Прокурор расследует убийство Гарднер Эрл

– Теперь, когда мне известны все факты, я вижу, что она не могла поступить по-иному. Это полностью погубило бы ее карьеру.

– И поэтому, – сказала девушка, – она решила погубить твою. Я ненавижу ее за то, как она поступила с тобой, Дуг… и намеревалась поступать дальше… Ну ладно, забудем… Теперь, когда она тебе все рассказала, ты, конечно, знаешь, кто убийца.

– Думаю, что знаю.

– Брауер? – спросила она.

Не отвечая на ее вопрос, Селби сказал:

– Сильвия, я хочу, чтобы ты проверила ход моих мыслей. Я буду излагать все шаг за шагом. Во-первых, расскажу о том, что мне сообщила Ширли Арден. Но я прошу, чтобы ты хранила это в глубокой тайне.

Он поведал все, что рассказала актриса. Когда он закончил, Сильвия медленно произнесла:

– Значит, если все это правда, у Брауера не было причин убивать Ларраби.

Селби утвердительно кивнул.

– А молчание Брауера означает лишь то, что он не хочет признаться в своей растрате.

– Возможно, это не была сознательная растрата, – заметил Селби. – Ларраби не стал бы помогать жулику. Я допускаю, что Брауера либо обокрали, либо кто-то из друзей обманул его доверие. Самое важное здесь то, что, получив столь срочно необходимые пять тысяч, Ларраби не уехал из Мэдисон-Сити. Теперь мы знаем, что он писал человеку, с которым имел здесь дело. Тот в свою очередь позвонил ему по телефону, специально спросил, кто знает о письме, и посоветовал Ларраби зарегистрироваться по приезде сюда под вымышленным именем. Причем настаивал на особой секретности.

– Ну и что из этого? – спросила Сильвия.

– Письмо не предназначалось человеку, который в действительности получил его, – сказал Селби.

– Но почему, Дуг? Откуда ты знаешь?

– Пока я просто теоретизирую, – ответил прокурор. – Но настало время разобраться с фактами.

Сильвия посмотрела на часы и сказала с иронией:

– Самое время, мой босс обожает факты, особенно если предстоит обвинять кого-нибудь в убийстве.

– Начнем с того, что еще раз изучим фотографии.

– С какой целью?

– Выяснить точное время, когда были сделаны снимки. Возьми лупу и изучи малейшие детали. Постарайся выявить мельчайшие подробности. Я тем временем займусь другими вещами.

– Какими именно?

– Детективной рутиной, – ответил, ухмыляясь, Селби. Подняв телефонную трубку, он сказал: – Соедините меня с шерифом Брэндоном, – и через секунду продолжил: – Рекс, у меня масса новостей и одна теория. Все новости гроша ломаного не стоят, если теория не будет подкреплена фактами. Поэтому мне нужны факты. Я продиктую тебе заводской номер фотоаппарата, хочу, чтобы ты узнал, кто его продал. Проследи весь путь от оптовика и постарайся получить описание покупателя. – Он прочитал номера на корпусе и объективе и сказал: – Как только что-то выяснишь, немедленно дай мне знать. Но узнай обязательно, любой ценой… И еще, боюсь, мы кое-что упустили. Надо поискать скрытые отпечатки пальцев на машинке. Сделай все как можно быстрее.

– О'кей, – ответил шериф. – А пока я стараюсь выследить Кашинга. Думаю, не позже чем через час мы его прихватим.

Помрачнев, Селби задумчиво сказал:

– Ладно… но будь с ним помягче. И постарайся не отходить далеко от телефона. Возможно, потребуются срочные действия. Объясню все потом.

На этом разговор закончился. Селби тут же позвонил коронеру.

– Гарри, – начал он, когда коронер поднял трубку, – мне надо кое-что узнать о чемодане Ларраби.

– Что именно?

– Ты взял его к себе?

– Да.

– Хранил в своем офисе?

– Да, в комнате за кабинетом.

– Рон, твой пес, все время находился дома?

– Да.

– Когда его отравили?

– Вчера утром. Но ты же был со мной.

– Нет-нет. Я хочу знать, когда ты впервые понял, что собака отравлена.

– Наверное, около двенадцати. Я уходил, а когда вернулся, мне показалось, что пес болен. Он вильнул хвостом, показывая, что рад меня видеть, потом улегся на пол, его уши опали, а глаза приобрели странное выражение. Я не знаю, как это объяснить, потому что надо знать собаку, чтобы понять, как меняется это выражение. Ты знаешь, оно меняется совсем как у людей.

