Испытай всякое Гарднер Эрл
— Доун Гетчел? — переспросил я. — И все же… — Внезапно я умолк.
— О Боже! — воскликнула Берта. — Вы хотите сказать, что она дочь Мэрвина Гетчела?
— Да, именно это!
— Гетчел со всеми своими миллионами мог бы уладить все, что угодно, — заявила Берта. — Он в состоянии…
— Перерезать мне глотку, — закончил за нее Аллен. — Тесть терпеть меня не может, никогда не любил, и… Узнай он об этом — нашему браку каюк…
Черт меня дернул так опростоволоситься! В такой переплет мне еще попадать не приходилось! Я и раньше бывал в переделках, но это — конец всему. Хоть стой, хоть падай!
Покачав головой, я обратился к Берте:
— Надо держаться подальше от этого дела.
— Но послушай-ка, Дональд, — принялась она увещевать, — ты же настолько изобретателен. Вряд ли есть то, что тебе не по зубам, стоит только захотеть.
— А это как раз то, чего мне, ну, никак не хочется, — уперся я.
Берта взирала на меня гневным взглядом.
Я направился к двери.
— Нет, нет, нет, подождите! Ведь должен же быть выход?
— Почему вы обратились за помощью именно к нам, Аллен? — поинтересовался я.
— Вы единственный человек, с которым согласна иметь дело Шейрон.
— Значит, Шейрон знает меня? — изумился я.
— Ей на вас указали.
— Где?
— Когда вы были в коктейль-баре.
— Значит, Шейрон — распорядительница в «Кок и Тхистл»?
— Верно.
— И все же мы отказываемся наотрез, — повторил я.
Тут вмешалась Берта.
— Почему бы вам немного не прогуляться, Аллен?
Выйдите минут на пять в приемную и дайте мне переговорить с Дональдом.
Я было начал:
— Это ни к чему хорошему не приведет, Берта, я…
Аллен живо вскочил на ноги.
— Вернусь через пять минут, — бросил он — и был таков.
Глаза Берты метали в меня убийственные взгляды, похожие на раскаленные кинжалы.
— Пятнадцать сотен долларов за ночь, а ты швыряешь их псу под хвост, — выдала она, — плюс к этому готова поспорить, что эта девица придется тебе по вкусу и…
— Послушай, — прервал я ее, — это добела раскаленное дело об убийстве. Нам предлагают роль подсадной утки, чтобы сбить полицию со следа. Мало этого, мы полностью окажемся во власти Шейрон Баркер. В любое время она сможет донести на нас копам, и они прихлопнут наши лицензии. Понравится ли тебе жить с сознанием, что какой-то распорядительнице в коктейль-баре стоит только свистнуть — и тебе придется менять профессию.
Берта захлопала глазами, вникая в сказанное мною.
— Откуда такая осмотрительность? — наконец спросила она. — Не ты ли говорил мне, что готов испытать всего понемногу? Тут тебе и карты в руки.
Я покачал головой.
— Карлетон Аллен, — возразил я, — может, и муж Доун Гетчел, но он пройдоха. Более того, он многое скрыл от нас и рассказал ровно столько, сколько счел нужным… чтобы заставить заглотить наживку.
Берта вздохнула, схватила телефонную трубку и сказала секретарше:
— Там околачивается некий Аллен — скажи ему, пусть войдет.
Едва Аллен получил приглашение, как сразу настежь распахнул дверь и еще с порога вопрошающе посмотрел на Берту Кул, затем, прочитав ответ на ее лице, повернулся ко мне, сник и вновь проникся жалостью к себе.
Притворив дверь, он рухнул на стул и сказал с горечью:
— У вас на лицах все написано. Почему вы не хотите вынуть меня из петли?
— Потому что, — ответил я, — не можем рискнуть так далеко зайти по тонкой жердочке.
— Послушайте, Лэм, — убеждал меня он, — это очень серьезное дело. Далеко не всем известно, но это факт — моя жена долго не протянет. Мне светит после ее смерти что-то около двадцати миллионов баксов.
Учтите, Лэм, если вы выполните мою просьбу, я позабочусь о том, чтобы ваше агентство не сидело без дела, и обеспечу вам наилучшие заказы с учетом ваших возможностей.
Кресло Берты жалобно заскрипело, когда она шевельнула на нем своими телесами, чтобы взглянуть на меня.
— Скажу вам, что намерен делать, Аллен. Попробую обдумать еще раз то, что вы предлагаете. Если я и вступлю в игру, то буду играть по своим, а не по вашим правилам. Давайте договоримся об этом с самого начала. Итак, насколько я понимаю, все, что вы хотите, — это не дать полиции вывести вас на чистую воду, установив, кто на самом деле Карлетон Блевет. Не так ли?
— Да, я хочу, чтобы они проверили Карлетона Блевета и его жену и вычеркнули их имена из своих списков.
— И если я это сделаю, не важно как, то можно считать, что мы квиты?
— О, Лэм, — воскликнул он, вскакивая со стула, — вы спасете мою жизнь! Вы… вы даже не можете себе представить, что это будет значить для меня. Я снова смогу дышать.
— Вы действительно заручились согласием Шейрон Баркер? — был мой следующий вопрос.
— Да, заручился.
— Свяжитесь с ней по телефону, — потребовал я. — Хочу сам в этом убедиться.
Он вытащил из кармана маленькую записную книжку. Берта подвинула ему аппарат, и ухоженные пальцы Аллена с аккуратно подстриженными ногтями забегали по наборным кнопкам.
Секунду спустя он сказал:
— Привет, Шейрон. Угадай, кто звонит… Правильно. Послушай, я в сыскном агентстве, и Дональд Лэм хочет переговорить с тобой.
Он протянул мне трубку, я поднес ее к уху и сказал:
— Привет, Шейрон!
Голос ее был холодным, но не злым.
— Привет, Дональд!
— Вы в курсе того, что мне предлагают?
— Да, полностью.
— И вы готовы в этом участвовать?
— С вами — да. С кем другим ни за что бы не согласилась, но с вами готова.
— За что же такое предпочтение?
— Видела вас с неделю назад или около этого. Вы были в моем коктейль-баре с какой-то молодой женщиной.
— И вы знаете, кто я такой?
— Мне на вас указали, как на Дональда Лэма, детектива.
— Хорошего мало.
— А что в этом плохого?
— Детектив старается держаться в тени. Не в его интересах выделяться среди окружающих, быть на задворках — вот к чему он всегда стремится.
— Тогда, — прокомментировала она, — не могу сказать, что вы в этом преуспели, Дональд. Впрочем, мне наблюдать за вами доставило удовольствие.
— Почему же?
— Потому что вы оказались истинным джентльменом.
— Как вы догадались?
— Ваша девушка была влюблена в вас по уши, а вы вели себя настолько корректно, вы не… о, не знаю, как сказать. Словом, не позволяли себе ничего лишнего, были настолько милы, хотя, при желании, могли бы получить от нее многое.
Вот поэтому, когда встал вопрос о том, согласна ли я выступить на пару с частным детективом, мой ответ был, что только при одном условии, чтобы этим детективом оказались вы, так как речь идет о весьма щекотливом и опасном деле, Дональд. Впрочем, вы об этом знаете не хуже меня.
— Знаю.
— В номерах этого мотеля — двуспальные кровати, возможно, придется одной из них воспользоваться…
Ну, хотелось бы верить, что в подобной ситуации вы поведете себя как джентльмен.
— Попытаюсь быть на высоте.
— Тогда я согласна. Не хотите ли заскочить, чтобы обсудить кое-какие детали?
— Например, какие?
— Как держать себя друг с другом.
— Стоит ли?
— Послушайте, Дональд, я не собираюсь сидя на стуле провести всю ночь, как и не собираюсь спорить с вами до самого утра. Свет будет выключен тогда, когда я этого пожелаю, ну и все прочее… словом, вы понимаете. Только с моего согласия…
— Я подъеду, — сказал я.
