Счет девять Гарднер Эрл

– Где ты, черт побери, находишься? – требовательно спросила она.

– На бензоколонке, в пятьдесят восьмом квартале, на Карлтон-драйв.

– Что ты, черт побери, там делаешь?

– У меня неприятности.

– У тебя всегда неприятности. Что случилось на этот раз?

– Двое бандитов угнали агентский автомобиль.

– Что?! Украли агентскую машину?!

– Ну да.

– Кому понадобился такой автомобиль?

– Им был нужен не автомобиль, – пояснил я. – Им нужно было оставить меня без колес. Мне нужен транспорт. Я избит и довольно слаб.

– Опять?

– Опять.

– Где, ты сказал, находишься?

– На Карлтон-драйв.

– Ладно, – сказала Берта, – выезжаю.

– Я здорово окровавлен, – добавил я. – У меня в кабинете есть упакованный чемодан. Если привезешь его, я смогу переодеться в чистую рубашку.

– Хорошо, – проговорила Берта. – Сделаю. Боже мой, если теория перевоплощения верна, ты в прошлой жизни, конечно же, был футбольным мячом.

– Или боксерской «грушей» для отработки кулачных ударов, – сказал я и повесил трубку.

После этого я позвонил Филлис Крокетт:

– Полисмены собираются попросить вас опознать нефритового Будду. Опознайте, но не говорите ничего сверх необходимого. Скажите им, что ждете меня, что я позвонил и еду. Когда они уйдут, не выходите из дому – так нужно. Ждите меня. Приеду, как бы поздно ни было.

Я не хотел дать ей возможность задавать вопросы или спорить, а потому повесил трубку.

Берта прибыла через полчаса и сразу заголосила:

– Боже мой! Ну и видок у тебя!

– А я о чем тебе говорил? Привезла чемодан?

– Да.

– Захватила денег?

– Это еще зачем?

– Мои уплыли.

– Послушай, – сказала Берта, – ты имеешь право носить оружие. Почему ты не пользуешься им, вместо того чтобы позволять себя колотить?

– Пистолеты, – возразил я, – стоят от шестидесяти до семидесяти пяти долларов. Хорошие, а я хочу носить только такие.

– Ну так почему ты не приобрел такой пистолет? Только не пытайся вписать его в расход агентства. Это твое личное средство защиты, и плати из своего кармана.

Я сказал:

– Тогда каждый раз, когда на меня нападут, будут забирать и оружие. Нет, я не стану покупать пистолет.

– Твое дело, – согласилась Берта без особого сочувствия. – Так, значит, тебе теперь нужна машина. А как я, черт побери, доберусь до своей квартиры?

– Тут есть телефон, – сказал я. – Вызови такси, пока я буду переодеваться.

– Вызвать такси! Почему ты… Кто я, по-твоему?

– Вызови такси, – повторил я, – и запиши оплату проезда на счет миссис Крокетт. Если хочешь, я сам вызову и оплачу такси, но мне нужно немного денег.

Берта неохотно вытащила свой кошелек и отсчитала пять долларов:

– Этого тебе до завтрашнего утра хватит… Это же надо, позвонил мне среди ночи, заставил работать шофером… Так что теперь будет с агентским автомобилем?

– Завтра утром, – сказал я, – тебе сообщат о нем из полицейского участка. Быть может, раньше. И спросят, почему агентский автомобиль оставлен перед пожарным гидрантом.

– Ты уверен, что они припаркуют его перед пожарным гидрантом? – спросила она.

– Абсолютно.

– Ты вытворяешь черт-те что, – проворчала Берта и втиснулась в телефонную будку, чтобы вызвать такси.

Я взял чемодан, переоделся в туалете, смыл с лица засохшую кровь и осмотрел следы катастрофы в волнистом зеркале. Когда я вышел, Берта уже покинула кабину. Служащий бензоколонки смотрел на меня сочувственно.

– Вы, должно быть, попали в аварию? – спросил он.

– Совершенно верно.

– А что с вашей машиной?

– Разбита к чертям вдребезги, – ответил я.

