Без объявления войны Ким Сергей

Глава 7

Серджио Эрлеоне мог быть спокоен — его смерть и гибель рарденских кораблей не остались напрасными.

В 5:14 кодированный пакет с донесением об обнаружении вражеских судов был получен в Штабе округа и дешифрован. «Витязь» ещё дрался, а генералов и адмиралов уже спешно поднимали из постелей по тревоге.

План Рассветной империи дал первый промах — их нападение перестало быть внезапным.

Судьба, всемогущая судьба, смешала все карты ниаронскому командованию. Она властно собрала воедино мелкие случайности, но что из этого всего получится, никто даже и предположить не мог. По отдельности они ничего не могли решить, но вместе…

Всего лишь несколько кораблей на всём Великоокеанском флоте Рардена имели у себя на борту негаторы, и только с нескольких из них до сих пор не были сняты масс-детекторы.

Никто не предполагал, что из-за наведённых помех крейсер собьётся с курса и выйдет за пределы зоны испытаний.

Ниаронцы не смогли предположить, что рарденцы атакуют их, несмотря на численный перевес островитян. Предполагалось, что случайный сторожевик рассмотрит вторжение эскадры лишь как некую провокацию и в первую очередь попытается связаться с нарушителями и будет легко уничтожен…

Но нет.

Капитан Эрлеоне умел только воевать, а все эти тонкие игры на нервах были не для него — хотя как было бы замечательно просто ошибиться! Трибунал, дипломатический конфликт — это просто ерунда в сравнении с вероятностью настоящей угрозы. И поэтому Серджио пошёл на смерть и повёл с собой верных ему людей лишь ради одного — предупредить, спасти, дать время на подготовку, если угроза всё же реальна. Он решил, что лучше потерять один крейсер и два корвета в бою, чем весь флот на рейде.

Было уже так, было, и в Рардене, и в других странах — не поверили, не решились упредить угрозу, не стали рисковать всем и наносить удар первыми…

Но если не ты, то тебя — таков один из главных законов войны.

Не раз уже неожиданный удар обрушивался на спящие города и неподготовленные армии. И сколько тогда простых солдат и генералов рвало на себе волосы от отчаяния, не в силах остановить лавину победоносных вражеских войск! Сколькими убитыми людьми и сожжёнными городами была тогда оплачена нерешительность и промедление!

Нет, на этот раз такому не бывать.

Упрямый капитан и его маленькая эскадра стали песчинкой в великолепном механизме плана вторжения. Песчинкой, из-за которой сбилась тончайшая настройка. Песчинкой, из-за которой пошёл вразнос весь механизм. Песчинка…

И после этого вы будете говорить, что один человек ничего не в силах изменить?

На одной чаше весов — план, выдуманный лучшими умами целой страны, рассчитанный по минутам, связывающий отдельные части в единое целое…

И обрекающий людей твоей крови, твоего духа на смерть.

Что ты бросишь на другую чашу, ты, простой человек?

Храбрость? Но этого мало.

Ярость, отчаяние? Мало, слишком мало…

Жизнь? Уже лучше, но всё равно одной жизнью нельзя выкупить тысячи других…

«Так и идите к демону, проклятые Весы! — крикнешь ты. — Нет у меня больше ничего! Но всё равно я не отступлюсь — вдруг моя жизнь станет той соломинкой, что сломает спину верблюду? И со мной всегда встанут другие люди, которые будут готовы отдать за других свои жизни. Да, и за тех, кто струсит и не выйдет на бой, за предателей, за прочую мразь — кому-то всё равно придётся идти ЗА них, занять ИХ место.

Бог рассудит всех, и хороших, и плохих — всех.

Бессмысленно? Ха, не смешите меня, Весы! Кто-то всё равно должен драться, кому-то нельзя сдаваться, и кому же, как не нам? За нами наша земля, наши друзья и родные, и чужие друзья, и чужие дети…

Один человек, говорите? Да нет — мы не бываем одиноки, с нами всегда есть кто-то ещё. Фрегаттен-капитан Серджио Эрлеоне — один? А как же ещё сотни человек команды? А те, за кого они умирают?..

Нет, Весы, нас здесь целая армия — и мы остановим врага. Любой ценой. Да и нет такой цены, что могла бы измерить всё это.

Главное, чтобы это всё было не напрасно».

Империя Рарден, г. Нежинск;

Штаб командования Приморским военным округом,

2 июня 1607 г. от Р. С., 5:14

…Когда поступило сообщение от «Витязя», на узле связи не было никого, кроме молодого сержанта-связиста. Прочитав свежеотпечатанный текст, он похолодел.

Ему было очень страшно — ещё ни разу в жизни сержант не бывал, а дай Сотер, и никогда не будет на войне. Но всё-таки, справившись с волнением, он откинул защитную крышку на большом пульте управления и вжал пресловутую «большую красную кнопку». Нельзя было поступить иначе — в тексте сообщения присутствовал код «Стилет», то есть сигнал о начале полномасштабной войны, поэтому он обязан был объявить тревогу.

По крепости тут же разнёсся сигнал боевой тревоги — под резкий вой сирен холодный голос начал монотонно бубнить из ретрансляторов:

— Внимание! Боевая тревога! Личному составу занять места согласно боевому расписанию! Внимание! Боевая…

Минут через пять в узел связи буквально влетел дежурный офицер:

— Какого хрена?!.

Судя по злобной гримасе, исказившей его лицо, он подозревал, что салага случайно нажал кнопку тревоги, и собирался устроить ему выволочку по самое не балуйся…

Но, увидев бледное лицо сержанта, офицер с нашивками лейтенанта словно натолкнулся на невидимую преграду и резко остановился. Связист дрожащими руками протянул ему распечатанный листок, дежурный офицер механическим движением принял сообщение и погрузился в чтение.

Сержант, встретившись взглядом с лейтенантом, быстро отвёл глаза — столько обжигающего холода сейчас таилось в глубине зелёных глаз дежурного офицера.

— Срочно, — приказал лейтенант. — Выходи на связь со всеми, с кем удастся. Предупреди погранзаставы, свяжись с Центральным округом. Немедленно.

Молодой сержант с отчаянием взглянул на него.:

— Господин лейтенант, что же это такое?

Глаза офицера недобро сузились:

— Это — война.

— Но ведь войну же всегда объявляют?..

— Значит, в этот раз они ударят без объявления войны, — резко ответил лейтенант.

— Но ведь это бесчестно… — тихо прошептал сержант.

— На войне мало чести, парень. — Офицер помолчал, покачиваясь с носка на пятку, а затем рявкнул: — Ну, чего расселся, сержант? Выполнять приказ, живо!

Сержант лихорадочно кинулся к установке Дайсон-связи и начал что-то настраивать, а в дверь уже забегали остальные, положенные по штату, связисты. Наспех одетые, отчаянно зевающие — они ещё не знали, что сейчас начинается…

Ниаронское море, 51 миля к юго-востоку

от побережья Империи Рарден;

борт тяжёлого авианосца «Асикага»,

2 июня 1607 г. от Р. С., 13:39

Острый нос тяжёлого авианосца разрезал свинцово-серые воды Ниаронского моря. Видимость была не самая лучшая — сказывались эффекты наведённых помех. Пока что от них было больше хлопот, чем реальной пользы, но ещё немного — и будет окончательно ясно, оправданны ли были все усилия магов по их постановке или нет.

Адмирал Акира Торукава, командующий ударным флотом, был в ярости, хотя и не показывал вида. Весь хорошо продуманный план уничтожения рарденского флота прямо в порту летел к восточным демонам в пасть.

…Контр-адмирал Итсикава — просто недоумок! Это же надо — умудриться прошляпить небольшую эскадру противника и при тотальном огневом превосходстве не уничтожить её без ущерба для себя. Нет, ну это вообще ни в какие ворота не лезет! Один лёгкий крейсер и два корвета вступают в бой против целой эскадры, уничтожают четыре корвета, лёгкий и тяжёлый крейсер, тяжело повреждают ещё один лёгкий… Хорошо, что контр-адмирал погиб на флагмане, иначе за проявленную халатность его бы судил Верховный трибунал, и Итсикава не отделался бы так просто.

Слава Небу, что безумных рарденцев удалось потопить, но если так будет сражаться каждый корабль врага… Судя по сбивчивому докладу принявшего командование вместо погибшего контр-адмирала каперанга Токи, его эскадра теперь больше подходила под определение инвалидной команды, чем полноценного боевого отряда, а значит, об операции по уничтожению крейсерской эскадры в порту Скальный придётся забыть.

Главное, чтобы патрульный крейсер не успел сообщить о вторжении вражеских кораблей, самое главное…

Отступать поздно — замахнувшуюся для удара руку ниаронского флота уже не остановить.

Ударная эскадра уже шла на всех парах, команды кораблей заняли свои места по боевому расписанию, эмиттеры были расчехлены и развёрнуты в боевое положение. Первая волна драконов уже стартовала с палуб тяжёлых авианосцев, и сейчас по направлению к Нежинску летело по шестьдесят истребителей и штурмовиков, а также по две дюжины пикировщиков. Такое соотношение объяснялось тем, что авианосная авиация Ниарона ещё ни разу не сходилась в бою с более-менее равным противником, и оптимальное сочетание защитных и атакующих сил известно не было.

Где-то впереди, на удалении примерно пятнадцати миль, шла головная пара корветов разведки. Ещё две такие же пары составляли фланговое охранение группы, тыловое же решили не организовывать за явной бессмысленностью.

Следом за головной парой, на удалении пяти миль, шли строем уступа главные корабли-защитники группы — шесть линкоров. Несмотря на все усилия, суперлинкор «Амаго» был ещё не готов, так что сейчас в бой шли старые, но надёжные корабли: «Нагару», «Исен», «Киуго», «Муцо», «Фусо» и «Уракава».

«Исен», «Киуго», «Муцо» и «Фусо» являлись однотипными кораблями-систершипами. Были они уже не слишком новыми (в прошлом году головному «Исену» стукнуло двадцать восемь лет), но по-прежнему весьма мощными и неплохо защищёнными. Главной их проблемой являлось устаревшее расположение артиллерии в шести двухорудийных башнях, попарно в носу, в корме и в середине корпуса. Тем не менее двенадцать 356-миллиметровых эмиттеров главного калибра — это вам не шутка, плюс к тому же линкоры-исеноиды имели неплохое бронирование — пояс от четвёртого до двенадцатого ранга, башни четырнадцатого ранга, бронированная палуба второго ранга. Вот эмиттеры вспомогательного калибра, конечно, были не так хороши — из шестнадцати 127-миллиметровых орудий только половина была снаряжена файерболами. Остальные же несли заклятие «танатос» — довольно неплохое средство против живых существ, но практически бесполезное против даже слабой брони.

Адмирал считал эмиттеры просто дорогими игрушками — что толку, что в ближнем бою эти испускатели призрачно-голубых волн начисто выкашивали экипажи корветов и прочей мелочи? Зато сколько мороки было с корректировкой их огня, да и в последнее время даже корветы начали потихоньку одеваться в броню, так что с «танатосом» было определённо пора завязывать. А ведь их ещё до сих пор ставили на новые корабли, на тот же «Цугару», что несколько часов назад нелепейшим образом погиб… Потопление тяжёлого крейсера уже в первый день войны — это серьёзная потеря, но ничего — рарденцам скоро придётся гораздо хуже…

Что же касается расположения вспомогательной артиллерии четвёрки линкоров, то установлена она была не в лучшем порядке — в палубных установках были расположены только малополезные «танатосы», а метатели огнешаров стояли исключительно в подпалубных казематах, что в принципе исключало их применение как универсального калибра, да и с зоной обстрела было плоховато.

Но даже несмотря на все недостатки, четвёрка линкоров типа «Исен» была весьма и весьма боеспособна и опасна для противника. Тем более что перед началом войны они прошли капитальный ремонт и модернизацию — была усилена подводная защита, поставлены радары и новые дальномеры, а также новомодная зенитная артиллерия — двадцать пять спаренных 37-миллиметровых эмиттеров файерболов. А скорость линкоров с новыми котло-реакторными установками «Кампон» составила 26 узлов — не слишком много, но вполне приемлемо.

Ещё два линкора, типа «Уракава», были куда более опасными зверями — относительно новые, всего по семнадцать лет, они были дальнейшим развитием кораблестроительной мысли Ниарона. На них артиллерия была расположена куда более рационально, чем на старичках-исеноидах, — по две двухорудийные башни в носу и корме, итого восемь 406-миллиметровых эмиттеров. Вновь, правда, подкачала вспомогательная артиллерия — «Уракава» и его брат оказались последними кораблями линейного флота Ниарона, получившими эмиттеры вспомогательного калибра в подпалубных казематах — традиционные шестнадцать пятидюймовок, половина файерболы, половина «танатосы». Плюс к этому вооружению корабли после модернизации получили полсотни 37-миллиметровых зениток. Бронирование оставалось тем же, что и на их предшественниках, ведь если не считать иной схемы расположения орудий главного калибра, линкоры типа «Уракава» конструктивно практически полностью повторяли исеноидов, а с навеской дополнительной брони никто возиться не стал. Перезаговаривать броневые медные листы было практически невозможно, а заменять их на новые — нереально. Дешевле было построить новый корабль, чем поменять тонкую настройку общей защитной системы. Невозможно было просто отодрать один лист и прилепить на его место другой, чужеродный объект сразу же вносил во всю защитную систему элемент неустойчивости, вплоть до полной потери медью магических свойств. Так что бронирование корабля всегда выполнялось в комплексе и один-единственный раз в его жизни — при постройке. Нет, это не означало, что кораблестроители всего мира были клиническими идиотами и по необъяснимой прихоти строили одноразовые боевые корабли, которые после первого же боя можно было благополучно списывать в утиль. Ставить аналогично заговорённые броневые листы ничто не мешало, трудности возникали при попытке установить броню более высокого ранга.

Вслед за линкорами строем пеленга шла четвёрка тяжёлых авианосцев — «Асикага», «Катогару», «Тайхо» и «Цуругисаги». Построенные по одному проекту и практически не отличающиеся друг от друга конструктивно, они являлись ядром авиационно-ударного соединения. Несущие по семьдесят два дракона, они вдобавок были ещё и неплохо вооружены, в отличие от их сородичей, построенных, скажем, в Арбенохаре. Восемь спаренных восьмидюймовок в четырёх бортовых спонсонах, дюжина спаренных 127-миллиметровых и семьдесят зенитных орудий — всё это сделало бы честь даже тяжёлым артиллерийским кораблям. Вдобавок к этому авианосцы были великолепно бронированы, защита бортового пояса доходила до десятого ранга — для авианосца просто неслыханно! Но так как эти корабли имели ключевое значение во всех крупных морских операциях, то и были построены по последнему слову техномагии — новейшие реакторы, работающие на мазуте, разгоняли огромные авианосцы до внушительной скорости тридцать узлов, даже несмотря на солидное бронирование и вооружение. Всё это делало эти корабли одними из самых мощных, если не самыми мощными во всём бассейне Великого океана.

Довершали список флота четыре тяжёлых, четыре лёгких крейсера и три десятка корветов. Два тяжёлых крейсера были приданы линкорам в качестве корректировщиков огня, ещё шесть корветов несли дозорную службу. А все остальные корабли были сведены в два специальных ударных соединения, предназначенных для контратаки вероятного противника с флангов посредством установок ВВП.

Всё было рассчитано и продумано, теперь оставалось ждать известий от первой волны драконов, стартовавших около получаса назад.

Империя Рарден, г. Нежинск;

2 июня 1607 г. от Р. С., 13:57

Сегодня полковник авиации Хандзо Ито лично участвовал в налёте на вражескую военно-морскую базу в качестве командира штурмовой эскадрильи. В полёте ниаронские драконы находились уже около двадцати минут — истребителям пришлось подстраиваться под скорость неторопливых штурмовиков, которые выжимали километров сто пятьдесят в час, не больше. Да, драконов можно было подстегнуть и выжать ещё километров двадцать, но эта мизерная прибавка стоила бы слишком дорого. Летучие ящеры всё же были живыми существами, а не бездушными механизмами, и такое понятие, как усталость, было им совсем не чуждо. Всадники и так старались не напрягать драконов лишний раз, дабы сохранить побольше сил для схватки, так что скорость приходилось развивать не максимальную, а экономическую.

…Хандзо немного поёжился — всё-таки на высоте, да к тому же ещё и среди низких облаков было довольно холодно, не спасали ни лётный комбинезон, ни тёплый шлем. Вдобавок ещё и стёкла больших лётных очков постоянно запотевали…

Хорошо было драконам — они спокойно летели, мерно взмахивая крыльями, и никакой холод этим теплокровным волшебным зверям был не страшен. Драконы были сыты и полны сил, а их глаза светились жёлто-зелёным светом, показывая, что звери готовы обрушить на корабли противника волны всесокрушающего пламени.

Внезапно в наушниках шлема послышался искажённый помехами голос комполка истребителей полковника Кацуо Тоесады:

— Внимание! Выход на цели! Штурмовикам приготовиться к атаке, истребителям — обеспечить прикрытие.

Хандзо крепче сжал поводья и мысленно отдал приказ своему дракону на снижение.

