился страшно упертым и вредным, если дело касалось его драгоценных шмоток. Особенно – «трического» меча.
Итак, полет проходил нормально. Об этом очень громким голосом изредка сообщал Тимка:
– Пять минут, полет нормальный!.. Шесть минут, полет нормальный!.. – и так далее, по полной полетной программе. Вплоть до неуместного космического вопля «поехали!». Который к драконам никакого отношения не имел.
На десятой минуте Хозяйственный не выдержал и крепко тряхнул Тимку за шиворот:
– Слушай, ты, летун-горлодер! Если еще хоть раз сообщишь мне о том, как мы здорово летаем и едем, я начну отвешивать тебе щелбанов по макушке! За каждое такое сообщение, – серьезно пообещал Боня. Тимка обернулся и показал ему язык, да вдруг так и замер с высунутым языком.
– Что, прикусил? – насмешливо поинтересовался Хозяйственный. – И поделом. Нечего языком, как флагом размахивать.
– Нет, – Тимка округлил глаза. – Сзади! Вионесса… то есть дракониха… Как там тебя! – мальчик заколотил пятками по спине драконессы. – Сворачивай! Задавят!!! – и закрыл голову руками, словно от нежданного дождя. Хозяйственный обернулся.
Одна из заснеженных гномьих гор, та, которая осталась позади и была к ним всего ближе, прямо на глазах кренилась, заваливалась на бок. И как раз в сторону драконоплана с седоками! Боня помотал головой, пригляделся: конечно же, гора не падала, это ему только показалось с испугу. Но реальность была ничуть не лучше – от горы откололся кусок, вся ее заснеженная вершина. И эта вершина, вместе со снежной лавиной, падала на них! А из клубов снежной вьюги, из нутра разрушенной горы, как две ракеты из одной подземной шахты, друг за дружкой вылетали старые Бонины знакомые – зверята. Змея и Дракон.
– Вион! – вне себя завопил Хозяйственный. – В сторону, в сторону! – и изо всех сил застучал кулаками по спине беспечной драконессы. – Полундр-ра!
Вион с удивлением оглянулась на своих буйных седоков. И увидела то же самое, что и они: падающую на них громадную скалу и плотную снежную тучу за ней; застывших на миг в снежной круговерти Змею и Дракона; широченную радугу на полнеба, вспыхнувшую в облаке ледяной пыли.
Драконесса заложила крутой вираж, пытаясь уйти из-под каменной бомбы, отчаянно замахала крыльями.
– Тимка, зрачок! – сквозь ветер прокричал Хозяйственный в затылок мальчику. – Стреляй! Стреляй в каменюку!
Тимка выдернул из ножен волшебный зрачок, ошалело глянул вверх, на летящую в них глыбу льда и камней, на близкую Змею, на Дракона, и… с испугу стал палить из зрачкового оружия во все подряд: и в скалу, и в небо, и в Змею! И в Дракона. Камень чуть не выскользнул из Тимкиной ладони, когда Вион опять рванулась в сторону, и мальчик перехватил его другой рукой и опять принялся стрелять. Куда попало…
Драконесса не успела увернуться от громадной скалы: глыба прихлопнула их, словно ледяная мухобойка, прихлопнула и – унеслась вниз, к земле! А Вион и ее седоки остались там же, где и были, хоть и перепуганные, но совершенно живые: Тимка попал-таки в гранитный снаряд размораживающим лучом. Успел.
– Ой мама, мама ой, – надоедливо бормотал кто-то рядом с Хозяйственным, и только через некоторое время Боня сообразил, что это бормочет он сам. – Надо же, что с человеком от испуга делается, – с досадой сказал сам себе Хозяйственный. – Тьфу ты, елы-палы! Тимка, спаситель ты наш, как ты там? Не убился?
– Не-а, – бодро ответил неубитый Тим. – Вот еще! Глянь, глянь, что делается, – мальчик опасно перегнулся, заглядывая под крыло драконессе. Кусок горы, ставший с Тимкиной легкой руки совершенно призрачным, космическим метеором врезался в землю и беззвучно исчез в ней, не оставив после себя ни ямки, ни вмятинки. Словно в воду булькнулся.
– Эгей! – Бонифаций торопливо придержал мальчика за плечо. – Не увлекайся. А то и сам улетишь, охнуть не успеешь.
– Ерунда, – Тимка через плечо подмигнул Хозяйственному. – Зря, что ли, ты меня веревкой всего повязал? Ничего со мной не станется. Интересно, а где теперь Змея и Дракон? Кажется, я в кого-то из них попал… А вдруг я Змеюку подбил? Вот класс будет! Как шмякнется о землю, да ка-ак вдоль вся треснет! Боня, а ты как думаешь, попал я на самом деле или не попал?
Боня ничего не успел сказать, за него громко и сердито ответила Вион:
– Попал, попал. Только не в того, в кого надо. Эх ты, стрелок! Боевого дракона по ошибке в чучело заколдовал, – и вполголоса удивленно добавила: – Я, по правде говоря, вообще такое впервые вижу – чтобы вот так, с первого раза… И кого! Могущественного, легендарного дракона. И кто! Обычный мальчишка. Чудеса, одно слово. Если бы сама не видела, а кто другой мне рассказал – ни за что не поверила бы!
– Он у нас такой, – рассеянно вставил Боня, оглядываясь по сторонам, – специалист по замораживанию волшебников. Видела бы ты, во что он Олафа превратил! Ага, нашел, – Хозяйственный махнул рукой. – Дракон там! К земле летит. Падает.
– А Змея? – забеспокоился Тимка, тоже начиная озираться. – Она, надеюсь, следом за ним падает? Или уже упала? Вдребезги.
– Улетела Змея, – печально ответила драконесса. – В нее-то ты как раз и не попал. Ты ей, Тим, такой нежданный подарочек сделал, что она от радости улепетывала во все крылья! Даже напасть на нас не захотела, настолько ей некогда было.
Вион резко пошла на снижение. У Тимки и у Бони сразу заложило в ушах, как обычно бывает у пассажиров в самолете во время приземления.
Белый Дракон – громадный, раза в полтора больше самого Изера – высился посреди бескрайнего травяного моря как ледяной айсберг в зеленом северном океане. Трава волнами колыхалась под легким степным ветерком, и казалось, что Дракон не стоит на месте, а плывет куда-то вдаль, ловя широко раскинутыми крылами попутный ветер. Как драконий корабль.
– Красиво, – оценил Тимка, рассматривая Дракона из-под козырька ладони, – замечательно смотрится. Опять у меня шедевр получился! Ай да я.
– Сейчас я тебя по шее тресну, – пообещал Хозяйственный, торопливо развязывая на себе узлы веревки, – и ты враз отучишься такие шедевры клепать. Тоже мне, знаменитый скульптор нашелся, – лишь только лапы драконессы коснулись земли, Боня спрыгнул со спины Вион и подбежал к Дракону. Обойдя его кругом, Хозяйственный с обреченным видом развел руками и поплелся обратно к драконессе, отвязывать Тимку.
– Как есть каменный, – с горечью сообщил Боня драконессе, опуская мальчика на землю и сматывая веревку, – укатал его Тимка, постарался на славу. Ну ладно, невелика беда! Вот мы нашего крылатика отморозим, и тогда…
– А вот этого делать пока что не надо, – возразила Вион, опасливо косясь на великанского дракона, – очень не советую. Он же сейчас на битву настроен! Даже не знаю, что Дракон может натворить, когда поймет, какая неприятность с ним произошла. Подождите здесь, я сейчас за Изером слетаю, вместе с ним и решим, что дальше делать, – с этими словами Вион тут же взмахнула крыльями и улетела.
Тимка помахал синей красавице на прощание ладошкой и повернулся к Хозяйственному.
– Знаешь, Боня, – смущенно признался Тимка, – я ведь не нарочно так сделал. У меня зрачок тогда из руки чуть совсем не выпал, вот я его неправильно и перехватил. Не заметил впопыхах. Хорошо хоть скалу обратно в камень не превратил!
– Э, какая теперь разница, – устало отмахнулся Хозяйственный, – бывают в жизни огорчения. Ладно, снайпер, не переживай. Что сделано, то сделано. Сейчас чайку организуем, посидим, на пару погорюем…
– Помогите! – далекий пронзительный крик оборвал Бонины грустные рассуждения. Тимка глянул туда, откуда кричали: по зеленой травяной глади скоростным катером мчалось в их сторону странное существо.
Существо было удивительно похоже на Добуца Подземного, такое же кряжистое и по дед-морозовски одетое, но в отличие от лысого гномьего короля жутко лохматое! Длинные черные волосы бегуна победным вымпелом развевались на ветру, черная как смоль борода была переброшена через плечо. Вид у существа был самый что ни на есть загнанный – как у странной бородатой лошади после безумной скачки.
Следом за лохматым беглецом, вдалеке, неспешно трусили гномьи стражники. Стражникам было жарко в их длинных кольчугах и тяжелых шлемах, они явно запыхались, но все же продолжали погоню, для острастки изредка помахивая над собою короткими дубинками.
– Эт-то еще что за пугало самоходное? – изумился Хозяйственный, сильно щуря глаза. – Что-то я не разберу, кто это к нам сюда спешит. Тимка, ты не видишь?
– Вижу, – успокоил Боню мальчик, – как не видеть! Это, Боник, король Добуц самолично, весь из себя небритый и не стриженный. Как это он ухитрился так быстро зарасти да еще и почернеть? Покрасился, что ли? Вот умора!
– Сейчас узнаем, – Боня скинул рюкзак с плеч и по быстрому подпоясался ремнем с пристегнутым к нему мечом. Тимка подумал немного и спрятался за Хозяйственным. Уже из-за Бониной спины Тим принялся корчить гномам страшные рожи – так, на всякий случай.
– Помогите, спасите! – продолжал издали взывать к ним волосатый Добуц, на бегу раскидывая руки, словно для объятий. – Спасите, помогите! Убивают-арестовывают! – гномий король подбежал к Хозяйственному и остановился, шумно переводя дух, а потом попытался обнять Боню. Хозяйственный успел ловко уклониться и в королевские объятия вместо него попал Тимка с перекошенной от усердия физиономией.
– На вас, на вас одна надежда, – Добуц крепко прижал к себе мальчика, – пропадаю я!
– А в чем, собственно, дело? – спросил Боня, с трудом выдирая Тимку из цепких королевских объятий. – У вас что, государственный переворот ненароком случился? Или что другое смешное произошло?
– Смешное! – горестно завопил Добуц, промакивая бородой потное лицо. – Вот именно! Смешнее некуда. Не признали меня, представляете? Никто не признал! Особенно стражники. Хотя, кроме стражников, я никого и не видел.
– Да ну, – поразился Хозяйственный, – и с чего это вдруг?
