Дело серых зомби Марушкин Павел

Глава 26

Точка в расследовании

– В общем, конечно, история нетривиальная, хотя и не столь загадочная, как представлялось вначале, – я отхлебнул из бокала. Шерри-бренди у посла был отменный. На столе чуть слышно шуршал фонограф. Я старался говорить прямо в латунный раструб – так запись получалась лучше.

– Значит, Ирокко… – задумчиво произнес Грей.

– Да. Отношения Ирокко и Пацифиды никогда не были особенно теплыми, но до открытой вражды дело доходило редко – последний раз это случилось около ста лет назад, вы знаете – Война Пяти Княжеств…

Он кивнул.

– Большая часть территории Ирокко – горные районы; а между горцами и жителями равнин всегда существует некая напряженность. По-моему, это всеобщее правило, вроде гегельянского принципа противоположностей. Верно не только для нас, но и для любого из миров спектра ван Верде…

Посол кивнул.

– Ирокко вообще – очень своеобразная держава: в чем-то его законы дозволяют предельную неформальность, в чем-то, наоборот, весьма жестко регламентируют. Последнее, в частности, касается взаимоотношений полов. Молодой Шакес, отправляясь в путешествие, этого не знал. Думаю, он был очарован кажущейся простотой тамошних нравов, а когда его прихватили, испытал настоящий шок.

– Сексуальный скандал? – поднял бровь посол.

– Он был не слишком откровенен в этой части истории – что само по себе кое о чем говорит. Полагаю, да. Нечто неприглядное. Наказания у горцев весьма суровы, и когда ему предложили выход из положения, уцепился за него руками и ногами…

– Что ж. Классическая вербовка. Но это кнут, а пряник? Деньги?

– О нет, не только! На самом деле, звонкая монета тут вовсе не главное! Наш мир вообще экзотичен для любого представителя Метрополии, а Ирокко в некотором роде – квинтэссенция. Своеобразная медицина, извращенная этика, положенная в основу самого государства, необычные методики… Шакес был большой охотник до тайн и загадок. Его поманили некими эзотерическими умениями, местной философией. А ведь он талантлив! Его ораторские, лидерские способности как нельзя лучше совпали с новыми знаниями…

Пожалуй, можно назвать его профессиональным гуру. Такому, оказывается, учат. Как привлекать к себе фрогов, да и людей тоже, как ими манипулировать – и даже как извлекать из таких манипуляций особое, утонченное удовольствие… Ну, и банальная власть, конечно. Самое сладкое для таких мистериальных подонков, как он, – власть над другими.

– Промывка мозгов.

– Она самая. У него здорово изменились приоритеты: с Ирокканских гор спустился совсем не тот фрог, что некогда отправился в загадочный край. Он много путешествовал по стране. Заполучил в свое распоряжение бродячий театр… Именно заполучил, хотя мог бы просто купить все необходимое – шатер, реквизит, нанять сколько угодно известных актеров. С деньгами у него проблем не было, как понимаете. Но его разум уже был отравлен этими странными идеями. Сперва он подвизался в качестве иллюзиониста – с несколькими весьма эффектными номерами, потом, шаг за шагом, заманивал в свои сети коллег – пока те на полном серьезе не стали считать его просветленным, мессией. Они были готовы на что угодно ради него.

– Секта…

– Да еще какая. Полностью подчиняет личность, высасывает ее, как паук муху, причем исподволь, незаметно. Одна моя знакомая, актриса… Она некоторое время провела там: играла в спектаклях-мистериях, ей очень нравилось. Считала коллег безвредными чудаками. Думаю, ей просто повезло – общение было недостаточно долгим… Ладно, возвращаясь к предмету: мало кому столь же удобно шпионить, как владельцу бродячего театра. Ему не нужно оправдывать свои перемещения по стране. К тому же фроги, причем весьма высокопоставленные, такие же охотники до зрелищ, как и простая публика, – у них это в крови. Шакес долгие годы был, наверное, самым успешным проектом ирокканской разведки. И вот как-то раз, во время очередного вояжа, его занесло на виллу кронпринца. Это случилось четыре года назад. И вот, когда он увидел, в каком состоянии находится Его Высочество, понял, что с ним такое, в его голове родился план. Одним из аспектов его мастерства были перевоплощения. Речь не о чем-то мистическом, а о вполне материальных умениях: копировать голос, манеры, походку… Болезнь Альцгеймера штука страшная, вы знаете – даже в Метрополии с ее развитой медициной она неизлечима. Поэтому, кстати, королевская секретная служба и не присматривала за принцем столь тщательно: как возможную угрозу трону Альфусто Аламбасто не воспринимали. То, что его можно попросту подменить, никому и в голову не приходило… Кроме Шакеса. Он мог бы стать настоящим злым гением Пацифиды. Конечно, Его Величество всеми любим и уважаем, государственная машина отлажена, но… Шанс у него был.

Итак, наш фигурант сообщает о плачевном состоянии кронпринца в Ирокко, присовокупив к этому свои соображения. План поначалу кажется чересчур дерзким даже кураторам Шакеса, но мало-помалу они проникаются его изящным коварством. В окружение Его Высочества внедряют сразу нескольких агентов. Это не столь уж сложно: как я уже сказал, секретная служба ограничивается охраной августейшей особы. Потихоньку начинается строительство бетонного корабля-крепости. Такие конструкции используются на озерах Ирокко, там у них практически нет строевого леса. А вот для Пацифиды они непривычны, у нас предпочитают суда из дерева. Но тем лучше: до поры никто не распознает в странном сооружении корабль. Персонал электростанции тоже заменяется на иностранцев. Это совсем просто: достаточно предложить работавшим там фрогам более выгодные вакансии. Торчать в такой глуши довольно скучно.

– С ваших слов выходит, что операция чрезвычайно масштабная! – отметил посол.

– О да. Думаю, почти вся ирокканская агентура так или иначе была задействована в этом проекте. Еще бы, исподволь взять под контроль крупнейшую державу в этой части планеты! Что ж – тем оглушительней будет разгром.

Дело продвигается медленно, но верно. Однажды Шакес – а в поле его зрения попадает самая разная информация – узнает об открытиях скромного мастера-протезиста. Тот может создавать для мертвых новые тела, по силе и ловкости сопоставимые с телами живых, а кое в чем и превосходящие их. Но зомби есть зомби: мертвым мало что нужно в нашем мире. И тогда на него снисходит откровение. Ирокканские умельцы издревле обладают странным и, я бы сказал, довольно зловещим мастерством: они могут управлять фрогами с помощью музыки.

– Как это?

– Не знаю. Это часть их искусства манипуляции, точнее – его вершина. Сам Шакес объяснял это с помощью мистических терминов. Мол, наша душа на самом деле – мелодия, точнее, несколько мелодий, взаимодействующих друг с другом. А великие мастера могут подбирать мелодию-ключ, вплетать чуждые нам знания, мотивы, изменять нас…

– Звучит, как полная чушь! – Грей раздраженно встряхнул серебристой шевелюрой.

– Я же говорю: он сам, по-моему, толком не знает. Давайте называть это программированием сознания, не касаясь методов, – так будет понятнее. Этим мастерством владеют в Ирокко всего несколько фрогов, причем результаты их, э-э, работы очень неоднозначны, ибо сильно разнятся от случая к случаю. Иногда и вовсе ничего не получается. Но Шакес считал, что зомби могли бы стать идеальными рецепиентами. Лишенные желаний и мотивации, они сделались бы сосудами, которые можно наполнить чем угодно…

– Программируемые биороботы, – вздохнул посол. – И это с вашим-то уровнем прогресса… Невероятно!

– И тем не менее. Тела обычных мертвецов хрупки и медлительны; нет никакого смысла возиться с ними. Но эти, новые, тела-протезы, в создании которых так навострился Ипселл, – совсем другое дело! Шакес выходит на мастера и предлагает ему сделку. Поскольку Ипселл находится в отчаянии из-за интриг своих работодателей, он соглашается. В Пацифиду прибывают ирокканские специалисты, те самые. Один направляется в плавучую… Впрочем, тогда еще стоявшую на бетонных опорах Крепость. Другой остается в столице: его задача – вывести Шакеса из комы, когда понадобится. Помимо прочего, он еще и мастер-татуировщик: именно его стараниями самозванец и приобрел новый облик. В одну из ночей кронпринца похищают и отвозят на борт корабля-крепости: там он и будет оставаться до последней минуты его существования. Шакес занимает место Альфусто и изображает резкое ухудшение здоровья. Роль не из сложных, а болезнь – отличное объяснение на случай, если кто заметит перемены внешности. Ну, член королевской семьи есть член королевской семьи, и его направляют в столицу. Следующую часть истории вы знаете.

– Но зачем было нужно это покушение?

– Ну, во-первых, в Амфитрите все-таки лучшие доктора. Они легко могли разоблачить симулянта. Поэтому лучшим решением было – поразить некоторые из его жизненных центров путем точечного воздействия. Это не экзотическое боевое искусство, как я думал вначале, а медицина. Ирокканская медицина столь же странная, как и все остальное у них… Второй немаловажный момент – план заговорщиков требовал его присутствия в столице в новом качестве. Идея была следующая: корабль-крепость приближается к Амфитрите на расстояние артиллерийского залпа и высаживает десант куу. Главная цель – Его Величество Джага I. Ну, плюс еще несколько политиков и военных, но это во вторую очередь. Орудия плавучей крепости тем временем начинают обстрел города; кроме того, должно произойти несколько громких терактов – на это пошла бы часть добытой в Стигии взрывчатки.

– Только часть?

Я улыбнулся.

– Да, вы верно ухватили этот нюанс… Итак, в городе царит паника и неразбериха, фроги мечутся по улицам, гремят взрывы, стремительно распространяется слух о гибели Джаги I… И тут появляется Его Высочество кронпринц – единственный, кто знает, что делать! О болезни Альцгеймера осведомлены немногие, для всех прочих Альфусто Аламбасто – просто впавший в опалу королевский родственник. Все, что о нем известно, – Его Высочество счастливо пережил покушение и теперь находится в одной из столичных больниц. И вот он появляется на улицах во главе ополчения, командует и вообще ведет себя так, словно знает, что делать. К ополченцам присоединяются военные, имеющаяся в городе артиллерия начинает отвечать невидимому противнику огнем. И в этот момент – бабах! Крепость взлетает на воздух якобы от случайного попадания. Вместе с теми, чье дальнейшее присутствие в мире живых нежелательно: с подлинным Его Высочеством, Ипселлом и прочими… С таким количеством взрывчатки можно не волноваться ни о чем. Ну, а далее – коронация, перестановки в правительстве, популистские действия – скажем, восстановление разрушенного и выплата компенсаций пострадавшим… И новая государственная политика. Полагаю, Пацифида и Ирокко стали бы лучшими друзьями – правда, исключительно за наш счет.

– Если бы не вы и подполковник Тыгуа.

– Да, верно. Мы спутали негодяям все карты. Полагаю, сделали это в последний момент – еще сутки-другие, и заварушка бы началась. К тому же мы едва не захватили самого Шакеса. А ведь он после бегства из больницы чувствовал себя в полной безопасности, даже появлялся на публике – правда, скрывая лицо… Узнав о взрыве Крепости, он запаниковал и потребовал у ирокканца изменить ему внешность, чем тот и занялся. Но подобная татуировка – дело небыстрое – за один сеанс такого не сделаешь. Обесцветить один пигмент, ввести другой… Поэтому мы и лицезрели, так сказать, половину работы. Думаю, наша встреча выбила из его головы остатки здравого смысла, и он бежал, едва не захватив вашу дочь в заложницы…

Посол раздраженно пристукнул ладонью по столу.

– Алиса сегодня же отправляется в Метрополию! Хватит, ей здесь не место! Я уже заказал билет…

– Полностью с вами согласен. Хотя, надеюсь, все неприятности у нее позади. Позвольте, я продолжу.

– Простите, что перебил.

– Тщательно разработанный план провален. Ни куу, ни артиллерии, ни взрывчатки. Преследователи буквально дышат в спину. Даже те четверо похитителей душ, что стерегли его драгоценную персону, уничтожены – хотя будь они вооружены, все могло сложиться иначе. Он бежит в единственное место, где ему могут помочь. Недостроенный собор святого Игнатия Лойолы – там заговорщики оборудовали временное убежище. Там же, к слову, находится рация – предполагалось координировать действия с плавучей крепостью. Шакес напуган, он требует у ирокканца немедленно завершить работу. Плевать, что воспаленная физиономия сама по себе привлекает внимание – главное, избавиться от остатков внешности кронпринца! И тут мы накрываем всю их теплую компанию. Финита ля комедиа!

– Полный успех! – улыбнулся Грей.

– К сожалению, не совсем. Арриведерчи убил ирокканца – и тот унес многие тайны в могилу. Но, может, это и к лучшему?

При упоминании похитителя Алисы посол нахмурился.

– Зомбификация…

– Не поможет. Пуля в затылок. Полагаю, Арриведерчи имел особые инструкции на его счет. Он ведь работал на Ирокко… Ха, на кого он только не работал! Дон Маскарпоне, его племянник, не говоря уж о службе в рядах королевских боевых пловцов – впрочем, это было давно…

– Мерзкий тип!

– Прирожденный убийца. Знаете, бывают такие… Аномалии.

– Его будут судить?

– Нет… – я слегка запнулся. – Он погиб в ходе захвата.

– Замечательно! – воскликнул посол – и тут же устыдился своего порыва. – То есть я хотел сказать… А, ладно. Я и в самом деле рад, что его не стало. Можете считать, что я чересчур кровожаден…

– Ну что вы, я понимаю. Итак, мистер Грей, я закончил отчет. Вы удовлетворены?

– Целиком и полностью, – он поднялся, и мы пожали друг другу руки. – Я распоряжусь, чтобы причитающаяся вам сумма была выплачена немедленно.

– Очень кстати.

Он остановил фонограф, извлек валик твердого воска и аккуратно упаковал его в вату.

– Поедет во дворец? – кивнул я на запись.

– Прямиком Его Величеству. Разумеется, он уже и так в курсе – но я обещал… Могу я узнать, каковы ваши дальнейшие планы?

– Найду себе жилье, отдохну немного, потом возьмусь за новое дело, – улыбнулся я. – Наверняка что-нибудь подвернется. Амфитрита – большой город, сэр.

– Алиса будет рада, если вы проводите ее.

– Вы так думаете? По-моему, она все еще на меня в обиде: дескать, не дал поучаствовать в самом последнем приключении…

– Да она вас боготворит, – усмехнулся он и взглянул на часы. – Воздушный корабль отправляется через час. Вы не откажетесь?

– Конечно, нет.

В диномобиле мы молчали. Посол, похоже, обдумывал очередное донесение в Метрополию, Алиса глядела в окно – прощалась. Даже Уго Титтибонд почти не потел – впрочем, день выдался прохладным. Осень…

Обмотанная войлоком дубинка опустилась на макушку Арриведерчи. Убийца обмяк.

– Вы идите, я задержусь немного. Эд, помоги с погрузкой, – Тыгуа осмотрелся. – Давайте, парни, задерживаться тут не стоит.

– Рацию берем? – спросил один из фрогов.

– Конечно. Рацию, их шмотки, все, что найдете. Чтобы никаких следов.

Мы вышли под дождь. Диномобили подогнали к самому забору: так никем и не замеченные, мы погрузили трупы в багажник. Связанных по рукам и ногам заговорщиков втиснули под сиденья. Те лишь молча сопели: в рот каждому был забит кляп. Да, у нас неприятности закончились – а у них только начинались. Горе побежденным…

Тыгуа вышел минут через пять, забрался в машину и уселся на переднее сиденье. Вид у него был мрачный. Водитель повернул контактный ключ.

– Постой, – неожиданно сказал учитель.

– Что такое?

– Подождем немного.

Тянулись минуты. Никто ни о чем не спрашивал. Внезапно со стороны собора донесся оглушительный хлопок.

– Теперь можно ехать, – Тыгуа порылся в бардачке и вытащил кусок плотной ткани. – Эд, завяжи глаза.

– Что это было? – спросил я, заматывая голову. Имелся некоторый соблазн оставить щелку – но я не хотел его обманывать. К тому же вокруг стояла такая темень, что я все равно увидел бы немногое.

– Помнишь ту мину? Я прихватил ее с собой.

– Зачем? – я никак не врубался.

– Нам в любом случае придется передать эту шайку контрразведке. А там – кто знает, как дело обернется. Я решил подстраховать нас.

– Все равно не понимаю. Что вы сделали?

– Ввинтил взрыватель и подсунул Арриведерчи его «подарочек» под зад.

Я поперхнулся.

– Вы серьезно?!

– Ага. Я ведь не идеалист вроде тебя, а старый злобный убивец.

– Да вы тут вообще не при делах. Парню просто не хватило усидчивости, – сказал кто-то. Остальные негромко рассмеялись. Ну и юмор у этих спецназовцев…

– О чем задумались, Эдуар? – ангельским голоском спросила Алиса.

– О жизни и смерти…

– Надо же, как высокопарно! – девчонка явно очнулась от своей грусти; в глазах ее прыгали веселые чертики.

– Чем собираетесь заняться в Метрополии, мисс Грей? – в свою очередь поинтересовался я.

– Буду готовиться к университету. Выберу себе подходящий профиль: история и география миров спектра ван Верде, криминалистика, амфибо…

– Амфибо? Хотите выучить местный язык?

– Разумеется, – Алиса ухмыльнулась. – Раз уж я собралась помогать вам в раскрытии сложных дел, без этого не обойтись. Ну, еще старинное оружие, фехтование, карате… Или лучше дзюдо? Говорят, женское дзюдо очень эффективно…

– Мисс Грей! – я возмущенно посмотрел на нее, потом на ее отца. Посол дипломатично отвернулся.

– Да?

– Если вы вдруг не заметили, я работаю один! И не нуждаюсь в напарниках!

– Вы не раскрыли бы дело, если б не я! – заявила эта нахалка. – Подумайте как следует, и поймете: без помощницы вам не обойтись.

– Но…

– Это ведь еще не сейчас, – успокаивающе сказала она. – Мне всего четырнадцать. Значит, у вас будет четыре года, чтобы примириться с неизбежным. Или даже пять. А потом я приеду в Амфитриту на стажировку.

Я впервые не нашелся, что ей ответить.

Винты летающего корабля взвихрили воздух. На этот раз посудина была много меньше помпезного «Эксцельсиора», но почти не уступала ему в скорости.

– Четыре года, Монтескрипт! – донесся до меня крик. – И передайте привет Эллори! Обязательно ее навещу, как приеду!

– Четыре года – долгий срок, – пробормотал я себе под нос. – А Метрополия есть Метрополия: Интернет, новые друзья, соблазны на каждом шагу… Она и думать обо всем забудет.

– Возможно, – невозмутимо произнес Грей. – Но я неплохо знаю свою дочь. Она чертовски упряма.

Надеюсь, он пошутил.

Заключение

Несколько слов напоследок

На этом можно было бы и закончить – но я обязан рассказать еще об одной встрече, поставившей окончательную точку в этой истории. Несколько дней спустя я сидел в кафе у Лакси и наслаждался покоем за кружкой пива. Жизнь удалась. Следы побоев почти исчезли с тела и лица, в преддверии холодов я обновил гардероб, но самое главное – нашел жилье, причем совсем неподалеку, всего за пару кварталов отсюда. Немного дороже моего прежнего обиталища – но и малость пореспектабельней. А главное, квартирная хозяйка никак не связала меня с типом, которому бросают в окно бутылки, наполненные зажигательной смесью. Разумеется, в свое время она поймет, что улыбчивый парень Эд и есть тот самый скандально известный Эдуар Монтескрипт. Но я уже внес задаток за полгода – а этого времени с лихвой хватит, чтобы подействовало мое природное обаяние. Во всяком случае, я на это рассчитываю.

В полуденный час кафе пустовало – утренняя публика уже вся разбрелась, а своеобычная вечерняя клиентура еще вкалывала на работе. Пользуясь случаем, я поведал Лакси историю своих похождений. Так уж у нас повелось: мой партнер фантастически неразговорчив, зато отменно умеет слушать. Помимо прочего, эти рассказы помогают мне самому окончательно разложить все по полочкам.

– …Не знаю, понял ли Грей пикантность ситуации. В принципе, все факты у него на руках имеются. Но вслух я ему ничего не сказал по вполне понятным причинам – к тому же мой доклад шел под запись… Пусть лучше Его Величество сочтет меня туповатым, чем чересчур проницательным. Мы-то с тобой знаем правду, не так ли?

Он энергично закивал.

– Пожалуй, это была самая успешная операция по обезвреживанию шпионов за всю историю правления Джаги I. Одним махом уничтожить разведсеть Ирокко! – тут я прервался, чтобы отхлебнуть пива. – Между прочим, я мог бы догадаться уже тогда, когда учитель Тыгуа решил сопровождать меня в Стигию… А я все тупил – до момента, когда он вызвал по рации этот линкор. Ну, тут уж, сам понимаешь: если одной-единственной радиограммы достаточно, чтобы поднять в воздух этакую махину, да еще и с секретным оружием на борту…

Лакси поднял бровь.

– Не знаю, в каких он чинах и где служит, и знать не желаю! – я помотал головой. – Наверняка это засекречено вдоль и поперек… Достаточно того, что он и его ребята мне помогли.

Он покивал.

– Задумка-то была гениальной. И все же ирокканцы где-то прокололись. Я вспоминаю свой визит в Стигию; не ночь восстания – а вечер накануне. Думаю, наши спецслужбы знали о готовящемся бунте.

Лакси удивленно уставился на меня.

– Да, полагаю, именно так. И было распоряжение «не мешать». Как ты понимаешь, взять на себя такую ответственность в нашей стране рискнул бы только один фрог…

Он округлил глаза – как мне показалось, испуганно.

– Я никаких имен не называл, – на всякий случай подстраховался я. – Наверное, заговорщики получили куда больше, чем рассчитывали. Ирокканцы не могли не понимать: после выступлений в Стигии наши спецслужбы плотно возьмутся за дело – и будут копать, пока не доберутся до сути. Им пришлось сыграть на опережение. Стратегия «болотных шашек». Увяз – значит проиграл. А на самом-то деле их заставили начать раньше времени. Понимаешь, корабль-крепость, даже груженая взрывчаткой и с непревзойденными бойцами-куу на борту – все равно слишком мало для государственного переворота. Да, при бешеном везении у них все могло получиться, но в таких серьезных делах принято играть наверняка. Подтянуть нужные политические фигуры, убрать нежелательные, обеспечить Шакесу тылы – все это огромная работа. И ее невозможно сохранить в полной тайне: как только агентура зашевелилась, каналы стало возможно отследить. Я уверен: пока наша компания героически пряталась в вентиляции бетонного монстра, по всей стране шла невидимая работа. Контрразведчики разоблачали курьеров, брали на карандаш «размороженных» агентов, прослушивали эфир – короче, выявили всю их паутину. А потом нанесли удар! Полагаю, в тот момент, когда я обедал с Его Величеством, по всему городу уже шла зачистка. Они взяли всех, кроме главного виновника – думаю, просто не знали, кто он такой. Зато это выяснил я, – тут я шутливо приложил два пальца к полям шляпы. – Эдуар Монтескрипт, частный детектив, к вашим услугам.

Лакси приосанился и сделал жест, словно привинчивает что-то к груди.

– Увы, мой друг, орден мне не полагается! – рассмеялся я. – Только гонорар. Но я парень не гордый, мне и так сойдет.

У края тротуара остановился паланкин. Некоторое время ничего не происходило. Потом тюлевая занавеска всколыхнулась. Мрачный худощавый фрог выбрался наружу и шагнул в дверь. В паланкине был кто-то еще – сидел неподвижно, словно памятник.

– Приветствую! Чем могу быть полезен? – я вежливо приподнял шляпу. Колдун из «Спящих лилий» подошел к стойке. Здороваться он даже и не подумал.

– Где они?

– Где кто?

– Не пудри мне мозги, Монтескрипт. Где Ипселл и мальчишка? Ты уже несколько дней в городе; все газеты только и трубят об этом. «Заговор раскрыт»! – он выплюнул эти слова, будто ругательство.

– Наш уговор выполнен, приятель: я ничего вам не должен… И имею полное право послать вас подальше.

Его лицо исказилось гневом. Лакси вытащил из-под стойки внушительную дубинку и весьма недвусмысленно принялся похлопывать ею по ладони.

– Кажется, вы делегировали все полномочия Кваки? Вдобавок, по завершении миссии его ученичество официально считается завершенным – во всяком случае, так он сказал.

– Миссия не завершена! – заорал колдун. – Где Ипселл?!

– Держите себя в руках. Насколько я знаю, господин Кваки и господин Ипселл заключили соглашение. Они нашли соучредителя и инвестора, и в данный момент вовсю заняты организацией собственного бизнеса. Я даже подарил им название: «Тихая гавань». Кладбище «Тихая гавань» – звучит прелестно, правда?

Произнося все это, я расстегнул верхние пуговицы сорочки – так чтоб он заметил краешек татуировки. Да, на это стоило посмотреть! Колдунишку аж затрясло. Глаза его бешено вращались в орбитах. Еще немного – и на губах покажется пена. Вот это темперамент!

– Где они?! – проскрежетал он совсем уж инфернальным голосом. Я вытащил из кармана блокнот, черкнул в нем пару строк, вырвал листок и протянул ему.

– Вот адрес. Только не удивляйтесь, если с вами там обойдутся невежливо. У вас скверные манеры.

Он вцепился в записку скрюченными пальцами, как будто это было чье-то горло, и на негнущихся ногах двинулся выходу. Я расслабился и отхлебнул пива. Лакси вопросительно уставился на меня.

– Этим ребятам надо почаще выбираться на свежий воздух. А то сидят в своих «Спящих лилиях» и жизни не знают. Адрес виллы Маскарпоне известен любому мальчишке… Знаешь, что больше всего ценит дон Луиджи? Уважение, Лакси. Уважение.

Он медленно расплылся в улыбке.

– Я жалею только об одном: что не увижу этого шоу лично.