Гиперссылка в реальность Саньков Владимир

– Six hundred thousand rupees to Parapat [36] , – вновь прохрипел урод.

В его руке веером распахнулись потертые банкноты. Предложенная цена существенно превышала стандартную таксу. Но даже если бы она была ниже, под гипнотическим давлением сверлящих глаз индус вряд ли осмелился бы сказать «нет». Пока они шли к машине, водитель такси пытался унять нервную дрожь в коленях. Коллеги-таксисты проводили их молчаливыми беспокойными взглядами. Пассажир закинул рюкзак на заднее сиденье и сел впереди.

Он дремал почти всю дорогу. Приоткрыл глаза только часа через четыре, когда до цели в глубине острова осталось менее часа пути. Внедорожник Nissan Pathfinder ехал по узкой, однорядной асфальтированной дороге среди кофейных и апельсиновых плантаций. Привычный к длинным перегонам, таксист уже более расслабленно поглядывал на необычного пассажира. Такие всегда привлекают нездоровое внимание. А этот и вел себя не как все. Обычно туристы брали более дешевые старые расхлябанные малолитражки и готовы были торговаться, а этот сам назначил высокую цену. Из багажа – только городской рюкзак, который он и мог нести-то только на одном плече. В отличие от других туристов этот никак не реагировал на тропическую природу: бамбуковые рощи и папоротники, растущий, как бурьян, вдоль дорог кофе. Он проспал акробатическое представление стайки наглых обезьян и даже вытянувшуюся на дороге гадюку, из-за которой пришлось резко тормозить. За весь путь пассажир не сказал ни слова. Лишь периодически морщился от боли. Теперь он казался вполне симпатичным. Приступ, исказивший его лицо после авиаперелета, судя по всему, прошел. Горбун проигнорировал все попытки водителя такси завязать разговор. И таксист замолчал.

На въезде в Парапат с трудом разъехались со встречным грузовичком – Pathfinder был великоват для местных дорог – и остановились в центре неподалеку от пристани. Городок стоял на берегу крупнейшего на Суматре озера Тоба.

Пассажир молча рассчитался и поспешил к готовящемуся отплыть парому. Таксист сочувственно покачал головой ему вслед, понимая, с какими трудностями парень сталкивается по жизни.

Остров Самосир, расположенный внутри озера Тоба, занимал приличную территорию. Туристы в основном жили на маленьком полуострове Тук-Тук. Там сосредоточились гестхаусы и небольшие частные отели. К нему и подплыл паром. Алекс спустился в толпе местных и туристов. На отельной стоянке его ждала тонированная Toyota Corona Premio. На всем острове не больше десятка автомобилей. Все пользовались скутерами. Погода – двадцать семь градусов по Цельсию круглый год – позволяла. Из приезжих автомобиль был только у него.

Жизнь на острове стоила дешево. За пятьдесят-сто долларов в месяц можно снять небольшой домик. А кроме еды деньги тратить некуда. В модной одежде ни местные, ни туристы не испытывали потребности. Все обходились дешевыми – за два-три доллара – майками, шортами и сланцами. Этого хватало на несколько месяцев.

Алекс затарился продуктами в местном магазинчике. Его уже знали на острове и реагировали спокойно. Затем он потратил минут сорок на то, чтобы объехать гору, занимающую центральную часть острова Самосир, по окружной дороге и остановил «Тойоту» у весьма приличного, по местным меркам, дома. Каменный оштукатуренный особняк цвета спелых персиков расположился в стороне от дороги. Рядом чистейший ручеек, впадающий в озеро. Ближайшая деревня в трех километрах. Никаких людей. Место было идеальным для такого человека, как Алекс.

Чинта, тридцатилетняя индонезийка, с привычной улыбкой вышла к машине встретить его. Ей было скучновато жить в таком уединении, но она решила, что это хороший вариант. У нее не было родителей. Многие подруги жили со скупыми пожилыми европейцами, которые приезжали сюда на срок от двух недель до двух-трех месяцев в году. Алекс жил здесь постоянно. Лишь иногда ненадолго уезжал в Таиланд или в Европу.

Алекс хорошо платил, дарил подарки и не требовал ничего неприятного. Целыми днями торчал у компьютера, отпуская ее к подружкам. Оплачивал скутер. В общем – нормальный парень, если бы не такое уродство и постоянные боли. И он не перебарщивал с наркотиками, которые нужны были ему в качестве обезболивающего.

Английским Чинта владела плохо, поэтому их общение чаще всего ограничивалось жестами. Чинта была ему благодарна и старалась, как умела, скрасить непростую жизнь, которая в основном, как она понимала, протекала где-то там – в глубине Интернета. Иногда он улыбался, стуча по клавишам, иногда громко ругался на ноутбук. Чинта компьютером не интересовалась. Она готовила, стирала, содержала дом в чистоте, делала массаж и в любой момент была согласна на секс. Она редко звала его по имени, предпочитая называть mencintai – любовь. Лишь однажды ей в руки во время уборки попался его паспорт. Его настоящее имя и фамилию – Shcherbinin Alexey – она не смогла правильно прочитать и не запомнила, но узнала, что ее муж – русский.

Вот и теперь немногословный Алекс привез подарки: сережки с камешками под цвет ее глаз, сандаловый браслет и самое ценное – новый телефон с цветным дисплеем. Она, радостная, повисла на его шее, покрывая лицо поцелуями. А потом долго извинялась по-индонезийски, когда он застонал от боли.

Его мать – парикмахерша хабаровского салона красоты «Локон» Галина – была девушкой современной. Эффектная высокая шатенка, она присмотрела Олега – оператора кинотеатра «Художественный» – на дискотеке. Подружки помогли организовать «случайное» знакомство. Галина и Олег стали встречаться.

Их первые свидания были незабываемо страстными. Потом нежно-привычными. А вскоре она почувствовала, что он стал несколько отстраняться. Недолго думая, Галина поставила на вид изменения в их отношениях. Так произошла их первая ссора. А позже, когда девушка сообщила, что залетела, его первый вопрос был «от кого?». После этой ссоры они не разговаривали два месяца.

Она решила, что родит ему назло. Потом передумала. Ставить крест на своей молодой красивой жизни уже не хотелось. От ребенка нужно было избавиться. Врач-гинеколог из районной больницы объяснила: аборт делать поздно, придется рожать. Олег не только не появлялся, но и не подходил к телефону. Решив, что стать матерью-одиночкой она не готова, молодая женщина решила воспользоваться народными методами. Она выпила лошадиную дозу «постинора». Но плод оказался живучим. Тогда она по совету «бывалой» соседки густо заварила лавровый лист, дала выстояться и выпила литр отвара. Зелье должно было вызвать выкидыш. На деле же ее с высоким давлением и тахикардией увезла «скорая помощь». Все обошлось. Ребенок тоже выжил. Двойное покушение не удалось, и Галина смирилась. Напуганная случившимся, рисковать своей жизнью больше не стала и постепенно приняла факт материнства. Она снова хотела этого ребенка.

Беременность протекала сложно, с частыми вызовами врача. Затем больничный режим «на сохранении». Когда до срока оставалось меньше месяца, наблюдающий ее доктор постановил: кесарево. Но в голове будущей мамаши уже роились новые идеи. Теперь она хотела любить ребенка. Галина внушила себе, что кесарево сечение погубит ее связь с малышом. Лишит ее радости материнства. Сердобольная соседка дала адресок:

– Езжай к бабе Зое. Она верующая. А раньше работала в роддоме. Такие чудеса про нее рассказывают! Родишь как все нормальные бабы. А то что это? Ножом по животу! Мясники!

Баба Зоя жила в глухой деревне в пятистах километрах от Хабаровска. Галина добиралась на двух автобусах. Бабка взяла деньги вперед и поселила ее жить в бане. Поила травами, учила молиться и регулярно колдовала над животом. Когда подошло время, она неспешно приготовила горячую воду, постелила клеенку и уложила Галину на лавку.

– Родишь, девка, – успокаивала она.

После подготовительных процедур баба Зоя туго перевязала платком верхнюю часть живота и начала массировать, болезненно надавливая сверху.

– Выйдет, куда он денется!

Когда давление руками не привело к результату, баба Зоя залезла сверху, уперлась в живот локтями и всем весом легла. Галина не могла даже орать. Она задыхалась. Но и такой метод не помог. Помучив роженицу больше двух часов, акушерка дала ей отдохнуть. Потом снова напоила каким-то отваром и продолжила «массаж». Результата не было.

Галине казалось, что мучения длятся бесконечно. Она рожала уже восемнадцать часов. Бабка и сама устала. Когда она в очередной раз отлучилась, полуживая, истекающая кровью женщина сбежала. Она кое-как добралась до ближайших соседей и потеряла сознание. «Скорая» прибыла из районного центра только через час. Ее отвезли в роддом, где и сделали кесарево.

Ребенок родился живым. Впрочем, врачей уже больше беспокоила жизнь его матери. Отслойка плаценты и большая потеря крови привели к серьезному ухудшению ее состояния. Врачи боролись за ее жизнь несколько часов и победили. Галина пришла в себя только через две недели. Тогда и дали знать родным. За Галиной и малышом приехали Олег и ее родители. Олег, в котором проснулись отцовские чувства, готов был жениться и воспитывать сына вместе. После бурных слез Галина закрыла глаза руками и сообщила о диагнозе Леши – так она назвала сына. ДЦП. Теперь плакали все. Даже отец Галины и Олег смахивали слезинки со щек.

Олег сдержал слово. Он жил с матерью, куда и переехала Галина с сыном. У них началась новая жизнь, полная испытаний.

«В результате механического повреждения спинного мозга у ребенка погибла часть мозговых клеток и были нарушены двигательные рефлексы, – объяснил врач хабаровской больницы, – а чрезмерная напряженность некоторых групп мышц – причина усугубляющейся деформации позвоночника». Но была еще одна беда. Из-за высокого внутричерепного давления ребенок кричал круглые сутки. Казалось, он отключался на какие-то минуты и вновь просыпался. А крик просыпался вместе с ним. Постоянные походы по врачам не помогали. Выспаться не удавалось уже четыре месяца. Первой не выдержала мать Олега. Она надавила на сына:

Ее давление принесло плоды. В конце концов сдали нервы Олега. И он поставил жену перед выбором:

– Или он, или я.

Они сдали Лешу в дом ребенка, когда ему исполнилось пять месяцев. Но семейная жизнь Олега и Галины все равно не сложилась. Через четыре месяца они разошлись. Галина выходила замуж еще дважды. Все ее браки также закончились неудачей.

Двенадцать лет она давила в себе гнетущее чувство вины перед сыном. Двенадцать лет искала оправдания своим ошибкам и подлости, которую так и не смогла себе простить. Она отыскала Лешу. Он почему-то оказался не в специализированном, а в самом обычном детдоме. Галина хотела просить прощения. Была полна решимости забрать его домой, каким бы он ни был. Она ждала полтора часа в игровой комнате. За это время, казалось, там побывали все дети детского дома кроме него. Леша отказался встретиться с ней.

Он не смог ей простить уродства, которым его наградили ее акушерские эксперименты. Его спина была сильно изогнута вправо. Боковой реберный горб на языке врачей назывался сколиозом четвертой степени. Все, что могла бесплатная отечественная медицина, – тормозить прогрессирующую патологию.

Он не смог ей простить жестоких детских насмешек и издевательств, которые сопровождали его всю жизнь. И хотя его рост не был критично маленьким, его в глаза и за глаза звали «горбатым карликом».

Он не смог ей простить того, что даже взгляд, украдкой брошенный на Боголепову Дашу, был бы расценен как смертельное преступление.

Он не смог ей простить постоянной боли в позвоночнике, с которой он родился и, видимо, умрет. Мальчик делал предписанную гимнастику даже через боль – в ней была его последняя наивная детская надежда. Но боль преследовала в любом положении. На кровати для него не существовало удобной позы.

Он не смог ей простить искалеченной судьбы.

И главное, он не простит ей своей бесконечной тоски и нестерпимого сиротского одиночества.

Он никогда не пытался покончить с собой, потому что знал: если он все-таки решится – второй попытки не понадобится. И еще оставалась безосновательная надежда на чудо. Он даже не мог придумать какое. Надежда на то, что просто вдруг как-то все само собой изменится. И он вырвется из этого страшного сна. В каком-то смысле так и случилось.

В спонсорской помощи местного предпринимателя оказался старенький компьютер Hewlett Packard с 386-м процессором. Его приспособили для печати документов. Компьютер часто выходил из строя, но никто в детском учреждении не умел с ним управляться. Регулярно вызывали специалиста из компьютерной фирмы – бородатого инженера Егора Васильевича. Тот переустанавливал драйверы, удалял вирусы, а часто просто перезагружал систему, чтобы привести компьютер в порядок. Он приметил горбатого паренька, с жадным интересом наблюдающего процесс ремонта. Возможно, просто пожалел, а может быть, решил снять с себя существенную часть забот, научив Лешу устранять мелкие неисправности. Интеллектуальные способности пацана удивили его. Тот не просто схватывал все на лету, но и, казалось, предугадывал то, что хотел сказать учитель. Так Алексей Щербинин получил в некотором роде лицензию на администрирование компьютера.

Другие дети и не подозревали о существовании зазеркального или, точнее сказать, заэкранного мира, который открыл для себя Алексей. Настоящий компьютерный класс здесь появится уже после того, как он покинет детдом.

Многое о компьютерах Алексей узнал из бесед с Егором Васильевичем. Тот подарил юному компьютерщику списанный модем. Алексей незаметно подключил его к редко используемой телефонной линии, предназначенной для факса. Это стало вторым переломным моментом в жизни детдомовского сироты. Интернет поглотил весь остальной мир. Многое из того, что ему было недоступно в реальном мире, дал мир виртуальный. Здесь его встречали и провожали по уму. Он хотел, чтобы им восхищались. В Интернете это было возможно. Порой юный виртуал забывал про боль на несколько часов. Сотрудники учреждения, жалея парня, смотрели на его злоупотребления компьютером сквозь пальцы: согласно прогнозу врачей он должен был умереть еще три года назад. И Алексей Щербинин погружался в засасывающую его паутину все глубже и глубже.

Уже через полгода он знал несколько компьютерных языков. Благодаря знакомству с Егором Васильевичем, юному гению удалось немного модернизировать машину и разогнать процессор. Теперь она работала сносно. Умелая оптимизация программного обеспечения дала еще некоторое высвобождение ресурсов. Довольно скоро Алексей узнал, что в сети можно зарабатывать. Он стал брать заказы на разработку скриптов, модулей, создание и ремонт сайтов. В Интернете появилось несколько небольших программ его производства. Через сеть же он довел до ума английский. Компьютер и Интернет стали для него всем. Днем это была работа и учеба; ночью – работа, учеба, игры и бесплатное порно.

Чинта, весело мурлыкая популярную песенку, разогрела приготовленную к его приезду еду. Они поужинали жареным цыпленком с рисом, запивая острую пищу терпким австралийским вином. Алекс нежно смотрел на нее. В такие минуты его глаза светились. Он был благодарен ей за женское тепло, за терпение, за отсутствие презрения и неприязни, которые он привык получать от других жителей этой жестокой планеты. Она не отталкивала и не лезла в душу, с каким-то чутким уважением относясь к его тайнам. Она знала, где они хранятся. Но никогда не открывала его любимую волшебную шкатулку – ноутбук.

Алекс поблагодарил ее за ужин поцелуем в губы и, осторожным движением руки, чтобы не причинить спине боль, подхватив рюкзак, направился по лестнице наверх. В его кабинете не было ни портретов, ни ковров. Хозяин этого уединенного жилища не придавал никакого значения обстановке. Кроме необходимого – письменного стола, сделанного под заказ кресла с поддержкой спины, стеллажа, забитого компакт-дисками и компьютерными комплектующими, – там стоял мягкий диван и висела большая плазменная панель на стене напротив. И еще на подоконнике мягкая игрушка – старый безглазый плюшевый слоник – единственное теплое воспоминание, вырванное из холодного детдомовского детства.

Игрушку шестилетнему Леше подарила воспитательница Анна Львовна. Она приносила в детдом вещи дочери, когда та перерастала их. Тогда у слоника еще были глаза. Он потерял их во время разборок Леши с другими детьми. Они делали ставки на того, кто сможет сильнее разозлить «горбатого карлика». И наиболее дорогая его сердцу мягкая игрушка казалась лучшим способом добиться этой цели. Обычно Леша выигрывал в таких схватках. Он давно привык к необходимости отстаивать свое право на жизнь. Даже в ситуации, когда его окружала раззадоренная толпа, у него было последнее оружие. Их страх перед ним, перед его уродством. В этой войне уже не было правил. Дети это осознавали и боялись. Так как все, что попадалось под руку «злобного карлика», могло нанести им вред: карандаши, стулья, игрушки. У них были красота и здоровье. В отличие от него им было что терять.

А он – чужак в мире, который не терпел уродства. В их вселенной поклонялись красоте.

Алекс расстегнул корсет и откинулся в кресле. Дышать стало свободнее. Многие врачи и раньше говорили, что при таком сколиозе корсет неэффективен. Но еще в раннем возрасте Леша перестал бездумно доверять докторам. Это случилось после того, как его спина не выправилась вопреки обещаниям одних. А особенно после того как он не умер, вопреки прогнозам других. Теперь он сам стал едва ли не лучшим специалистом по заболеваниям позвоночника. Он до сих пор делал специальную гимнастику, которая скорее была предназначена для профилактики сколиоза, чем могла серьезно помочь. Он начал ей заниматься, когда пятилетняя Даша Боголепова, показывая на его изогнутую вбок спину, наивно спросила:

– Это тебя Бог наказал за то, что ты злой?

«Я не злой, у ежа тоже есть колючки, но это его способ выжить в агрессивном мире», – позже, вспоминая эту сцену, думал он.

А в тот момент он промолчал. Только вытер навернувшиеся на глаза слезы. Леша не знал, за что его наказал Бог.

Каждый год в декабре он отправлял письмо с просьбой вылечить его спину Деду Морозу. Из опасения, что оно не дойдет, такое же – Снегурочке. И как-то раз – Санта Клаусу. К семи годам в его письмах появилась еще одна просьба. Он просил Деда Мороза, чтобы его полюбила Даша Боголепова.

Даша была настоящей звездой. Она солировала в хоре детского дома, и у нее в поклонниках ходили даже старшеклассники. Добиться ее внимания мало кому удавалось. И все же у них была такая возможность. У него не было.

Он любил ее тихо и безнадежно все годы, проведенные ими в детском доме. И хранил эту тайну не ради себя. Боялся скомпрометировать Дашу. Ему казалось, что его уродство оскорбляет ее красоту. Словно его несовершенство было заразой, которую окружающие боялись подхватить.

Как-то она поскользнулась на мокром полу, а он, случайно оказавшись рядом, поддержал. Даша посмотрела на него с благодарностью, и ее взгляд не остался незамеченным. Одногруппник Витька Корнеев – его главный ненавистник и организатор травли – с ухмылкой прокомментировал:

После этого девочка стала держаться на расстоянии.

Он регулярно писал ей письма, рассказывая о своей любви. И прятал их за пожарным щитом. Кто-то проследил. Кульминацией любовной истории стало прилюдное разоблачение сердечной тайны «горбатого карлика» Корнеевым под всеобщий хохот. Тогда Леша сбежал из детского дома и полночи прорыдал в лесу, пока его не нашли сотрудники милиции.

– У меня все будет еще лучше, чем у них, – тихо твердил он свое главное заклинание.

Однажды случилась ситуация, в которой хотел бы оказаться любой безответно влюбленный подросток. Это было зимой. Даша провалилась под лед, когда они с подружками разыгрались на плохо застывшей реке. Напуганные подружки лишь верещали в растерянности. Двенадцатилетний Леша не умел плавать. И не пытался научиться из-за постоянных болей в спине. Но в тот момент это не имело никакого значения. Он стащил с себя почти всю одежду, связывая на бегу куртку, свитер, майку и брюки. В подштанниках, с голым торсом, лежа на обжигающем холодом декабрьском снегу, он стискивал от боли зубы и тащил. В намокшей зимней одежде девушка обламывала края тонкого льда, но цепко держалась за импровизированный спасительный трос. А когда он все же вытянул ее из воды и, стуча от холода зубами, подошел, чтобы успокоить, она вдруг истерически взвыла. Теперь ее успокаивали и переодевали очнувшиеся подружки. Он отступил. Трудно было понять, что стало причиной такой неожиданной реакции: осознание страха возможной смерти или то, что ее спасителем оказался он.

Лишь через несколько дней после этого события она подошла к нему, чтобы тихо сказать «спасибо». Она сделала это украдкой, убедившись, что никто ее не видит и не слышит.

Алекс в очередной раз сменил позу и проглотил таблетку викодина, запив ее остатками холодного горького чая. Таблетка частично снимет боль. Полное обезболивание давали только более сильные средства. Но Алекс прибегал к ним очень редко. Наркотики мешали работать. Хотя это был единственный способ отдохнуть от боли. Недавняя поездка в Таиланд дала надежду. Впервые нашелся врач, решившийся на сложную операцию. Другие объясняли, что исправление врожденной и теперь уже сильно запущенной деформации позвоночника чревато риском повреждения спинного мозга. В его случае риск особенно велик. Алексу должны будут винтами прикрутить к позвонкам металлические стержни и растянуть позвоночник. Скорее всего, часть спины будет обездвижена навсегда.

Иногда, когда оставался один, он заходил на сайт «Одноклассники». На последних снимках после поездки в Турцию с малышом на руках и обнимающим ее красавцем-мужем Даша Боголепова выглядела счастливой. Даже прекраснее, чем в детские годы. Они не встречались несколько лет, но вытравить из себя безнадежную любовь к ней он так и не смог. Мир, в котором идол – красота, был враждебен к его уродству. И только безглазый плюшевый слоник оставался в нем единственным близким существом.

Пришла Чинта с тарелкой нарезанных фруктов, прервав его воспоминания. Она поставила блюдо на стол и показала знаками, что идет спать. Алекс кивнул. Когда она вышла, Алекс включил ноутбук. Появление Чинты помогло сбросить наваждение. Она что-то крикнула из спальни, но он этого уже не услышал. Засветившийся экран сотворил магию. Уставший от постоянной боли «горбатый карлик» Алекс превратился в знаменитого интернет-монстра, легенду хакинга международного класса по имени Zzizx.

Глава 19. Zzizx

Против его компьютерной программы многие банки мира создали специальную защиту. Его разыскивал Интерпол и спецслужбы многих стран. Они искали хакера Zzizx, но ничего не знали об Алексее Щербинине. К нему обращались представители крупных компаний, когда лучшие специалисты не могли решить какую-либо проблему. Пиком карьеры стало заявление его кумира Билла Гейтса, сделанное, что называется, для своих. В вольной интерпретации оно звучало так: когда нам нужно решать обычные задачи, мы даем их американцам. Когда задачи сложные – привлекаем индусов. Если у нас появляются невозможные задачи, мы обращаемся к русским. А в тех случаях, когда и русские не могут найти решение, мы ищем Zzizx’а.

Заказ на «разработку» социальной сети «Эксуайзет» Zzizx получил стандартным способом – через хакерский сайт, куда он регулярно заходил, чтобы проверить личные сообщения. Заказчик, назвавшийся BF, поступил грамотно, соблазнив опытного специалиста не столько деньгами, сколько интересной работой. Интригующие подробности про уникальную защищенность некоего тайного сообщества «Тессеракт» заинтересовали хакера. Кроме того, социальная сеть «Эксуайзет» была ему хорошо знакома.

На требование клиента о личной встрече он коротко ответил: «Нет». Переговоры велись на английском. Клиент не должен был знать о его национальности.

Zzizx взял время подумать. После этого он первым делом взломал защиту компьютерной сети заказчика. Он поступал так часто, страхуясь от нечистоплотности клиентов. Сервер был неплохо сконфигурирован администратором, но Zzizx хорошо знал слабые места сетей под управлением Windows, как, впрочем, Linux, Unix и многих других. Изучение содержимого компьютера, а также электронной почты клиента дало о нем много интересной информации. Теперь Zzizx знал, что клиента зовут Евгений Валерьевич Ашмаров. Оказалось, что BF означает Boss of a Fog, или по-русски – Начальник тумана. Кличка понравилась хакеру. Он уже знал, что Ашмаров – известный политтехнолог. В переписке часто упоминался еще и некий Баобаб, но о нем еще предстояло собрать информацию.

Zzizx установил на компьютер заказчика backdoor – программу для потайного входа. И еще одну для подглядывания через веб-камеру ноутбука. Так что уже вечером Zzizx не только шарился в документах Ашмарова, но и слышал, а также видел весь офис. Параллельно он изучал заказ.

Сервер «Тессеракт» действительно был защищен на высоком уровне. Zzizx знал, что в мире есть лишь несколько специалистов, способных построить такую систему. Это делало заказ еще интереснее. Хотя было очевидно, что задача не из легких. К тому же заказчик просил найти некоего хакера, работающего под ником Alchemist. Теперь, удвоив цену, можно было принимать заказ.

Каждый заказ был для Zzizx’а делом чести. И гарантированно положительный результат составлял основу его репутации. Zzizx всегда готовился основательно и брался только за трудные, но выполнимые дела. И, взявшись, уже несмотря ни на что не отступал. Он предпочитал перестраховаться, сделав лишнее, нежели недоработать.

BF после некоторого молчания согласился. Zzizx получил аванс на анонимный электронный счет и приступил к работе.

Данные, полученные от BF на Alchemist’а, были исчерпывающими. Похоже, там провели основательную работу по изучению объекта. Была известна даже модель ноутбука, которой пользовался незадачливый хакер. А наличие в нем встроенного модема с сим-картой сотового оператора делало задачу совсем несложной. Все, что требовалось, – дождаться посещения Alchemist’ом сообщества и слить на его компьютер под видом стандартных данных специально созданный модуль. Zzizx сделал это, пока BF развлекал Alchemist’а под видом эффектной брюнетки Анжелины. Zzizx знал, что брандмауэр компьютера не разрешит отправку нужных ему данных. Но это возможно во время разрешенного сеанса связи, когда система жертвы ответит на нормальный запрос сервера. Поэтому определение местоположения Аlchemist’а становится возможным только во время входа в «Тессеракт». Установленная на компьютер хакера программка определила точку в сети, через которую осуществлялась связь, и отправила данные Zzizx’у. Уже через минуту он знал, на какой улице и в каком доме находится объект. Еще через несколько минут об этом узнал и BF.

Зачем-то нужно было подменить на кресле виртуальной брюнетки картинку. Надо так надо. Поверх луны нарисовал солнце. Zzizx так увлекся технической стороной вопроса, что упустил смысл сцены. Со звуками и всполохами сигнализации нарисованное солнце пропало. Он так и не понял, зачем BF-Анжелина полез целоваться к Alchemist’у и почему тот так резко отсоединился. Впрочем, у заказчика что-то не получилось. Пришлось отследить Alchemist’а еще несколько раз. Теперь уже Zzizx понимал, что эта охота надолго. Он был не против. Она приносила ему дополнительные бонусы на электронный счет.

В тот вечер Алекс-Zzizx в предвкушении любопытного развития событий устроил себе отдых. Он вывел изображение с ноутбука на экран пятидесятидюймовой плазменной панели и откупорил бутылку Hennessy XO, купленную в дьюти-фри аэропорта Бангкока. Обложившись подушками, чтобы придать спине удобное положение, комфортно устроился в кресле напротив телевизора. Комната клиента превосходно просматривалась через веб-камеру. Чинта не заинтересовалась телепередачей на непонятном языке. Было уже поздно, и она, чмокнув парня в щечку, пошла спать. Алекс налил коньяк в бокал и сделал первый глоток. Шоу было в разгаре.

BF, он же – Начальник тумана, он же – политтехнолог Евгений Ашмаров – высокий кудрявый брюнет в голубых джинсах и белой футболке с портретом доктора Хауса, громко говорил по телефону и был вне себя от ярости. Однако эту ярость ему приходилось в себе гасить. На другом конце линии был кто-то, на кого не стоило орать.

– Да как они могли?.. – матерные слова, судя по всему, просто застревали в глотке BF. – Какой телохранитель? Он обычный программист… Вы не представляете, чего мне стоило найти его!.. Ох, как не нужны нам такие случайности!.. Я понимаю. Хорошо. Будем пробовать еще. Только, пожалуйста, будьте на связи. Действовать нужно будет моментально. Все. Договорились, до связи… Урод! – вдруг заорал он, видимо, отсоединившись.

BF хотел запустить трубку в стену, но сдержался и лишь ударил кулаком по столу. В этот момент завибрировал телефон. BF вдохнул, выдохнул и, успокоившись, ответил:

– Да, Антон Олегович. Вы уже внизу? Я вас встречу.

Он стремительно вышел из комнаты. Вернулись вдвоем.

– Отсюда, значит, туман-то наводишь? – степенным начальственным голосом пошутил вошедший и хихикнул, не дожидаясь реакции BF.

Хозяин офиса вынужденно улыбнулся. В дальнем углу большой комнаты вокруг журнального столика стояли кресла. Гость по-хозяйски развалился в одном из них. Зона просматривалась через веб-камеру лишь частично, но Баобаб, а Zzizx уже понял, что это он, был виден отчетливо. Единственный телезритель увеличил выведенное на большой экран изображение.

BF принес чай и вазу с конфетами.

– Антон Олегович, вы не за рулем? А то, может быть, коньяк, виски?

– «Курвуазье».

– «Икс-О»?

– Да, конечно.

– Тащи. А то всоповский не люблю. Вкус у него такой… дешевый, – Баобаб скривился. – Я за рулем, но корочки замгенпрокурора дают мне право слать на хер этих апостолов с полосатыми херами! – он заржал собственной формулировке. – Одно из преимуществ госслужбы.

Даже по спине было видно, что BF, разливающий по бокалам темно-золотистую жидкость, ухмыльнулся:

– Я б тоже не отказался. А что, нельзя устроить мне какую-нибудь ксиву? А то пробки задолбали!

– Почему нельзя? – поднял бокал Баобаб. – Позвони мне завтречка, что-нибудь поищем.

– Спасибо, Антон Олегович. Должен буду.

– Ладно. Отработаешь, – усмехнулся гость. – Ну что? За возобновление сотрудничества!

– С удовольствием.

Баобаб закусил коньяк шоколадной конфетой.

– Ну, давай по делу. Новый сотрудник как себя показывает? Справится?

– Так он мозг, легенда. Люди понимающие говорят – один из лучших в мире. И промежуточные результаты уже впечатляют. Он мне тут одного человечка-невидимку в два счета разыскал.

– Хм. Так, может, он нам и Алхимика того найдет, а? Ты ему скинь задание. Если, конечно, сможет. А то ловкий ведь был змееныш. Как он тебе поднасрал, а? Вот таких надо в команду брать!

BF напрягся:

– Теперь найдем. Вопрос принципа. Потому я и припряг серьезного спеца. Эта игра не для любителей.

– Осторожный он. Я пробовал вытащить на встречу. Не ведется.

Zzizx понял, что речь идет о нем.

– Трудно будет фантомасом управлять. Ну да ладно. Кто платит, тот и танцует девушку. Пусть найдет нам этого «химика». Но на первом месте – сайт! А то я развернуться не могу, пока мы его не контролируем. И смотри: будут пытаться свалить – я тут же должен знать об этом. Хоть ночью.

– И что будем делать?

– Опечатаем их контору на хрен!

– Основания.

– Женя, ну что ты как ребенок! Какие основания? Поговорок русских не знаешь? Был бы человек, а статья найдется!

– Пугать не хочу. Тут заход грамотный нужен. Пусть объект пребывает в иллюзиях. А как все козыри соберем, тогда и мат будем ставить!

– А все-таки зачем вам этот «Тессеракт»? «Эксуайзет» – я понимаю: это как неоткрытое месторождение нефти. А «Тессеракт»?

– Ты в магию веришь?

– Нет.

– Ну так и не забивай голову. Придет время, все узнаешь. А пока сделай свое дело. И не дай себя переиграть. Второй раз я тебя не отпущу, – глаза Баобаба сверкнули дьявольским огнем.

BF промолчал. И Баобаб смягчил тон:

– Ладно, давай выпьем, – он поднял бокал. – За время!

BF вопросительно посмотрел на него. Баобаб развил тему:

– Время сейчас правильное. Не для всех, конечно. Для нас правильное. Было время бандитов, когда деньги зарабатывали утюгом и пистолетом. А сейчас время людей, стоящих у власти. Его создали мы! А такие, как ты, – медийщики – нам помогли.

– Как? – BF с интересом слушал.

– Вы помогли нам придумать и впарить толпе идею, что все делается ради нее. Мы, поколение людей, сделавших карьеру на госслужбе, похоронили всю эту горбачевскую гласность, ельцинскую свободу слова. Мы без введения цензуры уничтожили так называемую четвертую власть – свободные средства массовой информации. Точнее, забрали их у чужих. Таких, как Гусинский. А вы преподнесли это как борьбу хозяйствующих субъектов. Теперь массы знают лишь то, что сообщаем мы. Через вас.

– Но сейчас силу набирает Интернет.

– Пока твой Интернет – херня! Толпа смотрит зомбоящик. Чтобы найти информацию в Интернете, надо приложить усилия. А кому это надо, если по телеку вы уже все растолковали?

– Но ведь аудитория Интернета расширяется. Развиваются социальные сети. Народ начинает общаться.

– Сеть не так уж сложно контролировать. К заграничным сайтам можно просто закрыть доступ, как сделали китайцы. Наши купит Газпром. Кое-что, как ты знаешь, скоро заберу я, – Баобаб ухмыльнулся. – А ты создашь вокруг этого правильный пиар. Голова у тебя творческая – думай, как сделать из меня героя народных масс!

– Думаю, – кивнул BF.

– Так вот. У слишком активных блогеров мы проверим, вовремя ли платятся налоги. Организуем им проблемы с законом. Поинтересуемся, где бы они предпочли жить: на свободе или в тюрьме? А вы расскажете стомиллионной аудитории Первого канала и остальных тоже, за что эти фашисты и маргиналы так не любят свою родину.

BF улыбался. А захмелевший оратор продолжал:

– Пока кто-то рубил бабло, мы захватывали реальную власть. И теперь они платят нам дань. В девяностые в стране шастали всякие там рейдеры-одиночки. А теперь этот бизнес забрали мы – государство. Рейдерский бизнес самый прибыльный. Он и должен быть у тех, у кого власть. Хочешь зарабатывать – плати. Кто не платит – отдаст нам все и сядет. Недоволен – вали из страны. Как Чичваркин. Не успел – добро пожаловать на нары! Как Ходорковский. И правильно. Мы создали великое «басманное правосудие», подмяв под себя власть судебную! А вы втолковали рабочему и колхознице, что государство берет суд под контроль, чтобы сделать его объективным. Мы сажаем барыг-бизнесменов, чтобы забрать их бизнес, а вы называете их ворами. А мы вам за это хорошо платим. Теперь нефть и газ принадлежат нам. А вы впарили толпе мысль, что это народные ресурсы! Типа Газпром – это народное достояние! Смешно! А кто с этого имеет? Фактически основными акционерами нефтяных и газовых компаний являются частные лица. Мы с тобой знаем какие.

Хозяин наполнил бокалы.

– Вся лавина денег от сверхприбыльной цены на нефть удачно распределяется среди своих. А вы втираете лопоухим, что мы все тратим на пенсии и бесплатное здравоохранение.

– А коррупция не дискредитирует власть?

– Коррупция – неизбежное зло. Ну и добро тоже, – чиновник не смог сдержать улыбку. – Победить коррупцию можно только двумя способами. Первый, – он загнул палец, – расстреливать за взятку, как Сталин. Второй – сажать по нынешнему закону, но тогда нужно ловить всех. А это невозможно, если все СМИ под контролем. К тому же мы развалили опасные для нас общественные институты, а вы оформили это как разорение шпионского гнезда западных спецслужб. Некому выявлять коррупционеров!

– А менты?

– А менты и так выявляют. По мере сил. Но больших людей боятся – как бы самому не прилетело. А мелких – смысла нет. Трудно поймать и доказать. И никакой прибыли. Средних ловят. Жертва платит охотнику, и каждый продолжает заниматься своим делом. Так что пока пусть будет. В конце концов, именно благодаря коррупции система работает. Можно мало платить рядовым ментам, врачам, учителям – они доберут, сколько им не хватает. Если гаишники не будут брать взятки, народ же пьяный гонять начнет! И самим гаишникам какой резон напрягаться? А если им платить много, тогда в казне, то есть для нас, мало останется. А мы такую сложную систему для них, что ли, создавали? Вы уже объяснили населению, что мы стараемся, но коррупция, как Змей Горыныч, в России непобедима. Менталитет такой. Ведь люди понимают, что гаишники, врачи, учителя, менеджеры – это они и есть. Мы теперь все соучастники! А эта страна всегда была лишь кормушкой для тех, кто хочет жрать больше других.

Гость опрокинул в рот бокал и громко поставил его на стол.

– Законодательная власть сегодня – фикция. Законы пишем мы! Дума находится под полным контролем у исполнительной власти. А вы обеспечили нам всенародную поддержку. Вы всем показываете, как усердно мы работаем на благо народа. Браво вам! Народ обожает власть, которая пьет его кровь. Электорат активно идет на выборы и радостно голосует за нас. Это ваша – медийщиков – заслуга! А мы правим миром. И это правильно – умные должны жить хорошо!

– А остальные? – BF уже тоже был нетрезв. Поэтому вопрос прозвучал неуместно.

Баобаб удивленно посмотрел на него.

– А остальные – как обычно. Будут в системе – получат кусочек пирожка. А на нет и суда нет.

Больше оратор не закусывал. Его несло. Он говорил, растягивая слова, но логику не терял:

– Мы поставили крест на политической конкуренции, закрыв чужим доступ к телевидению. А вы разъяснили, что их не показывают, поскольку они просто не интересны зрительской аудитории. Мы фактически отстранили от государственного влияния все выборные ветви власти. Все основные назначения утверждает лично президент! Точнее было бы сказать – император.

– А если все-таки народец начнет въезжать, что его дурят, и возмущаться?

– А ты думаешь, для чего разогревается эта истерия вокруг оранжевых революций? Мы «назначим» вождей оппозиции агентами американских спецслужб и устраним опасность! А вы расскажете народу, что мы в очередной раз спасли его от вражеской пропаганды и кровавой гражданской резни. Объясните, кто мутит воду, играя на трудностях молодой демократии. Так что уточняю тост: за союз нас и вас! За тех, кто прогнул это время под себя!

Собутыльники громко чокнулись и опорожнили бокалы.

Когда они распрощались, изрядно захмелевший Алекс отключил телевизор и вышел на балкон. Он был слишком пьян, чтобы осмыслять откровения чиновника, находящегося на расстоянии нескольких тысяч километров от него. Он совершенно не был наивен – жизнь учила его в прозаической манере. И диалог двух прожженных циников не мог его удивить.

Яркая голубая луна проложила к его дому через мягко плещущееся озеро синюю дорожку. Казалось, что по этой дорожке можно бежать до самого берега. Но зачарованный ночным пейзажем человек знал, что это лишь иллюзия. Этот красивый путь, как и многое в жизни, не настоящий. Он околдует своей ясностью и простотой и увлечет простачка на самое дно. Туда, где могут жить другие – рыбы и водоросли, но не он. Он не может без воздуха.

Алекс сделал несколько глубоких вдохов и вернулся в гостиную. Он не успел ни о чем подумать, но его пальцы привычно защелкали кнопками мыши и клавиатуры. И в этот момент произошло еще одно превращение. Zzizx исчез. Вместо него в социальную сеть «Эксуайзет» под ником «Веселый Роджер» вошел совершенно другой человек.

Глава 22. «Пулемет у виска»

С утра зарядил мелкий дождь. Впрочем, он вскоре прошел, и теперь от него остались только мокрый асфальт и пасмурное небо. Черняк хмуро смотрел в окно кабинета на серые стены сталинок и медленно ползущий по узкой улице транспорт. Его внутреннее состояние не было подходящим для успешного проведения важных переговоров. Но у него не было другого выбора. Инвестиции могли стать силой, способной переломить ход пока подчистую проигрываемого поединка.

Стрелки часов уже переползли десятичасовую отметку. На столе прихода инвестора ждали подготовленные отчеты финансового отдела.

Тот появился с получасовым опозданием. Высокий молодой человек с черными вьющимися волосами держал в руке серый плащ. На его шее ярким пятном развевался шелковый оранжевый шарф.

– Доброе утро! Владимир Алексеевич? – с задорной вспышкой озорных глаз уточнил он.

– Здравствуйте. Да, – Черняк ответил на крепкое уверенное рукопожатие.

– Меня зовут Евгений Валерьевич Ашмаров. И, кажется, нам есть о чем поговорить.

По приглашению хозяина, повесив плащ и шарф на одежную стойку, гость уселся за длинный стол для совещаний. Хозяин кабинета расположился напротив.

– Я знаю, с какими трудностями столкнулась ваша компания. Понимаю, что в ближайшее время вы потеряете бизнес. И уверен, что могу помочь вам сохранить большую часть.

Черняк напрягся, желваки на его скулах зашевелились.

– Так это вы инспирировали все эти претензии проверяющих органов?

– Нет! Что вы! – молодой человек, казалось, искренне изумился. – Я лишь предприниматель со связями. Представьте себе, что я инвестор. Я приношу вам деньги и получаю долю в компании. Вы с помощью этих денег решаете свои проблемы: платите штрафы, откупаетесь от коррумпированных чиновников. Иначе говоря, покупаете себе свободу и возможность спокойно работать. Короче, вы отдаете эти деньги. У вас ничего не останется. Суммы нам с вами примерно известны. А теперь давайте посчитаем более короткий путь.

Плотно сжав губы, Черняк рассматривал посетителя.

– Я без лишней неприятной суеты с вашей стороны улаживаю все проблемы за ту же самую долю, – Ашмаров говорил весело, на кураже, сопровождая слова эмоциональными жестами. – Только вы не бегаете, не унижаетесь. Владимир Алексеевич, вы ведь понимаете, что без потерь из этой сложной ситуации не выйти. Я помогу вам их минимизировать. А вы сможете свободно вздохнуть. Я не шантажист. Я бизнесмен. Мне интересен ваш бизнес. Давайте рассматривать это как услугу.

– На какой размер доли вы претендуете?

Сжатые в кулаки пальцы Черняка побледнели. Он встал и подошел к окну. Мелкие лужи уже высохли, и из-за хмурых разлапистых туч выглянуло солнце.

– А давайте прикинем, – продолжал Ашмаров. – Ваш завод стоит, точнее, стоил пару недель назад миллионов шестьдесят? Интернет-бизнес – миллионов двадцать. Это по максимуму. Сейчас эти цифры можно делить на три. Но мы не будем!

Гость тоже встал. Он продолжил речь, прохаживаясь по просторному кабинету.

– Так вот. Зная ваше положение, могу с уверенностью сказать, что вы потеряете весь бизнес и, судя по закладным, личное имущество. Надеюсь, вы тоже это осознаете. Но мы ведь с вами вместе работать не сможем. А завод не разделить. Так что я готов взять любой из активов на ваш выбор. Хотя мне достаточно «Эксуайзет». Как-то больше, знаете ли, нравится айти [37] , чем реальный сектор. Мне кажется, что четверть – это достаточно скромная цена. Очень разумная плата за спасение значительно большей части.

– Значит, вам нужен сайт!

Черняк был похож на закупоренный закипающий чайник. Крышку могло сорвать в любой момент.

– Я понимаю, что вы можете поступить эмоционально. Но уверен, что в конечном счете, бизнесмен в вас победит ребенка, которому жаль любимую игрушку. Но повторюсь, меня устроит и завод. Правда, сомневаюсь, что, как человек здравомыслящий, вы захотите расстаться с активом втрое дороже. В конце концов, на доходы с надежного предприятия можно сделать любое количество сайтов.

– Идите отсюда! – заорал Черняк, указывая обрубком кисти правой руки, как пистолетом, на дверь.

Ашмаров оценил положение.

– Я оставлю вам визитку. Трезво обдумайте, пожалуйста, мое предложение и дайте знать.

Он взял с вешалки плащ и шарф, затем обернулся.

– И еще. Постарайтесь не затягивать. Боюсь, что в ближайшее время ваши активы сильно подешевеют, а сложность и стоимость решения ваших проблем возрастут, – он сделал акцент на дважды произнесенном слове «ваши». – Как бизнесмену мне уже не будут интересны устаревшие условия.

Дверь за «инвестором» мягко закрылась.

Черняку казалось, что этот день никогда не закончится. Он провел несколько встреч и глубоко увяз в текущих делах. И когда батарея в его настенных часах села, безжизненно остановив часовую стрелку на четырех вечера, он, вымотанный неприятностями, стоял у окна своего кабинета, глядя куда-то вдаль.

Каких-нибудь пару недель назад основатель виртуального мира метался бы по кабинету, нервно сжимая кулаки. Возможно, наорал бы на кого-нибудь попавшегося под руку. Но теперь у него просто не было сил. Он назначил совещание и теперь ждал подчиненных. Наконец начали появляться срочно вызванные сотрудники. Первым пришел юрист Сормов. Один за другим нарисовались сотрудники департамента безопасности. Зашел, закрыв за собой дверь, директор по безопасности, бывший эфэсбэшник Юрий Шаронов. По составу собравшихся он сделал вывод, что оказался последним, но на всякий случай уточнил:

– Владимир Алексеевич, прошу прощения, еще кто-то будет?

– Нет, – безэмоционально ответил Черняк.

Сотрудники молча ждали продолжения. Их босс наконец отвел глаза от ландшафта за окном и начал:

– У меня несколько минут назад была… – он пытался подобрать слово, – неприятная беседа.

Черняк перевел взгляд на подчиненных, молча ждущих продолжения.

– Майор из ФСКН…

Слушатели молча переглянулись.

– Федеральная служба по контролю наркотиков, – пояснил Шаронов. – А мы-то при чем здесь? Виртуальный героин вроде еще не изобрели.

По кабинету прошелестел смешок.

– А его интересует вовсе не виртуальный, а самый настоящий. И не только героин.

Черняк наконец вышел на подходящий темп речи.

– Они у нас на сайте побродили. Оказывается, мы с вами наркоторговцы!

И он рассказал о встрече, которая произошла получасом ранее.

Черняк вышел из кабинета на несколько минут, а когда возвращался, погруженный в мысли, даже не заметил двух оперативников, топчущихся в коридоре. Прикрывая дверь в кабинет, он повернулся и вздрогнул от неожиданности. У окна стоял высокий сутулый тип в темно-коричневом костюме.

– Владимир Алексеевич Черняк? – уверенным голосом спросил он.

– Да, а вы… – начал удивленный хозяин кабинета.

– Майор Потугин. ФСКН.

Субъект небрежно тряхнул перед глазами вошедшего каким-то удостоверением.

– Вы по какому вопросу?

– Что?

– Закрываем мы ваш сайтик для начала. И начинаем следствие. До уголовного дела, думаю, недалеко. Развели бордель!

Про бордель Черняк сразу понял. Это Пивунов – директор по развитию – настоял на возможности для пользователей заниматься сексом в «Эксуайзет». Посоветовавшись с юристами, программно ограничили виртуальные утехи пределами ночных клубов, отелей и частных владений виртуального мира, но проконтролировать, кто управляет аватаром – взрослый или ребенок, – не представлялось возможным.

– Я понимаю, чего вы хотите. Вопрос в том, что вы мне предъявляете. Виртуальный секс? Так это просто движущиеся картинки, управляемые взрослыми людьми!

– Да мне насрать на ваши картинки! У вас тут дурь на каждом гребаном нарисованном перекрестке. Вот это серьезно!

– Какая дурь?

– Самая настоящая: героин, кокаин, марихуана, экстази.

– Постойте, постойте, – попытался взять ситуацию в руки Черняк. – Это же виртуальный мир, здесь нет ничего настоящего! Наши художники…

– А люди управляют этими фигурками какие? Силиконовые? Вы организовали всемирную площадку по торговле наркотой с доставкой на дом! Ну, еще и детьми, женщинами, органами. Но я тут из-за наркотиков. По поводу проституток, мошенников, киднепперов и всех остальных к вам из других отделов придут.

Теперь основатель всемирной социальной сети начал понимать, о чем речь.

– Что же мы можем сделать? «Эксуайзет» лишь часть реального мира. Наш сайт – зеркало, в котором отражается общество. Уничтожьте наркотики на улице, их не будет и в сети!

– Хрень все это! Я знаю, как у вас все тут устроено. Если бы вы хотели, закрыли бы это дело с ходу! Как явление. Но видится ваш интерес! Ваши умники вполне могли бы… буковки подрисовать… чтобы наркодилеры даже говорить не могли то, что нельзя. Это же в Интернете – там все возможно. Развели рассадник!.. Трахаются, где хотят!

– Вы не понимаете…

– Это вы не понимаете! Не хотите помогать, будем говорить на другом языке! Прикроем сайтик, опечатаем сервера, начнем следствие. Рекламодателей ваших шуганем малость, чтобы не способствовали росту преступности.