Счет девять Гарднер Эрл

– Послушай-ка, – сказал Гиддингс. – У нас много способов заставить человека заговорить, даже без промывания мозгов. Мы будем давить на тебя, Дональд. Мальчик мой, мы будем давить на тебя со всех сторон. Ты не сможешь жить и работать в городе, если полиция будет против тебя. И если ты умен, ты должен понимать это.

– Он умен, – убежденно промолвил Селлерс. Помолчав немного, добавил: – Но хитер. Ужасно хитер.

– Действуя вместе со мной, вы никогда не проигрывали, – напомнил я Селлерсу.

– Да, никогда, – подтвердил он, задумчиво пуская дым из своей сигары. – Я не могу сказать, что проигрывал. Но я не собираюсь сидеть позади тебя и ждать, чтобы ты сдавал карты так, как ты хочешь. После того как ты их перетасуешь, я заберу колоду и буду сдавать по-своему.

– Хорошо, – согласился я. – Я еще тасую. Когда буду готов сдавать, вы получите карты.

Гиддингс покачал головой:

– Нет, так не пойдет, Дональд. Может быть, Селлерс доверяет тебе, но я – нет. Я скептик, вот такой уж я сукин сын. Не доверяю никому.

– Расскажи все с самого начала, – сказал Селлерс. – Не стоит водить за нос Тэда Гиддингса, Дональд. Тебе лучше начать выкладывать карты.

– В противном случае? – поинтересовался я.

Селлерс пощелкал языком. Так снисходительно мать упрекает несмышленыша.

– Начни с самого начала, – посоветовал Гиддингс.

И я начал:

– Пока у меня ничего нет, кроме подозрений. Я ненавижу…

– Для начала нам достаточно, – прервал Гиддингс.

– Но я ненавижу обвинять, основываясь только на подозрениях!

– Мы все время делаем это в разговорах между собой, – сказал Селлерс. – Только не говори ничего кому-нибудь другому, Дональд, особенно газетчикам.

– Ну, – начал я, – все началось с натурщицы, которая позировала нагишом…

– Ты говоришь о малышке Сильвии Хэдли, красотке, которая позировала миссис Крокетт в тот день, когда ее мужа прикончили, не так ли?

– О ней.

– О Дональде можно сказать одно, – вмешался лейтенант Селлерс. – Красотка, даже на фотографии, так сильно действует на него, что лучше убрать эту фотографию. Я полагаю, он вызывает материнские чувства. Выглядит таким беззащитным. Возникает желание сменить ему пеленки. Я не раз наблюдал это.

– Продолжай, – сказал Гиддингс. – Так что ты говорил о Сильвии Хэдли?

Я сказал:

– Она в некотором роде торговка краденым.

– Торговка краденым? Эта милашка?

Я кивнул.

– Он спятил, – сказал Гиддингс, повернувшись к Селлерсу.

Тот покачал головой:

– Пусть продолжает, Тэд. Пусть мелет вздор. У него своя точка зрения, и мы сможем принять ее во внимание, если разрешим ему говорить. Продолжай, Дональд. Ты думаешь, что она торгует краденым. На каком основании?

Я пояснил:

– Она связалась со стариком по имени Мортимер Джеспер, своего рода коллекционером. Как мужчина он ее интересовать не может, это слишком очевидно. Значит, он для нее что-то делает.

– Что? – поинтересовался Гиддингс.

– Я думаю, он снабжает ее… Это только предположение, но я думаю, он снабжает ее информацией о стоимости вещей. Сильвия крадет их, а затем продает ему.

Гиддингс посмотрел на Селлерса:

– Упаси господи, до какой глупости он может дойти?

– Перестань, Тэд, – одернул инспектора Селлерс; его глаза сверлили меня. – Продолжай. В чем суть, Дональд? У тебя, видимо, есть основания думать так. Какие?

– Об этом я и пытаюсь сообщить вам, – сказал я.

– Ладно, продолжай.

– Ну, я попытался проследить эту линию до конца, вот и все. Позвонил Джесперу и договорился о встрече, чтобы задать несколько вопросов. Никогда раньше не встречался с ним. Когда я остановил автомобиль и начал вылезать из него, откуда-то выскочили двое головорезов и заставили меня поехать на пустырь. Там они чертовски меня избили.