– Где ты застал собаку, когда вернулся?

– В кабинете, дверь из него выходит на задний двор, и собака, если хочет, может войти или выйти.

– Но в любом случае она охраняет кабинет?

– Конечно. Того, кто попытается туда проникнуть, Рон разорвет на куски.

– Спасибо, – сказал Селби. – Я просто хотел еще раз все проверить. Думаю, попытка отравить собаку приобретает огромное значение.

– Я всегда так считал, – заявил Перкинс. – Если бы я узнал, кто это сделал, тебе пришлось бы заняться еще одним убийством.

– Как пес чувствует себя?

– Думаю, он вытянет. Доктор Перри провел с ним целую ночь. Все висело на волоске, но сейчас кризис миновал, и все будет в порядке.

Селби повесил трубку. В кабинет вплыла Аморетт Стэндиш и, обращаясь к Сильвии, сказала:

– Звонит ваш редактор. Требует, чтобы вы передали материал, хотя бы в общих чертах. Говорит, что пока у него нет ничегошеньки, кроме ваших слов, а объективные данные, имеющиеся в его распоряжении, рисуют совсем другую картину.

Сильвия оторвалась от просмотра пленки, улыбнулась и спросила:

– Неужели он так и сказал «ничегошеньки», Аморетт?

– Конечно нет, – заулыбалась в ответ секретарша, – он не сказал «ничегошеньки». Он вопил сильнее, чем насквозь промокшая курица, и набор слов был тот еще.

– Передайте, что мне некогда беседовать с ним по телефону, я отрабатываю детали статьи и увязываю фактический материал. Статья получается, и он может полностью рассчитывать на нее. Припугните его легонько. Скажите, что одна газета в Лос-Анджелесе предложила мне тысячу долларов и держит наготове телефонную линию. Спросите, не хочет ли он, чтобы провинциальное событие попало в крупную газету?

Аморетт вздохнула:

– Ладно, я заткну уши ватой и передам то, что вы хотите.

– Все не так страшно, – засмеялась Сильвия. – Если вы немного продержитесь, то секунд через десять провода расплавятся, случится короткое замыкание, и остального вы уже не услышите. – Повернувшись к Селби, она произнесла: – Дуг, снимки были сделаны в среду около полудня.

– Почему ты так решила? – В его голосе чувствовалось волнение.

– По теням можно установить время. Их длина показывает, что фотографировали примерно в полдень. Дальше. Каждую среду в отеле «Мэдисон» собираются члены «Ротари клуба». В эти дни не хватает места для парковки на стоянке около отеля, и члены клуба вынуждены оставлять машины на боковой улице, занимая ее полностью. В другие дни в дневное время там обычно не бывает автомобилей. Посмотри на фото. Вот это главная улица. На следующем снимке видна боковая. По всей ее длине нет ни одного свободного места. Готова поспорить на что угодно, фотографии были сделаны в среду, во время встречи членов клуба.

– Замечательное наблюдение, Сильвия. Надо принимать тебя в штат прокуратуры.

– Тебе придется это сделать, если мой редактор не получит вскоре необходимых фактов. Еще немного его удастся поморочить, после чего мне конец. Я останусь без работы.

– Нет, ты не сможешь попасть ко мне в штат, потому что я тоже окажусь на улице.

Селби взял фотоаппарат в руки, внимательно изучил его и вложил в потертый кожаный футляр.

– Почему камера имеет такое большое значение? – спросила Сильвия. – И как получилось, что снимки были сделаны спустя столько времени после смерти?

– В этом и есть ключ к разгадке. Здесь мы имеем дело с таким фактом, который противоречит всем остальным. Иными словами, это тот самый элемент сложной конфигурации в мозаичной головоломке. Внешне он ни на что не похож, но является ключом к решению проблемы, если его правильно расположить.

Он поднял телефонную трубку и позвонил доктору Перри. Когда тот ответил, Селби сказал:

– Доктор, говорит Дуг Селби, окружной прокурор. Я не могу вам всего сказать по телефону, но отравление собаки приобретает огромное значение для решения моей проблемы. Как чувствует себя пес?

– Думаю, что смогу его вытащить, – ответил доктор Перри. – Я выхаживал Рона большую часть ночи. Если бы его доставили в лечебницу позже, мне бы ничего не удалось сделать. Какие-то десять минут могли сыграть роковую роль.

