Огненная цепь Гудкайнд Терри

— Пока она была в сознании, она отказывалась назваться, но когда у нее началась лихорадка, мы снова спросили. Она сказала, что ее зовут Тови.

Прежде чем задать следующий вопрос, Ричард глянул на Никки.

— Как она выглядит?

— Крупная, полная старуха.

— Похоже, это она, — сказал Ричард и потер рукой лицо. — Нам нужно ее видеть. Срочно.

Генерал кивнул.

— Идемте. Я провожу вас.

— Погодите, — сказала Никки.

Ричард обернулся к ней.

— Что еще?

— Если ты пойдешь туда и она увидит тебя, она ничего не скажет. Мы с Тови не виделись целую вечность. Когда она сбежала, я была рабыней Джеганя, а потому могу поговорить с ней так, чтобы вытянуть из нее правду.

Никки видела, с каким нетерпением Ричард хочет добраться до той, которая по его мнению была виновата в исчезновении его любимой.

Никки все еще сомневалась, верить в его историю или нет. Она старалась понять, а не вызвано ли это недоверие ее собственными чувствами к Ричарду.

— Ричард, — сказала она шагнув поближе, чтобы поговорить с ним без посторонних. — Позволь мне сделать это. Если ты появишься там, то можешь все испортить. Я уверена, что смогу заставить ее разговориться, но если она увидит тебя, вся наша игра будет закончена.

— И как ты собираешься заставить ее говорить?

— Послушай, ты хочешь узнать, что случилось с Кэлен, или будешь стоять тут и выяснять, каким путем я получу информацию?

Он сжал губы, которые на мгновение напряглись.

— Мне все равно, даже если ты станешь по дюйму вытягивать из нее кишки. Просто заставь ее говорить.

Никки коротко коснулась рукой его плеча и последовала за генералом. Как только они отошли подальше, она догнала его и пошла рядом через темный лагерь. Она была согласна с Карой, считавшей его привлекательным. Его красивое лицо было из категории лиц, принадлежащих людям, не способным на ложь.

— Кстати, — оглядев ее, сказал он, — я — генерал Мейфферт.

Никки кивнула.

— Бенджамин.

Он остановился на темной дорожке.

— Откуда вы знаете?

Никки улыбнулась.

— Кара рассказывала мне о вас. — Он уставился на нее, и Никки пришлось взять его за руку и заставить продолжать путь. — И хочу заметить, что для Морд-Сит совсем не свойственно отзываться о мужчине столь благосклонно.

— Кара хорошо обо мне отзывалась?

— Конечно. Вы нравитесь ей. Но вы и сами это знаете.

На ходу он сложил руки за спиной.

— Думаю, в этом случае, вы должны знать, что я тоже много думаю о ней.

— Конечно.

— А кто вы такая, если позволите спросить? К сожалению Лорд Рал не представил нас.

Никки искоса поглядела на него.

— Возможно, вы слышали обо мне, как о Госпоже Смерть.

Генерал Мейфферт резко остановился, будто наткнулся на стену, задыхаясь и сглатывая слюну. От кашля его лицо стало красным.

— Госпожа Смерть? — Он наконец справился с собой. — Люди боятся вас больше, чем самого Джеганя.

— И не без оснований.

— Вы — та, что захватила Лорда Рала и увела в Древний Мир.

— Правильно, — сказала она и двинулась дальше.

Он шагал рядом, обдумывая услышанное.

— Ладно. Полагаю, вы изменили свои убеждения, иначе Лорд Рал не потерпел бы вас рядом с собой.

Она молча улыбнулась ему легкой хитрой улыбкой. Это его обеспокоило. Он указал направо.

— Сюда. Вот палатка, куда мы ее поместили.

Никки схватив за локоть удержала его на месте. Она не хотела, чтобы Тови услышала их.

— Это займет значительное время. Почему бы вам не передать Ричарду, что я советую ему немного отдохнуть. Думаю, Кара тоже нуждается в отдыхе, как, впрочем, и вы сами.

— Ну… видимо, вы правы.

— И, генерал, если мой друг Кара не уедет завтра утром отсюда с блаженной улыбкой, я выпущу вам кишки.

Его глаза широко распахнулись. Никки не смогла удержаться от улыбки.

— Просто фигура речи, Бенджамин. — она выгнула бровь. — У вас впереди целая ночь вдвоем. Не стоит впустую тратить время.

Наконец он улыбнулся.

— Спасибо…

— Никки.

— Спасибо, Никки. Я все время думаю о ней. Вы не можете представить, как я тосковал о ней, как волновался.

— Думаю, что могу. Но вы должны рассказывать об этом ей, не мне. Ну, и где тут у нас Тови?

Он протянул руку, показывая.

— Вон там, справа. Последняя палатка в ряду.

Никки кивнула.

— Сделайте одолжение, проследите, чтобы нас никто не потревожил, включая хирургов. Я должна остаться с нею наедине.

— Я прослежу. — Он обернулся и почесал голову. — Конечно, это не мое дело, но вы… — он указал назад, туда, откуда они пришли — Вы и Лорд Рал… ну, в общем… ну вы знаете…

Никки показалось, что не сможет произнести в ответ ни слова.

— У нас не так много времени. Не стоит заставлять Кару ждать.

— Да, я понял, что вы хотели сказать. Спасибо, Никки. Надеюсь, утром мы еще увидимся.

Она посмотрела, как он стремительно удаляется в темноте, затем вернулась к своей задаче. Она действительно не хотела расстраивать генерала разговорами о Госпоже Смерть, но должна была погрузиться в ту часть себя, чтобы обрести ледяное равнодушие ко всему на свете.

Она потянула полог палатки и скользнула внутрь. Единственным источником света внутри была свеча, вставленная в импровизированный подсвечник, сооруженный из куска железа, который был попросту воткнут в землю около кровати. В палатке было тепло и душно. Пахло застоялым потом и высохшей кровью.

Грузное тело Тови лежало на спине. Дышала она с трудом.

Никки присела на легком табурете возле кровати. Тови едва заметила, что кто-то сел рядом. Никки взяла запястье Тови и начала вливать в нее силу, чтобы уменьшить страдания.

Тови почувствовала помощь и попыталась посмотреть. Ее глаза расширились, дыхание участилось. Она задохнулась от боли и схватилась за живот. Никки увеличивала поток силы, пока Тови не обмякла на кровати со стоном облегчения.

— Никки? Откуда ты взялась? Во имя… Что ты тут делаешь?

— С каких пор это тебя волнует? Сестра Улиция, да и все вы тоже, оставили меня в лапах Джеганя. Вы бросили меня в рабстве у этой свиньи.

— Но ты бежала.

— Бежала? Сестра Тови, ты в своем уме? Никто еще не убегал от сноходца — кроме вас пятерых.

— Четверых. Сестра Мерисса умерла.

— Как это случилось?

— Эта глупая сука попробовала сыграть с Ричардом Ралом в свою собственную игру. Ты помнишь, как она его ненавидела — все время хотела искупаться в его крови.

— Помню.

— Сестра Никки, что ты тут делаешь?

— Вы все оставили меня у Джеганя. — Никки наклонилась так, чтобы Тови могла видеть ее глаза. — Вы и понятия не имеете о том, что мне пришлось вынести. С тех пор я выполняю для Его Превосходительства особые задания. Ему нужна информация, и он знает, что я могу раздобыть ее для него.

Тови улыбнулась.

— Он сделал тебя шлюхой, чтобы ты узнавала для него то, что он хочет знать.

Никки не ответила, вместо этого она сказала:

— Я случайно узнала о какой-то дуре, которая пыталась что-то украсть, но вместо этого умудрилась сама себя ранить. Кое-что в ее описании показалось мне знакомым, и заставило поехать и проверить, не могла бы это быть ты.

Тови кивнула.

— Боюсь, дело совсем плохо.

— Я приехала убедиться, что ты будешь умирать долго. Я хочу, чтобы ты страдала. Это будет моя месть за то, что вы оставили меня в лапах Джеганя, когда убегали. Вы даже не потрудились сообщить мне, что это вообще возможно.

— Мы ничем не могли тебе помочь. У нас появился шанс и мы должны были воспользоваться им, вот и все. — Хитрая усмешка скользнула по ее лицу. — Но ты тоже можешь освободиться от Джеганя.

Никки резко наклонилась вперед.

— Как? Как мне освободиться?

— Исцели меня, и я расскажу.

— Ты хочешь сказать, излечить тебя, чтобы ты снова могла предать меня? В просьбе отказано, Тови. Или ты все мне расскажешь, или я буду сидеть тут и смотреть, как ты отправишься в вечные объятия Владетеля. Я могу достаточно долго поддерживать в тебе жизнь. — Она наклонилась ниже. — Таким образом ты сможешь чувствовать боль в кишках куда дольше.

Тови захватила рукой платье Никки.

— Пожалуйста, Сестра, помоги. Мои раны очень серьезны.

— Говори, Сестра.

Она выпустила из руки платье Никки и повернула голову так, чтобы смотреть в сторону.

— Это узы с Лордом Ралом. Мы поклялись ему в верности.

— Сестра Тови, если ты считаешь меня настолько глупой, я заставлю тебя страдать, ты будешь сожалеть об этой мысли до самой своей смерти.

Она повернула головку, чтобы снова видеть Никки.

— Нет, это правда.

— Как можно принести клятву верности тому, кого хотите уничтожить?

Тови усмехнулась.

— Это придумала Сестра Улиция. Мы поклялись ему в верности, но заставили позволить нам уйти прежде, чем он получил возможность приказывать нам.

— Твоя история становится все более нелепой.

Никки убрала руку от руки Тови, прервав струйку исцеляющей магии. И смотрела, как Сестра Тови стонет от боли.

— Пожалуйста, Сестра Никки, это правда. — Она схватила Никки за руку. — В обмен на разрешение уйти, мы дали ему то, чего он хотел.

— Что такого мог хотеть Лорд Рал, чтобы позволить уйти Сестрам Тьмы? Это — самая безумная история, которую я слышала в жизни.

— Женщину.

— Что?

— Ему нужна была женщина.

— Как Лорд Рал, он может получить любую женщину, которую захочет. У него есть все возможности убедить ее, что его постель гораздо приятнее, чем встреча с его палачом. Никто не захочет отказывать ему. Едва ли ему нужны Сестры Тьмы, чтобы заполучить себе в постель женщину.

— Нет, нет, не просто женщину. Женщину, которую он любит.

— Ну да, конечно. — Никки раздраженно вздохнула. — Прощай, Сестра Тови. Передай Владетелю привет, когда попадешь к нему. Сожалею, но боюсь, что вашу встречу придется отложить на некоторое время. Мне кажется, ты можешь задержаться тут надолго. Мне очень жаль.

— Прошу тебя, — ее рука потянулась, чтобы прикоснуться к той единственной, которая могла бы еще спасти ее. — Сестра Никки, прошу тебя, выслушай. Я расскажу тебе все.

Никки села и снова взяла Тови за руку.

— Хорошо, Сестра, но только помни, что магию можно применять разными способами.

Спина Тови выгнулась.

— Нет, пожалуйста, — выкрикнула она в муке.

Никки ни минуты не раскаивалась в том, что делает. Она знала, что между причиняемым ею страданием и пытками, которые применяет Имперский Орден нет ничего общего. Хотя с виду это было очень похоже. Но ее целью было одно лишь желание спасти жизни невинных людей, тогда как Орден использовал пытки для покорения и завоевания, как способ вселить во врагов страх. И имперцам это нравилось, потому что жестокость заставляла их чувствовать себя хозяевами не только боли, но и самой жизни человека.

Имперский Орден использовал пытки потому, что не имел никакого уважения к человеческой жизни. Никки использовала боль потому, что уважала жизнь. Когда-то она не увидела бы этой разницы, но с некоторых пор эта разница становилась ей все более очевидной.

Никки полностью сняла боль, ее сила сочилась в старуху, отчего Тови откинулась назад со слезами благодарности на глазах.

Тови блестела от пота.

— Пожалуйста, Сестра, помоги мне, за это я расскажу тебе все.

— Для начала расскажи, кто нанес тебе удар.

— Искатель.

— Искатель, это Ричард Рал. Ты серьезно полагаешь, что я поверю этой истории? Ричард Рал без колебаний оставил бы тебя без головы.

Голова Тови качнулась из стороны в сторону.

— Нет, ты не поняла. Этот человек нес Меч Истины. — Она указала на свой живот. — Я не могла не узнать Меч Истины, когда он пронзил меня. Этот тип застал меня врасплох, и прежде чем я поняла кто он и чего хочет, этот ублюдок нанес удар.

Никки в замешательстве прижала пальцы к бровям.

— Думаю, нам лучше начать сначала.

Тови впала в беспамятство. Никки увеличила количество магии, текущей через нее, немного облегчая состояние больной, но не излечивая ее раны. Никки не хотела полностью исцелять ее, ей нужно было, чтобы Тови не могла помочь сама себе. Хотя сестра и имела вид доброй бабушки, но была гадюкой.

Никки уселась поудобнее, положив ногу на ногу. Ночь предстояла долгая.

Когда Тови снова пришла в себя, Никки сидела прямо.

— Значит, вы принесли клятву Ричарду, как Лорду Ралу, — сказала Никки, словно в их беседе вовсе не было перерыва, — и это защитило вас всех от сноходца.

— Верно.

— И что потом?

— Нам удалось бежать. Мы следили за Ричардом, чтобы использовать его в нашей работе для хозяина. Необходимо было найти приманку.

Никки очень хорошо знала, кто такой их хозяин.

— Что значит приманку?

— Чтобы исполнить свой долг перед Владетелем, мы должны были быть уверены в том, что Ричард Рал не вмешается в наши планы. И мы нашли способ удержать его.

— Что нашли?

— Кое-что, способное сохранить узы между нами и Лордом Ралом, что бы мы ни делали. Это была блестящая мысль.

— И что же это?

— Жизнь.

Никки нахмурилась, сомневаясь, что услышала то, что услышала. Она направила поток магии на рану Тови и немного исцелила ее.

После того, как Тови очухалась от приступа боли, Никки спросила тихим голосом.

— Что ты имела в виду?

— Жизнь, — наконец выговорила Тови. — Для него это высшая ценность.

— И что?

— Подумай сама, Сестра. Чтобы спастись от сноходца, мы должны все время быть связаны узами с Ричардом Ралом. Мы не осмеливаемся дрогнуть ни на мгновение. Но ты ведь знаешь, кто наш истинный хозяин.

— Владетель. Мы принесли ему присягу.

— Правильно. И если мы сделаем что-то, способное навредить жизни Ричарда — например, привести Владетеля в мир живых, мы нарушим нашу клятву Ричарду. Это значит, прежде чем мы сможем освободить Владетеля из заточения в Подземном Мире, в этом мире Джегань немедленно получит возможность подчинить нас своей воле.

— Сестра Тови, тебе пора перейти к сути, или я потеряю терпение. Уверяю, тебе это не доставит удовольствия. Я хочу знать, что происходит и как я могу присоединиться к этому. Я хочу опять занять свое место среди вас.

— Конечно, конечно. Итак, самая высокая ценность Ричарда — жизнь. Именно это он пытался выразить, создавая статую. Мы были в Древнем Мире, мы видели его статую, посвященную жизни.

— Теперь я поняла, что ты хочешь сказать.

Она повернула голову, чтобы смотреть на Никки.

— И что же, моя дорогая, мы должны сделать, чтобы исполнить данную нами клятву?

— Освободить Владетеля.

— И какая награда ожидает нас за то, что мы это сделаем?

Никки уставилась в холодные глаза Сестры.

— Бессмертие.

Тови усмехнулась.

— Точно.

— Высшая ценность для Ричарда — жизнь. Ты говоришь, что вы собираетесь даровать ему бессмертие?

— Именно. Мы действуем ради самого благородного из его идеалов — жизни.

— А если он не хочет бессмертия?

Тови пожала плечами.

— Возможно. Но кто его спрашивает? Разве ты не видишь, какой блестящий план придумала Сестра Улиция? Мы знаем, что жизнь для него превыше всего. И теперь, что бы мы ни сделали, все наши действия продиктованы работе ради главной его ценности. Таким образом, мы каждым своим поступком неукоснительно соблюдаем свое обязательство перед Лордом Ралом, следуя величайшей из его возможных целей. Это спасает нас от вторжения сноходца в наши умы и не мешает делать все, чтобы привести в мир Владетеля. Видишь, рассуждение безупречно со всех сторон. Каждая его часть подтверждает другие.

— Но это Владетель обещал вам бессмертие. Вы не можете сами даровать его другим.

— Нет, это сделает не Владетель.

— Тогда как вы можете предоставлять бессмертие? У вас нет такой власти.

— Пока нет, но будет.

— Как?

Тови закашлялась, и Никки была вынуждена применить к ней исцеляющую магию, чтобы поддержать жизнь больной. Прошло почти два часа, пока она снова пришла в себя и могла говорить.

— Сестра Тови, — произнесла она, как только женщина открыла глаза, и Никки поняла, что больная ее видит. — Мне пришлось частично излечить твою рану. Теперь, прежде чем я окончательно исцелю тебя, чтобы сохранить тебе жизнь, я должна узнать остальную часть твоей истории. Каким образом вы считаете, что обретете способность предоставлять другим бессмертие? Откуда у вас возьмется такая власть?

— Мы украли шкатулки Одена и намерены использовать их, чтобы уничтожить мир живых… конечно, за исключением того, что сами решим сохранить. Обладая магией Одена мы получим господство над жизнью и смертью. У нас будет достаточно силы, чтобы предоставить Ричарду Ралу бессмертие. Все. Обязательство исполнено.

Никки покачала головой.

— Тови, твоя история становится невозможной. Это сложно, вы не сможете проделать все это.

— Ну, в этом плане есть и другие части. Под Дворцом Пророков мы нашли катакомбы.

Никки понятия не имела, что такие катакомбы существуют, но хотела, чтобы сестра продолжала свой рассказ, поэтому просто поддакивала, как бы поддерживая разговор.

— Оттуда все и началось. Так зародилась эта идея. Видишь ли, мы долго блуждали там, пытаясь найти способ исполнить клятву Владетелю. — Она замолчала и с трудом сжала руку Никки. — Он приходит в наши сны. Ты знаешь это, ведь в твои сны он тоже приходит. Он мучает нас, заставляя сделать все, чтобы освободить его.

Никки освободила руку из хватки больной.

— Катакомбы?

— Катакомбы. Мы обнаружили древние проходы, в которых хранились книги. Одна из них называлась «Огненная Цепь».

По рукам Никки побежали мурашки.

— Что значит Огненная Цепь? Это что, заклинание?

— О, гораздо больше, чем просто заклинание. Оно сохранилось с древних времен. Волшебники тогда придумали новую теорию того, как можно изменять память. Другими словами, изменить с помощью Магии Ущерба реальные события, разъединить их и позволить восстановиться независимо друг от друга. Можно заставить человека исчезнуть, сделать так, чтобы все остальные о нем забыли. Такого человека забывают сразу, даже если только что видели его перед собой. Но волшебники, придумавшие все это, были всего лишь робкими мужчинами. Их испугало не только то, что применение заклинания не только нанесет повреждение его предмету, но и потому, что нет никакого способа управлять запущенным заклинанием. Однажды запущенное, заклинание само поддерживает себя в дальнейшем.

— И что? Как оно действует?

— Оно уничтожает память людей о предмете заклинания, в результате чего начинается каскадный эффект, который невозможно предсказать, и которых невозможно управлять. Оно воздействует на связи, соединяющие предмет с близкими людьми, затем со знакомыми близких и так далее. В конечном счете, постепенно уничтожаются все нити, связывающие предмет заклинания со всеми живущими. Для нас это не имеет значения, поскольку наша цель — полностью уничтожить жизнь тем или иным способом. Чтобы никто не обнаружил нас и наши замыслы, мы уничтожили и книгу и сами катакомбы.

— Но зачем вам нужно было уничтожать память о ком-то?

— Не просто о ком-то. Это память о женщине, из-за которой мы приняли на себя эти обязательства. Во-первых, Кэлен Амнелл — возлюбленная Ричарда Рала. Запуская заклинание Огненной Цепи, мы создали женщину, которую не помнит никто.

— Но что это может дать вам?

— Шкатулки Одена. Мы использовали ее, чтобы получить шкатулки для того, чтобы освободить Владетеля. Имея шкатулки, мы можем даровать Ричарду бессмертие и одновременно освободить Владетеля. Приходя в наши сны, Владетель сообщил нам, что Ричард обладает необходимым знанием, без которого невозможно открыть шкатулки. Эту информацию невозможно получить больше нигде. Владетель узнал об этом от Даркена Рала. Ричарду известен способ овладеть магией Одена, только на сей раз мы знаем уловку, которая погубила Даркена Рала. В книге, известной только ему одному, сказано, что для открытия шкатулок нам необходима Исповедница. И теперь у нас есть Исповедница, о которой никто не помнит, а значит которую никто не будет искать.

— А исчезновение пророчеств? Оно тоже вызвано заклинанием Огненной Цепи?

— Это — одно из звеньев Цепи. Они назвали его следствием заклинания. Инициирование заклинания Огненной Цепи требует, чтобы пророчества были затронуты эффектом Цепи в той же степени, что и воспоминания людей. Заклинание Огненной Цепи питается воспоминаниями, чтобы поддержать свое существование, поэтому пророчества также вовлекаются в процесс. Часто пророки оставляли в записях чистые места, чтобы позднее продолжить работу. Мы заполняем эти пустоты, завершая пророчества, чтобы внести в них формулу Огненной Цепи, таким образом все связанные пророчества оказываются зараженными ее эффектом или по предмету пророчества, или по хронологии. В нашем случае затронуты и предмет и хронология — это Кэлен, женщина, которую мы стерли из памяти живых. Таким образом мы вытерли в пророчествах следствия воздействия заклинания Огненной Цепи.

— Похоже, вы обо всем позаботились, — заметила Никки.

Тови ухмыльнулась через боль.

— Больше того.

— Больше? Что может быть более восхитительно?

— Существует нечто, противоположное Огненной Цепи. — В усмешке Тови сквозило ликование.

— Противоположное? Ты хочешь сказать, что вы рискуете Ричардом, находящимся в противоречии с тем, что вы делаете? В противоречии, которое может свести на нет все ваши планы?

Тови попыталась засмеяться, но закашлялась. Несмотря на боль, она была слишком довольна собой, чтобы остановиться.

— Это — самое приятное, во всей затее. Древние волшебники, создавшие теорию заклинания Огненной Цепи, поняли, что оно способно полностью уничтожить мир живых. Поэтому они создали противоположность заклинанию Огненной Цепи, на случай, если оно когда-нибудь будет запущено.