Дело серых зомби Марушкин Павел

– Все. Уплыли.

– О чем они говорили? – тут же поинтересовалась Алиса.

– Что-то странное. Их было трое – и похоже, всех троих здорово отделали…

– Ай да Монтескрипт! – хихикнула Алиса.

– Сомневаюсь, что он справился в одиночку. Один жаловался на сломанную руку, другой поминал свои отбитые потроха – и что-то про парня, которому все это очень не понравится. А третий и вовсе нес околесицу.

– То есть?

– В прямом смысле. Я даже не уверена, на каком языке он изъяснялся.

– Интересно… – тут Алисе пришла в голову одна мысль. – Слушай, как думаешь – эти калеки сейчас поплывут в город? Мы сможем их обогнать?

– Если постараемся… Но зачем?

– Хочу проследить за ними. Тогда у нас будет, что обменять на рассказ нашего детектива об этом сражении.

– О, князья преисподней! – тяжело вздохнула Скрывающая Облик.

– Ну так что, поплыли?

* * *

– Мы совершили взлет в восемь часов утра, покинув территорию генераторной станции. Помимо пассажиров на борту был груз, все в полном соответствии с заявленным в декларации. С тех пор «Эксцельсиор» не совершал посадки, вплоть до прибытия в Амфитриту… И – нет, никого похожего на негодяя, покусившегося на Его Высочество, на борту не видели, – помощник капитана держался вежливо, хотя подобные вопросы ему наверняка задавали не в первый и даже не в десятый раз.

– Желаете посмотреть списки пассажиров? Команды? Грузовую декларацию? – усталым голосом пробубнил он.

– Пожалуй, последнее. И вахтенный журнал…

– Извольте.

Я принялся за бумаги. Мой собеседник тяжело вздохнул. Его можно было понять: отвечать на вопросы полиции – то еще удовольствие, а если вдобавок учесть въедливость шайки дознавателей во главе с Элисенварги, готовых землю носом рыть ради результата… Удивительно, как он вообще согласился разговаривать со мной. Спасибо Грею – все же протекция посольства вещь серьезная.

Выяснить пока что удалось немногое. «Эксцельсиор» проходил техническое обслуживание на базе Королевского Военно-Воздушного флота: ведь, по сути, это был старый боевой корабль, переоборудованный для перевозки пассажиров и грузов. Генераторная станция, единственная в этой части света, располагалась на достаточном расстоянии от Амфитриты – одно из условий, выдвинутых Метрополии еще прежним правительством. Регент не желал облегчать чужакам доступ в столицу. С воцарением на престоле Джаги I стали ходить разговоры о строительстве еще одной станции, в пригороде Амфитриты – но, насколько я знал, все упиралось в финансы. Генераторы ван Верде – штука не из дешевых, не говоря уж об инфраструктуре… Соответственно, регулярное воздушное сообщение было необходимо – а «Эксцельсиор» являлся самым быстрым и комфортабельным из гражданских воздушных судов. После проверки всех систем он прибывал прямо на станцию; если отбросить маловероятный вариант проникновения посторонних на военно-воздушную базу, единственная возможность попасть на борт существовала там. Что же касается кронпринца – решение путешествовать именно таким способом не вызывало удивления. Ему куда быстрее было добраться из своего захолустья до генераторной станции, чем тратить время на долгое плавание по рекам и озерам Пацифиды.

Список пассажиров я глянул мельком, для проформы, зато внимательнейшим образом просмотрел грузовую декларацию. Львиную долю грузов составляли фильмы – похоже, Его Величество снова потратил на заказ старинных черно-белых лент кругленькую сумму. Впрочем, я знал, что эти вложения окупятся в ближайшее время: сеть кинотеатров, принадлежавших нашему прогрессивному монарху, приносила отличный доход. Эббот и Костелло, Хамфри Боггарт, Ингрид Бергман, Хичкок – эти имена в Амфитрите были едва ли не популярнее наших местных артистов и оперных див. Единственная местная киностудия «Амфитрита филм» пыталась дать достойный ответ шедеврам старого мира – но, увы, пока безуспешно.

– Каким образом были упакованы катушки киноленты? – я постучал ногтем по бумаге.

– В специальные жестяные банки с увлажнителем, а те – в коробки для переноски, по пять штук в каждой, – помощник капитана утомленно прикрыл глаза. – Послушайте, господин Монтескрипт…

– Зовите меня Эдуар.

– Послушайте, Эдуар, все эти вопросы мне задавали не один раз. Среди наших грузов не было ничего достаточно объемного, чтобы там мог спрятаться фрог… Или человек. К тому же негодяю пришлось бы несколько часов пребывать в неподвижности – как вы себе это представляете?

Я задумчиво кивнул и потянулся за вахтенным журналом. Там меня ждало нечто любопытное.

– Вы говорили, «Эксцельсиор» не совершал посадки вплоть до прибытия в столицу. А как же вот это? – я процитировал: – «9.30. Остановка над Стигией. Получен груз почты». Каким образом он был доставлен?

– Все очень просто, мы снижаемся до пятисот метров и спускаем вниз крюк на тросе. К нему цепляют запечатанные мешки. Стигия – город промышленный, точнее, даже не город, а большая сталелитейная фабрика с соответствующей инфраструктурой…

– Каторжные рудники, – уточнил я.

– Именно. Нет никакой необходимости делать посадку.

– Размер мешков?

– В зависимости от количества корреспонденции…

– Там может уместиться взрослый фрог?

– Нет… Ну, разве что усевшись на корточки и спрятав голову между коленей! По-вашему, долго можно пробыть в такой позе? К тому же Стигия – это режимный объект…

– Я хотел бы поговорить с матросами, принимавшими груз, – прервал я его.

– Князья преисподней, о чем вы? Трос просто втягивают внутрь трюма лебедкой, люк закрывается автоматически…

– Значит, чисто теоретически можно предположить, что вместе с почтой внутрь корабля проник посторонний?

– Ну разумеется, нет, – он страдальчески скривился. – Даже если допустить, что некто залез на охраняемую территорию фабрики – мы же контролируем весь процесс визуально! Наблюдатель заметил бы…

– Понятно.

Дальнейшие расспросы, равно как и блуждания по узким коридорам «Эксцельсиора», ничего не дали. Наконец я распрощался с помощником капитана и покинул ангар.

Следующим пунктом на сегодня значилось посещение дома Ипселла – бесследно сгинувшего мастера-протезиста, но я решил сделать небольшой перерыв и пообедать: сегодняшний день оказался щедрым на приключения, что положительным образом сказалось на моем аппетите. На этот раз я не стал долго мудрствовать и завернул в ближайшую харчевню. Заказав их фирменное блюдо – рагу с тушеными моллюсками и кружку холодного пива, я откинулся на спинку стула и погрузился в раздумья. У меня не шли из головы слова Алисы Грей. Итак, оставим пока в стороне мотивы случившегося и попытаемся понять техническую сторону вопроса. Покушавшийся на принца – зомби? Вроде бы все, что я до сих пор знал о живых мертвецах, противоречило такому умозаключению. Все, кроме одного.

Эти ребята способны сохранять каменную неподвижность в течение неопределенного времени. У них не затекают конечности от неудобной позы, им не может срочно захотеться по нужде, им не требуются вода и пища. И чисто теоретически – мертвец может-таки уместиться в мешке с корреспонденцией… Как там говорил помощник капитана – сидя на корточках и пригнув голову? Почему бы и нет? Процесс доставки почты на корабль автоматизирован, значит – никто не удивится ни весу мешка, ни его форме… Черт, да никто даже не удосужится пересчитать, сколько их всего! Похоже, я снова оказался на один шаг впереди нашей доблестной полиции – пустячок, а приятно…

Допустим, я прав, и все было именно так. Следующий шаг – мотивы. Кому выгодно превратить члена королевской фамилии, формально – второе по знатности лицо государства, в слюнявый и гадящий под себя овощ? Кто обладает достаточными ресурсами, чтобы подготовить эту операцию, выманить кронпринца из его глухомани, отправить зомби-убийцу с территории фабрики-тюрьмы? Чем дольше я размышлял об этом, тем меньше мне нравился возможный ответ.

Тогда все началось с католиков. С миссионеров. Ни для кого не секрет, что Римская Католическая Церковь всегда считала себя паладином, чей долг – нести Слово Божье по всему спектру миров. Ватикан – одна из структур, активно поддерживающая исследования в этой области. Недаром над воротами Женевской генераторной станции, крупнейшей в Европе, красуется цитата из св. Иоанна: «В доме Отца Моего обителей много». Как только стало ясно, что генераторы ван Верде представляют собой нечто большее, чем очередная военная разработка…

Появление католичества здесь, в мире фрогов, сопровождалось весьма бурными событиями. Поначалу казалось, что христиане станут еще одной экзотической сектой – но вскоре интерес к новой религии вырос настолько, что это в немалой степени озаботило власть имущих. Миссии возникали, словно грибы после дождя, – а святые отцы обрели немалый вес в обществе. Дошло до того, что регент специальным указом запретил новую веру – в державе, где религиозных культов испокон веков тьма-тьмущая, дело почти неслыханное.

Запреты не помогли, не помогли и преследования. По слухам, разгневанный правитель собирался ввести смертную казнь за исповедание христианства, но тут вмешался наш нынешний монарх, тогда – всего лишь принц Джага. Выпускник Кембриджа, только что вернувшийся из Метрополии, молодой и амбициозный фрог-аристократ стал негласно, но весьма эффективно поддерживать новую веру – и даже добился некоторых послаблений у своего сурового дядюшки. Святые отцы возликовали – как показали дальнейшие события, совершенно напрасно. В бытность свою студентом Джага очень внимательно изучал историю нашего мира. Он прекрасно понимал, что веру нельзя убить. Покуда в самой захолустной из провинций, среди лесов и болот, есть хотя бы один истинно верующий – католицизм жив. Изгнать из государства святых отцов, позакрывать благотворительные больницы и ночлежки, отрубить головы наиболее рьяным последователям – все это лишь укрепит позиции Ватикана и создаст новые легионы мучеников, радостно идущих на страдания и смерть ради идеи. У святой церкви накоплен богатый опыт такого рода борьбы…

Вскоре среди рукоположенных фрогов возникли новые веяния. Догматы католичества стали подвергаться ревизии – сперва осторожно, потом все более и более открыто. Богословские диспуты захлестнули не только столицу, но и самые отдаленные приходы. Вера начала принимать весьма причудливое обличье. Выяснилось, что многие священники из местных были по совместительству весьма неплохими колдунами, причем не гнушавшимися использовать секреты своей профессии ради влияния на паству.

Первыми забили тревогу иезуиты – но было уже поздно. Произошел раскол. В Амфитрите влияние ортодоксов преобладало, однако за ее пределами вовсю хозяйничали еретики-ревизионисты. Примерно в это время официальные власти сменили гнев на милость – запреты были отменены, а кронпринц лично заложил краеугольный камень в фундамент собора святого Игнатия Лойолы (к слову, не достроенного и поныне). Несколько видных аристократов публично приняли крещение – благо с тем, чтобы окунуться в воду, ни у кого из фрогов проблем никогда не возникало… Напряженность росла. Где-то среди болот появился некий самозванец, объявивший себя Мессией. В отчаянии святые отцы созвали экстренный собор – и общим решением отлучили еретиков от лона Церкви. Это не помогло. «Как можно отлучить кого-то? – смеялись ревизионисты. – Благодать Божья – она как вода: как можно лишить нас воды?» В этом мире, сроду не знавшем засухи, такой аргумент срабатывал безотказно.

Чья это была идея – осуществить религиозное шествие в столицу, по пути благословляя реки, каналы, озера и источники, сейчас уже неважно. Важно то, что шествие вполне предсказуемо переросло в религиозные и этнические беспорядки, получившие впоследствии название «Трех Дней». Казалось, мирных и созерцательных фрогов охватило вдруг всеобщее безумие. Из городской тюрьмы совершили массовый побег заключенные. Подверглись разграблению дома и лавки. Под шумок сводились старые счеты – вендетта вообще была традиционным развлечением фрогской аристократии, и лишь суровые законы регента сдерживали безудержное «эго» спесивых древних фамилий. Под раздачу попали и иммигранты: соблазн безнаказанно пограбить чужаков, наверное, сидит в крови любого народа… Приказом регента в столицу ввели войска – но было поздно: той же ночью верный Джаге отряд боевых пловцов проник по водоводам на территорию дворца. Регент и его ближайшее окружение были арестованы и брошены в темницу, а несколько позже казнены, как это у нас принято, на базарной площади, при большом стечении народа. Принц Джага спешно короновался – и войскам не осталось ничего другого, кроме как присягнуть на верность Его Величеству.

Едва взойдя на трон, Джага I объявил свое правление «эпохой мира и процветания» – кстати, в дальнейшем полностью оправдав этот девиз. Быстренько назначив виновных в случившемся (в их число входил и кронпринц – так аукнулось ему участие в закладке собора), Его Величество милостиво простил их и отправил в бессрочную ссылку – благо Пацифида велика и отдаленных провинций у нас достаточно. Беспорядки – религиозные и прочие – с воцарением нынешнего монарха прекратились удивительно быстро… И данный факт, по моему скромному мнению, весьма красноречив: как говорится, sapienti sat.

Принесли рагу в глубокой глиняной миске и запотевшую кружку пива. Я благодарно кивнул вертлявой официантке, отхлебнул живительной влаги и принялся за еду, продолжая обдумывать ситуацию. Итак, предположим – за этим покушением стоит не кто иной, как Его Величество. Новость, безусловно, скверная. Но какой смысл ему расправляться с опальным родственником сейчас, по прошествии стольких лет? Хм… А что, если резоны все-таки имеются? Не стоит забывать: чисто формально кронпринц обладает правами на престол. Зная нравы высшей аристократии, трудно предположить, что он раз и навсегда отказался от всех политических амбиций. Но даже если и так – вполне могли найтись силы, желающие использовать его в своих целях. Ведь не ради развлечения он направлялся в столицу? К слову, ни за что не поверю, будто такое путешествие стало возможным без одобрения Джаги: наверняка в окружении кронпринца есть фроги короля (если только оно не полностью из них состоит). Допустим, Его Величество по каким-то причинам был вынужден отменить ссылку.

Политическое убийство, да еще случись оно в Амфитрите, – это грандиозный скандал и удар по королевскому реноме. А вот живой, но недееспособный Его Высочество – оптимальный выход и хороший щелчок по носу тем, кто намеревался разыграть эту карту… Я считаю себя искренним монархистом – на мой взгляд, Джага I – один из самых выдающихся политиков современности. Но одно дело – восхищаться ловкостью нашего монарха, как простой обыватель, и совсем другое – оказаться непосредственно втянутым в его интриги. Да, королю нравятся импозантные гангстеры и благородные частные детективы – однако, буде возникнет необходимость, он с легкостью пожертвует любой из фигур ради достижения цели… Что, если нападение на меня в «Спящих лилиях» – своего рода намек?

Я даже жевать перестал. Нет, это уже паранойя! Откуда «им» было знать, что я отправлюсь туда? Впрочем… Почему сразу паранойя? Что, если все спланировано – и ночная встреча с зомби тоже? Но если меня хотели убрать столь серьезные силы, почему послали не профессионалов, а троицу дешевых клоунов? Королевские боевые пловцы «успокоили» бы меня быстро и с гарантией… Чтобы все выглядело естественно? Хм… А собственно, зачем убивать детектива, занятого громким расследованием? Гораздо лучше, если он сам откажется от дела, а подтолкнуть к такому решению можно не только припугнув, но и подкинув нечто весьма заманчивое в финансовом плане. Например – поиски пропавшего мастера-протезиста…

Итак, я мог заявиться к послу и сказать, что дельце оказалось мне не по зубам. Конечно, моя репутация пострадает – но это лучше, чем оказаться «случайной жертвой неизвестных уличных хулиганов»… Ага, а почему бы в таком случае не помириться заодно с гангстерами – ведь Маскарпоне для чего-то жаждал получить информацию об этом деле… Нет, все же учитель Тыгуа прав: стоит поддаться слабости, и кончишь тем, что будешь шарахаться от собственной тени! Я стиснул зубы и грохнул о стол опустевшей кружкой.

– Счет!

В крайнем случае, если почувствую под своей задницей костер, всегда можно свалить из столицы в глубинку. Если успею, конечно.

Глава 8

Визит к протезисту

Адрес мастера Ипселла у меня был. Если верить кладбищенскому колдунишке, он вел уединенный образ жизни – то ли в силу некоторой мрачности своей профессии, то ли по причине нелюдимого характера. Коттедж, принадлежавший бесследно исчезнувшему протезисту, располагался в районе, облюбованном всякого рода мастерами и ремесленниками. Здесь большей частью проживали фроги, достаточно успешные, чтобы не ютиться в жалких лачугах и меблированных комнатах, но и только: судя по всему, никто особо не роскошествовал. Одним словом – средний класс, оплот традиций и опора трона. Все занимались своими делами, никто не подпирал стены и не валялся в подворотнях. Даже вездесущей ребятни было немного: те, кто постарше, очевидно, осваивали под присмотром взрослых азы ремесла.

Для людей моей профессии места, подобные этому, одновременно весьма ценны и крайне неудобны. Как правило, здесь все друг друга знают, зачастую на протяжении многих поколений, так что, обладая хотя бы толикой обаяния и умением вести беседу, вы можете получить весьма подробные сведения касательно интересующего вас лица. Но по той же самой причине любой чужак автоматически становится объектом повышенного интереса. В моем случае это было крайне нежелательно. Я не собирался никого расспрашивать, напротив – намеревался слегка нарушить закон и проникнуть в пустующий дом мастера. С первых же минут стало понятно, что проделать это обычным способом – дело заведомо гиблое. Прямо напротив коттеджа Ипселла располагалась корзинная лавка – и там, за низеньким прилавком, восседала толстая пожилая тетка, зорко поглядывая по сторонам.

Такая вот мадам – сущая головная боль для карманников, домушников и прочей мелкой шушеры… И настоящая находка для полицейского: ее цепкому взгляду и острому слуху позавидовал бы профессиональный разведчик. Я хорошо знал эту породу: если я хоть чуть-чуть задержусь возле дома – буду взят на заметку. Так и случилось: стоило взойти на крыльцо и потянуть шнур звонка – и я буквально затылком ощутил на себе ее пронизывающий взгляд. Чтобы немного поколдовать с замком и отмычками, не могло быть и речи: вопли на всю улицу и вызов полиции обеспечены – так что придется срочно ретироваться, и это еще в лучшем случае. О том, что могут придумать мастеровые в отношении пойманного воришки (или сочтенного таковым), не хотелось даже думать. Так что я, пожав плечами, отправился восвояси, попутно отмечая расположение близлежащих домов – как ни жаль, но похоже, визит придется отложить до темноты… И тут мне в голову пришла одна идея.

Фроги, как известно, земноводные, а следовательно, в любом фрогском жилище найдется емкость с водой. Даже в распоследней лачуге имеется лохань с живительной влагой, обычный же атрибут квартиры – неглубокий проточный бассейн, связанный водоводом с ближайшим каналом; он же зачастую служит и запасным выходом. Мне, рожденному в Амфитрите, казалось дикостью не иметь подобного – помнится, в Метрополии я долго привыкал к отсутствию этой детали интерьера в студенческом общежитии… Вопрос в том, достаточно ли широка труба и смогу ли я продержаться под водой время, необходимое, чтобы справиться с запорами решеток.

Определить, куда выведен сток, не составило труда. Удалившись на достаточное расстояние от бдительной соседки моего мастера, я спустился в канал и неторопливым брассом поплыл обратно, поглядывая по сторонам. Достигнув места, где предположительно должна была выходить труба, я набрал побольше воздуха и нырнул. Искомое нашлось со второго захода: поросшая водорослями решетка закрывала сток. Мне уже доводилось проделывать подобное раньше – в основном, правда, будучи мальчишкой: удирать по трубе из дома и шляться с друзьями ночь напролет, в то время как родители пребывали в полной уверенности, что их отпрыск спит и видит сны… Правда, в те годы плечи у меня были поуже, да и приятели в любой момент могли прийти на помощь, буде я застряну или начну захлебываться. Ну что ж…

Вынырнув на поверхность, я сделал несколько глубоких вдохов – и ушел под воду, нащупывая на поясе кармашек с отмычками. Они, впрочем, не понадобились: стоило слегка надавить на осклизлые прутья – и решетка, не открывавшаяся, судя по виду, с самого момента установки, плавно повернулась на петлях. Интересно… Неужели мастер Ипселл был настолько беспечен, что не озаботился снабдить ее запорами? В отличие от фрогов, мои глаза лишены прозрачной мигательной перепонки, под водой я все вижу размытым – но здесь не помогла бы даже маска, в трубе царила темень… И что хуже всего, она оказалась слишком узкой, чтобы в ней можно было развернуться. Последнее я обнаружил, уже достаточно углубившись в осклизлый тоннель. Что, если там имеется еще одна решетка, но уже запертая, как, собственно, и положено? Очаровательная перспектива – захлебнуться при попытке взлома… Чертов зомби… Почему я не взял всех денег? Здесь и сейчас та пухлая пачка уже не казалась мне чрезмерной, наоборот… Господи, что за мысли лезут мне в голову… А проклятый водовод, кажется, много длиннее, чем я предполагал… И чего стоило подождать до темноты! Идиот… Клянусь, если только удастся выбраться отсюда живым – больше никаких необдуманных поступков, никакого риска! Интересно, как скоро мой труп найдут?

В какой-то момент я запаниковал. Темнота и замкнутое пространство сыграли со мной дурную шутку: приступ клаустрофобии настиг внезапно, я забарахтался, пытаясь развернуться… И тут впереди забрезжил слабый свет. Я рванулся вперед, напрочь позабыв о том, что там могла быть еще одна решетка, и на этот раз под замком – но фортуна, похоже, благоволила ко мне в этот день. Запоров не было. Я с разгона вышиб прикрывавшую сток ажурную бронзовую дверцу – и с громким плеском вынырнул на поверхность, шумно втягивая в легкие благословенный воздух. Восхитительно! Все-таки утопление – страшная смерть, уж лучше как-нибудь по-другому…

Будь здесь хоть девяностолетний старец, глухой на одно ухо, он бы и то всполошился – чего уж тогда говорить о фрогах с их тонким слухом… Решив, что смысла скрывать свое присутствие уже нет, я выбрался из бассейна и огляделся.

Дом был пуст. Можете сколько угодно иронизировать относительно предчувствий и мистических озарений, но я совершенно точно знал, что в пределах этих стен никого, кроме меня, больше нет – ни живых, ни мертвых. Кругом стояла тишина – особая, безмятежная, не чета настороженному молчанию близкой засады. Для очистки совести я быстро обошел все комнаты, после чего вернулся к бассейну и приступил к детальному осмотру. Если вы хотите кого-то найти – неважно, человека или фрога, вы должны научиться думать, как он. Беглый каторжанин никогда не попробует вселиться в номер отеля. Он отыщет самый грязный притон, на худой конец захламленный чердак в трущобах… Точно так же проворовавшийся и разыскиваемый королевскими налоговиками банкир ни за что не объявится в подобном месте – ему это просто не придет в голову. Аналогия довольно грубая, но вы понимаете, о чем я.

Мастер Ипселл покинул свое жилище – но явно не второпях. Он не удирал сломя голову и не был похищен. Судя по всему, у него было время на сборы. Осматривая дом, я не обнаружил разных мелочей, которые, как правило, берут с собой, отправляясь в дорогу. Кое-чего не хватало в платяном шкафу – парочка пустых вешалок свидетельствовала об этом довольно явно. В то же время рядом с ними красовался новенький, с иголочки, костюм – не та вещь, которую вы оставите, если решили покинуть дом навсегда. В отделении для обуви поблескивали лакированные туфли, а вот сандалий, этой самой распространенной в нашем климате обуви, не было вовсе. Не нашел я и шляпы – а ведь без нее тяжеловато: летом жгучие солнечные лучи моментально напекут макушку. В ящиках письменного стола царил идеальный порядок, но ни одного важного документа там не было. И, конечно же, чего-то явно не хватало в мастерской… Говоря по правде, там не хватало очень многого.

Я понятия не имею, какие инструменты и материалы использует мастер, изготавливающий протезы для зомби, – но судя по всему, мастерскую выгребли подчистую. Стеллаж над верстаком сиял девственной чистотой. Гнезда для инструментов пустовали, колбы, бутыли и баночки с реактивами в специальном шкафчике кто-то изрядно проредил – приглядевшись внимательно, можно было заметить следы от донышек стоявшей там посуды. Собственно, остались только вещи, которые без труда можно раздобыть, или слишком громоздкие предметы вроде тисков, наковальни и ручного пресса.

Закончив осмотр, я опустился в уютное плетеное кресло и попытался сформулировать впечатления. Итак, мой фигурант убыл. Убыл, предварительно приведя в порядок дом (судя по всему, он большой аккуратист), прихватив необходимый минимум вещей – и практически все орудия своего ремесла, стало быть, рассчитывал, что они ему понадобятся. Это походило… Ну, скажем, на отъезд в командировку. В эту схему не укладывались две вещи. Первое – почему он не предупредил своих нынешних работодателей. Финансовые разногласия? Возможно, но маловероятно – судя по тому, сколько мне предложили в «Спящих лилиях» лишь за то, чтобы я его нашел. Конечно, я не знаю, как складывались его отношения с администрацией кладбища – похоже, тамошний колдун тот еще «подарочек»… Но было и второе. Отсутствие запоров на решетках водовода. Я спустился в бассейн и тщательно осмотрел распахнутую мной дверцу. Ушки для навесного замка там имелись, более того – бронза на них не была покрыта патиной, а слегка поблескивала: очевидно, замок сняли недавно. Готов поспорить, что и выходящая в канал решетка каким-то образом запиралась, стоит присмотреться, возвращаясь обратно… Стоп. Мастерскую фактически выгребли подчистую – а ведь это куча всевозможного барахла. Его надо упаковать, вынести, погрузить куда-то… Но, со слов все того же колдуна, никто не видел, как мастер Ипселл покидал свое жилище. Он попросту исчез. Значит – либо дело происходило глубокой ночью, либо… Я довольно ухмыльнулся. А почему это вся мебель расставлена с одной стороны бассейна? Может, с другой стороны стояли грузы? Грузы, которые сам мастер (или кто-то еще) вынес через водовод? Причем наверняка не в один заход – труба-то узкая… Пожалуй, он оставил решетку незапертой совершенно сознательно – чтобы иметь возможность, в случае необходимости, незаметно пробираться сюда. Скажем, если понадобится еще что-то забрать.

Обратный путь был куда легче. Собственно, я с самого начала верно рассчитал длину трубы от дома до канала – воздуха мне хватало, даже с избытком; главное – делать все спокойно, с холодной головой. Вынырнув на поверхность, я огляделся. Этот канал был довольно широк: пожалуй, здесь свободно пройдет пиасс… А вон, кстати, и пристань – в полусотне метров справа. Правда, под водой, да еще с грузом, такое расстояние не одолеть… Э-э, стоп. Это мне не одолеть. А любой фрог проплывет здесь, ни разу не высунув головы на поверхность, – для них это пустяковая дистанция.

Домой я возвращался в приподнятом настроении. За сегодняшний день мне удалось продвинуться в расследовании, причем не одного, а сразу двух дел! Да, немного риска, немного адреналина – но результаты того стоили. Завершив последнее на сегодня (по крайней мере, я на это надеялся) купание, я вылез из канала и приступил к расспросам местного населения в лице старичка-фрогги на пристани. Сказать по правде, я не слишком рассчитывал на результат: в самом деле, с чего бы ему запоминать, какое судно и когда тут чалилось. Как бы не так: крохотная пристань вкупе со стоящим рядом пакгаузом оказались вполне прибыльным коммерческим предприятием – деловая жилка у старикашки имелась. Пакгауз служил временным складом для разнообразных грузов, их ротация отмечалась в специальном журнале – и за весьма скромную сумму я получил всю необходимую информацию. Всякую плавучую мелочь я решил не брать в расчет – судя по всему, багажа у мастера было немало. В интересующий меня промежуток времени тут разгружалось только одно крупное судно – пиасс «Арлекинова рыба». Грозное название, как это часто бывает, не слишком соответствовало реалиям. Сия лоханка вовсе не была военным или экспедиционным судном – всего лишь вульгарным грузовозом, переправлявшим стальные слитки и детали машин.

Ирония судьбы. В этот момент я уже владел достаточной информацией, чтобы сделать далеко идущие выводы, – но так и не осознал этого… В свое оправдание могу сказать лишь одно – тем вечером мне так и не выдалась возможность спокойно поразмыслить над случившимся.

Глава 9

Скверные манеры

Уже начинало смеркаться, и я направился домой, лениво размышляя, где бы разузнать подробнее по поводу «Арлекиновой рыбы». Зарево над крышами я приметил издалека. Красные отсветы плясали на низких облаках. У нас, в Амфитрите, пожары не такое уж редкое явление: дерево – весьма ходовой строительный материал, а керосиновые и масляные светильники пользуются большей популярностью, чем дорогое электрическое освещение. Так что пожарная команда либо уже приступила к тушению, либо вот-вот будет на месте. Спустя пару минут, однако, я ощутил легкое беспокойство: горело явно поблизости от моего жилища, если только не… Следующие три квартала я прошел все более ускоряющимся шагом – и наконец, не выдержав, побежал.

Пламя бушевало в моем доме… Нет, наверное, будет правильнее сказать – на месте моего бывшего жилища. Легкая одноэтажная постройка была обречена: парочка пожарных расчетов прибыла на место, но заняты они были в основном тем, что не давали огню распространиться на другие дома. Эпицентром огненного вихря, насколько я мог судить, была моя квартира: там уже выгорело все дотла.

Стоило мне осознать этот факт, как ноги словно сами собой замедлили бег. Спешить было уже некуда. Спасти от огня свое немногочисленное имущество я опоздал – а вот попадаться на глаза тем, кто ошивается поблизости, вовсе не обязательно. Я свернул в узкий проулок, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов (отличное средство успокоиться, когда под рукой нет сигареты) – и, пробираясь задворками, поспешил в кафе моего друга и партнера Лакси Юнгельсельги.

Дверь черного входа была приоткрыта. Осторожно толкнув ее, я прошмыгнул в подсобку. Здесь никого не было – Лакси предпочитает вести дела в одиночку. Он, конечно, понял, что в его заведение кто-то вошел: я уже упоминал, что слух у фрогов отменный. Не прошло и минуты, как занавеска из бус с тихим шорохом колыхнулась и Лакси заглянул в комнатенку. При виде меня он сделал большие глаза. Я приложил палец к губам. Он кивнул и исчез: кто-то из клиентов громогласно потребовал пива. Я устроился между двумя бочонками и перевел дух.

Если вдуматься, убытки не столь уж велики: за все эти годы я так и не скопил достаточно барахла, чтобы всерьез убиваться о его потере. Небогатый гардероб, кое-какой слесарный инструмент (наборы отмычек, как ни странно, не продаются в ближайшей скобяной лавке), несколько плетеных стульев и стол, пара полок с книгами, мой архив… Да, пожалуй, о книгах и записях я сожалел больше всего.

Теперешнее мое положение живо напомнило о событиях шестилетней давности – тогда, впопыхах вернувшись из Метрополии, я обнаружил, что дома у меня больше нет, а все имущество умещается в заплечном мешке… Правда, сейчас я имел небольшой счет в банке, работу, да и круг знакомств стал гораздо шире. К тому же на улицах Амфитриты нынче было не в пример спокойнее, чем после Трех Дней… С другой стороны, в те счастливые времена мне не пакостил гнусный земноводный, одержимый жаждой мести. Все познается в сравнении.

Да, я не сомневался в том, что имел место поджог, – и готов был побиться об заклад, чьих это рук дело. Наше соперничество, мое и Шрама-на-роже, шло по нарастающей – хотя я сильно сомневался, что этот парень удовлетворится сделанным. Пока что он лидировал; оставалось надеяться, что мне представится возможность сравнять счет раз и навсегда. Мафиози не прощают обид – а коробочка бурого порошка, прихваченная мной (как там его – вист, твист…), похоже, была много ценнее своего веса в золоте. Проклятье, да такие, как Шрам, могут спокойно перерезать глотку за пару медяков – чего уж говорить о крупных суммах! В то же время я сомневался, что парень действовал с согласия дона Маскарпоне. В традициях мафии было скорее послать парочку амбалов, чтобы те попеняли клиенту на неуступчивость в темной подворотне… Впрочем, какая разница! События разворачиваются так, что мне, похоже, придется на время покинуть Амфитриту – хотя бы ради собственной безопасности. Благо есть хороший предлог: нити преступного заговора вели в Стигию.

Лакси вновь возник на пороге. Мой партнер фантастически немногословен – и вместе с тем обладает настолько выразительной физиономией, что может толкнуть целую речь, так и не отверзнув уста. Не могу понять, каким образом ему это удается – но факт остается фактом. Вот и сейчас он шевельнул глазами в сторону бара и показал мне два пальца. Я скорчил свирепую рожу, чиркнул ребром ладони по горлу и вопросительно задрал бровь: «Гангстеры?» Лакси отрицательно помотал головой, показал – «один высокий, другой маленький» – и провел пальцами перед лицом, как бы опуская забрало. Спустя пару секунд до меня дошло:

– Девчонка и Скрывающая Облик?! – что поделать, я не обладаю талантами Лакси.

Он обрадованно закивал. Очень интересно – что на этот раз понадобилось сумасбродке Грей?

Хлынул ливень. Было похоже, как если бы кто-то включил вдруг огромное, не настроенное на конкретную волну радио – шум и треск атмосферных помех, многократно усиленные динамиком… Пожар быстро потух. Сквозь занавеску я видел, как последние языки пламени исчезли в густых белых клубах. Зеваки в срочном порядке ретировались, послышалось несколько вскриков и отборная ругань: кого-то, похоже, обожгло паром. Наблюдавшие за происходящим из кафе неспешно потянулись к выходу: представление было окончено. Вскоре заведение опустело. Лакси погасил большинство ламп, и помещение затопил полумрак. Осталась лишь парочка в дальнем углу зала – Алиса и ее телохранительница устроилась за моим любимым столиком. Скорее всего, выбор был сделан Скрывающей Облик: отсюда прекрасно просматривалось все помещение. Я тихонько миновал стойку и подсел к ним.

– Мисс Грей, Эллори – какая неожиданная встреча!

Девчонка даже подпрыгнула, во все глаза уставившись на меня.

– Вы! Вы видели?!

– Ага. Застал финальную часть спектакля, – невесело усмехнулся я.

– С вами все в порядке, Эдуар? – Алиса участливо посмотрела мне в глаза. – У вас голос какой-то…

– А что не так с моим голосом? – удивился я.

– Это шок, – сказала вдруг Эллори. – Тебе стоит выпить, Монтескрипт. Я угощаю.

– Вроде бы со мной все в порядке…

– Тебе только кажется.

Я пожал плечами.

– Ну, раз ты так считаешь…

Лакси материализовался возле столика со стаканом в руках. Я отхлебнул – машинально, словно воду, и поперхнулся: в стакане оказался скверно очищенный ром местного производства – то еще пойло, между прочим. Эта штука горит, если поднести спичку, – таким образом здешние алкаши иногда проверяют крепость напитка; вкусовые качества их не заботят вовсе… Удивляюсь, как это вообще можно принимать внутрь. Я укоризненно глянул на бармена.

– Не знал, что ты травишь клиентов такой гадостью!

«Тот, кто это заказывает, ничего лучшего уже не заслуживает», – клянусь, он изобразил эту фразу одним лишь выражением лица и пожатием плеч!

– Пей. Это как лекарство, – настойчиво заявила Эллори.

Заранее сморщившись, я прикончил порцию. Как ни странно, второй глоток дался легче первого. Может, в этом и есть секрет? По телу распространялось приятное тепло. Я чувствовал, как расслабляются мускулы, в которых я даже не подозревал напряжения.

– Ну, милые дамы, так каким ветром вас сюда занесло?

– Я решила провести собственное расследование, – заявила Алиса. – Мы отправились в «Спящие лилии»…

К тому моменту как девчонка закончила, я понял, что мне не помешает еще стаканчик.

– Ну вы даете, мисс Грей! Эллори, ты-то куда смотрела?!

– Мы пришли к соглашению, – заявила Алиса. – Она не мешает мне делать глупости, если только они не смертельны, – а я не пытаюсь избавиться от ее опеки…

Я отмахнулся от девчонки.

– Если посол узнает – тебя выгонят взашей, да и мне придется несладко: это же я тебя порекомендовал!

– Он не узнает, если ты не скажешь. И между прочим: когда придумаешь лучший способ охранять ее, сообщи – буду признательна, – голос Скрывающей Облик звучал ровно, но я почувствовал, что она уязвлена.

– Ладно, извини…

– Так что случилось в «Спящих лилиях»? – поинтересовалась Алиса. – Мы слышали выстрел…

Конечно, нахалку следовало бы поставить на место, но я вдруг почувствовал, насколько устал. Сил моих не было с ней пререкаться, так что я просто рассказал все, как было.

– Вы действительно здорово деретесь! – уважительно заявила Алиса: судя по всему, я только что вырос в ее глазах. – И на ножиках, значит, тоже умеете? А на этих… Мачете?

– Ну… Кулачный боец из меня довольно посредственный. С фехтованием дела обстоят немного получше, – я вяло пожал плечами. – Кое-что умею, конечно: не зря же мой наставник столько со мной возился! А уж он-то – дядька весьма серьезный…

– И что вы теперь будете делать?

– Для начала найду себе ночлег и как следует высплюсь.

– А завтра? Вы наведаетесь к этим негодяям? Не зря же мы их выслеживали!

Я мрачно уставился на нее. Эллори уловила намек, встала из-за стола и положила руку на плечо Алисе.

– Пойдем. Уже ночь. Ты обещала возвращаться домой до темноты.

– Сегодня прием, – беспечно сказала Алиса. – Родители будут поздно.

* * *

– Ты в глубокой заднице, друг мой, – пробурчал Тыгуа. – Если только твой парень и в самом деле тот, о котором я слышал.

Мы неторопливо двигались в сторону порта. Тыгуа в своей соломенной шляпе, вечной жилетке и набедренной повязке напоминал пожилого рыбака – вот только в длинном брезентовом футляре у него на плече были отнюдь не удочки. Мое вооружение составляли нож и пистолет – сегодня утром я потратил немало сил, чтобы извлечь из ствола пулю и подмокший порох. Теперь оружие покоилось в новенькой подмышечной кобуре – вычищенное, смазанное, заряженное и готовое плюнуть в обидчика свинцовым шариком размером с вишню. Правда, я по-прежнему больше доверял клинку – даже Тыгуа вынужден был согласиться, что мой трофей весьма неплох. Взять длинномер из его арсенала я категорически отказался: еще не хватало таскаться по городу с мачете! Полиция и так смотрит на меня косо, не стоит дарить Элисенварги лишний повод.

Увиделись мы с учителем как раз в комиссариате. Я зашел дать показания относительно поджога моей квартиры и встретил обеспокоенного Тыгуа – он узнал о случившемся из газетной заметки. Проклятые болваны промурыжили меня битый час. Наконец мне удалось донести до всех и каждого, что о случившемся я не имею ни малейшего представления, – и мы вывалились на улицу, с облегчением переводя дух.

– Ну, рассказывай, погорелец… – хмыкнул мой наставник.

Я выложил ему полную версию своих вчерашних похождений.

– И что ты намерен делать теперь?

– Наведаюсь к моим разбойничкам, – я пожал плечами. – Раз уж девчонка Грей дала мне их адрес… Ну, а там – по обстоятельствам.

– А знаешь что – составлю-ка я тебе компанию, – заявил Тыгуа. – А то мало ли…

Итак, первым делом мы отправились к учителю. У него, разумеется, нашлось все необходимое, чтобы привести в порядок мой пистолет: несомненный плюс примитивного оружия в том, что его легко чинить. Я лишний раз убедился, что закон о научно-техническом эмбарго принят не зря: страшно подумать, что было бы, обзаведись местные негодяи чем-нибудь автоматическим и многозарядным. В общем-то, наладить производство унитарных патронов и магазинного оружия не так уж сложно, было бы желание, – но любое подобное новшество вызовет вполне однозначную реакцию Совета правительств. Никому в здравом уме не захочется почувствовать на себе санкции Метрополии: все же доступ ко множеству миров – самый сильный наркотик… Так что войны здесь ведутся дедовским способом, по старинке. Метрополия «консервирует» технический прогресс в области вооружений, да и в остальных, в общем, тоже – допускаются лишь незначительные улучшения существующего… Правда, фрогский воздушный флот несколько выбивается из общего технологического уровня цивилизации, но тут уж кураторы ничего не могут поделать: это сугубо местное изобретение, опередившее свое время…

– В прошлый раз я не понял, о каком фроге ты толковал, – сказал мне Тыгуа. – Думал, просто одна из шестерок Маскарпоне… Но ты, похоже, сцепился с серьезным парнем.

– Что-нибудь знаете о нем?

Он поморщился.

– Так, краем уха… Этот тип со шрамом через всю рожу – бывший боевой пловец. Настоящего имени никто не знает, у здешних гангстеров он известен как Арриведерчи.

– Арриведерчи? – я усмехнулся. – То есть «до свидания»? Бьюсь об заклад, за такую кличку парню надо благодарить Маскарпоне и его шайку – они ведь козыряют своими итальянскими корнями, коза ностра и все такое…

– Ага. Ходят слухи, что он всегда говорит это, прежде чем перерезать кому-то глотку, – криво ухмыльнулся Тыгуа. – Кроме шуток, Эд: он – «торпеда» мафии. Профессиональный убийца.

Я немного поразмыслил.

– Учитель, а вы можете что-нибудь разузнать о нем по своим каналам? Вы же обучаете армейскую спецуру…

– Попробовать могу, но не очень-то рассчитывай. Ты ведь знаешь, у нас три основных рода войск.

Я кивнул:

– Болотная пехота, воздушный флот и боевые пловцы…

– Последние – вроде как элита, у них свои тренировочные базы и так далее. Я провожу семинары только с болпехами и с флотскими, там у меня есть связи.

…А подразделения боевых пловцов – на особом контроле Его Величества, мрачно подумал я. Своего рода королевская гвардия – достаточно вспомнить их роль в событиях Трехдневного восстания. Что это – еще одна ниточка, ведущая к Джаге I? На первый взгляд особой связи нет – мало ли куда мог прибиться ренегат-бойплав… Нет, мне положительно не нравились возникающие в этом деле намеки!

– Чего загрустил? – Тыгуа пихнул меня локтем. – Выше нос, Эд! Мы, кстати, почти пришли.

Он был прав: за разговором мы миновали широкую и шумную припортовую улицу, свернули в проулок, потом еще и еще раз – и оказались у цели. Здесь было тихо и пустынно, и этот оазис спокойствия вызывал странные чувства: ведь совсем неподалеку била ключом городская жизнь. Казалось, в застоявшемся жарком воздухе витает нечто зловещее. Я быстро оглянулся. Никого… Только клочья пара лениво пляшут на срезе торчащего из стены патрубка. Привычной зелени нет, нет окон и балконов: голые стены, выщербленные кирпичи, подгнившие доски…

На Тыгуа гнетущая атмосфера этого места, казалось, совершенно не произвела впечатления. Мы остановились перед обшарпанной дверью. Учитель размотал завязки своего «чехла для удочек» и небрежно положил ладонь на рукоять мачете. Я знал, с какой скоростью он может выхватить его из ножен и превратить это движение в удар – причем с самого неожиданного направления.

– Ну что, готов?

Я вытащил пистолет и потянул дверь на себя. Как ни странно, она оказалась незапертой – должно быть, в моей жизни наступил период открытых дверей. Тыгуа вошел первый – спокойно, будто к себе домой; я шагнул следом… И сразу ощутил этот запах. Легкий, почти незаметный – но кому хоть раз довелось с ним познакомиться, забудет его нескоро.

…Первый труп лежал неподалеку от входа, вцепившись в пол скрюченными пальцами, должно быть, в агонии он пытался доползти до двери. Из спины у него торчала рукоять ножа. Лезвие вошло почти полностью – но я без труда опознал клинок, которым меня чуть не прирезал вчерашний негодяй. Он тоже был здесь: валялся возле стены, на грязной мешковине. Бандит так и не успел смыть с физиономии темный грим, скрывавший пигментные пятна. Подернутые мутной пленкой глаза невидяще уставились в потолок, под подбородком зияла широченная, от уха до уха, рана – удар был такой силы, что наполовину отделил голову от туловища. Кровь давно свернулась и почернела – казалось, тело покоится в луже нефти. Третий участник налета на «Спящие лилии» тоже никуда не делся: сидел, привалившись к стене, и обнимал закоченевшими руками выпавшие на колени потроха. Крови с него натекло больше, чем со второго. Я хмыкнул: убийца даже не удосужился проломить покойным затылки… Впрочем, теперь это не имело значения: для зомбификации уже поздновато, даже если бы кто-нибудь оплатил эту весьма недешевую процедуру. Дыша через рот и стараясь не вляпаться в кровавые лужи, я осмотрел помещение. Тут не было даже лохани с водой: голый бетонный пол, облупившиеся стены… Свет проникал из окошка под самым потолком. Лишь грубое подобие постелей из сена и джутовых мешков да горка пустых бутылок свидетельствовали о том, что здесь кто-то обитал: это место, скорее всего, было заброшенным складом, вовсе не предназначенным для проживания. Я окинул взглядом трупы. Какой массакр! Ну как тут не вспомнить классическое: «Sic transit gloria mundi»[4]. Хотя, какая уж там gloria…

– Ну, чего скажешь, сыщик? – полюбопытствовал Тыгуа.

– Сейчас… Значит, так: эти парни – уличные подонки, самого низкого пошиба. После неудачного налета на «Спящие лилии» они завалились сюда – скорее всего потому, что им больше некуда было податься. Здесь их ждал подрядчик… Или он пришел позднее, неважно. В любом случае, он выслушал доклад своих незадачливых посланцев – и рассвирепел. Первым делом он забрал нож вот у этого, – я кивнул на лежащего возле стены, – и вспорол брюхо вон тому. Ударил всего один раз, в низ живота – и рванул нож вверх. Парень распахнулся, как чемодан. Должно быть, для него это было малость неожиданно. Потом убийца наклонился и перерезал горло первому.

– А почему тот не сопротивлялся? – учитель кивнул на труп.

– Похоже, он наглотался наркотика, когда я запустил в него коробочкой с этой дрянью. Так и отправился на тот свет обдолбанным.

– А последний?

– Попытался бежать, когда сообразил, что к чему. Но малость опоздал. Полагаю, все произошло очень быстро. Убийца даже не стал его догонять: просто метнул клинок в спину.

– Опрометчиво, – заметил учитель. – Метание ножей – это всегда лотерея…

– Наверное, был уверен, что попадет. Или ему просто было все равно. Хладнокровный сукин сын.

– Твои выводы? – Тыгуа выжидательно посмотрел на меня.

– Думаю, это мог быть он… Арриведерчи. По времени получается небольшая натяжка, но… Допустим, он уже знал эту мерзкую троицу – может, они проворачивали для него какие-то делишки раньше. Очухавшись после нашей встречи, он вполне мог двинуть прямиком сюда и натравить их на меня. Не понимаю только, как он узнал, куда я направляюсь… – над этим стоило хорошенько поразмыслить: похоже, я упустил нечто важное.

– Логично, – Тыгуа потер подбородок. – А что насчет этой бойни? Сообщишь в полицию?

Я немного подумал.

– Не стоит. Имел бы я с ними нормальные отношения… А то Элисенварги спит и видит, как бы прихватить меня. Ну, рано или поздно кто-нибудь сюда заявится, верно?

– Ага. Надеюсь, бедняге повезет, и желудок у него окажется крепким…

* * *

– Немного же вам удалось узнать! – в сердцах бросил Грей.

– Больше, чем куче полицейских, – спокойно парировал я. – И у меня появилась ниточка, за которую стоит потянуть.

– Что вы намерены делать дальше?

– Отправлюсь в Стигию. Если я прав, то след ведет туда.

Посол ненадолго задумался.

– Сталелитейная фабрика – закрытый объект. Не думаю, что смогу помочь вам с пропуском. Я имею какое-то влияние только здесь, в столице…

– Ну что ж, значит, буду обходиться собственными ресурсами, – тут я позволил себе легкую улыбку.

Мой план был прост, как и все гениальное: он зиждился в первую очередь на психологии. Тыгуа, услыхав о Стигии, совершенно неожиданно вызвался помочь с транспортом: среди обширных связей моего учителя были и флотские. В результате я получил место на борту летающей канонерки – и, соответственно, возможность очутиться на территории фабрики, минуя ее многочисленную охрану. Это был воистину царский подарок. Естественно, прибывший из Амфитриты на военном судне просто не может оказаться не кем иным, кроме как важной шишкой – во всяком случае, я сильно надеялся, что администрация будет рассуждать именно так. Наверняка у них рыльце в пушку – причем совершенно неважно, о какого рода грехах идет речь. На высоких руководящих постах просто не бывает иначе. О, это грозное слово «инспекция»! Если я правильно разыграю свои карты, то смогу взять след задолго до того, как эти ребята опомнятся и вышвырнут меня за ворота.

Тыгуа не отходил ни на шаг: похоже, он серьезно вознамерился охранять меня вплоть до отлета. Место встречи было за городом – и сразу после беседы с послом мы, не мешкая, направились к точке рандеву, хотя имели изрядный запас времени. Учитель в ответ на мои вялые протесты презрительно заявил: «Это военные, Эд. Они ждать не будут». Пришлось подчиниться. К счастью, в Амфитрите всевозможные лавки попадаются на каждом шагу: по пути я купил все необходимое для путешествия. Как выяснилось, мне не так уж много надо: вещи без труда поместились в новенький непромокаемый портфель, какие носят местные чиновники. Всю дорогу я пытался засечь слежку – и уже в пригороде мне это удалось: парочка фрогов неприметной внешности вела нас мастерски, похоже, это были настоящие профессионалы своего дела. Я ухмыльнулся: когда еще выдастся случай столь элегантно «обрубить хвост».

Канонерская лодка Королевского Военно-Воздушного флота больше всего походила на старинную субмарину, с той лишь разницей, что узкий корпус венчала не одна, а две башенки: в носовой находилась рубка, в кормовой – орудие. Между башенками располагался пяток пропеллеров, и еще по одному – на носу и на корме. Вынырнув из-за верхушек деревьев, судно зависло, слегка покачиваясь, в нескольких метрах над поляной. По высокой траве побежали волны – подъемные винты создавали нешуточный ветер. Вниз полетел веревочный трап.

– Ходу, ходу! – рявкнул Тыгуа. Я бросился вперед, поймал болтающийся конец и вскарабкался к люку. Учитель полез следом, чем вызвал мое несказанное изумление.

– Разве вы тоже летите?!

– Ага, – невозмутимо сказал он.

Я даже не знал, радоваться или биться головой о переборки. Спору нет – в присутствии Тыгуа мне будет куда спокойнее… С другой стороны, он чертовски авторитарный тип, и долго находиться в его компании – то еще удовольствие.

Капитан канонерки, насколько я понимаю, довольно сильно рисковал ради нас: вряд ли командование было в курсе, что на борту военного судна находится парочка гражданских. В отведенной нам крохотной каюте можно было лишь сидеть или лежать: стоило выпрямиться во весь рост, как макушка упиралась в потолок. За стеклом иллюминатора проплывали пухлые горы облаков. Делать было нечего – так что мы с учителем валялись на койках и лениво обменивались историями. Ровный гул двигателей навевал дремоту.

– Имеет смысл соснуть, – наконец заявил Тыгуа. – Ха, вспоминаю службу… Как в недобрые старые времена: если изловчился сныкаться от начальства – завались куда-нибудь и дрыхни, самое милое дело…

– А где вы служили?

– Флотский инженерный корпус.

– А… Я-то думал, какая-нибудь спецура, – должно быть, в моем голосе прозвучало разочарование, поскольку Тыгуа презрительно фыркнул:

– Много ты понимаешь! Хоть представь себе, что это такое – тянуть трассу через болота, попутно отбиваясь от диверсионных групп противника! Или тайком монтировать вышку на вражеской территории, а потом держать оборону, обеспечивая маневр авиагруппы…

Да, с этой точки зрения я наш военный флот никогда не рассматривал. Мы привыкли, что летучие корабли надежно охраняют покой Пацифиды, – и как-то забываем о том, что они обладают ограниченной свободой передвижения. Работу двигателей обеспечивает энергетическое поле, создаваемое трансляторами на вышках: их цепь растянута между всеми важными объектами Королевства. Капитаны вынуждены прокладывать курс сообразно конфигурации этих трасс, автономность же каждого отдельного корабля напрямую зависит от емкости его аккумуляторов. Стоит миновать точку невозврата – и adieu, твоя летучая крепость превратится в бесполезную груду металлах. Хорошо еще, если сумеешь посадить его на твердую почву, а не в зыбкие болотные хляби…

Глава 10

Стигийские безобразия

При всех неудобствах у военных судов все же есть одно неоспоримое преимущество перед гражданскими – это скорость. Весь путь занял у нас немногим более полусуток. Мой спутник, верный своему слову, продрых большую часть времени. Должно быть, армейские навыки – самые устойчивые, или у него просто талант… Но как только в дверь каюты постучали и возникший на пороге матрос что-то шепнул Тыгуа, учитель, еще секунду назад вялый и сонный, преобразился.

– Так, Эд, мы почти на месте. Собирайся.

Гул двигателей изменил тональность, канонерка накренилась – и, разрывая облака, пошла на снижение. В желудке возникла противная пустота, уши заложило. Я сглотнул, вцепился в портфель и с некоторым сомнением глянул на Тыгуа.

– Учитель, как мне вас представить? Я-то выгляжу вполне, м-м, официально, а вот вы… Может, как моего телохранителя? Но ваш, с позволения сказать, костюм…

Он отмахнулся.

– Не заморачивайся. Веди себя так, словно меня вообще рядом нет.

– У них могут возникнуть вопросы…

– А ты их игнорируй, – весело заявил он. – Дай понять, что задавать вопросы – твоя прерогатива, а не наоборот. Неизвестность пугает, ты в курсе? Пускай понервничают.

Что ж, логично… В разрывах туч показались огни. Стигия в этот вечерний час выглядела недобро – сумрачный город в окружении подернутых ряской болот и разверстых пастей угольных и рудных карьеров… К небу тянулись сотни дымов. Смешиваясь с облаками, они порождают кислотные дожди, разъедающие крыши и мостовые. Здесь не было ни ласкающих взор плавных изгибов улиц, ни серебряной филиграни каналов, ни пышной растительности: сплошь прямые углы и темные краски. Кварталы – словно ряды пакгаузов, изредка перемежающиеся тусклыми зеркальцами водоемов. И, конечно же, темное сердце Стигии – огромная сталеплавильная фабрика, извергающий чад и копоть монстр… Канонерка шла уже над самыми крышами; в иллюминатор я видел фигурки прохожих – они останавливались и запрокидывали головы, рассматривая проплывающую в небе стальную ладью. Наконец мы пересекли границу фабрики – высокую каменную стену, увитую по верху спиралью Бруно. Полыхнула оранжевым лампа над дверью каюты, гул двигателей разорвал резкий сигнал зуммера.

– Все, на выход! – Тыгуа перешагнул через комингс и направился к люку.

Канонерка зависла в нескольких метрах над землей, и двое аферистов, поглубже нахлобучив шляпы, чтобы не сдуло ветром, спустились по болтающемуся трапу на площадку перед административным корпусом. Ощутив под ногами твердую почву, я первым делом достал портсигар и закурил – это было то, чего мне так не хватало всю дорогу. Тыгуа с любопытством озирался по сторонам. В одиночестве мы оставались недолго – двери распахнулись, и нам навстречу выбежал тучный фрог в униформе охраны.

– Директор на месте? Проводите нас к нему! – процедил я, перекинув сигарету в угол рта.

– Э-э…

– В чем дело? – я приподнял бровь.

– Его Превосходительство нездоров, так что…

«Его Превосходительство». Надо же!

Страницы: «« 12345678 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

В сборнике представлены стихи и проза поэтов литературного объединения «Путь на моря» имени Всеволод...
Очередной поэтический сборник Наталии Гражданиновой. Любовь, как известно, сияет всеми цветами радуг...
В стоматологические поликлиники и кабинеты нередко обращаются больные с заболеваниями височно-нижнеч...
Древний артефакт, созданный на крови пяти тысяч жертв, хранит в себе зловещую тайну. Ради обладания ...
Представьте, что вы умерли, но попали не в рай и не в ад, а в древнюю ловушку для духов и теперь вам...
История любовного треугольника стара как мир… Но как развязать сложный узел таких отношений, каждый ...