Уругумская сталь Малинин Евгений
– Да, – откликнулся Падур, – и небо над нами чистое, никаких… «птичек» не видно.
– Так, может быть прогуляться до самого перевала?.. – Предложил Азуз, стрельнув глазом в сторону Вотши.
С минуту Вотша разглядывал улыбающуюся физиономию Азуза, а затем покачал головой:
– Нет, не стоит. Место это довольно пустынное, но всегда есть вероятность присутствия где-то рядом многоликих, так что показываться нам здесь нет никакого смысла.
Скрываясь под деревьями опушки, они прошли вверх по склону горы, насколько это было возможно, не выходя на открытое место. Вокруг было пусто, только в глубине леса посвистывали малые пичуги. Ребята вернулись к лагерю, где уже был готов завтрак. После того, как все поели, Вотша распределил дежурства, и отряд улегся отдыхать.
Первый день похода прошел спокойно. В конце часа Волка, после плотного ужина, отряд снова отправился в путь. Вотша повел своих ребят той самой, едва заметной тропкой, по которой рано утром они втроем вышли к лугу. Оказавшись на опушке, Предводитель отряда остановился и, обернувшись, знаком позвал к себе Азуза. Когда темноволосый крепыш оказался рядом, Вотша, чуть усмехнувшись, прошептал:
– Ты хотел прогуляться до седловины?.. Давай… Только меч оставь ребятам, а кинжал спрячь под куртку.
Азуз быстро отстегнул ножны меча от пояса и сунул оружие в первые, протянувшиеся к нему, руки. Затем, тряхнув кудлатой головой, он тихо шепнул: – Ну, я пошел!.. – И шагнул из-за скрывавшего его дерева на траву луга.
Вотша внимательно наблюдал, как невысокий изверг неторопливо шагал вверх по склону, оглядывая погружающееся в сумерки пространство. Вот он достиг границы, за которой трава уже не росла, и вступил на россыпь мелких камней – остаток давней лавины. Теперь Азуз шел, наклонив голову, словно бы высматривая что-то между камней, и даже пару раз наклонялся, что-то подбирал и складывал подобранное в карман штанов. Когда он удалился метров на триста, Вотша сам вышел из леса на луг, а за ним цепочкой последовал и весь отряд.
Примерно час спустя я момента выхода из леса, Азуз достиг седловины перевала и остановился, опершись рукой о скальный выступ. Отряд, двигавшийся немного быстрее своего разведчика, был уже совсем недалеко от него – шагах в ста, Вотша поднял руку, останавливая своих бойцов и направился к Азузу один.
С того места, на котором остановился Азуз долина, лежащая за перевалом, открывалась полностью. Справа, у самого подножия гор, на берегу речки, пересекавшей долину с запада на восток, раскинулся небольшой айл. В уже накрытых темнотой домиках горели тусклые огоньки. Перевал, на котором стояли Вотша и Азуз, был еще достаточно освещен, как и левый склон горы, по которому надо было пройти отряду до дальнего покрытого густым лесом низкого увала. Весь этот путь был хорошо виден до того самого места, где вырастали первые, чуть серебрящиеся в тающем вечернем свете, стволы высоких сосен далекой опушки. Если идти напрямую, то расстояние до леса составляло километров восемь, причем два из них пролегали по каменной осыпи, а затем шел луг, по которому были разбросаны редкие заросли невысоких кустов. Но прямо идти было нельзя – чуть ниже этого маршрута видна была небольшая, голов в сто с лишним, отара овец, расположившаяся на ночлег. Там уже горел костерок, и видны были несколько невысоких теней, явно обустраивающих временный лагерь.
Вотша наклонился к уху Азуза и негромко проговорил:
– Поведешь отряд выше отары, вон к тем кустам… – Он вытянул руку и указал на заросли невысокого кустарника, курчавившиеся на уже темнеющем лугу километра на полтора выше мерцающего костерка. – А оттуда двинетесь к вон той сосне!.. – Рука Вотши переместилась в направлении опушки далекого леса, и Азуз понял, что за дерево имеет в виду его командир. Сосна и впрямь была приметная – в нее, видимо, попала молния, и теперь правая ее половина была мертвой, сожженной, а левая, вопреки небесному огню, продолжала оставаться зеленой.
– Там мы и встретимся! – Закончил Вотша, и Азуз немедленно поинтересовался:
– А ты сам разве не с нами пойдешь?!
– Нет, – качнул головой Вотша. – Я спущусь к пастухам, поговорю… Вы двинетесь, когда я подойду к костру.
Азуз понимающе кивнул.
Вотша обернулся назад и махнул рукой, давая сигнал к движению. Потом он легонько хлопнул темноволосого крепыша по плечу, не то, прощаясь с ним, не то подбадривая. Азуз улыбнулся в ответ, но светловолосый изверг не ответил на улыбку, он шагнул из-за скрывавшей их скалы на плавно сбегающий вниз каменистый склон и вроде бы неторопливым, но широким шагом направился к мерцающему внизу пламени.
Когда авангард отряда подтянулся к поджидавшему его Азузу, тот, не оборачиваясь, скомандовал:
– Ждем!..
Ждать пришлось около часа, и только когда смутная тень, в которую превратилась фигура спускающегося Вотши, замаячила у самого костра, Азуз махнул рукой и двинулся в направлении кустов, почти растворившихся в накрывшем склон мраке.
А Вотшу как раз в этот момент встретили вскочившие от костра собаки. Две из них бросились с лаем в темноту, но шагавший к огню мужчина не остановился, а, по-хозяйски крикнув на собак, вступил в освещенный пламенем костра круг и, коротко кивнув вскинувшим головы пастухам:
– Доброй ночи, уважаемые! Можно путнику отдохнуть возле вашего огня?!
Старший из пастухов, высокий, могучий изверг с буйной шевелюрой, в которой уже пробивалась ранняя седина и коротко подстриженной бородой, согласно кивнул:
– Присаживайся… путник!
Вотша присел на округлый бок торчавшего из травы камня и оглядел лежащих вокруг костра пастухов. Их было шестеро – самых обыкновенных извергов, с детства занимавшихся выращиванием и сохранением овец. Самый старший из них, тот, что ответил на просьбу Вотши, едва ли достиг сорокалетнего возраста, но седина уже посеребрила его густую темную шевелюру, а кожу на лбу и в уголках глаз прорезали морщины. Самый молодой, совсем еще мальчишка, уже имел ухватки опытного пастуха, не в первый раз несущего вахту на высокогорных лугах. Они все знали жизнь, знали ее законы, и потому в их глазах, смотревших на неожиданного ночного гостя, читалось немалое удивление, кое у кого смешанное со страхом – гость был извергом, и он был при оружии!! Однако они не торопились расспрашивать путника, вышедшего ночью к их огню – он сам скажет, что ему надо, а если не скажет, то так и уйдет обратно в ночь, немного передохнув у костра.
Вотша незаметно вздохнул и, обращаясь к старшему из пастухов, спросил:
– Уважаемый, не подскажешь ли мне правильное направление?.. Я иду к вожаку стаи южных ирбисов почтенному Юмыту, и, судя по имеющимся у меня сведениям, должен двигаться через вон тот лесистый увал… – Вотша кивнул влево, в направлении невидимого в сгустившейся темноте леса. – Но, увидев с перевала ваш костер, я решил уточнить свой дальнейший путь у знающих людей.
Пастух, приподнявшись с лежавшей под ним бурки, распорядился:
– Отар, плесни гостю похлебки!
Самый молодой парень, с интересом и без страха разглядывавший подошедшего изверга, вскочил на ноги и через минуту подал Вотше небольшую миску, наполненную наваристой лапшой, из которой торчала аппетитная кость.
Вотша с легким поклоном принял предложенную миску, ложку и несколько раз неторопливо прихлебнул горячей похлебки, а затем снова взглянул на старшего из пастухов, давая знать, что ожидает его ответа.
– Ты идешь верной дорогой. – Неторопливо заговорил пастух. – За увалом будет покрытый лесом распадок, но с любой из полян этого леса ты сможешь увидеть снежную голову Эльруса. Оставляя ее справа, ты выйдешь к перевалу, ведущему в долину Ветшам. С перевала ты разглядишь речку, пересекающую эту долину с севера на юг, и тебе придется пересечь ее, чтобы вступить на Длинную тропу. Она начинается от Гранитного Стража и тянется до самого княжеского айла, так что там ты уже не собьешься с пути.
Тут пастух замолчал, отвел глаза в сторону и, вздохнув, добавил:
– Но ты не сможешь дойти до Когтя Ирбиса!
– Почему?.. – Переспросил Вотша таким тоном, словно уже знал ответ на свой вопрос.
– Каждый из двух перевалов, что лежат под Длинной тропой, охраняются ирбисами, и они не пропустят тебя!
– Из-за этого?.. – Вотша легко коснулся рукояти меча.
– Да. – Кивком подтвердил пастух.
Вотша понимающе кивнул, а пастух вдруг мягко, без особого нажима и любопытства, поинтересовался:
– Путник, откуда ты?.. – И тут же, словно испугавшись, что его могут счесть бестактным, пояснил. – Одежда на тебе наша, местная, но лицом и повадкой ты сильно отличаешься от жителей гор!..
Вотша сдержанно улыбнулся и ответил в таком же мягком тоне:
– Я, уважаемый, действительно, родился далеко от ваших прекрасных гор. И воспитывался я в северных лесах. Но судьба изверга завела меня сюда почти два года назад, и здесь я понял… познал свое признание!
Несколько секунд длилось молчание, как будто пастухи хотели убедиться, что гость закончил свой ответ, а затем старший из них задал новый вопрос:
– Ты понял свое признание, и оно… заставило тебя взять в руки меч?.. Зачем он тебе?!
– Чтобы защищать свою жизнь! – Просто ответил Вотша.
– Но кто на твою жизнь покушается?! – Тут же задал новый вопрос пастух. – Кому она может понадобиться?!
– Тому же, кому может понадобиться и ваша жизнь.
– Но нам никто не угрожает! – Возразил пастух, и обвел взглядом своих товарищей, словно приглашая их подтвердить его слова. – Если в горах вдруг появится дикий зверь, нам достаточно пожаловаться многоликим, и зверь будет уничтожен!
– Я думаю, что с таким оружием вы и сами справились бы с любым зверем! – Усмехнулся в ответ Вотша.
– Но многоликие… – Начал, было, пастух и вдруг замолчал, словно сообразив, что, чуть было, не произнес нечто ненужное. Лишь после некоторой паузы он закончил мысль. – …Могут сделать это для нас!
– Значит, многоликие для вашего айла – благо?! – Не то спросил, не то констатировал Вотша, и снова принялся за свою похлебку, словно показывая, что разговор исчерпан.
Однако в беседу неожиданно вмешался Отар – тот самый мальчишка, который подал Вотше угощение:
– А ты можешь защитить свою жизнь мечом?!
И голос его дрожал от внутреннего напряжения.
– Могу… – Все тем же ровным тоном ответил Вотша.
– Но твою жизнь может забрать любой многоликий! – Воскликнул мальчишка и добавил со скрытым разочарованием. – Может забрать просто за то, что ты решился взять в руки меч! И меч тебе не поможет!!
Вотша в ответ покачал головой и снова улыбнулся. – Для многоликого у меня есть другой клинок!
И он откинул полу своей длиннополой куртки, показывая ножны серебряного кинжала.
Шесть пар глаз вцепились взглядами в матово светящиеся серебряные накладки на темной коже ножен. Долгую минуту длилось молчание, прежде чем старший из пастухов тихо прошептал:
– Ты утверждаешь, что твой кинжал может поразить многоликого?!
– Да! – Коротко бросил Вотша.
– Так что, это и есть та самая… уругумская сталь?!
Вотша удивленно приподнял бровь, он никак не ожидал, что это название известно еще кому-то, кроме его друзей. Однако его удивление никем не было замечено – все, не отрываясь, смотрели на кинжал.
– Откуда вы знаете об уругумской стали?! – Переспросил он, и только после этого вопроса старший пастух посмотрел ему в лицо.
– Наш айл мал и стоит на отшибе, новости и небылицы идут к нам долго. Но вот недели две-три назад с Востока к нам в долину пришел изверг из соседнего айла и рассказал, что к ним приблудили двое молодых ребят, искавших дорогу в айл Уругум. Они и рассказали, что далеко на юге познакомились с какими-то извергами, напавшими на айл многоликих и полностью его уничтожившими. Именно у этих извергов было якобы оружие из неведомой в этих местах уругумской стали!
«Похоже, нашлись наши пропавшие ребята из Аргамака! – Подумал про себя Вотша. – Значит, они не попали в руки ирбисов Юмыта! Они просто не нашли дороги в Ашабад!»
– Наши соседи накормили их, – продолжил между тем свой рассказ пастух, – и отправили из айла. Староста и старики того айла не поверили этим ребятам, да и мы тоже не поверили бы им, тем более что, ни о каком Уругуме в нашей округе не известно! Они ушли, но наша молодежь загорелась этой самой… уругумской сталью, хотя, повторяю, старейшины айла не поверили в то, что такое оружие существует!
Вотша медленно вытянул из ножен свой кинжал, и красноватые отблески огня заиграли на полированном клинке.
– Вот это оружие, – негромко проговорил он, глядя в лицо старшего из пастухов, – уничтожило шестерых многоликих, и среди них княжича Юсута!
Пастух, не отрывая глаз от клинка, покачал головой и прошептал:
– Это… невероятно!..
– Мне бы такой кинжал!! – Эхом отозвался шепот Отара.
Вотша посмотрел на молоденького изверга, и улыбка тронула его губы. Затем он убрал свой кинжал обратно в ножны и спросил::
– В вашем айле есть кузнец?
– Нет… – Покачал головой старший пастух. – За кузнью мы ездим в соседнюю долину, но там кузнец не делает оружия.
– Но ножи-то он, наверняка делает?! – Переспросил Вотша.
– Делает!! – Снова опередил старшего Отар. – И очень хорошие!
– Вот и закажи ему хороший охотничий нож, а клинок пусть покроет вот чем.
И Вотша достал из нагрудного кармана куртки тонкую черную пластинку, похожую на почерневший листочек дерева.
– Такие листочки или камешки можно найти в наших горах, а узнать их очень легко!
Он положил пластинку на ладонь и слегка поскреб ее ручкой ложки, сквозь черный налет проступила матовая белизна.
– Это и есть серебро, – пояснил Вотша. – Или, по-другому, уругумская сталь!
– Я знаю, где можно найти такие камни! – Неожиданно подал голос один из доселе молчавших пастухов. – За южным перевалом есть дымная лощина, там в расщелине я видел такие камни… Много таких камней!
– А можно ведь сделать нож и целиком из… такой стали! – С загоревшимися глазами воскликнул Отар.
– Можно. – Согласился Вотша. – Только надо помнить, что серебро поражает многогранного только тогда, когда он поворачивается к Миру звериной гранью! Когда он в человеческом облике, против него надо действовать обычным оружием!
– Я не умею! – С отчаянием в голосе прошептал Отар. – Я ни разу не держал меч в руке!!
– Надо учиться! – Как можно спокойнее проговорил Вотша. – Нам еще многому надо учиться!! Многие из нас даже представить себе не могут, что можно жить в Мире без многоликих, в Мире, где мы будем людьми, а не извергами!!
Вотша протянул опустевшую миску Отару, и когда тот принял ее, встал со своего камня.
– А теперь мне пора. Спасибо за угощение и за тепло вашего костра.
Все шестеро продолжали смотреть на него, широко открыв глаза, но только старший решился задать последний вопрос:
– Ты смутил нас, путник! Я не спрашиваю, куда ты теперь направляешься, но назови, хотя бы, как тебя зовут!
– Меня зовут Вотша! – Проговорил светловолосый изверг, неожиданно для самого себя, назвавшись своим настоящим именем. – Я – изверг из стаи восточных волков!
Он шагнул в темноту, и тут со своего места вскочил Отар. Сжимая в руке опорожненную Вотшей чашку, он воскликнул:
– Вотша, из стаи восточных волков, возьми меня с собой!!!
Вотша обернулся на голос, внимательно посмотрел на стоящего перед ним юношу и после секундного раздумья покачал головой:
– Я не могу взять тебя с собой… – Парень вскинулся, было, чтобы возразить, но Вотша поднял ладонь, останавливая его. – Вовсе не потому, что ты чем-то плох или чего-то не умеешь – я знаю, что ты всему, что надо можешь научиться. Но сейчас я не могу заняться твоим обучением, потому что меня ожидает другое, очень серьезное дело. Если твой порыв не иссякнет, и старосты твоего айла не смогут тебя удержать, ты уйдешь со мной, когда я буду возвращаться. А если мне придется возвращаться другой дорогой, и я не появлюсь в вашей долине, приходи в Уругум, там ты сможешь научиться всему, что уже умеют уругумцы.
Отар огорченно улыбнулся и, кивнув лохматой головой, прошептал:
– Я понимаю… – И тут же, стерев улыбку и упрямо тряхнув головой, добавил. – Я приду в Уругум!
Вотша ответил ему долгим взглядом, а затем, едва заметно кивнув, повернулся и бесшумно растворился в ночном мраке.
Спустя час, он встретился на опушке темного леса со своим отрядом, и к рассвету они перевалили через увал и оказались в покрытом лесом распадке. На этот раз Вотша не остановил свой отряд на дневку – в лесу можно было двигаться скрытно, и отряд продолжал поход, остановившись только в середине дня на обед и небольшой отдых.
Вотша вел ребят, оставляя хорошо видный Эльрус, как ему советовал пастух, справа, и к вечеру, в самом начале часа Вепря, они вышли на перевал. Вечернего света было вполне достаточно, чтобы разглядеть далеко внизу узкую ленту речки, пересекавшую открывшуюся перед ними долину с севера на юг. Вотша понял, что они подошли к долине Ветшам и, приглядевшись, увидел, что в одной из излучин речки высится темная скала.
«Вот и Гранитный Страж» – Отметил он для себя и дал команду к спуску. Перевал был невысок и удобен, так что и в сумерках они без проблем спустились до опушки леса, где и заночевали.
На другой день в час Жаворонка, они переправились через быструю, но неглубокую речку и вышли к высокой, черного гранита, скале, от которой действительно начиналась хорошо утоптанная трава. Было видно, что ходили по этой тропе нечасто, но, тем не менее, она не зарастала.
Вступив на эту тропу, отряд пошел значительно быстрее. Ребята повеселели и не только из-за того, что дорога стала более удобной. Их командир отказался почему-то от ночных переходов – двигались они теперь днем, а ночью нормально отдыхали. Тропа тянулась то вверх, то вниз, но ни подъемы, ни спуски не были слишком крутыми, и в большей своей части путь проходил под сводами леса, так что отказ от ночных переходов, вроде бы, был вполне обоснован. В общем, дорога никого не утомляла, более того, на дневных и особенно вечерних привалах ребятам нравилось заниматься фехтованием или тренироваться в стрельбе из луков. И только сам Вотша становился все более хмурым и неразговорчивым. Несколько раз Падур или Азуз пытались выяснить, что именно тяготит командира, но тот отделывался коротким: – Есть проблема!.. – Не объясняя сути этой проблемы.
