Дело о хитроумной ловушке Гарднер Эрл
– Вы все ходите вокруг да около, – сказал Гамильтон Бергер. – Вы обязаны были отдать револьвер полиции еще этой ночью, и вы это знаете.
– Почему?
– Потому что это орудие убийства.
– О, я надеюсь, что нет, – сказал Мейсон. – Я, конечно, надеюсь… Нет, мистер окружной прокурор, это запутало бы дело.
– Вы имеете в виду, что у вас и тени сомнения не появилось, что это орудие убийства? – саркастически задал вопрос Бергер.
– Откуда я мог знать, что это оружие убийцы? – задал, в свою очередь, вопрос Мейсон. – Никто даже не сказал мне, как умерла эта молодая девушка. Они велели мне убраться из комнаты. Полиция не передавала мне результатов своих расследований. Она что, была убита из револьвера?
– Ее убили из револьвера, и это орудие убийства, а тот, на кого вы работаете, скрывался от полиции всю ночь.
Александр Рэдфилд кашлянул:
– Можно мне кое-что сказать, мистер Бергер?
– Не сейчас! – отрезал Бергер. – Я требую, чтобы сначала мистер Конвэй дал нам объяснения.
– Нет никаких объяснений, – сказал Мейсон, – потому что я не готовился к такому обороту дела. Я не знал, что это оружие убийцы. И понял только одно: была сделана попытка связать имя моего клиента с револьвером, из которого стреляли. Я попытался выяснить, что это за револьвер.
– Ну и как? – поинтересовался Гамильтон Бергер. – Выяснили?
– Удалось, – сказал Мейсон. – К вашему сведению, этот револьвер был куплен три года назад компанией «Техас Глоубал» для защиты кассира. Я могу уверить вас, господа, что был настолько занят попытками добыть сведения по этому вопросу, что мог бы этим утром кое в чем вам помочь.
– Вы ездили в Элсинор прошлой ночью? – атаковал очередным вопросом Гамильтон Бергер.
– Да, действительно, я там был!
– Зачем?
– Потому что почувствовал: существует некая вероятность, что мистер Нортон Калверт, проживающий в Элсиноре, сможет пролить свет на опознание трупа.
– Допустим, – саркастически заметил Гамильтон Бергер. – А теперь расскажите нам: какие интуитивные соображения заставили вас подумать, что он мог бы пролить свет на опознание трупа?
– Мистер Бергер, я отвечу на этот вопрос, если вы скажете мне, что задаете его официально, и тогда моим долгом гражданина и работника суда будет ответить на него.
– Что вы пытаетесь сделать? – спросил Гамильтон Бергер.
– Я пытаюсь защитить себя. Вы задаете этот вопрос официально?
– Да. Отвечайте.
– Отлично. Так вот, я почувствовал, что если были попытки связать имя моего клиента с оружием убийцы – учтите, господа, я не утверждаю, что такие попытки были, я говорю «если были», – то существует большая вероятность того, что это, в свою очередь, как-то связано с борьбой за голоса, которую ведет «Техас Глоубал». Имея это в виду, я провел прошлой ночью расследование и узнал, что Гиффорд Фаррелл питал большой интерес к Розе М. Калверт. Я установил также, что описание этой молодой женщины идентично описанию женщины, тело которой я видел в спальне отеля. Поэтому я решил встретиться с мужем Розы Калверт и попытался увидеть какие-либо фотографии его жены. Я чувствовал, что эта поездка может быть очень важной.
– И потому навестили ее мужа? – с внезапным любопытством спросил лейтенант Трэгг.
– Да.
– Как вы узнали адрес? – спросил Трэгг.
– Мне сказали, что в почтовом ящике Лэйэн-Виста Эпартментс лежит письмо, адресованное Розе. На конверте был обратный адрес: Нортон Б. Калверт, 6831, Вашингтон-Хейтс, Элсинор.
– Как вы узнали, что письмо находится именно там? – спросил Гамильтон Бергер.
– Мне об этом сказали.
– Кто?
– Детектив.
– И он осматривал письмо?
– Нет, сэр. Не думаю. Кажется, ему сказал об этом другой детектив, который следил за квартирой. Его наняла другая сторона.
– Миссис Фаррелл? – спросил лейтенант Трэгг.
– Я этого не говорил, лейтенант. Я не упоминал никаких имен. Я просто пытаюсь объяснить вам, как получилось, что я ездил в Элсинор. Мне было велено отвечать на вопрос, и я пытаюсь не утаивать информацию. Не хочется создавать впечатление, что я кого-то обвиняю. Я просто рассказываю, что мне приходило тогда в голову.
– Ну ладно, по-моему, на вас снизошло удивительное вдохновение, или интуиция, или способность к телепатии, или еще что-то, называйте это как нравится, – саркастически заметил Гамильтон Бергер. – Это было тело Розы Калверт, но мы не знали об этом до шести утра. Вы же, очевидно, знали об этом на несколько часов раньше и ничего не предприняли.
– Я не знал. Я увидел фотографии и заметил поразительное сходство. И сказал мистеру Калверту: боюсь, что его жена стала жертвой трагедии. Я подумал, что он обязательно свяжется с полицией. Однако вы можете понять мое положение. Разумеется, я не мог утверждать, что Роза Калверт убита, и все дело представил как ужасную ошибку. Опознать труп, увидев его один лишь раз, – довольно трудно, это вы, лейтенант, несомненно, знаете.
– Вы были очень осторожны, – заметил Гамильтон Бергер.
– Я должен был удостовериться.
– Более того, – продолжал Бергер, – вы говорите нам неправду о том, как установили адрес ее мужа.
– Что вы имеете в виду?
– В почтовом ящике не было никакого письма.
– Мне сказали, что было.
– Но его там не было.
– Простите, – сказал Мейсон, – но тогда как же я получил адрес?.. Мне сказали, что письмо находится там.
Гамильтон Бергер повернулся к эксперту по баллистике.
– Рэдфилд, – нетерпеливо сказал он, – отправляйся к себе в лабораторию и проверь пушку. Проверь огненные характеристики. Опознай револьвер как орудие убийства. Сделай хотя бы это. Собственно, ты здесь и находишься по этому делу.
Рэдфилд не шелохнулся, чтобы встать со своего места.
– Можно мне кое-что сказать, мистер окружной прокурор? – спросил он.
Терпение Гамильтона Бергера истощилось, и он заорал:
– Ладно, что за чертовщину ты хочешь сказать?! Ты встреваешь уже второй раз!
– Но в первый раз мне было велено молчать, – напомнил Рэдфилд.
– Господи, ну хорошо, если у тебя есть что сказать, скажи, а затем иди проводить экспертизу.
– Этот револьвер не является оружием убийцы: та роковая пуля, которая убила Розу Калверт, вылетела из револьвера системы «кольт». Нарезка «кольта» состоит из шести витков, причем она левосторонняя. А это револьвер «смит-и-вессон», и, к вашему сведению, у него в нарезке пять витков, к тому же правосторонних. Я это знал, как только Конвэй передал мне револьвер: он не мог быть оружием убийцы.
– Что?! – заорал Гамильтон Бергер.
Лейтенант Трэгг поерзал в кресле, затем откинулся на спинку. Мейсон постарался придать своему лицу бесстрастное выражение. Он пристально взглянул на Конвэя.
Казалось, Гамильтон Бергер пытается навести порядок в своих мыслях. Неожиданно он сказал:
– Ну конечно же! Испытанный прием. Мейсон подменил орудие убийства. Он вручил своему клиенту другой револьвер, руководствуясь тем соображением, что никто не сможет опровергнуть его слова, пока не отыщется та девушка, у которой, как утверждает Конвэй, он отнял пистолет… Типичный прием Перри Мейсона!
– Вы меня обижаете, – ответил Перри Мейсон.
– Проклятие! Видите ли, он обижен! – заорал Гамильтон Бергер. – Я был свидетелем стольких важных махинаций, ловкость ваших рук… ваших…
– Минуточку, – прервал его Мейсон. – Все это глупости. Мне очень хотелось прибегнуть к некоторым нестандартным действиям, чтобы проверить показания свидетеля. Однако я, конечно, никогда не пошел бы на какие-либо махинации с оружием убийцы, чтобы затем заставлять клиента лгать.
– Чепуха! – отрезал Гамильтон Бергер.
На мгновение в кабинете повисла тишина. Казалось, ситуация создалась безвыходная. Внезапно Бергер схватил трубку телефона и сказал:
– Приведите, пожалуйста, Гиффорда Фаррелла.
Дверь в приемную распахнулась, и сержант Голкомб из отдела по расследованию убийств ввел в кабинет окружного прокурора человека, который имел жизнерадостный вид.
– Мистер Гиффорд Фаррелл, – объявил окружной прокурор.
Фарреллу было лет под тридцать. Высокий, широкоплечий, узкобедрый, прекрасно одетый. Слегка загорелое лицо выдавало в нем человека, который мало времени проводит на воздухе. Усики подчеркивали ложбинку на верхней губе. У него были прямые темные брови, темные, поблескивающие глаза, настолько темные, что нельзя было различить зрачки. Подстрижен он был так, что бакенбарды спускались на пару дюймов ниже ушей. На нем были шотландский спортивный пиджак и широкие брюки из габардина.
– Вы знаете мистера Конвэя? – спросил Гамильтон Бергер.
Уголки губ Фаррелла чуть приподнялись, белые зубы обнажились в улыбке.
– Конечно, знаю, – сказал он. – Ну, как у вас дела, Джерри?
– Доброе утро, Гифф, – пробурчал Конвэй.
– А это Перри Мейсон, – сказал Гамильтон Бергер. – Он только что во всем обвинил вас, пытаясь защитить своего клиента, мистер Фаррелл.
Улыбка моментально исчезла с лица Фаррелла, его блестящие темные глаза уставились на Мейсона с холодной враждебностью.
– Ничего подобного я не делал, – мягко сказал Мейсон. – Я просто высказал свое мнение окружному прокурору относительно того, что мой клиент является жертвой недоразумения.
– Но вы же сказали, что в этом деле существует связь с борьбой за голоса компании «Техас Глоубал», – напомнил Бергер.
– Верно, – ответил Мейсон. – Но я хотел бы подчеркнуть, что это не более чем вероятность. Учтите, господа, я сказал – вероятность того, что существует связь с борьбой за голоса, и если эта связь существует, тогда мистер Фаррелл попадает под подозрение.
– Да, – подтвердил Гамильтон Бергер.
Фаррелл посмотрел на Мейсона.
– Мне это не нравится.
– А вас никто не спрашивает, нравится вам это или нет.
Фаррелл быстро шагнул к Мейсону. Адвокат не шелохнулся.
– Минутку! – сказал Гамильтон Бергер.
Фаррелл остановился.
– Фаррелл, что вы знаете о револьвере, который был куплен компанией «Техас Глоубал» для защиты кассира? Револьвер был куплен три года назад.
Фаррелл сосредоточенно нахмурился, перевел глаза с Мейсона на Бергера.
– Боюсь, я ничего не знаю, мистер Бергер.
– Подумайте получше. Револьвер был куплен, и, как я понимаю, был куплен для кассира, который…
– Вы знаете, кто подписывал накладную? – спросил Фаррелл.
– Конвэй допускает, что он.
– Я сказал, что, возможно, я, – поправил Конвэй.
Фаррелл вновь блеснул зубами:
– Прекрасно, господа, это и есть ответ.
– Сдается мне, – сказал Мейсон, – вы знали ту девушку, которую нашли мертвой в отеле «Рэдферн», мистер Фаррелл?
Глаза Фаррелла блеснули.
– А что, если и знал?
– По-моему, вы знали ее очень близко.
– Вы меня обвиняете в этом?
– Я задаю вопрос.
– Я не обязан отвечать на ваши вопросы. Я отвечу на вопросы, которые задает полиция и окружной прокурор.
– Эта Роза Калверт, она выполняла для вас какую-нибудь работу? – спросил Гамильтон Бергер.
– Да, сэр. Она выполняла очень конфиденциальную работу. Работу, которую я не доверял обычной стенографистке. Мне нужен был человек, который не имел бы отношения к бизнесу, человек, которого я знаю и которому могу доверять. Я выбрал миссис Калверт. Теперь, господа, я скажу следующее: о ее работе узнали, и была сделана попытка склонить ее передать сведения об этой работе мистеру Конвэю. Конвэй предложил ей пять тысяч долларов наличными за копии документов, над которыми она работала. Это были списки акционеров, которые отдали нам свои голоса. Она отклонила это предложение.
– Это ложь! – сердито сказал Конвэй. – Я в жизни с ней не говорил об этой работе. Я даже не знал, что она ее выполняет!
– Она меня заверила, что вы предлагали ей деньги.
Окружной прокурор посмотрел на Конвэя.
– Это абсолютная ложь, – сказал Конвэй. – Я никогда в жизни не звонил миссис Калверт. Я знал ее только как девушку из маклерской конторы, с которой я веду свои личные дела и большую часть дел компании «Техас Глоубал». Я болтал с ней, как обычно болтают между собой служащие. При других обстоятельствах мы не сталкивались.
– Насколько близко знал ее Фаррелл? – спросил Мейсон.
– Это расследование веду я, мистер Мейсон, – ехидно напомнил Бергер.
– Если вам это интересно, – сказал Мейсон, – муж миссис Калверт говорит, что Гиффорд Фаррелл знал ее очень хорошо, даже слишком хорошо.
– Это ложь! – воскликнул Фаррелл. – Мои отношения с миссис Калверт строились только как деловые и дружеские.
– Вы покупали ей когда-нибудь одежду? – спросил Мейсон.
– Нет, и да будет проклят тот, кто скажет да!
– Выходит, – сказал Мейсон, – я говорил со лжецом, потому что этот человек уверил меня, что вы купили ей бикини. Вы послали запрос в один из журналов, которые рекламируют подобные вещи. Однако нет необходимости обсуждать это: запрос говорит сам за себя.
На лице Фаррелла отразилось удивление. Неожиданно он отвел взгляд, хотя до этого неотрывно смотрел на Перри Мейсона. Он почувствовал перекрестные пронзительные взгляды тех, кто смотрел на него со все возрастающим интересом. Их глаза улавливали малейшее напряжение лицевых мышц этого человека.
Фаррелл глубоко вздохнул, его зубы блеснули в улыбке.
– Боюсь, мистер Мейсон, вы делаете из мухи слона. Это правда, я действительно делал запрос на это бикини. Я ввел вас в заблуждение. Я намеревался обратить все это в шутку в кругу друзей. Могу вас уверить, что этот костюм не имел отношения к Розе Калверт.
– Тогда как случилось, – спросил Мейсон, – что она его надела?
– Она его не надевала! – проскрежетал Фаррелл.
– Тогда как случилось, что вы сфотографировали ее в этом костюме? Фотография была сделана у вас в спальне, когда ваша жена была в Нью-Йорке?
Фаррелл всячески пытался скрыть испуг.
Повисло тягостное молчание.
– Ну? – спросил Гамильтон Бергер. – Мы ждем, Фаррелл.
– Я не знаю, в чем смысл всего этого, – ответил тот. – Я пришел сюда сделать все, что в моих силах, чтобы помочь найти убийцу Розы Калверт. А не за тем, чтобы подвергаться перекрестному допросу какого-то адвоката, который пытается выгородить убийцу и отвлечь внимание представителей окружного суда. Было много разговоров о связи случившегося с борьбой за компанию, и до сего времени я очень просто смотрел на вещи. Не знаю, кто пытается что-то повесить на меня, но если все дело крутится вокруг бикини, которое я приобрел ради того, чтобы пошутить, да еще я слышу какие-то обвинения по поводу фотографий, то, выходит, мне теперь самому необходим адвокат.
– Вы отрицаете, что делали эти снимки? – спросил Мейсон.
Фаррелл повернулся к нему и злобно ответил:
– Пошел к черту!
Мейсон усмехнулся:
– Канарейке, кажется, осталось недолго петь, и она зачирикала.
– Я долго говорил с Фарреллом, мистер Бергер, – сказал сержант Голкомб, – и убежден: с ним все в порядке. Перри Мейсон просто пытается отвлечь нас.
– Не вижу никакого смысла превращать нашу встречу в склоку, – внезапно сказал Гамильтон Бергер. – Конвэй приехал к нам и рассказал здесь свою историю. Револьвер, который был у него и который, как он настаивает, взят им в отеле «Рэдферн», теперь у нас, хотя он, очевидно, и не является оружием убийцы.
– Не является оружием убийцы? – воскликнул Фаррелл.
Бергер отрицательно покачал головой.
– Значит, он подменил револьвер! – уверенно сказал Фаррелл.
– Нет нужды говорить здесь о вещах такого рода, – с достоинством произнес Гамильтон Бергер. – Мистер Мейсон – настоящий кудесник, и нет нужды это комментировать. А теперь я хочу допросить Фаррелла. Мистер Мейсон и мистер Конвэй, приношу свои извинения. Вы можете идти. Если в дальнейшем что-нибудь выяснится, я вновь пошлю за вами.
Мейсон взял Конвэя за руку:
– Пойдемте, Джерри.
Он открыл дверь. Вместе они прошли по длинному коридору и через вращающиеся двери попали в зал ожидания окружной прокуратуры. Там набилось немало газетных репортеров, то и дело мелькали фотовспышки.
Репортеры окружили их, забросав вопросами. Конвэй попытался протиснуться сквозь ряды прессы.
– Спокойно, Джерри, – сказал Мейсон и обратился к репортерам: – Господа, послушайте наше заявление. Была сделана попытка обвинить моего клиента, Джеральда Конвэя, в убийстве. Я не знаю, то ли убийца в состоянии отчаяния попытался вовлечь в него мистера Конвэя, то ли это часть плана, цель которого – дискредитировать Конвэя в свете борьбы за контроль над компанией «Техас Глоубал». Я только хочу рассказать, господа, что произошло на самом деле, и заверить вас в нашем желании сотрудничать с вами, чтобы сделать все возможное для раскрытия этого дела.
– Ладно, что случилось? – спросил один из репортеров.
Мейсон повернулся к Конвэю:
– Расскажите, что с вами случилось, Джерри.
Конвэй нахмурился и заколебался.
– Черт возьми, лучше рассказать газетчикам свою версию, – заметил Мейсон, – чем потом узнать из вторых рук искаженную историю – от кого-то, кто присутствовал в кабинете окружного прокурора, например от Гиффорда Фаррелла.
Конвэй вновь повторил свой рассказ репортерам, которые делали пометки в своих блокнотах и задавали много вопросов.
Глава 10
Конвэй повез Мейсона обратно к мотелю «Глэйдел», чтобы адвокат смог забрать свою машину.
– Неплохо! Как я действовал, Перри? – сказал он.
– Вы действовали правильно. По-моему, вы произвели хорошее впечатление на парней из газеты, а это многое значит. К счастью, вам выпала возможность рассказать свою историю первым. Пока окружной прокурор допросит Гиффорда Фаррелла, пока ему представится случай поговорить с репортерами, ваше интервью уже напечатают.
– Нельзя было без сожаления смотреть на лицо Гиффорда Фаррелла, когда вы огорошили его этим бикини, – сказал Конвэй.
Мейсон кивнул:
– Но, разумеется, Джерри, тот факт, что мужчина купил девушке бикини, еще не означает, что он ее убил.
– Ну хорошо, однако он мог ее и убить.
– И еще, – продолжал Мейсон, – не забывайте: мы не знаем, что это было убийство. Она могла покончить жизнь и самоубийством. Единственное, что мне непонятно, это насчет револьвера.
– А что?
– Он не был оружием убийцы.
– Но каков молодец! Разве это не было нашим триумфом, когда эксперт заговорил? Это отвело от меня удар!
– У меня нет такой уверенности. Это неувязочка, которую я не могу понять и которая мне не нравится.
– Почему?
– Та женщина хотела, чтобы вы забрали у нее оружие. Она и не собиралась стрелять в вас. Она почти раздетая вышла из спальни, чтобы поставить вас в неловкое положение. Все, что она должна была сделать, это закричать, и вы бы попали в неприятное положение. Вы это осознали и захотели избежать наихудшего оборота дела. Она вытащила револьвер и тотчас направила его на вас. У нее дрожала рука. Да, здесь даже нет вопросов – она хотела, чтобы вы отобрали у нее револьвер!
– Вспоминая, я уже не так уверен, что она ударилась в панику.
– Она вышла из комнаты, в которой лежал труп, – подчеркнул Мейсон. – Она достала револьвер из стола и направила его на вас, причем держала его так, что это было просто приглашением отнять его.
– Возможно, она нервничала, – сказал Конвэй, чувствовавший нарастающее облегчение. – Возможно, на ее одежду брызнула кровь, когда она пристрелила свою соседку, и она хотела сменить одежду, избавиться от той, что была запятнана кровью. Она как раз этим и занималась, когда я вошел в комнату. Естественно, ее охватила паника.
– И она направила на вас револьвер?
– Да.
– А чего она хотела этим добиться?
– Боялась, что я… Ну, возможно, боялась, что я ее арестую.
– Она не велела вам убраться. Она велела вам поднять вверх руки. А это не укладывается в рамки никакой стандартной модели.
– Да, мы зашли в тупик, – сказал Конвэй.
Мейсон замолчал. Некоторое время и Конвэй ехал молча.
– Вон она, ваша машина, – наконец произнес он.
– Одну минуту, – сказал Мейсон, – там дальше, у следующего здания, припаркована полицейская машина. Давайте-ка глянем, чем это они занимаются. Двигайтесь медленнее, Джерри.
Конвэй подъехал к следующему зданию.
– Ого, – сказал Мейсон, – они прочесывают территорию мотеля с помощью миноискателей.
– С какой целью?
– Если они подозревают, – сухо сказал Мейсон, – что вы подменили оружие, распорядились им, когда были в мотеле «Глэйдел»… Смотрите налево. Быстрее!
Один из полицейских отложил миноискатель и взволнованно позвал остальных.
Группа людей из двух полицейских машин столпилась вокруг него. В тот момент, когда Конвэй подъехал ближе, Мейсон бросил беглый взгляд на человека, державшего револьвер на вытянутой руке. Он держал револьвер за карандаш, вставленный в дуло так, что никакие отпечатки не могли быть смазаны.
Они только мельком увидели эту сцену, а затем машина Конвэя начала удаляться. Конвэй поставил ногу на тормоз.
– Поехали, поехали! – сказал Мейсон.
– У того человека в руках был револьвер! – воскликнул Конвэй.
– Несомненно, – заметил Мейсон. – И более того, он обнаружил револьвер на территории мотеля, как раз там, где вы останавливались прошлой ночью. А теперь, Конвэй, призываю сказать мне правду.
– Что вы имеете в виду?
– Вы проделали ловкий фокус. Вы зарыли револьвер, который вам отдали, затем поехали к себе в офис и взяли другой. Вы подменили револьвер и таким образом избавились от него.
– Ничего подобного я не делал! – сердито возразил Конвэй, останавливаясь.
– Поехали! – повторил Мейсон. – А вот теперь остановитесь, надо переждать.
– Я не дурак, Мейсон, – сказал Конвэй. – Я вручил вам в руки свою судьбу. Просил помочь. Я делал все…
– Ладно! Ладно! Помолчите. Дайте мне минутку подумать.
– Куда вы собираетесь ехать? – спросил Конвэй.
– Объедем вокруг здания. Подвезите меня к моей машине и…
Позади них раздались звуки сирены.
– Хорошо, – сказал Мейсон, – подъезжайте к тротуару и приготовьтесь рассказывать. Они, очевидно, узнали нас.
Однако, как оказалось, сиреной воспользовались, чтобы навести порядок в движении транспорта. Полицейская машина с возрастающей скоростью промчалась мимо.
– Вы приняли тщательные меры предосторожности, чтобы за вами не было слежки в отеле «Рэдферн», – сказал Мейсон, – но забыли о предосторожности, когда покинули отель.
– За мной никто не следовал. Я оторвался от «хвоста».
– Желая впутать вас в это дело, они поджидали вас в отеле «Рэдферн» и следили за вами оттуда до самого офиса Дрейка и после. Сколь хитроумным должен был быть этот план, чтобы заставить вас взять револьвер, который вы считали оружием убийцы, затем заставить вас мучиться вопросом: что же предпринять. Заставить вас рассказать обо всем окружному прокурору и устроить все так, чтобы казалось, что прошлой ночью вы все же поменяли револьвер.
Конвэй задумался и горько произнес:
– Я же говорил вам, что Гиффорд Фаррелл весьма изобретателен.
– Все это, увы, связывает вас с убийством.
Конвэю показалось, что это тупик.
– Ну хорошо. И что же теперь делать?