Уругумская сталь Малинин Евгений

– В таком случае я не могу пропустить тебя! – Голос вожака дозорной стаи был тверд.

– Ты возьмешь на себя смелость противиться воле Матери всего сущего? – Вопрос был задан все тем же мертвым голосом, и все-таки в нем чувствовалось… нет, не удивление, а, скорее, сожаление, и вожак уловил этот оттенок. Пожав плечами, он проговорил:

– У меня нет доказательств, что ты действительно находишься под крылом Матери всего сущего.

– А это для тебя не доказательство?..

Темная фигура с маской вместо лица не пошевелилась, но вожак вдруг почувствовал, что ему указывают на его уничтоженного стражника. Он невольно оглянулся и… ничего не увидел – тело ирбиса окончательно исчезло, не оставив после себя ничего, никакого следа!

«Исчез… – Как-то отрешенно подумал вожак, опуская глаза, и тут же в его мозгу молнией вспыхнуло. – Исчез!!! Исчез так же, как исчезло до него еще несколько наших сородичей!!»

Он поднял загоревшийся взгляд на неподвижную фигуру без лица, и тут же услышал мертвый, рычащий голос:

– Я вижу, ты зряч, и ты увидел!

– Хорошо, – медленно проговорил вожак, – я пропущу тебя, но я пошлю в Коготь Ирбиса гонца!

Он поднял лицо вверх, к ожидавшему на скале ирбису, но отдать приказ не успел – его перебил посланец матери всего сущего:

– Нет! Ты никого никуда не пошлешь. Вы, все трое, уйдете в свои пещеры, и будете находиться там до вечера, а затем возобновите свое дежурство.

– Я не могу этого сделать!! – Пробасил вожак. – Это будет предательством стаи!

– Выполнить волю Матери всего сущего – будет предательством стаи… – Не спросил, а скорее констатировал мертвый голос. – Ну что ж, ты зряч и сам сделал свой выбор. Мать всего сущего заберет вас к себе, потому что мне необходимо продолжить свой путь!

Высокая черная фигура на шаг переместилась вперед, посох, сверкнув навершьем, угрожающе наклонился. Вожак чуть отклонился назад и положил ладонь на рукоять меча.

«Вожак! Он нас уничтожит и пойдет дальше!! – Подал лихорадочную мысль ирбис, сидевший на скале. – И стая ничего не узнает!!»

«Мы будем драться, и он не пройдет дальше!» – В ответ ему заявил Артыз, лежавший позади вожака. Его хвост нервно подрагивал, выдавая готовность в любой момент вступить в схватку.

«Вожак, давай пропустим его, а через малое время я полечу в Коготь Ирбиса и доложу обо всем вожаку стаи и волхву! Ты знаешь, что мне надо всего несколько часов, чтобы добраться до Когтя Ирбиса! Это их дело, они должны разбираться с этим… чудовищем!»

«Ты просто трусишь!! – Мысленно взревел Артыз, вскакивая на лапы. – Мы будем драться!!»

Но тот, что сидел на скале, не обратил внимания на этот рык, его мысль стала спокойнее, увереннее:

«Вожак, это чудовище уничтожило Роска, просто прикоснувшись своим посохом. Он даже не ударил многоликого! Что мы втроем можем сделать с ним?! Мы просто исчезнем вместе с Роском, и все!! Но если нам удастся сообщить вожаку стаи и волхву, что… кто движется к княжескому айлу, рассказать им о его силе, они смогут выставить ему навстречу столько воинов, сколько необходимо, чтобы справиться с ним без труда! Только так мы можем помочь нашим сородичам!»

И вожак дозорной стаи снял ладонь с рукояти меча, отступил на шаг.

– Хорошо, мы пропустим тебя, но уходить в пещеру мы не будем. Достаточно того, что мы просто освободим тебе тропу!

– Вы уйдете в свою пещеру и пробудете там до вечера – вам незачем видеть в какую дорогу к княжескому айлу я изберу. Первого, кто выйдет из нее раньше указанного срока, Мать всего сущего заберет к себе… И тело его растворится в этом Мире без остатка!

Темная фигура, произносившая эти слова, дышала уверенностью в том, что она говорила, и безразличием к тем, кто ее слушал. Это было страшно!

И все-таки вожак дозорной стаи попытался спорить:

– От перевала Очолок до Когтя Ирбиса есть только одна дорога, так что мы и, не глядя, знаем, по какой тропе ты направишься!..

Но посланец Матери всего сущего перебил его:

– Да же ты недостаточно зряч, чтобы знать пути, которые Мать всего сущего избирает для своих посланцев! Не надо спорить со мной, не надо противоречить тому, кто держит нити ваших жизней в своих руках!

На этот раз последовало долгое, в целую минуту молчание, а затем вожак дозорной стаи коротко кивнул:

– Хорошо, мы выполним твое условие!

И, повернувшись к стоявшему позади него ирбису, скомандовал:

– Артыз, забираешь молодого и идешь в мою пещеру, я ухожу последним!

Ирбис что-то нечленораздельно проворчал, отвернул морду в сторону, но после недолгого раздумья опустил голову и, повернувшись, медленно побрел прочь. Ирбис, сидевший на скале, спрыгнул на тропу и последовал за своим старшим товарищем. А вожак снова повернулся к неподвижно возвышавшейся перед ним фигуре:

– Надеюсь, твой визит к вожаку – благо для стаи южных ирбисов. Нам нужна помощь Матери всего сущего, потому что в последнее время нас преследуют… потери!

– Благо и зло в руке Матери всего сущего… – Все тем же бесцветным, мертвым голосом прохрипел посланец. – Я только выполняю ее волю!

Вожак кивнул, повернулся и направился за своими товарищами, а темная высокая фигура осталась стоять на месте, словно бы провожая многоликого взглядом отсутствующих глаз.

В десятке шагов от места столкновения в гранитной стене, ограничивающей перевал слева, виднелась небольшая трещина, в которую и нырнули все трое многоликих. Как только они исчезли в узком лазе пещеры, темная фигура подняла над собой свой черный посох и несколько раз повернула его, так что с его навершья в разные стороны брызнули солнечные зайчики.

В то же мгновение из опушки далекого леса вынырнули маленькие темные фигурки и помчались бегом, по тропе поднимающейся к перевалу. Двигались они очень быстро, но и расстояние от опушки леса до макушки перевала было не маленьким. Вотша, завалив вход в пещеру обломком скалы и прислонившись к нему спиной, стал дожидаться своих дружинников, правда, ждать ему пришлось не менее получаса.

Минут через двадцать пять, когда Вотша начал уже нетерпеливо поглядывать в ту сторону, откуда должен был появиться его отряд, каменная глыба за его спиной чуть пошевелилась, а затем изнутри на нее налегли сильнее.

– Вас предупреждали, чтобы вы выходили из пещеры до вечера! – Громко проговорил Вотша измененным, омертвелым голосом.

Шевеление мгновенно прекратилось, а спустя совсем немного времени около изверга, уже скинувшего с головы капюшон, появился первый боец его отряда. Это был Падур, он бежал ровным шагом, дыхание его было спокойным, казалось ему вполне по силам держать такой темп бега еще очень долго. Затем мимо Вотши один за другим, не останавливаясь, пробежали остальные бойцы отряда, и только последние трое собрались вокруг своего предводителя. Все трое были вооружены луками. Вотша молча показал своим бойцам три пальца, затем ткнул оттопыренным большим пальцем себе за спину, а потом указал на две большие каменные глыбы, стоявшие неподалеку от входа в пещеру и вверх, на скалу, в которой эта пещера располагалась. Ребята переглянулись, двое из них быстро спрятались за камнями, а третий ловко вскарабкался на скалу и притаился на первом же достаточно широком уступе. Вотша еще раз окинул глазом площадку перед пещерой, удовлетворенно кивнул, стянул через голову свою хламиду и, спрятав ее в оставленный одним из бойцов мешок, бросился догонять свой отряд.

Прошло еще минут сорок, отряд, возглавляемый уже Вотшей, спустился с перевала, миновал каменистую часть пути и почти достиг кромки леса, когда камень, закрывавший вход в пещеру чуть пошевелился. В тот же момент над этим камнем разнесся едва слышный свист. Все мгновенно замерло, но спустя еще пару минут камень снова пошевелился и немного отодвинулся. Опять последовала пауза, а через пяток минут камень, закрывавший вход в пещеру тяжело качнулся и отвалился. Из щели в скале высунулась голова, а затем на площадку перед входом вылез молодой темноволосый парень. Одежды на нем не было, но это обстоятельство ничуть его не смущало. Не отходя от входа, он осторожно огляделся, а затем повернулся к входной щели и негромко проговорил:

– Никого!..

– Лети к князю!! – Донеслось из пещеры.

Парень отошел от входа на пару шагов и высоко подпрыгнул, переворачиваясь через голову. В самой высокой точке прыжка его тело растворилось в мгновенно образовавшемся мутно-сером облаке, и почти сразу же из этого облака выпорхнула большая серо-белая птица. Ударив раскинутыми крыльями по воздуху, она бросила свое тело вверх сразу не меньше чем на пять метров, но в этот момент над площадкой коротко тенькнула спущенная тетива, и птица, на мгновение словно бы повиснув в воздухе, рухнула обратно на камень площадки, ломая свои огромные, сильные крылья. Из ее спины торчал чуть поблескивающий наконечник длинной стрелы, пробившей ее насквозь.

Птица лежала совершенно неподвижно буквально в двух шагах от входа в пещеру, и потому спустя минуту, из входной щели показалась вторая голова, на это раз ярко-рыжая. Быстро оглядевшись, многоликий довольно громко прошептал:

– Его… похоже убили!.. – И парень, тоже обнаженный полез наружу.

Выбравшись на площадку, он осторожно шагнул вперед и склонился над мертвой птицей. На ее спине, вокруг древка стрелы, медленно расползалась дыра с заметно обугленными краями. Рыжий парень оглянулся на вход в пещеру и сказал во весь голос:

– Его убили… Убили точно так же, как Роска!!

И тогда из пещеры выбрался вожак дозорной стаи. Шагнув к своему подчиненному, он тоже склонился, чтобы лучше рассмотреть убитую плицу и в этот момент из-за стоящих неподалеку каменных глыб выступили двое извергов с натянутыми луками. Многоликие едва успели поднять головы, как две тетивы ударили по перчаткам держащих луки рук и две стрелы вошли в живот вожака и шею Артыза. Третья стрела, пущенная сверху, пришлась вожаку в основание шеи и вошла в тело почти до оперения!

Вожак, схватившийся было за древко вонзившейся в его живот стрелы, упал на колени и медленно повалился ничком, глухо стукнувшись лицом о камень, а рыжий многоликий успел сделать шаг и попытаться подпрыгнуть. Но уже в полете в его тело вошли еще две стрелы. Прыжок многоликого оказался недостаточно высок, серое облако перехода начало было окутывать многоликого, но тело вывалилось из него, расслабленно шмякнулось на камень и больше не шевелилось!

Долгие пять минут изверги с луками стояли неподвижно с наложенными на луки стрелами и трепетом в груди, ожидая, что неуязвимые доселе многоликие поднимутся, перекинутся в зверей и… но те не шевелились! Только из-под неподвижно лежащих тел выползли жирно-бордовые струйки быстро застывающей крови. Наконец один из извергов опустил лук, спрятал стрелу в висящий на поясе колчан и шагнул к телу вожака. Наклонившись, он осторожно приложил три пальца к шее многоликого под ухом и на секунду замер, прислушиваясь, а потом распрямился и не оборачиваясь, громко произнес:

– Готовы… Оба!! – И, чуть помолчав, добавил. – Как все просто!!

Со скалы спустился третий изверг. Втроем они быстро затащили мертвые тела обратно в пещеру, завалили вход камнем и быстро, не оглядываясь, направились по тропе вслед за далеко ушедшим отрядом.

Князь стаи южных ирбисов сидел на веранде своего обширного дома и любовался погружающимися в вечернике сумерки горами. Небо было еще достаточно светлым, как это бывает только в самой середине лета, лишь его голубизна углубилась, налилась синеватым оттенком и ярче проявила белизну вершины Эльруса. А подкрадывающаяся снизу, из долины темнота едва-едва проявилась на площади перед домом вожака – недаром княжеский айл Коготь Ирбиса был вознесен на почти стометровую высоту!

Возвратившись из похода к Аргамаку, Юмыт затаился. Каждый день он ожидал сообщений с Востока, сообщений о гибели одного из расположенных там айлов. Никогда раньше вожак стаи южных ирбисов не знал такой длительной полосы бездействия – он просто боялся что-либо предпринять, потому что не мог даже приблизительно спрогнозировать, чем обернется любое его действие. Волхв стаи тоже вел себя осторожно. Правда, он и прежде не отличался активностью, но теперь его вообще не было видно. Юмыт пару раз пытался вызвать Касыма на мысленный разговор, но оба раза натыкался на плотный блок и отступал.

А время шло, и никаких тревожных сообщений с Востока не поступало!

Однажды утром вожак скорее по привычке, чем от необходимости, спустился в подземелье, где содержались в чем-то провинившиеся соплеменники, ожидавшие своей участи. Обходя камеры, он увидел того самого разведчика, что вернулся из извержачьего айла Уругум с сообщением о гибели в нем четырех многоликих. Тот сидел на каменном полу, раскачиваясь из стороны в сторону и что-то не то мыча, не то напевая. Юсут вспомнил его рассказ и лениво подумал, что, пожалуй, пора разобраться с этим странным айлом, и вдруг поймал себя на том, что не хочет ни с кем разбираться! Не хочет вообще заниматься этими извергами! Это его потрясло – он вдруг в полной мере ощутил все свое бессилие!! И это жуткое ощущение вызвало в нем взрыв бешеной ярости!!

«Нет! Рано вы меня в старики списали!! – Рявкнул он мысленно, обращаясь неизвестно к кому. – Юмыт, даже старый, даже потерявший своего старшего сына, своего наследника, все равно остается самым умным, самым сильным ирбисом в этом Мире! Он еще может показать свои клыки, и вы их увидите, вы ужаснетесь!!»

– Как он?! – Хрипло прорычал он, не отрывая глаз от сидящего на полу разведчика. – Все еще бормочет о страшных, непобедимых извергах?!

– Нет, князь!.. – Отозвался стоявший позади него стражник. – Он теперь вообще ничего не говорит. Ест один раз в день, а все остальное время сидит вот так и мычит. По-моему он даже не спит!

Еще несколько минут вожак простоял у этой решетки, отгораживающей камеру разведчика от коридора подземелья. Мыслям его вдруг вернулась прежняя острота и ясность, а думал он об айле Уругум:

«С этим айлом действительно надо разобраться, но торопиться не стоит. Можно, конечно, послать туда десятка полтора ирбисов, чтобы они не оставили от этого Уругума камня на камне, но зачем уничтожать собственное добро. Нет, надо сначала понять что там такое происходит, нет ли там действительно какой-то опасности, какой-то ловушки для многогранных – в ауле имеются хорошие мастера, разные мастера, вдруг им удалось придумать какую-то каверзу, как это иногда случалось! Надо будет послать туда разведку, понаблюдать за этими уругумцами, не влезая в айл, а уже затем, собрав нужные сведения устроить карательную акцию – выдрать все, что решилось поднять руку на многоликих!.. – Тут он поправил сам себя. – …если решилось! Плохо верится в то, что изверги могли придумать что-то действительно гибельное для хозяев этого Мира!»

Наконец вожак резко повернулся и направился прочь из подземелья, так и не дойдя до конца коридора.

В тот же вечер в сторону Уругума отправилась стая разведчиков – четыре опытных следопыта-наблюдателя и старый, опытный дружинник, из числа приближенных к самому вожаку. Им было запрещено входить в айл, в течение двадцати дней они должны были глаз не спускать с уругумцев, и если заметят что-то подозрительное, немедленно сообщить об этом в Коготь Ирбиса.

После отправки разведки прошло уже двенадцать дней. Мысленные сообщения от вожака полевой стаи князь получал ежевечернее, однако по этим сообщениям, айл жил обычной жизнью, хотя, вроде бы, количество жителей в нем немного уменьшилось, хотя и в этом вожак сомневался – дело было летнее, так что вполне возможно, они просто ушли в горы с отарами.

И вот теперь, любуясь на вознесшуюся ввысь вершину Эльруса, Юмыт думал о том, что он сделает с этим айлом, с этими уругумцами. Мысли его были спокойными, даже благодушными. Если бы у извергов была какая-то опасная для многоликих придумка, они уже попытались бы опробовать ее еще раз. Но разведка ничего не обнаружила. Айл, похоже, был, как и прежде, беззащитен, однако превентивные меры не помешают. Пожалуй, он пошлет туда пару десятков ирбисов для проведения разбирательства. Надо будет спросить уругумцев, что они знают о его пропавших воинах, посечь их для острастки, может быть, парочку вздернуть!.. Да, и что-то он давно не слышал об обменщике, который жил в этом айле!.. Как его?.. Орк, кажется… Или он переехал в другой айл?.. Неважно. Главное заключалось в том, что, пожалуй, впервые с того момента, как стая вернулась из Аргамака, вожак чувствовал себя в полном порядке. А предчувствие Касыма… Ну что ж, значит, надо разобраться, кто из них двоих стареет, может быть, волхв от старости потерял свое чувство «предчувствия»?!

Юмыт довольно улыбнулся своему незамысловатому каламбуру – надо будет как-нибудь, подпустить его в разговоре с Касымом!

Между тем, вечерний полумрак продолжал карабкаться по гранитной скале, на которой стоял княжеский айл Коготь Ирбиса. Он переливался через край скального плато, постепенно затопляя главную площадь айла. Он набрасывал на белые каменные стены домов прозрачную кисею сумерек, сглаживая резкие срывы гранита на поднимающейся над айлом каменной стенке и приглушая сияние слюдяных сколов, вкрапленных в гранит. Даже вино, которое маленькими глотками прихлебывал повелитель этих гор, потемнело и приобрело своеобразный, вечерний привкус, привкус тепла одеяла из овечьей шерсти, голого женского тела под ним, привкус холодка, незаметно пробиравшегося под легкий халат…

Князь стаи южных ирбисов встал со скамьи, еще раз оглядел просторную площадь айла и, вскинув руки, потянулся. А когда его руки опустились, и перед ним снова открылась главная площадь его айла, ему вдруг почудилось, что вся эта обширная и сейчас пустая площадь заполнена огромной толпой призраков. Прозрачные, лишенные плоти фигуры теснились на ней, колыхались в некоем неровном, рваном ритме. И вдруг он понял, что это – толпа извергов, строивших княжеский айл и оставшихся внизу под скалой, в огромной, ими самими замурованной, пещере. Они знали все секреты княжеского поселения, и потому их нельзя было отпустить! И их не отпустили!..

Юмыт закрыл глаза и тряхнул головой – видимо, вино было слишком крепким. Когда он снова взглянул на площадь, она была пуста и тиха.

Во второй половине следующего дня, в самом начале часа Змеи, со скалы, на которой стоял княжеский айл, спустились в долину двадцать пять многоликих. Половина из них были в человеческом облике, в полном вооружении, другая половина – ирбисы. Звери были, как на подбор, огромные, могучие, беспощадные. Люди оседлали лошадей, стоявших в княжеских конюшнях, размещенных в одной из скальных пещер, и весь этот отряд двинулся по Длинной тропе, ведущей на Восток, в сторону айла Уругум. Вожак стоял на краю плато, у невысокой каменной стены, и провожал взглядом удаляющийся отряд, он не сомневался, что через три-четыре недели снова увидит этих воинов.

Вечер Юмыт снова провел на веранде своего дома. Глядя на подсвеченную заходящим солнцем вершину Эльруса, он подумал, что давно не видел свою супругу – третью по счету, и младшего сына, которому скоро должно было исполниться четырнадцать лет. Стоило, пожалуй, съездить в Ишхабан – один из немногочисленных айлов многоликих, расположенный у самой западной границы земель стаи, именно там жила его супруга с сыном. Надо было посмотреть на этого сына, что из него получилось. В свое время он не стал посылать мальчишку на учебу в чужие земли, уступив просьбам жены, молившей не разлучать ее с единственным ребенком. А теперь вот как повернулось дело – из маменькиного любимчика, росшего с тетками да девками, парень превратился в наследника!..

Юмыт тяжело вздохнул: «Эх, Юсут, Юсут, что с тобой случилось?! Куда подевался истинный наследник князя, его гордость и надежда?!»

Старая боль снова проклюнулась в сердце, и вожак, чтобы заглушить ее залпом осушил полный кубок вина… Хорошее было вино – темное, терпкое, крепкое с рубиновым бликом и ароматом солнца!..

Спустя пару часов, когда Волчья звезда встала между двух крутых горных склонов, словно оранжевый глаз, подсматривающий за живущими в этом Мире, Юмыт с трудом поднялся с лавки и побрел в спальню, поддерживаемый молчаливой, преданной извергиней. Она раздела плохо соображающего князя и уложила его в прохладную, пахнущую горными травами постель.

Проснулся Юмыт глубокой ночью. Вокруг царила полная темнота и тишина, но под сердцем у вожака тлела непонятная тревога. Он вслушивался в окружающую тишину, она должна была бы успокаивать его, но нет – тревога росла! Он сначала приподнялся на постели, а потом и вовсе сел. С минуту вожак посидел неподвижно, продолжая слушать окружающую тишину, а затем он развернулся и спустил ноги на пол. Прикосновение ступней к толстому шерстяному паласу было привычно ласковым, домашним, успокаивающим. Тревога вроде бы отступила, затаилась, и вожак, вздохнув, собрался, было, снова улечься на скользкие шелковые простыни, но тут ему послышалось, что во дворе усадьбы чуть скрипнул гравий дорожки – так, словно его коснулась легкая женская нога. Юсут встал и, быстро подойдя к окну, отодвинул штору и выглянул наружу.

Луна стояла высоко, но была в последней четверти, да и небо было затянуто легкими, но достаточно плотными облаками, так что главная площадь айла, на которую выходило окно спальни, была освещена очень скудно. В домах, видимых из окна не было ни огонька – заканчивался час Волчьей звезды, самая сердцевина ночи. Снизу, из долины донеслось уханье неясыти, но услышать ее мог только человек с отличным слухом.

И снова наступила тишина. Вожак постоял еще немного, а затем вернулся к кровати и лег. Закрыв глаза, он прислушался к себе. Тревога улеглась, но не ушла окончательно, какая-то крошечная часть его существа никак не могла успокоиться. И все-таки ему удалось вновь задремать. Сон его был тревожен, под закрытыми веками метались какие-то неясные тени, он слышал неразборчивый, но явно угрожающий шепот, глухое потрескивание, далекие, неясные крики. Легкое летнее одеяло сползло на пол, а шелковые простыни холодили тело, так что по коже начал пробегать озноб. Потом неясные, расплывчатые звуки стихли, зато мельтешение перед глазами усилилось, приобрело яркую оранжево-черную окраску. Казалось, кто-то размахивает перед его лицом огромным пестрым знаменем, или чудовищное, все пожирающее пламя пляшет перед его глазами.

Вожак снова вынырнул из сна и распахнул тревожные глаза. Пляшущие оранжево-черные всполохи никуда не исчезли, они трепетали за плотными шторами, прорываясь в комнату, размалевывая стены мгновенно вспыхивающими и пропадающими бликами. И вместе с этими бликами в комнату врывался приглушенный, но яростный гул – гул, распадающийся на торжествующий рев и вопли отчаяния!!

Вожак слетел с постели и в мгновение ока оказался у окна. За отброшенными в сторону шторами бушевало пламя – горели все двадцать домов айла, дым, подкрашенный алыми всполохами, торопливо уходил в небо. По главной площади айла метались полуодетые, вопящие люди и странные черные тени… Тени с мечами в руках!!

«На айл напали?!! – Вспыхнула в голове вожака дикая мысль. – Но кто?!! Кто мог решиться напасть на княжеский айл стаи южных ирбисов, располагавшийся в самом центре земель стаи?!! Кто смог незамеченным пройти от границы к Когтю Ирбиса, подняться по крутой, хорошо охраняемой тропе?!!»

В этот момент на площадь вымахнул здоровенный ирбис, его светло-серая в темных пятнах шкура казалась розовато-алой в отблесках пламени. Ирбис припал брюхом к земле, и быстро оглядел площадь, словно выискивая жертву. У Юсута сладко заныло под сердцем – его воин, его сородич был готов к отпору неведомому врагу! Вот сейчас последует стремительный бросок и под когтями огромной кошки заверещит первая жертва, первый безумец из тех, кто решился на эту безрассудную затею!! В этот момент ирбис, казалось, действительно нашел себе жертву, его задние лапы напряглись, готовясь бросить тяжелое тело на врага, но в следующее мгновение из мощного загривка зверя вдруг выросла тонкая светлая тростинка, расцветшая на конце странным продолговатым цветком темно-пурпурного цвета. Ирбис вскинулся, его рев прорвался сквозь плотно пригнанные рамы и ударил вожака по ушам, а затем могучий зверь рухнул на тесаный камень площади и… больше не шевелился!!

«Что это?!! – Оцепенел Юмыт. – Что это такое?!!»

Ответа на этот немой вопрос не было!!

На секунду вожак стаи оторопел – тело поверженного ирбиса было ясно видно, и глаза старого князя это зрелище буквально приковало к себе! Но в следующий момент он услышал громкий удар во входную дверь его дома, и этот невозможно наглый, словно плевок в лицо, звук выбросил его из ступора. Юмыт отпрянул от окна, быстро набросил на себя халат и метнулся к выходу из спальни. В приемной зале он схватил со стоящей у стены подставки одну из выставленных там тяжелых сабель и бросился к входной двери.

«Сейчас вы узнаете, как ломиться в дом вожака стаи южных ирбисов!!!» – Яростно думал он, откидывая засов, удерживающий дверное полотно. В следующее мгновение дверь распахнулась от его яростного удара, Юмыт прыгнул вперед, на веранду и едва не напоролся на длинное узкое лезвие встречавшего его меча!

Вожаку удалось остановиться – острие клинка не достало до его незащищенной груди каких-нибудь двух сантиметров. И высокий белоголовый изверг, державший этот клинок в руке, не сделал напрашивающийся выпад, не бросил окровавленное тело потерявшего осторожность князя на пол его веранды. Вместо этого он длинным скользящим шагом отступил назад и процедил сквозь зубы:

– Ну, вот мы с тобой и встретились, вожак Юмыт! Ты так хотел получить меня в свою стаю, что я решил прийти к тебе сам!!

Князь ирбисов мазнул взглядом по лицу наглого изверга – нет, он не знал этого белоголового высокого парня, никогда и нигде не встречал его прежде. Но в следующий момент ноги его приросли к доскам веранды – он узнал меч, который сжимала рука этого наглеца! Этот клинок с голубыми камнями в перекрестье он узнал бы с закрытыми глазами – этот меч был с его сыном, Юсутом, когда тот пропал!!

Юмыт снова перевел взгляд на лицо стоявшего перед ним изверга, и на этот раз что-то знакомое мелькнула в темно-серых внимательных глазах, но память по-прежнему не желала дать ему подсказку! И тогда такую подсказку ему дал сам изверг:

– Князь, у тебя короткая память, а ведь я дважды побил твоего сына: первый раз почти десять лет назад, на ристалище княжеского замка Края, за что и получил этот вот клинок, а второй раз прошлой осенью на Гвардском перевале! Там твой сын и закончил свое существование в этом Мире!!

– Вотша!!! – Прохрипел Юмыт, брызгая слюной, – грязный извержонок, ты врешь!! Мой сын не мог пасть от твоей руки, он – ирбис!!

– Я убил твоего сына, я убил ирбиса и забрал назад свой меч!!

– Значит, сейчас мой сын будет отомщен!!! – Взревел Юмыт и, отбросив ненужную ему саблю, подпрыгнул вверх!

Прыжок его был лишен прежней мощи и изящества, да Юмыту до этого не было дела. Главное, что после этого прыжка на настил веранды опустился здоровенный, матерый снежный барс, неуязвимый для любого оружия, созданного в этом Мире! Юмыт знал все, что должно было произойти в следующие несколько секунд – в его долгой жизни все это происходило многие сотни раз! Вот он делает первый короткий шаг вперед, в направлении замершего, оцепеневшего от ужаса изверга! Вот чуть пригибается к полу перед прыжком, и изверг роняет свой никчемный меч!.. Нет, изверг почему-то не выпустил меча из руки, видимо ужас до такой степени сковал все его члены, что даже пальцы, сведенные судорогой страха, разжать он уже не мог!.. Юмыт усмехнулся, чуть приподняв верхнюю губу и показывая свои огромные, уже пожелтевшие, но все еще страшные в своей крепости и остроте, клыки…

Однако белоголовый изверг явно не испугался – его темно-серые глаза продолжали спокойно наблюдать за действиями гигантской кошки, а в его левой руке появился еще один клинок – матово-белый, отсвечивающий розовато-оранжевым бликом пожара.

«Игрушка!.. – С новой усмешкой подумал ирбис, и в этот момент его носа коснулся едва ощутимый странный, чуть кисловатый и в тоже время сладковато-трупный запах! Знакомый запах!! Но времени вспоминать, где и когда он чуял подобный запах, уже не было. Задние лапы Юмыта-ирбиса распрямились, словно мощные стальные пружины, посылая огромное мускулистое тело вперед и вверх, передние лапы, выпустившие изогнутые, стальной твердости ногти, выбросило вперед, точно в грудь чуть подогнувшего ноги изверга, а из горла вырвался торжествующий, победный рев!!

«А ноги-то у него, все-таки, подогнулись!!» – Мелькнула в голове атакующего ирбиса довольная мысль, и в это мгновение белоголовый изверг… исчез!!

Юмыт не сразу понял, что тот просто присел на одно колено. Он был уже почти над извергом, когда вдруг понял, что тот не отмахнулся бесполезным мечом, как делали все его предыдущие жертвы, раздобывшие оружие. Вместо этого он выбросил вперед левую руку с зажатым в ней коротким матово-светлым клинком. Князь южных ирбисов еще успел подумать: «Глупец!! Мне-ирбису не страшен ни один клинок, сделанный в этом…»

Но недодуманная мысль оборвалась! В этот момент он вдруг почувствовал, как в его тело, в его светлое брюхо входил раскаленная, словно, собранный линзой, солнечный луч, игла! Она мгновенно проткнула его толстую, прикрытую густой, плотной шерстью, шкуру, пронзила панцирь непробиваемых брюшных мышц, и в его, вдруг ставшие беззащитными, внутренности щедро плеснуло расплавленным, свирепым ядом!!!

Извернувшись в воздухе от скрутившей его, совершенно невыносимой боли, Юмыт краем глаза увидел, как белоголовый изверг, откатился в сторону из-под его, рушащегося на настил веранды тела. А в следующее мгновение тот уже стоял на ногах, держа перед собой свой странный… свой страшный клинок!

А затем на глаза многоликого рухнула черная пелена, из его горла вырвался душераздирающий, выбрасывающий из тела остатки жизни, рев, и… Все кончилось!!

К тому моменту, когда оранжевый глаз Волчьей звезды спрятался за иззубренным горизонтом, и небо вылиняло до светло-голубого, в княжеском айле Коготь Ирбиса успели выгореть и дома, и пожар битвы. Многоликие были уничтожены полностью – все тридцать два человека, остававшиеся со своим князем! Двенадцать из них успели повернуться к Миру родовой гранью, но ни один из ирбисов не достал свою жертву – уругумская сталь разила их без промаха, беспощадно! Из отряда Вотши погибло четверо ребят. Все четверо в первые минуты боя от мечей противников. Еще шестеро были ранены, и двое из них достаточно тяжело!

В ту же ночь были убиты шестнадцать извергов служивших в Когте Ирбиса. Самое поразительное заключалось в том, что эти изверги умерли с оружием в руках, хотя не владели оружием! Они взяли его, чтобы защищать своих хозяев!! Рабы встали на защиту своих властелинов!!!

Троих из них, обезоруженных и связанных, вотшины бойцы привели к своему командиру. Белоголовый изверг долго рассматривал эту троицу – совсем еще молодых ребят, стоявших перед ним, опустив головы и переминаясь с ноги на ногу. Чем дольше длилось молчание, тем более неуверенно они чувствовали себя перед этим странным сероглазым извергом, командовавшим победителями многоликих. Наконец Вотша негромко, ни к кому конкретно не обращаясь, спросил:

– Почему?!!

Все трое извергов подняли глаза на спросившего, но ни один из них не решился что-либо ответить. Тогда Вотша, кивнув на стоявшего посредине, снова спросил:

– Почему ты обратил свое оружие против таких же, как ты извергов?!!

– Я не такой, как вы!

Парень нервно вскинул голову и попробовал посмотреть на сидящего Вотшу сверху вниз.

– Вот как?! – Вотша насмешливо приподнял правую бровь. – И в чем же твое отличие?!

– Я служил самому великому Касыму, волхву стаи южных ирбисов!!

– И в какой же должности ты ему служил?.. – Все с той же насмешкой переспросил Вотша.

Тут парень немного смутился, но ответить попробовал с прежним высокомерием:

– Я служил у волхва стаи вторым помощником главного садовника!

– И что ты получал за свою работу?.. – Спросил Вотша неожиданно серьезно.

И снова парень смутился. Только после некоторой паузы он смог выдавить:

– Меня кормили и одевали… – Тут он немного помолчал, а затем неожиданно добавил. – А еще мне сказали, что хозяин обещал меня женить!

– И кто тебе это сказал? – Голос Вотши прозвучал ровно, словно его этот вопрос действительно интересовал.

– Мне?.. – Почему-то переспросил парень, кивнул и ответил. – Главный садовник.

– А сам ты выбрать себе невесту не мог?.. – Неожиданно поинтересовался Вотша.

Тут парень совсем растерялся.

– Сам?! Как это – сам?!! – Поскольку никто и не думал отвечать на его вопрос, он продолжил. – Нет, самому мне выбирать нельзя! Кто же пустит в Коготь Ирбиса неизвестно какую извергиню!!

– Так может быть тебе не понравится та, которую тебе предложат в жены? – Спросил Вотша, и снова в его голосе промелькнула насмешка.

– Не понравится?.. – Не понял парень. – Как она может не понравиться, если ее выберет сам…

– Главный садовник! – Перебил его Вотша и теперь уже откровенно рассмеялся. – Слушай, изверг, ты понимаешь ли сам, до какой степени ты – раб?!!

– Я не раб!! – Снова вскинул голову парень. – Я – второй помощник главного садовника!! Я ем лучше любого из вас, и ношу отличную одежду!!

Он с гордостью выпятил грудь, словно пытаясь показать, насколько хороша надетая на нем длиннополая куртка.

– Ты раб!! – Резко оборвал его Вотша. – Ты не можешь даже выбрать себе жену по любви!! Ты отдал свою свободу за жратву и тряпки!! Ты взял в руки меч, чтобы защищать свое рабство!!!

Вотша плюнул под ноги парня и перевел взгляд на стоявшего справа изверга.

– Ну, ты тоже бился за свое рабство?!

– Мне ирбис приказал… – Опустив глаза, ответил невысокий черноволосый парнишка. И тут же вперед выступил стоявший позади пленных Падур:

– Этот прикрывал тыл многоликого. Как только в того попала стрела, он сразу же бросил свой меч.

– А ты, – Вотша перевел взгляд на третьего пленника.

– А что – я?.. – Криво усмехнувшись, переспросил тот.

– Почему ты сражался против таких же, как ты, извергов?.. – Повторил свой вопрос Вотша.

– Хм… – Парень покачал головой. – Когда б я знал, что у вас есть сила против многоликих!..

– Не знал, ну и не лез бы в драку! – Перебил его Вотша. – А ты же встал на их сторону! Почему?!

– Парень снова криво ухмыльнулся:

– Так, я подумал – вам все равно погибать, а мне мой хозяин, глядишь, и зачел бы помощь!

– Рассчитал, значит?! – Кивнул Вотша. – Ан, неверен твой расчет оказался!

– Не верен, – согласился парень.

Больше вопросов не последовало. Несколько минут Вотша, опустив голову, размышлял, а затем поднялся на ноги и, глядя на связанных извергов произнес, словно бы размышляя вслух:

– Что делают многоликие с предателями своей стаи?..

– Лишают многоликости! – Немедленно отозвался Падур.

– Да, – кивнул Вотша, – они превращают своего сородича в… изверга, в раба, над которым становится властен любой многоликий! Вы можете представить себе те муки, которые испытывает свободный человек, попадая в рабство, из которого ему уже никогда не выбраться?!! – Вотша сделал короткую паузу и оглядел столпившихся вокруг него бойцов отряда и оставшихся в живых извергов, работавших в Когте Ирбиса. – Мы будем более милостивы – предателей нашей стаи, стаи извергов, мы не унизим новым рабством, они не смогут быть рабами более чем уже есть! Поэтому мы будем лишать их жизни!!

Над собравшимися извергами повисла мертвая тишина, а затем раздался неуверенный голос одного из бойцов отряда:

– Так что же это – мы должны будем их заколоть?!

– Нет, – Вотша невесело усмехнулся. – Мы не будем пачкать наше славное оружие гнилой кровью рабов-предателей, мы их повесим! Несите веревки!

Однако никто из бойцов отряда не шелохнулся, а вслед за ними остались неподвижными и изверги княжеского айла.

– Ну что ж, – Вотша снова горько улыбнулся. – Я прекрасно вас понимаю – мало кому понравится убивать безоружного человека!..

Он ткнул пальцем в парня, стоявшего посередине связанной троицы, и спросил:

– Кто взял в плен этого… не такого, как мы?

– Моя тройка! – Подал голос Азуз. – Многоликого мы завалили, а этот… – невысокий крепыш сплюнул себе под ноги и пренебрежительно закончил. – Он и меча-то толком держать не может, хотя и пытался драться до конца!

– Ну, что ж, – задумчиво проговорил Вотша – мы можем отпустить его на все четыре стороны!.. Ты хочешь, чтобы он снова встал против тебя с оружием в руках?.. – Спросил Вотша. Азуз в ответ только ухмыльнулся:

– Пусть попробует! В следующий раз я его вязать не стану – приколю, и пусть подыхает.

– А если многоликие его научат обращаться с оружием – он же доказал им свою преданность! Тогда он уже со знанием дела будет защищать свое личное рабство?! – Задал Вотша новый вопрос.

Темноволосый изверг посерьезнел и другими глазами посмотрел на второго помощника садовника волхва стаи южных ирбисов.

– Или, может быть, ты хочешь, чтобы он вернулся к своим хозяевам и рассказал им кто мы такие, и как с нами можно бороться?! Вообще, он может еще очень много принести пользы многоликим и очень много навредить нам!!

Азуз подскочил к извергу, назвавшему себя вторым помощником садовника волхва стаи и, толкнув его в шею, рявкнул:

– А ну, пошли, дружочек!!!

– Куда ты меня ведешь?! – Воскликнул тот, на что тут же получил ответ:

– А вот, недалеко деревце подходящее есть!!

Вотша посмотрел на парня, стоявшего справа, и неожиданно произнес:

– Падур, мы можем отпустить этот изверга, если ты замолвишь за него слово. Ты ведь сказал, что он бросил оружие сразу после того, как вы убили многоликого, спину которого он прикрывал.

– Да, это было так! – Громко подтвердил Падур. – Он не усердствовал в драке!

– Можешь идти, куда хочешь, – распорядился Вотша, – но если ты еще раз попадешься с оружием в руках в схватке против своих – примешь смерть!

– А можно я останусь с вами! – Неожиданно вскинул парень голову.

Вотша повернулся к своему помощнику:

– Падур, возьмешь парня к себе?..

– Возьму! – Не раздумывая, кивнул тот и, положив руку на плечо все еще связанному извергу, улыбнулся. – Пошли, вояка!

Вотша посмотрел на последнего из пленных:

– А что нам с тобой делать, умник?.. – И чуть, помолчав, добавил. – Отпустить тебя, так ты нас, пожалуй, первому многоликому продашь – глядишь, он тебя чем и отблагодарит! И с нами тебе идти не с руки… Что скажешь?..

Парень пожал плечами и после короткой паузы ответил:

– Так ведь, что я не скажу, ты мне не поверишь!.. Хотя, при желании, ты мог бы не убивать меня, ну… придумай для меня какое-нибудь испытание…

– Верно, не поверю… – Согласился Вотша. – Ты, может быть, и умен, да бесчестен – и многоликих при случае продашь, и нас не пожалеешь!! А испытание?..

Вотша замолчал, глядя на парня, не то в самом деле, придумывая для него испытание, не то просто не зная, как с ним поступить. С одной стороны, тот действительно был беспринципен и ради выгоды мог, похоже, пойти на все, а с другой – Вотше нравилась выдержка, с которой парень ожидал решения своей участи. Он незаметно посмотрел в сторону извергов из Когтя Ирбиса, стоявших небольшой кучкой чуть в стороне от бойцов его отряда. Было их чуть больше десятка, в основном молодых ребят, среди которых затесалось тройка девчонок. Ребята стояли, молча, ожидая решения Вотши со странно напряженным вниманием, а вот девчонки о чем-то быстро переговаривались, бросая быстрые, явно испуганные взгляды в сторону стоявшего неподвижно пленника. И тут Вотше в голову пришла неожиданная мысль.

– Хорошо… – Задумчиво протянул командир отряда извергов. – Мы тебя отпустим, но перед этим… – Вотша медленно потянул из ножен свой серебряный кинжал. – Проверим твою природу… Ты же сам хотел испытания!..

Глаза связанного изверга застыли на отливающем матовой белизной клинке. Вотша бросил многозначительный взгляд на стоявшего рядом с ним лучника, а затем сделал медленный, словно бы осторожный шаг в сторону пленника и повел перед собой коротким клинком. В следующее мгновение связанный изверг глухо выругался и неожиданно подпрыгнул, одновременно переворачиваясь через голову. Высокое стройное тело, взмыв вверх, сложилось в комок и растворилось в мгновенно образовавшемся облаке. Это было неожиданно для всех, кто окружал пленника и Вотшу, кроме лучника, отлично понявшего взгляд своего командира. Как только из начавшего таять облачка вынырнула большая темная птица и, взмахнув широкими крыльями, ринулась вверх, в светлеющее небо, щелкнула спущенная тетива, и через мгновение многоликий упал почти на то же самое место, с которого пытался улететь!! Из груди темной птицы торчало древко стрелы, пробившей ее насквозь. Само крылатое тело медленно исчезало в невидимом пламени, а серебряный наконечник посверкивал, безразличный к пресеченной им жизни. Лучник наклонился и осторожно, стараясь не шевелить сгорающее птичье тельце, подобрал свою стрелу.

Вотша повернулся к еще теснее прижавшимся друг к другу извергам из княжеского айла.

– Почему вы не сказали нам, что это многоликий?!!

В голосе светловолосого изверга звучали гнев и презрение. Из кучки извергов выбрался молодой паренек, совсем еще извержонок, и торопливо, проглатывая звуки, проговорил:

– Он предупредил нас, чтобы мы молчали! Иначе он обещал навсегда лишить нас дара речи!!

– Кто он?! – Все с тем же презрением переспросил Вотша.

– Он – помощник волхва стаи! – Все так же торопливо пояснил паренек. – Он уже отнял голос у двоих извергов!!

Вотша перевел взгляд на догорающее тело птицы, на земле оставались только темные перья широко раскинутых крыльев.

– Он, действительно был очень умен!.. – Задумчиво проговорил Вотша. – Ему едва не удалось обмануть нас!

Белоголовый изверг посмотрел в голубое, безоблачное небо, куда прямыми, темными, кудрявившимися столбами поднимался дым от догорающих домов бывшего княжеского айла Коготь Ирбиса, а затем перевел взгляд на продолжавших жаться друг к другу местных извергов.

– Больше среди вас многоликих, я надеюсь, нет?.. – Вотша невесело улыбнулся. – Или мне придется каждого из вас ткнуть для проверки уругумской сталью?!

– Тыкай, белоголовый, – неожиданно ответил за всех все тот же извержонок. – Мы твоей стали не боимся!

– Хорошо, – кивнул Вотша, – тогда расходитесь, кто куда хочет. Здесь… – он окинул взглядом развалины, в которые превратились дома айла, – …никто уже жить не будет!!

Три девчонки-извергини и два паренька тут же отделились от общей группы и направились к тропе, спускающейся со скальной площадки, на которой располагался Коготь Ирбиса, в долину, а паренек, разговаривавший с Вотшей, шагнул вперед и неожиданно спросил:

– А куда теперь пойдет ваш отряд?..

Вотша внимательно посмотрел на любопытного паренька и ответил уклончиво:

– Мы еще не решили…

– Если вы думаете идти в Уругум, то знай, что именно туда отправилась вчера полевая стая ирбисов!

– Ну, про стаю ирбисов мы знаем, видели вчера, как она прошла, а вот откуда тебе известно про Уругум?.. – Быстро переспросил Вотша.

– Я служил помощником конюха у Азама, ближнего княжего дружинника, именно он повел полевую стаю на Уругум. Я случайно слышал разговор князя Юмыта и своего хозяина, когда князь напутствовал многоликого Азама. Только…

Паренек запнулся, словно был не слишком уверен в том, что хотел сказать, но Вотша, подтолкнул его словами: