Дело о сбежавшем трупе Гарднер Эрл
— Пожалуйста, уступите свидетельское место доктору Хокси, доктор Рено. Прошу вас, доктор Хокси. Вы уже принесли присягу. У меня к вам только один вопрос.
Доктор Хокси демонстративно занял свидетельское место. Он явно негодовал, поскольку была задета его профессиональная гордость.
— Вы слышали показания доктора Рено? — спросил Вандлинг.
— Слышал! — резко ответил тот.
— У вас имеются какие-либо сомнения в отношении причины смерти?
— Абсолютно никаких. Человек, тело которого я вскрывал, скончался от цианистого калия.
— То есть в его желудке содержалось достаточно цианистого калия?
— Да, сэр.
— Разрешите задать вам еще один вопрос. Он звучит несколько искусственно и мрачно. Скажите, можно ли выкачать содержимое из желудка трупа?
— Разумеется.
— Понятно. А привнести что-либо в желудок трупа? Доктор Хокси заколебался.
— Вы хотите знать, — спросил он после некоторого раздумья, — было ли это сделано в данном случае?
— Я спрашиваю о такой вероятности вообще.
— В принципе это возможно. Я, однако, считаю, что Эдвард Давенпорт скончался от цианистого калия. Было обнаружено не только присутствие яда, но также и установлены соответствующие симптомы — наличие пены, характерный запах. На мой взгляд, он умер почти мгновенно, приняв очень большую дозу цианистого калия. Он пил в течение часа перед смертью. Он также съел ветчину с яичницей за час до смерти.
— Я пытаюсь, ваша честь, выяснить все доказательства по этому делу, — объяснял свои действия судье Вандлинг. — Я хочу найти решение в ситуации, которая кажется противоречивой.
— Ничего не вижу противоречивого, — удивился доктор Хокси. — Я убежден, смерть наступила после отравления цианистым калием. Для этого имеются все предпосылки. Яд присутствует. Он просто не смог бы жить после принятия того количества яда, которое я обнаружил в его желудке. Налицо все признаки отравления цианидом. Я глубоко убежден, именно этот яд явился причиной смерти, что бы там ни говорили другие специалисты.
— У вас есть вопросы? — обратился Вандлинг к Мейсону.
— Вы предполагаете, что яд был принят с конфетой? — спросил Мейсон.
— Нет.
— Вы хотите сказать, что это не так?
— Хочу сказать: я не думаю, что яд был принят вместе с конфетой. Смерть наступила очень быстро, но я не обнаружил присутствия конфет, хотя весьма тщательно старался отыскать их следы.
— Как, по-вашему, был принят яд?
— Я думаю, он попал в желудок вместе с виски. У меня имеется на этот счет еще одна версия, которую я не хочу высказывать.
Мейсон задумался над его словами. Потом спросил:
— Эта версия не связана с тем, что умерший мог принять определенную дозу яда.., скажем, под видом лекарства?
— Да.
— У меня все, доктор, — сказал Мейсон, улыбнувшись.
— И последний вопрос, доктор, — в голосе Вандлинга послышались торжествующие нотки. — Выходит, что обвиняемая могла дать яд Эдварду Давенпорту под видом лекарства?
— Нет.
— Что?! Мне послышалось, будто вы только что сказали, что цианид можно было дать под видом лекарства?
— Я сказал так, но я не утверждаю, что это сделала миссис Давенпорт, поскольку ее не было в комнате в тот момент. Эдвард Давенпорт не мог прожить более двух минут после этого.
— У защиты нет больше вопросов? — спросил Вандлинг.
— Абсолютно никаких, — ответил адвокат. — Вы прекрасно ведете допрос, прокурор. Продолжайте в том же духе. Вы приготовили этот омлет. Теперь попытайтесь определить, где белок, а где желток!
— Я прошу отложить разбирательство, — произнес Вандлинг. — Идет первый час, ваша честь. Суд обычно делает перерыв до двух часов. Я прошу суд отложить разбирательство до двух часов дня.
— У защиты не будет возражения? — спросил судья Сайлер.
— В данных обстоятельствах — нет, — ответил Мейсон. — Фактически защита согласна с отсрочкой до завтра. Если обвинение не возражает, завтра утром в 10.00 можно продолжить разбирательство.
— Я за такую отсрочку при условии, что… Я предпочел бы, чтобы такое предложение поступило от обвиняемой, — сказал Вандлинг.
— Я вношу такое предложение, — заверил его Мейсон.
— Очень хорошо, — резюмировал судья Сайлер. — По предложению обвиняемой в судебном разбирательстве объявляется перерыв. Заседание возобновится завтра в 10.00.
Обвиняемая будет находиться под стражей. В заседании суда объявляется перерыв.
Вандлинг в упор взглянул на Мейсона.
— Ну что же, — сказал он, — меня предупреждали, что от вас можно ждать любых неожиданностей, но такого, черт возьми, я еще не встречал за всю мою прокурорскую практику.
Мейсон вежливо улыбнулся.
— Что вы собираетесь делать?
— Не знаю, — откровенно ответил он. — Я могу просить о привлечении к судебной ответственности, но в свете показаний доктора Рено будет дьявольски трудно признать ее виновной перед присяжными.
— Спасибо за откровенность.
— От вас ничего не скроешь, — признался Вандлинг. — Мы с вами хорошо знаем, что произойдет, если ситуация, вроде этой, начнет разворачиваться на глазах присяжных.
— Вы собираетесь прекратить дело?
— Не думаю. Я взялся за это дело, не взвесив всех обстоятельств. Может быть, я назначу дело к слушанию перед присяжными, не привлекая доктора Рено, и заставлю вас вызвать его в качестве свидетеля защиты.
— А что дальше?
— Дальше, — тихо ответил Вандлинг, — я поставлю под сомнение его профессиональную компетентность. Мне кажется, в местных медицинских кругах о нем невысокого мнения. Он прыгает с одного места работы на другое. В Кремптоне он практикует всего лишь три года, хотя уже немолод. Ходят слухи, что у него неприятности из-за наркотиков. Вот почему доктор Хокси так возмутился из-за того, что его выводы подвергает сомнению человек с такой репутацией.
— Но доктор Рено, кажется, уверен в своей правоте, — заметил Мейсон.
— Он слишком уверен в себе.
— А как вам понравился спектакль с бегством трупа через окно?
Вандлинг нахмурился.
— Случай довольно странный. Видимо, кто-то вытащил его через окно и потом выдал себя за него. Я попросил об отсрочке, потому что у меня имеется один план. Вы, несомненно, удивились бы, узнав, что я думаю.
— Как я могу знать, о чем вы думаете, — сказал Мейсон. — Но ставлю пять долларов против одного: я догадываюсь, что вы собираетесь сделать.
— Что?
— Вы собираетесь звонить прокурору Лос-Анджелеса и указать на некоторые формальности, которые беспокоят вас в этом деле, потом заявите, что в сложившихся обстоятельствах было бы лучше, если бы Большое жюри Лос-Анджелеса признало Мирну Давенпорт виновной в убийстве Гортензии Пэкстон.
Вандлинг рассмеялся.
— Выходит, меня не зря предупреждали: вы действительно способны угадывать каждый мой ход. Ну что же, прошу извинить меня. Пойду звонить.
Как только прокурор отошел, Мейсон повернулся к полицейскому, охранявшему миссис Давенпорт.
— Минутку, мне надо переговорить с моим клиентом, прежде чем вы повезете ее в тюрьму.
С этими словами он взял Мирну Давенпорт под руку и направился в угол зала, где их никто не мог услышать.
— Вы мне, кажется, говорили, будто никогда не открывали эту коробку с конфетами?
— Мистер Мейсон, я говорю вам правду. Я не прикасалась к этой коробке.
— На конфетах отпечатки ваших пальцев.
— Здесь что-то не так. Их не должно там быть. Их кто-то подделал.
— Время от времени всплывают разговоры о подделке отпечатков пальцев, однако, если мне не изменяет память, нет официально зарегистрированных случаев, когда присяжные признали бы, что отпечатки пальцев обвиняемого были успешно подделаны.
Мирна Давенпорт опустила глаза.
— Как бы там ни было, — тихо сказала она, — это не мои отпечатки. Нет, не мои.
— Потому что вы не открывали эту коробку с конфетами?
— Потому что я не открывала эту коробку с конфетами. Сара Ансел торопливо подошла к ним.
— Мистер Мейсон, — запыхавшись, произнесла она, — можно с вами поговорить?
Мейсон кивнул головой.
Она толкнула дверцу барьера и вошла туда, где обычно сидят судебные чиновники.
— Мистер Мейсон, я уверена, я абсолютно уверена, что Мирна Давенпорт ничего не делала такого, в чем ее обвиняют. Она не давала Эду Давенпорту никакой ветчины. Он ничего не мог есть, когда мы с ним были. Он почти потерял сознание, с трудом говорил, и она не входила в его комнату после того, как ушел доктор Рено. Она…
Мирна холодно посмотрела на Сару Ансел.
— Уйдите, — промолвила она.
— Мирна, дорогая моя, я хочу помочь тебе.
— Вы сделали все для того, чтобы предать меня.
— Мирна, ты отдаешь себе отчет в том, что говоришь?
— Разумеется, отдаю.
— Нет, не отдаешь. Ты расстроена и возбуждена. Послушай, Мирна, дорогая, я знаю, каким образом твои отпечатки оказались на конфетах. Ты передала Эду коробку, полную конфет. Так? Ты положила ее в его чемодан. Но в гостиной была еще одна коробка, из которой мы с тобой брали конфеты. Там раньше лежали две — почти пустые — коробки, из которых ты ссыпала конфеты в одну. Вот почему на этих конфетах оказались твои отпечатки. Эд, вероятно, прихватил с собой и вторую. Находясь в Парадизе, он, должно быть, съел всю новую коробку, которую ты положила в чемодан, но оставалась еще одна, та, вторая. Я теперь почти уверена, что к полиции попала эта вторая коробка. Я почти готова поклясться в этом.
Не говоря ни слова, Мирна повернулась к полицейскому:
— Отвезите меня, пожалуйста, обратно в тюрьму, — сказала она. — Я очень устала.
Когда они удалились из зала, Сара Ансел резко повернулась к Мейсону и сердито заметила:
— Как вам это нравится? Я пытаюсь ей помочь, а меня мордой об стол?!
— С другой стороны, — сказал Мейсон, — вы сделали все возможное, чтобы помочь полиции Лос-Анджелеса возбудить против нее уголовное дело.
— Я была так взволнована в то время и.., о, бедная, бедная девочка. Она и мухи не обидит. Мне так стыдно, мистер Мейсон, за все то, что я сделала, но я, разумеется, не буду подставлять вторую щеку этой глупышке. Ведь если бы не я, Эд Давенпорт обобрал бы ее как липку. Он прикарманил ее деньги, выделял ей крохи. Он собирался бросить ее. Меня-то уж не проведешь. Я повидала мужчин и знаю, на что они способны…
— Вы еще будете здесь? — прервал ее Мейсон.
— Разумеется. Вы же слышали, что сказал судья. Я должна находиться здесь.
— Возможно, мне надо будет переговорить с вами.
— Пожалуйста, я живу в отеле «Фресно».
— Спасибо. Вероятно, вы захотите увидеть меня. В свою очередь, я захочу задать вам несколько вопросов.., о конфетах.
Глава 12
Перри Мейсон, Пол Дрейк и Делла Стрит собрались в номере-люксе отеля «Калифорния», где остановился Мейсон.
— Итак, — произнес адвокат, — ситуация начинает проясняться.
— Проясняться! — воскликнул Дрейк. — Все настолько запуталось, что совершенно нельзя понять, что к чему, и я очень сомневаюсь, сможет ли кто-нибудь распутать это дело.
— Не спеши, Пол, не спеши, — остановил его Перри. — Сейчас остается на подозрении только один человек, который мог бы убить Эдварда Давенпорта.
— Ты имеешь в виду Мирну?
Мейсон улыбнулся.
— И каким же образом Мирна могла убить его?
— Очень легко, — ответил Дрейк. — В Кремптоне она дала ему цианистый калий, а потом позвонила доктору Рено и сказала, чтобы тот срочно приезжал.
— В таком случае, как ей удалось избавиться от трупа?
— С нею был сообщник, который мог вытащить его через окно, потом надеть его пижаму и снова вылезти в окно, предварительно убедившись, что за ним наблюдает свидетель — свидетель, который находился достаточно далеко и мог заметить фигуру мужчины, но не мог разглядеть его лица.
— Очень интересно, — заметил Мейсон. — Но каким образом она могла заранее знать, что ее мужу станет плохо, когда он попадет в Кремптон?
— Ей и не нужно было знать, — продолжал Дрейк. — Она ловко использовала подвернувшуюся возможность и дала вместо лекарства яд. Это могло произойти и в Кремптоне, и во Фресно, и в Бейкерсфилде, и в Парадизе, и в Тимбукту.
— Прекрасно, но ты забываешь о могиле. Откуда миссис Давенпорт стало известно про могилу в трех милях от города?
— Сама выкопала.
— Когда?
— Она могла уехать неделей раньше и выкопать ее, или это мог сделать сообщник.
— Тогда она должна была знать заранее, что ему станет плохо, когда он приедет в Кремптон.
Дрейк почесал в затылке.
— М-да, черт возьми.
— Так кто же убил его? — спросила Делла Стрит.
— Тот, кто знал, что ему станет плохо, когда он окажется в Кремптоне, — ответил Мейсон.
— Но кто бы это мог быть?
— У меня есть на этот счет одна идея, — ответил Мейсон, — но ее надо проверить. Пока могу сказать: только один человек мог знать, что должно было произойти.
— Кто он?
— Еще рано делать какие-либо предположения. Нам необходимо раздобыть дополнительные доказательства, пока наш друг, Талберт Вандлинг, препирается с окружным прокурором Лос-Анджелеса.
— Препирается? — удивился Дрейк.
— Думаю, окружной прокурор Лос-Анджелеса не в восторге от его предложения.
— Почему?
— Потому что все началось во Фресно. Там собирались обвинить Мирну Давенпорт, но потом пошли на попятный, когда обнаружили, что одни факты нелепее других. Если бы окружной прокурор Лос-Анджелеса знал, что ее признали виновной во Фресно — будь то соучастие после события преступления или непреднамеренное отравление, он был бы только рад привлечь ее за убийство Гортензии Пэкстон. И когда она приступила бы к даче показаний, он тут же обвинил бы ее в совершении тяжкого преступления. После этого у нее не осталось бы ни малейшего шанса. Дело обстоит так, что окружной прокурор Лос-Анджелеса может заявить, что Гортензия Пэкстон умерла в результате отравления, что Мирна Давенпорт была прямо заинтересована в ее смерти, что у Мирны Давенпорт в доме хранился яд и что она пыталась скрыть этот яд, когда узнала, что тело Гортензии Пэкстон подлежит эксгумации.
— Дело серьезное, — нахмурился Дрейк.
— Дело действительно серьезное, но не убедительное. Им недостает двух-трех дополнительных фактов, дабы быть уверенными, что ее наверняка признают виновной. С другой стороны, два-три дополнительных фактика в пользу защиты, и тогда у них остается единственная надежда на то, что присяжные не придут к единому мнению.
— Но какие факты могут помочь защите?
— Связанные с отравлением Эда Давенпорта, — ухмыльнулся Мейсон.
— Что ты имеешь в виду?
— Человек, отравивший его, может оказаться тем, кто отравил и Гортензию Пэкстон.
— Ты хочешь объявить об этом в суде?
— Окружной прокурор должен что-то делать. Если он уверен, что сможет доказать виновность Мирны Давенпорт, то прибегнет к старой уловке и заявит, что имеют место аналогичные преступления и все такое. Защита, со своей стороны, может заявить, что она также имеет право знать все эти факты. По крайней мере, она попытается добиться их огласки в суде. И если обвинение будет стараться скрыть эти факты, то у присяжных такое сокрытие вызовет очень сильные подозрения, и они могут не вынести обвинительного приговора.
— Стало быть, — задумчиво произнес Дрейк, — это означает, что окружной прокурор Лос-Анджелеса ответит Вандлингу: раз уж вы начали это дело, так и доводите до конца.
Мейсон утвердительно кивнул.
— А как поступит Вандлинг? — не отставал Дрейк.
— Попытается раскопать новые доказательства. Если у него их не окажется, дело можно прекращать.
— С какой стати?
— Взгляни, Пол, на ситуацию под таким углом. Мирна Давенпорт кладет конфеты в сумку мужа. Конфеты отравлены. В них мышьяк и цианистый калий. Доктор Рено готов присягнуть, что этот человек перечислил ему симптомы отравления мышьяком, но он, однако, исключает смерть от цианистого калия. С другой стороны, он не может утверждать под присягой, что у Давенпорта наблюдались симптомы отравления мышьяком. Доктор Рено узнал о симптомах только от Давенпорта, а это показание с чужих слов, которое не допускается в суде. Теперь возьмем доктора Хокси. Он покажет под присягой, что смерть наступила в результате отравления цианистым калием, но никаких следов от конфет он не обнаружил в желудке умершего. Следовательно, он не мог умереть от этой отравленной конфеты. А единственное обвинение, которое является серьезным для Мирны Давенпорт, как раз связано с конфетой.
— Что же делать?
— Мы поедем к могиле и постараемся найти то место, где…
— Зачем?
— …стоял шестиколесный автомобиль.
— Шестиколесный автомобиль?
— Совершенно верно.
— Что это за автомобиль?
— Четырехколесный автомобиль с двухколесным жилым прицепом.
— Я что-то тебя не пойму, — признался Дрейк.
— А затем, — продолжал Мейсон, — постараемся разыскать Мабел Нордж.
— Но зачем?
— Чтобы задать ей несколько вопросов.
— И где ее искать?
— Вот ее портрет. Высокая брюнетка, на вид двадцать семь-двадцать восемь лет, хорошо сложена, ничего лишнего, синевато-серые глаза, узкие черные подведенные брови. Чтобы найти ее, тебе придется поехать в Сан-Бернардино и обойти отели и мотели. Пусть кто-то из твоих ребят поддерживает контакт с прокурором округа Батт или его офисом.
— А это еще зачем?
— Мне кажется, что она попытается связаться с ним.
— С ним? С какой стати?
— Потому что ей не хочется, чтобы думали, будто она скрывается от правосудия, и чтобы ее отсутствие было неверно истолковано. Полагаю, она позвонит окружному прокурору и скажет как он может связаться с ней, но попросит держать свое местопребывание в секрете.
— По-твоему, окружной прокурор в Батте возьмет ее под защиту?
— По крайней мере попытается.
— Для чего?
— Чтобы сбить нас с толку или хранить как козырь в зависимости от того, что ему больше подойдет. Так вот, если прокурор узнает, где она находится, он увереннее будет разыгрывать свою карту.
— О'кей, Перри, — вздохнул Дрейк. — За что браться?
— Пусть оперативники прочешут Сан-Бернардино. Разыщите Мабел Нордж. Но она ничего не должна заподозрить. Я почти уверен, она уже звонила или вот-вот позвонит прокурору. Он скажет ей, чтобы она оставалась на месте. Я совсем не хочу, чтобы кто-то знал, что мы ищем ее. Это не трудное задание. В мотелях обычно останавливаются транзитники. Как правило, на один день. Молодая привлекательная женщина, которая пробыла у них несколько дней, несомненно, привлечет внимание.
— Все понятно. Что еще?
— Мы с Деллой отправляемся к могиле. Все осмотрим. К тому времени, когда ты закончишь работу в Сан-Бернардино, мы вернемся.
— А как быть с Сарой Ансел? — спросил Дрейк. — Она меня буквально замучила своими признаниями в любви к Мирне и желанием поскорее с ней помириться.
— Оставь ее в покое, — сказал Мейсон. — Оставь ее совершенно одну, Пол.
— Это не так легко, — ухмыльнулся Дрейк, — но как мне сделать так, чтобы она оставила в покое меня?
— Лучшее средство — оглоушить дубинкой. Все, хватит.
Идем, Делла.
Мейсон с Деллой Стрит вышли из отеля, доехали до Кремптона, затем свернули на дорогу, которая была указана на карте, представленной Вандлингом в суде в качестве вещественного доказательства. На том месте уже успело побывать много любопытных. Повсюду виднелись многочисленные следы от автомобильных шин. Валявшиеся пустые кассеты являлись немыми свидетелями того, что здесь побывали орды кино— и фотолюбителей. Вокруг самой могилы было сильно натоптано.
— Делла, — сказал Мейсон, — если моя версия верна, где-то здесь стоял дом на колесах. Находился тут два-три дня. Надо найти это место.
Делла Стрит удивленно подняла брови.
— Если ваша версия верна?
— Ну да.
— А можно узнать, что это за версия?
— Ну пошли, пошли, Делла. Не лишай меня радости триумфа.
— То есть?
— Если окажется, что я прав, то я объясню Полу Дрейку простые вещи, которые совершенно четко выявляют, как определенные события происходят в определенной последовательности.
— А если вы ошибаетесь?
— Если окажется, что я не прав, то отговорюсь: ну вот, скажу, у меня была одна версия, но она не сработала, так что забудем о ней.
— Я вам не Пол Дрейк, — обиделась Делла Стрит, — ко мне вы могли бы отнестись по-другому.
— Это потому, что я хочу произвести на тебя большее впечатление, чем на Пола.
— В этом нет никакой необходимости. Считайте, что вы его уже произвели.
— Не скажи, Делла. Нельзя требовать от иллюзиониста, чтобы он раскрыл тайну фокуса заранее, иначе пропадет весь ореол волшебства и таинственности.
— Ваш ореол ничуть не пострадает, если тайное станет явным. Если вы хотите, чтобы я вам помогла — бродила по этим зарослям, выискивала дом на колесах, то лучше сразу объяснить что к чему.
— Попробуй посмотреть на это дело по-другому. Вся схема убийства упирается в человека, который знал, что Эдвард Давенпорт серьезно заболеет сразу же, как только выедет из Фресно, и, прибыв в Кремптон, не сможет ехать дальше. Он будет вынужден остановиться в мотеле и позвать доктора. В противном случае не было бы никакого убийства, не было бы никакого планирования с целью убийства и уж тем более заранее вырытой могилы.
— Это так. Вы говорили об этом раньше, шеф.
— Вопрос упирается, — продолжал Мейсон, — в одно: кто он? Тот, кто мог знать, что Давенпорту будет плохо в определенном месте и в определенное время?
— Мабел Нордж, его секретарша?
Мейсон рассмеялся.
— Ну вот, ты узнала все, что хотела, Делла. А теперь отправляйся искать этот дом-прицеп на восточную сторону холма, я осмотрю западную. Но далеко не уходи. Это должно быть где-то рядом, в радиусе ста пятидесяти — двухсот ярдов. Если кого-то увидишь или заметишь, что за тобой следят, не стесняйся — кричи. Я услышу.
Делла Стрит в нерешительности застыла на месте.
— И это все?
— Пока все. Ищи следы. Когда я вытащу из цилиндра кролика, я не хочу, чтобы публика открыто зевала на моем представлении. Мне самому это ужасно не интересно.
— Шеф, вы пижон, — бросила она и, резко повернувшись, скрылась в зарослях.
Мейсон выждал несколько секунд, затем медленно двинулся вниз, внимательно глядя по сторонам.
Через пятнадцать минут он вернулся на прежнее место и свистнул, давая понять Делле, где он находится.
Прождав некоторое время, он хотел было еще раз спуститься с холма, но услышал крик Деллы.
Мейсон свистнул еще раз и пошел на ее крик.
Читать бесплатно другие книги:
