Пробужденный Хоук Коллин

- Ага, конечно, - пробормотала я уклончиво, запихивая фрукты в и без того набитую

сумку. Когда я закончила застегивать молнию, Амон забрал у меня сумку и повесил ее

себе через широкую грудь, после чего раскрыл объятия. Опустив голову, я шагнула к

нему. С шепотом нескольких слов на древнеегипетском вокруг нас завихрился песок.

* * *

Вскоре нас окружил солнечный свет, ярко сияющий даже через закрытые веки. Я

подождала, пока песок исчезнет. Казалось, что времени в этот раз ушло больше, но когда

я открыла глаза, то поняла, что это настоящий ветер сыпет песком дюн в том месте, где

мы появились.

- Мы здесь, юная Лили, - сообщил Амон.

Я ожидала, что мы будем исследовать храмы, как Индиана Джонс или что-то в этом

роде, но то, на что мы смотрели, больше напоминало шахту по добыче пыли или карьер с

разрушенными камнями. В мои высокие ботинки уже набился песок.

Амен вел меня вниз по холму, мои ноги погружались в песок до икр в нескольких

местах, а потом перед нами появилась долина. Между маленькими утесами был

ухоженный участок раскопок. Столбы из грубого камня и насыпного гравия были

слишком крупными, чтобы выглядеть как настоящие каменные находки.

День был уже душным, и я оттянула футболку от кожи, позволяя воздуху хоть

немного освежить меня. Жажда заставила меня вытащить из сумки бутылку воды и

осушить ее наполовину, остаток я предложила Амону. Но он отказался, сказав, что мне

она нужнее, чем ему, и я допила бутылку к тому времени, как мы достигли начала

долины.

Мы присоединились к группе туристов, что направлялись к чему-то, похожему на

небольшой базар. Здесь стояли столы и палатки с различными сувенирами. Амон озирался

и оглядывал окрестности, пока я слушала гида, который объяснял, как купить билеты.

Я взяла карту, когда он начал раздавать их, и я улыбнулась и кивнула женщине

средних лет рядом со мной, что сказала:

- Разве это не потрясающе? Я всегда хотела попасть в Египет. Мой муж, наконец-то, купил нам билеты на нашу тридцатую годовщину.

- Мои поздравления, - пробормотала я, разглядывая ее профиль. И она, и ее муж

были бы интересной парой для рисования. У женщины были волнистые рыжие волосы, что у корней становились серыми. Они были небрежно собраны в хвост, и дешевые

солнцезащитные очки закрывали ее глаза. У ее мужа была загорелая лысина, просторные

шорты, висевшие под его животом, и легкая бородка. Но меня привлекла не их внешность, а как они общались друг с другом.

Пока женщина легко говорила с незнакомцами, ее муж стоял тихо рядом с ней,

хихикая над шутками, хотя я была уверена, что он слышал их уже не первый раз, зато

когда он забыл, куда дел свои солнцезащитные очки, и начал копаться в карманах, она

ответила ему, даже не оглянувшись:

- Проверь на голове, дорогой, - цокнув языком, она продолжила. – Что бы ты без

меня делал?

Улыбнувшись, мужчина ответил:

- И проверять не хочу. Идем?

И они направились в свое путешествие по египетским гробницам, заплатив, как по

мне, слишком много за фонарик и стопку открыток.

Амон, наконец, вернулся и оттащил меня в сторону.

- У меня есть карта, - сообщила я, подняв ее выше.

- Нужная нам карта внутри гробниц.

- Правда? И как это сработает?

- Все гробницы связаны, из одной есть проход в другую.

- Ты уверен? Потому что они говорили только о небольшом скоплении гробниц.

Никто не упоминал шоссе из них.

- Я уверен. Я нашел вход, где не так людно. Мы начнем оттуда.

- Ладно, показывай путь.

Пока Амон вел меня к одному из входов, я озиралась, пытаясь прочитать карту.

- Здесь говорится, что все раскрытые комнаты помечены номерами,

соответствующими дате открытия. Например, гробница царя Тута называется ДЦ62, что

означает Долина Царей номер 62. Еще одна, ДЦ63, должна была стать гробницей той, что, скорее всего, была матерью царя Тута, Кийа, но стала чем-то вроде склада личных вещей

мумий. Эй, ты знал царя Тута? Я имею в виду, лично?

- Я не знаю такого имени.

- Ох, его полное имя Тутанхамон. Он был фараоном.

- Это произносится как Туут-ахнк-ах-муун. «Тут» - значит вид или подобие чего-то.

«Анх» – живущий. И «Амон» - представляет бога солнца. Так что Тутанхамон

переводится как «живое подобие бога солнца Амона», а на твой вопрос ответ – нет. Он

царствовал, пока я спал.

- Не понимаю. Разве неты живое воплощение бога солнца?

- Меня одарили долей его силы, за что я должен выполнять свои обязанности, но я

не воплощение бога солнца. Это было принято у правителей Египта – сопоставлять себя с

тем или иным богом. У фараонов было на это две причины. Во-первых, он верили, что

если взять себе имя бога, то они получат божественную помощь, но, что еще более важно, так они укрепят преданность народа. И они сделали так, что если отвергаешь фараона, ты

отвергаешь бога. И это помогало удерживать восстания и распри.

- А он знал о тебе?

- Кто?

- Царь Тут.

- По истечению тысячелетия было решено, что будет безопаснее, если правители

того времени не будут знать о нашем присутствии. Мы не хотели, чтобы нас восприняли

как угрозу, или чтобы из-за нас начались восстания, если люди был недовольны

нынешним правителем. Нашей целью была защита земель от тьмы, не правление.

- Как тогда тебя приветствовали пиром и песнями?

- Всегда оставалась группа жрецов, которым передавались знания из поколения в

поколение. Они заботились, чтобы мы успешно пробудились, защищали наши гробницы, следили, чтобы ритуал был выполнен. Наше возвращение праздновали простые люди, бедняки. Они хранили наш секрет, а не те, что у власти. И хотя каждое пробуждение

отличается от другого, они всегда были нашими зрителями.

- Но раз твой саркофаг вывезли, то можно сказать, что следить перестали.

Амон пожал плечами, словно это ничего не значило, но я могла точно сказать, что

попала в яблочко.

- Времена изменились, - сказал он позже. – Может, в этом мире они все забыли.

Мы остановились у входа в пещеру, что был почти полностью заколочен. Я

сверилась с картой.

- Это ДЦ29. В путеводителе говорится, что это нечто вроде шахты, но она еще не

исследована и полна развалин.

- Это я и искал.

Амон с божественной силой начал срывать с входа доски.

Я, нервничая, сказала:

- Эм… Похоже, у меня начинается клаустрофобия. Просто уточню. А еще у меня нет

фонарика. Или веревки. Или горного снаряжения. Или желания умереть! – возмущалась я, а Амон исчез в темном проеме.

Высунув голову наружу, Амон протянул руку.

- Ты не умрешь, юная Лили. Я буду с тобой.

Я робко шагнула ближе, избегая встречи с оторванными досками, что могли

скрывать огромные занозы. Похоже, я была не в себе, соглашаясь на эту поездку. Видели

бы меня сейчас девочки из моей школы. Мои одноклассницы принялись бы отряхиваться

только от мысли бега через пустыню и похода в неизведанную гробницу. Я была уверена, что уже загорела, а в волосы набился песок. Но если на этом все минусы этого дня

закончатся, то я буду только счастлива.

Мы сделали около пятнадцати шагов по гробнице, пока свет от входа еще освещал

нам путь, а потом мы остановились у стены обвалившихся камней.

- И как ты собираешься идти дальше? – спросила я. – Через туннель? –

закашлявшись из-за тяжелой пыли, что мы подняли в воздух, я глотнула воды из бутылки, чтобы прочистить горло.

- Придется использовать силу. Приготовься.

- Приготовиться? К чему?

Амон не ответил, вместо этого он вскинул руки в воздух и закрыл глаза. Грохот

сотряс пещеру, почти сбив меня с ног.

- Держись за меня, Лили! – прокричал Амон.

Не колеблясь, я обхватила руками его пояс, уткнувшись лицом в его грудь, но все же

не устояла и немного повернула голову, чтобы видеть его магию.

Камни и обломки перемещались, поднимаясь в воздух. Первыми полетели легкие

камни, но потом, когда с ними было покончено, из своих каменных постелей поднялись

крупные валуны. Амон продолжал бормотать на древнеегипетском, грохот становился все

сильнее, а нас все больше окружала колющаяся пыль. Следующей полетела, словно пули, крупная галька. Она ударяла по входу в пещеру, срывая оставшиеся доски, и каскадом

вылетала из пещеры, укладываясь там в огромную кучу.

Амон немного напрягся, сосредоточившись на камнях крупнее. Они двигались не так

быстро, как легкие обломки, и ему приходилось двигать их один за другим. Два

последних огромных камня, и Амон оттащил меня к песчаной стене, крепко прижимая к

себе, пока они пролетали мимо. Я чувствовала, как он дрожал, пока управлял ими. С

глухим ударом они врезались в проем и заблокировали его, перекрыв свет.

- Значит, обратно мы этим путем не пойдем, - пробормотала я, когда Амон

склонился, задыхаясь. Его дыхание разносилось эхом во тьме, и я почувствовала, как он

схватил меня за руку.

- Прости, Лили, но ты нужна мне.

- Все хорошо, я здесь. Что тебе… - я выдавила только половину предложения, когда

Амон потянул из меня энергию. В этот раз все было по-другому. Раньше это ощущалось

как постепенная усталость, но в этот раз ощущение было острым и болезненным, словно

кто-то окружал мои внутренности железом.

Мгновение агонии, и Амон отошел, все еще задыхаясь.

- Лили? – позвал он. – Как ты себя чувствуешь?

Кожу все еще покалывало. Я ничего не видела, что только усугубляло приступ

клаустрофобии, что уже начинался.

- Плохо, - выдохнула я, чувствуя себя так, словно сейчас развалюсь на кусочки. –

Было бы неплохо предупредить в следующий раз.

- Но я предупредил…

- Не важно. Ой, как больно-то, - у меня болело все. – Это нормально?

- Чем дольше мы соединены, тем больше будет боли, когда я забираю энергию.

- Что ж, это просто фан-черт-тастично, - голова рядом с шеей начала пульсировать.

- Я постараюсь беречь тебе, насколько это будет возможно.

- Спасибо, - сухо пробормотала я. Покопавшись в сумке, я выудила маленькую

баночку ибупрофена и выпила несколько таблеток. Амон застонал. – Тебе тоже больно? –

спросила я.

Он втянул воздух, прислонившись к стене.

- Да. Я чувствую боль, когда я трачу много энергии, не пополняя силу из своих

сосудов смерти. А через нашу связь я чувствую и твою боль.

- Это какое-то двойное проклятие. Дай руку, - я вытянула руку и врезалась в его

грудь. Добравшись рукой до его плеча, я опустилась к его ладони и подняла ее, раскрывая.

Вытряхнув на его ладонь пару таблеток, посчитав их, я забрала три лишние и в другую его

руку сунула бутылку с водой.

- Что это? – спросил Амон.

- Лекарства из моего мира. Помогает от головной боли.

Фыркнув, Амон положил таблетки в рот и разжевал.

- На вкус отвратительно, - проворчал он.

- Не нужно было их жевать. Их глотают целыми. Итак, - я вернула ибупрофен в

сумку и нашла его руку, - что мы будем делать здесь без света?

- Пойдем вглубь шахты.

- Как? Я ничего не вижу.

- Я вижу в темноте, - Амон повернулся ко мне, и во тьме появилось два светящихся

пятна как раз на уровне его глаз. Это напомнило мне то, как в ночи у животных от глаз

отражается свет.

- Страшновато. Так у тебя есть ночное зрение?

- Я называю это светящимися глазами.

- Ясно, и как мне идти за тобой? Вслепую?

Светящиеся глаза Амона отвернулись от меня, а потом снова вернулись. Это было

жутко. Мне казалось, что на меня охотятся.

- Видимо, это будет не самым удобным способом, - неохотно признал он.

- Тут крутой пол? – спросила я.

- Возможно. Зависит от того, зачем эту шахту использовали, - Амон медленно

повернулся, держа меня за руку.

- Я думала, что для воздуха, - сказала я, шагая за ним на ощупь, чувствуя себя

странно, двигаясь в темноте в незнакомом месте. Я хваталась за его мускулистую руку, как за жизнь.

- Некоторые такие и были. Часто строили секретные пещеры для жрецов, что

должны были спускаться в наши гробницы. Они зажигали лампу и оставляли еду и вещи, что, по их мнению, должны были нам понадобиться, когда мы пробудимся.

Каблук моего ботинка поехал на камешке, и я пошатнулась. Амон потянул меня

вверх, обхватив рукой за плечи. Вторая его рука была передо мной, и я могла держаться за

нее, чтобы восстановить равновесие.

- Жрецы знали, что вы пробуждаетесь раз в тысячу лет? – спросила я, когда мы

продолжили идти.

- Иногда сохранялись записи, и они знали точно, когда мы пробудимся, но иногда

они ошибались на несколько сотен лет, - мы прошли еще дюжину шагов, и Амон

развернулся и легонько сжал мои руки в своих ладонях. – Как ты, Лили? Все еще

чувствуешь боль?

- Она почти прошла. Я просто устала.

- Не думаю, что мы хоть немного продвинулись, сама видишь.

- Да, но что вообще мы будем тут делать?

Амон не ответил, но принялся зачитывать заклинание, его глубокий голос отражался

эхом от стен. Постепенно я начала различать все, что меня окружало. Я вскрикнула, когда

поняла, что свет исходит не от факела или фонарика, а от светящейся кожи Амона. Все его

тело сияло мягким светом, что освещал комнату вокруг нас, но не так ярко, чтобы я не

могла смотреть на него.

- Ох, вау, - восхищенно выдохнула я. Амон был прекрасным. Великолепным. Он

выглядел как блистающий ангел. Его глаза сверкали, как зеленые угольки, горящие в

глубине. Амон говорил, что он был лишь воплощением Хораса и Амон-Ра, и был

смертным, хоть раз, как и я, но не было ничего и никого такого же превосходного и

достойного поклонения. Амон в нормальном виде был достоин любви, но если бы он

появился в древнем Египте в таком виде, как сейчас, к его ногам пал бы весь народ.

Амон, казалось, не заметил отсутствия моего дара речи и поднял голову, протягивая

руку. Я положила свою ладонь на его и подумала, что, наверное, так Лоис Лейн

чувствовала себя, когда Супермен предложил ей полетать. В этот момент я чувствовала, что боль, риск и неудобства стоили того, чтобы держать за руку такого мужчину, как

Амон.

Страницы: «« ... 1314151617181920 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

«С микрофонами вышла то ли ошибка, то ли просто халтура. Скорее всего, халтура. За месяц к Терре-II ...
«По образному замечанию одного военного архивиста, история генерала Крушина примерно так же отличает...
«Игорь замычал. Потом, еще во сне, забубнил какие-то непонятные многосложные слова, несколько раз де...
«Я не ожидала легкой дороги. Задуманный план был бы чистым безумием, реши я оставаться прежней Фрейе...
В настоящем пособии описан морфогенез зубов с учетом его возможных отклонений под воздействием деста...