— Один, — предупредила она меня.
— Там будет видно, — закончил я разговор.
Положив трубку, я повернулся к Аллену.
— Наша контора согласна за две тысячи баксов плюс издержки подменить вас на эту ночь в мотеле.
Предупреждаю насчет издержек — они могут влететь вам в копеечку. Итак, вы хотите от нас, чтобы ни при каких обстоятельствах ваше имя не было связано с Карлетоном Блеветом, который остановился в мотеле в ту ночь, когда был убит Ронли Фишер. Ничто другое вас не волнует, как и то, как я этого добьюсь.
Согласны?
— Все верно.
— Так и запишем, — сказал я и повернулся к Берте. — Вызови стенографистку, нам понадобится документ за его подписью. Надеюсь, ясно? — добавил я.
— Куда ты намылился, Дональд?
— На выход.
Уже по дороге к двери я бросил через плечо.
— И подстрахуйся, заполучи эти две тысячи долларов уже сейчас, в качестве задатка.
Лицо Берты исказилось от бессильной ярости.
Глава 2
Элси Бранд, моя секретарша, поинтересовалась:
— Что обломилось Берте сегодня утром?
Усмехнувшись, я пояснил:
— У нее там клиент, который чуть ли не ползает на брюхе. Он пытается вызвать сочувствие к себе, сетуя на свою судьбину на семнадцати языках мира, в том числе и на скандинавском.
— И ты собираешься прийти к нему на помощь?
— Возможно.
— Ты рискуешь, Дональд?
— А это как повезет, — ответил я. — Вся штука в том, что здесь замешано убийство Ронли Фишера в субботу, а так как мне, возможно, придется провести ночку с прекрасной сиреной, то окажется не лишней подборка газетных вырезок на Фишера.
Лицо ее вспыхнуло:
— Дональд!..
— Не возникай. Если хочешь знать, то это дельце попало ко мне только из-за тебя, — прервал я.
— Еще чего?
— Помнишь наш визит в коктейль-бар «Кок и Тхистл»?
— Да. Ну и что?
— Кое-кто обратил на нас внимание и счел за премилую парочку. — Ее лицо немного покраснело. — А посему принял меня за джентльмена.
— На каком основании, Дональд?
— Думается, на том, что не давал своим рукам воли.
— А кто же позволяет распускать себе руки в коктейль-баре?
— Могу только предположить, что некоторые мужчины так и делают, но, вероятно, прежде мне это просто не приходило в голову. Эта особа, по-видимому, предрасположена против тех, кто не прочь полапать женщин.
— Нам всем это не по нутру.
— Что именно?
— Когда дают рукам волю.
— Ты за то, чтобы мужчина не вынимал руки из карманов, когда находится с женщиной на людях?
— Нет, не совсем так, но…
— Что «но»? — уточнил я.
— Все зависит от мужчины, — протянула она, — лапают нас или…
— Или?
— Или ласкают, — отрезала она и внезапно переменила тему. — Я подготовлю тебе подборку газетных материалов, опубликованных в связи с убийством Ронли Фишера.
— Ладушки, — сказал я. — И чем быстрее, тем лучше.
Когда я просматривал содержимое конверта, в котором Элси доставила мне вырезки из газет, то убедился, что полиция топчется на месте за неимением обоснованных фактов, но необходимость вынуждает ее во что бы то ни стало довести дело до логического конца.
Ронли Фишер был молодым помощником окружного прокурора. Ему удалось добиться успеха при расследовании пары крупных дел, и на этом он сделал себе имя.
Смерть настигла его тогда, когда он вел дело Стонжа Клиффса и Мэрилен Картис, обвиняемых в убийстве жены Клиффса. Клиффс утверждал, что убийство произошло случайно, в пылу сильной ссоры, когда его жена размахивала револьвером 38-го калибра, угрожая убить его. Он приблизился к ней, чтобы отобрать у нее оружие; в этот момент она выстрелила и ранила его в руку, а потом он попытался выхватить револьвер и обезоружить ее и для этого стал выкручивать ей руку.
Она судорожно сопротивлялась и совершенно случайно нажала на спусковой крючок, раздался выстрел — и она оказалась убитой наповал.
Клиффс излагал свою версию довольно убедительно, пока полицейские не копнули поглубже и не выудили у него признание, что его любовница, Мэрилен Картис, в это время находилась у него в доме и что причиной его ссоры с женой послужило то, что та наотрез отказалась предоставить ему развод, на котором он настаивал. Полиция обвинила Клиффса в преднамеренном убийстве жены, объясняя, что царапину на руке он получил тогда, когда его любовница по его настоянию выстрелила из револьвера, чтобы помочь ему инсценировать несчастный случай. После чего Клиффс отказался отвечать на дальнейшие вопросы и вызвал своего адвоката.
Теперь же дело Клиффса со смертью Рональда Фишера приобрело неожиданное драматическое развитие, получило дополнительную огласку в прессе и поставило полицию в затруднительное положение, сыграв на руку адвокатам обвиняемого.
Если смерть Фишера была случайной, то это в значительной степени ослабило бы позицию обвинения в разгар судебного процесса. Если же его убили, то этим только подлили масла в огонь и подкинули полицейским работенки, так как определение мотива убийства приобрело первостепенное значение.
Фактов, связанных со смертью Фишера, было немного, и они пока не позволяли прийти к определенному выводу.
Около пяти часов утра в воскресенье ночной сторож мотеля «Постоялый дворик» заметил какой-то предмет в плавательном бассейне. При дальнейшем выяснении он обнаружил на дне бассейна тело мужчины в обуви и одежде.
Ранее, в субботу вечером, в десять тридцать, бассейн был осушен и очищен. В час ночи краны были открыты, и бассейн стал заполняться водой.
К трем часам бассейн был уже полон, и сработала автоматика, прекратив доступ в него воды.
Обнаружив тело, охранник позвонил в полицию и в так называемую службу безопасности мотеля, точнее, местному детективу по имени Донливей Рэлстон, служившему ранее оперативником в офисе окружного прокурора, но оставившему эту работу из-за искушения заняться тем, что сам называл частной практикой.
Я осмыслил прочитанное, и чем больше вникал в суть предстоящего дела, тем меньше оно мне нравилось.
Глава 3
В это время после полудня в коктейль-баре не было большого оживления. Наплыв любителей пропустить фужер коктейля наступит позже, а поток тех, кто с утра слоняется по магазинам, заметно поредел.
Войдя в зал, я немного постоял, чтобы дать глазам привыкнуть к тусклому освещению.
Кассовый аппарат и стойка бара освещены были довольно ярко, но пурпурные лампы, горевшие над ними, отбрасывали на столики желтый свет, похожий на лунный, а кабинки вообще тонули в полумраке, оставаясь неразличимыми для человека, вошедшего сюда с улицы, залитой солнечным светом.
Она возникла за моей спиной незаметно.
— Дональд Лэм? — услышал я, и в ее голосе прозвучали мурлыкающие нотки.
— Шейрон? — поинтересовался я в свою очередь.
— Да. Хотите поговорить?
— Предпочел бы сначала выпить.
— А что, без подогрева у вас со мной разговора не получится?
— Я и вам предлагаю выпить со мной за компанию.
— Увы — не могу! Я на работе.
— А где нам удастся поговорить?
— Следуйте за мной!
Она провела меня к кабинке в дальнем углу, которая так была расположена, что почти не просматривалась из общего зала.
— Что бы вы хотели выпить, Дональд?
— «Кинг Альфонс», — был мой ответ.
— Хорошо. Закажу и принесу сама. Дайте мне доллар, Дональд.
Я подчинился.
— Буфетчик — славный парень, — заявила она. — Он меня подстрахует и даст знать, если понадобится мое присутствие. Так что сидите здесь и можете расслабиться.
Я расположился в мягком кожаном кресле и стал ждать.
К тому времени, когда Шейрон вернулась с коктейлем, мои глаза достаточно адаптировались к полумраку, кабинки и я смог ее рассмотреть.
Она была стройной, с длинными ногами, округлыми формами и холодными, оценивающими глазами, в которых постоянно светилась настороженность и профессиональная сдержанность.
Шейрон принесла заказ на небольшом подносе, наклонилась, чтобы поставить его на столик, поспешно оглянулась через плечо, затем подвинула поднос на угол и села рядом со мной.
— Дональд, — произнесла она, — я напугана.
— И здорово? — поинтересовался я.
— Не настолько, чтобы отказаться от тысячи долларов, но все равно мне страшно.
— Значит, вы сорвете на этом целую штуку? — удивился я.
Ее брови полезли на лоб от удивления.
— Разве вы этого не знали, Дональд?
Я покачал головой.
— Дональд, а вы что с этого будете иметь?
— Не знаю, — ответил я. — Но уж точно не тысячу долларов.
— Не будьте таким.
— Каким?
— Не темните, когда я прошу вас выложить карты.
— Предположим, что мы начнем складывать два плюс два, — сказал я. — Для начала мне хотелось бы знать немного больше, почему ваш выбор упал именно на меня.
— Потому что вы мне понравились. На такой работе, как моя, поневоле приучаешься оценивать мужчин с первого взгляда. А вы мне запомнились, когда были здесь несколько дней назад с какой-то женщиной. Кстати, кто она такая, Дональд?
— Просто подруга.
— Она… она не могла оторвать от вас глаз, а вы оказались истинным джентльменом, таким внимательным, таким сдержанным и… словом, такое увидишь не часто… Скажите, Дональд, она замужем? Только к чужим женам проявляют столько внимания.
— Мы же собирались вести речь о вас, — напомнил я.
— Одно другому не мешает. Я ведь вас совсем не знаю. В конце концов, — заметила она лукаво, — не исключается, что нам вместе придется провести ночь.
— Вот поэтому я и здесь, чтобы знать, как себя вести, — последовал мой ответ.
— К этому мы еще вернемся, — возразила она. — Теперь же я хотела бы знать, могу ли я попасть в переделку?
— Это будет зависеть… от обстоятельств.
— От чего?
— От того, как много вам известно.
— Дональд, почти ничего. Я вошла в этот мотель, и портье пристально оглядел меня с головы до ног. Насколько я понимаю, этот тип заявил полиции, что узнает меня, если увидит вновь. Ну так вот, если это так, то у меня просто нет выбора, потому что не могу бросить свою работу, и рано или поздно полиция все равно до меня доберется, и тогда уже объясняться с ними будет намного сложнее.
— И поэтому? — спросил я.
— Поэтому при наличии тысячи баксов для поднятия духа я намерена опередить события.
— И все же, что вы собираетесь предпринять?
— Разве вы не в курсе?
— Только в общих чертах. Хотелось бы услышать о том, что произошло, в вашем изложении.
— Все, что я знаю, это только то, что полиция попыталась проверить журнал регистрации, и указанный мною адрес оказался липовым, то есть адрес-то такой существует, да только люди, которые там живут, не те, которые им нужны. Им не составило труда доказать, что они находились в Сан-Франциско как в субботу, так и в воскресенье.
Затем дошла очередь до номера автомобиля. Записанный мною принадлежал «олдсмобилу», а его владельцы провели уик-энд в Сиэтле. Естественно, полиция поняла, что имеет дело с фальшивкой. Я записала марку автомобиля как «кадиллак».
— Почему же эту марку?
— Просто потому, что эта машина первой попалась мне на глаза, когда я выглянула в окно вестибюля мотеля. Это был «кадиллак» с номером GH535. Я изменила букву «G» на «С» и записала номер СН535.
— Значит, полиция в курсе, что все это туфта, — заметил я. — Не исключено, что начнут проверять все «кадиллаки» с похожими номерами.
Читать бесплатно другие книги:
