Страж державы Пронин Алексей

Глава 6. Бойня у Венсеннского вокзала

Париж. Американское посольство

11.30 местного времени

Фишер, Уильямс и глава местной резидентуры Робертсон, располневший от неумеренного потребления круассанов, сидели в зале для совещаний. Перед ними стояли три бутылки минеральной воды «Эвиан» и тарелки, полные сэндвичами с ветчиной и сыром. Робертсон с аппетитом поглощал бутерброд, не замечая косых взглядов, бросаемых на него Фишером. Уильямс, неторопливо куривший сигару, пил минеральную воду. Фишер, погруженный в свои мысли, за время завтрака так ни к чему и не притронулся, созерцая стену напротив. Раннее утро всегда негативно действовало на его нервную систему. Особенно после ночного разговора с начальством.

– Итак, – заставил Робертсона прервать трапезу голос Фишера. – Спенсер, ты уже немного в курсе, какие указания были получены мною сегодня ночью.

Робертсон внимательно взглянул на него, пытаясь понять, какого мнения они придерживаются по поводу произошедшего в отеле «Плаза» непозволительного казуса.

– Были поставлены две задачи. Первая – заманить в ловушку Гангренуара. Вот, – Фишер достал из папки, лежащей рядом с ним, два листка и раздал их сидящим, – подробная информация о нашем вымогателе.

– Да это же Алекс Ковальски, уроженец Польши! Бывший военный, – зацокал языком Робертсон, – спецназовец с большим опытом боевых действий. Сложно будет.

– Я и без вас это прекрасно понимаю, – грубо оборвал его Фишер. – Но если мы этого не сделаем…

– …нам всем хорошенько намылят шею, невзирая на положение, – продолжил за него Уильямс.

– Вот именно. Но это еще не все. Вторая задача – деликатно убрать полковника Тихомирова. Учитывая его опыт, это не менее сложно. Естественно, только после того, как нами будет получена та самая информация, которая нас интересует. И лично я ставлю перед собой еще одну задачу – выяснить, откуда информация о времени и месте нашей встречи просочилась к этому наемнику. Мне бы не хотелось подозревать всех и каждого, но о встрече знал лишь очень ограниченный круг лиц: непосредственно человек президента, директор ЦРУ, я, вы двое и еще Гарри Стиклер, между прочим, ваш заместитель, Робертсон.

Робертсон, ежась от пристального взгляда Фишера, промолчал.

– Всего шесть человек, и один из них слил информацию. Остается два вопроса – кто и с какой целью?

– Мне кажется, что цель – не допустить слив информации, которую вез с собой Тихомиров, – подключился к разговору Уильямс. – А это может означать только одно: кто-то из нас шестерых – тот самый «крот», из-за которого мы так опозорились в Гонконге.

– Тогда почему, – не остался в стороне Робертсон, – если предположить, что целью Гангренуара была информация, которой владел Тихомиров, почему тогда он, наверняка получивший подробные инструкции, отдает ее нам обратно? Правда, не бесплатно, конечно. Он ведь не дурак, и вряд ли это его собственная игра. Он не будет импровизировать на ходу. На карту поставлена его репутация, а люди, подобные ему, очень и очень дорожат ею. Это своего рода их визитная карточка.

– Действительно, Спенсер, – обратился Фишер к Уильямсу, – если, как ты подозреваешь, один из причастных к встрече с Тихомировым испугался информации и, боясь разоблачения, нанял Ковальски, – как тогда объяснить, что этот наемник продает нам ее обратно?

– Да, что-то тут не вяжется. Тут какая-то уж очень тонкая игра, логику которой мы пока что не можем понять. Но с другой стороны – ведь вторая часть информации нами еще не получена. Ковальски пока еще не проявлялся. Может быть, суть заключается в том, что он и не собирается нам ее отдавать. И тогда версия о том, что «крот», засевший среди нас шестерых, действительно на всякий случай решил обезопасить себя от провала, имеет место быть.

– А что, если это действительно так, – ужаснулся Фишер, – и Ковальски просто исчезнет, если уже не исчез.

– Поимев и нас, и деньги, – саркастически подытожил Робертсон.

От этой мысли всем троим стало не по себе. Ведь это означало только одно – очередной провал. Со всеми вытекающими отсюда оргвыводами.

– А может, это русские плетут какую-то свою мудреную комбинацию? – Фишер первым вышел из оцепенения. – Тем более что цели созданного ими особого департамента полиции нам пока еще до конца не ясны.

– А в чем может заключаться их игра? И вообще, будь все это игрой, подставой, тогда бы русская полиция специально подняла нешуточный переполох по поводу незапланированного вояжа полковника за рубеж, чтобы эта информация в обязательном порядке дошла до наших ушей. А у них, как раз, все тихо. И какой тогда смысл Москве сдавать своего «крота»? – Уильямс, как один из руководителей «русского» отдела, скептически отнесся к этой версии.

– Что правда, то правда. Никак не связываются узелки в один клубок, хоть ты тресни.

– Но, конечно, отметать окончательно обе версии не стоит, поскольку, как я понял, других у нас на данный момент нет.

– А что, если как следует тряхнуть Тихомирова? – предложил Робертсон.

Фишер и Уильямс посмотрели на него, как на идиота.

– Послушайте, Робертсон, – начал заводиться Фишер, – правды от человека такого уровня мы никогда не узнаем ни с помощью психотропных препаратов, ни с помощью детектора лжи. К тому же…

Телефон, стоящий на столе рядом с Фишером, зазвонил настолько неожиданно, что все трое непроизвольно вздрогнули. Фишер дрожащей от волнения рукой снял трубку.

– Алло, Фишер слушает.

– Доброе утро, Тони! – Голос Стиклера был необычайно возбужден. – У меня хорошие новости.

– Ну, говори скорее, не томи.

– Наш друг появился.

– Какой друг? Гангренуар?

– Так точно. Он осведомился, не передумали ли вы насчет второго захода. Обозначил время встречи и сказал, что место, куда вы должны будете подъехать, он назовет за час до условленного времени.

– Когда?

– Он будет ждать вас в три часа дня, с той же суммой наличных, что и до этого.

– Что, что он еще сказал?

– Больше ничего. Выпалил все это скороговоркой и отключился. Какие будут указания?

– Все. Тебе там больше нечего делать. Срочно возвращайся сюда.

– O’кей.

Стиклер положил трубку и посмотрел на Мари.

– Ну что, Мари, пока все складывается в нашу пользу. Мне нужно срочно заехать в посольство. Если вы не передумали, я могу взять вас с собой.

Мари и не думала отказываться. «Жучок» уже занял свое достойное место в недрах пиджака Стиклера.

– За это можно и немножко выпить. Ты не против, Гарри?

Возражений не последовало. Спустя десять минут они покинули отель.

Миссионер с Фатимой подъехали к месту встречи с Салахом минута в минуту. Полчаса назад, оставив арабов на попечение Хулио, они беспрепятственно покинули ночной клуб. По дороге старлей Слобцов позвонил в отель «Плаза» из уличного автомата. Услышав голос Стиклера, он сообщил ему о времени второй и последней встречи, не забыв напомнить о финансовых обязательствах. Место встречи он назовет за час до свидания с Фишером, чтобы заокеанские товарищи раньше времени не пронюхали про готовящийся для них сюрприз.

Около ресторанчика, где имел честь отобедать сегодня Салах аль-Рабани, стояли в ряд три джипа «Чероки», в которых не наблюдалось никаких пассажиров. Зато у входа в заведение общепита наблюдались двое внушительных молодцов, цвет кожи которых, да и антропологические признаки выдавали в них уроженцев аравийских пустынь. Сцепив руки спереди, на уровне паховой зоны, они гордо оглядывали прилегающую местность. Позади них на входной двери висела табличка с английской надписью «Closed».

Не спеша зарулив на парковку, Миссионер пристроил свой броневик немного в стороне от вальяжно расставленных машин Салаха. Вылезать он пока не спешил.

– Что ты думаешь по этому поводу? – спросил он у Фатимы, взглядом показывая на стоящих арабов и табличку на двери.

– Думаю, что тебе не стоит идти туда одному. – Фатима вытащила свою «беретту». – Не буду тебе долго рассказывать о многочисленных практических случаях коварного восточного гостеприимства, но Салах перестанет быть самим собой, если не попытается в приватной обстановке как следует тиснуть тебя за яйца, чтобы выжать из тебя максимум информации. Поверь мне, он очень хорошо и, даже скажем, изысканно умеет это делать. С чувством, толком и расстановкой. И еще не факт, что он захочет оставить тебя после этого в живых.

– Но тогда он не сможет получить обещанный миллион долларов.

– Если как следует за тебя возьмется, он сумеет заполучить и твои деньги, и твою душу.

– Да, очень уж нерадужные перспективы ты передо мной обрисовала.

– Просто не хочу, чтобы ты раньше времени переправился через реку забвения. – Последние слова прозвучали абсолютно искренне.

– Ну не вызывать же мне из Москвы на подмогу спецназ. Коллеги могут просто меня не понять. Придется идти, иначе весь план пойдет насмарку. Держи пистолет, – старлей Слобцов не без сожаления протянул Фатиме свой «стечкин».

– Я не отпущу тебя одного, – заупрямилась Фатима.

– Давай не будем пререкаться.

Он достал из бардачка картонную коробку и вынул оттуда два миниатюрных переговорных устройства. Одно из них вставил себе в ухо, второе протянул своей спутнице:

– Держи. Так мы сможем поддерживать с тобой связь. А это уже девяносто процентов успеха. И ничего не говори мне, – прервал Миссионер готовую вырваться из уст Фатимы тираду. – Я пойду один и без оружия. Как в кино. А ты внимательно вслушивайся в разговор. Если почувствую, что начинает пахнуть жареным, скажу условную фразу.

– Какую?

– «Я думаю, что так мы не сможем прийти к компромиссу». Идет?

Фатима кивнула в ответ.

– Вот и молодец. Как только услышишь ее, сразу выходи из машины и прорывайся ко мне. Только постарайся обойтись без трупов, – Миссионер показал ей взглядом на двух неподвижно стоящих воинов ислама, – а то у Салаха может не хватить людей, чтобы как следует поработать с нашими оппонентами, которые при встрече почти наверняка, так же как и Салах, захотят пощекотать меня за яйчишки.

– Я постараюсь.

Старлей Слобцов вышел из машины и небрежным шагом направился к входу в ресторан. Перед самыми дверями оба молчаливых стража перегородили ему дорогу.

– У меня назначена встреча с вашим боссом. Я его родственник из Самарканда.

Один из бородачей достал из кармана мобильник и пробормотал в него что-то бессвязное. Получив положительный ответ, отошел в сторону, пропуская «родственника» внутрь. В зале, естественно, не наблюдалось никаких посетителей, кроме воинского формирования Салаха в количестве десяти человек, и самого Салаха, восседавшего за круглым столом, полностью уставленным едой. Брат Эмира, занятый поглощением дымящегося бараньего шашлыка, не отрываясь от своего занятия, показал головой в сторону свободного стула.

Хитрый, черт! Стул был расположен так, чтобы собеседнику Салаха не было видно, что происходит в зале, у него за спиной, где сидели и стояли, многозначительно спрятав правые руки под полы расстегнутых пиджаков, его вояки. А, нам не привыкать, и не таких еще видали! Миссионер молча сел и, не дожидаясь, пока его собеседник насытится, тоже принялся за еду. Только сейчас он почувствовал, как проголодался.

Минут пять они сосредоточенно поглощали восточные кушанья, пока Салах не обмакнул пальцы в глиняную миску с водой и не вытер их полотенцем. Хороший у парня аппетит, лишь бы он себе его не испортил какой-нибудь экстравагантной выходкой.

– Значит, ты и есть мой родственник из Самарканда? – недобро усмехнулся Салах.

– Получается, что так, – ответил ему Слобцов.

– Ну-ну. Посмотрим, что ты нам скажешь.

Вот же скотина, подумал Миссионер, строит из себя этакого арабского шейха, призвавшего к ответу своего нерадивого слугу. Ничего, дай только повод, и он в два счета собьет с него эту необузданную спесь.

– Мы провели собственное расследование, – начал «родственник», попутно вытирая руки полотенцем. – По пути к Эмиру нашего человека убрала группа наемника Алекса Ковальски, работавшего по заказу американцев. А сдали его ваши заклятые друзья из МОССАДа», которые узнали об этом через свои источники.

При упоминании об израильской разведке Салах до скрипа сжал зубы. Его глаза заполыхали яростным огнем.

– Убью собак! – прошипел он, с трудом взяв себя в руки.

– МОССАДовцы смогли договориться с янки, чтобы Ковальски убрал Эмира. В ответ на это им пришлось поделиться кое-какими своими секретами. – Миссионер взял паузу, чтобы прикурить сигарету, не переставая следить за мимикой и жестами Салаха.

– Дальше, продолжай, – на лице Салаха заиграла двусмысленная улыбка.

– Чтобы узнать столь подробную информацию, нам пришлось распотрошить группу представителей израильской разведки, по неосторожности не поспешивших убраться назад, в Израиль. Если хочешь, мы можем вместе съездить полюбоваться на их трупы. И еще. Сегодня в 15.00 тот, кто убил твоего брата, встречается со своими работодателями, чтобы получить от них деньги за свою работу.

– Все складно говоришь, уважаемый. Только вот откуда мне знать, что ты именно тот, за кого себя выдаешь. Что ты именно и есть тот самый родственник из Самарканда.

– Я сообщу тебе место встречи человека, убившего твоего брата, с американцами. И ты сам сможешь во всем убедиться.

– Как я узнаю, что это именно он? – хитро прищурился Салах.

– Фатима сможет опознать его.

– Как, она еще жива? – удивленно вскинул брови Салах, обращая свой взгляд за спину Слобцова. Туда, где стояли его люди.

– К счастью, мы успели вовремя вырвать ее из твоих лап. Она тут ни при чем. Он предъявил ей во время выступления стодолларовую купюру, где вместо американского президента было напечатано лицо Саддама Хусейна. Фатима должна была опознать связного именно по этой купюре. Она не могла знать его в лицо, поэтому ничего не заподозрила.

– Хорошо. Допустим, ты говоришь правду. Но как ты считаешь, уважаемый, имеем ли мы право не совершать больше ошибок и еще раз как следует перепроверить правдивость твоих слов?

– Можете проверить меня на детекторе лжи.

– Конечно. Именно этим мы сейчас и займемся. Ты – храбрый мужчина, потому что приехал сюда один. Или в машине, кроме тебя, есть еще кто-нибудь? Сквозь затемненные стекла не видно.

– Мы всегда старались доверять друг другу. Если бы я хотел отрезать твою голову и насадить на чугунную пику перед зданием посольства Израиля…

– Довольно! – криком перебил его Салах, выходя из себя и вставая со стула. – Сейчас мы проверим, кто ты такой на самом деле. Без всякого детектора. – Он махнул рукой, и людская масса за спиной Миссионера угрожающе зашевелилась.

– Ты не задумываешься о последствиях своего необдуманного шага, Салах. Я считаю, что так мы не сможем прийти к компромиссу.

Фатима, затаив дыхание, слушала беседу Миссионера с Салахом, которая приобретала все более угрожающий характер. Поэтому условная фраза не застала ее врасплох. Засунув за пояс юбки «стечкин» и придерживая одной рукой расстегнутый пиджак, она вылезла из машины и стремительным шагом направилась к входу.

Проигнорировав движение сомкнувшихся перед ней охранников, она на ходу правой ногой ударила одного из них в пах и, почти одновременно выхватив из-за пояса тяжеленный «стечкин», без замаха ударила рукояткой пистолета точно в висок замешкавшегося от неожиданности второго араба. Он как подкошенный рухнул на асфальт. А первый остолоп, упав на колени, потихоньку скулил, держась за причинное место и не думая больше ни о чем, кроме своих как следует отбитых тестикул. Оставлять его в таком состоянии, один на один с нестерпимой болью, было бесчеловечно. Рукоять «стечкина» снова вошла в штопор, обрушившись на затылок несчастного и избавляя его от страданий. Когда оклемается, его тестикулы уже перестанут болеть так сильно.

Произнеся условную фразу, Миссионер не стал дожидаться проверки на арабском детекторе лжи. Еще в самом начале он заприметил лежавший на столе рядом с Салахом внушительных размеров изогнутый ножичек, которым его собеседник без всякого нажима разрезал яблоко. Кляня идиотизм Салаха, старлей Слобцов, оперевшись одной рукой на стол, в мгновение ока перепрыгнул на противоположную сторону и, обхватив мертвой хваткой шею, отвел его голову назад, после чего схватил нож и приставил его к бешено запульсировавшей сонной артерии дурного братца Эмира. Прижавшись к подрагивающей жилке, ножичек слегка поранил нежную кожу неразумного собеседника, оросив лезвие кровью.

Салах застыл на месте, даже не думая шевелиться. Его собратья, ринувшиеся было ему на помощь, вынуждены были остановиться на полпути. Миссионера за массивной фигурой Салаха почти не было видно, а стрелять по своему боссу никто не решился.

– Спокойно, ребятки, спокойно, если не хотите, чтобы я перерезал вашему мудрому командиру глотку, как отобранному для шашлыка молодому барашку.

Остро ощутив свою беспомощность, Салах с трудом произнес:

– Делайте, как он говорит.

– Золотые слова, Салах, – поддержал его старлей Слобцов, потихоньку вместе с ним отступая к окну, чтобы в случае чего выбить стекло и уйти по-английски, не прощаясь. – А теперь, господа, слушайте меня внимательно и постарайтесь сделать все в точности так, как я скажу. По моей команде все дружно опускаем свои пушки на пол. Начали!

Арабы нехотя подчинились. Под стук соприкасающегося с полом оружия в дверном проеме появилась Фатима со «стечкиным» и «береттой» наперевес.

Кое-кто из присутствующих, увидев разъяренное лицо девушки, вооруженной до зубов, попытался было снова поднять оружие с пола, но громкий окрик Миссионера заставил их передумать.

– Ты как раз вовремя, Фатима. А теперь все встали лицом к стене, расставив ноги и руки! Устал, Салах?

Миссионер по-прежнему держал его, не ослабляя хватки. За этот короткий промежуток времени Салах успел изрядно вспотеть. Капли пота, смешиваясь с сочившейся кровью, затекали ему за ворот рубашки. Лезвие ножа было очень острым. Салах знал это и стоически удерживал равновесие, чтобы случайно неловким движением самому не перерезать себе сонную артерию.

– Фатима, держи их на прицеле, – обратился к ней Миссионер. – Если заметишь какое-нибудь неверное движение, стреляй без предупреждения. А мы с Салахом пока закончим нашу беседу.

Он ослабил хватку и отвел нож от шеи. После чего сел на свое место, жестом приглашая Салаха сделать то же самое. Потрогав порез, из которого по-прежнему струилась кровь, Салах покачал головой, достал носовой платок, приложил его к ране и, поморщившись, выдавил из себя:

– Зачем ты так?

– По-моему, это я должен был у тебя спросить то же самое, – усмехнулся Миссионер, положив так и не пригодившийся ему нож рядом с собой.

– Ладно, проехали, – примирительно ответил брат Эмира. – Теперь я окончательно убедился в правоте твоих слов. Так на чем мы остановились?

– Мы остановились на том, дорогой Салах, что, если ты хочешь отомстить за своего брата, я могу предоставить тебе такую возможность. А чтобы ты не думал, что тебя в очередной раз заманивают в западню, я хочу, чтобы ты сейчас проехал вместе с нами и посмотрел на мертвых представителей МОССАДа, которые и организовали это дело. Может, кого-то из них ты даже узнаешь.

– Разве я могу отказаться от возможности плюнуть своим врагам в лицо, пусть даже и не живым? – Глаза Салаха снова наполнились яростью. – Я отрежу их головы, как они сделали это с Эмиром, и выставлю их на всеобщее обозрение. Пусть все видят, как воины Аллаха поступают со своими врагами.

– Насчет голов – твое право, но вот выставлять их напоказ не надо. Или хочешь подставить своих родственников из Самарканда? Если тебе так хочется, можешь поставить их у себя дома на видном месте и показывать своим друзьям. Но не более того. – Миссионеру пришлось чуть-чуть приструнить опять впавшего в раж Салаха.

– Будь по-твоему, – с трудом согласился тот. – А как насчет дела, с которым ты обращался к моему брату?

– Если хочешь стать преемником Эмира, ты должен прежде всего показать себя в деле. Вот разберешься с американцами и убийцей своего брата, тогда и поговорим.

– Клянусь, я сотру их в порошок! – Салах вскочил со стула, гневно сжав кулаки.

– Поехали, Салах, не будем терять время. А во избежание недоразумений ты сядешь в нашу машину и поедешь с нами один. Мы покажем тебе трупы, чтобы ты больше не комплексовал по поводу правдивости моих слов.

– А если вы захотите положить меня в одну могилу рядом с неверными собаками?

– Если бы я хотел твоей смерти, я давно бы перерезал тебе глотку. Пусть твои воины подождут тебя здесь.

– Хорошо, дорогой, пусть будет по-твоему.

Салах бросил в сторону стоявших лицом к стене бойцов несколько коротких фраз на родном языке, после чего встал из-за стола и вышел из ресторана в сопровождении Миссионера и Фатимы. Бронированный «Мерседес» плавно тронулся в сторону Леваллуа-Перье.

Мари, сев в зафрахтованное Гарри Стиклером такси, вместе с ним доехала до самых ворот американского посольства. Охранник, знавший Стиклера в лицо, без проблем пропустил его и его спутницу, после того как он сказал, что эта женщина идет с ним. Документы у Мари были в порядке, и он без колебаний выписал ей пропуск. Шагая по внутреннему двору кусочка территории США, она чувствовала себя неуютно, как будто попала в западню, расставленную охотниками на крупного зверя.

Стиклер, идущий рядом, остановился и подробно объяснил, куда ей нужно идти, после чего, договорившись о встрече с обаятельной Мэри, направился к отдельно стоящему строению, где функционировала временная штаб-квартира посланцев из Лэнгли. Подождав, пока он скроется из виду, Мари пошла вслед за ним и, войдя в здание, прислушалась к отдававшимся в левом ухе шагам Стиклера – поднимается наверх. Выжидая время, она не торопясь прохаживалась взад-вперед. Время тянулось невыносимо медленно. Ей казалось, что все проходящие мимо люди просвечивают ее рентгеном, проникая в мозг и читая ее мысли. Напряжение сковывало ее все сильнее.

Наконец она решила, что уже пора. Поднявшись на третий этаж, Мари остановилась, чтобы передохнуть, так как ноги ее не слушались, и собраться с мыслями.

– Я могу вам чем-нибудь помочь, мэм? – озабоченно взглянул в ее напряженное лицо средних лет негр.

– Нет-нет, все в порядке. Я жду одного человека, – быстро ответила Мари, стараясь подавить волнение.

– Вы уверены?

Она утвердительно кивнула, и негр, покачав головой, удалился. Забота американцев о людях может довести до инфаркта, подумала про себя Мари, унимая дрожь в коленках. Нужно подняться на этаж выше и где-нибудь затаиться. Собрав нервы в кулак, она уверенной походкой пошла дальше. Коридор четвертого этажа, ощетинившийся по бокам глазницами дверей, был пуст. Что делать дальше? Туалет! Туалет – единственное место, где она может на время укрыться без боязни быть узнанной и пойманной. Собственные шаги гулом церковных колоколов отдавались в голове. Одна дверь, другая, третья. Неужели на этом этаже нет туалета? Нет, есть! Вот он, с левой стороны. И тут в самом конце коридора распахнулась одна из дверей, и Мари вздрогнула – неужели все, конец?

