Дело о хитроумной ловушке Гарднер Эрл

– Да.

– И пуля от этого револьвера?

– Да.

– И что это была за пуля?

– Этой пулей было совершено убийство.

– Это та пуля, которую извлек хирург, то есть пуля, которая вызвала смерть Розы Калверт?

– Да.

– Выстрел был сделан из револьвера «кольт»?

– Да.

– А эта пуля от револьвера «смит-и-вессон», который фигурирует в деле, его номер С-48809. Это тот револьвер, который предъявил мистер Конвэй, обвиняемый. Он отдал его властям, сказав, что этот револьвер был наведен на него в номере 729 и он отобрал его у неизвестной женщины, которую он детально так нам и не описал?

– Да.

– Это все, – сказал Гамильтон Бергер.

– Вопросов нет, – сказал Мейсон.

Судья Девитт нахмурил брови и посмотрел на Мейсона.

– Я хочу повторно пригласить Боба Кинга, – сказал Гамильтон Бергер.

Кинг вышел вперед и занял место свидетеля.

– Вы уже приносили присягу, – сказал окружной прокурор. – Я собираюсь спросить вас: есть ли запись о том, за кем был закреплен номер 728?

– Его снимала Рут Калвер.

– А что случилось с Рут Калвер?

– Она уехала из отеля около половины седьмого вечера шестнадцатого октября.

– Когда она въехала в номер?

– Около десяти утра шестнадцатого октября.

– Кто принимал у нее при отъезде номер?

– Я проверил, все ли на месте. Она заплатила наличными.

– Что случилось далее?

– Было еще довольно рано, и мы имели право при необходимости сдать комнату на ночь.

– Прошу защиту задать вопросы, – сказал Гамильтон Бергер.

– Вы не видели Рут Калвер, когда она въезжала, не так ли? – спросил Мейсон.

– Да, сэр.

– То есть женщина, которая съехала из номера 728, могла бы быть совсем другой женщиной – не той, которая зарегистрировалась в нем?

– Я знаю, что она выехала из номера 728.

– Откуда вы знаете?

– Потому что она заплатила за проживание и коридорный отнес вниз ее багаж.

– Верно. Вы знаете, что какая-то женщина выехала из номера 728, но не знаете, та ли это женщина, которая туда въехала, не так ли?

– О ваша честь, – сказал Гамильтон Бергер, – я протестую. Это незаконно, несущественно, не относится к делу и говорит о том, что защита хватается за последнюю соломинку.

– Вопрос спорный, – сказал судья Девитт.

– Если позволит суд, – сказал Мейсон, – это логичный вопрос. Инициалы Рут Калвер и Розы Калверт совпадают. На багаже, который отправили вниз, стояли инициалы «Р. К.» и…

– Ваша честь, ваша честь! – закричал Гамильтон Бергер. – Я протестую. Я считаю, что так себя вести недостойно. Я подчеркиваю, что все это не более чем выдумка защиты, хотя, может, и выглядит правдоподобно, – надеюсь, суду это ясно. Обвиняемый признался, что у него был револьвер «смит-и-вессон» от шести тридцати пяти вечера шестнадцатого октября до того момента, когда он отдал его в полицию утром семнадцатого. Обвиняемый консультировался с Перри Мейсоном как адвокатом и, вероятно, поэтому вернул револьвер. В конце концов, у него было право так поступить. Мистер Мейсон, обнаружив, что кто-то выехал с седьмого этажа гостиницы в тот вечер, не упустил возможность и занял этот номер. Он выстрелил в матрац, а затем поручил детективу пойти в эту комнату и устроил все так, будто он нашел пулевое отверстие в матраце. Случившееся указывает на то, что была попытка ввести следствие в заблуждение. Это фактически делает Мейсона соучастником…

– Одну минуту! – прервал судья Девитт, стуча молоточком по столу. – Мистер окружной прокурор, мы не располагаем фактами, которые позволили бы выдвинуть данное обвинение. Вы вынесли протест на том основании, что вопрос был спорным. В свете заявления мистера Мейсона суд считает, что вопрос спорным вовсе не является. Защита просто спрашивает свидетеля, является ли фактом то, что свидетель не знал, кто въехал в номер 728, и что это мог быть кто угодно. Это могла быть и та девушка, которую впоследствии нашли мертвой. А сейчас суд предлагает: если вы хотите доказать, кто конкретно въехал в номер 728, представьте опознание. Если же вы не в состоянии сделать это, то любая попытка доказать, что человек, въехавший в комнату 728, и был как раз тем, кого нашли мертвым в номере 729, упирается в сличение почерков в журнале учета клиентов. В этом случае почерки человека, который въехал, и того, кто съехал, будут различными.

Мейсон усмехнулся:

– Ваша честь, после этого эксперт по почеркам определит, что Рут Калвер, которая въехала в номер 728, и была той самой Розой Калверт, чье тело обнаружили в номере 729.

– Ваша честь! Ваша честь! – вскричал Гамильтон Бергер. – Это неуместное заявление. Запрещенный прием со стороны защиты.

– Не следует так волноваться, – успокаивал Девитт. – В конце концов, все достаточно очевидно. Вы проверили регистрационные записи, мистер окружной прокурор?

Гамильтон покраснел:

– Нет, ваша честь, в этом нет необходимости. Совершенно нет необходимости сверять почерки всех, кто приехал в отель «Рэдферн» утром шестнадцатого, чтобы опровергнуть ложные теории, которые выдвигает защита.

– Хорошо, если вы не собираетесь разговаривать с защитой по этому поводу и вызывать свидетеля, чтобы опровергнуть ее доводы, – сказал судья Девитт, – я не вижу смысла вызывать свидетеля Инскипа.

– Мы хотим продемонстрировать тактику защиты.

– Хорошо, продолжайте, – сказал судья Девитт, – но надо воздерживаться от ссылок на личности. Будь я на вашем месте, господин обвинитель, я бы все выслушал, принял бы к сведению то, что говорит защита, а затем воспользовался бы случаем, вызвал свидетеля и все опровергнул бы. Попытка все время идти впереди защиты ни к чему хорошему не приводит. Мистер Мейсон, продолжайте допрос свидетеля.

– Больше вопросов нет, – сказал Мейсон.

– Вызовите вашего следующего свидетеля, – сказал судья Девитт Гамильтону Бергеру.

– Я вызываю Нортона Барклая Калверта, мужа убитой женщины, – сказал Гамильтон Бергер. – Пройдите вперед, мистер Калверт, и принесите присягу.

Произошла небольшая заминка. Был слышен голос судебного пристава, который вызывал Нортона Калверта.

Немного времени спустя дверь открылась, в зал суда вошел Нортон Калверт и направился к месту свидетеля.

Он принес клятву, занял место свидетеля.

Гамильтон Бергер сказал:

– Ваше имя Нортон Барклай Калверт, и вы, до того как умерла Роза М. Калверт, были ее мужем?

– Да, сэр.

– Вы опознали тело Розы Калверт? Вы видели его в морге?

– Да, сэр.

– Когда вы впервые узнали о том, что ваша жена мертва?

– Если позволит суд, – сказал Мейсон, – я протестую на том основании, что это незаконно, несущественно и не относится к делу. В нашем случае совершенно неважно, когда он впервые узнал, что его жена мертва.

Судья Девитт кивнул.

– Минуточку, прежде чем суд вынесет решение, – сказал Гамильтон Бергер. – Можно мне сказать?

– Разумеется, господин обвинитель.

– Мы предлагаем свидетелю показать, – сказал Бергер, – что его разбудили рано утром семнадцатого числа и сообщили, что убита его жена, и это было задолго до того, как полиция опознала труп. Мы хотим, чтобы свидетель рассказал, что все это ему сообщил мистер Перри Мейсон, адвокат обвиняемого, и что единственное, откуда мистер Мейсон мог узнать об этом, было свидетельство его клиента. А клиент мог узнать об этом, только опознав убитую женщину.

Судья Девитт взглянул на Мейсона:

– Это в корне меняет ситуацию, мистер Мейсон.

– Как он собирается доказывать, что я опознал эту женщину, после того как мой клиент что-то рассказал мне? – спросил Мейсон.

– Это само собой разумеется, – сказал Гамильтон Бергер.

– Я думаю, нет необходимости продолжать обсуждение по этому поводу, – сказал судья Девитт. – Мне не нравится, когда присяжные заседатели предлагают правдоподобные утверждения. Я думаю, что свидетельские показания говорят сами за себя, но в данных обстоятельствах суд отклоняет протест.

– Когда вы впервые узнали, что ваша жена убита? – спросил Гамильтон Бергер.

– Около часу ночи семнадцатого числа.

– Где вы находились?

– Дома, в Элсиноре.

– Как вы узнали, что ваша жена мертва?

– Мистер Мейсон сказал, что ее убили.

– Мистер Мейсон? Вы имеете в виду Перри Мейсона, адвоката обвиняемого?

– Да, сэр.

– Теперь давайте во всем разберемся, – сказал Гамильтон Бергер. – Вы узнали о смерти жены из сообщения Перри Мейсона, и он сделал это заявление в час ночи семнадцатого октября в Элсиноре, Калифорния?

– Да, сэр.

– Прошу вас! – Гамильтон Бергер сделал приглашающий жест Перри Мейсону.

– Вы помните, в котором часу я к вам приехал? – спросил Мейсон.

– Думаю, это было около двенадцати сорока пяти.

– Помните, во сколько я ушел?

– Помню, пятнадцать минут второго, – сказал Калверт. – По-моему, вы пробыли у меня приблизительно полтора часа.

– Разве я не сказал вам о своем предположении, что это ваша жена, после того как посмотрел ее фотографии?

– Я показал вам кое-какие снимки, но вы уже были уверены. В противном случае вы бы не поехали ко мне в такой час.

Гамильтон Бергер усмехнулся.

Судья Девитт сделал выговор свидетелю:

– Прошу вас воздержаться от споров. Просто отвечайте на вопросы.

– Да, сэр, вы мне сказали именно это, но разбудили меня среди ночи, чтобы мне это сообщить.

– Я вас разбудил?

– Да.

– Вы спали?

– Да.

– Во сколько вы пошли спать?

– В половине десятого или в десять часов.

– Вас не мучает бессонница?

– Конечно, нет.

– И когда я пришел, вы крепко спали?

– Да.

– Вы даже не вставали покурить?

– Нет.

– Вы ведь знаете, что заядлый курильщик иногда встает ночью покурить.

– Конечно.

– После того как вы пригласили меня войти, примерно через пять минут вы достали сигарету, не так ли?

– Я… я точно не помню. Я… я не помню.

– Мистер Калверт, – сказал Мейсон, – разве я вам не говорил, что узнал ваш адрес из письма, которое вы написали жене?

– Я не помню, – сказал Калверт. – Я был так подавлен. Я немного помню из того, что вы мне тогда говорили, но помню одно: вы вошли и сказали, что моя жена убита.

– Вы писали письмо жене, не так ли?

– Я протестую, так как это незаконно, несущественно и не относится к делу, – сказал Гамильтон Бергер. – Вопросы должны касаться только непосредственно беседы мистера Мейсона и свидетеля. Если мистер Мейсон хочет, чтобы Калверт стал его свидетелем, он может это сделать.

– Необходимо узнать, как свидетель относится к своим обязанностям, – сказал судья Девитт, – и я не вижу разницы в том, как это делается.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Чтобы полностью быть в рамках правил, я перефразирую вопрос: не говорили ли вы мне, что написали письмо своей жене?

– Не помню. Думаю, нет.

– И еще, – сказал Мейсон. – Не является ли фактом то, что ваша жена, Роза Калверт, написала вам, что хочет поехать в Рено и развестись с вами?

– Да.

– Что она хочет поменять адвоката, чтобы у нее больше не было проблем?

– Да.

– И когда я позвонил вам в дверь ночью семнадцатого октября и сказал, что хочу поговорить о вашей жене, что я адвокат, разве вы не сказали мне, что вы не будете ни с чем соглашаться, что вы и пальцем не шевельнете, чтобы облегчить ей развод?

– Да.

– И разве не вы сказали, что ответили ей на письма, которые она вам написала, и написали ей что-то подобное?

– Да, я уверен, что так и было.

– И разве не я рассказал, что письмо было в почтовом ящике у нее дома?

– Не помню.

– Да вы все прекрасно помните, – сказал Мейсон. – Вы не обратились в полицию в Элсиноре, чтобы узнать, действительно ли мертва ваша жена, потому что неожиданно поняли, что письмо, которое вы отправили ей, бросает на вас подозрение. Вы написали вашей жене, что убьете ее, если она выйдет замуж за кого бы то ни было, не так ли?

Свидетель угрюмо и враждебно посмотрел на Мейсона, затем медленно отрицательно покачал головой.

– Нет, ничего подобного я не писал.

– И в ту минуту, когда я сказал вам, что письмо в ящике, вы поняли, что это ключ, объясняющий многое, и что вы его выпустили из своих рук. Затем вы поехали и вытащили письмо из ящика, прежде чем пойти в полицию и узнать, убита ли ваша жена.

– Это неправда!

Мейсон задумчиво нахмурился, посмотрел в зал суда, изучая лица присутствующих. В этот момент открылась дверь, и вошли Пол Дрейк и Миртл Ламар.

– Если суд позволит, – сказал Мейсон, – я заметил, что в зал суда только что вошла Миртл Ламар. Мне бы очень хотелось попросить мисс Ламар подойти ко мне и приготовиться быть свидетелем. И я хотел бы, чтобы этот свидетель встал.

– Зачем все это? – спросил Гамильтон Бергер.

– Миртл Ламар, – сказал Мейсон, – одна из лифтерш, работающих в отеле «Рэдферн». У нее существуют свои способы опознания людей, которые ездят с ней в лифте. Прошу вас, мисс Ламар, пройдите вперед.

Мейсон подошел, открыл дверцы, которые отделяют зал суда от подсудимых:

– Прошу вас, прямо сюда.

Миртл Ламар прошла через дверцы.

– Я протестую, – сказал Гамильтон Бергер.

– На каком основании? – спросил судья Девитт.

– Он не имеет права допрашивать двух свидетелей одновременно, – сказал Гамильтон Бергер.

– А он и не пытается, – сказал судья Девитт. – Он, как я понял, пытается провести опознание.

– Если позволит суд, – сказал Мейсон. – Я, вероятно, обязан дать разъяснения суду. Мисс Ламар запоминает ноги тех, кто поднимается и спускается в лифте. И она заметила, что у этого свидетеля есть одна особенность, а именно: ставить правую ногу под острым углом. Она также заметила, что он носит характерные ботинки – со шнурками и на толстой подошве. Я знаю, что подобные ботинки рекомендуются одной хорошо известной фирмой по доставке почты как идеальная обувь для почтальонов – она не протирается и не скользит. – Мейсон вновь повернулся к свидетелю: – Прошу вас, встаньте.

Калверт угрюмо встал.

– Минуточку, минуточку, – сказал Гамильтон Бергер, вскакивая со стула и с трудом направляясь к свидетелю: – Я хочу взглянуть.

– Вы сейчас держите вашу правую ногу так, что носок указывает прямо вперед. Вы всегда так стоите? – спросил Мейсон Калверта.

– Конечно.

Внезапно Миртл Ламар засмеялась.

– А вот и нет, – сказала она чистым звонким голосом. – Я никогда не забуду эти туфли. Когда он расслабляется, он отводит правый носок. А сейчас он нарочно держит его так.

– К порядку! – вскричал судья Девитт. – Мисс Ламар, вы не должны сейчас давить на свидетельские показания. Вас вызвали сюда только для опознания. Вернитесь, пожалуйста, обратно в зал суда и займите свое место. Свидетель должен занять свое.

– Ваша честь, я протестую, – сказал Гамильтон Бергер. – Я считаю, это были не свидетельские показания и…

– Разумеется! – отмахнулся судья Девитт. – Разумеется, мистер Мейсон может вызвать мисс Ламар как своего свидетеля, если он пожелает, но ее заявление не засчитывается.

– Садитесь, – сказал Мейсон Калверту.

Одно мгновение Мейсон стоял, пристально глядя на свидетеля. Затем он сказал не без симпатии в голосе:

– Вы любили свою жену, не так ли, Калверт?

Калверт кивнул.

– Вы чувствовали, что не сможете жить без нее. Вы хотели, чтобы она вернулась.

Свидетель молчал.

– И вы решили для себя, что если она не вернется, то не достанется никому. И вы решили убить ее, возможно, собирались через некоторое время покончить жизнь самоубийством. Затем, когда все случилось, вы решили не идти на самоубийство.

Свидетель застыл в неудобной позе. На секунду его лицо исказилось, затем он взял себя в руки.

– Если позволит суд, – сказал Мейсон. – Поскольку я чувствую, что все складывается весьма необычно, я хотел бы взять десятиминутный перерыв, чтобы иметь возможность поговорить со свидетелями.

– Я протестую против любого перерыва, – невнятно пробормотал Гамильтон Бергер.

– Разве в этом есть необходимость, мистер Мейсон, брать перерыв, чтобы вы поговорили со свидетелями? – спросил судья Девитт.

– Да, ваша честь. Миссис Фаррелл наняла детективов следить за домом Розы Калверт. Я не могу с уверенностью сказать, что эти детективы дежурили в ночь с шестнадцатого на семнадцатое октября, но я надеюсь, что один из этих детективов сможет дать свидетельские показания, что этого свидетеля видели: как он подошел к почтовому ящику, извлек компрометирующее его письмо, чтобы его не обнаружила полиция, когда придет с обыском к ней домой, после того как опознает труп.

– Ваша честь, я протестую против того, что эти заявления были сделаны перед присяжными, – сказал Гамильтон Бергер. – Это просто показуха…

– Не надо переходить на личности, – резко сказал судья Девитт. – Суд уже заявил, что ему не нравится, когда присяжным представляются правдоподобные, но бездоказательные доводы. Суд считает, что ввиду чрезвычайных обстоятельств уместно сделать десятиминутный перерыв.

Мейсон поспешил к Полу Дрейку.

– Следи за Калвертом, – сказал он.

– Перри, – сказал Дрейк, – ты знаешь, что эти детективы ушли с дежурства около половины второго ночи семнадцатого числа. Не было никого, кто бы видел, как Калверт доставал письмо и…

– В покере, Пол, ты иногда делаешь вид, что у тебя флэш-рояль, в то время как на руках у тебя только доллар. За работу – займись Калвертом. Думаю, он собирается сбежать.

Калверт настойчиво, стараясь это делать как можно незаметнее, продвигался по направлению к двери. Неожиданно ему преградила дорогу Миртл Ламар. Она сказала:

– Вы прекрасно знаете, что я поднимала вас на лифте шестнадцатого числа, в день убийства, и спустила вас вниз. Когда мы поднялись на седьмой этаж, вы спросили меню…

Неожиданно Калверт оттолкнул девушку и побежал к выходу из зала суда. В коридоре началась неразбериха.

– Остановите его! – закричал кто-то. – Остановите этого человека!

Двое из присутствующих попытались схватить Калверта. Но он с невероятной легкостью избавился от них. Подбежали офицеры, скрутили ему руки. Надели наручники. В коридоре стоял ад кромешный.