– Этому, – улыбнулся Гиддингс, – нам хотелось бы получить доказательства. Мало ли что ты нам тут наплетешь!

– Ты думаешь, что между Джеспером и этими двумя бандитами есть связь? – спросил Селлерс.

– Черт побери, нет, – ответил я. – Поймите правильно. Скорее всего, эта девчонка, Сильвия Хэдли, поручила двум громилам следовать за мной, чтобы проследить, куда я пойду. Они увидели, что я напал на след, и обработали меня. Чтобы на некоторое время устранить.

– Они что-нибудь взяли? – спросил Селлерс. – Что-нибудь говорящее о причинах нападения?

– Если бы при мне было что-нибудь подобное, – ответил я, – я бы лучше позаботился о своей грудной клетке. Не раскрылся бы. Черт побери, нет. У меня при себе были только подозрения.

Селлерс и Гиддингс обменялись взглядами.

– Похоже, в этом что-то есть, – задумчиво произнес Селлерс. – Но он ставит телегу впереди лошади. Понимаешь, о чем я, Тэд?

– Согласен, – сказал Тэд. – Стоит попытаться.

Помолчали. Потом Гиддингс ткнул в меня пальцем:

– Что нам с ним делать?

– Возьмем с собой.

Гиддингс покачал головой.

– Ты плохо знаешь его, – настаивал Селлерс. – Может, он темнит. Не отпускай его. Пусть постоянно будет при нас. Если заявиться к красотке с Поллитровочкой, это позволит нам сразу вывести его на чистую воду. Она подумает, что он навел нас на нее, начнет орать, жаловаться, и мы сможем кое-что узнать.

– Мне не хочется брать его, – упрямился Гиддингс.

– Если не возьмем, проиграем, – сказал Селлерс. – Он нас запутает.

– Не посмеет.

– Черта с два не посмеет, – возразил Селлерс. – У него мужества больше, чем у любых шестерых парней вместе взятых. Именно по этой причине его все время избивают. У него нет инстинкта самосохранения.

– Мы можем запереть его в камере.

– Он выскочит через пятнадцать минут, – возразил Селлерс.

– Не сможет, если распорядимся не подпускать его к телефону.

– Тогда он судебным порядком сдерет с нас миллион долларов компенсации, – сказал Селлерс. – Я уже имел с ним дело. Это динамит; к тому же он скор на ногу. Делай, как я сказал, Тэд. Возьмем его с собой.

– Ладно, – неохотно согласился Гиддингс. – Начальник ты. Как велишь, так и сделаем. Пошли, – обратился он ко мне.

Я попытался подняться с кресла, но ноги оказались слишком слабыми. Гиддингс схватил меня под мышки и поставил на ноги.

– Двигай ножками, – повелел он, – не то они будут чертовски болеть.

– Думаете, они сейчас болят недостаточно? – спросил я.

Он только улыбнулся:

– Пошли.

Они дотащили меня до лифта, затем – до полицейской машины и дали отдохнуть, пока ехали к дому Сильвии. Инспектор Гиддингс предупредил в дежурке:

– Мы собираемся подняться в квартиру Сильвии Хэдли. Нужно задать ей пару вопросов. Не сообщайте ей о нашем приходе.

– Ладно, – согласился дежурный.

– Вы меня поняли? – уточнил Гиддингс.

– Я вас хорошо понял.

– Если о нас доложат, расценим это как противодействие, – предупредил Гиддингс. – Пошли.

Мы поднялись на лифте и прошли к квартире Сильвии Хэдли. Фрэнк Селлерс постучал в дверь… Она открылась сантиметров на пять, насколько позволяла туго натянутая бронзовая цепочка. Селлерс показал свой значок и удостоверение личности, все в красивой кожаной книжечке.

– Полиция, – произнес он. – Мы хотим поговорить с вами.

– Я уже сказала вам все, что знаю, – отреагировала Сильвия.

– Мы хотим поговорить с вами поподробнее, – настаивал Селлерс. – Не тяните, открывайте. Мы не собираемся торчать здесь всю ночь.

Она открыла дверь. Мы вошли. Она взглянула на меня:

– Дональд, что случилось?