Она стремительно влетела в туалет, оказавшийся мужским, и очнулась лишь тогда, когда защелкнула за собой дверь одной из пустых кабинок. Через минуту послышались чьи-то шаги, и Мари, боясь сделать какое-нибудь неловкое движение, затаила дыхание. Кто-то прошел в соседнюю кабинку. Вместе с шумом спускаемой воды пришло успокоение. Слава богу, ее не заметили.

Когда Стиклер появился на пороге, совещание было в полном разгаре. К Робертсону, Фишеру и Уильямсу добавился дежуривший вместе с ним в номере Дуайт Смит.

– А, Стиклер, проходите, садитесь, – повернул к нему свое неприветливое лицо Фишер. – Мы тут разработали программу мероприятий. Может, вы, так сказать, со свежей головой добавите что-нибудь или поправите нас.

Мари, сидя в кабинке на корточках, внимательно вслушивалась в разговор. «Жучок» в пиджаке Стиклера работал исправно.

Перед присутствующими на столе стояло уже с десяток пустых бутылок из-под минеральной воды. Воздух был пропитан крепким запахом табака.

– Спенсер, изложи, пожалуйста, Гарри вкратце суть дела.

– Суть заключается в том, Гарри, – угрюмый бас Уильямса наполнил собой все пространство, – что сверху нам были спущены, вы об этом еще не знаете, два указания. Одно касается мистера Гангренуара, второе – полковника Тихомирова. Оба указания схожи в одном – и того, и другого необходимо ликвидировать. Разница лишь в том, что прежде, чем отправить на тот свет этого наглеца Ковальски, необходимо как следует распотрошить его на предмет информации, которой он, несомненно, обладает. Главный вопрос – кто сдал ему время и место встречи с Тихомировым. Поэтому во время нашего с ним рандеву, которое намечено на 15.00, его необходимо взять живым. Что будет довольно трудно, поскольку этот наглец действует профессионально – он не обозначил место, где хочет встретиться с нами, сообщил только время. В отношении полковника такие меры излишни. Он и так находится у нас под боком. Главное – устранить его технично. Мы тут пошевелили мозгами и решили устроить маленькую авиационную катастрофу. Скажем, заложить бомбу в самолет, который мы арендуем, чтобы он беспрепятственно мог нас покинуть. Разумеется, после того, как его информация дойдет до нас в полном объеме.

– Кстати, мы уже подыскали подходящий вариант. Частный аэродром неподалеку от Парижа. Там есть парочка свободных самолетов. Вот этим вы и займетесь, Гарри. Возражения есть?

– Нет, – твердо ответил Стиклер, которому, по большому счету, было уже глубоко на все наплевать.

– Тогда берите с собой Дуайта Смита и еще двоих парней и действуйте.

– Можете не беспокоиться. – Стиклер поднялся. – Не в первый раз.

– Дай бог, не в последний, – пробурчал напоследок Уильямс.

Мари прекрасно слышала их разговор. Единственное, что доставляло ей неудобство, это затекшие ноги от долгого сидения на крышке унитаза. Теперь, когда она узнала все, что ей было нужно, можно уходить. Мари встала на ноги, бесшумно отворила свою кабинку и прислушалась. Вроде бы все тихо. Но едва она подошла к двери, как та неожиданно открылась, и Мари едва успела спрятаться за ней. Дуайт Смит, засидевшийся на совещании, не оборачиваясь, вошел в одну из кабинок. Безуспешно пытаясь унять волнение, Мари пулей вылетела в коридор, в любой момент ожидая окрика. Путь до третьего этажа показался ей вечностью.

Оказавшись этажом ниже, Мари одернула юбку и, теперь уже никуда не спеша, спустилась вниз и вышла из здания. Отдав охраннику пропуск, она, едва сдерживая эмоции, покинула стены американского посольства. Теперь ей как можно быстрее необходимо связаться с Миссионером, чтобы сообщить последние новости.