Наконец, перевалив через очередной лесистый увал ребята увидели, что на противоположной стороне открывшегося перед ними распадка тропа начинает карабкаться вверх, выбирается из леса на луговой склон и идет еще выше, поднимается на голый каменистый склон, и еще выше к перевалу, прикрытому зацепившимся за голый гранит облаком.
Вотша остановил свой отряд в лесу необычно рано, еще не кончился час змеи. Объявив ночевку, он предупредил, чтобы костры разводили бездымные, а затем отошел в сторону, уселся под высоким деревом, опершись спиной на серый шершавый ствол, и глубоко задумался.
Ребята под руководством Падура разбили лагерь, запалили два небольших костерка и принялись готовить ранний ужин, а Азуз, походив между деревьев, осторожно подобрался к командиру и, дождавшись, когда Вотша поднял на него глаза, негромко спросил:
– В чем дело, командир?.. Ты последние сутки просто на себя не похож.
– Есть проблема… – Попытался, как обычно отговориться Вотша, и отвернулся, но Азуз на этот раз был настойчивее. Присев напротив командира, он все так же негромко попросил:
– Так, может быть, скажешь, что за проблема?.. А вдруг у меня найдется решение?!
Вотша усмехнулся и покачал головой:
– Пастухи мне сказали, что два перевала, которые надо пройти на пути к княжескому айлу, охраняются ирбисами. Вот я и думаю, каким образом пройти эти перевалы, чтобы дозорные раньше времени не подняли тревогу.
– Та-а-а-к!.. – Озадаченно протянул Азуз и замолчал, явно не зная, что предложить.
Вотша снова усмехнулся:
– Если мы выйдем на перевал все вместе, дозорная стая наверняка отправит одного из многоликих в Коготь Ирбиса, да и дозорные на втором перевале будут предупреждены. А если на перевал поднимется двое-трое наших ребят, боюсь, они просто не справятся с оборотнями, особенно, если те будут в человеческом облике!
– Задача!.. – Медленно проговорил Азуз, не поднимая взгляда. – Тут, действительно, не знаешь, что предложить!..
– А потому топай к ребятам и отдыхай!.. – Улыбнулся Вотша. – А я попробую посмотреть на эту… задачу глазами многоликого!
Азуз поднялся на ноги, покачал головой и медленно двинулся по сумеречному лесу к кострам. Вотша смотрел вслед коренастому, темноволосому извергу, но мысли его были далеко. Перед его внутренним взором вдруг встал Ратмир, трижды посвященный волхв из стаи восточных волков. И виделся он Вотше совсем еще молодым человеком в темной хламиде дважды посвященного служителя Мира… Как давно это было!!
Глава 6
Очолокский перевал медленно выныривал из ночи. Небо над ним светлело, и звезды уже пропали в этом подступающем свете, а отодвинувшаяся к горизонту луна словно бы растворялась в мутноватой сери садящегося на голый камень не то предутреннего тумана, не то подогнанного едва заметным ветерком облака. Шестиметровая скала, нависшая над перевалом, по которому между огромных гранитных обломков пробиралась узкая, но ясно видимая тропа, стала темной от осевшей на ней влаги, и так же потемнела пятнистая шкура молодого ирбиса, улегшегося на вершине этой скалы и превратившегося в неподвижное изваяние. Зверь застыл в этом остановившемся предутреннем времени, и даже его мысли, обычно резкие, стремительные, изменчивые, стали вялыми, расслабленными:
«Шестые сутки… Наступают шестые сутки, как я прибыл на этот гнусный, всеми забытый перевал!.. Еще три дня, три ночи, и я смогу вернуться в Коготь Ирбиса, а потом отлучиться и в Сабиртай, к родне… Интересно, как там эта маленькая извергинька, которую я так сладко помял в прошлый свой приезд?.. Надеюсь, х-гы, она меня еще не забыла!.. Какая гнусь этот серый, липкий туман!.. Такой туман бывает только здесь, на Очолоке, да еще в Гнилом распадке, будь он проклят!..»
И вдруг ресницы на закрытых веках этого изваяния дрогнули, а спустя мгновение, глаза ирбиса открылись. Он и сам, пожалуй, не мог бы сказать, что заставило его открыть глаза и взглянуть вниз, на тропу, тянущуюся сюда на Очолок от Ветшама, от Гранитного Стража. Но то, что он открыл глаза вовремя, было очевидно – вверх по тропе медленно ползла одинокая черная точка!
Ирбис остался неподвижным, но мысли его сменили направление и побежали быстрее.
«Интересно, кто это может быть?.. Приказа пропустить через перевал кого-либо не было, значит, гость незваный… Изверг?! Скорее всего, изверг – многоликий в горах, тем более, здесь, на перевале, вряд ли пошел бы в человеческом облике, а это явно не зверь!.. Медведь?! Да откуда у нас в горах мог завестись медведь – диких мы давно вывели, а, не встречая диких, наша малышня такую грань сама не придумает! Значит… изверг!»