– Стукнулся о дверь, – ответил я.

– А почему вы пришли вместе с этими людьми?

– Они захватили меня с собой на прогулку.

– Начнем разговор, – сказал Селлерс. – Дональд уже побывал здесь, не так ли, Сильвия?

– Да.

– Что вы ему сказали?

– Ничего особенного… просто кое о чем рассказала.

– О Мортимере Джеспере? Что вы ему сказали о Джеспере?

Увидев внезапный испуг на ее лице, Селлерс понял, что попал в точку.

– Итак, что вы ему сказали?

– Я ему ничего не говорила, будь он проклят! – вспыхнула Сильвия. – А если он что-нибудь наболтал вам о Мортимере, так он… он лжет, он…

– Полегче, полегче, – остановил ее Селлерс. – Так что о Мортимере Джеспере?

– Ничего.

– Что вас с ним связывает?

– Ничего не связывает.

– Вы его знаете?

– Я… я встречала его.

– Вы что-нибудь говорили Дональду Лэму о нем?

– Не говорила! – опять вспыхнула она. – Я не знаю, что он вам наговорил, но что бы там ни было – все ложь!

Селлерс уселся в кресло, скрестил ноги, вынул сигару.

– Удивительно, удивительно, – произнес он голосом человека, который сию минуту узнал о выигрыше в ирландском тотализаторе. Он откусил кончик сигары, выплюнул его на старый, потертый ковер, покрывавший пол в комнате, зажег спичку, поднес ее к сигаре, затянулся раза два и опять сказал: – Никогда бы не подумал!

– Не люблю сигарный дым, – огрызнулась Сильвия Хэдли.

Селлерс не отреагировал на это замечание, словно не слышал. Он сделал пару глубоких, долгих затяжек и улыбнулся Гиддингсу:

– Похоже, мы при деньгах.

Гиддингс поднял брови, Селлерс кивнул и повернулся к Сильвии:

– Вы знаете этого Мортимера Джеспера?

– Я сказала вам: я встречала его.

– Бывали где-нибудь с ним?

– Я с ним обедала.

– Что-нибудь еще?

– Это все.

– Было что-нибудь этакое?

– Он слишком стар, годится мне в отцы.

– Такие бывают еще в силе, – сказал Селлерс. – Возможно, он настолько стар, что может быть вашим дедушкой, но он еще в силе. Такие бывают укрывателями краденого, и они не упустят случая…

– Мортимер Джеспер этого не любит.

– Не опекал ли он вас затем, чтобы кого-нибудь вами угостить?

– Я уже сказала. Конечно, нет. Он джентльмен.

– Ладно, в таком случае, – промолвил с улыбкой Селлерс, – что ему было нужно? Чего он хотел? Почему водил вас в ресторан?

– Он… Я нравилась ему. Я так думаю. Это чисто отеческий интерес.

– Значит, он приглашал вас только потому, что вы ему нравились?

– Я полагаю, что поэтому.

– И больше ничего?

– Ничего.

– Не валяйте дурака, – сказал Селлерс.

Сильвия ничего не ответила.

– Что вы знаете о Мортимере Джеспере? – спросил Гиддингс.

– Очень мало.

– Как познакомились с ним?

– Я забыла. Думаю, что была представлена ему на какой-то вечеринке – возможно, у мистера Крокетта.

– Вы посещали крокеттовские кутежи?

– Иногда.

– Каким образом попадали на них?

– Меня приглашали.

– Кто?

– Мистер Крокетт или миссис Крокетт.

– Иногда вас приглашал Крокетт?

– Да.

– Тоже отеческий интерес?

– Он… он считал, что я могу оживить вечеринку.

– И вы оживляли его вечеринки?

– Пыталась.

– И там вы встретили Джеспера?

– Может быть. Не знаю. Не могу вспомнить.

– Вы не можете вспомнить, когда впервые встретили этого молодца?

– Нет.

– Как давно это было?

– И этого не могу сказать.

– Сколько раз он приглашал вас пообедать?

– Не могу вспомнить. Несколько раз.

– Ладно-ладно, – сказал Селлерс. – Не знаю, как вы оживляли крокеттовские тусовки, а наш разговор оживленным пока не назовешь. Теперь скажите, чем занимается Мортимер Джеспер? Каков его образ жизни?

– Он очень замкнутый.

– Каков круг его интересов? Увлечений? Как ему удается держать себя в форме?

– Я не знаю.

– О чем вы с ним говорили?

– Не могу сказать. О разных разностях.

– Секс?

– Я сказала вам, что нет.

– Как делать деньги?

– Я думаю, он знает об этом лучше меня.

– Искусство?

– Да, он интересуется искусством.

– Ювелирными изделиями?

– Драгоценными камнями. Ювелирными изделиями – не очень.

– Какое искусство его особенно интересует?

– Искусство вообще. Он поклонник красоты.

– В том числе и вашей? – спросил Селлерс.

– Он так не говорил.

– Но ему нравилось смотреть на вас?

– Откуда я знаю, на что он смотрел?

– Подумать только! – с иронией воскликнул Селлерс. – Вы знаете, мы можем причинить вам большие неприятности, мисс Хэдли. Для вас же будет лучше, если вы начнете немного более активно сотрудничать с нами.

– О чем вы говорите?

– О мистере Джеспере. Вы когда-нибудь давали ему деньги? – спросил Селлерс.

– Конечно, нет. С чего бы я стала давать ему деньги?

– Хорошо, – сказал Селлерс. – А он когда-нибудь давал вам деньги?

Она заколебалась.

– Вспомните, – сказал Селлерс, – мы ведь можем сами узнать об этом. Сделаем официальный запрос о его банковском счете и…

– Он дал мне чек на тысячу долларов.

– Никогда бы не поверил! – воскликнул Селлерс, потирая руки. – Удивительно! Похоже, лед тронулся.

– Ничего подобного! – вспыхнула она. – Это был просто… заем!

– Для чего?

– Я хотела кое-что купить. Несколько платьев. Заплатить за автомобиль.

– Кто бы мог подумать!

– Затвердили одно и то же, как попугай! – вскипела она. – Не знаете больше никаких слов, что ли? Вы действуете мне на нервы.

Селлерс улыбнулся:

– Слушайте, Сильвия. Не стоит нервничать. Не надо. Вы ведь не хотите лишиться моего дружеского расположения, не так ли?

– Вы можете засунуть свое дружеское расположение себе в…

– Тсс, – прервал Селлерс. – Оно вам понадобится, Сильвия.

– Для чего, черт побери, мне может понадобиться дружеское расположение какого-то глупого копа?

– Во-первых, я не глупый коп. Во-вторых, вы не очень-то удачно выбираете себе друзей. Взять хотя бы молодца, который настолько стар, что годится вам в отцы. Вы с ним обедаете, рассуждаете об искусстве; общих дел у вас нет, как женщина вы его не интересуете. Ваши отношения ограничиваются совместными обедами и разговорами об искусстве. Вы не можете вспомнить, когда с ним познакомились и как это произошло, – просто случайное знакомство. И вот этот молодец дает вам тысячу баксов! Да, девушка, имеющая подобных друзей, может далеко пойти…

Сильвия повернулась ко мне.

– При чем тут этот тип? – спросила она.

– Кто?

– Дональд Лэм.

– Ну, мы просто взяли его с собой, чтобы не дать ему нарваться на неприятности, – пояснил Селлерс. – Вы знаете, если позволить ему свободно рыскать, Дональд непременно попадет в какую-нибудь историю. О чем еще вы могли бы рассказать, мисс Хэдли? – поинтересовался Селлерс.

– Я уже рассказала вам обо всем, что знаю.

– Подумать только! – промолвил Селлерс. – Что скажешь, Тэд?

– Надо бы проверить, – ответил Гиддингс.

– Согласен, – сказал Селлерс. – Одевайтесь, Сильвия, поедем.

– Куда?

– Всего лишь небольшая поездка.

– Вы не имеете права забирать меня в полицейский участок и допрашивать в такое позднее время! Я собираюсь на свидание.

– Не переживайте, – утешил ее Селлерс. – Наготове другой парень, все путем. Лучшие парни всегда выигрывают. Собирайтесь.

Она прошла в ванную комнату, Селлерс последовал за нею.