«Мерседес» старлея Слобцова мчался вместе с Фатимой и Салахом в направлении загородного дома Мари, где позади гаража они предали земле незабвенную Сару сотоварищи. Весь путь они молчали. Да и о чем можно говорить с этим безумным и кровожадным братцем Эмира? Через полчаса остановились неподалеку от двухэтажного особняка. Миссионер, не исключая того, что там до сих пор могут сидеть в засаде упрямые янки, выслал на разведку Фатиму.

– Э… Почему мы не идем вместе с ней, дорогой? – Салах подозрительно выпялил на него свои красные глаза.

– А если там засада? Вдруг евреи что-нибудь прочухали, раскопали? Ты хочешь попасть к ним в лапы?

– Аллах не допустит, – сложив ладони, брат Эмира закатил вверх глаза.

– Я тоже не хочу, чтобы МОССАД распял и меня заодно с тобой. Лучше сперва все проверить, чтобы потом не рвать на голове волосы.

– Твой бог наделил тебя мудростью, – похвалил его Салах, – и, хочется верить, честностью тоже.

– Можешь не сомневаться. А вот тебе не мешало бы попросить у Аллаха побольше разума.

Салах, поджав губы, отвернулся и замолчал. Фатима вышла из ворот и махнула им рукой.

– Чисто. Пошли.

Миссионер первым вылез из машины, только после этого снаружи показался Салах, не прекращавший оглядываться по сторонам. Войдя внутрь и уверенно ориентируясь, старлей Слобцов провел его к гаражу.

– Подожди минутку. – И через некоторое время вернулся с двумя лопатами, одну из которых протянул Салаху.

– Это еще зачем? – Салах одной рукой брезгливо взял лопату.

– Ты предлагаешь мне одному раскапывать трупы?

– Но я никогда этим не занимался.

– Ничего, привыкнешь. Все когда-то бывает в первый раз.

Помощник из Салаха, конечно, был никудышный. Миссионеру пришлось проделать большую часть работы самому. Когда лопата наткнулась на одно из тел, он отбросил ее и, отломив пару веток, обильно усыпанных листьями, начал смахивать с покойника землю. На счастье, это оказался труп Исаака Кубеля, которого Салах тут же узнал, запрыгав от радости и брызжа слюной.

– Этого шакала я узнал. Сколько неприятностей он нам доставил. Жить спокойно не давал. Смотри, собака, – спустившись вниз, он принялся пинать безжизненное тело, – ты мертвый, а я живой! Ты мертвый, а я живой!

Миссионеру еле удалось оттащить обезумевшего от злости и радости араба от трупа.

– Ну, теперь ты убедился. Или раскапывать остальных жмуриков?

– Не надо. – Расчувствовавшись, Салах заключил Миссионера в объятия. – Проси, чего хочешь, за радость, которую ты мне доставил. Теперь я твой должник.

Старлей Слобцов, не ожидавший от Салаха столь бурного проявления эмоций, поспешил умерить его пыл.

– Посмотрел – давай закапывать обратно. Если он тебе нужен, ты знаешь теперь, где его найти.

Салаха, заработавшего с удвоенной энергией, не пришлось упрашивать дважды.

Трель мобильника застала Миссионера в гараже, когда он ставил на место лопаты.

– У меня две новости – одна хорошая, другая плохая. Извини за тривиальность, но лучше не скажешь, – услышал он в трубке голос Мари.

– Начинай с хорошей.

– Мне удалось узнать практически все подробности относительно дальнейших планов нашего стратегического противника. Из первых уст. Правда, чтобы узнать о том, что затевают американцы, мне пришлось минут сорок просидеть в мужском туалете, верхом на унитазе.

– Я лично походатайствую о предоставлении тебе материальной и моральной компенсации…

– В этом нет абсолютно ничего смешного. Я еле высидела. Зато узнала, что собираются предпринять наши «друзья». – И Мари вкратце пересказала полученные оперативным путем сведения.

– Этого следовало ожидать. Фишера с Салахом я беру на себя, а вот безопасностью Тихомирова, со всеми вытекающими отсюда нюансами, придется тебе заняться в одиночку. Других вариантов нет. Есть какие-нибудь мысли по этому поводу?

– Мне кажется, – предложила Мари, – что единственный вариант – это обезвредить бомбу.