– Вам известно, какой тип яда был использован?

– Мне кажется, яд был составлен специалистом. Иными словами, человек, который совершил это, – медик, химик или провизор; он должен знать все о лекарствах и кое-что, видимо, о животных.

– Не могли бы вы побыстрее подъехать ко мне? Всего на несколько минут, – сказал Селби. – Мне надо получить подробную и весьма специфическую информацию. Думаю, в ближайшие два часа я смогу завершить это дело.

– Вы узнаете, кто отравил собаку?

– Думаю, мне удастся продвинуться дальше, – ответил ему Селби, – и выяснить, кто убил Ларраби. Но прошу вас хранить это в тайне. Я вам это сказал потому, что хочу, чтобы вы поняли, насколько мне нужна ваша помощь.

– Я немедленно бросаю все и мчусь к вам, – пообещал Перри.

– Огромное спасибо.

Селби повесил трубку и вновь принялся изучать негативы. Потом позвонил управляющему местным отделением телефонной компании и попросил:

– Мне надо узнать как можно больше о телефонном разговоре между Мэдисон-Сити и пунктом, называемым Ривербенд, здесь, в Калифорнии. Разговор состоялся неделю, может быть, десять дней назад. Пожалуйста, поднимите всю документацию и известите меня обо всем, что сумеете выяснить.

Получив заверения в том, что ему непременно помогут, Селби повернулся к Сильвии Мартин и встретил ее вопросительный взгляд.

– Дуг, – взмолилась она, – скажи честно, ты блефуешь или у тебя есть хорошая версия?

– У меня есть версия, – ответил прокурор.

– Выкладывай ее, ради всего святого. Мы же в одной лодке. Когда развернутся основные события, я должна быть достаточно подготовлена, чтобы быстро и связно изложить материал.

Селби принялся расхаживать по кабинету, произнося слова ровным, лишенным интонаций голосом, как будто размышляя вслух:

– Гостиница – весьма специфическое место. Она дает временное пристанище сотням людей. В принципе все человеческие существа похожи друг на друга. Они ревнуют, любят, ненавидят, надеются и стремятся к чему-то. Иногда пускаются на обман. Их жизни текут в нескольких футах друг от друга, обычно при этом не пересекаясь. В нашем отеле в ночь убийства в одном номере находился пастор, в соседнем – юная пара, которая предпочла зарегистрироваться под выдуманной фамилией. Где-то на заднем плане маячит фигура другого служителя бога, испытывающего серьезные финансовые затруднения. Ему необходимо достать деньги, и достать их быстро. Сумма намного превосходит его возможности заработать деньги обычным путем. И в том же отеле имеется номер, зарезервированный навсегда для знаменитой киноактрисы.

Владелец гостиницы ее отец. Их отношения никому неведомы. Никто не знает и некоторых страниц ее жизни.

Мы сумели выведать их тайны. Наверное, были и другие люди, которых мы не знаем, но которые тоже прячут скелеты в своих шкафах, у них свои надежды и страхи. И все эти люди спали под одной крышей.

– Брауера там не было, – заметила Сильвия.

– Никто не знает, где находился Брауер. Он мог быть, а мог и не быть там.

– Но Брауер зарегистрировался в гостинице Лос-Анджелеса.

Улыбнувшись, Селби сказал:

– Если уж допускать разные возможности, согласись, ничто не мешало Брауеру зарегистрироваться в Лос-Анджелесе, уехать оттуда, прибыть в отель «Мэдисон» и занять какой-нибудь номер. Под другим именем, конечно.

Ее глаза загорелись от волнения.

– Он так сделал, Дуг? Он сделал это? Ну скажи, пожалуйста. Если бы это была правда.

Селби лишь улыбнулся:

– Не спеши, Сильвия, я всего лишь проигрываю возможные варианты.

– Но тогда зачем вообще упоминать Брауера?

– Затем, что я хочу, чтобы ты усвоила одну фундаментальную идею, которая имеет важнейшее значение для решения проблемы.

– Что за идея? Не пойму, куда ты гнешь.

– Я хочу только сказать, что все люди похожи друг на друга. У них одинаковые проблемы, схожие жизненные трудности. Поэтому, когда мы узнаем, что трудности и проблемы имеются у ряда обитателей гостиницы, мы не должны впадать в заблуждение и делать вывод, что их проблемы взаимосвязаны лишь только потому, что эти люди временно оказались в одном городе под одной крышей.

В голосе Сильвии появились угрожающие нотки, когда она спросила:

– Значит, Дуг, ты пытаешься доказать, что, как бы эта артисточка подозрительно ни поступала, она не могла…

Аморетт Стэндиш открыла дверь и объявила:

– Прибыл доктор Перри, он едва дышит. Говорит, что побил все городские рекорды скорости, потому что вы его немедленно желали видеть.

– Да, – ответил Селби, – пригласите его.

– Знаешь, Дуг, я надеюсь, что у тебя все получится как надо. Из твоих рассуждений о гостинице и людях под одной крышей получится потрясающее начало статьи, кульминацией которой явится раскрытие тайны убийства.

– Ладно, – ответил он, – посмотрим, сможем ли мы…

Дверь распахнулась, и в комнату ворвался доктор Перри, хватая воздух ртом. Доктор явно очень спешил. Улыбнувшись Селби, он произнес:

– Эти проклятые ступени… Забыл, что я уже не молод… потерял форму.

– Присаживайтесь, – пригласил Селби, – и постарайтесь отдышаться. Я вовсе не хочу, чтобы вы загнали себя до смерти, дыхание вам понадобится, чтобы ответить на вопросы. Кстати, Аморетт, я хочу отдать вам распоряжения. Сильвия, ты тоже понадобишься, пройдем на минуточку в приемную. Вы извините меня, доктор, неотложное дело. Это ненадолго.

– Отлично, – пропыхтел доктор Перри, – я постараюсь как следует отдышаться.

Селби вышел в приемную и пальцем поманил Аморетт и Сильвию к себе поближе.

– Слушайте внимательно, – сказал он. – Сейчас могут позвонить насчет фотоаппарата. Мне необходимо выяснить…

– Да, – вмешалась Аморетт. – Звонил шериф Брэндон, но он просил не отрывать вас от дел. Хотел передать, что говорил с миссис Ларраби. Она сообщила, что камера приобретена у розничного торговца, который специально заказывал аппарат у оптовика в Сакраменто. Шериф созвонился с торговцем в Ривербенде и успел поговорить с оптовиком в Сакраменто. Сейчас они уточняют номера и обещают немедленно позвонить. Шериф говорит, что по его просьбе будут звонить прямо сюда.

– Отлично, – сказал Селби, – если информация поступит во время моей беседы с доктором Перри, запишите номера, подойдите к двери и подайте мне знак. Сильвия, ты тоже возьмешь параллельную трубку и запишешь номера, чтобы избежать малейшей возможности ошибки.

– Но если в твоем распоряжении аппарат, почему столько волнений из-за номеров? – поинтересовалась Сильвия.

Прокурор ухмыльнулся в ответ:

– Обжегшись на молоке, дуют на воду. Я хочу обеспечить двойной контроль.

Девушка с сомнением покачала головой:

– Боюсь, ты отсылаешь меня, чтобы я не услышала твоего разговора с ветеринаром.

Селби засмеялся, прошел в кабинет, плотно прикрыл за собой дверь и обратился к доктору Перри:

– Доктор, вам известно что-либо о смерти Ларраби?

– Да, я читал в газетах. Что вы хотите узнать у меня?

– Я предполагаю, что человек, который устроил так, чтобы Ларраби принял яд, был знаком с медициной, имел доступ к морфию и умел приготовить из него пилюлю.

Доктор Перри согласно кивнул.

– Вы утверждаете, что отравитель собаки продемонстрировал значительные познания в медицине. Мне хотелось бы, чтобы вы подробнее развили эту мысль.

– Насколько я мог установить, отрава содержала не один, а два активных ингредиента. Больше того, эти ингредиенты были весьма искусно смешаны и помещены в пищу, особенно привлекательную для собаки.

– Все это в сочетании с количеством отравленных кусков в доме и вокруг него говорит о том, что отравитель был чрезвычайно заинтересован в устранении сторожевой собаки, не так ли? – спросил Селби.

– Абсолютно точно. Он не хотел рисковать. Любой из кусков был способен убить собаку.

– Для того чтобы подкинуть яд в помещение, отравитель, очевидно, должен был иметь доступ в этот дом.

Доктор Перри в недоумении поднял брови.

– Ну, конечно. Это совершенно очевидно. Но… позвольте… Как же он смог подкинуть отраву, если собака была на месте?

– Вы попали в самую точку, доктор. У нас гораздо больше возможностей поймать отравителя собаки, нежели убийцу Уильяма Ларраби. Поэтому я хочу убедиться в том, что один и тот же человек может быть виновен в обоих преступлениях. Убедившись в этом, я сосредоточу усилия на выявлении отравителя собаки.

– Да, я вижу, к чему вы клоните, – медленно сказал доктор Перри. – Могу заверить вас, что в отравлении пса и смерти Ларраби очень много общего. Это работа человека, знающего действие лекарств и способного изготовить пилюлю, содержащую летальную дозу морфия. Пилюли с таким содержанием активного элемента крайне редко находят применение в медицинской практике. Ну конечно, этот человек знает кое-что и о собаках.

Селби внимательно посмотрел в глаза доктору Перри:

– Скажите, доктор, какова вероятность того, что Гарри Перкинс мог отравить собственную собаку?

Лицо доктора Перри выразило неподдельное изумление, и он быстро ответил:

– Но с какой стати? Мистер Перкинс был готов убить отравителя. Он сказал, что я не должен останавливаться перед расходами, спасая собаку. Гарри по-настоящему плакал, когда ему показалось, что пес погибает. В его глазах стояли слезы.

– Тем не менее, – настаивал Селби, – он мог отравить собственную собаку и потом поспешно доставить ее к вам, чтобы остановить действие яда.

– Но зачем, с какой целью?

– Чтобы представить это как действия незнакомца. Поймите, доктор, я не обвиняю Перкинса, а просто задаю вам вопрос.

– Вы хотите сказать, что если собака не покидала дом или двор, а так оно и было, то человек, разложивший отравленные куски в доме, был ей хорошо знаком? Незнакомец мог перебросить отраву через забор, но не мог внести ее в комнату.

– Да, – сказал Селби. – Вы излагаете совершенно точно. Это ведь правда, что Перкинс дипломированный фармацевт?

– Да, насколько мне известно.

– Яд, данный собаке, относится к быстродействующим?

– Да, и весьма.

– Не кажется ли вам странным, что Перкинс смог так быстро определить симптомы отравления и доставить собаку в лечебницу?

– Не знаю, – задумчиво ответил доктор Перри, – все зависит от обстоятельств. Некоторые хорошо знают своих собак и мгновенно видят, что ей плохо. Хотя… – фраза прервалась многозначительной паузой.

В этот момент в дверь постучала Аморетт Стэндиш и подала знак Селби.

– Извините, я на секундочку… – начал было Селби, направившись в приемную, но, видимо, передумав, закончил: – Хотя у меня больше нет к вам вопросов. Теперь я хотел бы, чтобы вы подумали на досуге о том, что я вам сказал. Если появятся интересные мысли, поделитесь со мной, пожалуйста.

Доктор Перри водрузил на голову шляпу и торжественно прошествовал к двери.

– Можете полностью положиться на меня и мое молчание. Если я вам понадоблюсь, вы найдете меня у коронера, я буду там через несколько минут. Мне хочется задать ему несколько вопросов.

– Огромное спасибо, доктор, – сказал Селби.

Как только доктор Перри удалился, окружной прокурор негромко обратился к Аморетт Стэндиш:

– У вас есть номера?

Открылась дверь, и в кабинет вошла Сильвия Мартин.

– Вот они, я их записала. Аппарат был продан мистеру Ларраби в прошлом году перед Рождеством.

– Отлично, теперь сверим их, – сказал Селби.

Он взял со стола камеру, извлек ее из футляра и назвал цифры. Обе девушки согласно закивали головами.

– Абсолютно верно, – заявили они.

Вновь открылась дверь, и перед ними предстал шериф Брэндон.

– Ну как, нашли отпечатки на машинке? – спросил Селби.

– Да, пара вполне приличных пальчиков, которые можно использовать.

– Они принадлежат покойному?

– Нет.

– Кстати, – спокойно спросил Селби, – какой номер фотоаппарата я тебе называл?

Шериф вытащил из кармана записную книжку и прочитал ряд цифр.

– Но это же совсем другие цифры! – воскликнула Сильвия Мартин. – Нам сказали… Они вовсе не совпадают с номером на аппарате!

Дуг Селби в ответ послал ей улыбку и сказал:

– Рекс, пока я буду давать материал Сильвии для ее замечательной статьи, будь добр, спустись побыстрее вниз. На улице ты найдешь доктора Перри, усаживающегося в свой автомобиль. Арестуй его по обвинению в убийстве Уильяма Ларраби.