Путь хитреца Саньков Владимир

— Юрий Петрович, там новый свидетель, кажется, сомневается.

— Сомневается?

— Ну, да. До заседания совсем немного осталось, не устроил бы чего.

— Где он?

— В буфете кофе пьет. Опера за ним присматривают.

Прокурор задумался. Новый свидетель появился уже в ходе процесса. В обычной ситуации для выигрыша хватило бы и тех, что появились раньше. Тем более, что среди них был один ключевой. Но ситуация несколько усложнилась. На стороне защиты теперь Старчинский. С таким противником не стоит разбрасываться козырями. Тем более что этот, можно сказать, принес последний гвоздь в крышку гроба защиты. Черных спустился в буфет этажом ниже. Свидетель сидел один за столиком и что-то читал в планшетнике. Тридцать лет. Умом не блещет. На него вышел один из оперов, и тот почти сразу согласился давать показания. Времени было в обрез, поэтому наскоро провели допрос и оформили на процесс. Никаких сомнений ранее не выказывал. Неужели надавили? Юрий Петрович взял кофе и присел рядом. Он знал, что с такими людьми нужно быть аккуратными.

— Как ваше настроение, Артем Викторович?

— Спасибо, ничего.

— Выглядите не очень.

— Голова побаливает.

— Готовы к заседанию? — Юрий Петрович увидел, что свидетель как-то замялся и добавил: — Что-то случилось?

— Меня попросили показать вам это, — Берестага повернул планшетник так, чтобы прокурору было видно, и развернул из закладки страницу новостного сайта.

— Что это?

Черных увидел себя самого на фото с последнего приема в министерстве.

— Вы становитесь популярны, — улыбнулся свидетель, перелистывая на следующую страницу.

Черных видел некоторые из этих фото. Не только в интернете, но и в бумажных изданиях. В них не было и не могло быть ничего криминального. Но какое-то смутное беспокойство начало прокрадываться в душу молодого прокурора. Фотографий было много. И раньше такая известность только радовала претендента на руку Елизаветы Нестеровой. Она подтверждала его состоятельность в глазах конкурентов, просто знакомых и, главное, подозрительного отца невесты.

— Красавчик, правда? — улыбнулся Берестага.

И кровь хлынула в голову Юрия Петровича. На всех фотографиях подборки рядом с ним крутился какой-то молодой светловолосый педик. Он строил глазки, прижимался, жеманно складывал губы. Получалось, что каждый раз, когда фотограф переключал затвор фотоаппарата, этот голубок оказывался рядом в самой провокационной позе!

— Это фотомонтаж! — выдохнул Юрий Петрович.

— Мне очень жаль, но обычно авторитетные издания этим не занимаются, — возразил Берестага.

— Кто это вам показал? С кем вы встречались? — Черных беспокойно начал оглядываться — только не хватало, чтобы увидел кто-нибудь из коллег.

— Я не знаком с этим человеком. Он просил передать, что эта подборка ссылок сразу после заседания суда отправится на адрес одного, известного вам, высокопоставленного лица. Если, конечно, ему не понравится ход процесса. И он сопроводит ссылки одним словом. Сказал, что вы поймете, каким.

Проблема была серьезней, чем могло показаться на первый взгляд. И среди юристов попадаются носители нетрадиционной половой ориентации. Но тут дело не в осуждении и насмешках коллег. Большой мыльный пузырь великих планов, созданный стараниями Юрия Петровича, мог лопнуть в одночасье. Если Нестеров увидит эту подборку, даже без комментариев, он поймет, что Лиза привлекает Черных вовсе не душевными качествами и женскими прелестями, а папиным влиянием и превосходными карьерными перспективами.

Недоверчивый папаша может захлопнуть двери в загс, а в судебной практике отправить бывшего зятя на скамейку запасных. И это при том, что теперь каждый уголовник на любом заседании будет макать его физиономией в «голубую луну», объясняя решения прокурора противоестественными пристрастиями.

— Это катастрофа, — совершенно неосторожно пробормотал прокурор.

— Пока — нет, — поправил свидетель, — насколько я понимаю, публикаций много, а фотографии с голубком лишь в некоторых из них. Если их количество не увеличится, а также никто не объединит фото в подборку, которую вы только что увидели, это пройдет незамеченным. Отдельные фотографии покажутся случайными.

«А он не такой уж дурак, каким показался вначале», — подумал Юрий Петрович, посмотрев на свидетеля.

— Думаете, есть гарантии, что фото не пойдут в дело после удачного для шантажистов процесса?

— А зачем им лишние сложности? Вы человек влиятельный. Обидитесь — можете серьезно навредить.

До заседания осталось десять минут.

— Я правильно понимаю, что в свете новых фактов мне выступать на суде не придется? — поинтересовался Берестага.

— Да, вы свободны.

Черных еще не принял окончательного решения. Можно, конечно, появиться к будущему тестю с этими статейками и объяснить, что его подставляют. Но, во-первых, для этого придется сорвать заседание, и его все равно, скорее всего, опередят. По телефону о таких вещах не говорят. Во-вторых, не факт, что министр захочет ему поверить. Складывалось впечатление, что тот и так не очень-то благоприятного о нем мнения. Держать же этого свидетеля не стоило. Не ясна его роль в этом деле. А значит, на суде могут быть сюрпризы.

«Итак, на весах одна битва или вся война, — размышлял Юрий Петрович, — небольшой проигрыш маститому адвокату или возможный крах звездной карьеры».

Размышления снова прервал помощник. Он склонился к уху начальника и прошептал:

— Юрий Петрович, второй свидетель отказывается выступать.

Кроме запланированной поездки на завод, после быстро провернутого дела Берестага должен был еще встретиться с Седым. Без серьезных причин, так, попить кофе. Следовало торопиться. По дороге набрал Цыбульке:

— Ну что ж, пляши.

— Значит, game over, — обрадовался Семен, — готовим шампанское?

— Только компот! Если будем праздновать каждое дело — сопьемся.

Артем улыбнулся, вспомнив как пришлось разводить Цыбульку на роль гомика.

— Ты ведь актер, Семен! А для хорошего актера плохих ролей не бывает.

— Ни за что! Это я на сцене актер, а тут реальная жизнь — скрипты не те загружены. Ты вон парижский вариант лучше просканируй!

— Семен! — подначивала Элен, — а я тебе любимую помаду дам!

— Мальчи, женьчщина! — изображал кавказский акцент премьер театра Берестаги, — твое место на кухне!

— Ты пойми, тут артист нужен. Все поверить должны. А фотки мы так распределим, что без специального подбора любая покажется случайной.

— Да не вставляют меня такие роли, профессор! А если однокурсники увидят? У меня от этого оперативка виснет!

— Поверь мне, старому извращенцу! — саркастично выдохнул «специалист по скользким вопросам», — твои однокурсники тебя — бабника знают как любимую бородавку. И всегда можно сказать, что прикалывались, шутки шутили. Ты ведь комик-то известный! А где комик, там и гомик!

Элен шутка понравилась.

— Ну что, по-другому никак нельзя что ли?

— Надо, Сеня, надо! Покажи что-нибудь этакое, — Берестага сквасил губы и смешно захлопал ресницами. Элен разразилась смехом. — А мадмуазель Белозерова займется режиссурой и поможет с макияжем. Только не переборщи! — он деланно строго посмотрел на девушку.

И, если смех продлевает жизнь, то за несколько часов они должны были заработать вечность. Цыбулька входил в образ. Актерский талант у него безусловно был. Когда отрепетировали, нужно было засветиться несколько раз вблизи объекта. Берестага подтрунивал:

— Эх, Цыбулька — красотулька, завидую. Пришел твой звездный час!

Часть фотографий по каналам заказчика слили в информационные агентства, часть — корреспондентам различных изданий. Кое-что те наснимали сами.

А теперь дело было закончено, и участники шоу требовали банкета.

На завод Берестага проехал без задержек. Его ждали. Кремер все подготовил как договаривались. Свои люди были собраны и ждали «смотра». Специалисту нужно было определить личный состав и составить психологический портрет каждого участника. Валерий Сергеевич подробно рассказал о враждебно настроенных игроках. Это заняло время, но материал для планирования «спектакля» был собран. Никакой новой информации об активности рейдеров не появилось.

Из досужих разговоров работников завода Берестага сделал для себя вывод, что генерального директора любили несмотря на его барские замашки. Воспринимали как батьку, старого доброго комбата, который за всех радеет и в обиду не даст.

Валерий Сергеевич раскрывал подноготную сложившегося положения, Берестага отмечал для себя то, что могло пригодиться.

На выезде с территории завода Артем позвонил Седому:

— Георгий Натанович, еду. Буду, как договорились.

Встретиться планировали в кофейне на Якиманке. По дороге он думал о Ромашке. Решение было. Выполнить задуманное тоже по силам. Но что-то внутри «специалиста по запудриванию мозгов» сопротивлялось этому решению.

Он припарковался недалеко от кафе. Выходя из машины, заметил троих военных. Они были в гражданской одежде — кожаных куртках и пуховиках, но выдавали армейские ботинки. Еще двое стояли чуть в стороне. Да мало ли кто шарится по улицам столицы? Артем вернулся к своим размышлениям. «Как поступить с Катей? С ней не проходят простые варианты. Нужно уникальное решение», — скрипел мозгами Берестага, проходя мимо вояк.

Вдруг земля выскользнула из-под ног, и мощный удар в грудь с силой впечатал его в обледеневший асфальт. Соприкосновение с землей резкой болью распространилось по всему телу. В следующий момент рука была жестко завернута назад. От этого рывка он перевернулся и теперь лежал без движения лицом в грязном твердом снегу. Какой-то человек наклонился и четко произнес:

— Зря ты, урод, на завод полез, — и кому-то приказал:

— Прикончи его!

Боль в крепко прижатой руке не позволяла пошевелиться. Холодный металл прислонился к виску. Артем понял: пистолет. Он сжался в предчувствии горячего свинцового толчка в голову. И это мгновение длилось целую вечность.

— Стойте, идиоты, это не он! — услышал Берестага чей-то крик.

— Дед, тебе чего надо?

— Это не он, глаза разуйте! Ваш за угол рванул. Артем спиной почувствовал сомнение своих убийц.

Металлический кружок беспокойно елозил по виску. Взвизгнувшая милицейская сирена положила конец неопределенности.

— Стоять! Стрелять буду! Руки за голову! — раздались крики.

Мимо лица поверженного затопали чьи-то ноги. Он осознал, что его уже никто не держит, и осторожно начал возвращать руку на место.

— Артем! Как ты? — Седой помог ему подняться. Через некоторое время ошеломленный Берестага и его старый учитель сидели в кофейне.

— Вы их знаете? — начал собираться с мыслями Берестага.

— Что ты? Впервые вижу!

— Почему они вас послушали? Кто рванул за угол?

— Эх, Артем! Ты все забыл. Противника нужно сбить с толку. И действовать, пока он в растерянности.

— А откуда менты взялись?

— Так это гаишники! Я попросил официанта вызвать, пока пытался задержать этих подонков.

Все вернулось на свои места. И Артему стало неудобно, что он вместо благодарности учинил допрос. Седой снова оказался в нужный момент в нужном месте. И действовал безукоризненно. Те несколько секунд, что он дал Артему, стали тонкой гранью, отделившей жизнь от смерти. Натаныч в очередной раз оказался его ангелом-хранителем. В последнее время Берестага утвердился в собственной силе. Появилась уверенность, что он может справиться с любой ситуацией. Но за несколько дней это уже вторая промашка. Как же важно ценить таких вот настоящих друзей!

— Простите меня, Георгий Натанович, я торможу что-то.

— Я понимаю. Пей кофе, — Седой поднял свою чашку, и Артем обратил внимание на перстень с крупным рубином на среднем пальце учителя.

— Вы спасли мне жизнь. Я готов на все ради вас. Пожалуйста, рассчитывайте на меня в любой ситуации.

— Я и так знаю, что ты свой человек. Расслабься и забудь. А чего они от тебя хотели?

— Конкуренты заказчика. Хотят вывести меня из игры.

— А зачем тебе такие игры? Жизнь одна. Тем более что, судя по всему, они тебя уже знают. Найдут.

— Я справлюсь. Предупрежден, значит, вооружен.

— Воевать с ними собираешься?

— Нет. Потеряюсь. Вычислить они могут только квартиру и машину. А это решаемо. На время найду другие. И номер телефона. Похоже, этот слушают.

Он заменил в телефоне симку, сломал старую и швырнул в грязную чашку из-под кофе.

— Брось, деньги того не стоят. Впрочем, у меня есть свободная квартирка на Китай-городе. Можешь пожить там, пока все не утрясется.

— Спасибо, Георгий Натанович. Мне только на несколько дней. Боюсь, я никогда не смогу рассчитаться с вами.

— А вот за кофе заплати, и мы в расчете! — засмеялся Седой и, пронзив Берестагу прищуренным взглядом, спросил: — Ты и при прошлой встрече вел себя странно. Что-то беспокоит? Одна из тех девочек?

— От вас не скроешь!

— Давно не видел тебя в такой растерянности, — Седой замолчал — Берестага сам должен был решить, продолжать ли разговор на затронутую тему.

— Я не знаю, как поступить, — начал Артем, — как правильно… Эта девушка — Катя — зацепила. Я думал, меня уже не пробьешь…

Седой изучающе посмотрел на Артема.

— Почему это стало проблемой? Я был уверен, что ты научился обрабатывать дамочек. Даже был свидетелем отличного представления в твоем исполнении.

— Когда?

— Недавно в клубе «Кракатау».

— Вы там были?

— Это мой клуб. Так что с тобой, растерял навыки?

— Нет, с этим все в порядке. Просто с ней я как-то уже совершил ошибку. Боюсь, не простит.

— Ты ведь знаешь, есть приемы, которые усиливают твою позицию в любом раскладе. Девицы легковерны, даже наивны в том, что касается любви. Какой смысл мучить себя терзаниями? Победителей не судят!

— У меня появилась какая-то внутренняя связь с ней. Тонкая, невидимая нить.

— Абстрагируйся.

— Да, я понимаю. Но почему-то боюсь, что эта нить порвется.

— А что мешает взять ситуацию под контроль, воспользовавшись «усилителями», и натянуть сколько угодно любых нитей: толстых, тонких, видимых, невидимых? — Седой с улыбкой смотрел на своего нерадивого ученика.

— Да, пожалуй, надо гнать сентиментальность. Спасибо вам, Георгий Натанович, за поддержку.

Квартирка Натаныча оказалась пятикомнатной двухэтажной мансардой с дорогим современным ремонтом. Судя по всему, бизнес учителя был в порядке. Уставший Берестага упал в мягкое кресло.

Он шаг за шагом мысленно повторил ситуацию у кофейни. Второй прокол за столь короткое время. И опять его мысли находились далеко от реальности. А Седой был выше всяческих похвал. Ни на секунду не растерялся, действовал решительно и эффективно.

Такой рассеянности «мастер игры на человеческих слабостях» не наблюдал за собой давно. Почему такая невнимательность? О чем он только думал? Впрочем ответ на последний вопрос был известен. Ромашка совсем разворошила его обычную собранность.

Страха перед наемниками не было. Будь он в нормальном состоянии, отреагировал бы не хуже Натаныча. Тем более что и физическая подготовка у него была на хорошем уровне.

В свое время, когда в результате самообучения и тренингов Карпасова Артем овладел некоторыми психологическими техниками эффективного общения, он решился на второй штурм «ее величества» Петуховой. Но за время, потраченное на подготовку, место воздыхателя оказалось занято. Двоечник из параллельного класса с прозвищем Годзилла, буквально пинками разогнав конкурентов, с переменным успехом штурмовал сердце его идола.

Тогда Берестага убедился, что и психология бывает бессильна. Однажды под каким-то предлогом он оказался в гостях у Анжелы Петуховой. В этот момент заявился и Годзилла. Уселся напротив соперника и нагло впялился в него глазами:

— Давай поиграем в мотоцикл!

— Чего тебе надо?

— А вот смотри, — он начал толкать колено Артема рукой, изображая запуск стартера мотоцикла, — дрын-дын-дын! Дрын-дын-дын!

Он всем видом давал понять: кому-то надо валить из гостей. Для выяснения, кому именно, вышли на лестничную площадку.

— Раз, — рявкнул Годзилла, и не успевший повернуться Берестага от резкого удара отлетел к стене. Пока он пытался встать, противник добавил:

— Два!.. И три, — закончил он счет ногой.

Кончилось все тем же, чем и началось: синяки и ссадины настолько изменили внешний вид новоявленного ромео, что пришлось временно забыть не только о любовных баталиях, но и о посещении школы. Карпасов рвался вступиться за друга:

— Да я ребят позову, устроим ему разговор по душам!

— Нет, — тихо ответил Артем, — это мое дело. Я сам должен разобраться.

Вскоре он оказался свидетелем любопытного конфликта. Полупьяный бандюг разбирался с пареньком в кафе. Он вывел его в фойе и, что-то невнятно объясняя, пытался встать в удобную позицию для удара. Однако парень вел себя очень уверенно. Он совершенно не испугался, но и не проявлял злости. Лишь топтался на месте, слегка корректируя свое положение таким образом, чтобы все время оказываться в неудобной для агрессора позиции. Он не отходил и не приближался, а делал лишь небольшие шажки в сторону. Бандюг некоторое время «танцевал» вокруг, пытаясь примериться для удара, затем плюнул на неудобство и попытался выкинуть кулак вперед. Артем, стоящий неподалеку, не понял, что произошло: парень стоял без признаков движения, а его пьяный соперник вдруг рухнул на пол головой вниз. А когда он с окровавленным носом попытался встать, то хрюкнул и снова растянулся. Это было то, что надо.

Под впечатлением увиденного Артем подошел познакомиться.

— Да ты мастер! Подскажи, где такому учат?

Тот дал адресок. В подвальчике жилого дома находилась секция японских единоборств джиу-джитсу. Проблему с Годзиллой надо было решать. А поскольку «против лома нет приема», этот вариант казался неплохим.

Спорт никогда не был приоритетным направлением в его биографии. Но постепенно, сначала через силу, втянулся. Понравились затяжные разминки, когда к тренировке сил уже не оставалось, а нетерпимость к проигрышу заставила Артема усиленно заниматься. В результате он стал делать успехи в спорте. Не без его участия класс выиграл соревнования по футболу. А лыжи и биатлон принесли ему настоящую спортивную славу среди сверстников. Немаловажным было и то, что в любом конфликте он отстаивал то, что считал справедливым, и адепты иной точки зрения стали опасаться связываться, пару раз наткнувшись на его кулаки. В общем, когда он был готов дать бой, отвергнутый Годзилла уже отстал от Петуховой. Но приобретенные навыки не раз пригождались в дальнейшем.

Так что некоторыми способностями Берестага обладал. И теперь жертва недавней агрессии думала о необходимости возобновить тренировки. Очевидно, что ребятки еще появятся. Возможно, сейчас умения и пригодятся.

Он достал из сумки и включил ноутбук. Первым делом по привычке зашел на форум сайта психологической помощи. Неоны в сети не было, а начинать новые разговоры не хотелось. Отложил до лучших времен.

Булькнувший при загрузке скайп определил, что Карпасов в сети. Они вчера обменялись контактами. Артем позвонил. Когда появилась картинка, он отметил, что Андрей выглядит бодренько.

— Привет! Не оторвал от великих дел?

— Что ты! — с улыбкой ответил Андрей, — дела у прокуроров!

— Ну тогда, делишек?

— А делишки у воришек!

— Так от чего я тебя оторвал? — включился в игру Берестага.

— У меня делища! Впрочем, они уже закончились.

Такое приветствие мгновенно подняло настроение «загруженного» Берестаги. Он уже успел забыть обычную легкость общения со старым другом.

— Вспомнил сегодня твой вчерашний спич о расширении сознания. Знаешь, я слышал о более простом способе обрести силу. Способе, который, вроде как не заставляет отрекаться от земных радостей. Интересно было бы послушать твое мнение.

— Просвети, — Карпасов смотрел, казалось, с интересом.

— Один чел рассказал мне об «усилителях», которые позволяют выигрывать, не заморачиваясь на неясных стараниях по усовершенствованию души.

— Что это?

— Это все знают, но не все умеют пользоваться. Обычно всю силу «усилителей» растрачивают на глупости. Назову своими словами: хитрость, развод, манипуляция, в общем, ловкость рук и никакого мошенничества.

— «Своими словами» это называется иначе, — ответил Карпасов, — обман, вероломство, предательство, подлость. И это усилители? Скорее, главные стопперы развития. Они создают впечатление мимолетного преимущества, псевдоощущение силы. И этим ослабляют. Они эффективны только перед слабым соперником, плохо тебя знающим. С ними жить можно лишь без близких, в отчуждении, и то недолго, — Андрей усмехнулся. — Успех — это обретение силы. В противоположность есть еще два варианта: признание поражения и хитрость. Первое, сам понимаешь, путь в болото. Второе — попытка обмануть удачу. Так можно выиграть бой, но не войну.

— Ты, конечно, уверен, что такой человек не обладает силой?

— Слабак твой пользователь «усилителей». Когда-нибудь ты станешь свидетелем его полного поражения. Сильному нет необходимости жульничать. Ловчат дети перед взрослыми, потому что боятся их! Не могут ничего противопоставить. И взрослые, потому что не способны получить желаемое. Потому что попались и не могут выкрутиться. Потому что стали духовными банкротами, не смогли обрести целостность, потратив жизнь на глупости. Страх движет ими.

— Да ладно! Совершенствование в искусстве развода тоже требует усилий, знаний. Это же профессиональный рост!

— Это духовная деградация. Можно всю жизнь тренировать один палец, протыкать им все, что протыкается, и говорить о профессиональном росте. Потенциал человека в миллион раз выше. Кто-то придет с тренированным кулаком и сломает твой палец.

— И каков способ обретения силы — уйти в горы, запереться в землянке и размышлять о боге?

— Способов много. Есть и такой. Например, факир выбирает путь борьбы со своим физическим телом. Он стремится подчинить его своей власти. Монах достигает вершины через овладение эмоциями. Иогин за счет развития ума. Но все эти пути очень долгие и трудные. В их основе — полное изменение жизни, отречение от мирского. Искатель должен оставить дом, семью, отказаться от всех удовольствий, привязанностей и обязательств жизни. Он должен умереть для мира. И только так он надеется достичь чего-нибудь на одном из трех путей. Я читал, что существует четвертый способ. Его называют «Путем хитреца».

— И в чем он заключается?

— Хитрецу известен секрет, некое знание. Как сказал один великий мистик, знание о том, что человек может летать. Я пока не смог понять смысл этих слов. И без учителя, наверное, не смогу.

— А если не найдешь никакой силы?

— В этом и состоит главный страх. Младенец боится мира, боится остаться без матери, потому что находится в страхе неизвестности. Он знает лишь свою кроватку и мать. Слышал о синдроме вокзала? Это когда человек едет транзитом через другой город, и у него есть несколько часов до следующего поезда. Он может сесть в автобус и посмотреть неизвестный город. Но, как показывает опыт, никто так не делает. В лучшем случае, этот путешественник бродит вокруг вокзала. Тот же страх, что и у младенца мешает ему удалиться от известной точки. Каждый для себя решает, готов он отправиться в далекое неизвестное путешествие за неясным результатом или нет. Никто не может знать, что он приобретет в результате роста. Но никто еще не пожалел о том, что перешагнул на следующую ступень эволюции от обезьяны к богу.

— Теория Дарвина сейчас не в почете! — съязвил Берестага.

— Это была метафора. Я знаю, например, что ты получил хорошее образование. Сыну скажешь, что это бесполезная вещь? Оставишь его без учебы?

— Нет, конечно.

— А зачем ему стараться? Разве образование гарантирует деньги, власть?

— Трудно сказать. Наверное, это гарантирует определенный уровень профессиональных знаний, общего кругозора.

— Никто не захочет отказаться от приобретенных знаний, но по инерции многие не понимают, зачем им знания дополнительные. Так устроен человек. А с ростом личностным и духовным еще сложнее. Правильный путь всегда труден — самосовершенствование, поиск пути и рост на этом пути, обретение целостности. Это способ быть в согласии с самим собой. А слабые неспособны успешно конкурировать без преимущества. Они ищут короткие дороги: ложь, воровство, подлость, убийство. Они прогибаются перед своей слабостью. Из страха. А эти короткие дороги приводят к быстрому, но очень кратковременному результату. И, поскольку они ничему не научились, приходится повторять. В результате — смерть, тюрьма, запой или любая другая форма поражения.

Андрей отвлекся на глоток холодного чая и продолжил:

— Рост — это путь силы. Остановка — бессилие. Остановившихся точит камень неудачи. И он сточит их, если они не начнут преодолевать своих внутренних врагов. Нельзя останавливаться. Проигрывают оба: и тот, кто смирился со своей слабостью, и тот, кто обманывает себя, считая хитрость своей силой. А по сути, он тоже растение.

Берестага осознал, что ему неприятен этот разговор. Говорить человеку, который несколько часов назад почти поздоровался со смертью и не спасовал, о том, что он чего-то боится, как минимум, некорректно. Однако Карпасов сильно изменился. И парировать его доводы было сложно. «Пусть несет себе, что хочет, — решил Артем, — лучше бродить вокруг вокзала — больше шансов успеть на свой поезд». И он перевел разговор в другое, как ему казалось, менее дискуссионное русло.

— У меня есть вопрос к тебе, — решил он перейти к своим сомнениям, — как мне поступить с Катей?

— Боишься открыться? — Андрей улыбнулся, — не хочешь рисковать, отдавая ей право решить твою судьбу?

— Ну, она же неправильно может решить под влиянием разных факторов. И вообще, так товар не продают. Надо какой-то имидж создать, грамотно себя преподнести, так сказать.

— А то, что она потом в обертке найдет не ту конфету, которую покупала, не беспокоит?

— Никто не знает, чего хочет. Да и вкусы меняются. Нестабильная штука — желания, — Артем сделал короткую паузу и, понимая, что не убедителен, продолжил контратаку: — Разве не нужно женщину завоевать?

— Ты понимаешь, что используешь терминологию военных? Она твой враг?

— Нет, конечно.

— А друзей не завоевывают. С ними делятся куском хлеба и кровом, радостью и горем, открытым и сокровенным. Просят прощения, если виноваты, и прощают. Это и делает людей ближе. А ты хочешь всучить ей фальшивку?

— Но женщины ведь тоже нам впаривают себя, — разгорячился уязвленный Берестага. — Помада, пудра, тени, тушь, блестки, лаки… миниюбки, наконец, — это разве не средства нас, мужиков, развести? Это не военная раскраска?

— Демагогия. Они, конечно, тоже идут по более легкому пути. Но эта «военная» хитрость — лишь способ привлечь внимание. Причем, очень рискованный, поскольку на утро их карта бита. И ничего не проигравший мужчина решает, оставаться с ней или нет.

— Ты прав. Пытаться завоевывать женщин — удел неудачников, — согласился вдруг Берестага, — нужно переворачивать ситуацию. Создавать такие условия, чтобы они сами начали бегать за нами. Мир не таков, как мы думаем. Живем в плену иллюзий. Жизнь — игра. И кто создаст у других более выгодные для себя иллюзии, тот и победил в этой игре.

— Теория развода по Берестаге? Мы же об этом и говорили полчаса назад. На гнилом фундаменте дом думаешь построить?

В раздражении Артем вырубил скайп и пошел спать.