Слегка сложив крылья, штурмовик начал пикировать, его манёвр тут же повторили ведомый и остальные красные драконы. Штурмовики стали перестраиваться из походного ордера в боевой и разделяться на четыре примерно равные по численности группы. Все они были дополнительно разделены на три эшелона, идущих строем пеленга друг за другом, причём каждый следующий авиаотряд в группе шёл немного выше головного. Отдельной компактной группой шли пикирующие драконы, правда, по каким соображениям их включили в группу для атаки наземных объектов, было не слишком понятно — всё же пикировщики были заточенными под морской бой зверями…

…Закончив перестраиваться, драконы, пробив низкие облака, вывалились на открытый воздух, и перед ними предстал большой город-порт.

Нежинск своей формой походил на полумесяц, охватывающий большую бухту. Крепостью он был очень даже серьёзной — с сухопутной стороны его защищали два ряда крепостных стен, а с моря — мощный брекватер с многочисленными башнями. В центре города высился крупный форт, являющийся главным элементом обороны, — в нём находилась большая часть гарнизонных солдат и магов. Донжон являлся первой по приоритетности целью — вначале драконам было необходимо подавить ПВО, и лишь обезопасив себя от атак с земли, следовало приступать к уничтожению кораблей… Стоп, а вот с этим как раз были проблемы.

Хандзо мгновенно пробил холодный пот.

На рейде Нежинска не было боевых кораблей.

Вообще.

План атаки стремительно шёл прахом.

Одна из четырёх групп штурмовиков сразу же отделилась от основной массы и начала полого пикировать, заходя на атаку береговой инфраструктуры порта. Три остальные продолжали свой полёт — их целью был кремль.

На высоте примерно ста метров над ними крутили карусель истребители, и сейчас их командир лихорадочно пытался найти ответ на один-единственный вопрос — почему здесь нет ни одного корабля варваров?

Полковник Ито понял, что всё идёт совсем не так, как должно быть. На рейде не было ни одного боевого корабля, только какие-то рыбацкие лоханки, а ни на крепостных стенах, ни в самом городе не было видно ни одного человека. Тем не менее он вывел штурмовую эскадрилью в атаку на кремль — драконы брали этот масштабный комплекс строений в клещи сразу с трёх сторон. В районе порта между тем уже завязалась яростная битва — северяне оказались на удивление бдительны, и зашедших на штурмовку складов и доков драконов встретил плотный огонь зенитной артиллерии. И хотя огневых точек у рарденцев было не так уж и много, штурмовикам всё же пришлось отвлечься от атаки целей, чтобы подавить ПВО противника.

Между тем драконы, идущие в атаку на городской кремль, уже вошли в пологое пикирование и изготовились к огнеметанию — дистанция составляла около двух сотен метров, ещё немного — и укрепления северян окажутся в зоне поражения драконьего огня. Всадники взялись за тросы, ответственные за сброс бомб, — было достаточно одного рывка, чтобы хитрый узел, удерживающий небольшой снаряд на подвеске, был в мгновение ока распущен. Совместный огненно-бомбовый удар был вещью поистине сокрушительной, и устоять перед ним даже хорошо защищённой крепости было весьма и весьма сложно.

Драконы уже практически вышли на ударную дистанцию. Передовые эшелоны эскадрилий шли в достаточно плотном строю — для уничтожения вражеской цитадели требовался мощный совместный удар…

И тут рарденцы ударили.

…Поднятые с утра по тревоге генералы и адмиралы не имели ни секунды на раздумье, поэтому действовали максимально просто, но быстро. Всему населению города и простым солдатам было приказано укрыться в бункерах и подвалах, а оборона города возлагалась исключительно на плечи магов, а также на расчёты зенитных и береговых батарей. Очень много средств ПВО было собрано в форте, ибо по городу их раскидывать было бессмысленно — всё равно такой крупный объект, как Нежинск, полностью прикрыть зенитками нереально. Да и не было их в достаточном количестве для надёжного прикрытия наиболее важных объектов в городе, поэтому пришлось сосредоточиться на двух районах противовоздушной обороны — в районе порта и в кремле. Причём если в цитадели были сосредоточены в основном маги, то простые магострелы преимущественно разместили в районе порта, плюс ещё имелось несколько опорных пунктов, разбросанных по всему городу.

Боевым же кораблям рарденцев был отдан приказ немедленно выйти в море и если потребуется, то ценой своей жизни остановить врага. Главной проблемой рарденского командования было то, что о силах Ниарона не было известно ровным счётом ничего — поступивший доклад от лёгкого крейсера «Витязь» свидетельствовал о вторжении в воды Рардена только ударной крейсерской эскадры. Ни о каких крупных силах известно не было, но адмирал Видерхоленн, командующий Великоокеанским флотом, резонно рассудил, что если их никто не видел — это ещё не означает, что их нет вообще. А если эти крупные силы всё же начали вторжение, то удару наверняка подвергнутся главные военно-морские базы, ведь с потерей кораблей Рарден мог, в принципе, забыть о своих островных владениях на востоке.

Так что адмирал принял решение идти в море и дать бой.

Любому количеству кораблей противника.

Тем временем на земле, в крепости, генерал Севастьянов решил, что в первую очередь стоит опасаться воздушного налёта. Он посчитал, что высадка морского десанта прямо в главном порту флота — вещь слишком маловероятная.

Вот так и получилось, что рарденцы опередили нападающих и перехватили у них инициативу.

…На истребительное прикрытие навалились упавшие из облаков драконы-истребители Рардена. Мгновение, и в небе над Нежинском сотни драконов закружились в смертельной схватке.

А в это время прямо в лоб штурмовикам из боевых башен и со стен полетело множество «алых сетей», «перьев феникса», воздух наполнился «ледяным» и «водяным» «штормами». Практически в упор по налетающим драконам начало стрелять всё, что могло стрелять: зенитки, даже арбалеты и пушки, загодя снаряжённые крупной картечью.

Идущий во главе центральной группы Хандзо в отчаянии приказал выставлять огненную завесу и любой ценой прожечь себе путь в атакующих заклятиях. А затем прорываться и уходить, ведь атака сорвалась, их уже ждали здесь…

Драконы первых эшелонов дружно плюнули огнём, ставя широкую пламенную завесу на десятки метров, и попытались погасить скорость, одновременно уходя вверх и в стороны.

Над Нежинском столкнулись две истребительные волны первородных стихий — заклятия магов и огонь драконов.

Небо над крепостью осветилось множеством взрывов от лопающихся заклятий, не выдержавших яростного напора драконьего пламени. Если бы маги в крепости не были готовы к нападению, их можно было бы задавить поодиночке испытанной тактикой — двое жгут огнём заклятия, а один атакует колдуна, но…

Но, к сожалению ниаронских пилотов, маги Рардена оказались готовы к подобному варианту, а огненная защита драконов не была абсолютной — огонь выжигал первый, второй, максимум третий эшелон заклятий, но крепостные маги, не щадя себя, колдовали в совершенно безумном темпе. Сейчас было не до тонких расчётов Силы, затраченной, оставшейся и зарезервированной — главным в данный момент было напичкать небо над Нежинском максимально возможным количеством заклятий и уничтожить как можно больше штурмовиков ниаронцев. Далее эффект первого удара и перехваченной инициативы пропадёт, и тогда вражеские драконы станут куда более опасны.

Удар рарденцев был сокрушителен. Из первой волны штурмовиков смогли отвернуть от цели и спастись лишь те, кто шёл с краю строя — в общей сложности не более полудюжины. Остальные же попали под хорошо подготовленный массированный магический удар и были буквально сожжены и разорваны заклятиями рарденских чародеев. Не удалось спастись и полковнику Ито — как и полагается командиру, он летел на острие строя и попал прямо в эпицентр сотворённого магами северян магического урагана. Сначала крылья его дракона пробили айсболты, а затем всадника накрыл «водяной шторм», и множество тончайших водяных струй буквально разорвали тело полковника. И уже падающих полковника и дракона добило клубящееся облако пламени — «перо феникса».

Окутанные огнём, истекающие кровью, с изломанными крыльями и телами, драконы падали на жилые дома около форта, врезались в крепкий бетон крепостных стен. Лишь немногие, пойдя в самоубийственную атаку, смогли окатить волнами пламени башни и стены, но это было булавочным уколом по сравнению с возможным совокупным ударом эскадрильи.

Второй и третий эшелоны штурмовиков, разделившись на двойки, бросились врассыпную. Разбившись на пары, драконы попытались атаковать форт в индивидуальном порядке, заставляя защитников крепости распылять силы и внимание. Всё-таки четыре десятка драконов — это большая сила, которую не сразу и уничтожишь…

Лишь в одном месте ниаронцы смогли, несмотря ни на что, сохранить строй. Это была группа из двух дюжин пикировщиков Островной империи. Набравшие значительную скорость и летящие по крутой траектории, они уже изготовились к нанесению массированного бомбового удара и просто элементарно не смогли отвернуть от цели. Понимая, что из этой атаки они уже скорее всего не выйдут, пилоты пикирующих драконов начали сбрасывать все имеющиеся на борту бомбы и отдали приказ своим зверям бить огнесмесью в максимально быстром темпе.

Над центральным фортом Нежинска вновь столкнулись две мощные волны разрушительной энергии. Но если против драконьего пламени зенитные заклинания рарденцев сработали достаточно хорошо — всё же пикировщики имели не столь мощные огнемётные железы, то вот с бомбами возник большой промах. Покрытые тонкой медной фольгой, они прошли насквозь основную массу противовоздушной волшбы, в основном принадлежащей к огненной стихии. А поставить «щит» или «купол» у крепостных магов времени уже не было.

Каждый пикировщик, в отличие от обычного штурмовика, нёс не четыре, а сразу шесть пятидесятикилограммовых оперённых каплевидных снарядов, снаряжённых алхимически усовершенствованным порохом. Так что на рарденскую цитадель обрушилась примерно сотня бомб, с учётом остановленных неогненными заклинаниями. Мощный ударный кулак воздушных снарядов вперемешку с пламенными плевками драконов буквально превратил один из выносных бастионов кремля в руины. Бомбы, имеющие помимо фугасного ещё и зажигательное действие, мгновенно разворотили башни и стены небольшого укрепления, запалив магическим огнём бетон. С потерей одной из башен, как по старинке называли выносные бастионы, боеспособность рарденцев существенно понизилась, ибо на её стенах стояли не только простые солдаты. Где-то в глубине укрепления находились ещё и несколько столь бесценных, по нынешним временам, магов…

Но и пикировщики вынуждены были заплатить за успех высокую цену. Летящие на высокой скорости, но по довольно предсказуемой траектории, они были начисто сметены ураганом зенитных заклинаний, что обрушили на них пришедшие в себя крепостные чародеи. На этот раз рарденцы перестраховались и применили в основном неогненные заклинания — всяческие «ледяные» и «водяные» «штормы», «стальной снег», «воздушных ежей» и им подобные…

На других же участках атаки ниаронцы такого успеха возыметь не смогли. Штурмовики, существенно уступающие в скорости пикирующим драконам, не смогли даже начать полноценную бомбовую атаку и в основном вывалили свой смертоносный груз куда придётся. Это, конечно же, что касается тех драконов, которые решились идти в лоб на ураган заклятий рарденских чародеев. Остальные же предпочли просто побыстрее избавиться от лишнего веса и разворотили все прилегающие к крепости постройки, в подавляющем большинстве гражданского характера и никакой стратегической ценности не несущие.

Поединок крепостных магов и драконов перерос в позиционный. Всяческие арбалеты и пушки теперь можно было применять исключительно в психологических целях — из такого столь несовершенного в противовоздушном отношении оружия попасть хоть и в очень крупную, но скоростную и маневренную цель было весьма и весьма проблематично.

Спаренные зенитные магострелы, расположенные на открытых площадках башен и кое-где на стенах, оказались для драконов самой лакомой и лёгкой добычей. Разумеется, их подавление досталось ниаронским штурмовикам ценою определённых потерь — стрелки-наводчики не собирались так просто сдаваться без всякого сопротивления. Эмиттеры раз за разом окутывало желтоватое мерцание, и они выбрасывали практически в автоматическом темпе огнешары — и те время от времени находили свои цели.

Но тем не менее очень скоро все противовоздушные орудия в крепости были уничтожены, а новым взяться было просто неоткуда. Конечно же, свой вклад в уничтожение противника они внесли, но теперь исход сражения ложился на плечи собранных в форте чародеев.

Было их не так уж и много, и они были не настолько сильны, чтобы просто приказать нападающим умереть. Остановка сердца врага, паралич нервной или дыхательной системы были гораздо более сложными заклинаниями, чем это казалось на первый взгляд. Если с собственным телом маг, буде ему это взбрело бы в голову, ещё мог бы это сотворить, то с другим живым объектом сей номер так просто не проходил. С неодушевлёнными предметами и стихиями манипулировать было довольно просто, а вот с живыми объектами…

Вот поэтому чародеи испокон веков и пользовались столь примитивными вещами, как огненные шары, ледяные стрелы и им подобное. Но таким арсеналом огромного зверя нельзя было убить мгновенно — перед смертью дракон почти всегда успевал или выпустить струю пламени, или пойти на таран чего-нибудь, а разогнавшаяся до высокой скорости многотонная туша — это, нужно сказать, по тяжести разрушений ничуть не хуже, чем снаряд или ядро. Правда, время от времени из крепости стреляли заклятиями и помощнее, которые убивали дракона практически мгновенно — сильными, высокоскоростными, хотя и совершенно не зенитными «радужными молниями», «ледяными громами», «воздушными кольцами». А несколько раз ударили и вовсе экзотическими заклинаниями.

Из одной из угловых башен вылетел какой-то размытый сгусток серо-зелёного цвета, похожий по форме на комок войлока, прочертил в воздухе пепельно-серую черту и врезался прямо в пикирующего дракона. В мгновение ока «комок войлока» взорвался светло-сизым дымом и окутал им штурмовика, а когда дым рассеялся, то к земле уже летели мёртвые дракон и всадник, прямо на глазах старея и распадаясь в прах.

Большая редкость — в Нежинске нашёлся некромаг. Только он был в силах сплести заклятие «мёртвый пух».

…Но время шло, и напор заклятий из крепости ослабевал: маги — ведь тоже люди, а активная волшба выматывала не хуже тяжёлой физической работы. Тем более что число заклятий, которое подряд способен выпустить чародей, ограничено и зависит от его выучки и силы. Связано это было с эффектом взаимодействия магической субстанции — Силы с человеческим телом, — чрезмерная прокачка энергии через живое существо довольно негативно влияет на работу всего организма. Проще говоря, многие жизненно важные процессы шли после такого вразнос — давление, кровообращение, работа желёз, функционирование жизненно важных энергопотоков…

В общем, если этот порог превышался, то волшебник имел большие шансы «перегореть», то есть потерять очень много сил или даже умереть. Но и в самом благоприятном случае способность нормально колдовать и манипулировать тонкими энергиями возвращалась очень нескоро. Проще говоря, после такого подвига маг становился слабее новорождённого котёнка и на какое-то время полностью терял способность к магии, а в иных случаях — навсегда.

…Общими усилиями ниаронские драконы сожгли-таки ещё одну и тяжело повредили две крепостные башни, и теперь активно оборонялись только два оставшихся бастиона и донжон. На голые стены же магов не посылали — башня давала хоть какую-то защиту от всеуничтожающего драконьего пламени. Правда, и драконов осталось меньше двух десятков — казалось, что ещё немного — и даже ценой собственной жизни штурмовики полностью подавят сопротивление рарденцев. Красные драконы так увлеклись противостоянием с крепостными магами, что совсем забыли о поединке истребителей прямо над их головами.

А зря.

На полнокровный истребительный авиаполк ниаронцев сейчас навалилась почти вся имеющаяся в Нежинске авиация. У нападающих ниаронцев имелось пять дюжин зелёных драконов, у рарденцев — восемьдесят четыре истребителя, и, казалось бы, исход был заранее предрешён. Но… Северные драконы превосходили своих островных сородичей по размерам и огневой мощи, однако уступали им в скорости и особенно в манёвре. Ещё одним существенным минусом вооружения рарденских драконов были доспехи устаревшей конструкции — рассчитанные в основном на ближний бой, они лишь ещё больше снижали скорость и манёвренность северных ящеров. Положение рарденцев усугублялось ещё и тем, что в авианосные силы Ниарона набирали только самых опытных пилотов и драконов, и такому понятию, как слётанность пилотов, уделялось очень много времени. Авиационные подразделения северян же были преимущественно набраны из полевой авиации и столь хорошей выучки не имели.

А значит, у рарденцев была только одна тактика — давить на огневое превосходство и бить врага с дальней дистанции, не ввязываясь в ближний маневренный бой.

Но гладко было только на бумаге…

…Первый удар северян был ошеломляющим — тяжёлые истребители сожгли больше дюжины ниаронских драконов. Но крупные северные драконы стали заложниками собственных размеров — большая масса и, соответственно, значительная инерция сыграли злую шутку с рарденцами. Основные силы драконов северян просто-напросто пробили неплотный строй островитян, но вот оперативно набрать высоту у рарденских всадников не получилось. Ниаронцы превосходили своих противников в скороподъёмности и прекрасно знали об этом, а увидев открытые спины врагов, не замедлили воспользоваться своим преимуществом.

Ниаронцы контратаковали, и рарденским пилотам пришлось тяжко — не искушённые в воздушных боях северяне дрались отчаянно и храбро, но не слишком умело.

Пилоты Рассветной империи, понеся потери с первых же минут боя, не растерялись. Разрывая строй, они брызнули в стороны, а когда набравшие скорость рарденцы, подобно бронебойному болту, насквозь пробили их строй, навалились на них сверху и с боков. Бой сразу же потерял всю организованность — от зашедших со спины ниаронцев не было никакого спасения, и северяне в отчаянии начали ломать строй, забывая о ведомых и ведущих.

Воцарился хаос, бой превратился в свалку.

Истребители рарденцев начали нести тяжёлые потери — уступающие им в размерах почти в полтора раза юркие ниаронские драконы были словно со всех сторон, и северяне перестали различать что-либо. Сгустки горячего, словно звёздный огонь, пламени накрывали всех подряд — и своих, и чужих. Рарденцы били в белый свет, как в монетку, стремясь достать врага. Любой ценой, но достать. А если не удавалось сжечь ниаронцев, то они шли в ближний бой. Драконы сцеплялись друг с другом в «рукопашном» бою, но тут уже сказывалось превосходство ящеров северян — крупные рарденские драконы были значительно сильнее физически, их огромные когти и зубы буквально рвали на части своих более мелких островных собратьев. А классический атакующий заход со спины противника в их исполнении выглядел просто феноменально — противопоставить сдвоенному удару задних лап, снабжённых острыми серповидными когтями, ниаронцам было нечего — их лёгкие доспехи не были рассчитаны на такой напор. Да и увернуться от стремительного броска шансов у жертвы практически не было…

Но сколько драконов не смогло дотянуться до противника… Сколько сгорало в истребительном пламени… И даже те, кому удавалось дотянуться до врага, вцепиться в него когтями и зубами, были обречены. Слишком тяжелы были раны, наносимые зверями друг другу, слишком лёгкой мишенью для других они были — не единожды сцепившиеся в смертельной схватке драконы падали вниз, так и не разжимая предсмертных объятий. Не единожды их окатывали огнём другие драконы…

Только смерть уравнивала и примиряла врагов — тела погибших драконов и их пилотов падали на город чудовищным дождём. Выражение «с небес хлынул кровавый дождь» обрело чудовищную реальность. Вкупе с летевшими мимо целей сгустками вязкого драконьего огня, всё это рисовало воистину апокалиптическую картину в небесах Нежинска.

Над городом повисла непередаваемая атмосфера страха и ужаса — масштабный воздушный бой был зрелищем отнюдь не для слабонервных. Падающий с небес магический драконий огонь, кровь, истекающая из ран летучих зверей, летящие к земле тела драконов и их всадников… И всё это практически в абсолютной тишине, лишь изредка прерываемой короткими рыками ящеров…

В этом кардинальное отличие воздушного боя от наземного сражения — не было слышно ни лязга оружия, ни колдовских взрывов, ни грохота пороховых орудий, ни криков людей и животных… Ничего. Бой в воздухе был зрелищем феерическим и наполненным какой-то запредельной для человеческого разума страшной красотой, но в то же время внушал страх, страх сверхъестественный и иррациональный. Страх от столкновения с чем-то, навевающим ощущение тщетности собственной борьбы, напрасности всех прилагаемых усилий и убогости собственного существования…

Таков был воздушный бой для стороннего наблюдателя, для наблюдателя с поверхности земли. Но для схлестнувшихся в яростной и стремительной атаке драконьих всадников это сражение было одним бесконечным мигом, точкой «алеф», в которой воедино сплеталось прошлое, настоящее и будущее. Вся их прошлая жизнь становилась уже несущественной мелочью, и они, подобно мотылькам, летящим на свет, сгорали в пламени яростного сражения, бессмысленного и смертельного…

…Неся тяжёлые потери, рарденцы всё-таки одолевали, и пускай один за другим гибли истребители, но северяне понемногу клонили чашу весов в свою сторону. Чем дольше продолжалась воздушная битва, тем сильнее уставали ниаронские драконы, и теперь их размер играл против них — их северные собратья оказались более выносливыми. Ещё одной проблемой стал запас огнесмеси — массированная огневая дуэль заставляла драконов тратить очень много пламеобразующей секреции, а на её выработку железам требовалось определённое время.

Ниаронский капитан, принявший командование после того, как дракон комполка был протаранен раненым рарденцем и вместе с ним рухнул на землю, видел, что очень скоро бой превратится в избиение. И понимая это, он всё-таки решился отдать приказ остаткам потрёпанного в бою полка возвращаться на авианосцы. Умереть никто из пилотов не боялся, но вот умереть без пользы… То, что атака полностью провалилась, было понятно всем — штурмовиков, атаковавших порт, уже добивали, вскоре наступал черёд и атакующих форт красных драконов, а потом взялись бы и за истребителей.

Нет уж, Небу ещё пригодятся их жизни. Хорошо обученный драконий всадник — это большая ценность для армии, а всадник авианосной авиации — тем более. Да и дракона за месяц не вырастить, так что и звери будут ещё нужны…

…Истребители Рассветной империи начали один за другим выходить из боя и прорываться в сторону моря. Поняв, что враг отступает, рарденцы не стали их преследовать, всё же почти две дюжины истребителей — это ещё слишком много для потрёпанных сил северян. Тем более что у северян была более лакомая цель — поредевшие ниаронские штурмовики и пикировщики, продолжающие отчаянно атаковать цитадель и порт. Особенно привлекательно в качестве мишеней выглядели пикирующие драконы Островной империи. Великолепные при атаке вражеских кораблей, сейчас они не могли полностью использовать свою оригинальную тактику атаки. Если бы дело происходило в открытом море, то ныряющие драконы смогли бы показать, на что они действительно способны, но в тесной акватории порта их возможности были резко ограничены. Вообще было непонятно, кому пришла столь «гениальная» идея использовать морских противокорабельных ящеров при атаке порта…

…Все оставшиеся в строю рарденские драконы-истребители, общим числом в сорок одну единицу, обрушились сверху на увлёкшихся атакой порта драконов противника. Неполная эскадрилья не смогла оказать им должного сопротивления, и вскоре всё было кончено.

Теперь наступал черёд основной группы штурмовиков.

Рарденские истребители, закончив зачистку неба над портом, дружно развернулись и выдвинулись к цитадели, где всё ещё полыхало ожесточённое сражение. И вскоре, совместно с выжившими крепостными магами, они начали методично добивать остатки штурмового полка. Как оказалось, если в подготовку штурмовиков Рардена входила хотя бы элементарная тактика воздушного боя, то в Ниароне атакующих поверхность драконов ничем подобным решили не нагружать. В итоге все попытки ниаронских штурмовиков маневрировать или атаковать воздушного противника оканчивались прахом, поэтому островитяне приняли решение прорываться и отступать.

Сказать это было проще, чем сделать — уходить, когда сверху поливают огнём уставшие, но злые истребители, а в спину бьют заклятиями маги, было ой как непросто. И максимум, что удалось ниаронцам, это прорваться до уровня брекватера…

Трое прорвавшихся штурмовиков Островной империи так и остались на этом уровне — истребители северян сбили их огненными плевками прямо над бетонными укреплениями, и ниаронцы рухнули в море.

Небо над Нежинском очистилось.

Ниаронские драконы или отступили на авианосцы, или остались лежать на земле, рарденские — возвращались на родные аэродромы.

Три башни форта из шести горели, две из них были разрушены почти до основания. Огонь полыхал и на стенах, и даже на донжоне, а постройки вокруг крепости были полностью разрушены многочисленными попаданиями бомб.

Наспех сформированные пожарные команды в составе магов Огня и Воды, солдат и просто мирных жителей тушили вспыхнувшие во множестве мест пожары. Виной тому были пролетевшие мимо целей сгустки вязкой драконьей огнесмеси, бомбы да и сами павшие в бою драконы — многие из них оказались объяты сильным и трудногасимым пламенем. В десятках мест по всему городу вспыхнули пожары, не делая разницы между избами простых горожан и роскошными теремами купцов и дворян. Теперь общая беда объединила всех — слишком страшен был пожар в деревянном городе, каковыми в Рардене были почти все.

Но ещё страшнее было известие о начале войны.

Шёл лишь первый день войны, но кровавый счёт уже открылся — пока что это были только военные, но вскоре удару, несомненно, подвергнутся и простые люди. А пока что мирное население в большинстве своём тихо сидело по бункерам и подвалам и ждало исхода воздушного сражения над Нежинском. Дети ещё ничего просто не понимали, женщины плакали, а мужчины хмурились. И многие люди как из благородного, так и из простого сословия доставали припрятанное оружие или шли в вербовочные пункты.

Враг стоял у ворот родного дома и отсидеться где-то в стороне не получалось.

Не так-то просто уйти от войны — рано или поздно она обязательно тебя настигнет, и как ты её встретишь, зависит только от тебя.

Как трус — стоя на коленях и униженно моля о пощаде.

Или как настоящий человек — глядя в глаза врага и сжимая в руках оружие.

Это будет твой, и только твой, выбор.

Всё может случиться, каждый имеет право на выбор. Солдат может бросить меч и дезертировать с поля брани, а простой крестьянин встанет и пойдёт в заведомо проигранный бой.

Никто не придёт и не подскажет правильного решения. Война — слишком жестокий, но хороший учитель, настанет день, и тебе придётся сделать свой выбор.

Верность или предательство. Храбрость или трусость…

Жизнь или смерть.

Подчас нужно выжить любой ценой, чтобы предупредить, спасти или помочь. А иногда лучше умереть, но сохранить честь.

Глупые слова, высокие, пафосные…

Но правильные.

Жизнь человека, любого разумного существа — бесценна.

Но иногда люди совершают поступки, после которых они уже не могут носить это высокое звание. Они умирают, но не знают об этом. Они превращаются даже не в зверей — в нежить, оживших мертвецов. Это уже не люди, а страшные твари, чьё существование оплачено кровью и страданиями других.

Добей раненых. Убей невинных. Предай друзей.

И получи в награду иллюзию жизни.

Но не кляни потом всемогущую Судьбу за то, что тебя казнят. Быть может, даже без суда и следствия.

Что? Ты тоже человек, ты просишь пощады? А кем были убитые тобой, преданные тобой? Они ведь тоже просили у тебя пощады…

Нет, мы не убийцы, мы не уподобимся тебе. Мы просто приводим приговор в исполнение, нет, даже просто возвращаем тебя к реальности.

Ты ведь уже мёртв.

Когда ты предал, убил, ты тоже умер. Мёртвые не ходят и не говорят, чтобы там ни болтали некромаги, так что получай свои законные восемь дюймов стали в грудь. И радуйся — это ещё слишком честная смерть для тебя.

У тебя был шанс остаться человеком, пускай ненадолго, но остаться. И ты его упустил, так что теперь нечего сожалеть.

Сожаление недостойно истинного человека.

Не сделав выбор — держись, сделав выбор — крепись.

Война — это страшная вещь, самая страшная из всех гадостей, что измыслили люди. Но это самый точный тест на определение твоей подлинной сущности.

Война — это граница, и ты точно поймёшь, на какой ты стороне.

Всегда есть сторона.

Всегда есть война.

Война — это не только марширующие армии.