Глаза ирбиса не отрывались от продолжавшей упорное движение точки – она уже подходила к границе, за которой кончалась луговая трава, и начинался голый камень, присыпанный мелкой каменной крошкой. Взгляд ирбиса переместился вниз, к далекой опушке леса, но там никакого движения не наблюдалось.
«Одинокий изверг!.. Заблудился?.. Точно, заблудился и, выйдя на Длинную тропу свернул наугад, вот и приперся сюда!.. Ничего, мы его повернем, только сначала… поиграем!»
Ирбис мысленно толкнул двух своих товарищей, стараясь не потревожить дремавшего внизу вожака дозорной стаи:
«Роск, Артыз, к нам изверга несет… одиночку… видимо, заблудился, можно позабавиться!»
«И далеко он?.. – Тут же отозвался Артыз, самый молодой из стаи. – Может, пока он до перевала доберется, мы еще подремать можем?!»
«С травки он уже сошел, идет, не торопясь, так что часика через полтора подойдет!»
«Что-то ты его поздновато заметил?..» – Проворчал недовольно второй ирбис, находившийся сейчас в ближней пещере – его дежурство должно было наступить через три часа, и потому он не слишком стремился наружу.
«Я его заметил, как только он появился на опушке леса, – соврал дежуривший на скале. – Просто не хотел вас беспокоить! Если вам лень выползать под утренний туман, так я с этим извергом и сам могу разобраться!»
«Не-е-е… – протянул молодой. – Все, какое-никакое развлечение! Мне нравится смотреть, как изверги пугаются!»
Мысль молодого закончилась странным урчанием – не то смехом, не то сытой отрыжкой.
Поскольку второй ирбис спорить не стал, дежуривший на скале, мысленно усмехнувшись, подумал:
«Тогда я вам дам знак, когда надо будет выходить».
Ирбис, стороживший на скале, снова посмотрел вниз, на тропу. Темная точка оказалась неожиданно быстрой, она уже приобрела рост и объем. Это действительно был изверг – очень высокий, закутанный в темную хламиду, которая почему-то напомнила ирбису хламиду дважды посвященного служителя Мира!
«А, может быть, это и в самом деле кто-то из дважды посвященных?!! – С удивлением подумал ирбис, но тут же отверг эту мысль. – Вряд ли! Откуда дважды посвященному здесь взяться?.. И что ему здесь делать?.. Дважды посвященные, если и появляются в наших горах, так только в небе! Не-е-е-т, это изверг… Только, какой-то странный изверг! Ну да ничего, разберемся!»
Теперь уже ирбис не сводил взгляда с приближающейся фигуры, а двигалась она вроде бы неторопливо, широко взмахивая высоким черным посохом, зажатым в правой руке, и… была в ней еще одна странность – ее свободная одежда была неподвижна, подол хламиды не колыхался!
И все-таки это был изверг – чем ближе темная фигура приближалась к скале, тем больше становилась уверенность в этом ирбиса-стража. Когда укутанный в странную, темную, свободно спадающую одежду изверг оказался шагах в пятидесяти от скалы, ирбис послал сигнал своим товарищам:
«Ребята, изверг на подходе! Выходите один спереди, другой с тыла!» – А сам, вскочив на лапы, в три прыжка опустился вниз, на крохотную площадку, нависшую над тропой всего метрах в трех.
«Может, разбудим вожака?!» – С некоторым сомнением подумал тот, что поднялся с подстилки в ближней пещере.
«Зачем тревожить старичка?! – Усмехнулся в ответ молодой. – Или мы втроем с одним извергом не разберемся?!»
Сторож на скале ощутил, как его товарищи встали со своих нагретых лежанок и двинулись к выходу из пещер.
Спустя три минуты изверг вступил на самую макушку перевала и, не сбавляя скорости движения, пошел петлям тропы, вьющейся между огромных скальных обломков, разбросанных по широченной гранитной полке в кажущемся беспорядке. В его странно легком, стремительном шаге ирбису, наблюдавшему за ним со скала, почудилась какая-то необычность, но определить, в чем дело, он не успел!.. Изверг вышел под самую скалу, на которой находился сторож, и в этот момент из-за ближайшей гранитной глыбы бесшумно вынырнул Артыз, уже поджидавший за укрытием.
Дежуривший на скале ирбис воскликнул мысленно: «Не торопись!!» – а в это время позади замершего изверга бесшумно выступил из-за каменной глыбы третий многоликий.
Остановивший изверга ирбис глуховато рыкнул, чуть приподнял верхнюю губу, словно демонстрируя свой здоровенный желтоватый клык, и невнятно проворчал:
– Куда торопишься, изверг?..
Ирбис, нависший над головой изверга, прикрытой глухим капюшоном, внимательно рассматривал этого странного путника. Высокая, худощавая фигура с широкими плечами, длинными руками, в одной из которых был зажат черный посох, длиной в рост самого изверга, выдавали вроде бы его молодость. Но ирбис, смотревший на него сверху, не стал бы утверждать, что изверг молод, не взглянув в его лицо – что-то в повадке путника заставляла сомневаться в однозначной оценке его возраста. Кроме того, внимание многоликого отвлекало навершье посоха, поблескивающее странным матово-белым лучиком, похожим на наконечник крошечного копья, и едва заметный, но крайне неприятный запах. Впрочем, возможно, запах шел и не от посоха, его происхождение невозможно было определить точно.
Тем временем, остановившийся изверг не торопился отвечать на вопрос многоликого, и это выглядело странным. Еще более странным выглядело то, что изверг не испугался многоликого, повернувшегося к Миру своей самой, пожалуй, страшной гранью. Вместо испуга, вся его фигура выражала, казалось, спокойный, чуть высокомерный интерес. Ирбис, загораживавший дорогу извергу, сделал короткий осторожный, крадущийся шаг вперед и чуть усилив свой голос, повторил свой вопрос:
– Я спросил, куда ты торопишься, изверг?! Или ты от страха потерял дар речи?!!
«Он что, действительно боится?! – Послал ирбис со скалы быструю мысль своему товарищу. – По его фигуре и по его поведению этого не скажешь!»
«По лицу – тоже! – Немедленно откликнулся тот. – У него нет лица!»
«То есть, как это – нет лица?! – Вмешался в обмен мыслями стоящий позади изверга многоликий. – А что же у него вместо лица?!»
«У него какая-то темная маска под низко надвинутым капюшоном!»
«Пусть он ее снимет!! – Недовольно подумал тот, что зашел извергу с тыла. – Прикажи ему открыть лицо!!»
– И открой свое лицо, ты разговариваешь с многоликим!! – Немедленно прорычал ирбис, преградивший дорогу извергу.
Вот тут изверг заговорил, и голос его тоже оказался очень странным – низкий, почти рычащий и совершенно безжизненный:
– Кто ты такой, чтобы останавливать меня?!
Все три, устроившие потеху ирбиса были изумлены, ни один из встреченных ими ранее извергов, никогда не смели говорить с кем-то из них таким тоном… такими словами!
– Изволь добавлять «господин», когда разговариваешь со своим господином!!! – Взревел ирбис, стоящий перед извергом и сделал еще один угрожающе мягкий шаг к неподвижной темной фигуре.
– У меня нет господина! – Все тем же мертвым, рычащим, голосом ответил изверг. – У меня есть только госпожа, и только ей я подчиняюсь! Вы называете ее Мать всего сущего, и я – ее посланец и нахожусь под ее крылом!!
– Ты посланец Матери всего сущего?!! – Не выдержал ирбис, притаившийся за спиной изверга. – Откуда это видно!
– Зрячий увидит! – Не поворачиваясь, прорычал изверг. – Слепому видеть не дано!!
– Ты, значит, зрячий?.. – Ирбис, вступивший в разговор, снова слегка приподнял верхнюю губу, демонстрируя свои клыки. – Но ты не видишь, что тебя ожидает!!
– Зато я вижу, что меня окружает… – Проговорил изверг, и в его мертвом голосе послышалась насмешка. – Тропа, тянущаяся по заваленному камнями перевалу и трое многоликих, повернувшихся к Миру родовой гранью.
«Трое многоликий?!! – Удивленно подумал сторож, замерший на скале. – Выходит, он нас видит?! Всех троих?!!»
Впрочем, долго удивляться этим словам странного изверга он не смог – тот продолжил свою речь:
– Эти три изверга считают себя неуязвимыми, давно забыв, что нить их жизни держит в своих руках Мать всего сущего!!
Ирбис, стоящий перед извергом рыкнул, стараясь подавить свое изумление, а затем невнятно пробормотал:
– Мать всего сущего держит в своих руках все нити жизни в этом Мире! Но ты-то ту причем, изверг?! Нить твоей жизни сейчас повисла на острие моего когтя, которым я могу распороть твой живот… а могу и не распороть – пощадить твою… нить!
«Пора его проучить! – Мысленно заявил ирбис, притаившийся за спиной изверга. Он был самым старшим из них троих и самым опытным, а потому странные слова изверга удивили его меньше других. – Я толкну его вперед, а ты поймаешь этого… говоруна и немного помнешь! Пусть почувствует, кто тут хозяин!»
«Не торопитесь!» – Воскликнул тот, что сидел на скале, но он опоздал со своим предупреждением.
