Иное королевство Иванов Сергей

Глава 24

Створки разлетелись. За дверью в самом деле громоздился детина, по здешним меркам огромный, затянутый в металло-кожаную сбрую и с массивным палашом на бедре. При виде девы он на секунду зажмурился, будто ослеплённый, затем с усилием вернул официальный вид и, поклонившись, объявил:

– Наш король посылает Светлану, герцогу Лоранскому и герою Нордии, подарки – с заверением в своей благосклонности.

Поглядев на расфранчённых лакеев, уже поднимавших с пола длинный ларь, Лора распорядилась:

– Заноси.

Затем кивнула на худощавую девицу в длинном плаще мышиного окраса, скромно стоявшую в стороне и прятавшую лицо в тени капюшона:

– А это кто?

– Посыльная к герцогу, – ответил гвардеец. – Просила передать, что от известной ему особы.

Силачка перевела взгляд на Светлана:

– Примешь?

– Да хоть и от неизвестной! – ухмыльнулся тот.

Установив ларь посреди гостиной, слуги убрались, вышколенно не замечая здешних странностей. Демонстрировать дары им, видимо, не поручали, но богатырь и так знал, что в ящике. А если бы не знал, мог бы догадаться.

– Кобель, – проворчала Лора. – Ни одной юбки… Может, и мне надеть?

– Разве только мини. И всё равно – без неё лучше.

– Ладно, пусть входит, – сказала она офицеру. – Это всё?

– Да, сударыня.

– Нет, – неожиданно возразил богатырь. – Не всё. Тебя как зовут, парень?

– Шарль де Ги, сир, – с поклоном откликнулся офицер. – Помощник командира роты.

– Я тебя запомню. А ты – подумай.

– Над чем, сир?

– Сам знаешь. Тебе ж нужна помощь, верно? А я из тех, кто оказывает её безвозмездно. И уж если я не смогу помочь…

Пропустив мимо себя посыльную, де Ги поклонился в третий раз и закрыл дверь.

– В кресло, – велела Лора гостье. – И – тихо.

Та подчинилась без слов, лишь улыбнулась весело. Вернувшись к Светлану, силачка негромко спросила:

– Что-то учуял, да? Я про Шарля.

– С ним неладно, – подтвердил он. – Некое раздвоение внутри… Надо бы проверить его близких. Может, кто держит беднягу на крючке – приём-то стандартный.

– Если до вечера не сознаётся, я извещу де Крамма.

– Но предупреди, чтоб помягче. Парень – без вины. Любой может так влететь. Если напортачат, я лично сверну охламонам шеи – так и передай.

– Какой страшный, надо же! – ухмыльнулась дева.

И, подмигнув, удалилась в спальню, чтобы не мешать разговору – возможно, важному. Тотчас поднявшись, гостья дёрнула за узел у горла и сбросила плащ вместе с капюшоном. Была она, конечно, блондинкой – с бело-жёлтыми искристыми волосами, распущенными по плечам, и до удивления светлой кожей. А одета лишь в короткую тунику на бретельках, доходившую до середины бёдер. На ногах – видимо, для полноты образа – ремешковые сандалии как бы античного покроя.

– Так и впрямь симпатичней, – признал Светлан. – А ты кто для Жизель: подруга, компаньонка… э-э… вассал?

– Всего помалу, – ответила девица голоском звонким, как колокольчик. – Вдобавок родственница – понятно, дальняя, со стороны матери. Зовусь Анной… можно без дополнений.

– Аня, значит. Или лучше Энни?

– Как желаете, сир.

– Можно без дополнений, – осклабился он. – Просто, но с претензией.

Засмеявшись, Анна лёгкой поступью приблизилась к нему, села на подоконник – пока не слишком близко.

– И немножко маг? – спросил богатырь, ощутив знакомый… аромат. – Подсобляешь графине в чародействе, да?

Кстати, пахло от девушки славно – хотя бы тут Жизель не гналась за контрастом. И ещё кое-чем белянка напоминала хозяйку: та же подростковая свежесть кожи (в данном-то случае, кажется, сообразная возрасту), но при этом столь же искушённый взгляд, будто и за её худенькими плечами скопился немалый багаж.

– По мере сил, – подтвердила Анна, благоразумно не пытаясь темнить.

– Жизель унаследовала талант от отца, – сказал Светлан. – А ты от кого?

– Наверно, от прабабки. Говорят, она даже в Гильдию входила – пока не вышла за бездаря. В те времена женщины, по-видимому, ещё не знали себе настоящую цену.

– Н-да… И с чем ты пришла сюда?

– С приглашением, – хихикнула она. – Графиня зовёт вас, сир, на тайное свидание. Вы ж и сами этого хотели, разве нет?

– А как планируешь соблюсти секретность: спрячешь меня под своим плащом? Или тут лучше подойдёт попона?

Анна опять залилась серебристым смехом, искренне веселясь. Правильно: от жизни нужно брать максимум – пока она длится.

– Я умею отводить взгляды, – сообщила малышка. – Это почти то же, что делаться невидимым. Хотя одеваться лучше неприметней. Или тогда уж сбросить всё – само-то тело скрыть легче.

– Ведьмы предпочитают второй способ. Но в Эльдинге этого не поймут… Кстати, – вспомнил Светлан, – а чем нас одарил Луи? Уж он, верно, не хочет, чтоб его «правая рука» моталась в рванье.

– И правда, давайте поглядим! – подхватила белянка, срываясь с подоконника.

Объёмистый ларь оказался поделён на три отделения и до верха заполнен нарядами – как говорится, на все случаи. А потрудились тут отменные умельцы, им даже не требовалось снимать мерки, чтоб всё сидело как влитое. Конечно, Светлан выбрал костюм поскромней, с минимумом лат. Хотя даже в нём выдать себя за простолюдина… Ну, без излишеств – и слава богу. К тому ж без меча всё равно не обойтись, а в Нордии это сразу выдаёт сословную принадлежность. Или превращает в преступника.

Заглянув в спальню, он известил Лору, куда отбывает. Затем вместе с Анной, опять укутавшейся в серый плащ, втихую покинул дворец, громадной тенью скользнув мимо гвардейских патрулей. Довольно долго они пробирались глухими улочками, замысловато петляя и сторонясь людных мест, – как видно, отводить взгляды сразу многих Анна не умела. А от богатых кварталов уходили всё дальше, то есть направлялись явно не к особняку графини. Не слишком ли много конспирации для простого свидания?

Наконец девушка вывела Светлана к хибарке, прилепившейся у самого обрыва, и по шаткой лесенке поднялась к двери, на удивление массивной. Поскрежетав в замке здоровенным ключом, с усилием отодвинула створку.

– Здесь я вас оставлю, сир, – сказала неожиданно.

– Привет! – удивился он. – Разве в программе не намечено и твоё участие?

– Может быть, позже, – улыбнулась Анна. – Лучшие куски графиня забирает себе.

– А не подавится? Всё ж кусочек нехилый!

Засмеявшись, она изобразила реверанс, как бы приглашая гостя войти. Чтобы сразу за ним запереть, да? Впрочем, богатырю двери – не преграда.

– Ну, я не прощаюсь, – произнёс Светлан, наклоняя голову – больше для того, чтобы вписаться в проём.

За дверью его поджидал горящий канделябр, зависший в воздухе. Видимо, Жизель решила показать, какие звёзды хватает со здешнего небосвода. Что ж, не сексом единым… Но вообще, фокус удобный. Тем более, если графиня решила обойтись минимум свидетелей. Кстати, от кого прячемся? Герою-то вроде не к лицу сумеречная жизнь.

Канделябр качнулся и поплыл через тёмную комнату, указывая путь. Окна здесь имелись, но их прикрывали такие основательные ставни, что почти не оставляли щелей. Следом за светильником богатырь прошёл к дальней стене, где в полу уже распахивался секретный люк, зазывая тёплым сиянием. По каменным и довольно крутым ступеням Светлан спустился к новой двери, ещё более прочной, смахивающей на калитку в крепостной стене, осторожно открыл её и очутился в просторном помещении, оформленном и обставленном с роскошью, более подобающей дворцу, чем тайному убежищу. Вот здесь окна были, причём вполне широкие, – но снаружи их завесили маскировочной тканью, выкрашенной под цвет скалы. Впрочем, сквозь завесу проникало достаточно света и воздуха, зато совсем не летели мухи, которых Светлан не терпел почти так же, как пауков.

Облачась в бежевое платье и не забыв принять обольстительную позу, Жизель возлежала в глубине комнаты, эффектно темнея на кремовой обивке софы. Рядом с ней помещался столик, гружённый десертом и напитками. Ну, хоть здесь гостя не станут пичкать тяжёлой снедью!

– Любопытно, у твоих волос и впрямь синий оттенок, – заметил он. – И никакой курчавости – что тоже показатель. Может, ты вовсе не квартеронка?

Но Жизель пропустила его слова мимо ушей – точнее, сделала вид.

– Похоже, ты не очень спешил, – сказала она, капризно надув губы. – Дожидался, пока шагну первая?

И смуглым пальчиком указала на кресло рядом с собой. Усевшись в него, Светлан ответил:

– Возникло непредвиденное. Кто-то пытался меня отравить.

– Какие же идиоты! – фыркнула графиня. – Даже не хватает ума обзавестись толковым советником. Кстати, и на меня покушались, причём не раз.

– Ревнивые жёны, небось? – полюбопытствовал он. – Или бывшие фаворитки? Женщинам-то простительна…

– Глупость? Ну конечно!

– Ведь вы красивее нас. Должны же мы превосходить хоть в чём-то?

– Традиционно – в силе. Вот тут вам все карты.

– Только не говори это Лоре, – усмехнулся богатырь. – У неё особенная гордость. И уж она любого мужика заткнёт за пояс.

– Кроме тебя, верно?

– Ну, смотря как оценивать. К тому же я много тяжелей… А что, ты так ценишь силу?

– Ещё бы! Изворотливости-то и у меня довольно.

– А-а, вон как ты понимаешь ум!

– Ум – то, что помогает выживать. Уж так устроено.

– Кем?

– Природой, – сказала Жизель уклончиво.

– Но не Богом, верно? Или ему ты не кланяешься? А кому тогда? Может, Зверю?

Женщина выставила перед собой розовую ладонь, будто заслоняясь от его напора.

– Ты пришёл допрашивать? – спросила она с улыбкой, несколько напряжённой. – По-твоему, здесь подходящее место?

– Разве одно мешает другому? – пожал плечами Светлан. – Ты же сама любишь совмещать. А от тебя нити расходятся широко. И если ты умная, должна понимать, как опасно знать больше тех, кто идёт по следу. Не дай бог, хозяин посчитает тебя угрозой!.. Чем быть его ключницей, лучше сдай ключи охотнику.

– Охотник – это, конечно, ты, – насмешливо предположила Жизель. – А хоть представляешь, за какой дичью погнался?

– Вот как ухвачу её, тогда и будем разбираться, кто кого держит, – ответил он. – Но сперва нужно догнать.

– Потому нас и влечёт к тебе, – вздохнула женщина томно. – Не зря тебя прозвали Убийцей Чудовищ!

– Убийца – это так романтично, да?

– Кто убивает – тот силён. А от тебя прямо пышет силой. Я ощущаю её как жар и словно бы таю в нём – разве не чувствуешь?

Да что у него, носа нет? Как раз тут Жизель не врала.

– Главные-то убийцы – правители, – заметил Светлан. – К ним тебя тоже тянет?

– Разумеется, – кивнула она. – Женщины выбирают победителей – кто доказал своё превосходство. – И повторила: – Так устроено.

– Вот тут ваш инстинкт даёт сбой, – усмехнулся богатырь. – Наверху тусуются не лучшие представители, а иные там и вовсе выродки – в прямом смысле. Уж эти наделят таким потомством!..

– Это если позволить. Но если для улучшения породы сыскать достойного, а его отпрыска взрастить в высоком гнезде, роскошном и защищённом…

– Принцип кукушки? – спросил он. – От каждого по способностям, да? Хитро!

– Ведь герои – такие непоседы. И они точно орлы: не терпят неволи. Зато каких сыновей могут подарить!

– Вдобавок многими, – хмыкнул Светлан. – А для каждого отпрыска это осложняет жизнь – братики-то не уступят. И вот тут сгодится принцип паучихи: только папаша отстрелялся, его тотчас нужно слопать – чтобы не старался больше. Будь же последовательной, шоколадка!

Отпив из узкого бокала, графиня промолвила:

– По-моему, мы теряем время.

– А по-моему, без прелюдии не обойтись. Ответь на простой вопрос: тебе нравится убивать? Потому что, если смерть тебе в радость, мы – по разные стороны. Уж из такой дали тебя не вытащить, даже пытаться не буду.

– А если обману?

– Богатыря? Милая моя!..

– Да разве ты сам не убиваешь?

– Меня это корёжит, если интересно. Но стоит войти во вкус чужой крови… Вот тогда я тоже заделаюсь хищником. И не Бог мне станет судья, но Зверь.

– Да что мне дал твой Бог? – спросила она, презрительно кривя губы. – Мать, которую я не помню? Отца-изувера? Бедность, выбраться из коей стоило мне таких усилий!..

– Он дал красоту, – возразил Светлан. – И ум, и талант. Или, считаешь, всем этим тебя одарил Зверь?

– Кто знает, мой исполин, кто знает…

– И потом, любят-то не за подарки. Иначе это смахивает на торг. А продажная любовь, действительно, угодна Зверю.

– Тебя опять потянуло проповедовать? – спросила Жизель с ехидной улыбкой. – Заодно и обличать, да?

– Возможно, Бог не щедр на дары – зато не карает. А жить в постоянном страхе…

С усилием Светлан затормозил. Кажется, в нём вправду проснулся монах. И уж если этот болтун разойдётся…

– Хорошо, вернёмся к конкретной опасности, – сказал он. – От тех, кто за тобой стоит. Тебя это не напрягает?

– Я уже говорила: мне нравится бояться.

– И нравится боль – я понял. Проблема в том, что в тебе с детства сместили ориентиры. Но вот насколько далеко ты убрела по неверной тропе?

– А может, как раз она – верная? Что наша жизнь без риска!

– Вспомни о сыне – им тоже тебе хочется рисковать? Или, думаешь, кто-то сможет защитить его лучше тебя?

Нахмурившись, женщина, однако, не стала огрызаться – хватило ума. Помедлив, она спросила:

– А если меня убьют из мести?

– Серьёзный зверь не станет размениваться на ерунду. Мстят шакалы – не львы. Но ведь шакалы тебе не страшны?

– Есть чудища поопасней львов, – пробормотала она. – И угадать, что они выкинут…

Теперь, когда мысли Жизель сосредоточились на мальчике, Светлан смог различить некоторые детали.

– Э-э, – произнёс он внезапно. – Ну надо же! Похоже, Луи повезло ещё больше, чем я думал. Так вот отчего такая секретность!

Опалив гостя угрожающим взглядом, графиня после новой паузы выцедила:

– Если играть, то по-крупному.

– А если рожать, то принца, – поддакнул Светлан. – Знакомая песня. Кстати, тебя не очень расстраивает, что ты не первая в очереди?

Взвешивая каждое слово, Жизель тихо произнесла:

– Пусть Гийом старший сын, зато я – чистопородная дворянка… в отличие от его матери-простолюдинки.

– Ну да, – не поверил богатырь. – Насчёт чистоты – это ты хватила! Ведь про твою бабку мало что известно. Подозреваю, она даже не человек. И если это всплывёт… К тому ж, в вашем роду главенствует пришлая кровь – значит, и твой сын смугляк. А темнокожий монарх – это, знаешь ли, слишком, здесь всё-таки не Африка. Нет, милая, лучше не пытайся заглотнуть такой кус. И ладно сама подавишься – пожалей сына!

– Ясно, – усмехнулась она. – Ты уже сделал ставку.

– Лично мне плевать, кто будет на троне: шатен или синеволосый, – сказал Светлан. – Но я не хочу, чтоб из-за этого убивали. К тому ж Гийом из тех, с кем полезней дружить, нежели воевать, и если отнесёшься к нему по-родственному, твоему мальцу будет комфортней. Уж с этой стороны ему не станут грозить. Но если затеешь бурю… Или не знаешь, кто гибнет первым во время заварушек?

Поднявшись, он подошёл к окну, сквозь плотный занавес вглядываясь в пейзаж, открывающийся с высоты обрыва. Круто снижаясь, берег тут изгибался подковой, образуя уютную бухту, ныне превращённую в порт, оборудованную причалами и доками. Порт окружала крепостная стена – не особо высокая, но довольно прочная, с широкими и частыми башенками, на которых стояли катапульты. То есть к приёму незваных горожане готовились – другое дело, что грядущий гость был поопасней вражьего флота. Но главные события развернутся, видимо, как раз здесь.

– Не маячь, – попросила Жизель. – Когда ты громоздишься под потолок, я так и жду обвала.

– С вожделением?

Вернувшись в кресло, он вопросительно посмотрел на хозяйку.

– Ты обещаешь моему мальчику защиту? – спросила та.

– Как любому беззащитному. А кто посягнёт на его жизнь, станет моим врагом. И Луи будет охранять малыша как себя – ты же знаешь. К тому ж теперь, когда между… э-э… Раулем и троном возник Гийом, все шишки посыплются на того. Да ты должна молиться на парня! Пока он жив, твоему сыну ничего не грозит. А быть вторым лицом в государстве – тоже нехило. Зато гораздо безопасней.

– Ведь о Рауле знают лишь самые доверенные из моих слуг.

– Думаешь, я один такой дотошный? Всё равно всплывёт – через год, через два. И тогда пацанёнка сделают заложником… в лучшем случае. Этот сценарий прокручивали столько раз! И очень редко он заканчивался хэппи-эндом.

– Ну хорошо, – молвила графиня. – Здесь ты меня убедил.

– То есть один пункт сбрасываем, да? Какие ещё на повестке?

– Я подарю Луи второго сына. Но хочу кое-что взамен.

– От него?

– От тебя.

Фыркнув, Светлан сказал:

– Во-первых, когда за подарок что-то хотят – это больше походит на продажу. А во-вторых, при чём тут я?

– При том, что кроме тебя никто это не сможет дать. Вспомни, о чём мы говорили.

– Принцип кукушки? – вспомнил он. – Или всё же паучихи? А может, ты решила совместить?

– Не доводи до абсурда, – отмахнулась женщина. – И пожалуйста, не держи меня за дуру. Уж твои дети не станут друг с другом враждовать.

– Это если они пойдут в меня. А если твоя линия опять возобладает?

– Да разве я такая пропащая?

– Ну, не как Души, конечно. Но на мой «простой вопрос» так и не ответила.

– Нравится ли убивать? Должна признаться… нет.

– А что испытывала?

– Э-э… гадливость. Хотелось срочно забраться в ванну, чтоб измочалить себя в кровь.

Изображать вовсе невинную она не пыталась. Да кто ж поверит, что при такой жизни на её счету нет покойников? И про свои ощущения тоже не врала.

– Странно, – удивился богатырь. – Похоже, в тебе ещё жива совесть – сколько ни старалась её прикончить. Понятно, что среди отморозков, окружающих двор, с нею трудно. Но вот какого рожна ты связалась с Бризом и Ла Гусом?

Графиня даже дёрнулась от внезапности:

– Господи, и про них знаешь? А ведь меня трудно проницать – к примеру, Сейджу не удаётся. Положительно, ты – кладезь, – прибавила она, загораясь. – Я должна, должна!..

Вдруг сорвавшись с дивана, Жизель подпорхнула к богатырю и ловко приземлилась на его колени, оседлав не хуже амазонки. Из-под широкой юбки показались ноги, и теперь их обтягивала лишь собственная кожа, коричневая да бархатная.

– Подожди, – сказал он, всё ж растерявшись. – Ты оцарапаешься о меч.

Нашёл кого и чем пугать.

– О, твой прославленный клинок! – воскликнула смуглянка. – Ведь это им срубали головы дракону-огневику?

– Хочешь взглянуть на лезвие? Вообще-то кровь с него я уже стёр…

Но женщину больше интересовало другое:

– Какая замечательная рукоять – длинная, мощная. И этот округлый набалдашник… Тебе она ничего не напоминает?

– Абсолютно ничего, – ответил Светлан. – И лучше не намекай.

– Какие уж намёки, – улыбнулась Жизель. – А хочешь, чтобы я…

– Нет, – поспешил отказаться он. – Никаких игр с боевым оружием.

Расщёлкнув пряжку пояса, убрал меч подальше. Затем, жалея её наготу, взялся за панцирь.

– Ради бога, не снимай латы! – остановила женщина. – Хочу, чтобы с ними. Вот я обнажусь вся – как ты хотел.

Снова контрасты, да? Но словами графиня не бросалась, а к штурму подготовилась основательно. Единым движением смахнув с себя платье, она откинулась назад, представляя себя на обозрение. И поглядеть, надо признать, было на что. Силикон тут ещё не изобрели, но отнюдь не маленький бюст Жизель хранил форму, словно у мультяшных красоток, обходясь без подпорок или стальных, как у Лоры, мышц. Даже когда женщина лежала на спине, груди вздымались упругими куполами – похоже, её плоть впрямь владела необычными свойствами. А крупные выпуклые ареолы, вкупе с торчащими сосками, походили на крышечки для заварника. За грудью виднелось нежное, почти детское лицо с приоткрытым ртом, обрамлённое чёрно-синими локонами, – такое невинное… если б не пышности, выложенные на переднем плане. И сколько в нашей шоколадке контрастов?

– Хочу, чтоб ты меня разорвал, – жарко прошептала она. – Вонзи в меня свои шипы!

– Разорвать – не слишком ли? – усомнился Светлан. – Может, обойдёмся надрывами… гм… в некоторых местах. Или впрямь жаждешь, чтоб насадили на кол?

– Сожми меня своими ручищами – крепче, пока в глазах не померкнет! – бормотала Жизель, заводясь всё больше. – Хочу ощутить твою мощь.

Хе, да нас опять вынуждают к обороне. Ща кэ-эк вмажем из главного орудия… Нет-нет, не того, боже упаси!

– А щупальца взамен рук тебя не устроят? – спросил он. – В добавление к шипам и… э-э… порывам. И что получим в итоге? Зодиара, ну да. Вот, значит, откуда струит на твою мельничку!.. Видно, его тоже тянет к противному: нежному и хрупкому. Да вы прямо созданы друг для друга!

Уж нашла так нашла – в сравнении с Зодиаром даже прославленный критский бык, наставивший рога тамошнему царю, покажется приматом – не говоря о монастырских ослах. Вот с ним Жизель черпала впечатления вёдрами – чуждые острые запахи, больше подходящие под понятие «вонь», чешуйчатая кожа в наростах и колючках, вдобавок покрытая слизью, длиннющие верхние конечности, впрямь смахивающие на щупальца. И жуткая рожа, вполне пригодная, чтобы позировать Босху. А уж об остальном лучше не гадать.

Разом очнувшись, графиня распахнула глаза. Помолчав, признала:

– Ну было у меня с ним… раз или два.