– Он виноват! – Добуц вдруг обвинительно ткнул пальцем в сторону Тимки. – Он, с его оживительным бальзамом! Перестарался, однако. Я ведь пока до кормежной пещеры дошел, весь успел обрасти и почернеть. Как волосатый крот стал, ей-ей! А стражники молодые, неопытные, им всего-то лет по сто, никогда меня живым не видели. Наш король, говорят, на картинках лысый и седой, а ты – мужичок пришлый и наглый, обманщик, хотя и гномьего роду. Ну я им и так и сяк стал объяснять, что, мол, расколдовался и нечаянно оброс, такая вот незадача вышла. А стражники мне – где, говорят, твой королевский свисток? Где волшебный талисман? И тресь меня по голове дубинкой! Где магическая раковина, раз ты король? И опять – тресь да тресь. В темницу посадить хотели… Но тут, на мое счастье, неожиданно какие-то чудища по подземельям носиться стали, да еще и полгоры взорвали! Я под шумок взял и удрал. А они погнались, – Добуц махнул рукой в сторону близких стражников. – Очень прошу вас подтвердить страже, что я и есть король гномов, – Добуц заискивающе посмотрел в глаза Хозяйственному. – Что я – это я! – гном умоляюще сложил ладони и рухнул перед Тимкой на колени. – Арестуют ведь! – заголосил Добуц. – В тюрьму меня, несчастного, посадят! Как самозванца. А я хороший, я настоящий!
Тимка от неожиданности попятился и оглянулся на Хозяйственного. Боня задумчиво смотрел на гномьего короля, покусывая ус.
– Свисток! – вдруг во весь голос зарыдал гномий король. – Где моя чудесная ракушка? Где мой талисманчик?! Свисток! Полцарства за свисток!
– Ну-у, – растерянно протянул Тимка, уже вполне оправившийся от медвежьих объятий волосатого короля, – я даже и не знаю. Как-то нехорошо получается… – мальчик вопросительно глянул на Боню.
– Да отдай ты ему эту свиристелку, – поспешно сказал Хозяйственный, – просто так отдай, без раздела королевства. Видишь, как бедолага убивается! Сил никаких нету смотреть на него… Отдай, фиг с ней, с той ракушкой, мы и без свистка проживем, а вот Добуц – нет. Помрет с горя! Слезами истечет.
– Ладно, – вздохнул Тимка, – уговорил. Да не ревите так, ваше величество, вот он ваш свисток, – мальчик с неохотой достал из кармана тяжелую раковинку. – Целый и невредимый. Оплатите доставку и распишитесь в получении. Будьте любезны!
– Ракушечка моя, – не веря своим глазам, дрожащим от счастья голосом пробормотал Добуц. – Моя! Ракушка! – гномий король схватил волшебный свисток и торжествующе поднял его над головой.
Подбежавшие было стражники мигом оценили ситуацию: разом охнув, они побросали дубинки в траву, немедленно развернулись и, позабыв об усталости, резво помчались обратно с дикими криками и причитаниями.
– Ага! – торжествующе завопил им вослед Добуц, потрясая свистком. – За каждую шишку мне ответите! За каждый синяк. Вот я вам! – Стражники бежали прочь, вереща, как перепуганные зайцы: видно, много они успели понаделать Добуцу шишек и синяков! И на пощаду не надеялись.
– А, так вот кто здесь горло дерет, – насмешливо прорычал знакомый голос за спиной у Тимки, – наше гномье величество буянить изволит. То-то я еще на подлете удивился – голос вроде как у Добуца, а лысины не видно. Нет ориентира для посадки! Ты что, на старости лет париком обзавелся? – Изер громко расхохотался.
Тимка обернулся: драконий царь, ехидно улыбаясь, внимательно рассматривал Добуца. Как редкостную неведомую зверушку рассматривал – вроде бы и с интересом, а вроде бы и с опаской: вдруг укусит?
Рядом с Изером, чинно сложив крылья, стояла Вион; высоко в небе, прямо над ними – Тимкой и всеми остальными – бесшумно кружилось десятка два разноцветных драконов. Царская свита.
Тимка вприпрыжку подбежал к драконьему царю. Следом за ним к Изеру подошли и Боня вместе с Добуцем. Гномий король грозно хмурил черные брови, всем своим видом показывая, что он готов к любым неожиданностям и его, Добуца, на мякине не проведешь.
– А вы в этот раз что-то очень тихо прилетели, – удивился мальчик, – я и не заметил. Глушители повключали, да?
– Когда надо, мы можем летать бесшумно, – негромко пояснила Вион и покосилась на Изера. Драконий царь пристально смотрел на ракушечный свисток в руке Добуца.
– Вижу, вернули тебе твою игрушку, – недовольным голосом заметил Изер. – Что, сейчас опять чудить начнешь? Не советую. Я нынче не один.
– Надо будет, так и начну, – угрюмо ответил Добуц. – Нечего было про меня всякие пакости писать! В конце концов мы – правители, и могли бы обойтись без таких дурацких посланий. Объясниться могли бы, без посторонних.
– Тю, – изумился драконий царь, – ах, вон ты о чем! Так ты, значит, не в курсе того, что на самом деле случилось-то… Тогда слушай, – Изер, изредка чему-то посмеиваясь, коротко рассказал гному о проделках Лурды. Очень коротко, потому что полный рассказ занял бы слишком много времени, а вот времени, увы, как раз сейчас и не хватало.
Добуц слушал дракона, недоверчиво хмыкая и поглядывая на Тимку с Боней, когда речь шла уж совсем о невероятных вещах. Например, о Драконе и Змее. Или о плене Изера у зеркального колдуна. Или о гномьем боге Па. Тимка и Боня усердно кивали, подтверждая каждое слово драконьего царя, кивали, пока шеи не устали.
Добуц выслушал дракона, после тяжело вздохнул и демонстративно спрятал волшебный свисток в карман своей куртки.
– Значит, у вас теперь мир? – недоверчиво спросил Тимка, глядя на гномьего короля и драконьего царя. – В самом деле?
– Мир, – коротко ответил Добуц и посмотрел на Изера.
– Мир, – согласился дракон. – Надеюсь, надолго.
– У меня только один вопрос, – неожиданно сказал Хозяйственный. – Я вот послушал Изера и только сейчас до меня дошло. А откуда вы, уважаемый, узнали о гномьем боге Па? В том смысле, что когда мы попали к гномам, то вы уже знали о нем. А откуда, если все эти годы у Зеркальщика в печке просидели? Что-то здесь не то…
– Хе, – сказал дракон, – хе-хе. Он меня в тайной интриге заподозрил! Даже на «вы» перешел, ха-ха, – Изер гулко захохотал. Потом посерьезнел: – Эх, Боня, какие там еще интриги… Гномы к Зеркальщику в свое время приходили, тоже зеркало заказывали. Громадное, особое! Семислойное и вогнутое. Зачем – не знаю. Кстати, среди них был и механик, я его после по голосу узнал. Вот он-то и рассказывал Зеркальщику о боге Па. Мол, по его повелению зеркало надо отлить! А вот для каких таких целей – не сказал. Большая тайна, наверное. Секрет.
– От меня тайн нету, – уверенно заявил Добуц, – все выясню. Ишь, зеркало ему понадобилось! Зачем? Смотреться в него, что ли?
– Прыщики давить, – подсказал Тимка. – На носу.
– Вот-вот, – сердито кивнул гном, – оторву ему нос, пускай без зеркала его разглядывает! Нечего гномье золото на всякие пустяки тратить.
– Эт-точно, – хором выдохнули Боня и Изер, переглянулись и рассмеялись. Правда, у каждого из них было свое представление о том, как надо правильно использовать золото. Тем более – гномье.
– Ладно, – отсмеявшись, сказал Изер, – хорошего понемножку. Значит, так: вы, – дракон кивнул Тимке и Боне, – садитесь на свой драконоплан и сверху, с высоты, расколдовываете Белого Дракона. А мы, – Изер глянул в небо, на драконов, – попытаемся с ним поговорить. Хоть он и из другого мира, но наш драконий язык, надеюсь, понимает. А ты, – драконий царь глянул на Добуца, – ты…
– Я к себе пойду, в подземелье, – Добуц осторожно пощупал шишки на своей голове. – Дело у меня там одно есть. Государственной важности! – и кровожадно улыбнулся. – Как закончу, так сразу и вернусь, – пообещал гномий король и бодро зашагал в сторону разрушенной горы.
– Узнаю старого славного Добуца, – уважительно пробормотал Изер, провожая гнома долгим взглядом, – крут, но справедлив. Ох, и плохо сегодня кому-то будет! Ну да ладно, – дракон подмигнул Тимке: – Готов?
– Всегда готов! – отрапортовал мальчик. – А к чему?
– К чему, к чему, – проворчал Хозяйственный, подталкивая Тимку к драконессе, – а то сам не знаешь. Полезай уж, готовенький ты наш. И смотри, стрелок, не промахнись!
– А то что будет? – весело спросил Тимка, залезая на спину к Вион.
– Там узнаешь, – ответил Боня и многозначительно похлопал себя по ремню.
Глава 12
Боня снова превращается
– Молодец, – довольно сказал Хозяйственный, внимательно глядя вниз, – на этот раз ты не промахнулся. Уж попал так попал! Снайпер, чесслово. – Боня на миг задумался, а затем постучал пятками по бокам драконессы: – Вион, отвези-ка нас в местечко потише и поуютнее. Хочется поужинать в тишине и спокойствии. А то здесь становится что-то немного шумновато!
Вион кивнула и сделала прощальный круг над драконами: далеко внизу оживший Белый Дракон с недоумением оглядывался по сторонам, что-то громко рыча возмущенным голосом. Видимо, удивлялся резкой смене обстановки – по-своему, по-драконьи. А Изер ему в ответ рычал что-то успокаивающее, наверное, что-то вроде того, что все, мол, нормально и незачем так переживать, тут все свои и не надо ни с кем затевать драку. И что сейчас он все-все объяснит.
Во всяком случае, Тимка именно так понял происходившее внизу. И, самое главное, Тим убедился, что Белый вовсе не собирается кидаться в бой с местными драконами. Хотя поначалу, едва мальчик разморозил дракона, тот успел сгоряча стрельнуть пару раз красными молниями прямо перед собой, хорошо хоть ни в кого не попал! Но это как раз-таки и понятно, насчет молний – Тимка поймал Белого волшебным лучом в самый момент его атаки на Змею. Так что молнии предназначались ей, а вовсе не Изеру или какому другому дракону.
Царская свита в это время обступила Белого со всех сторон и каждый из драконов тоже пытался ему что-то сказать, то ли успокоить, то ли подбодрить… Но шум поднялся ужасный!
– Да, конечно, давайте полетим туда, где тихо, – охотно согласился Тимка. – В музей, например. У вас есть музей? Вот уж где тишина-а.
– На кладбище тоже тишина, – фыркнул Хозяйственный, – но нам туда не надо. И без музеев мы тоже обойдемся. Рули, Вион, к Драконьей Главе! Как-никак, а мы ее все же охраняем. Да и шуму там никакого не должно быть – вон, уже все драконы вокруг Белого собрались! Уговаривают и объясняют. Так что и шуметь над ухом некому будет… А в еде что самое главное? Чтобы разговорами не отвлекали. Все, решено – к Главе шагом марш! То есть, э-э…
– Летом мах! – подсказал Тимка. – В смысле крыльями махать и лететь. К драконьей горе.
– Ну, что-то вроде того, – подумав, глубокомысленно кивнул Боня. – Именно летом и именно мах. На крыльях.
– Сама знаю, – усмехнулась Вион, – не пешком же, – и заложила крутой вираж, облетая встречную стаю птиц. Боня щелкнул от неожиданности зубами и прикусил себе язык, на этом его командирское настроение и закончилось.
Красное солнце там, за драконьей горой, уже клевало горизонт, просясь на ночевку, и было неярким и усталым – наступал вечер. Драконья гора на фоне вечернего зарева смотрелась монументально и непоколебимо, точь-в-точь как виденная Тимкой в киноужастике египетская пирамида. И мальчик невольно представил себе, что в той древней пирамиде, куда они сейчас летят, лежит в хрустальном гробу злобная мумия какого-нибудь фараона, вся в бинтах, окруженная живыми скелетами-стражниками, и ждет не дождется их, Тимки и Бони, прилета. Потому что очень проголодалась. Потому что свежей кровушки ей хочется!
– Фиг тебе, а не кровушку! – завопил Тимка, совсем позабыв, куда они летят на самом деле. – У меня противомумиевый ножик есть! – и полез было за скакульим кинжалом, но вовремя опомнился.
– Что, уснул на лету? – заботливо поинтересовался сзади неугомонный Хозяйственный. – Кошмар приснился? Это бывает, с голодухи-то и от нервных переживаний. Вон сегодня сколько всякой всячины с нами приключилось! Ничего, хорошенько поешь, а потом и поспать уже можно будет. После толкового ужина никаких кошмаров не приснится, гарантирую, – и ободряюще похлопал Тимку по плечу.
Внутри драконьей горы было тихо и прохладно. Вион влетала в Драконью Главу через верхний ход, тот самый, в который когда-то так неудачно свалился Тимка. Но в этот раз никакой опасности их здесь не поджидало – жгучая солнечная искра, разумеется, в зале больше не горела. Хотя чуть-чуть осветить драконье жилище и не мешало бы: после дневного света Тимке показалось, что вокруг него внезапно наступила кромешная тьма. Как в натуральной фараонской гробнице. Хотя это было и не так – просто глаза у него еще не привыкли к полумраку.
Вион плавно приземлилась на черный полированный мрамор пола и нетерпеливо обернулась к своим седокам:
– Вот что, дорогие мои волшебники, располагайтесь-ка вы на отдых, а я тем временем слетаю к Изеру. Очень мне интересно узнать, чем закончилась его беседа с нашим гостем. Надеюсь, вы не против?
– Не против, – важно ответил Тимка и спрыгнул со спины драконессы на холодный пол, – лети, раз тебе так интересно. Я, главный рулевой нашего полета, тебя отпускаю. Вольно, разойдись!
– Рулевой он, – хохотнул Боня, слезая следом за Тимкой, – командор драконьих войск… Конечно, Вион, о чем речь? Мы тут нормально устроимся и сами. Меня только одно беспокоит: если мы ненароком уснем, а вы всей толпой домой вдруг воротитесь – не затопчите ли нас? Не люблю, когда по мне драконы бегают.
– Не затопчем, – заверила драконесса Хозяйственного. – Думаю, раньше следующего полудня переговоры с Белым не закончатся, Изер не любит спешки в подобных делах! А чуть что – я им напомню, кто у нас в Главе отдыхает. Мне-то на переговорах быть нельзя, раз поручено охранять Драконью Главу – значит, буду ее охранять! И вас заодно тоже сохраню. Ну а если все-таки сомневаетесь, то на всякий случай можете уйти в пещерку колдуна, – Вион кивнула своей синей головой куда-то в сторону. – Во-он там вход, видите?
– Видим, – Тимка поискал глазами в полумраке зала и обнаружил на противоположной стене большое черное пятно. Вход в пещерку.
– А колдун ругаться не будет? – деловито поинтересовался Боня, снимая рюкзак с плеч. – Не то вернется, соберется колдовать, а место уже занято. Непорядок!
– Не вернется и не будет ругаться, – равнодушно ответила Вион. – Потому что ругаться некому – Изер его уже съел. За плохо сделанный магический щит. За то, что вы сквозь него смогли пробраться.
– Вот как, – неприятно удивился Хозяйственный, даже рюкзак уронил. – Он же… мы же без его ошибки не смогли бы вас спасти!
– Разумеется, – кивнула Вион. – Но также к нам мог бы пробраться и кто-нибудь другой. Гномы, например. И натворить всяких пакостей, пока мы спали. Уж если ты делаешь важную работу, то должен делать ее хорошо! Так сказал наш царь, а слово царя – закон. И наказал халтурщика… Да вы не переживайте, колдун все равно был старым, маленьким и глупым. Слишком много неумных людей съел в свое время, вот ж сам поглупел… Впрочем, хватит о неприятном. Располагайтесь, будьте как дома, – драконесса ласково улыбнулась Тимке, взмахнула крыльями и улетела.
Тимка пригладил взъерошенные ветром волосы, глянул на Боню. Хозяйственный в ответ лишь криво усмехнулся и пожал плечами.
– Нда-а, драконы – они и есть драконы, – недовольно буркнул Бонифаций. – Пошли сразу в пещерку, что ли?
– Пошли, – согласился Тим. – Только ты мечом посвети, хорошо? Темнотища!
– Темнотища и тишинища, – рассеянно отозвался Боня, вынимая «трический» меч из ножен, – стращища. Так, поглядим, как жил их бедный глупый колдун, – с этими словами Хозяйственный вошел в пещерку.
Драконий колдун, может быть, и был глупым, но никак не бедным! Во всяком случае, по человеческим меркам.
– Да-а, – с завистью прошептал Боня, оглядываясь по сторонам, – ты только посмотри. Эх, мне бы такое богатство, да в мою королевскую сокровищницу! Для пополнения финансов, стало быть.
Тимка тоже с интересом огляделся: и то сказать, посмотреть действительно было на что!
Круглая, без единого угла пещера была поразительно красива: посреди темно-серого, словно залитого свежим асфальтом пола, как и положено у колдунов и волшебников, красовалась большая золотая пентаграмма; вдоль округлой стены высились мощные чугунные стеллажи, украшенные литыми драконьими мордами. На стеллажных полках небрежной россыпью там и тут лежали груды разноцветных и наверняка очень драгоценных камней, в беспорядке стояли ярко начищенные серебряные коробки, банки и изумрудные кубки с плотно закрытыми крышками. Кое-где среди банок тускло желтели черепа, человеческие и звериные, с красными рубинами вместо глаз.
Между стеллажей, как раз напротив входа, на стене висел серебряный лист, покрытый крупными непонятными значками. Лист был здоровенный – от пола и почти до самого потолка. Он висел, словно гигантская страница, не очень аккуратно вырванная из неведомой великанской книги – по левому краю серебряного листа ясно виднелась неровная линия отрыва. Буквы – если это были буквы – таинственно светились зеленым фосфорным светом. Тимка попытался было разглядеть, что же там изображено, на том загадочном листе, но сразу бросил эту затею: от пристального вглядывания в фосфорные значки сразу начала болеть голова. Мальчик поспешно отвел глаза в сторону и посмотрел на потолок.
Высокий купол потолка сиял радужным отраженным светом: там находились луна и солнце, звезды и драконы, облака и птицы. И вся эта невероятная картина была сделана из мелких драгоценных камней и всевозможных драконьих чешуек.
– Удивительно, – трепетно прошептал Хозяйственный, – поразительно. Невероятно!
– Ага, – Тимка поковырял носком ботинка пентаграмму. – И впрямь удивительно и невероятно, как это они до сих пор золотую звезду не слопали? Наверное, не знали, что она у колдуна имеется.
– Тьфу ты, – поморщился Боня, – тут над головой такое произведение искусства, что аж в глазах рябит. А он «слопали-не слопали»! Какой-то ты, чесслово, не восторженный. Чувства прекрасного в тебе нету, вот чего.
– Нету, – грустно признался Тимка. – Потерял где-то. Зато у меня есть прекрасное чувство голода. Сейчас возьму и как натуральный дракон всю пентаграмму съем! Выковыряю и съем.
– Ах, да, – спохватился Хозяйственный, – действительно. Вот пожуем, что скатерка предложит, а потом все подробненько и осмотрим. Хотя нет! Я не утерплю. Ты вот что – ешь без меня, а я пока по полкам полазаю, посмотрю. Интересно-то как! – Боня торопливо подпихнул к Тимке ногой рюкзак и, держа меч на отлете, словно факел, поспешил к таинственным стеллажам.
– Ты только записку на стене не читай, а то голова разболится. И что попало не хватай! – крикнул ему вдогонку мальчик. – А то будет, как у Олафа в кладовке. Зависнешь кверху ногами и привет! Стаскивай тебя потом вниз.
– Не учи ученого, – весело крикнул Хозяйственный, – я драконьи каракули понимать не обучен. И на всякие там песочные часы теперь ни в жизни не куплюсь! Пальцем их не трону.
– А не песочные? – насмешливо спросил Тимка, расстилая скатерть на полу. – И не часы?
– Да ну тебя, – возмутился Боня, останавливаясь возле ближних полок, – не каркай. И не мешай мне восторгаться. Я, может, такую красоту в первый и последний раз в своей жизни вижу… Ого! Да ведь это не просто камни, а разные фигурки, надо же. Тэ-экс, – Хозяйственный, что-то невнятно бормоча, углубился в изучение колдовских побрякушек. Тимка хотел было подойти к Боне и тоже поахать-поохать с ним за компанию, но передумал. Очень уж есть хотелось. И мальчик постучал по скатерти.
Пока Бонифаций, цокая языком, осматривал дивные статуэтки-самоцветы, двигал серебряные коробки и заглядывал в изумрудные кубки, Тимка плотно поел и вдруг как-то разом устал. Даже подняться с пола было лень, не то что идти и разглядывать драгоценное имущество съеденного колдуна. Пол в пещерке оказался теплым, не в пример тому, каким он был в главном зале, да и рюкзак неожиданно сам собой уютно пристроился под Тимкиной головой. Неудивительно, что мальчик скоро задремал.
– Эге, так ты у нас, как я погляжу, и поесть успел, и спать наладился! – бодро сказал Боня, усаживаясь возле скатерти. – Молодец, работаешь как надо. Слушай, а не хочешь со мной еще разок поужинать? Я тут у колдуна в тайничке такие обалденные специи нашел, пальчики оближешь! И перчик, и горчичка, и уксус, и еще кое-что. Вку-усно, – Хозяйственный аппетитно почмокал губами. – Я попробовал.
– Не хочу, – сонно ответил Тимка, – что я, с ума сошел – колдовской перец есть? Да это, наверное, и не перец вовсе, а отрава какая. От тараканов, например. Или от блох.
– Ты думаешь, я перец от блохомора не отличу? – обиделся Боня, щедро насыпая специи себе в полутарелку с борщом. – Скажешь еще, отрава! Отрава вкусной не бывает. Он, колдун, от чего пострадал? От того, что много ел тех, кого не надо. А с чем он их ел? Конечно же, со специями. Дурака только с горчицей съесть и можно, иначе он в глотке застрянет.
– Какие-то у тебя вкусы драконьи стали, – не открывая глаз, сказал Тимка, – уже и дураков он есть собрался. Они же люди! – мальчик повернулся на другой бок и крепко уснул.
– Верно, – внезапно охрипшим голосом рассудительно заметил Хозяйственный, – чего это я? Переутомился, факт. Надо баиньки ложиться, – Боня сунул меч в ножны и, позевывая, прикорнул на теплом полу. А скомканную скатерку сунул себе под голову, вместо подушки.
Проснулся Тимка от громкого, прямо-таки нечеловеческого хрипа и стона. Словно рядом с ним кого-то старательно душили, а этот несчастный «кто-то» душиться вовсе не хотел и изо всех сил сопротивлялся убийце, пугая того жуткими горловыми звуками. В темноте невозможно было разобраться, что же происходит на самом деле, и потому Тимка вообразил себе самое страшное.
– Караул! – завопил Тим, вскакивая на ноги. – Фараонская мумия напала! Боня, руби ее, коли! А то она нас всех тут поубивает, – и бесстрашно кинулся на звук, размахивая кулаками. – В атаку, ура!
И тут же упал, споткнувшись обо что-то мягкое.
– В чем дело? – недовольно спросило мягкое голосом Хозяйственного. – Что за мумий? Какой такой Фарапон? Тю, напугал меня… Это же я храпел! Разве можно на спящего человека вот так вот, с бухты-барахты, падать? – Боня, судя по шороху, сел и вдруг закашлялся. Тимка не поверял своим ушам; голос у Хозяйственного почему-то стал очень низким и каким-то рычащим. А затем мальчик не поверил и своим глазам: вместе с кашлем изо рта невидимого в темноте Бони вылетали очень даже заметные язычки багрового пламени. А когда над этими язычками открылись два светящихся желтых глаза с вертикальными зрачками, мальчику и вовсе стало не по себе. И Тимка, недолго думая, треснул кулаком промеж этих желтых глаз. Так, не со злости, а от неожиданности.
– Ты чего дерешься? – возмутился Хозяйственный, на лету перехватив Тимкину руку. – Снов страшных насмотрелся, что ли? Протри глаза, это же я! Неужели не узнал? Да-а, вредно столько спать. Небось, уже за полдень, вон как светло вокруг.
– Боня, очнись, – Тимка выдернул руку из крепкого захвата, – темень вокруг! Ничегошеньки не видно. А у тебя, между прочим, изо рта пламя идет… И глаза, как у дракона: желтые и светятся. И голосок еще тот! Словно ты мороженого переел.
– Да ну, – не поверил Хозяйственный, – хватит врать-то. Голос как голос, только хриплый со сна. А глаза у меня такими небось с испугу стали. Вот я на тебя, спящего, как свалюсь! Посмотрю тогда, какие у тебя гляделки будут, – и Боня рассмеялся, неожиданно пустив изо рта длинную огненную струю. Аккурат мимо Тимки. Впритирку.
– Мама! – одновременно в ужасе крикнули Тим и Боня. Мальчик отшатнулся в сторону, а Хозяйственный поспешно зажал себе рот ладонью.
– Ой, чего это со мной? – прошептал Бонифаций сквозь пальцы. – Я что, смертельно заболел?
– Сбылось проклятие гадского фараона, – мрачно изрек Тимка, – потому что все, кто попадает в древние гробницы, обязательно заболевают страшными болезнями. Гриппом там, или ангиной. Или косоглазием.
– Отстань, – взмолился Боня, – хватит издеваться. Мы же в Драконьей Главе, а не в твоей фарапупской гробнице! А если у меня и ангина, то она какая-то неправильная. Огненная, понимаешь, – и Хозяйственный расстроенно замолчал.
Тимка на ощупь нашел «трический» меч и выдвинул сияющий клинок из ножен – ненамного, лишь чтобы чуть-чуть осветить пещеру.
Хозяйственный сидел на полу, горестно раскачивая головой из стороны в сторону, и разглядывал свои руки: вместо ногтей на его пальцах за ночь выросли великолепные рубиновые когти, острые и длинные. Да и шея, похоже, тоже удлинилась. Боня с немой тоской посмотрел на мальчика, и Тимка удивленно обнаружил, что Хозяйственный чем-то неуловимо стал похож на Изера. На дракона.
– Боня, ты только не пугайся, – сказал Тимка и нервно хихикнул, – но ты задраконел. Одраконился, вернее.
– Как это? – не понял Хозяйственный. – В каком смысле?
– В прямом, – пояснил мальчик. – Превращаешься в дракона. Наверное, драконий колдун перед смертью наложил проклятие на свою пещерку. И все, кто заходит в нее, за ночь превращаются в драконов. Вот ты и превратился. Сбылось проклятье древнего фара… древнего колдуна!
– Что у вас тут такое происходит? – весело спросил знакомый голос у Тимки за спиной. – Чего так шумите? О каких проклятиях говорите? – Вион, засунув голову в маленькую для нее пещерку, с интересом оглядела друзей.
– Да вот, – Тим обвинительно ткнул рукой в сторону Хозяйственного, – в дракона превращается. Почему-то.
– В дракона? – изумилась Вион и внимательно посмотрела на Боню. – Хм. Действительно… Молодец! – драконесса благосклонно улыбнулась Хозяйственному. – Правильно делаешь. Одобряю, – и подмигнула опешившему Тимке. – Мы, драконы, самые совершенные существа на свете! И потому стать настоящим драконом – это великая награда для человека. Не каждому из людей выпадает такая честь, уж поверьте мне, – Вион хотела торжественно выпрямиться, но стукнулась макушкой о мозаичный потолок.
– Вечно забываю, как здесь низко, – сварливо заметила драконесса. – О чем это я? Ах, да. Короче, поздравляю. У нас еще ни разу не было рыжих драконов! Красные – да, были, а вот рыжих – никогда. Ты будешь первым, – порадовала она Хозяйственного.
– Но почему я? – взорвался Боня. – У меня и в мыслях не было.
– Как же не было? – удивилась драконесса. – А это что? – она указала глазами в сторону, рядом с Хозяйственным.
Тимка и Боня посмотрели туда же.
Неподалеку от Бонифация, возле смятой скатерти-самобранки, стояли серебряные флакончики со специями. Теми самыми, колдовскими и очень вкусными. Которые Боня себе в борщ сыпал.
– Средство для огненного дыхания, средство для когтей и чешуи, – стала неторопливо перечислять Вион, – снадобье, восстанавливающее драконье тело. Настойка для крыльев… Полный комплект драконьих лекарств! – драконесса принюхалась. – Все правильно. От тебя, Хозяйственный, теперь даже и пахнет, как от нормального дракона. Не сильно, но пахнет.
– Батюшки, – убито пробормотал Боня и вытаращил желтые глаза на предательские флакончики. – Это что же получается? Что я сам себя… снадобьями… и в дракона? – слабо пролепетал несчастный Бонифаций, с тоской глядя на Тимку. – Как же так? За что?
– Предупреждал ведь тебя – не ешь колдовской перец! – Тим присел на корточки перед Хозяйственным, ободряюще похлопал его по плечу. – Ничего, Боник. Не в первый раз в кого-нибудь превращаешься, опыт уже есть. Тигром ты был? Был, – мальчик принялся загибать пальцы, вспоминая прежние Бонины превращения. – Птицей был, китом был. Лягушкой тоже случалось. И привидением был… Теперь побудешь драконом. Разве плохо? Столько впечатлений!
– Ну, не знаю, – в сомнении развел когтистыми руками Хозяйственный. – Тогда же совсем другое дело было! Нажал на одну браслетную кнопку, и ты тигр. Нажал на другую, и ты человек. А здесь жми, не жми, а назад ходу нет. Тем более что и жать не на что! Значит, я навсегда драконом останусь, да?! – в страхе запричитал Боня, вскакивая на ноги. – На всю-всю жизнь? Не хочу! Расколдовывайте меня назад, в человека! И поскорей.
– Нет, все-таки я никак не пойму, из-за чего такие сильные переживания, – искренне удивилась Вион. – Разве плохо быть драконом и жить тысячи лет? Уметь побеждать врагов огнем и боевой магией? Летать, где хочется? Ты подумай сначала, как тебе повезло, а уж потом криком кричи. Тоже мне, беда случилась, ха-ха! – рассмеялась драконесса. – Ты хоть знаешь, сколько людей специально приходило к нам с просьбой заколдоваться в дракона? Тысячи тысяч. А повезло двум или трем… Точно не помню, давно это было. Еще до моего рождения.
– Ух ты, – поразился Тимка, – и где же они теперь? Эти драконолюди, где они? Тоже, небось, царями стали. Великими!
– Нет, – с сожалением покачала головой Вион, – поубивали их. Сами люди и поубивали. Они… э-э, как ты их назвал?.. А, вспомнила – драконолюди! Они обманщиками оказались, захотели всем человеческим миром править. Для того и превращались, стало быть… Вот с тех пор мы никого из людей больше и не награждаем драконьим обликом. Зачем нам такие неприятности? И своих проблем хватает. Без драконолюдей.
– Может быть, оно и так, – с неохотой согласился Боня, любуясь своими красными когтями, – может, мне и понравится быть драконом, посмотрим. Но все же для начала мне очень хотелось бы посоветоваться с каким-нибудь соображающим в таких превращениях волшебником. Позовите ко мне волшебника! Будьте любезны.
– Не буду, – отрезала Вион. – Нету у нас таких специалистов. Был один, но его съели. Недавно. Так что… – драконесса замялась. – Так что пусть будет, что будет. Добро пожаловать в наше крылатое племя, – она кивнула всем на прощание и, посмеиваясь, скрылась в темноте Драконьей Главы.
– Что же делать? – заволновался Хозяйственный. – Что делать? Я не могу… не хочу я вот так, ни с кем не посоветовавшись! Боюсь я. Тимка, а ну-ка заморозь меня. И немедленно! – Боня требовательно наставил на мальчика блестящий коготь. – Сто раз заморозь, для надежности! А когда найдешь подходящего волшебника, тогда меня и разморозишь. Сто раз, не забудешь?
– Сто раз, – с отсутствующим видом повторил Тимка. – Разморозить. Да-да, конечно! – он явно думал о чем-то другом.
– Эй, ты меня слышишь? – озабоченно проговорил Хозяйственный, легонько постучав Тимку по голове когтем. – Кто-нибудь в этом домике живет? Отзовись.
– Олаф, – вдруг выдохнул мальчик, восторженно глядя на Боню, – именно Олаф! Конечно. Как же я раньше не догадался!
– Что – Олаф? – шепотом спросил Боня, с подозрением глядя на Тимку. – Он, что ли, живет у тебя в голове? Э, братец, да тебя лечить надо.
Читать бесплатно другие книги:
