Вернуть себе удачу Рейдо Диана

5

Сэмми повезло: они успели застать хороший дневной свет. До обеда было еще много времени. Они с Коннором не захотели изобретать велосипед и отправились в ближайший парк. Сэмми отыскала скамейку, рядом с которой находилась альпийская горка.

— А полный рост не подойдет? — уточнил Коннор.

Сэмми свирепо взглянула на него.

— Значит, так… Насколько я помню, твое мнение учитывалось вчера.

— Какое мнение?

— Твое. На разные темы. У тебя брали интервью, и брали его вчера. А теперь мне вовсе не нужно, чтобы ты говорил. Более того, мне даже неинтересно, что ты можешь сказать. Мне нужно, чтобы ты: первое — закрыл рот, второе — сел на скамейку, третье — улыбался.

Коннор захохотал.

— Ну и ну! Как только Кристина с тобой работает?!

— Просто раньше мне еще не попадались такие приглашенные звезды. Буквально полчаса, и съемка в студии готова. Для портрета в рубрику этого было вполне достаточно. Поэтому-то я и не стану фотографировать тебя в полный рост.

— В этот раз.

— Что?..

— Ну… в этот раз, вероятно, не будешь. А что ты скажешь по поводу фотосессии ню?

— Ты о чем? — Сэмми удивленно приподняла бровь.

— Представь: мы вдвоем, только ты и я… Студия, и я позирую тебе обнаженным на фоне черного шелка. Или коричневого бархата. Не важно, по ходу дела разберемся…

— Ты что, спятил?

— Сэмми, пожалуйста, выбирай выражения. Ты все-таки на работе. Неужели тебе, как профессионалу, не интересно запечатлеть обнаженным мужчину в полном расцвете сил? Что-то вроде «Живые боги современности».

Он смеялся над ней.

Однозначно, смеялся.

Сэмми машинально пробормотала:

— Почему же боги?

— Съемка в стиле Древней Греции. Мужчина, который роскошно сложен, должен вызывать у образованной девушки именно такие ассоциации.

— Мы сегодня будем фотографировать или нет?! — сердито выпалила Сэмми. Она сняла крышку с объектива. — Немедленно садись на скамейку! Или…

— Или что?

— Или я за себя не отвечаю.

Коннор покачал головой.

— Ничего не выйдет, Сэмми. Допустим, я уже не нужен редакции. Им не будет меня жалко. Но ты-то! Ты должна до конца дня предоставить Кристине мой портрет. Портрет меня, целого и невредимого.

— Может, помолчишь минутку? — Сэмми взглянула на Коннора через объектив.

Такой невыносимый «клиент» ей еще не попадался.

И что это за нелепые предложения сфотографировать его без одежды?

Коннор, оседлавший скамейку, скрестил руки на груди, застыл с угрюмым выражением лица.

— Ну же, — умоляюще произнесла Сэмми, — улыбнись, пожалуйста. Не могу же я снимать тебя с таким выражением лица…

Его лицо мгновенно осветилось широкой улыбкой.

— Сэмми! Молодчина! Какой прогресс! Ты делаешь поразительные успехи.

— О чем ты? Какие успехи?

— Ты уже просишь меня улыбаться. Я так и знал, что тебя будет радовать, когда у меня хорошее настроение.

— Прекрати, — прошипела Сэмми.

Лицо Коннора немедленно приняло прежнее угрюмое выражение.

Сэмми не выдержала. Едва не уронив камеру, она расхохоталась.

— Вот, так гораздо лучше, — с удовлетворением произнес Коннор.

— Я все понимаю, — смеялась Сэмми, — но почему ты так уверен, будто я захочу фотографировать тебя голым?

— Неужели ты еще не представляла себе меня без одежды?

— Даже не думала!

— Печально. Очень печально. — Коннор вздохнул. — Оказывается, я не интересую тебя ни как мужчина, ни как объект для фотосъемки. Представляешь, как выгодно ты могла бы продать мои снимки? Даже известные бизнесжурналы загорелись бы желанием их напечатать. Владелец проектов в Интернете предстает перед нами в неожиданном свете!.. Самый выгодный жених года без прикрас! Но… увы. Кажется, я тебя не заинтересовал? Какой удар по моему мужскому эго. Я потеряю веру в себя, я разочаруюсь в жизни… Я уже начинаю терять уверенность.

— Неужели? — скептически хмыкнула Сэмми.

— Но это печальная правда. Оказывается, я никуда не гожусь ни как мужчина, ни как бизнесмен. Мой проект погрязнет в долгах и бесперспективных решениях, ты оставишь несколько сотен человек без работы, они не смогут выплачивать свои кредиты и потеряют крышу над головой…

— И все это произойдет из-за меня?

— И все это произойдет из-за тебя, Сэмми, — подтвердил Коннор, — а ведь это — твоя профессия! Слушай, если я закажу тебе фотосессию, где предстану без одежды, и заплачу тебе большой гонорар, то ты согласишься?

— С какой стати?! — возмутилась Сэмми.

— А очень большой гонорар?

— Нет. Еще чего не хватало!

Коннор поднялся со скамейки, подошел к Сэмми, заглянул в глаза — сверху вниз.

— Подожди, я не понимаю. Я бизнесмен. Ты ведь фотограф, так?

— Разумеется.

— Ты фотографируешь людей за деньги? Делаешь им красивые фотографии, чтобы они могли любоваться собой?

— Конечно.

— И ты делаешь портфолио для начинающих моделей. Это необходимо, чтобы им предлагали работу.

— Да, — кивнула Сэмми. Она все еще не могла понять, к чему клонит Коннор.

— Если девушка закажет тебе для работы или для себя фотосъемку голышом, ты сделаешь это? Ведь так?

— Ну… да.

— И ты не отказываешься делать эротические фотосессии из-за моральных, этических или религиозных соображений?

— Нет, — тряхнула головой Сэмми.

— Отлично. На какой день мы арендуем фотостудию?

— Какую фотостудию?!

— Ты права. Мы можем провести съемку и у меня дома.

— Ты окончательно спятил, — убедилась Сэмми.

— По-моему, это у тебя какое-то предубеждение насчет меня.

— Вовсе нет.

— Тогда я хочу фотосессию. Назначай свою цену.

Сэмми раскрыла было рот для ответа…

Но внезапная мысль оказалась озорной и убедительной. Она заставила Сэмми передумать.

Похоже, Коннор слегка не в себе. Что ж, может, он и в самом деле псих. Недолго поехать крышей из-за быстрых денег и славы. Как он там сказал? Самый выгодный жених? Может быть. Неудивительно, что он с придурью.

— Четыре тысячи долларов.

— Согласен.

«Черт… Как быстро он согласился! Считает, что эта работа стоит того? Или ему абсолютно наплевать на деньги?»

— Это без учета расходов на студию. — Сэмми коварно улыбнулась.

— Не важно. Главное, что ты согласилась.

Согласилась. Согласилась… Парень, да ты такой упертый, что проще согласиться, чем объяснять тебе, почему та или иная вещь невозможна!

Ну и пусть. День работы, зато сколько денег! Неужели до этого она не видела голых мужчин? Если не стесняется Коннор, то она-то почему должна терзаться стыдом или муками совести? Он получит потрясающие профессиональные снимки своей обнаженной тушки. Наверняка он крепко и хорошо сложен. А она получит уйму денег. Полетит в Милан. Или в Сингапур? Сэмми давно заслужила полноценный отпуск… А Коннор может вставить снимки своих трицепсов и рельефных бедер в рамочку. Пусть хоть по всему дому их развесит. И приходящие девушки будут восхищаться. Нарцисс.

— Раз уж мы выяснили все волнующие тебя детали, не сделаешь ли ты мне одолжение?

— Для тебя, Сэмми, все, что угодно. — Коннор широко улыбнулся.

— Отлично. Будь добр, вернись на скамейку. А то солнце скоро уйдет. И Кристина будет очень, очень разочарована.

Кристина вовсе не оказалась разочарованной.

Наоборот, она почти сразу же ответила на письмо, к которому Сэмми прикрепила кадры съемки Коннора.

Кристина написала, что эта серия фотографий на редкость удачна.

Что герой номера получился в меру обаятельным, в меру загадочным. Сэмми еще раз просмотрела избранные фотографии. Да, их странный диалог оставил своеобразный отпечаток на лице Коннора. Он словно бросал вызов, при этом не настаивал, что эту загадку обязательно нужно отгадывать…

Сэмми выплатили гонорар. Он оказался чуть больше обычного. Она расценила это как «повышение». Повышение своих котировок в журнале.

Нужно было как-то отметить это событие с Джейн.

Отложив телефон, на экране которого до сих пор высвечивалось сообщение с информацией из банка, Сэмми прошла в гостиную.

Гостиная уже стала привычным местом обитания для Джейн. Она устраивалась там с миской чипсов или фруктов, включала телевизор и принималась щелкать пультом по всем каналам подряд.

Но чаще она предпочитала проводить время с книгой. Возле дивана скопилась уже целая стопка книг, и эта стопка постоянно росла.

На этот раз Джейн трудилась над очередным романом и вазочкой с фундуком. Фундук был трех видов: натуральным, обжаренным, облитым шоколадом…

— Читаешь? — Сэмми начала издалека.

Джейн подняла голову. Ее взгляд нельзя было назвать слишком уж доброжелательным.

— Читаю, — ядовито ответила она. — Правда, не похоже, будто я у тебя в гостях занимаюсь разведением кактусов?

— Ну прости, прости. Ты же знаешь…

Джейн кивнула:

— Знаю. Я все знаю. Сначала ты ездила на работу в редакцию, потом снимала стресс джином, потом у тебя была съемка на пленэре, ну а затем тебе потребовалось обработать получившиеся снимки. Это не считая обработки других заказов, переписки с дизайнерами и редакторами, кроме того…

— Прости! — взмолилась Сэмми. — Слушай, я клянусь: в следующий раз, когда ты надумаешь приехать…

— Когда я надумаю приехать, — эхом отозвалась Джейн, иронически вздернув бровь.

— Да! Когда ты надумаешь приехать, я тоже возьму отпуск. Честное слово. Мы проведем его рядом, как два пальца, указательный и безымянный…

— Сэмми! Не вешай мне на уши отборную китайскую лапшу. Тебе не у кого брать отпуск, ты фрилансер. Не у кого, кроме как у самой себя. А себе ты полноценный отдых не дашь. Ты же как робот. Как заведенная машинка. Кто тебя научил, что нужно жить именно так? Каждый имеет право на передышку.

— И я этим правом воспользуюсь.

Джейн ласково покачала головой.

— Увы. Это уже не в первый раз. И на следующий год у тебя будут фотосессии, которые никто не сделает лучше, чем ты. Будут свадьбы, заказчики, которым нельзя отказать.

— Джейн…

— Да я не обижаюсь, — махнула рукой та, — наоборот, пользуюсь подвернувшейся возможностью. Когда еще мне удастся всласть почитать? Холодильник забит битком, до него рукой подать, до дивана — тоже, никто не пристает со всякими глупостями… Не поверишь, я тут Агату Кристи в памяти освежила, и даже Драйзера, а на повестке дня — Вайсбергер.

— Это кто такая? — с недоумением поинтересовалась Сэмми.

— Модная писательница. Красочно описывает мир столь любимых тобою глянцевых журналов. Сама ты все равно никогда не расскажешь, так что…

— Кажется, ты все-таки обижаешься. Что мне сделать? Ну скажи что? По магазинам мы уже прошвырнулись, коктейли пили, на маникюр выбирались…

Джейн от удивления даже отложила книгу.

— Что, правда? Сделаешь то, что я скажу?

Сэмми с утомленным видом кивнула.

— Только пусть это будет не мужской стриптиз.

— А как насчет свидания вчетвером?

— Ты о Фреде с Клайвом? Я давным-давно о них забыла. Судя по тому, что парень у тебя есть, а меня никто из них не заинтересовал, мы только зря потратим время. Но так и быть, валяй.

После общения с Коннором Айвори любые свидания казались Сэмми довольно безобидными. Что-то вроде пикника в песочнице с приятелями по двору.

— Нет. Это не годится, — заявила Джейн. — Когда я придумаю, сразу тебе сообщу.

Сэмми обреченно подытожила:

— Значит, моя психика вряд ли перенесет твою грандиозную задумку.

Джейн думала до ужина и сообщила: они пойдут в оперу.

Услышав это, Сэмми невольно скривилась.

— Ты только подумай, — уговаривала Джейн, — мы сможем надеть самые красивые платья, украшения, встанем на высокие каблуки…

— Можно подумать, тебе некуда их надеть.

— Ну на работе все это не слишком-то уместно.

— Особенно украшения, — проворчала Сэмми, которая в целом признавала правоту доводов подруги.

— И мы даже можем заказать лимузин!.. Когда еще будет случай покататься по городу в роскошной машине? Будем ехать вдоль побережья…

— Вот выйдешь замуж, тогда покатаешься.

— Ты обещала.

— Ладно. Белый или черный?

— Розовый.

— Джейн! Кажется, ты все-таки издеваешься. Главное, чтобы меня не заметил кто-нибудь из знакомых.

— Очень уж ты стеснительная. Не похоже на тебя…

— Похоже, похоже. Ладно, давай что-нибудь выберем.

— Выберем? Что?

— Ну теперь, я так понимаю, придется подбирать платье, которое будет сочетаться с розовым цветом лимузина.

— А тут и думать нечего, — авторитетно заявила Джейн, — ты можешь надеть золотое, а я серебряное.

Сэмми схватилась за голову и возмущенно простонала:

— В худших традициях звезд третьего эшелона с глянцевых обложек!..

Но Сэмми повезло.

Единственный лимузин, свободный на нужные им часы, оказался с затемненными стеклами. Таким образом, ни по дороге в оперу, ни обратно никто не мог их заметить, узнать, заглянуть к ним в салон.

Опера оказалась не из самых скучных. Сэмми подозревала, что Джейн все-таки преследовала цель не насладиться оперными голосами, а отомстить подруге. Сама она гораздо охотнее отправилась бы на балет. На худой конец, можно было бы и мюзикл посмотреть. А пришлось три часа внимать оперному пению…

Зато в антракте Джейн таскала Сэмми туда-сюда по фойе. В платьях из золотой и серебряной ткани, вышагивающие на шпильках-ходулях девушки привлекали к себе внимание. Но несколько попыток знакомства Сэмми пресекла в самом их начале.

— Я смотрю, ты не меняешься, — заметила на это Джейн. — Чем тебя не устраивает местный контингент?

— Будут с утра до ночи мучить меня ариями! Я этого не переживу.

— Да уж конечно, это тебе не кантри! Все, я умываю руки в своих попытках устроить твою личную жизнь.

— Вряд ли такие попытки смогут сильно повлиять на ситуацию. Куда поедем ужинать?

— На твое усмотрение.

— Что ж… В данный момент меня поддерживает на плаву только мысль о настоящем тирамису.

— И паста с баклажанами! Заметано. Отправляемся в итальянский ресторан. Да здравствуют итальянцы! Иногда ты все-таки подаешь стоящие идеи, Сэмми…

Любимая студия Сэмми неожиданно закрылась на ремонт. Сэмми перерыла весь Интернет в поисках подходящей фотостудии. Ни один из вариантов ее не устраивал. Либо цена аренды была непомерно высока, либо планировка и оборудование студии Сэмми категорически не нравились.

Наконец она нашла более-менее подходящую студию. Ознакомившись с почасовым прейскурантом на аренду, Сэмми поморщилась. Впрочем, какая разница? Платить все равно придется Коннору. Пусть раскошеливается. Ее не должны волновать такие мелочи.

Зато ее волновали другие мелочи. Коннор выкроил окно в своем плотном рабочем графике, но на это время студия была занята.

Сэмми звонила администратору студии каждый час. Все было бесполезно. Заявку на бронирование не отменяли. В тот день, который устраивал и Сэмми, и Коннора, студия была свободна только около одиннадцати вечера.

Сэмми набрала номер Коннора. Слушая отрывистые гудки, она удивлялась: откуда это дурацкое неприятное ощущение? Она что, волнуется? Что за глупости? Еще не хватало, чтобы у нее начали потеть ладони. С какой стати ей волноваться перед общением с ним?

Нужно быть как можно более непринужденной. Раскованной, даже дерзкой. Пусть видит, что ее не цепляют все его штучки и шуточки. Он сам выбрал стиль общения, пусть теперь не жалуется.

— Сэмми?

Она выдохнула. Надо же. Оказывается, все это время она сдерживала дыхание, набрав воздуха в грудь…