Страж державы Пронин Алексей

– Как он? – распахнув дверь и сев рядом, спросил он.

– Без сознания.

– Ладно, присматривай за ним на всякий случай. Я пошел к остальным.

– Полковник нашелся? – поинтересовался по инерции Грант, хотя он уже понял по довольному лицу Уильямса, что их старания не прошли даром.

– Нашелся. Слава богу, живой и невредимый. Не скучай.

Дверь захлопнулась. Грант, положив пистолет на сиденье, достал из кармана пачку сигарет. Де Линар, ни на минуту не терявший сознание, а лишь умело изображавший его потерю, приоткрыл один глаз. Огромная голова Гранта находилась на расстоянии вытянутой руки. Не обращая внимания на бельгийца, он с наслаждением втягивал в себя никотин. Чем же, чем же тебя огреть по твоей башке? Осмотревшись, насколько это было возможно, де Линар остановил свой взгляд на табельном оружии американца, лежащем на самом углу переднего сиденья. Не спуская глаз с расслабившегося противника, он, стараясь не дышать, попытался незаметно переместить руку поближе к рукоятке. Когда до нее осталось сантиметров пять, бельгиец, превозмогая боль, сделал резкий рывок, и пальцы, ощутив привычный стальной холодок, сжали рукоятку пистолета.

Де Линар, уже не таясь, сделал короткий выпад, вложив в удар остатки сил. Грант с недокуренной сигаретой в зубах мгновенно завалился на бок. Придерживая раненую ногу, бельгиец принял вертикальное положение. Простреленное бедро жгло, но, попробовав на него опереться, он понял, что худо-бедно, но идти может. Не расставаясь с экспроприированным оружием, он выкарабкался из машины и направился к дому. Входная дверь была не очень плотно прикрыта по причине окончательно испорченного замка. Закрыв пальцем глазок, де Линар вежливо постучал. Охранявший вход американец, ничего не увидев в глазок, спрятал за спину оружие и открыл калитку. Дуло пистолета уперлось ему в лоб, приятно охлаждая раскрасневшуюся от вечерней духоты кожу.

– Тихо! – шепнул ему де Линар, подкрепляя свои слова щелчком взводимого курка. – Верно ответишь на мой вопрос, и я не дам твоим мыслям вырваться наружу. Если понял – кивни.

Облизнув пересохшие губы, американец кивнул.

– Во дворе, кроме тебя, еще кто-нибудь есть?

Увидев в ответ отрицательное молчание головой, он коротким взмахом руки отправил оппонента в глубокий нокаут, в компанию к Гранту. Американец, просев, упал на траву. Подобрав выпавшее из его рук оружие, де Линар, стараясь не производить шума, подобрался к дому.

Полковник Тихомиров, освобожденный от веревок, наручников и залеплявшего рот скотча, уединился на втором этаже вместе с Фишером. Остальные расположились на первом. Уильямс, собирающийся учинить бьющейся в истерике дамочке допрос с пристрастием, никак не мог этого сделать по причине неиссякающего потока слез.

– Найдите ей что-нибудь успокоительное, в конце концов! – крикнул он, выходя из себя от всхлипов, заполнявших комнату.

Дуайт Смит, перешагнувший порог тридцатилетия и проведший немало лет в неравной борьбе с истеричкой женой, подошел к бару и привычным движением налил полбокала виски, сыпанув туда горсть льда.

– Пей. – Он сунул бокал Мари, не без усилий отлепив ее руки от лица.

Мари послушно взяла бокал и сделала большой глоток.

– Выпей до конца, – добавил Смит, не давая ей поставить бокал.

Послушавшись, она осушила его до дна.

– А теперь, девочка, будь добра прояснить нам, как в этом доме оказался связанный и скованный наручниками мужчина, – грозно надвинулся на нее Уильямс.

– Я расскажу. Я все расскажу. Дайте мне сигарету.

Уильямс протянул ей свою пачку. Мари не спеша затянулась и, найдя взглядом участливого Дуайта Смита, вежливо попросила его:

– Можно еще виски?

После хорошей порции скотча окончательно придя в себя, она сбивчиво начала говорить:

– Мой парень тут ни при чем. Если я все расскажу, вы не сделаете ему ничего плохого? – И Мари просительно заглянула в глаза Уильямса.

– Мы постараемся, – сухо ответил он. – Если ваш рассказ покажется мне правдоподобным.

– Хорошо, хорошо. У него в Штатах был друг. Они знакомы давно. Я не знаю, чем они занимались раньше, мы с Сержем живем всего два года, в гражданском браке.

– Ближе к делу, – прошипел сгорающий от нетерпения Уильямс.

– А недавно…

– Когда недавно, точнее?

– В пятницу днем этот его друг…

– Как зовут друга?

– Алекс.

– Чем он занимается?

– Я не в курсе. Вам лучше спросить у Сержа.

– Спросим, дальше.

– Этот его друг, он приехал в пятницу днем, и они с Сержем закрылись наверху. Разговаривали, наверное, часа три. Потом куда-то уехали и вернулись уже под утро.

– Ваш друг что-нибудь вам говорил?

– Нет, Серж больше отмалчивался, а его дружок постоянно пил виски и вообще вел себя развязно. Говорил мне, что, мол, детка, скоро твой парень разбогатеет. А Серж, я испугалась, что они что-то задумали, Серж ничего мне не говорил. Я обиделась и перестала с ним разговаривать. – Мари, давая себе передышку, сделала еще глоток. – А ближе к вечеру они приехали вместе с этим, – она показала рукой наверх, где еще недавно сидел в заточении полковник Тихомиров, – и увели его на второй этаж, а дверь закрыли. Потом поели, я разогрела им ужин, и снова уехали. Вот до сих пор их нет. Когда вы позвонили, я думала, это они. Мне страшно. Что теперь будет? – На глаза Мари вновь навернулись слезы.

Уильямс и Смит обменялись взглядами, после чего Смит в очередной раз наполнил опустевший бокал и протянул его Мари.

– Черт знает что! – выругался Уильямс и, подозвав Смита, шепнул ему: – Возьми кого-нибудь с собой и приведи сюда раненого.

Махнув рукой одному из находившихся в комнате парней, Смит вышел в коридор. Де Линар, стоявший за дверью и пытающийся понять, что происходит внутри, вовремя услышал звук шагов и успел отскочить от двери, которая почти тут же распахнулась. Смит, вышедший первым, с удивлением обнаружил, что чья-то рука захлестнулась на его шее, а пистолет уперся ему в висок.

– Стоять, не дергаться! Оружие на пол! Иначе прострелю ему башку. – Выражение лица де Линара не оставляло сомнений в том, что он без промедления приведет в исполнение свою угрозу. Поэтому сопровождавший Смита американец не стал искушать судьбу и, достав из-за пазухи свое оружие, положил его на пол.

– Спокойно, спокойно. – Наблюдая за лицом побледневшего Смита с приставленным к виску дулом пистолета, он задом попятился обратно в комнату.

– Что с тобой, Мидфилд? – Уильямс в недоумении уставился на пятящегося спиной подчиненного.

Бельгиец, втащив Смита в комнату, прислонился к стене, чтобы никто не подкрался сзади.

– Все подняли вверх левую руку, а правой аккуратненько достали свои пушки и положили на паркет. И без выкрутасов, мне терять нечего.

Опешив от такого поворота событий, Уильямс замер на месте, пытаясь осмыслить возникшее досадное недоразумение. Бойцы, не зная, как поступить, с ожиданием следили за реакцией шефа. Мари, с бокалом виски в руках, с радостью воскликнула:

– Серж!

– Заткнись! – гаркнул на нее бельгиец. – Считаю до пяти. Один…

Уильямс, осознав наконец, что произошло, выдавил из себя:

– Делайте, что он говорит. – И сам первый положил свое оружие на пол. За ним последовали остальные.

– Собирай эти железки, и уходим отсюда, – скомандовал Мари де Линар.

Мари поставила виски на стол и начала суетливо собирать с пола оружие. Никто из присутствующих не мешал ей. Сделав свое дело, она быстро выскочила наружу. Бельгиец, в обнимку с Дуайтом Смитом, медленно попятился в сторону двери. Нужно было срочно принимать какое-то решение. Нельзя дать ему уйти. Уильямс хорошо понимал это, но понимал также и то, что гибель еще одного подчиненного ему, по возвращении обратно в Лэнгли, однозначно не простят. Оставался один шанс, и он решил его использовать. В комнате рядом с ним стоял Джек Петерсен, потомок невозмутимых норвежских викингов, один из лучших стрелков управления, всегда носивший с собой, кроме табельного оружия, свой любимый револьвер, который он предусмотрительно не положил на пол. Уильямс, выразительно взглянув на него, незаметно моргнул.

Петерсен был левшой. Добравшись до дверного проема, де Линар упустил из вида движение левой руки викинга, которая молниеносно дернулась под пиджак и выхватила оттуда «кольт». Пуля, выпущенная метким стрелком, вошла в лоб между надбровными дугами бельгийца. Рука, сжимавшая шею Дуйата Смита, ослабила хватку, и де Линар, сделав шаг назад, упал спиной вниз. Лицо Смита побелело, как мел. Не обращая внимания на его состояние, Уильямс кивнул остальным в сторону выхода.

Фатима оказалась понятливой девушкой и, не задавая лишних вопросов, быстро вникла во все детали, в которые ее счел возможным посвятить Миссионер. Красный «Мерседес» с откинутым верхом мчался во весь опор в сторону Леваллуа-Перре. От бешеной скорости, которую развила танцовщица, у старлея Слобцова захватывало дух. По его подсчетам, друзья из Лэнгли уже вовсю должны были хозяйничать в загородной резиденции Мари Паскаль. Главное – не опоздать. Точность – вежливость королей и старших лейтенантов российской полиции. Поэтому и гнала Фатима во весь опор своего красного коня, чтобы побыстрее искупать его в разочарованиях заокеанских коллег по поводу упущенных возможностей получить от Мари и де Линара более подробный информационный ряд. На их беду, скакун из конюшни Бенца прибыл к самой событийной развязке, когда Мари, выбежав наружу с полиэтиленовым пакетом, набитым трофейным оружием, кинулась к одному из джипов, на которых они приехали, открыла дверцу машины и уже приготовилась садиться…

Спортивный «Мерседес», внезапно появившийся на горизонте, привлек ее внимание чудовищным скрипом тормозов. Лицо, мелькнувшее на переднем сиденье, показалось ей до боли знакомым. Миссионер, поднявшись во весь рост, махнул Мари рукой. Она захлопнула дверь джипа и со всех ног бросилась ему навстречу.

– Де Линар у них? – помог ей забраться на заднее сиденье Слобцов.

– Он сказал, чтобы я ждала его в машине.

– Будьте наготове!

Подхватив на лету протянутый Фатимой уже побывавший в деле «Ингрэм», он бегом кинулся к дому, по дороге простреливая шины стоявших около него автомобилей. Подойдя вплотную к воротам, старлей услышал выстрел и увидел выскакивающих из дома американцев. Значит, бельгиец мертв, а Тихомирова они не тронут. Больше здесь делать нечего. Открыв калитку, ведущую во двор, Миссионер дал короткую очередь поверх голов выбегающих, чтобы охладить их пыл. Теперь надо уносить ноги. Некоторое время парни вряд ли будут дергаться, а если и будут, то не так поспешно.

В несколько прыжков он преодолел расстояние до «Мерседеса», и спортивное авто, взбивая пыль, в мгновение ока исчезло из вида.

Когда Уильямс в сопровождении пятерых бойцов выбежал наружу, он увидел лишь маленькую красную точку, стремительно исчезающую из поля зрения, и пробитые шины осевших машин. Единственное, что утешало его в данный момент, так это то, что полковник все же остался с ними и что произошедший инцидент не повлек за собой никаких потерь в живой силе. Бельгиец – не в счет.

Пнув ногой лишенную внутреннего давления покрышку, Уильямс вернулся обратно в дом. На душе у него было паршиво. Он взял бутылку виски, отхлебнул глоток и направился на второй этаж, где сидели Фишер и Тихомиров, ни сном ни духом не подозревавшие о происшествии, случившемся этажом ниже, которое вскоре самым неблагоприятным образом отзовется на судьбе высокопоставленных американских разведчиков. Но ни Уильямс, ни тем более Фишер еще не знали, что провидение, подробным образом проинструктированное генералом Скоробогатовым, уже занесло над ними свои черные крылья.

Поднимаясь по лестнице, Уильямс почему-то вспомнил большую рождественскую индейку, которую ему в десятилетнем возрасте доверили достать из духовки. Индейка была тяжелой, на совесть откормленной местными фермерами, и он, не удержав противень в руках, вывалил праздничное блюдо на пол, за что отец как следует выдрал его ремнем. Тогда он едва сдержался, чтобы не заплакать от обиды. Пережитое чувство бессилия, притаившись в потаенных уголках подсознания, неожиданно напомнило о себе, и он вдруг явственно ощутил на своей заднице горящие полоски кожи от отцовского ремня. Остановившись, он с трудом подавил подкативший к горлу ком и, хорошенько приложившись к бутылке, вошел в комнату. Уильямс отмотал только что прокрученную в мозгу картину назад, представил вместо себя ревущего навзрыд Фишера, содрогающегося под ударами отцовского ремня, и ему сразу стало легче.

Париж. Американское посольство

00.20 местного времени

Несмотря на позднее время, в одном из зданий на территории американского посольства царило оживление. Энтони Фишер ходил из угла в угол, не находя себе места. Уильямс, сидевший напротив, курил одну сигарету за другой. Фишер, перестав ходить, подошел к телефону и, сняв трубку, нервными движениями начал нажимать на кнопки. Он звонил в тот злополучный номер 536 отеля «Плаза», где произошел конфуз и где сейчас находилась группа агентов во главе с Гарри Стиклером.

– Стиклер?

– Да, я слушаю.

– Ну что там у вас, никто не проявился?

– Пока тишина.

– Ждите, Гангренуар обязательно должен выйти на связь.

– O’кей, шеф.

Фишер положил трубку на рычаг. За последние полтора часа он уже трижды беспокоил Гарри Стиклера, который с трудом сдерживал накапливающееся раздражение. Гарри нестерпимо клонило в сон – сказывался безумный денек. Он очень устал. Устал настолько, что ему было наплевать на все, что было связано с этой долбаной службой. Послать все к такой-то матери, положить заявление на стол и хлопнуть дверью. Тем более что причины, по которой он до сих пор оставался на государственной службе, то есть Эмира, больше не существует. Сидевший рядом Дуйат Смит, чудом избежавший пули в висок, думал почти о том же. Неприятный осадок, вызванный недавними событиями, не проходил. Он все еще явственно ощущал у своего виска дыхание смерти.

– Да пошли вы все!.. – с раздражением бросил трубку Стиклер.

– Может, выпьем, Гарри?

– Самое время. Где тут у них пойло?

Не найдя ничего, кроме маленьких бутылочек с шампанским и ликерами, он решил позвонить и заказать бутылку виски.

Миссионер вышел из гостиницы, где всадники красного «Мерседеса» временно устроились на конспиративное проживание, и подошел к стоящему поблизости телефонному автомату. Через пару секунд в номере 536 раздался телефонный звонок. Стиклер не торопился поднимать трубку. Ему очень хотелось нажраться в дым, и рука остановилась на полпути. Неужели этот идиот решил позвонить снова? Он представил себе лицо Фишера и мысленно показал ему средний палец.

– Возьми трубку, Гарри, вдруг это тот, кого мы ждем, – вежливо попросил его стоявший рядом Дуайт Смит.

Выждав паузу, Стиклер усилием воли заставил себя, в который уже раз, проделать эту процедуру.

– Привет, придурки! Я передумал. В связи с изменившимися обстоятельствами деньги за интересующие вас документы должны быть готовы через два часа, – раздался в трубке знакомый голос старлея Слобцова.

– Это Гангренуар, – шепотом проговорил Стиклер, зажав трубку рукой.

– Постарайся потянуть время. – Смит вскочил и выбежал в соседнюю комнату, напичканную аппаратурой. Его движения были излишними. Разговор уже записывался на пленку, а хитроумная техника уже работала над определением местонахождения звонившего.

– Я понял вас. Только у нас к вам будет несколько вопросов.

– Никаких вопросов. Не думайте, что я такой же идиот, как и вы. Я позвоню через двалцать минут. Если вы готовы выполнить наши условия, подтвердите это сразу же во время моего следующего звонка. В случае отказа мы обратимся к более понятливым покупателям. До свидания.

Дуайт Смит вернулся из соседней комнаты ни с чем.

– Засечь звонок не удалось. Радиус разброса не меньше трех-пяти километров.

– Понятно. Я думаю, надо прекращать это дерьмо и идти на его условия. Иначе он просто исчезнет, и те, кто будет хоть немного разумнее нас, отвалят им денежки без проблем.

– Ты это не мне говори, давай звони Фишеру.

– Сперва я закажу виски и что-нибудь поесть. Ребята тоже проголодались, – кивнул Стиклер в сторону соседней комнаты.

Звонок Стиклера застал Фишера врасплох.

– Шеф, он позвонил минуту назад.

– Что, что он сказал? – прокричал в трубку Фишер.

– Сказал, что обстоятельства изменились и деньги должны быть готовы через два часа.

– Через сколько?

– Через два часа.

– Вы засекли, откуда он звонил?

– Не принимайте его за идиота. Гангренуар – серьезный игрок. Если его условие не будет выполнено, он найдет более сговорчивых партнеров. Это его слова. Он перезвонит через двадцать минут.

– Не бросай трубку, Стиклер. Мне необходимо посоветоваться.

– Не затягивайте. Время идет.

Фишер не обратил внимания на последние слова своего подчиненного. Его мысли уже были заняты другим. Конечно, такие деньги – два с половиной миллиона долларов, которые потребовал Гангренуар, – можно было найти, не выходя из посольства. Фишер знал, что у каждой резидентуры, в зависимости, конечно, от значимости государства, имеется запас наличных денег, так называемый резерв на случай непредвиденных обстоятельств. Но воспользоваться такой суммой без согласования с вышестоящим начальством он просто не мог.

На согласование ушло три минуты. На то, чтобы деньги в двух больших сумках были доставлены в кабинет, где находился Фишер, еще десять минут. После того как необходимая сумма оказалась у него под рукой, он перезвонил Стиклеру и предупредил его, чтобы он дал вымогателям его номер телефона. Он сам будет говорить с ними.

Сам так сам. Свалившаяся с плеч Стиклера гора позволила ему вместе с Дуйатом Смитом и еще двумя откровенно скучавшими американскими парнями незамедлительно приступить к распитию доставленной в номер бутылки «Джонни Уокер».

Гангренуар перезвонил ровно через двадцать минут. Стиклер подтвердил ему, что деньги готовы, и дал номер телефона Фишера.

Старлей Слобцов с удовольствием побеспокоил высокопоставленного дядю из Лэнгли.

– Алло, Фишер, это мосье Гангренуар вас беспокоит. Как мне любезно объяснил ваш товарищ, вы изыскали возможность заплатить требуемую сумму.

– Можете не сомневаться.

– А мне этого и не нужно.

– Но вы не знаете, когда…

– Это лишь вопрос времени. Короче, Фишер, бери бабки в руки и скачи на площадь Согласия. Жди под обелиском, я сам тебя найду. Если опоздаю, подождешь, o’кей?

– O’кей.

Закончив разговор, Миссионер сел в машину, где его ожидали две очаровательные помощницы – Мари и Фатима.

– Судя по твоей довольной физиономии, переговоры прошли успешно. – Сегодня Фатима была неотразима, как, впрочем, и всегда. Неотразима настолько, что старлею Слобцову с трудом удавалось сохранять деловой настрой.

– В рабочем режиме, – ответил он, стараясь не смотреть на стесненные лишь коротким мини точеные ножки.

– Надеюсь, после получения денег наш шеф не проявит качеств, в достатке имеющихся у потомков Моисея, и устроит бедным девушкам праздник, – добавила томным голосом Мари.

– С шампанским, икрой, цыганами и дрессированным медведем, – не удержалась Фатима, включая зажигание.

– Не напоминайте мне о еде.

Уильямс и Фишер в сопровождении двух своих крепко сбитых сотрудников выехали из ворот американского посольства в полном молчании. В багажнике их автомобиля стояли две спортивные сумки, набитые купюрами различного достоинства. Уильямс, не прекращающий курить, скептически смотрел на довольную физиономию Фишера.

– Ты не допускаешь, что этот проныра, – он имел в виду создавшего столько проблем представителям могущественной разведки мистера Гангренуара, – подсунет нам вместо настоящих документов какое-нибудь дерьмо?

– Разве у нас есть другие варианты?

Уильямс раздраженно выбросил в окно скуренную до фильтра сигарету и ничего не ответил.

– Брать его на площади Согласия, где полно народу, бесполезно. Если мы устроим там стрельбу с догонялками, представляешь, какой поднимется вой? Мы и так уже имеем один труп нашего сотрудника. Мне бы не хотелось увеличивать это число.

– Предлагаешь отпустить его с миром?

– Я этого не говорил. Но в данный момент будет лучше разойтись по-хорошему. Мы должны убедиться, что он и в самом деле обладает именно той информацией, которую захватил с собой полковник Тихомиров, и в том, что это действительно информация, которую мы от него ждали. Если мы его спугнем, это будет конец. Конец не только всей операции, но и конец нашей карьеры.

– Но нас также не погладят по головке, если мы дадим ему безнаказанно уйти.

– А вот об этом у нас будет время подумать. После того как убедимся, что не тянем пустышку.

Разговор затих, и оставшееся время они ехали молча.

Площадь Согласия гудела от наплыва праздношатающихся граждан, ничем не отличаясь, по количеству представителей самых разных национальностей, от Вавилонского столпотворения. Это и не удивительно, ведь она находилась на стыке двух самых роскошных парижских улиц – Риволи и Елисейских Полей. Фишер и Уильямс, стоя около условленного места и держа в руках сумки с отечественными дензнаками, с нетерпением ожидали появления мистера Гангренуара.

– Он не очень пунктуален, – заметил Фишер, взглянув на часы.

– Проверяет, не устроили ли ему в очередной раз засаду.

– Вы совершенно правы, мистер Уильямс. – Старлей Слобцов появился рядом неожиданно, заставив обоих невольно вздрогнуть.

Двое прикрывающих начальство бойцов, находившихся неподалеку, заметно напряглись, пытаясь вычислить в толпе сообщников похитителя. Фишер сделал им знак, чтобы они расслабились и не делали резких движений.

– Документы при вас?

– Терпение, мистер Уильямс, наберитесь терпения. Если вам тяжело держать в руке сумку, вы можете передать ее мне, чтобы я убедился в честности ваших намерений.

Уильямс с удовольствием сделал то, о чем его попросили. Все-таки сумка была тяжеловата. Открыв ее, Миссионер увидел, что она доверху заполнена купюрами, и поставил сумку рядом с собой.

– Вторую!

Убедившись, что во второй сумке также находятся деньги, Миссионер достал маленький приборчик, позволяющий обнаружить присутствие «жучков», которые вполне могли находиться внутри сумок.

– Вот это уже лучше, – одобрительно произнес он. – Без неприятных неожиданностей.

Уильямс и Фишер не без удивления обнаружили вынырнувшую из толпы Мари, в левой руке которой они заметили полиэтиленовый пакет.

– Разрешите представить, господа. Это – Мари.

– Мы знакомы, – хмуро ответил Уильямс.

– Ах да, я и забыл, что вы уже успели побывать на нашей конспиративной квартире. Кстати, она очень недовольна тем, как вы обошлись с ее бойфрендом. Придется при нашей следующей и, надеюсь, последней встрече накинуть ей деньжат, в качестве моральной компенсации. Вы не против?

Отдав Миссионеру пакет, Мари взяла сумки с деньгами.

– Я попросил бы вас не провожать девушку. – Заметив, как дернулись в ее сторону стоявшие неподалеку агенты, Слобцов строго посмотрел на собеседников.

Отогнув лацкан пиджака, Фишер незамедлительно прошептал:

– Не дергайтесь, идиоты.

Движения идиотов прервались на полушаге.

– Подожди меня в машине, дорогая, я скоро вернусь, – сказал Миссионер, и Мари, одарив Фишера с Уильямсом очаровательной улыбкой, повернулась и неторопливо пошла к машине. – Держите, господа, – протянул он американцам полиэтиленовый пакет. – Все в целости и сохранности.

– На каких условиях мы сможем получить вторую часть документов?

– Я свяжусь с вами. Завтра. Денек выдался трудный, поэтому я пока не хочу думать ни о чем, кроме отдыха. На этом сегодня мы с вами расстанемся.

– Подождите, мистер Гангренуар, – спохватился Фишер, – я хочу, чтобы вы подумали о своем будущем.

– Спасибо за заботу, – с издевкой наклонил голову Миссионер.

– Вы меня не поняли. Я мог бы посодействовать вам в том, чтобы вы, ни от кого не скрываясь, устроили себе беззаботную жизнь.

– Вы меня вербуете?

– А если даже и так?

– Ну-ну. Я слушаю. И что же мне хочет предложить дальновидный мистер Фишер?

– Как вы понимаете, чтобы убедить руководство в целесообразности данного шага, мне необходимо заручиться вашей поддержкой.

– В каком смысле?

– Вы же сами все прекрасно должны понимать.

– Вам необходимо знать, откуда ко мне просочилась информация о полковнике Тихомирове?

– Вы угадываете мои мысли.

– Я подумаю, – прервал Фишера старлей Слобцов.

Он лихо запрыгнул в «Мерседес», ожидавший его в условленном месте. Напряжение, не покидавшее Фатиму и Мари во время его отсутствия, растворилось без следа вместе с его появлением.

– Ну что, девочки, поехали тратить деньги.

Ответом ему послужил скрип колес сорвавшейся с места машины.

– Вы убедились, что документы, которыми я поделился с вами, – подлинные? – Тяжелый взгляд полковника Тихомирова, казалось, проникал в самые глубины мозга Энтони Фишера, только что вместе с Уильямсом вышедшего из соседнего кабинета.

С трудом выдержав его, Фишер молча кивнул. Видя, что коллега едва ли сейчас может внятно поддерживать разговор, Уильямс взял инициативу в свои руки.

– Должен сказать вам, что вы не обманули наших ожиданий. Со своей стороны мы гарантируем вам соблюдение всех наших предварительных договоренностей.

– Отлично. Думаю, что сегодняшний день слишком затянулся.

– Да-да, конечно, – понял намек начальника Уильямс, – сейчас вас проводят в комнату для отдыха. – Он поднял телефонную трубку, и через пару минут появился один из представителей местной резидентуры. – Дженкинс, проводите мистера Тихомирова в приготовленные для него апартаменты.

– Куда мы направляемся? – поинтересовалась Мари, после того как красный кабриолет набрал приличную скорость.

– Как человек, в первый раз оказавшийся в Париже, я предоставляю право выбора вам, – дипломатично ответил Миссионер.

– Всю жизнь мечтала побывать в ресторане «Максим», – мечтательно произнесла сидевшая за рулем Фатима. – Тем более в компании с мужчиной, не испытывающим стеснения в средствах. – Ее взгляд скользнул по сумкам, под завязку набитым долларами.

– Хоть за эти деньги и придется отчитываться, считаю, что часть средств мы с чистой совестью можем потратить на роскошный ужин, – усмехнулся Миссионер.

– Истинные гурманы утверждают, что там потрясающая кухня, – поддержала Фатиму Мари.

– Тогда вперед!

Фатима, дав по тормозам, со сноровкой профессионала на полном скаку развернула «Мерседес» в противоположную сторону.

– «Максим» – в той стороне, – пояснила она спутникам.

Посещение одного из самых роскошных ресторанов французской столицы оставило в памяти старшего лейтенанта российской полиции неизгладимое впечатление. Шампанское, выпитое им с двумя соблазнительными амазонками, приятно бурлило кровь. Взгляды Миссионера, бросаемые на плохо скрытые одеждой прелести сидящих рядом женщин, становились все откровеннее и откровеннее. Усталость, еще недавно мертвой хваткой сжимающая горло, отпустила, уступая место нарастающему первобытному зову, требующему позаботиться о продолжении рода.

Он успел потанцевать с обеими девушками, прижимавшимися к нему настолько откровенно, что ему приходилось собирать в кулак всю свою волю, чтобы удержать себя от немедленного проявления необузданной страсти. Поэтому он испытал нешуточное облегчение, когда они, покончив с обильной трапезой, вернулись в гостиницу.

Развел женщин по номерам, после чего с превеликим удовольствием принял душ. Забравшись с бутылкой шампанского на кровать, он открыл новенький ноутбук, который за весьма щедрое вознаграждение был раздобыт смекалистым официантом во время ужина в ресторане. В течение получаса старлей выстукивал на клавиатуре аритмичную джазовую импровизацию, пока не нашел то, что искал. Место, подходившее для съемок батальной сцены с участием бойцов Салаха и жаждущих докопаться до истинных причин провала в Гонконге непутевых американцев, которых он собирался стравить между собой завтра или, если точнее, сегодня днем, было найдено им у Венсеннского вокзала. Пустовавший товарный склад с железнодорожными подъездными путями идеально подходил для этой цели.

Все продумав и просчитав, Миссионер впал в состояние отрешенности, возникающее у него перед схваткой и отработанное до автоматизма под руководством опытных психологов, использовавших в своих консультациях наработки древних китайских мастеров психотехники. Поставленная перед собой цель заслонила от него все мелкое, несущественное, оставив лишь свет в конце туннеля и сам туннель, изобилующий препятствиями, которые необходимо преодолеть.

Прежде всего, нужно позаботиться о собственной безопасности. Ведь предстоит большая бойня с участием толпы хорошо обученных американских парней, которые постараются незамедлительно переправить его в мир теней. Но старлей Слобцов тоже не дурак, и против заокеанского лома он приготовит не менее крепкий лом в виде разъяренных поборников мирового терроризма.

Пусть они и мочат друг друга, а мистер Гангренуар постоит в сторонке в качестве независимого наблюдателя.

Глава 5. Блеф по-русски

Миссионер открыл глаза и рывком поднялся с кровати. Смыв с себя остатки сна, он тщательно растер тело полотенцем, разгоняя кровь, оделся и позволил себе закурить первую за утро сигарету. Но только прикурил, как в дверь постучали, и, войдя в номер, Мари и Фатима уселись напротив него.

– Ну что, командир, каковы будут наши планы на сегодняшний день? – первой нарушила молчание Мари.

– Вчера мне в голову пришла парочка неординарных идей…

Слобцов не стал вдаваться в подробности и объяснения деталей, а коротко изложил перед ними первоочередные задачи, стоящие на повестке сегодняшнего дня. Для их выполнения Миссионеру кровь из носа и нужен Салах аль-Рабани с его отморозками. И убедить его принять участие в игре должна Фатима.

Для этого нужно всего лишь обозначить еще живому братцу покойного Эмира, Салаху аль-Рабани, который рыщет по городу в поисках истины со своей безумной ордой, место встречи убийцы Эмира, то есть себя, с представителями ЦРУ.

Фатима, являясь живым свидетелем того, как Алекс Ковальски в сопровождении его людей поехал на встречу с Эмиром, после чего тот приказал долго жить всем остальным своим братьям по борьбе за победу ислама, уверенно, и при этом ничуть не покривив душой, опознает злодея. Одновременно спишет с себя все подозрения по поводу ее участия в кровавом заговоре и реабилитирует свое доброе имя в глазах мусульман всего мира.

Решение же второй задачи – обеспечение безопасности отхода полковника Тихомирова, чье будущее боссы американской разведки могут решить в негативном для последнего ключе, целиком и полностью должно лечь на плечики Мари. Тем более что в гости к брату убитого Эмира ей отправляться совсем не с руки, так как ее личико, засветившееся в ночном клубе в компании с Алексом Ковальски и очаровательной еврейкой Сарой, вполне могли срисовать, и ее появление пред светлые очи жаждущего крови Салаха может сорвать весь спектакль.

Разъяснив девочкам, что от них требуется, Миссионер, взвалив на себя обе сумки с деньгами, вышел из своего номера. Следом за ним гостиницу покинули Фатима и Мари.

Красный «Мерседес» Фатимы, слишком бросающийся в глаза, они решили больше не использовать, оставив его до лучших времен на парковке рядом с отелем и заплатив энное количество валюты обслуживающему персоналу, чтобы присматривали за машинкой, а заодно и держали язык за зубами.

Париж. Автомобильный салон

10.25 местного времени

Возникший из ниоткуда вежливый клерк по сосредоточенным лицам клиентов, на которых отражалось недвусмысленное намерение прикупить здесь что-нибудь серьезное, явственно ощутил приближение к его карману неплохих комиссионных и поэтому был предельно внимателен.

– Месье и его очаровательные спутницы ищут что-то конкретное или пока не определились в своем выборе?

– Если ты хочешь действительно нам помочь, Жан-Пьер, – Миссионер прочитал его имя на табличке, прикрепленной к костюму, – то я бы посоветовал тебе немедленно, ибо месье ограничен четкими временными рамками, провести его к автомобилям, оснащенным пуленепробиваемой броней.

Страницы: «« « 12345678 » »»