Я проверил горючее в автомобиле Берты. Бак был залит наполовину. Я поехал вдоль Карлтон-драйв и, когда проезжал мимо, взглянул на дом Джеспера. Перед ним стоял полицейский автомобиль. Они все еще сидели у Джеспера, ожидая Селлерса с ордером на обыск. Я проехал полквартала и остановился. Сопоставив факты, я догадался, что, когда я беседовал с Джеспером, он только притворился, будто услышал телефонный звонок из другой части дома. А в действительности позвонил своим головорезам, велев им прийти и «позаботиться» обо мне. Чтобы это выполнить, те, кому он звонил, должны были находиться поблизости. Прибыть издалека у них времени не было. Я почувствовал уверенность, что эти люди должны находиться где-нибудь рядом и не спускать глаз с дома, а потому начал отмечать номер каждого автомобиля, проезжавшего по Карлтон-драйв. Одна машина замедлила ход около дома Джеспера. Я поехал за ней и догнал примерно через четыре квартала. Это был старомодный седан, регистрационный номер NPE 799. В нем находились двое, оба крупные молодцы, и в сидевшем за баранкой я достаточно уверенно узнал того, кто бил меня ногой по ребрам, когда я схватил его за ногу и повалил на землю.

Они повернули направо, на Пятую улицу. Я поехал прямо, до начала Пятьдесят третьей, потом вернулся на прежнее место и стал ждать. Примерно через пять минут тот же самый автомобиль опять проехал мимо. Я еще раз последовал за ним. На этот раз они доехали до бензоколонки и остановились. С заднего сиденья вылез верзила и вошел в телефонную будку. Я остановился в полуквартале. Примерно через две минуты верзила вышел из телефонной будки, влез в автомобиль, и они быстро укатили. Я последовал за ними, держась так близко, как только было можно. Они сделали три правых поворота вокруг квартала, вернулись на Карлтон-драйв, повернули налево и поехали к Шестьдесят первой. Повернули направо, на Шестьдесят вторую, затем налево, на подъездную аллею. Я заметил место и, проехав по Шестьдесят первой четыре квартала, развернулся и поехал обратно. Их автомобиль стоял на подъездной аллее. Они оба стояли перед дверью маленькой одноэтажной дачи с верандой. Я вылез из машины и торопливо пошел по аллее к седану. Надел перчатки и попробовал открыть дверь. Она была не заперта. Я осветил салон фонариком, вмонтированным в авторучку. Автомобиль был зарегистрирован на имя Лайли Фергюсона, девяносто шесть одиннадцать, Шестьдесят первая улица. В отделении для перчаток я обнаружил полулитровую бутылку виски, в которой осталось граммов триста. Рукой в перчатке я взял бутылку за горлышко, закрыл отделение для перчаток, тихонько прикрыл за собой дверь автомобиля, вернулся к автомобилю Берты, вылил виски в водосточный желоб и осторожно опустил опорожненную бутылку на пол машины. Затем привязал к горлышку бутылки веревку, подвесил ее, предотвратив тем самым загрязнение отпечатков, которые могли на ней остаться, и поехал к себе домой.

Держа пустую бутылку из-под виски за веревку, я вошел в квартиру и приступил к разгрому. Вытащил ящики, вывалил вещи на пол, перевернул аптечку, стащил костюмы с вешалок и вывернул карманы. Сбросил постельные принадлежности и голый матрас с кровати. Закончив, вышел и поехал к аптеке возле дома Крокетта. Оттуда я позвонил Филлис.

– Сделайте проход к лифту свободным, чтобы я мог подняться, – сказал я. – Собираюсь прокрасться мимо дежурного. Будьте уверены, я поднимусь в вашу квартиру очень скоро. Держите двери открытыми.

Я подошел к многоквартирному дому и подождал, пока туда не вошла группа людей, по виду живущих в этом доме. Я вошел сразу за ними. Один из вошедших заметил меня и придержал дверь. Я поблагодарил его; вынул сигарету, попросил у него прикурить и вошел в лифт вместе с ним, стараясь, чтобы он все время был между мною и ночным дежурным. Его компания вышла на пятнадцатом этаже, я поехал на двадцатый. Дверь в прихожую была открыта. Филлис встретила меня.

– Вы одна? – спросил я.

– Совсем одна, – ответила она. – Слава богу, Дональд! Что с вами?

– Несчастный случай.

– Что за несчастный случай?

– Кое-кто, – сказал я, – подумал, что я мешок для битья. Они здорово мне надавали, хотя я пытался их разубедить.

– Дональд, вы должны показаться врачу!

– Врачу действительно стоило бы увидеть меня, – попытался я улыбнуться, но лицо слишком распухло, и улыбка получилась односторонней. – Который час? – спросил я.

Филлис посмотрела на свои наручные часики:

– Двенадцать минут первого.

Я покачал головой.

– Что вы хотите сказать?

– Сейчас двадцать минут двенадцатого, – сказал я.

– Дональд, что вы имеете в виду?

Я ответил:

– Ваши часы спешат. Сейчас двадцать минут двенадцатого.

– Дональд, не может быть! Я смотрела телевизор и… Я знаю, мои часы идут точно.

– Я пришел сюда в двадцать минут двенадцатого, – повторил я.

Она с минуту изучала меня, затем улыбнулась:

– Хорошо. А теперь расскажите мне, что случилось с вашим лицом?

– Я думаю, мы доберемся и до этого, – ответил я.

– Каким путем?

– Это интересует не только вас, но и полицию.

– Полицию?

– Да, полицию, – сказал я. – Никогда не делайте ничего, что помешало бы полиции увенчать себя лаврами. В моем случае это аксиома. Мне никто не звонил?

Она покачала головой.

– Берта Кул, мой компаньон, не звонила и не спрашивала меня?

– Нет.

Я произнес:

– Ну, тогда мы…

И тут зазвонил телефон. Я кивнул Филлис.

– Если кто-нибудь спросит, не здесь ли вы, что я должна ответить? – спросила она.

– Скажите, что я здесь.

Она ответила на звонок, затем повернулась ко мне:

– Это ваш компаньон, миссис Кул. Она хочет поговорить с вами немедленно.

Я подошел к телефону. Берта сказала:

– Фрэнк Селлерс желает увидеть тебя прямо сейчас.

– Где он?

– В полицейском участке. Он велел разыскать тебя и тотчас сообщить ему об этом.

Я ответил:

– Ладно, Берта. Я учту это.

В голосе Берты звучало сомнение:

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Дональд? Фрэнк, кажется, что-то пронюхал.

– Всегда кажется, что он что-то пронюхал, – подтвердил я. – Я позвоню ему.

Я положил телефонную трубку и кивнул Филлис:

– Надо звонить в полицию.

Я набрал номер полицейского участка, попросил отдел по расследованию убийств и застал у телефона Фрэнка Селлерса. Он сразу же набросился на меня:

– Где ты, черт побери, находишься, Дональд?

– В квартире Крокетта. Совещаюсь со своей клиенткой.

– Как давно ты там торчишь?

– Чуть больше часа. А что?

– Я хочу тебя видеть.

– Я только что от вас, – напомнил ему я. – Вы велели мне убираться. Я убрался.

– А теперь я намерен опять повидаться с тобой.

– Я здесь, наверху, – напомнил я.

– Хорошо, я поднимусь, – сказал Селлерс. – И пусть эта дама, Крокетт, устроит так, чтобы я смог подняться в том самом лифте без помех, иначе разнесу квартиру на куски… Я думаю, ты здорово влип, Поллитровочка, и собираюсь взяться за тебя персонально. Так что получишь урок, который никогда не забудешь.

Я сказал негодующе:

– Вы не позволили бы себе так со мной разговаривать, если бы пара головорезов не обработала меня.

Было слышно, как Селлерс тяжело сопит у телефона. Я положил трубку. Филлис Крокетт, слышавшая разговор, смотрела на меня озабоченно.

– Что это значит, Дональд? – спросила она. – Вы не в ладах с полицией?

– Я всегда не в ладах с полицией, – ответил я. – Это хроническое. Это органическое. Фрэнк Селлерс поднимется сюда. С ним, возможно, будет еще кто-нибудь. Он желает подняться без малейших хлопот. Лучше позвоните в дежурку, чтобы его пропустили и чтобы кто-нибудь проводил его во избежание недоразумений с лифтом.

– Дональд, я обязана встречаться с полицией в любой час ночи, как только они того пожелают?

– Только сегодня, – успокоил я.

– Дональд, давайте-ка я положу вам на лицо горячий ореховый компресс. И мне нет дела до того, кто сюда поднимется.

– Давайте, – одобрил я. – И разбросайте вокруг побольше полотенец, как если бы обрабатывали мое лицо около часа. И если представится случай, выражайте Фрэнку Селлерсу побольше негодования: мол, полиция, не может защитить граждан, в том числе меня.

– Это его не разозлит?

– Разумеется, – пояснил я, – он разозлится на вас до чертиков. Я знаю массу способов взбесить его, а взбесившись, он не сможет сосредоточиться.

– Он что, уже взбешен?

– Взбешен, точно, – подтвердил я. – По правде говоря, в настоящее время виновник его бешенства я.

Глава 20

Полиция прибыла вовремя. Они были взбешены до крайности. Взбешены и испуганы.

– Ну-ну, – произнес Гриддингс, как только они вошли. – Очаровательная семейная сцена. Твои клиенты всегда оказывают тебе первую помощь, Лэм?

– Это нежданная роскошь, – ответил я.

– Очень хорошо, а теперь – в сторону компрессы и остроты. Поднимайся, нам нужно с тобой поговорить.

Филлис наклонилась надо мной и сняла с моего лица горячий ореховый компресс. Я сел на кушетку.

– Слушай, Дональд, – начал Фрэнк Селлерс. – Я дружески отношусь к вашему агентству. Ты хитрый маленький шельмец, но я всегда полагал – и говорил Тэду Гиддингсу, – что ты не встанешь поперек дороги тому, кто играет заодно с тобой.

– Кто встал поперек дороги и кому? – спросил я.

Гиддингс промолвил:

– Сильвия Хэдли нам все рассказала.

– Что ж, – не удивился я, – с нее станется.

– Теперь мы знаем: на деле все было на сто процентов не так, как ты наболтал нам. И, слава богу, ты знал, как это было. Мортимер Джеспер хотел заиметь двух идолов. Она достала одного из них, и он заплатил ей тысячу баксов. Она должна была достать другого и получить от него за это еще тысячу долларов.

– Сохрани господь! – воскликнул я, приняв самый невинный вид, какой только сумел изобразить. – Вы хотите сказать, что руководителем был Мортимер Джеспер, а Сильвия – только оружием?

– Так и есть, – терпеливо подтвердил Селлерс. – И у нас еще есть кое-что интересное для тебя.

– И что же это? – спросил я.

– Джеспер оказался скандальным типом. Он сказал, что ты подложил этого идола в его мусорную корзинку, что ты прятал его где-то на крыльце и, пока мы все там суетились, сумел добраться до корзинки и засунуть туда Будду. Поднапрягшись, я вспомнил, как ты оказался очень близко от этой мусорной корзинки и я вроде бы слышал шорох бумаги, как если бы какой-то предмет засовывали туда. Джеспер сказал, что ты обнаружил идола, украденного прошлой ночью, и подложил его, будто это украденный три недели назад, то есть устроил против него инсценировку. Он обратился к адвокату и угрожает предъявить нам иск за незаконный арест, предумышленное преследование, фальсификацию и все такое прочее. У сукина сына оказалось черт знает сколько связей, и его адвокаты действуют быстро. А посему я вызван завтра к начальству в девять утра. Это обещает адский разнос.

Я сказал:

– Ну конечно, Джеспер должен был попытаться переложить свою вину на кого-то, и вам, джентльмены, посчастливилось, что я был с вами. Иначе Джеспер обвинил бы в инсценировке вас.

– Ну, на это можно сказать одно, – грозно вымолвил Селлерс, – и только одно. Сильвия Хэдли сообщила, что ты обнаружил идола, которого она спрятала в фотокамере Лионеля Палмера.

Я помолчал с минуту; они оба стояли, уставившись на меня в зловещем молчании.

– Вот что, – продолжил Селлерс, – нам нужен этот идол, и нам нужна правда, Дональд. Тогда мы дадим отпор Мортимеру Джесперу и сможем закрыть это дело. С другой стороны, мы можем заявить, что ты неуправляем и разыграл нас ради шутки.

– А если обнаружится, что ты нас надул, – вставил Гиддингс, – я собственноручно отделаю тебя так, что никакие компрессы в мире никогда не восстановят прежний вид твоей физиономии. Обещаю!

Я вздохнул:

– Я не знаю, почему вы подозреваете меня в нечестной игре. Я бы не удивился, если бы Джеспер обвинил Гиддингса, будто он подложил этого идола. Вы были высокомерны с ним, Селлерс. Но поскольку он обвиняет меня и вы примчались сюда среди ночи… Ладно, идем. Получите идола.

– Где он?

– У меня дома.

– Пошли, – согласился Селлерс.

– Я могу, конечно, доставить его рано утром и…

– Я сказал пошли. – Селлерс начал сердиться.

Я поднялся с кушетки, застегнул ворот рубашки.

– Велят идти, – сказал я Филлис.

– Я слышала, Дональд, – сказала она. – А вы достаточно хорошо себя чувствуете? Сможете идти?

– О, конечно, – ответил я. – Я в прекрасной форме.

– У вас же синяк под глазом, – возразила она.

– Это неважно, – отмахнулся я. – Мне всегда достаются синяки. В данный момент меня больше беспокоит ребро. Мне кажется, оно сломано. Меня, вероятно, нужно простукать.

– Позвольте мне пригласить к вам доктора, Дональд, и…

– Пошевеливайся, пошли, – прервал ее Селлерс. – Дональд собирается отдать нам этого идола.

– Подождите минутку, – сказал я. – Я не говорил, что готов отдать вам его. Этот идол юридически имущество миссис Крокетт, и…

– Этот идол – вещественное доказательство, и ты знаешь это, – перебил Селлерс. – Не твое дело цепляться за него.

– Но, – возразил я, – эта вещь не украдена.

– Что ты имеешь в виду?

Я продолжил:

– Сильвия сказала мне, будто Дин Крокетт хотел, чтобы она взяла его.

– Да, – сказал Гиддингс, – она пыталась и нас пустить по этому следу. Это длилось, чтобы быть точным, около двух минут.

– Ну, она сказала мне это, и я поверил.

– Черт с тобой, – отрезал Гиддингс, – она тебе сказала, ты ей поверил. И она не собиралась болтать об этой другой улике… – Он вдруг осекся.

Селлерс сказал:

– Не говори больше ничего, Тэд. Давай-ка сперва получим этого идола.

Гиддингс взглянул на меня:

– Ладно, пойдем в квартиру этого молодца и заберем идола. Если он через десять минут не окажется в наших руках, мы поступим с голубчиком по справедливости.

Мы трое пошли к лифту. Филлис Крокетт смотрела на меня озабоченно.

– Я вернусь, – пообещал я, – не ложитесь спать и устройте так, чтобы я смог вернуться.

Она подошла ко мне:

– Это ключ от вестибюля, Дональд.

– Если он не предъявит идола, ему придется провести ночь в больнице, – пообещал Гиддингс.

– Пошли, Поллитровочка, – поторопил Селлерс, схватив меня за воротник и вталкивая в лифт.

Мы спустились вниз. Полицейский автомобиль ожидал нас снаружи. Ни один из полисменов по дороге к моему дому не сказал ни слова. Мы поднялись в мою квартиру. Я открыл дверь и отошел в сторону.

– Входите, джентльмены, – пригласил я и зажег свет.

Они вошли и вдруг остановились.

– Что за черт! – промолвил Селлерс.

– Что стряслось? – спросил я.

Они стояли по обеим сторонам от двери, так что я смог заглянуть внутрь комнаты.

– Боже сохрани, кто-то устроил погром! – воскликнул я.

Селлерс и Гиддингс обменялись взглядами.

Я поспешил мимо них к письменному столу и с мрачным смирением осмотрел взломанный фомкой замок.

– Он пропал, – сообщил я.

Селлерс покачал головой:

– На этот раз ты мог бы выдать что-нибудь получше, Поллитровочка.

– Что, черт побери, вы хотите сказать этим «получше»?! – вскипел я. – Я добьюсь правды! Мое жилище полностью разорено, а вы стоите здесь, словно мертвые. То, что я частный детектив, еще не означает, что я должен мириться со всей этой гнусностью. Я обращусь в суд. Теперь, полагаю, вы перестанете обращаться со мной грубо и отыщете того, кто, черт побери, разграбил мое жилище.

Селлерс посмотрел на Гиддингса.

– Парень дошел до точки, – сказал он. – Давай-ка вызови дактилоскописта и осмотри тут все.

Гиддингс издал глухой издевательский смешок:

– Чтобы потерять еще больше времени?

– Мы делаем то, что обязаны сделать, – ответил Селлерс.

Он подошел к телефону и позвонил в полицейский участок. Немного спустя прибыл дактилоскопист. Я увидел пустую бутылку в кухонной раковине.

– Это не мое, – заявил я.

– Что именно?

– Бутылка.

– Возможно, парень на этот раз не врет, – сказал Селлерс Гиддингсу. – Он как-то раз выпивал с зазнобой, но в пьянство не ударяется. Держу пари, у него в квартире бутылок отродясь не было. – Он повернулся к дактилоскописту: – Посмотрите.