Похищение Бет Маддимен Ребекка
Эбби подтвердила, что насиловал ее Дамек, и даже отметила, что Миклош помогал ей выбраться из фургона и при этом казался неуверенным и сомневался в том, что они делают. Тем не менее Гарднер не испытывал жалости к этому человеку, и ему было некогда выслушивать его извинения.
— Она получила ее обратно? — спросил Миклош.
— Что?
— Ну, та женщина… Она получила свою маленькую дочку обратно? — снова спросил Миклош.
— Нет, — сказал Гарднер, подумав, что, возможно, тот и сам это прекрасно знает, а ему просто врет.
Миклош закрыл глаза, губы его беззвучно задвигались, как будто он молился.
Молитва могла успокоить его, а Гарднер этого не хотел, поэтому быстро продолжил:
— Я хочу, чтобы вы рассказали, что тогда произошло. И почему вы это сделали.
Миклош открыл глаза.
— Она попросила нас сделать это. Она нам заплатила. Насчет ребенка я не знал. О ребенке она мне ничего не говорила.
— Кто вам заплатил? — спросил детектив.
— Та женщина из дома, Хелен, — ответил он. — Она заставляла нас делать для нее разные вещи. Она заплатила нам, вот мы и сделали это. Но насчет ребенка я не знал, клянусь вам!
— А как была ее фамилия? Той женщины из дома? — спросил Гарднер.
— Не знаю, — замотав головой, сказал Миклош. — Клянусь вам, я этого не знаю!
Гарднер кивнул и двинулся дальше. Это не имело значения, эту фамилию он уже и сам прекрасно знал.
— Вы сказали, что она заставляла вас делать для нее разные вещи. Что именно? И как это она заставляла вас что-то для нее делать?
— Она наняла нас с Дамеком для ремонта дома. А потом застукала меня, когда я рылся в ее вещах. Она сказала, что заявит в полицию, а я попросил ее этого не делать.
— Так вы воровали у нее? — сказал Гарднер.
— Да, — признался Миклош и снова отвел глаза в сторону. — Она сказала, чтобы мы убирались, но на следующий день позвонила и велела нам вернуться. Ей не хотелось оставаться наедине с тем мужчиной, с которым она жила.
— С Аланам Ридли?
Миклош пожал плечами.
— Я не помню его имени. Потом, когда появился ребенок, мы некоторое время к ней не ходили. Но однажды, где-то через несколько недель или даже больше, Дамек сказал, чтобы я выходил и садился в фургон. Он сказал, что для нас есть еще работа. Я думал, что мы должны вернуться к ней, чтобы закончить отделочные работы, но мы просто подъехали к какому-то дому и остались сидеть в машине. Я спросил у Дамека, что мы должны будем сделать, но он не ответил. Затем через некоторое время он вышел и изрезал шины у автомобиля, стоявшего перед этим домом. — Миклош поднял глаза на Гарднера. — Я спросил, зачем он это сделал, но он мне ничего не сказал.
— Вы не выясняли, кому принадлежала та машина? — спросил Гарднер.
— Он мне этого не говорил, но потом я ее узнал. Ну, в тот день… когда все это случилось.
— Вы хотите сказать, в тот день, когда вы напали на Эбби Хеншоу? Он изрезал шины на машине Эбби?
Миклош кивнул и пожал плечами.
— Я не знаю, зачем она хотела, чтобы мы это сделали. Она не сказала, кто такая та женщина.
— Тогда почему же вы согласились на это?
— Она пригрозила, что вызовет полицию по поводу кражи. Мне она никогда не говорила, чего от нас хочет. Всегда только Дамеку. А ему было все равно, что делать, лишь бы платили.
— Что еще она заставляла вас делать? — спросил Гарднер.
— Еще мы вломились в какой-то дом. Я не знаю, кто там жил, но это был другой дом, не той женщины…
— Эбби, — подсказал Гарднер, и Миклош кивнул.
— Она приказала Дамеку вломиться в дом и устроить там беспорядок. Он разбил окно с задней стороны, мы вошли, и он что-то забрал. Он начал было все крушить, но я увидел в окно соседку и крикнул, что нужно уходить. Хелен он все равно сказал, что мы сделали все, как она велела, — закончил он.
— Что еще? — спросил Гарднер, и Миклош отрицательно покачал головой. — Это все?
— Да, — ответил он.
— А что насчет Алана Ридли? — задал новый вопрос Гарднер, и Миклош опустил глаза. — Ему вы никогда ничего не делали?
Миклош покачал головой.
— Нет.
— А что Дамек? Он тоже ничего ему не делал?
— Нет, — повторил Миклош.
— Странно, поскольку мистер Ридли утверждает, что вы запугивали его, угрожали. По его словам, он думал, что Хелен приказала вам сделать это, что она вам что-то насчет него наврала.
Миклош упорно смотрел в пол.
— Она его не любила. Сказала, что он нехороший человек. Я не мог понять, почему он живет в этом доме, почему они вообще вместе. Они постоянно друг на друга кричали. Но я ему никогда ничего не делал. Никогда.
Гарднер задумался. Этот человек уже сознался в том, что произошло с Эбби и Бет, в повреждении чужой машины, во взломе. Зачем ему было лгать относительно угроз в адрес Ридли?
— А что вы можете сказать о Дамеке? Вы говорили, что ему было все равно, что делать. Возможно, это он угрожал тому мужчине, когда вас не было поблизости, — предположил Гарднер.
Миклош пожал плечами.
— Возможно. Не знаю, — сказал он. — Я ничего такого не видел.
— Ладно, — сказал Гарднер, — давайте двигаться дальше. Хелен уговорила вас изрезать шины на машине Эбби и вломиться в чужой дом. А вы согласились, потому что не хотели, чтобы она вызвала полицию и обвинила вас в краже, верно?
Миклош кивнул.
— Тогда непонятно, почему вы согласились, когда она попросила вас напасть на Эбби и забрать у нее ребенка. Вы ведь должны были понимать, что из-за этого могут быть гораздо более серьезные проблемы, чем из-за кражи нескольких фунтов у нее из сумочки.
— Я не знаю, — сказал Миклош, жалобно взглянув на Гарднера. — Она мне никогда ничего не говорила. Всегда шла к Дамеку. Он пришел ко мне и сказал, что мы должны сделать еще одну работу. Это было спустя несколько месяцев. Я спросил, что это будет, но он мне все сказал только уже в тот самый день. Он сказал, чтобы я сел за руль, и мы остановились возле паба. Я все время спрашивал «Что мы здесь делаем?» — но он молчал. И тут вдруг говорит, чтобы я ехал дальше. Сказал, что мы должны поехать за какой-то женщиной и напугать ее.
— И вы так просто на это пошли? — спросил Гарднер.
— Я не хотел, — ответил Миклош, — но Дамек показал мне деньги, которые она заплатила. Там было много. Я подумал, что мы сможем взять их и уехать. — Он пожал плечами. — Я не хотел больше на нее работать.
— Сколько там было денег? — спросил Гарднер.
— Пять тысяч фунтов, — сознался Миклош. — Уйма денег. — Он вытер пот, выступивший над верхней губой. — Дамек сказал, что это будет легко. Все, что от нас требовалось, это подождать, пока та женщина проедет мимо, и следовать за ней. Я вел машину. Дамек велел мне подобраться к ней вплотную, а потом сказал обогнать и подрезать ее.
— Заставить ее съехать с дороги?
Миклош кивнул.
— Я знал, что она не должна пострадать, это только напугает ее. Когда я начал преследовать ее автомобиль, то вспомнил, что это та самая машина, на которой Дамек изрезал шины. Я подумал, что эта женщина чем-то насолила Хелен, и теперь та мстит ей. — Он пожал плечами. — До этого ведь никто не пострадал, вот я и подумал, что на этот раз будет так же.
— А вам не пришло в голову, что пять тысяч фунтов — это слишком большие деньги, чтобы их можно было так легко заработать?
Миклош глубоко вздохнул.
— Да, наверное, — сказал он. — Но во мне заговорила жадность. Я просто хотел денег.
— И что же произошло дальше? Вы заставили ее съехать с дороги. Но зачем вы вообще выходили из машины? Почему сразу же не уехали?
— Дамек велел мне остановиться. Сначала это сбило меня с толку. Я думал, что мы уже все закончили, но он снова заорал, чтобы я остановился. Я подумал, что, должно быть, что-то случилось, что она ушиблась. Я думал, он это заметил и теперь хочет проверить, что с ней. — Миклош замотал головой. — Я должен был догадаться, что он бы никогда такого делать не стал! Он был эгоистом. Он ни о ком не думал, кроме себя самого.
Гарднер ждал. Он пытался раскусить Миклоша. Казалось, тот раскаивается. Казалось, признает свою вину. Тогда почему же он раньше во всем не признался?
Наверное, потому, что люди всегда думают о себе.
— Я остановил фургон, и Дамек сказал, что нужно выйти и забрать ее. Я спросил, что это значит, а он ответил, что мы должны посадить ее в свой фургон. Сказал, что мы отвезем ее чуть подальше, а потом где-нибудь высадим. Это ее напугает. Именно это от нас и требовалось. Я не хотел этого делать, попробовал спорить, но он уже вышел. Я остался сидеть в фургоне и видел, как та женщина вышла из машины и что-то сказала Дамеку, и тогда он ее ударил. — При этом воспоминании Миклош вздрогнул. — Он сбил ее с ног и потянул к фургону. Я выскочил и закричал на него. Я слышал, как она что-то говорит насчет ребенка, и подумал, что она беременная. Я сказал, чтобы Дамек прекратил, но он меня не слушал. А потом я увидел в машине маленького ребенка… — Миклош взглянул Гарднеру в глаза, и лицо его скривилось. — Я закричал на Дамека и сказал, что там ребенок. Женщина пронзительно кричала, что в машине остался ее ребенок, но он не слушал. Он крикнул мне, чтобы я затолкал ее в фургон. О ребенке он вообще не упоминал. — Он снова уставился в пол. — Я не знал, что делать. Я помог ему. Я все думал, что на дороге может кто-то появиться. Кто-то мог нас увидеть… — Гарднер заметил, как по щеке Миклоша скатилась слеза. — Мы затолкали ее через заднюю дверцу. Я ждал, что Дамек вылезет оттуда, но он остался. Я понимал, что он собирается делать, но просто захлопнул дверцу и поехал. Я даже не попытался ей помочь, — закончил он.
— Он уже делал такие вещи раньше? — спросил Гарднер, чувствуя, как внутри все сжимается. — Он насиловал кого-то еще?
— Да, — ответил Миклош и всхлипнул. — Еще на родине.
— Он был за это осужден? — спросил Гарднер.
Миклош покачал головой.
— Нет. Ему это всегда сходило с рук. Никто не обращался в полицию, все его боялись.
— Значит, вы знали, что он насильник, знали, что будет, когда заталкивали Эбби в фургон, тем не менее ничего не предприняли.
Миклош заплакал.
— Я знаю, что заслуживаю наказания. Я такой же плохой, как и он.
Гарднер встал: нужно было оставить Миклоша на несколько минут одного и дать ему помариноваться в чувстве собственной вины. Он вышел из допросной и отправился в туалет. Окно было открыто, и маленькое помещение продувалось прохладным ветром. Он плеснул в лицо холодной водой. Почему это оказалось столь тяжело для него? Он ведь уже и так знал, что случилось с Эбби, тогда отчего же так тяжко было выслушать все это от Миклоша? Слышать подобную мерзость всегда непросто, но обычно ему удавалось как-то дистанцироваться, отступить и сосредоточиться на фактах, оставляя эмоции в стороне.
Но от слез Миклоша — хоть Гарднер и считал, что за ними стоят искренние переживания, — почему-то стало только хуже. Тот жалел себя, открывался для искупления вины и прощения. Однако, насколько понимал инспектор, на это ему рассчитывать не приходилось. Он подумал, что почувствовала Эбби, когда он рассказал ей о Дамеке. Не сочла ли она себя обманутой? Потому что сам он чувствовал именно это. Конечно, был еще один виновный, который сам предлагал себя для наказания, для всего, что мог назначить ему закон. Но в голове Гарднера крутилась только одна мысль: он жалел, что Миклош не был убит в той же убогой, грязной квартире, где зарезали Дамека.
Глава 70
Гарднер вернулся в комнату для допросов и сел на свое место. Миклош уже перестал плакать, но, казалось, не заметил его возвращения. Он сидел неподвижно и шевельнулся, только когда детектив заговорил.
— Кто забрал Бет Хеншоу? — спросил Гарднер, и Миклош растерянно взглянул на него, как будто не понял вопроса. — Того ребенка. Кто забрал его из машины Эбби?
— Не знаю, — сказал тот. — Мы ее не брали. Думаю, это Хелен забрала ее, но… — Он пожал плечами. — Я этого и раньше не знал.
Это было похоже на правду. В том, что она забрала девочку сама, был определенный смысл. Она решила привлечь к этому делу как можно меньше народу. А женщина, забирающая младенца из машины, выглядит менее подозрительно, чем двое рабочих-строителей.
— А может быть, это был тот мужчина, — сказал Миклош, и Гарднер вскинул на него глаза.
— Мужчина? — переспросил он. — Какой еще мужчина?
— Отец.
— Алан Ридли? — удивился Гарднер.
Миклош пожал плечами.
— Вы сказали, что, может быть, это был тот мужчина. Кого вы имели в виду?
— После того как мы оттуда уехали, я услышал в новостях, что пропал ребенок, и сказал Дамеку, что нужно бы позвонить в полицию. Мы могли бы позвонить анонимно и рассказать им насчет Хелен. Но он отказался. Сказал, что он ничего о ребенке в машине не знает, что Хелен ничего ему о нем не говорила. Но позже Дамек говорил, что слышал, как Хелен разговаривала с тем мужчиной о ребенке. Что-то насчет того, что они хотели вместе уехать. Думаю, они собирались переезжать. Она тогда сказала: «Ты — ее отец». Она была расстроена, — сказал Миклош. — Дамек подумал, что она пыталась вновь вернуться к нему.
— К Ридли?
— Думаю, да, — сказал Миклош. — Дамек сказал, что тот младенец в машине, наверное, ее ребенок. Он сказал, что она, наверное, хотела, чтобы Ридли забрал ту девочку, и тогда бы они вместе уехали. Но я потом все видел в новостях. Это был не ее ребенок. Вот я и сказал Дамеку: зачем им было забирать какого-то чужого ребенка? Ведь у них есть собственный.
— Ребенок Хелен умер, — сказал Гарднер, пытаясь разобраться в том, что только что рассказал Миклош.
К моменту похищения Бет Ридли уже давно уехал. Тогда с кем же она говорила? Могло быть так, что Хелен попросила его вернуться? Она сказала, что тот мужчина был отцом девочки. У Хелен вполне могла созреть бредовая идея, что Бет была ее настоящей дочерью, — ведь она назвала малышку именем своего умершего ребенка в качестве замены ему. Возможно ли, что она и вправду думала, будто Бет — это Кейси и что Ридли был ее отцом?
В таком случае, почему Ридли ничего не сказал об этом телефонном разговоре, когда они беседовали? Разве что у них с Хелен вовсе и не было никакого разрыва…
Глава 71
Гарднер позвонил Эбби и рассказал ей о Миклоше Прохазке. Что тот во всем признался, что ему будет предъявлено обвинение в сговоре с целью сексуального домогательства, изнасилования и, возможно, похищения человека. Он понесет наказание за то, что сделал по отношению к ней. Казалось, Эбби благодарна ему, однако эта маленькая благодарность была для Гарднера словно кость в горле. Возможно, это и часть разгадки, завершающая точка в отдельной части выпавших на ее долю тяжких испытаний. Но это все равно не помогло разыскать Бет. А именно этого Эбби хотела больше всего.
Он не стал спрашивать, что она чувствует в связи со смертью Дамека Хайека. Это было не его дело. Может быть, когда-нибудь она сама ему расскажет — когда все это закончится. Но в данный момент это не имело значения, поскольку ничего еще не закончилось. И ему, чтобы вернуть Бет домой, по-прежнему необходимо было найти Хелен Дил.
Они разыскали дом в Уитби, принадлежащий Кэтрин Портман, матери Хелен, но ни сама Хелен, ни кто-либо другой в последнее время там не показывался. Мать Хелен находилась в доме престарелых. Эта женщина не могла ответить, какой сейчас год, не говоря уже о том, чтобы знать, где может находиться ее дочь. Обслуживающий персонал дома престарелых утверждал, что Хелен не навещала мать около шести лет.
Они проверяли записи с камер видеонаблюдения, искали ее автомобиль, пытались отследить мобильный телефон, связывались с другими правоохранительными службами, но Хелен словно сквозь землю провалилась.
Гарднер позвонил Саре Уолтерс, няне, и попросил ее побеседовать с ним еще раз. Она согласилась, и они договорились встретиться в участке. Он не думал, что Сара каким-то образом причастна к происходящему, и был бы удивлен, если бы она хоть что-то знала о прошлом Хелен. Но она могла помнить какие-то мелочи, какие-то детали, которые могли оказаться полезными и привести его к Хелен. Так что стоило попробовать.
Когда Гарднер вошел, оказалось, что Сара уже ждет его. При его появлении она встала, заметно нервничая. Похоже, она еще никогда не была в полицейском участке.
— Спасибо, что пришли. — Он проводил ее в комнату для допросов. — Принести вам чего-нибудь попить?
Сара покачала головой, и они сели. Девушка положила руки перед собой и сцепила пальцы.
— Полагаю, Хелен с вами не связывалась, — сказал Гарднер.
Сара снова покачала головой.
— Что она натворила?
— А с чего вы взяли, что она что-то сделала? — спросил он.
— Зачем еще вам нужно было бы искать ее? И зачем ей нужно было так исчезать, забирать все фотографии? — Сара смотрела на него со слезами на глазах. — Она ведь не вернется, верно?
Гарднер вздохнул.
— Да, такое маловероятно, — ответил он. — Сколько вы у нее уже работаете?
Сара вытерла слезы салфеткой.
— Около двух лет.
— А как вы нашли эту работу? Вы знали Хелен до того, как начали на нее работать?
— Нет, — сказала Сара. — Она наняла меня через агентство. Сначала временно, а через несколько месяцев взяла на постоянную работу.
— У нее была няня до вас? Сколько сейчас Кейси? Шесть?
— Да, почти шесть, — подтвердила Сара. — Будет в ноябре. Но я не знаю, был ли у нее кто-то раньше. Она при мне никогда ни о ком не упоминала.
— Так что же вы делаете для Хелен? В чем состоит ваша работа? Вы работаете полный день? Вы ведь там не живете, верно?
— Не живу, — сказала Сара, покачав головой. — Работаю я почти каждый день, но не полное время. Обычно я провожаю Кейси в школу и забираю ее домой. По выходным я ее куда-нибудь вожу. Иногда за ней приезжает Хелен. Но мне кажется, что она не любит выходить из дому.
— Она не страдает боязнью открытого пространства? — спросил Гарднер.
Сара пожала плечами.
— Я не знаю. Не думаю. Она иногда уходит, но не часто. Как правило, я забираю Кейси сама.
— А в то время, когда Кейси находится в школе, вы выполняете для Хелен какую-то работу? Может быть, ходите в магазин или еще что-нибудь, если она не любит выходить из дому?
— Иногда она просит меня что-то купить ей, но такое бывает нерегулярно. Думаю, она сама это делает, — сказала она и нахмурилась. — Вообще-то я не знаю. Я как-то никогда об этом не задумывалась. Возможно, кто-то еще делает это для нее.
Гарднер сделал пометку в блокноте и подумал, что Хелен, вероятно, выходит из дому, но только без Кейси, чтобы люди, которые ее знают, не могли увидеть их вместе. Знает ли кто-то, что ее ребенок умер? Он сомневался, что у Хелен были близкие друзья, но мог ли кто-то еще заметить в этом что-то странное?
— Вы не ответили на мой вопрос, — сказала Сара. — Я спросила, что она сделала.
Гарднер не был уверен, что готов все ей рассказать прямо сейчас. Сначала ему хотелось услышать, что знает она.
— Это как-то связано с тем, что случилось с Кейси? И с той женщиной, которая шла за нами?
— Хелен когда-нибудь приглашает к себе гостей? — спросил он.
— Нет, насколько мне известно, — ответила Сара. — По-моему, она вообще не слишком общительная.
— А почему, как вы думаете?
Сара пожала плечами.
— Не знаю. На самом деле я ее не очень хорошо знаю.
— Но вы ведь работаете у Хелен уже два года.
— Она держится особняком. Просто говорит, чего от меня хочет. И хорошо за это платит, — сказала Сара. — Она нормально ко мне относится, но никогда по-настоящему со мной не разговаривает.
— А вам не кажется это странным? — спросил Гарднер. — Я имею в виду, что мне, например, с трудом удается ладить со своим боссом, но при этом я знаю, что у него есть жена и трое детей. Когда умерла моя мать и он узнал об этом, то счел своим долгом поинтересоваться, не нужна ли какая-то помощь для ее похорон. Люди, когда вместе работают, — особенно в таком плотном контакте, как вы с Хелен, — обычно разговаривают между собой. Стараются узнать друг друга.
— Она очень замкнутая, — пояснила Сара. — В других семьях, где мне приходилось работать, люди были более разговорчивые. — Она снова пожала плечами. — Хелен совсем другая. Она вроде как…
— Как — что? — спросил Гарднер.
— Ну, не знаю. Она держит дистанцию, и это нормально. Иногда она ведет себя немного странно, начинает злиться.
— На кого? На вас? На Кейси?
— Нет, — сказала Сара. — Она никогда не поднимает голос на Кейси. Ни разу такого не было. И это странно, — добавила она с улыбкой. — Все родители кричат на своих детей. Но Хелен не кричит никогда. Я, по крайней мере, за ней такого не замечала. Она обращается с ней, как с принцессой. Как с каким-то драгоценным предметом, к которому даже прикоснуться нельзя.
Гарднер подумал, что говорить так о ребенке тоже довольно странно. С другой стороны, если Хелен потеряла своего ребенка, у нее могла развиться паранойя на предмет того, чтобы не потерять еще одного.
— Так она злится на вас? — спросил он Сару.
— Ну, не совсем так. Пару раз, в основном в самом начале моей работы, она немного сердилась на меня. Например, если я приводила Кейси на несколько минут позже, или если она приходила испачканная, или еще что-нибудь в этом роде. Она слишком печется о ней и немного перегибает с этим.
Еще бы, подумал Гарднер. Вероятно, тогда она решила, что Сара захотела сбежать с ее дочкой или как-то отравить ее грязью. Он удивлялся, как она вообще кого-то подпускала к Кейси, не говоря уже о том, чтобы позволять приглядывать за ней весь день.
— Хотя я слышала, как она кричала по телефону, — продолжала Сара. — Причем несколько раз. Думаю, возможно, она разговаривала с папой Кейси. Мне кажется, у них не слишком хорошие отношения. Расстались они, наверное, плохо.
— А что вы о нем знаете? Об отце Кейси? — спросил Гарднер.
— Практически ничего, — ответила Сара. — Я его никогда не видела. Знаю, что иногда они ездили навестить его, но не часто, а так, время от времени. Но в дом он никогда не приходил, — добавила она. — Думаю, Хелен не хочет его здесь видеть.
— Выходит, они все-таки поддерживают контакт, — сказал Гарднер, подумав, насколько откровенным был с ним Алан Ридли.
— Думаю, да. Мне кажется, Хелен предпочла бы, чтобы этого не было, но, по-моему, она делает это ради Кейси.
— Как вы думаете, может, сейчас Хелен повезла Кейси именно туда? — спросил он.
Сара нахмурилась, но ничего не ответила. Похоже, она знала, что сейчас Хелен на самом деле не в Девоншире.
— Думаете, она могла поехать повидать отца Кейси?
— Я точно не знаю. Как я уже говорила, не думаю, что между ними все хорошо. Помню, я как-то пришла, а Хелен сидела в окружении фотографий. Похоже, она даже не заметила, что я вошла в комнату. Я взяла одно фото и спросила, кто этот мужчина на снимке. Так Хелен тут же вскочила, выхватила фотографию у меня из рук и сказала, чтобы я убиралась. На следующий день настроение у нее было получше, и я все-таки спросила, не был ли это отец Кейси. Она ответила, что да, это он, но больше на эту тему распространяться не стала. Думаю, это для нее больной вопрос.
— Значит, вы знаете, как он выглядит, отец Кейси? — спросил Гарднер.
Сара кивнула, и он встал.
— Я сейчас.
Вернувшись с папкой, он пролистал ее и вынул фотографию Алана Ридли, скопированную из его водительских прав.
— Это он? — сказал он, придвигая фото к Саре.
Она наклонилась и взглянула на снимок.
— Нет, — сказала она. — Этот мужчина намного старше. Пол, похоже, моложе Хелен, тощий такой.
— Пол? — переспросил Гарднер, чувствуя, как каждый мускул в его теле напрягся до предела. — Его зовут Пол?
— Ну да, — ответила Сара, отодвигая снимок. — Помню, Хелен как-то сказала: «Пол отныне не является частью этой семьи». И больше она об этом никогда не говорила.
Гарднер часто заморгал и попытался упорядочить свои мысли. Переведя взгляд на папку, он принялся перелистывать страницы. Это должно было быть где-то здесь. Уже в самом конце он нашел еще одну фотографию. Фотографию, которая была у него очень и очень давно. Фотографию, где была запечатлена счастливая семья, из которой Бет была похищена. Он придвинул к Саре снимок Пола, Эбби и Бет Хеншоу.
— А это он? — спросил Гарднер, и голос его дрогнул. — Это отец Кейси?
— Ну да, — ответила Сара. — Это он.
Глава 72
Услышав, как хлопнула дверь, Хелен поднялась, чтобы пойти в кухню, но Кейси опередила ее.
— Папочка! — воскликнула она и побежала навстречу Полу, протягивая руки, чтобы он обнял ее.
Хелен пристально посмотрела на Пола. Он выглядел странно и был похож на привидение. На миг ей показалось, что перед ней действительно призрак. Он был очень бледным и мрачным. Гораздо больше обычного.
Она уже несколько часов ждала его приезда, пытаясь проникнуться ощущением, что вот он, их новый дом, хотя и не чувствовала себя тут дома. Они не были нормальной семьей в обычном понимании этого слова. Хелен до этого была здесь всего несколько раз и ненавидела это место. Вокруг на много миль не было ни души. Оно было похоже на город-призрак. Она понимала, что Пол решил жить здесь, потому что у него были свои секреты. Но тут все равно было ужасно скучно.
Здесь отсутствовали какие-то следы обычной человеческой жизни — чашки, поставленные в сушилку, тарелки с овсянкой на столе. Она прошлась по гостиной и включила свет. На столике возле дивана она заметила телефонную трубку с мигающим огоньком автоответчика и догадалась, что ее сообщения он не прослушивал.
Секунду Пол выдерживал ее взгляд, потом опустил глаза на Кейси и улыбнулся.
— Привет, принцесса, — сказал он. — Что вы здесь делаете?
Он подхватил Кейси на руки и поцеловал ее.
— Мы с мамой приехали повидать тебя. Мы приехали уже очень-очень давно, но тебя не было дома.
Пол вопросительно взглянул на Хелен.
— Что вы здесь делаете? — снова спросил он.
— Кейси уже сказала. Приехали повидать тебя, Пол, — ответила она и улыбнулась. — Разве ты не получал моего сообщения?
— Какого сообщения? — спросил он и поставил Кейси на пол.
— Я оставила сообщение на автоответчике, предупредила о нашем приезде, — сказала Хелен. — А где ты был?
Пол прошел мимо Хелен в гостиную и, взглянув на автоответчик, увидел мигающий красный огонек.
— А мы можем поехать посмотреть на тех лошадок? — сказала Кейси, идя за ним. — Мы могли бы взять с собой морковку. Лошадки ведь любят морковку, правда?
— Может быть, — кивнул Пол и улыбнулся Кейси, после чего посмотрел на Хелен. — Сколько времени вы уже здесь? — спросил он.
— Всего несколько часов, — ответила она и, повернувшись к Кейси, сказала: — Иди наверх, солнышко.
— Но я хочу побыть с папой.
— Наверх, — повторила Хелен. — Нам с папой необходимо кое о чем поговорить. О подарке для тебя.
Пол закатил глаза. Глаза Кейси загорелись.
— Это будет пони? — спросила она. — Или щеночек?
— Дождись и сама увидишь, — сказала Хелен, глядя, как Кейси выходит из комнаты. Услышав, как под ее ногами заскрипели ступеньки лестницы, ведущей на второй этаж, она повернулась к Полу и улыбнулась. — Так где же ты все-таки был, Пол? Я уже начала беспокоиться.
— Даже не сомневаюсь, — ответил Пол. — Я всегда был твоим главным приоритетом.
— Она приходила посмотреть на нее, — сказала Хелен. — До полусмерти напугала Кейси, следила за ней.
Она заметила, как сжались его челюсти, но он только пожал плечами.
— Кто? — спросил он.
Хелен рассмеялась. Какой же он все-таки ужасный лжец, все время врет. Ей, по крайней мере.
— Она пыталась забрать Кейси, — сказала Хелен. — Каким-то образом узнала, что она будет на спектакле. Том самом, на который должен был пойти ты. На который ты собирался повести свою дочку.
— Я не смог пойти, — сказал Пол. — Из-за работы. Я же тебе уже говорил.
— В общем, похоже, ты оказался прав, что не пошел туда. Она бы тебя точно увидела. Сам подумай, как бы это выглядело. — Она пыталась проследить реакцию на его лице, но он не поднимал головы. — Ты мне так и не сказал, где был.
— Уезжал. На книжную ярмарку, — ответил Пол. — Вообще-то я не должен перед тобой отчитываться, Хелен, мы с тобой расстались. И ты не можешь меня контролировать.
— А если бы ты мне срочно понадобился? Что, если бы что-то случилось с Кейси?
— Когда такое было, чтобы я тебе вдруг понадобился? — возразил Пол. — Ты сама мне это говорила. Я тебе не нужен. И Кейси я тоже не нужен.
Он встал и прошел в кухню. Хелен последовала за ним и, прислонившись к дверному косяку, следила, как он возится с посудой.
Читать бесплатно другие книги:
