Вдовы носят траур Гарднер Эрл

Глава 7

Номер моего домашнего телефона не значился в телефонной книге. Не знаю, как его раздобыл Фрэнк Селлерс. Наверное, взял у Берты. Так или иначе, когда я еще только отпирал ключом дверь в квартиру, телефон надрывался от трезвона. Я снял трубку.

– Лэм?

– Это я, Фрэнк…

– Во время обеда тебя вызвали, так? Подошла официантка и сказала, что тебя просят подойти к телефону?

– Правильно.

– Я хочу сказать тебе кое-что насчет этого телефонного разговора.

– Что именно?

– Это был звонок от моего коллеги Джила Адамса, который попросил тебя передать мне, что появились новые важные сведения о деле, которое мы с ним расследуем, и ему необходимо срочно со мной встретиться.

– Почему же он позвал к телефону меня, а не тебя?

– Он опасался, что в ресторане громко объявят мое имя. Не хотел, чтобы на меня в этот момент обратили внимание. Поэтому решил передать свое сообщение через тебя.

– Получается складно, – сказал я. – Но кто может подтвердить, что дело было именно так?

– Ты.

– Есть еще какие-нибудь подтверждения этого?

– Джил Адамс очень хорошо запомнил весь этот эпизод.

– Где ты находишься в данный момент? – спросил я.

– В турецких банях, чертов болван, – разозлился сержант Селлерс. – Когда я выпарю из себя это чертово шампанское, я отправлюсь к себе в полицейское управление голубоглазый и невинный. А завтра я намерен разнести этот «Баффинс Грилл» в клочья. Он воняет.

– Чем?

– Предательством. Званый обед оказался западней. Если бы я подошел к кабинке и заглянул в нее – крышка бы захлопнулась. Мне был бы конец. Меня бы уволили из полиции. Ты это знаешь. И я это знаю.

– Уже известно, чей труп был в кабинке?

– Официально пока неизвестно.

– А неофициально?

– Неофициально мне сказали, что этого парня звали Стармэн Калверт. Из документов, найденных в его бумажнике, следует, что он был женат. Известен также его домашний адрес. Туда отправилась полиция. Но его жену пока не могут найти.

– Чем занимался этот Калверт? – спросил я.

– Я как раз собирался узнать об этом у тебя.

– Почему у меня?

– Да мне что-то мерещится, будто ты знаешь этого парня.

– Можешь дать мне его словесный портрет?

– Возраст – сорок два года. Вес – шестьдесят пять фунтов. Рост – пять футов десять дюймов. Темные волнистые волосы. Синие глаза. Седые усы.

– Похоже, что я такого где-то встречал. Но при моем образе жизни трудно вспомнить, где именно.

– Не будем морочить друг другу голову, – сказал Селлерс. – Этот обед был ловушкой. Если ты имел к этому какое-нибудь отношение, я тебя так отделаю, что тебе придется по крайней мере денька два пролежать в кровати.

– Если это была ловушка, то в ней оказались все мы.

– Не уверен, – сказал Селлерс. – Я сейчас обдумываю кое-что, начинающееся двумя заглавными буквами М и О.

– Модус операнди?

– Правильно. Модус операнди. Образ действий. Именно по образу действий преступника мы находим его в девяноста процентах случаев. Обед был спланирован с той чертовской дерзостью, которая напоминает мне твой обычный образ действий. Если ты и в самом деле замешан в этом, я пришью убийство тебе. У меня есть свидетели, которые видели, как ты выходил из тринадцатой кабины.

– Я не выходил из кабины. Только слегка прислонился спиной к занавеске, когда пропускал официантку с подносом.

– Нет, выходил из кабины. Это подтверждают два свидетеля. Да я и сам видел, как ты покидал кабинку. Поэтому я могу теперь играть в такую игру, в какую захочу. Ты можешь проходить как свидетель. Но можешь стать и подозреваемым в убийстве.

– Никто не видел меня выходящим из кабинки. Потому что я там не был.

– Я видел.

– В самом деле, сержант? – спросил я. – Между прочим, что ты сам делал в этом ресторане?

– Я считаю, что меня заманили в ловушку. Когда я выясню все подробности, то кое-кого проучу как следует. Смотри, Шустрик, как бы мне не пришлось проучить тебя. – И он бросил трубку.

На случай какой-либо неожиданной поездки у меня всегда был приготовлен сложенный чемодан с необходимыми вещами. Я без задержки схватил этот чемодан, выскочил на улицу и отправился в сдающее напрокат автомобили агентство. Бросив чемодан в нанятую машину, я поехал в «Рэстебит-мотель».

В случае необходимости я мог сказать, что уехал туда в связи с расследованием дела о шантаже. Этим же я мог бы объяснить, почему зарегистрировался в мотеле под вымышленным именем. Такая уловка лишала полицию возможности обвинить меня в попытке скрыться от правосудия в том случае, если на самом деле сержант Селлерс решит пришить мне дело об убийстве Стармэна Калверта.

Глава 8

Я спал как бревно до восьми утра. Проснулся от шума на стройке жилого дома около мотеля.

В утренних газетах еще не должны были появиться сообщения о подробностях убийства в «Грилле». Поэтому я включил приемник.

В восемь тридцать передали новости дня, и там кое-что об этом деле сообщалось. Сначала диктор прочитал заголовок:

«УБИЙСТВО ПОД НОСОМ У ПОЛИЦИИ»

Потом пошел текст сообщения:

«Сержант полиции Селлерс избежал роли свидетеля по делу об убийстве только потому, что был вызван с обеда в известном ресторане. В одной из кабинок знаменитого ресторана „Баффинс Грилл“ был обнаружен мертвый Стармэн Калверт. Ему был нанесен удар в спину длинным кухонным ножом. По словам полицейского врача, смерть наступила мгновенно. В это время зал на втором этаже ресторана, где произошло убийство, был переполнен. Фрэнк Селлерс, который обедал там со своими друзьями, за несколько минут до убийства был вызван по телефону на службу в связи с непредвиденными обстоятельствами, внезапно возникшими в деле, которое он расследовал совместно с Джилом Адамсом. Уже в полиции сержант Селлерс узнал, что через несколько минут, а может быть и секунд, после того, как он ушел из ресторана, там было совершено убийство. Джил Адамс заявил корреспондентам: „Думаю, что, если бы не мой неожиданный звонок в ресторан с просьбой, чтобы Фрэнк немедленно приехал в полицейское управление, он бы мог оказаться на месте преступления в момент, когда его совершали. А поскольку он опытный и наблюдательный работник, он бы заметил, как кто-то выходил из кабины тринадцать, в которой произошло убийство. Думаю, он мог бы даже арестовать убийцу, когда тот покидал место преступления“».

Диктор продолжал: «Стармэн Калверт довольно долго проживал в одном и том же доме, но соседи очень мало о нем знают. Его жена, блондинка привлекательной наружности, занимается закупкой товара для одного из больших универмагов в центре города и в настоящее время уехала куда-то для таких закупок. Полиция пытается найти ее, чтобы сообщить о трагической смерти ее мужа».

После этого диктор перешел к погоде и рыночным ценам. Я сидел перед приемником, но не слышал ни слова из того, что он теперь говорил. Мне надо было серьезно обдумать свое положение.

Что произошло в ресторане? Была ли устроена ловушка? Для чего? Что означает знаменательное совпадение, при котором Баффин устроил званый обед с сержантом полиции в то же самое время, когда был убит шантажист? Если совпадение планировалось заранее, Баффин должен был точно знать, когда произойдет убийство. Но когда человек заранее точно знает, когда произойдет убийство, он или убийца, или ясновидец, или участник преступления, или очень ценный свидетель.

Джил Адамс покрывает Селлерса. От меня тоже потребовали, чтобы я покрывал его. Если я не пойду им навстречу, они вываляют меня в грязи. Если же я буду покрывать Селлерса, может пострадать расследование преступления, потому что создастся неправильное представление о времени совершения убийства, а это может оказаться важным для поимки преступника. При таких обстоятельствах самое лучшее, что я могу сделать, это задержаться подальше от чьих-либо глаз, чтобы меня не могли заставить сделать окончательный выбор. Если Селлерс потребует подтвердить его алиби, а я откажусь, то загоню себя в угол. Если соглашусь – сам сожгу за собой все мосты.

Я выключил радио, подошел к окну и начал еще раз осматривать стройку, которая шумела возле принадлежавшей мотелю автомобильной стоянки. Рабочие облепили растущее здание как муравьи. Огромные краны поднимали наверх стальные балки. Работа кипела.

Я позавтракал в кафе мотеля. Потом сказал портье, что, возможно, задержусь еще на день, и дал ему задаток. На улице перед мотелем я сделал несколько снимков и вернулся к себе в номер.

В одиннадцать утра в новостях по телевидению передали еще кое-какую информацию об убийстве в ресторане. Полиция все еще не может разыскать миссис Калверт. Несмотря на то что она всем рассказывала, что занимается закупкой товара для большого универсального магазина, ни в одном из таких магазинов о ней никогда ничего не слышали. По словам соседей, она рассказывала им, что ездит в командировки в Чикаго и Нью-Йорк по нескольку раз в месяц. А иногда приходится летать в Париж. По мнению соседей, миссис Калверт – культурная, утонченная женщина, которая держалась несколько отчужденно. Полиция обращалась к телезрителям с просьбой помочь найти ее для того, чтобы сообщить ей о трагическом событии.

Само преступление выглядело загадочным.

Официантка, которая обнаружила труп, рассказала полиции, что Калверт заказал китайский обед на двоих, объяснив ей, что ждет кого-то, кто должен подойти попозже. Но в кабину он пришел один и был один, когда нашли его тело. Принеся обед, она еще с порога увидела, что клиент уронил голову на стол и в его спине торчит рукоятка большого ножа.

Полиции еще не удалось установить происхождение орудия убийства. Это был длинный тонкий острый нож. Такими ножами пользуются обычно мясники. Судя по всему, до этого нож служил кому-то на кухне или в мясном магазине.

Сообщалось также, что один из свидетелей видел, как из кабины номер тринадцать выходил худощавый мужчина лет тридцати. Он выходил из кабины в тот момент, когда официантка проносила мимо поднос с едой. Свидетель утверждает, что этот мужчина обменялся о чем-то несколькими словами с официанткой, что, как казалось, имело интерес для них обоих. Учитывая выражение их лиц, свидетель был уверен, что они хорошо знакомы друг с другом. Он выразился так: «У них был интимный вид». Он утверждал, что может узнать этого мужчину, если увидит его снова.

Я выключил телевизор.

Нет ничего хуже таких свидетелей, которые «сами видели». Такой свидетель обычно действительно видит какой-то кусок сцены, фрагмент эпизода. И запоминает только часть того, что видел. Его наблюдательность неполноценна, его память слаба, и в девяти случаях из десяти воображение дорисовывает детали, которых никогда не видели его глаза. Ведь на самом деле я, уступая дорогу официантке с подносом, только прислонился спиной к занавескам и даже не раздвинул их. Но когда я после того, как официантка прошла мимо, сделал шаг вперед, кто-то увидел это и решил, что я выхожу из кабины. И тут же заметил наш короткий разговор с официанткой. Затем он возобновил болтовню с соседями по столу и, конечно, не обратил внимания на то, как я вернулся к своему столику и сел на свое место. Использовать такого свидетеля в своих интересах для Фрэнка Селлерса – плевое дело. Если, конечно, я откажусь пойти ему навстречу. Такого свидетеля очень легко немного обработать для того, чтобы он твердо поверил, что действительно видел, как я незадолго до того, как там был обнаружен труп, вышел из кабины номер тринадцать.

В телефонной книге я нашел домашний телефон Баффина и позвонил ему.

– Баффин?

– Кто говорит? – спросил он подозрительно.

– Дональд Лэм.

– А-а…

– У вас нет полиции?

– Сейчас нет.

– Они были?

– Были.

– Я выезжаю к вам.

– Не надо, – сказал он. – Ради бога, не надо.

– Я полагаю, ваш дом – наилучшее место, где мы могли бы повидаться.

– Нет-нет… Не здесь.

– В «Грилле»?

– И не там. Откуда вы звоните?

– Из автомата.

– Зачем вы хотите встретиться со мной?

– Просто надо поговорить, – сказал я успокаивающе. – Ждите меня. Я выезжаю.

– Нет-нет. Не надо сюда приезжать!

– Я уже выезжаю, – сказал я и повесил трубку.

По дороге я из автомата позвонил Элси Бранд:

– Элси, я сейчас занимаюсь важными делами, связанными с расследованием случая шантажа. Я буду стараться сообщать тебе о себе, но не могу сейчас приехать в офис и не могу сказать, где меня можно найти. Твердо стой на этой позиции, кому бы я ни понадобился. Если кто-то захочет мне что-нибудь сообщить – пусть передает через тебя.

– О’кей, – сказала Элси. – Берта ходит как бешеная. Она сказала, что, если ты мне позвонишь, я обязательно должна связать тебя с ней.

– Соедини меня с ней.

– Минуту. Я переключу тебя через телефонистку.

Через несколько секунд я услышал сладкий как мед голос Берты.

– Привет, Дональд, – ласково пропела она. – Как ты себя сегодня чувствуешь?

– Прекрасно.

– Скоро приедешь?

– Нет.

– Когда же?

– Не знаю. Я сейчас занят важным расследованием.

– Дональд! Мне необходимо поговорить с тобой. Мне надо быть уверенной в том, что мы в определенной ситуации правильно понимаем друг друга.

– В какой ситуации?

– Я хочу поговорить насчет того, что произошло вчера вечером.

– А что произошло вчера вечером?

– Ну конечно, это было простым стечением обстоятельств, – проникновенно сказала Берта. – Мы обедали. Ты и я пили шампанское. Но Фрэнк Селлерс ничего не пил. Из-за того, что он был при исполнении служебных обязанностей. Потом тебя вызвал к телефону Джил Адамс и попросил передать сержанту Селлерсу, чтобы тот немедленно выезжал в полицию по очень важному и экстренному делу. Селлерс ушел из ресторана за минуту до того, как официантка вошла в кабину и закричала.

Она замолчала, ожидая, что я на это отвечу. Я вытащил из кармана носовой платок, наложил его на телефонную мембрану и закричал:

– Я плохо вас слышу. О чем вы говорите?

– Что за черт! – закричала Берта. – Эти телефоны никуда не годятся. Я совсем плохо слышу тебя, Дональд. Можно разобрать только отдельные слова.

– Что вы сказали? – орал я в трубку.

– Я сказала, что плохо тебя слышу! – надрывалась Берта. – Как будто ты за миллион километров отсюда!

– Кто за миллион километров?

– Ты, ты…

– Где?

– Проклятие! – кричала Берта. – Позвони мне с другого телефона. Нам необходимо поговорить. Это очень важное дело.

– Какое важное дело?

– Позвони еще раз! – в отчаянии закричала Берта. И повесила трубку.

Положив платок в карман, я вышел из телефонной будки.

Баффинский дом выглядел архаично. Он был построен в прошлом веке, когда еще ценилось индивидуальное обличие жилья. Это был аристократический особняк, стоящий в ряду других аристократических особняков. Все эти особняки висели над финансовой пропастью. Земля с каждым днем становилась здесь дороже, и налоги быстро повышались. Рядом начали строить огромные новые здания для какого-то специального учебного заведения и для медицинской клиники. Но дом Баффина все еще стоял, величественно и гордо, окруженный пальмами, покрытый легкой дымкой богатства и респектабельности.

Встретил меня Баффин с холодной яростью в глазах.

– Вы не имеете права приезжать сюда, Лэм, – сразу сказал он.

– Мне необходимо поговорить с вами.

– Меня с трех часов дня всегда можно застать в ресторане.

– Разговор не терпит отлагательства. За каким чертом вы придумали заставить нас заманить Фрэнка Селлерса в ваш ресторан на тот момент, когда там совершалось убийство?

– Вы что, всерьез полагаете, что я мог знать, что в моем ресторане будет совершено убийство?

– В таком случае произошло невероятное совпадение.

– Лэм, – сказал он медленно. – Мне наплевать на то, что вы думаете. Вы, наверное, еще не знаете, что вы сами горите синим пламенем.

– Это отчего же?

– Два человека видели, как вы выходили из кабины номер тринадцать меньше чем за две минуты до того, как было обнаружено убийство. Вашу наружность очень точно описали свидетели. Пока что полиция еще ничего не предпринимает по этому поводу, но они, несомненно, оставляют себе возможность в любой момент вернуться к этим показаниям.

– Вам было известно, что Калверт собирался посетить ваш ресторан вчера вечером?

– Конечно, нет! Не глупите! Я нанял вас для выплаты выкупа, потому что не хотел больше никогда встречаться с ним.

– Вы видели его у себя в ресторане?

– Конечно, нет.

– Вы убили его?

Глаза Баффина злобно сузились.

– Послушайте, Лэм, – сказал он. – Мы живем в мире, где человек человеку – волк. Если вы только намекнете кому-нибудь, что я мог убить этого парня, я в тот же миг засажу вас в тюрьму. Я не слюнтяй, которого каждый может безнаказанно толкать в спину. У меня большие связи. И я могу быть жестоким.

– Продолжайте, – попросил я. – Вы меня интересуете.

– Полиция заявила мне, что они сегодня же намерены допросить меня насчет вас, насчет того, каким образом все вы оказались в моем ресторане. И я собираюсь рассказать им все.

– О деле с шантажом?

– Я собираюсь сказать им, что я нанял вас для определенной работы, но что вы вели со мной двойную игру.

– И именно поэтому вы пригласили нас на званый обед? – невинно спросил я.

В его глазах заметалось новое сомнение. Он понял, в какое дурацкое положение он мог бы загнать себя.

– Ну ладно, – сказал я. – Теперь я намерен кое-что сказать вам. Я не знаю, в какую игру вы играете. Но думаю, что вам еще до того, как вы начнете катить на меня бочку, следует знать об одной вещи.

– Я не собираюсь толкать на вас бочку.

– Фотографии, – спокойно сказал я, – на которых возле машины около мотеля изображены вы и Конни…

– Заткнитесь вы, чертов болван, – злобно перебил меня Баффин. Но он не кричал, он понизил голос почти до шепота. – Моя жена дома!

– Я только хотел сообщить вам, что эти фотографии не были сделаны шантажистом тайно и незаметно. На фотографиях изображена инсценировка…

– Что? – вскричал Баффин.

– На фотографиях изображены люди, которые позируют. В момент съемки они стояли неподвижно. Чтобы шляпа не закрывала ваше лицо тенью, оно специально повернуто к свету. Вы знали, что вас снимают. Даже машину вы поставили так, чтобы солнце лучше освещало ее номер. Кстати, чтобы цифры резче выделялись, номерной знак был специально вымыт. Фотографии сделаны не при естественном свете – была использована подсветка.

Он сидел и молча смотрел на меня. Потом неуверенно спросил:

– Когда вы догадались об этом?

– Сразу, как только увидел фотографии. Я сам немало снимал скрытой камерой и сразу могу отличить фотографии, на которых позируют. В нашем деле приходится делать тайные снимки, и, когда вы снимаете при естественном освещении, у вас на фото всегда будут некоторые технические дефекты. Когда вы снимаете людей в движении, их черты обязательно будут чуть-чуть смазаны. Снимки, которые мы получили у Калверта, – фальшивки. Это инсценировка. Вы очень аккуратно расставили чемоданы. Взяли под руку Конни. Повернули лицо так, чтобы на него падал свет. Сказали Конни, чтобы она посмотрела на вас. А потом застыли в ожидании, чтобы получились качественные снимки. Это была одна из основных причин, по которой я не отдал вам полученные от Калверта документы. Поскольку Конни была нашим клиентом и поскольку нет никаких поводов подозревать, что она была в сговоре с фотографом, я решил, что ваши интересы не совпадают с ее интересами. А может быть, и противоположны им. В то же время я почувствовал, что вы действуете заодно с шантажистом. Можно было предположить, что ваш план состоял в том, чтобы вытрясти из Конни Алфорд десять тысяч. Правда, я не думаю, что вам настолько нужны деньги, чтобы ради такой суммы идти на подобные махинации. Но никогда ни в чем нельзя быть уверенным. Вот примерно такова в общих чертах схема событий.

– Сукин сын! – сказал Баффин.

Но теперь в его голосе не было злости. Скорее прозвучало невольное восхищение. Я молча сидел и ждал, что он скажет дальше. Наконец он сказал:

– Я сглупил?

– Вы сглупили, – согласился я с ним.

– Но вы ошибаетесь, считая, что я связан с шантажистом. По крайней мере я не связан с ним настолько, чтобы делить полученные за шантаж деньги.

– Расскажите об этом подробнее, – попросил я.

– Это было сделано, чтобы защитить Конни.

– Хороша защита! – сказал я с сарказмом.

– Нет, вы не понимаете. Утром шестого числа она была в Сан-Франциско. А необходимы были доказательства того, что в это время она оставалась в Лос-Анджелесе и провела здесь весь уик-энд. Фото, сделанные с целью шантажа, показались нам в таком деле самым лучшим доказательством. Особенно убедительно такое доказательство зазвучало бы при участии частного детектива, который бы выплатил шантажисту деньги.

Мы немного помолчали. Потом я спросил:

– Хотите что-нибудь добавить к этому?

– Нет, – отказался он.

Мы снова немного помолчали. Но он не выдержал долгого молчания:

– Если вы отдадите мне эти фотографии и позволите уничтожить их, а после этого согласитесь быть свидетелем того, что на фотографиях возле покидающей мотель машины были действительно изображены я и Конни, а также подтвердите то, что вы своими глазами видели датированную пятым числом регистрационную карточку мотеля… – Он замолчал, глядя на меня с надеждой. Потом все же добавил: – На этот раз десять тысяч получили бы лично вы…

– По-видимому, вы не совсем правильно оцениваете ситуацию, – сказал я. – Нашему агентству была поручена защита интересов Конни Алфорд. И я готов защищать ее интересы. Но я не могу брать взятки за лжесвидетельство в пользу кого бы то ни было.

Он о чем-то ненадолго задумался, потом резко вскочил на ноги:

– Лэм, никому об этом не говорите. А сейчас вам лучше уйти. Я скоро сам свяжусь с вами. – И вдруг добавил: – Дело получает неожиданный оборот.

Он проводил меня до двери. Когда мы вышли из его кабинета, в гостиной появилась и тут же двинулась в холл какая-то женщина. Она начала подниматься по лестнице. Но вдруг увидела нас и остановилась. Потом с подчеркнутой теплотой поздоровалась со мной. Она была много моложе Баффина. И была абсолютной блондинкой. Из тех женщин, что много внимания уделяют прическе, косметике, одежде, даже манере двигаться. Все, что она делала, было спланировано и тщательно обдумано.

– О, доброе утро, дорогая, – сказал ей Баффин.

– Привет, дорогой!

Она продолжала стоять, глядя на меня, как бы ожидая, когда ей меня представят.

– Я сейчас зайду к тебе, – вместо этого сказал ей Баффин.

Он вытолкнул меня из дома и торопливо захлопнул за нами дверь.

Рядом с моей машиной стоял большой «Кадиллак». На всякий случай я посмотрел на номер – HGS 609. Очевидно, жена Баффина только что откуда-то приехала. Я готов был поспорить на пятьдесят долларов против цента, что она ездила в агентство, в котором я нанял свой автомобиль. Там она по регистрационной карточке узнала, кто я такой, и на всякий случай записала все это для будущего. Она, несомненно, была женщиной такого сорта.

Баффин тоже смотрел на «Кадиллак». В его глазах появилось выражение беспомощности. Мне показалось, что я легко читаю мысли, которые в этот момент приходили ему в голову.

– Вам не следовало приезжать сюда, Лэм, – сказал он, конвоируя меня к машине.

– Вам не следовало играть со мной втемную, Баффин, – сказал я ему в тон.

Он не уходил и не спускал с меня глаз до тех пор, пока я не захлопнул дверцу машины, не запустил мотор и не выехал на улицу.

Из первой попавшейся на пути телефонной будки я позвонил Элси.

– Тебе будет звонить женщина по имени Конни Алфорд, – сказал я ей. – Пусть она оставит свой адрес и номер телефона.

– О’кей. Сержант Селлерс требует, чтобы ты, как только появишься в офисе, связался с ним.

– Но я ведь еще не появился в офисе? Не так ли?

– Так.

– Значит, я не могу знать, чего он хочет. Будь хорошей девочкой! – сказал я и бросил трубку прежде, чем она могла передать мне еще какие-нибудь сообщения.

Глава 9

Я слушал передачи новостей по радио и по телевидению. В сообщениях о городских событиях говорилось, что полиция весьма озабочена тем, что до сих пор не может выйти на след миссис Стармэн Калверт. Теперь было совершенно точно установлено, что она не служила ни в одном из универсальных магазинов города. Правда, удалось найти одну миссис Стармэн Калверт. Она живет в Сан-Франциско. По ее словам, она развелась с мужем пять лет назад и ничего не знала о том, что он снова на ком-то женился. Это была толстая сорокапятилетняя брюнетка.

На своей взятой напрокат машине я начал кружить поблизости от дома, где проживали Калверты. Я разыскивал ближайшие заправочные станции. Таковых оказалось две на десять соседних кварталов.

На первой из них я потерпел неудачу.

На другой заправочной станции, предъявив документы частного детектива, я сказал, что представляю интересы клиента по имени Калверт, у которого пропала его чековая книжка. Мне поручено выяснить, кто пользуется ею, по существу, обворовывая настоящего Калверта. По некоторым сведениям, ее украли у моего клиента. Вор живет где-то здесь по соседству. И вот я стараюсь найти доказательства его вины для передачи дела в суд.

Я говорил это напористо и быстро. А служащий заправочной станции был тугодум. Он без всяких сомнений пригласил меня взглянуть на квитанции, которые еще не были отправлены на оплату. Мы зашли в конторку, и через несколько минут передо мной лежала стопка бумаг. Одна из них была подписана миссис Стармэн Калверт.