Все произошло в одно мгновение – ирбис, стороживший сзади, прыгнул вперед, на спину изверга, но тот, непонятно как уловив это движение, крутанул свой посох, и нападавший, даже не успев оторваться от земли, наткнулся на навершье этого посоха. Казалось, эта, хотя и достаточно тяжелая, деревяшка, не могла остановить бросок огромной кошки, однако та, вдруг истошно завизжала, перевернулась через голову и врезалась в ноги изверга… Нет! Не врезалась, изверг, продолжив движение своего посоха, уперся нижним концом в камень тропы, а затем… Сидевший на скале ирбис не заметил, чтобы изверг сгибал ноги, однако он каким-то непостижимым образом смог оттолкнуться и, используя свой посох, как опору, темным, расплывшимся облаком перелетел через катящееся в его сторону тело! Многоликий, стоявший перед извергом успел отскочить назад и теперь, вздыбив шерсть, наблюдал за тем, как его товарищ, только что полный сил, ревел во всю мощь своих легких, извиваясь на камнях, а на его пятнистой шкуре медленно расползалась темная дыра с обугленными краями, пожиравшая корчащееся тело!!
А изверг уже, как ни в чем не бывало, стоял на ногах, по-прежнему легко опираясь на свой посох.
Несколько секунд над перевалом висела тишина. Непонятно как убитый многоликий замолчал – его дикий вопль захлебнулся в смерти, а невидимое и неслышимое пламя продолжало подъедать распавшуюся надвое тушу. Наконец сверху, с дозорной скалы раздалось ошеломленно, и потому еще более невнятное, чем обычно, ворчание:
– Что это такое?! Что это было?!!
– Это была молния Матери всего сущего! – Спокойно, словно ничего не произошло, ответил изверг. – И эта молния поразит каждого, кто попытается задержать ее посланца!!
«Вожак!!! – Мысль ирбиса, звучала, как отчаянный, истеричный вопль, и сразу же нашла отклик.
«В чем дело?!!» – Ответная мысль вожака дозорной стаи была наполнена презрением – эта молодежь за две неполных недели дозора изрядно ему надоела. А теперь еще один из них взял на себя смелость буквально требовать мысленной связи с ним!
«Здесь изверг! Он убил Роска!!»
«Изверг убил многогранного?!!» – В свое презрение вожак добавил язвительного недоверия, но тут же вспомнил о разговоре с вожаком стаи после похода ирбисов к айлу Аргамак и насторожился. – «Вы где?!»
«Здесь, на перевале! Изверг пришел со стороны Гранитного стража!!»
«Я сейчас буду!»
А в это время на тропе многоликий, остановивший изверга, пришел в себя. Он оторвал взгляд от исчезающих останков своего товарища и посмотрел на продолжавшего стоять неподвижно изверга. В следующее мгновение раздался его рык:
– Ты убил Роска!!
– Он был слеп, и поплатился за свою слепоту! – Спокойно возразил изверг, не меняя позы. – Но, возможно, его смерть откроет глаза пока еще живущим!
– Ты убил Роска!!! – Снова взревел ирбис, не слушая слов изверга. – Ты за это поплатишься!!!
Он сделал шаг вперед и припал брюхом к земле, готовясь к броску, и в это время раздался чистый, глубокий бас:
– Стой, Артыз!!
Ирбис, услышав этот голос на секунду замер, а затем, недовольно заворчав, отступил на шаг и прилег на камень. Из-за гранитной глыбы, валявшейся позади готового к прыжку ирбиса, на тропу вышел высокий черноволосый воин, одетый в темный кафтан из толстой ткани и темные штаны. На широком поясе, охватывающем его талию, висели меч и длинный кинжал. Обойдя лежащего Артыза, воин на минуту задержался возле догорающего в невидимом пламени тела ирбиса, затем шагнул дальше и, остановившись в пяти шагах от замершего изверга, и с минуту пристально его оглядывал, хотя, разглядывать было особенно нечего. Под низко надвинутым капюшоном виднелась темная частая сетка, скрывавшая лицо, и создававшая впечатления, что за ней вообще ничего нет. Затем вожак спокойно, без нажима проговорил:
– Я – вожак дозорной стаи южных ирбисов. Мы охраняем Очолокский перевал. Кто ты?!
– Я посланец Матери всего сущего и нахожусь под ее крылом. – Немедленно откликнулась неподвижная темная фигура. И его мертвый, скрипучий голос еще больше усиливал впечатление отсутствия у его обладателя человеческого лица, губ, горла!
– Так ты не изверг?! – Уточнил вожак, и вновь услышал в ответ безразличное:
– Я посланец Матери всего сущего!
– Куда ты направляешься, посланец Матери всего сущего?! – Казалось, ответ этого странного существа ничуть не удивил вожака дозорной стаи, его голос не дрогнул, в нем не появилось никаких лишних интонаций.
– Я иду в айл Коготь Ирбиса, к вожаку стаи восточных ирбисов, Юмыту.
– Зачем ты направляешься в Коготь Ирбиса?!
– Этого тебе знать не надо!
Читать бесплатно другие книги:
