Уругумская сталь Малинин Евгений

Ратмир вернул карточку и уже поворачивался, чтобы уйти, но за его спиной раздался голос южного лиса:

– Если не секрет, что означает это… словосочетание?..

Трижды посвященный волхв задумчиво посмотрел на библиотекаря и неожиданно спросил:

– Ты мудрец, Пилли, как ты себе представляешь… конец этого Мира?..

– Конец Мира?.. – Без удивления переспросил библиотекарь и пожал плечами. – А что ты, собственно говоря, имеешь ввиду? То, что случится, или то, как это случится?

Ратмир, признаться, не ожидал такого вопроса и подумал, что сам он никогда не думал о предсказанной катастрофе с такой точки зрения. Поэтому и ответ его был прост:

– И то, и другое.

– Конец этого Мира наступит тогда, когда в нем исчезнут многогранные. – Просто ответил Пилли. – А произойти это может по-разному. Наш Мир изменчив, в нем постоянно умирает что-то давно привычное, и возникает нечто новое, неизвестное. Пока что нам, многогранным, удается обходиться без того, что из Мира уходит, и приспосабливаться к тому, что в нем появляется. Но однажды в нем возникнет нечто такое, с чем рядом мы не сможем существовать. Это может быть новая болезнь, или глобальное стихийное бедствие, в конце концов, мы можем сами уничтожить себя, если какой-либо из бесконечных локальных военных конфликтов перерастет в мировой, или кто-то из трижды посвященных выпустит в Мир убийственное Знание. В одной старой, сейчас весьма непопулярной легенде говориться, что наш Мир исчезнет тогда, когда погаснет Волчья звезда. Кто знает, может быть, это не поэтический вымысел, может быть, гибель Волчьей звезды каким-то образом повлияет на условия жизни в нашем Мире?! А вообще-то, мы очень эгоцентричны – вполне возможно, наш Мир будет продолжать свое существование и после того, как мы, многогранные, исчезнем с его лица. И возможно, это существование будет не таким уж плохим. Разве можно тогда назвать наш исход из Мира его гибелью?!

Старый библиотекарь замолчал, глядя в лицо Ратмира спокойными, умными глазами, и трижды посвященный волхв понял, что Пилли ждет ответа на свой вопрос. И тогда он, подражая старику, спокойно ответил:

– Уругумская сталь – это, возможно, нечто такое… к чему мы не сможем приспособиться.

После этих слов он развернулся и отправился к выходу.

Вершитель Кануг принял Ратмира через минуту после того, как ему доложили о том, что трижды посвященный волхв просит его об аудиенции. Едва Ратмир вошел в кабинет Вершителя, как тот, нетерпеливо спросил:

– Так что там произошло, между лисами и оленями?! Олени действительно убили восемь многогранных?!

– Нет, Вершитель, – ответил Ратмир, проходя к столу и занимая одно из гостевых кресел. – Олени не убивали лис, хотя восемь из них действительно пропали! И я знаю, куда они подевались!

– Значит, ты примирил эти две стаи?.. – Уже спокойнее поинтересовался Кануг, откидываясь на спинку кресла.

– Нет, Вершитель, мне некогда было заниматься этой мелочью! – Жестко ответил Ратмир и продолжил, бросая резкие слова прямо в лицо оцепеневшего Вершителя. – Я поспешил назад, в университет, поскольку полученная мной информация требует немедленных действий!

– И что же это за информация?.. – Поинтересовался Вершитель, и в голосе его сквозило недоверие.

– Лисы пропали на, так называемых, спорных территориях. Это гористая местность, расположенная между землями западных лис, оленей и вепрей, на которой живут несколько сотен извергов. Поскольку эти изверги не принадлежат ни одной из стай, их грабят все три стаи, хотя пробраться в эти спорные территории довольно трудно. Чтобы разобраться в ситуации, связанной с пропажей лис, я решил посетить эти спорные территории, или, как их называют живущие там изверги «ничейные горы». Мы пошли туда впятером – я, два моих ученика, мой слуга-изверг и проводник из стаи западных лис, некий Рыжий Каин. Поднявшись в горы, мы направились к ближайшему поселению извергов, и там, на моих глазах изверг убил нашего проводника.

Ратмир замолчал, видя изумление Кануга и давая ему время до конца осознать то, что было произнесено. Вершитель тоже молчал целую минуту, а затем с некоторым трудом выдавил:

– Как это – убил?!

– Рыжий Каин пошел в деревню один. Она, по его словам, сильно изменилась с того времени, когда он там побывал в последний раз, и я хотел, чтобы он ее осмотрел, до того, как мы войдем в нее. Ему навстречу вышло с десяток извергов, и все они были вооружены мечами, длинными кинжалами, у двоих были… луки!

Брови Вершителя удивленно взметнулись, но он удержался от расспросов.

– Один из извергов, по всей видимости – предводитель, спросил, зачем многоликий пришел в их деревню, причем сделал это довольно дерзко. Тогда Каин выхватил меч, но его тут же окружили трое извергов и в первой же стычке ранили нашего проводника в ногу.

И снова густые, чуть седоватые брови Кануга прыгнули вверх, выдавая его удивление, и на этот раз Ратмир пояснил:

– Да-да, изверги неплохо владели оружием и были обучены коллективному бою. После этого Каин повернулся к миру медвежьей гранью и пошел на предводителя этой извержачьей банды. И вот тогда тот отбросил свой меч, выхватил кинжал и ударил им медведя в грудь!

Ратмир замолчал, и после секундной паузы Кануг спросил:

– Ну и что?! Что мог сделать кинжал этого Мира многогранному, повернувшемуся к миру звериной гранью?!

– Он убил его! – Просто ответил Ратмир.

– Этот кинжал был каким-то особенным?! – Спросил Вершитель после небольшой паузы.

– Да нет, – пожал плечами Ратмир, – самый обычный клинок из светлого металла. Но изверг, ударив Каина, произнес странную фразу, он сказал: «Попробуй уругумской стали, многоликий!»

И тут Ратмир замолчал пораженный, в его памяти вдруг всплыл рассказ его наставника, одного из дружинников деда, звавшегося «Старый». Этот дружинник рассказал ему старинное предание о том, что многогранного можно убить… убить навсегда, лишив его возможности снова прийти в этот Мир в другом облике, только клинком из светлого металла – светлым клинком! И вот сейчас он сам произнес это название – «обычный клинок из светлого металла», «светлый клинок»!!

Но Кануг не дал ему долго раздумывать над этим, возможно, совсем не случайным совпадением. Он требовательно спросил:

– А ты уверен, что этот… Каин действительно был убит?! Может быть…

– В этот момент я был с ним в ментальной связи! – Непочтительно перебил Ратмир Вершителя. – Мне лишь в последний момент удалось прервать эту связь, так что я не мог ошибиться!!

В кабинете на несколько секунд повисла тишина, а затем Вершитель задумчиво протянул:

– Уругумская сталь?.. Что же это такое?!!

– Я пока не знаю, – ответил Ратмир на вопрос, обращенный не к нему. – Но я знаю, что во всем нашем Мире есть только одно место, с похожим названием – айл Уругум в горах, принадлежащих южным ирбисам. Именно туда я думаю немедленно наведаться… с твоего разрешения.

С минуту Вершитель молча смотрел прямо в глаза Ратмиру, а затем медленно проговорил:

– Да… конечно… Но что нам делать с этими извергами?.. С извергами в Ничейных горах?!

И на этот вопрос у трижды посвященного был ответ:

– Я думаю, что Совету посвященных надо послать к западным лисам, оленям и вепрям своих полномочных представителей. Совет должен потребовать от этих стай, чтобы они немедленно блокировали все возможные выходы из ничейных гор! Они должны убивать всех, кто попытается спуститься с этих гор. Мы не должны дать возможность извергам выйти из их логова, пока я не разберусь, что такое уругумская сталь, как она действует и как ее можно нейтрализовать!

– Хорошо, – кивнул Вершитель. – Отправляйся к южным ирбисам немедленно, а я займусь… Ничейными горами. Займусь сам!

Разговор был окончен. Ратмир встал с кресла, повернулся к выходу и вдруг почувствовал, что не удовлетворен этой беседой. Нет, решения, которые по его мнению, должен был принять Вершитель, он принял, но трижды посвященному волхву почему-то казалось, что Кануг не до конца сознает, что их Мир стоит на последней грани, что Первое пророчество близко к исполнению! И в то же время он почувствовал, что говорить об этом не стоило – это невозможно было доказывать, это надо было почувствовать… Почувствовать самому, без всяких подсказок. Только тогда в это действительно можно было поверить!

И Ратмир, ничего более не сказав, вышел из кабинета.

Он вернулся в Звездную башню в самом начале часа Полуденной лисы. В приемной, за своим рабочим столом, как обычно, сидел Тороп, а у окна, явно дожидаясь его, стоял Хворост. Оба повернулись на звук открываемой двери и уставились на своего наставника встревожено-вопрошающими взглядами. Ратмир вернулся в университете, не выполнив задания Высшего совета, и оба ученика с тревогой ожидали, каково будет решение Вершителя.

Ратмир быстро прошел через приемную к дверям своего рабочего кабинета и, уже открыв дверь, повернулся и коротко бросил:

– Тороп, зайди ко мне!

– Секретарь вскочил со своего места и быстрым шагом последовал за трижды посвященным. Краем глаза Ратмир увидел, как напрягся Хворост, но с места он не тронулся.

Трижды посвященный проследовал через кабинет к рабочему столу, а Тороп, по привычке, остановился, не доходя до стола метра три, и приготовился записать задание наставника.

– Я уезжаю… недели на две, – начал Ратмир, опускаясь в кресло и пододвигая к себе небольшую стопку исписанного пергамента. – Это… – он прихлопнул стопку ладонью, – …задание для тебя на время моего отсутствия. Надеюсь, ты разберешься с ним без моей помощи. У Хвороста много чего не доделано, за ним надо проследить, чтобы он не бездельничал!

Ратмир передвинул стопку пергамента к противоположному краю стола, словно предлагая Торопу забрать ее, но тот не двинулся с места.

– У тебя есть вопросы?! – Нетерпеливо поинтересовался Ратмир.

– Да, наставник.

– Говори.

– Ты уезжаешь один?..

Секунду трижды посвященный молчал, словно не понимая, зачем ученик задал ему такой вопрос, а затем, чуть заметно улыбнувшись, ответил:

– Да, один.

– Наставник, позволь мне ехать с тобой! – Воскликнул Тороп и даже сделал шаг вперед.

– Нет… – Покачал головой Ратмир, пряча улыбку. – Я лечу на Юг, и ты, не сможешь меня сопровождать, у тебя просто недостанет сил.

– Я хотя бы попытаюсь! – Снова воскликнул Тороп, но на этот раз в его голосе чувствовалась безнадежность – он понял, что просить наставника бесполезно. Однако Ратмир ответил совершенно спокойно:

– Ты собираешься соревноваться в скорости и ивачем?..

Тороп опустил взгляд и вздохнул.

– Я вернусь через две недели и, надеюсь, задание, которое я оставляю, будет выполнено!

Тороп кивнул, не поднимая глаз.

– Можешь идти.

Спустя полчаса, Ратмир, отдав все необходимые распоряжения ученикам и слугам, поднялся на верхнюю площадку Звездной башни, оглядел открывающийся оттуда вид на университет и шагнул за ограждающий парапет. Тороп и Хворост, провожавшие своего наставника увидели, как тело трижды посвященного исчезло за обрезом крыши, а через секунду в небо рванулась огромная темно-серая птица. Порывом ветра, вырвавшимся из-под ее крыла, их обоих чуть не сбило с ног, но они устояли, уцепившись за флагшток, вмонтированный в центр площадки.

Больше года прошло с того дня, как Сафат убил забравшегося в Лосинку лиса. Выжига сдержал свое обещание – ушел в Ласт на следующий день и спустя месяц в Ничейные горы пошли изверги. Они приходили не только из Ласта, они шли из земель западных вепрей, лис, оленей, волков, и среди них было на удивление много тех, кто совсем недавно был многоликим, кого вожаки стай или волхвы лишили многоличья. Это, как правило, были опытные бойцы, не забывшие искусства фехтования. Они стали основой создававшейся извержачьей армии, они учили извергов владеть оружием, драться на поединке, в группе, строем. За шесть-семь месяцев в Лосинку пришло больше трех тысяч человек!

Сам Вотша, тоже не сидел, сложа руки, но теперь его занимали другие задачи. Надо было обеспечивать прибывающих людей вооружением, одеждой, обувью, а самое главное – продовольствием! Вотша теперь редко бывал в Лосинке, он объехал весь Запад, вплоть до земель западных медведей, лежавших на берегу, казавшегося бескрайним, серого моря. И оттуда пошли обозы с соленой и вяленой рыбы к далеким Ничейным горам.

Он, как раз вернулся из очередной своей долгой поездки, когда Падур приволок к нему высокого, широкоплечего молодого парня, схваченного на границе с землями западных лис.

– Вот, Старик, получай молодца! – Довольно воскликнул уругумец, вталкивая в комнату, где обедал Вотша, своего пленника. – Это тебе не абы кто, это слуга самого трижды посвященного Ратмира из стаи восточных волков!!

Вотша уставился остановившимся взглядом на улыбающегося Падура, затем с трудом проглотил не дожеванный кусок, медленно положил ложку на стол и внезапно охрипшим голосом переспросил:

– Чей слуга?!

– Говори! – Толкнул пленника в бок Падур.

– Меня зовут Исход. – Проговорил тот, дернув плечом, словно отмахиваясь от тычка Падура. – Я служил трижды посвященному Ратмиру из стаи восточных волков.

– Представляешь, Бамбарак, в наши горы забрел сам член Совета посвященных!! Еще немного и я бы его повязал!!

Вотша уже успел прийти в себя после столь неожиданного известия и посмотрел на молодого уругумца с откровенной насмешкой.

– Поблагодари Мать всего сущего, что трижды посвященный не обратил на тебя внимания! А то сейчас твои косточки объедали бы барсуки в лесу… Если бы от тебя косточки остались!

– Да, ладно!.. – Чуть сбавил тон Падур. – Этот Ратмир со своими учениками сам деру дал из наших гор – птичками по лесу ноги уносили. Вон, даже слугу своего бросил!

– Ладно, – мазнул рукой Вотша, – спорить с тобой сейчас некогда.

Он снова посмотрел на Исхода, и на этот раз его взгляд был внимательным, оценивающим:

– Рассказывай, молодец! – Потребовал он через минуту.

– А что рассказывать-то?.. – Пожал плечами изверг.

– Рассказывай, зачем трижды посвященный в Ничейные горы пожаловал, что здесь успел увидеть, с кем встречался и почему так быстро убрался прочь?!

– Откуда ж мне знать, зачем трижды посвященный друид направляется куда-то?! Мое дело приказы хозяина выполнять, а не подглядывать или подслушивать. А за подглядывание господин и в жабу превратить может!

– Так уж и в жабу?! – Усмехнулся Вотша.

Исход посмотрел на сидящего изверга серьезными глазами и упрямо кивнул:

– Некоторые и на это были бы согласны, лишь бы в подвал Звездной башни не попасть!

– Ну, в подвал Звездной башни ты теперь в любом случае не попадешь. – Вотша снова взялся за ложку, делая вид, что он, в общем-то, не слишком интересуется тем, что может рассказать ему пленный изверг. – А вот на дерево попасть ты можешь запросто!

– Что значит – на дерево?.. – Не понял Исход.

– Петлю на шею, и на ближний сук! – Пояснил Падур, как нечто вполне обычное.

Исход пожал плечами.

– Твое дело, хозяин. – Пожал плечами изверг, и в его голосе чувствовалось недоверие – похоже, он не мог себе представить такого зверства.

Вотша немного помолчал, а затем переспросил:

– Ну, так что – расскажешь, что видел и слышал на службе у трижды посвященного, или до петли молчать будешь?!

– Расскажу. – Снова пожал плечами пленный изверг. – Мне хозяин молчать не приказывал, а видел и слышал я немного.

Рассказ Исхода получился и впрямь не слишком длинным, но Вотша выслушал его с глубоким вниманием. Когда изверг закончил говорить, он долго молчал, раздумывая над услышанным, а затем кивнул Падуру:

– Отведи парня в казарму второго отряда. Пусть его накормят и дадут отдохнуть.

– Так меня не будут… того… на дерево?.. – Неожиданно переспросил Исход.

– Нет, не будут. – Улыбнулся Вотша. – Ты перед нами ни в чем не провинился, а сбежать отсюда тебе вряд ли удастся.

Падур тронул Исхода за рукав, и они повернулись к выходу. Уже переступая через порог, Исход услышал за своей спиной задумчивый голос Вотши:

– А скоро тебе бежать будет незачем.

Тем же вечером Вотша собрал совет командиров отрядов.

В небольшой комнате Вотши собрались пять человека: Выжига, староста Лосинки – Махась, Сафат, Падур и Азуз. Этим людям Вотша абсолютно доверял, и именно с этим людьми он решил держать совет.

Угощенья на столе не было, и это слегка озадачило приглашенных, но долго думать о столь необычной встрече гостей Вотша им не дал – едва они расселись, как он заговорил о деле.

– В наших горах, на границе с землями западных лис, побывал трижды посвященный Ратмир из стаи восточных волков. Я очень хорошо знаю этого многоликого, и потому смею вас уверить, что он не приезжает без дела и не уезжает, этого дела не решив. Приехал он разбирать жалобу лис на оленей, которые, якобы, убили четверых из лисьей стаи. Вы знаете сами, кто именно убил этих лис – пропали они в наших горах, поэтому Ратмир и направился сюда. У ближней к пограничному обрыву деревеньки наши ребята убили лиса, посланного Ратмиром в разведку, и Ратмир видел это… Я даже могу сказать больше, судя по рассказу слуги трижды посвященного, которого Падур привез сюда, Ратмир в момент схватки находился с лисом в ментальной связи, и сам пережил смерть своего разведчика! Короче – член Совета посвященных, трижды посвященный Ратмир из стаи восточных волков знает, что у нас, у извергов, обосновавшихся в Ничейных горах, имеется оружие, способное убить многогранного, повернувшегося к миру звериной гранью! Это значит, что нам надо выступать немедленно!!

В комнатке повисло молчание. Изверги были поражены этим неожиданным известием, и поначалу никто из них просто не знал, что сказать. Наконец Азуз, самый нетерпеливый из собравшихся, спросил ни к кому конкретно не обращаясь:

– А где сейчас этот… Ратмир, почему наши… оставили его в живых?..

Вотша бросил короткий взгляд на Падура и чуть заметно усмехнулся:

– Потому что «наши» привыкли к определенной манере поведения оборотней, а трижды посвященный повел себя совершенно по другому. Сколько раз за последний год, с того дня, как Сафат убил лиса во дворе старосты, сюда приходили многоликие? И ни разу они не таились! Они поднимались в горы, и мы почти сразу же узнавали об их приходе. Они открыто входили в наши деревни и, встретив малейший намек на сопротивление, перекидывались зверьем! А вот тут наступало раздолье уругумской стали! Но Ратмир поступил по другому – он послал в деревню одного лиса – своего проводника, а сам со своими учениками… Да-да, трижды посвященный пришел в горы с двумя учениками, один из которых прошел два посвящения! Так вот, он со своими учениками остался в лесу, в… засаде, и оттуда наблюдал, как встречали его проводника. Я не удивлюсь, если узнаю, что Ратмир слышал каждое слово из разговора лиса с Падуром!..

– Ну, это вряд ли! – Воскликнул Падур. – Место, где прятались оборотни, было довольно далеко. Видеть они, конечно, могли, а слышать – нет!

– Я же уже сказал, что Ратмир был связан с лисом ментально! – Вотша буквально вонзил свой взгляд в, до того уверенное, лицо Падура, и тот сразу сник. – Он не только слышал, все, что ты говорил оборотню, он мог пересчитать веснушки на твоем носу!

Вотша сделал короткую паузу, а затем продолжил:

– Другой, на месте Ратмира, скорее всего, попробовал бы перебить «наглых извергов» и завладеть оружием, способным уничтожать многоликих, а вот трижды посвященный предпочел убраться! Они улетели, обернувшись птицами, причем, улетели, не поднимаясь высоко, улетели между стволами деревьев! А почему?!

Вотша оглядел сидевших товарищей, но никто из них не ответил на его вопрос. Лишь в глазах Падура мелькнуло понимание.

– Потому что он увидел у наших ребят луки, и снова предпочел не рисковать!

И снова Вотша на мгновение замолчал.

– Однако Ратмир медлить не будет. Он постарается принять самые серьезные меры, чтобы изолировать нас от Мира и выяснить, что за оружие применили мы против многоликого.

Тут он неожиданно снова повернулся к Падуру и резко спросил:

– Ты во время схватки с лисом говорил что-либо о своем кинжале?!

Падур замер на месте, лихорадочно вспоминая разговор с лисом, а Вотша нетерпеливо потребовал:

– Ну, вспоминай, вспоминай! Ты же у нас поэт, любишь высказать что-нибудь этакое… значительное, вроде «вот твоя смерть, оборотень!» или «попробуй уругумской стали, многоликий!».

– Я не помню… – Словно бы через силу выдавил Падур. – Может, что и сказал…

– Если сказал, то сейчас Ратмир уже направляется в южные горы к ирбисам, разузнать что можно про Уругум! – Голос Вотши был беспощаден. Он еще раз оглядел собравшихся и проговорил:

– Поэтому я и говорю – нам надо выступать немедленно!

– Ну и хватит болтать! – Недовольно бросил Выжига. – Выступать, так выступать! Мы готовы, говори, что делать и как!

– Мы, правда, не совсем готовы… – Медленно проговорил Махась. – Но, похоже, действительно пришла пора действовать!

– Говори, Старик, что надо делать! – Потребовал Сафат. – И завтра выступаем!!

– Хорошо! – Кивнул Вотша. – Я думаю, нам надо действовать следующим образом!..

Даже для огромного, стремительного ивача путь до земель южных ирбисов оказался очень долгим. Ратмиру пришлось отдыхать в землях западных волков и у южных сайгов, так что над горами ирбисов он появился только через две недели после отлета из Лютеца. Он попробовал расспросить вожака сайгов о том, что происходит в землях южных ирбисов, но тот оказался на удивление несведущ – сайги не только свято блюли границы, но даже не засылали к ирбисам лазутчиков. Единственным способом добыть хоть какие-то сведения о том, что творилось в землях соседей, были для них проходящие по землям южных ирбисов караваны. От обменщиков они узнавали новости, но таких новостей было в последнее время очень мало – ирбисы перестали сами встречать, провожать и охранять караваны, поручив почему-то эти заботы своим извергам. Единственно, что смог сказать вожак – изверги в землях южных ирбисов стали вести себя необычайно вольно, независимо.

Из стойбища вожака южных сайгов Ратмир вылетел на рассвете и взял курс на белую, чуть подсвеченную розовым вершину Эльруса. Вожак сказал ему, что если он будет лететь в этом направлении, то часов через двенадцать прямо под ним окажется княжеский айл Коготь Ирбиса.

Ратмир был в воздухе пару часов, когда под ним полированной сталью блеснула широкая лента реки – граница между землями сайгов и ирбисов, и почти сразу же под крыло поднырнули скалы. Словно гигантские каменные пальцы, прорвавшие земную твердь, они тянулись к живому, теплому, проносящемуся над ними телу, чтобы схватить его в свои жесткие, мертвые объятья.

Ратмир неосознанно стал забирать выше, уходить от мертвого камня, но скалы скоро остались позади, а им на смену подступили покрытые лесом отроги, предвестники настоящих горных кряжей. Солнце показалось на востоке, сразу же вызолотив верхушку Эльруса, сделав ориентир Ратмира еще более величественным и прекрасным.

Несколько минут он рассматривал одну из самых замечательных вершин обитаемого Мира, а затем снова бросил взгляд вниз, и увидел, что под ним проплывают самые настоящие горы. Именно в этот момент между двух склонов, покрытых темно-зеленой меховой накидкой леса показалась неширокая долина с тонкой светлой ленточкой речки. По обеим берегам речки расположились крохотные домики, рядом с которыми виднелись ровные рядки огородных посадок, а чуть в стороне на пологом правом берегу, на светлой траве паслись десятка два коров.

«Сельцо не малое!.. – Подумал Ратмир. – Можно и здесь спуститься, порасспросить об Уругуме…»

Однако он не стал спускаться, справедливо решив, что свои поиски надо начинать с появления в княжеском айле. Если начать розыск Уругума, не уведомив князя, тот может посчитать это неуважением, или даже оскорблением, и гордый Юмыт, конечно же, затаит злую обиду.

Огромная птица продолжила свой полет в сторону величественного Эльруса, и почти в каждой долине, даже с самых небольших распадках, если только там протекала речка, Ратмир находил село, деревеньку или хотя бы крошечное, в несколько домиков поселение. Край это был, похоже, хорошо обжит, и народу здесь было немало!

Солнце, между тем, пересекло небосвод и уже опускалось к земле, скоро должен был показаться Коготь Ирбиса, и Ратмир начал понемногу снижаться. Горные склоны придвинулись ближе, села и деревеньки перестали появляться даже в самых, казалось бы, удобных долинах, так что трижды посвященный волхв даже усмехнулся про себя – похоже, вожак южных ирбисов не терпел соседства извергов… Вернее – не терпел вообще никакого соседства! Но вот показалась приметная голая скала красноватого оттенка, и Ратмир понял, что близок к цели своего путешествия, он чуть довернул вправо и из-за среза скалы показался айл, но!..

Айла не было!!! Ратмир не поверил своим глазам, под ним проплывало старое, омытое дождями и вылизанное зимними метелями пепелище. Еще виднелись остовы домов и хозяйственных построек, но было очевидно, что айл мертв, вернее уничтожен, и уничтожен уже давно!! Именно то, что княжеский айл уничтожен давно и не восстановлен, поразило Ратмира больше всего. В каком же состоянии должна находиться стая южных ирбисов, если она до сих пор не смогла восстановить свою столицу!!!

Но потом ему в голову пришла другая мысль. Может быть, Юсут сам уничтожил свой княжеский айл. Он вдруг вспомнил, что получал сообщение от своего брата Всеслава, что старший сын Юмыта, Юсут, пропал несколько лет назад. В порыве отчаяния, князь-ирбис вполне мог перенести столицу в другое место, а Коготь Ирбиса спалить на поминках по своему пропавшему сыну. Но тогда почему он не сообщил в университет о переносе своей столицы?!

Он медленными, широкими кругами снижался над старым пожарищем, и перед его глазами все яснее проступали следы разгрома. Нет, это не было ритуальным сожжением, это был разгром, уничтожение всех живущих в айле и поджег того, что оставалось целым после бойни!!

Наконец Ратмир пронесся над самой землей и, перевернувшись в воздухе, опустился на сгоревшую землю босыми ногами. Около часа он бродил по пожарищу. Тел погибших он не обнаружил, видимо сородичи побывали в уничтоженном айле и унесли останки погибших, чтобы похоронить их в другом месте согласно своим обычаям. Но почему айл не восстановили, оставалось загадкой. Такой же загадкой оставалось и то, где теперь надо было искать вожака стаи южных ирбисов?!

И снова в высокое, начинающее темнеть небо над южными горами поднялась огромная темно-серая птица, только теперь ее полет не имел цели. Почти не шевеля широко распластанными крыльями, она плыла, высматривая внизу человеческое жилье, и скоро действительно углядела большое село, раскинувшееся по берегам широкой реки, пересекающей обширную, безлесую долину. Ивач начал медленно спускаться к видневшимся внизу домикам и, наконец, разглядел крошечные человеческие фигурки, копошащиеся во дворах домов, на огородах, тянущихся по обоим берегам реки, сидящих у разгорающегося костерка на склоне горы рядом с отдыхающей отарой. Ратмир пытался наладить мысленный контакт с одним из многоликих, несомненно, живущих в этом селе – ирбисы не могли оставить такое большое село без своего постоянного надзора, но никто на его мысленный зов не ответил. Это было странно… удивительно. Птица опустилась еще ниже, и тут его заметили с земли. Сразу несколько человек оставили свою работы и задрали головы вверх, разглядывая невероятную, никогда здесь невиданную птицу, но уже через минуту все они забегали, заметались.

Ратмир, сосредоточившись на поиске ментальной связи, не слишком пристально наблюдал за метаниями извергов – их страх был ему вполне понятен, а их нелепые попытки спрятаться от спускающегося с небес многоликого вызывали улыбку. Он решил напугать их еще сильнее и только встал на крыло, собираясь ринуться вниз, как в этот момент рядом с его головой что-то просвистело. Он успел заметить длинный тонкий предмет, на конце которого посверкивала светлая капля наконечника, и в его мозгу мгновенно вспыхнула догадка – стрела!!! Реакция Ратмира была мгновенной, используя инерцию тела, входившего в пикирование, он перевернулся через голову и…

Огромная птица исчезла в мутноватом облаке, а через секунду из этого облака вынырнул небольшой черный ворон, практически невидимый на фоне темнеющего неба!

В этот момент мимо, него, но уже гораздо дальше, промелькнули еще две стрелы, и только теперь он почувствовал странный кисло-сладкий запах – запах разлагающейся плоти.

«Так пахнет смерть!.. – Неожиданно подумал Ратмир, и тут же у него возникла другая мысль. – Они напали на многоликого!! Значит!.. Значит, в их руках тоже есть оружие, способное нас уничтожить!! Значит, оно действительно пришло из этих гор!!! Его надо обязательно найти!!»

Эти лихорадочные мысли не мешали ему резкими зигзагами уходить прочь от села, в сторону перевала, ведущего на север. Там, на подлете к Когтю Ирбиса, он видел пещеры, в которых можно было отдохнуть, набраться сил перед следующим днем.

Ворон – это не ивач, в облике ворона Ратмир добирался до перевала почти час. Ночь уже вступила в свои права, небо усыпали россыпи крупных, лениво помаргивающих звезд, а горы под крылом накрыла беспросветная тьма. Ратмир вынужден был спуститься ниже, впрочем, опасность встретить вооруженных извергов здесь и сейчас была не слишком большой – изверги спали, кроме, пожалуй, пастухов, но те жались к кострам и вряд ли обратили бы внимание на одинокого ворона.

Ратмир миновал перевал. Скалы проплывали уже не под ним, а рядом… И в этот момент он засек чужую мысль. Она была наполнена ненавистью и болью:

«Отличное место – пещеры с несколькими выходами, караванная тропа, совсем рядом лес! Здесь можно долго охотиться, здесь можно уничтожить не одного изверга! Здесь я буду подстерегать их и убивать! Убивать!! Убивать!!! И никакой светлый металл мне здесь не страшен – пусть они приходят сюда со своей уругумской сталью, я учую ее издалека, и они меня не увидят! Зато я увижу их… Увижу и убью!!»

Ратмир быстро сориентировался и послал ответную мысль:

«Ирбис?! Где ты?!»

Чужая мысль мгновенно исчезла. Тишина звенела в голове Ратмира с минуту, а затем он снова позвал:

«Ирбис, где ты. Я – трижды посвященный Ратмир из стаи восточных волков. Совет посвященных хочет знать, что случилось в ваших горах, где вожак вашей стаи, где Юмыт?! Мне необходимо с ним встретиться!»

И снова ответная мысль не появилась, ирбис затаился, спрятался от… от чужой мысли!!

Ворон опустился на голую скалу, сложил крылья и замер в ожидании. Его расчет оказался правильным, не прошло и десяти минут, как он снова услышал осторожную, словно испуганная совой мышь, мыслишку:

«Ратмир!.. Когда-то я знавал одного Ратмира… Это не наше имя, не горское, это имя равнин, имя… волков. Точно, тот Ратмир был волком… восточным волком, братом их нынешнего князя. Я сопровождал нашего вожака к стаю восточных волков… Давно, очень давно это было, тогда изверги боялись многогранных, боялись без разрешения поднять глаза, сказать слово! Тогда!.. Да, тогда волчий выкормыш, белоголовый извержонок побил в поединке нашего княжича, а Всеслав не отдал его нам! Вот когда все началось!! Вот когда изверги подняли голову и посмотрели в лицо своим господам!! Будь проклят тот, кто оставил в живых изверга, поднявшего меч против многогранного, кто не отсек руку изверга, ударившего своего господина, кто научил изверга владеть оружием!!!»

«А ведь он проклинает меня!! – Ошарашено подумал Ратмир. – Меня – трижды посвященного волхва, члена Совета посвященных!!»

Между тем чужая мысль начала рваться, путаться в извилистых, замысловатых проклятиях.

Ворон, сидевший на скале вдруг встряхнулся, словно сбрасывая с себя некое мутное наваждение, а затем возникла резкая, острая, как отточенный клинок мысль, мысль-приказ:

«Говори, где находится Юмыт!! Быстро и без раздумий – где вожак твоей стаи?!!»

И снова чужая мысль исчезла, а потом Ратмир вдруг отчетливо почувствовал, что его невидимый, надежно спрятавшийся «собеседник»… захихикал! Только через минуту, до него, наконец, дошла новая мысль:

«Юмыт?.. Тебе нужен Юмыт?.. Как ты назвал себя?.. Трижды посвященный Ратмир?.. Так?.. И тебе нужен Юмыт!.. Говорят, что трижды посвященные умеют ходить за грань Бытия?.. Так вот, чтобы найти Юмыта, тебе придется идти за грань Бытия! Он теперь там, давно уже там!.. Изверги отправили его туда, и сделал это белоголовый изверг, которого другие изверги звали Бамбарак или Старик. О-о-о, он мне все рассказал! Все, что произошло в Когте Ирбиса!..»

«Кто тебе рассказал?! Бамбарак?!» – Снова приказал Ратмир, вышелушивая крохи смысла из бессвязного бормотания ирбиса.

«Где Бамбарак?! – Немедленно откликнулся ирбис. – Ты видел Бамбарака? И ты остался после этого жив?! Тебе повезло, трижды посвященный Ратмир – Все многогранные, видевшие Бамбарака… белоголового Старика… умирают! Но я все равно ищу его, ищу, ищу… Я надеюсь дотянуться до него хотя бы когтем, хотя бы клыком!.. А там можно и умереть!»

«Как тебя зовут, ирбис? Кто ты?!»

Ратмир уже не надеялся на осмысленный ответ, но после короткого «молчания» чужая мысль вдруг зазвучала вполне здраво:

«Я – Азам, ближний дружинник князя Юмыта. Старого Юмыта… хитрого Юмыта… счастливого Юмыта! Только пришло время и счастливому Юмыту изменило счастье, даже предвидение волхва нашей стаи перестало служить нашему вожаку. Сначала стали пропадать ирбисы, и первым пропал его сын-наследник, Юсут. Его искали по всей нашей земле, посылали гонцов к соседям, но княжича нигде не было. Потом пропали еще трое ирбисов, а затем кто-то напал на наш приграничный айл Аргамак. Князь узнал о нападении заранее – волхв Касым предчувствовал его, но мы опоздали. Когда мы пришли на северную границу, Аргамак уже был уничтожен… сожжен… Там были наши убитые сородичи, но были и пропавшие. Их не нашли!.. А Касым сообщил князю, что другой наш айл скоро постигнет участь Аргамака. Юмыт вернулся в Коготь Ирбиса и стал ждать, но никаких сообщений о нападении на один из наших айлов не поступало. И тогда он отправил меня с двадцатью пятью ирбисами проучить один осмелевший извержачий айл… Уругум. Мы отправились из Когтя Ирбиса, но в первую же ночь ирбис, бывший в дозоре, разбудил меня. В той стороне, где находился княжеский айл, пылало зарево, а когда рассвело, мы увидели, что там стоит облако густого дыма. Я принял решение вернуться назад. Мы торопились, и к вечеру того же дня были на месте, только Когтя Ирбиса уже не было… и никого, кто там оставался, тоже не было… в живых! Я нашел свою жену и дочь… зарезанными, они даже не успели повернуться к Миру родовой гранью, их убили во сне!! Но мои воины привели мне мальчишку-извержонка, он прятался в кустах под скалой, на которой стоял айл. Этот извержонок и рассказал мне, что ночью на спящий айл напали изверги, и вел их белоголовый Бамбарак… Старик. Он рассказал, как изверги убивали моих спящих сородичей, и что у них было какое-то оружие, поражающее ирбисов, повернувшихся к Миру родовой гранью! Но я, глупец, в это не поверил! Извержонок не знал, куда увел Бамбарак своих извергов, зато я сам это прекрасно знал. Князя не было в айле ни мертвого, ни живого, не было и волхва стаи, Касыма, и тогда я объявил себя временным вожаком. Я хотел отомстить за смерть сородичей, но сначала надо было похоронить погибших и попробовать отыскать тех, кто пропал, а их было немало. Я отправил десятерых воинов под началом опытного дружинника в Уругум – мне было известно, что Бамбарак – это пришлый изверг, работавший подручным у тамошнего кузнеца, и я считал, что для того чтобы стереть извержачий айла с лица земли больше десятка ирбисов не потребуется. С оставшимися сородичами мы принялись хоронить погибших. Мы все сделали по законам и обычаям нашей стаи, и они достойно отправились под крыло Матери всего сущего… А вот посланная в Уругум десятка так и не вернулась!..»

Азам «замолчал». Молчал и нахохлившийся на скале ворон. Только много времени спустя Ратмир короткой мыслью словно бы подвел черту под «разговором»:

«Значит, стаи южных ирбисов больше нет!»

«Нас осталось десятка полтора, – мысль Азама была вялой, безразличной, из нее ушла даже ненависть. – Но мы больше не собираемся в стаю, мы охотимся поодиночке. Так мы меньше привлекаем внимания извергов, так нам проще выживать».

«А вы выяснили, что это за оружие появилось у извергов?»

Задавая вопрос, Ратмир знал, что вряд ли получит на него вразумительный ответ, так оно и оказалось. Мысль ирбиса осталась такой же вялой:

«Не знаю… Какой-то светлый металл, они делают из него клинки и наконечники для стрел и копий… Он… убивает нас-зверей, он… растворяет наши тела, так что не остается даже костей… он… пахнет… противно…»

Ирбис замолчал, и на этот раз совсем. Впрочем, Ворон больше не пытался спрашивать его о чем либо, вопросов к ирбису у трижды посвященного не осталось. Ратмир понял, что здесь он больше ничего не узнает – просто потому, что спрашивать было некого!

Когда звезды в светлеющем небе погасли, а само небо вылиняло до светло-голубого, ворон снялся со скалы и лениво взмахивая крыльями двинулся к северу, прочь от начинающей золотиться вершины Эльруса.

Ингвар, вожак стаи западных лис готовился к торжественному пиру. За совсем короткий срок – всего каких-то двенадцать дней, он давал второй пир в честь приезда в стаю члена Совета посвященных, трижды посвященного волхва. Надо сказать, что трижды посвященный Ратмир из стаи восточных волков, прибывший рассматривать его жалобу на соседей, глубоко разочаровал князя, если не сказать – оскорбил! Уехал на спорные территории, вроде бы, для того, чтобы расследовать пропажу сородичей западных лис, взяв только проводника, и не вернулся в Верну, не сообщил ему, князю, подавшему жалобу в Совет, об итогах своего расследования!! Это было верхом пренебрежения, это было настолько недопустимым в отношениях Совета и вожаков стай, что… Что Ингвар собирался обратиться с протестом к самому Вершителю! Но в этот момент именно от Вершителя пришло сообщение о том, что Ратмир на ничейных территориях нашел нечто такое, что в Верну срочно направляется полномочный представитель Совета, один из старейших его членов, трижды посвященный Остин!

Именно в этот момент Ингвару вдруг пришло в голову, а, может быть, кто-то ему подсказал эту мысль, что он сам отчасти виноват в столь вызывающем поведении Ратмира, надо согласиться, что пир, данный вожаком в честь его приезда в стаю, по сути дела, пиром не был – так, рядовая вечерушка! Трижды посвященный вполне имел право оскорбиться и повести себя соответственно. Вторую такую ошибку вожак стаи западных лис сделать не мог, ссориться с Советом, давать Совету повод быть недовольным он не хотел! Ради этого он готов был вспомнить старинный обычай общего пира всей стаи, казавшийся давно забытым!

Пир, которым чествовали трижды посвященного Остина, должен был затмить все торжества, которые когда-либо давались в княжеском дворце Верны, и готовились к нему со всей тщательностью!

Большой зал дворца был роскошно украшен, столы, расставленные в нем, должны были принять всех воинов стаи и всех полуизвергов, которые хоть чем-то отличились перед стаей. Высокий гость должен был увидеть стаю западных лис во всем ее блеске.

Представитель Совета прибыл в возке, и его сопровождала довольно большая свита – человек шестнадцать, десять из которых явно были опытными воинами. Встречал его в предместье Верны все тот же маршал Варат, но почетный эскорт был увеличен князем в несколько раз.

Вечером того же дня с верхнего балкона княжеского дворца двенадцать трубачей возвестили о начале княжеского пира. Трижды посвященный Остин явился на пир в сопровождении трех учеников, что так же было сделано впервые с того момента, как князь Ингвар получил власть, и являлось признанием исключительности гостя стаи, в честь которого давался пир. Торжественный обмен тостами прошел достаточно быстро, затем в зале заиграла негромкая музыка, а над столом повис гомон разговора, звон столовых приборов, смех.

Трижды посвященный Остин, пару раз взглянув на молодого вожака стаи, вдруг, словно бы решившись, мягко спросил:

– Князь, тебя не слишком удивил поспешный отъезд трижды посвященного Ратмира?.. Он, кажется, не посетил Верну, возвращаясь из спорных земель в Лютец?..

Ингвару было неприятно вспоминать об этом «поспешном» отъезде трижды посвященного, и он не стал скрывать этого. Криво усмехнувшись, он процедил в ответ:

– Должно быть, у трижды посвященного Ратмира были очень серьезные причины поступить таким образом!.. Хотя, я не могу представить себе, что это были за причины!

– Можешь мне поверить, князь, – самым серьезным тоном проговорил Остин, – причины у Ратмира были самые серьезные, но это не тема для разговора на пиру. Завтра я расскажу, какую информацию привез Ратмир из… ваших гор, и ты согласишься, что ему нельзя было задерживаться ни на минуту!

– А где сейчас находится трижды посвященный Ратмир? – Неожиданно для себя самого поинтересовался Ингвар.

– Ратмир на следующий день по прибытию в университет был отправлен Вершителем на Юг. Там он пытается найти ответ на вопрос, с которым столкнулся именно во время поездки к вам, к западным лисам.

И явно стремясь сменить тему разговора, тут же спросил:

– Я смотрю, стая западных лис довольно многочисленна!.. Даже на галереях сидит народ. В этом зале собрались все твои соплеменники?..

Вожек поднял голову и внимательно оглядел галерею, как будто впервые увидев, что там кто-то есть, а затем лениво произнес:

– На галереях находятся приглашенные полуизверги, только те, кто принес стае какую-то существенную пользу. А в зале – только многогранные. По такому… торжественному случаю были приглашены все, но некоторые из приглашенных не смогли приехать. Я, кстати, не вижу Герата, посадника Корнгольца, и это странно!..

– Корнгольц – это на границе со спорными землями?! – Тут же переспросил трижды посвященный Остин.

– Да, маленький такой городок, жители которого занимаются в основном железом – его много в тех местах. Ну и по спорным землям ходят, камни берут, если повезет!

– Ну так что ж странного, что посадник граничного городка не смог приехать на княжеский пир?.. – Пожал плечами Остин. – Наверняка у него много о чем голова болит, вот и не смог выбраться.

Ингвар искоса посмотрел на своего гостя и усмехнулся.

– Это ты так говоришь, потому что не знаешь Герата. Голова у него болит только о том, где бы на дармовщинку выпить и закусить. Потому я и удивлен, что его не вижу – Герат на пир не явится, только если его меркой камней соблазнить, да не какой-нибудь яшмух, ему прозрачный камень подавай!

– Ну, наверное, не все такие, как этот Герат, есть, видимо, и те, кто не смог явиться во дворец, потому что службу несут?.. – Улыбнулся Остин.

– Приглашены были все, кроме дворцовой стражи! – Отрезал Ингвар. – Такое, конечно, не часто бывает, но на этот раз… – Он наконец-то улыбнулся в ответ. – Посланец Совета посвященных не каждый день в Верну прибывает!