Международное частное право. Учебник Гетьман-Павлова Ирина

– составные части федеративного государства или политические подразделения государства, которые правомочны совершать действия в осуществление суверенной власти и действуют в этом качестве;

– учреждения или институции государства либо другие образования в той мере, в какой они правомочны совершать и фактически совершают действия в осуществление суверенной власти государства;

– представители государства, действующие в этом качестве.

Исполнительные органы государства и его официальные представители . Закон о государственном иммунитете Великобритании (1978 г.) предусматривает (ст. 14.1), что иммунитетом пользуются суверен или иной глава государства в его публичном качестве, правительство этого государства, департамент такого правительства.

Закон об иммунитете иностранных государств США (1976 г.) указывает, что понятие «иностранное государство» включает в себя политическое подразделение иностранного государства или агентство или учреждение этого иностранного государства. Государственным иммунитетом наделено и государство в лице его органов, и его агентства. Образования, связанные со структурой правительства, рассматриваются в качестве государства (например, министерства).

Субъекты федерации . Согласно Европейской конвенции об иммунитете государств (ETS № 74) (г. Базель, 16 мая 1972 г.) части федеративного государства не пользуются иммунитетом. Федеративное государство может заявить, что такие части вправе сослаться на положения Конвенции, применимые к самому государству. Если государство не делает такого заявления, то его составные части рассматриваются как «самостоятельные образования».

В соответствии с Конвенцией ООН 2005 г. составные части федеративного государства для целей иммунитета отождествляются с государством.

Административно-территориальные единицы в составе унитарного государства . В Законе США (1976 г.) указывается, что политическое подразделение включено в категорию государства. Согласно положениям Свода международного права США политические подразделения включают в себя департаменты государства, все правительства, подчиненные центральным правительствам (включая местные правительства). Конвенция ООН 2005 г. предоставляет иммунитет политическим подразделениям государства, «которые правомочны совершать действия в осуществление суверенной власти и действуют в этом качестве».

Государственные юридические лица, государственные корпорации . Европейская конвенция 1972 г. устанавливает, что любое образование, отдельное от государства и наделенное правоспособностью, не включается в понятие государства (даже при выполнении функций государственной службы). Такое образование может быть привлечено к суду другого государства как частное лицо, но не в отношении действий, совершенных во исполнение своих публичных функций. Конвенция закрепляет двойной критерий, по которому самостоятельные организации отделяются от государства:

– отдельное существование от исполнительных органов государства;

– способность предъявлять иски и отвечать по иску.

Конвенция ООН 2005 г. предоставляет иммунитет учреждениям или институциям государства либо другим образованиям «в той мере, в какой они правомочны совершать и фактически совершают действия в осуществление суверенной власти государства».

В соответствии с законодательством РФ и ее субъекты выступают в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных началах с иными участниками этих отношений – физическими и юридическими лицами (ст. 124 ГК РФ). К данным отношениям применяются нормы, касающиеся юридических лиц. Субъекты – самостоятельные участники гражданско-правовых отношений. Российская Федерация не отвечает по обязательствам ее субъектов, субъекты не отвечают по обязательствам друг друга и по обязательствам РФ (п. 4, 5 ст. 126 ГК РФ). Организации с государственным уставным капиталом являются самостоятельными юридическими лицами, не отвечают по обязательствам РФ, а Российская Федерация не отвечает по их обязательствам (п. 2, 3 ст. 126 ГК РФ).

5.4.2

Теории государственного иммунитета

Государство как субъект МЧП обладает иммунитетами.

1. Иммунитет от предъявления иска — неподсудность одного государства судам другого. Сделки государства должны рассматриваться только в его собственных судах. Без прямо выраженного согласия на судебное разбирательство в иностранном суде государство нельзя привлечь к судебной ответственности за границей. Иммунитет от предъявления иска – это судебный иммунитет в узком смысле слова (собственно юрисдикционный иммунитет).

2. Иммунитет от предварительного обеспечения иска – без прямо выраженного согласия государства в отношении его имущества, находящегося за границей, не могут быть приняты никакие меры в качестве предварительного обеспечения иска.

3. Иммунитет от принудительного исполнения судебного решения – без согласия государства по отношению к нему не могут быть применены никакие принудительные меры по обеспечению иска или исполнения решения.

4. Иммунитет собственности государства – собственность иностранного государства неприкосновенна, не может быть национализирована, конфискована, на нее нельзя обратить взыскание. Имущество иностранного суверена, даже находящееся в руках третьих лиц, не подлежит виндикации. Без согласия государства-собственника его имущество не может быть подвергнуто принудительному отчуждению, насильственно удерживаться на территории иностранного государства. Государство места нахождения иностранной собственности обязано принимать все необходимые меры защиты против расхищения этого имущества третьими лицами.

5. Доктрина акта государства (связана с иммунитетом собственности государства) – если государство заявляет, что имущество принадлежит ему, то суд иностранного государства не вправе подвергать это заявление сомнению. Никакие иностранные органы не могут рассматривать вопрос о том, принадлежит ли действительно собственность государству, если оно заявляет, что собственность принадлежит ему.

6. Коллизионный иммунитет государства – к частно-правовым отношениям государства должно применяться только его собственное право. Все сделки государства подчиняются его национальному праву.

В доктрине, законодательстве и практике разработаны две теории государственного иммунитета: доктрина абсолютного иммунитета и доктрина функционального (ограниченного) иммунитета.

Теория абсолютного иммунитета государства непосредственно основана на принципе суверенного равенства государств и общем принципе права «равный над равным не имеет ни власти, ни юрисдикции». Доктрина абсолютного иммунитета государства признавалась незыблемой нормой международного права в течение почти 100 лет (до середины XX в.). В соответствии с доктриной абсолютного иммунитета государство, даже будучи стороной частно-правового отношения, не может быть привлечено к ответственности в судах другого государства. Подсудность судам другого государства допустима только в случае прямо выраженного согласия иностранного государства-ответчика («договорный» или «дипломатический» отказ от иммунитета). Иск к государству может быть предъявлен только в его собственном суде. Частное лицо вправе обратиться в компетентные органы своего государства с тем, чтобы оно вступило в дипломатические переговоры с иностранным государством, к которому это лицо имеет претензии. Доктрина абсолютного иммунитета государства до сих пор закреплена в законодательстве некоторых государств – Китая, России.

В 50-х гг. в связи с активизацией участия государства в международных гражданских правоотношениях появились теории «служебного» иммунитета, «торгующего» государства, государства-коммерсанта, на основе которых была выработана доктрина функционального (ограниченного) иммунитета. Суть этой доктрины – если государство от своего имени занимается коммерческой деятельностью, оно автоматически в отношении такой деятельности и связанного с ней имущества отказывается от иммунитета, ставит себя в положение частного лица.

Во многих странах существует кодифицированное законодательство, регулирующее иммунитеты государства: Закон США (1976 г.), Закон Великобритании (1978 г.), Акт Сингапура об иммунитете иностранного государства (1979 г.), законы об иммунитете иностранного государства Пакистана и Аргентины (1995 г.). Все эти законы основаны на доктрине функционального иммунитета государства. Интересно отметить, что в странах общего права законодательство об иммунитетах иностранного государства кодифицировано (Акт Австралии об иммунитете иностранного государства (1984 г.), а в странах континентального права этот вопрос регулируется в основном судебной практикой.

В соответствии с теорией функционального иммунитета государство обладает иммунитетом, только когда оно совершает действия, являющиеся проявлением государственной, публичной власти, т. е. действия в осуществление суверенных полномочий (de jure imperii). Публичные акты государства пользуются абсолютным иммунитетом и не могут быть предметом разбирательства в суде другого государства. Когда государство осуществляет функции торгового характера, т. е. действия в ходе осуществления коммерческой деятельности (de jure gestionis), оно не обладает иммунитетом и должно рассматриваться как частное лицо.

Деление действий государства на публичные и частные – краеугольный камень концепции функционального иммунитета (И. А. Демидов). Для определения характера действий государства разработаны теории:

– доктрина цели действий. Главный критерий – цель совершения действий (государственный заказ на постройку военного корабля частной иностранной фирме – действие jure imperii);

– доктрина характера действий. Решающим является юридический характер действия. Частные действия – это действия, совершаемые в форме обычных контрактов, если подобный контракт может заключить любое юридическое или физическое лицо.

Критерий «характер действия» закреплен в законодательстве США, Великобритании, Австралии, судебной практике Франции, Нидерландов, ФРГ. Бельгийская юриспруденция применяет критерий природы (характера) действия (Э. Сюи). Конвенция ООН 2005 г. предлагает компромиссный вариант: «При определении того, является ли контракт или сделка «коммерческой сделкой»… следует прежде всего исходить из природы этого контракта или сделки, однако следует также учитывать их цель, если стороны контракта… договорились об этом, или если, согласно практике государства суда, эта цель имеет отношение к определению некоммерческого характера этого контракта или сделки».

Конвенция ООН 2005 г. (Россией она подписана и в 2007 г. ратифицирована) подтверждает принцип невозможности осуществления юрисдикции в судах одного государства над иностранным государством и его органами при осуществлении ими властных полномочий, обеспечивает защиту государственной собственности, не используемой в коммерческих целях. Конвенция 2005 г. содержит детальный перечень видов деятельности, осуществление которой лишает государство права на иммунитет:

1) государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции при разбирательстве дела из коммерческой сделки, заключенной с иностранным физическим или юридическим лицом. Эта норма не применяется в случае коммерческой сделки между государствами, если ее стороны явно договорились об ином;

2) государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции при разбирательстве, которое касается установления:

a) любых прав или интересов этого государства в отношении недвижимого имущества, находящегося в государстве суда, или любого обязательства этого государства, возникающего в связи с его интересами в отношении такого имущества;

b) любых прав или интересов этого государства в отношении движимого или недвижимого имущества, которые возникают в силу наследования, дара и бесхозяйного имущества;

c) любых прав или интересов этого государства в отношении управления имуществом, таким, как доверительная собственность, собственность банкрота или собственность компании в случае ее ликвидации;

3) государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции при разбирательстве, затрагивающем:

a) установления любого права этого государства в отношении патента, промышленного образца, торгового или фирменного наименования, товарного знака, авторского права, любой другой формы интеллектуальной или промышленной собственности, пользующейся защитой в государстве суда;

b) предполагаемого нарушения этим государством на территории государства суда права интеллектуальной или промышленной собственности, принадлежащего третьему лицу и защищаемого в государстве суда;

4) государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции при разбирательстве, затрагивающем отношения из трудового договора между этим государством и физическим лицом относительно работы, которая была или должна быть выполнена на территории этого государства. Исключения:

– работник был нанят для выполнения обязанностей в порядке осуществления государственной власти;

– работник является лицом, пользующимся дипломатическим иммунитетом;

– предметом разбирательства является наем, возобновление найма или восстановление на работе;

– такое разбирательство затронет интересы безопасности этого государства;

– работник является гражданином государстваработодателя в момент возбуждения разбирательства;

5) государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции при разбирательстве, касающемся денежного возмещения в случае смерти или причинения телесного повреждения какому-либо лицу или нанесения ущерба имуществу или его утраты в результате действия или бездействия, которое предположительно может быть присвоено государству, если такое действие или бездействие имело место полностью или частично на территории другого государства, и делинквент находился на этой территории в момент совершения действия или бездействия.

5.4.3

Иммунитет собственности государства

Коллизионный иммунитет

Большинство иммунитетов государства имеет процессуальный характер и относится к сфере международного гражданского процесса. К МЧП в узком смысле относятся коллизионный иммунитет и иммунитет собственности государства. Последний – категория более общего характера, чем процессуальные иммунитеты, так как не всегда вопрос об иммунитете собственности возникает в связи с рассмотрением иска в суде (И. А. Демидов).

Иммунитет собственности государства предполагает, что в отношении собственности одного государства не могут быть применены меры административного и иного насильственного характера со стороны другого государства. Заявление государства о принадлежности ему имущества не подлежит рассмотрению в любых органах другого государства и не может быть оспорено. Даже если собственность иностранного государства находится в руках третьего лица, которое не пользуется иммунитетом, эта собственность пользуется неприкосновенностью в полном объеме, если доказано, что она принадлежит суверенному государству (Л. А. Лунц).

Если собственность государства используется в коммерческих целях, на нее не распространяются положения об иммунитете (Конвенция ООН 2005 г.).

Существует собственность иностранного государства, которая обладает полным иммунитетом от предварительных мер и исполнительных действий (собственность государства, используемая для ведения дипломатической и консульской деятельности). Иммунитет такого имущества закреплен в Венской конвенции о дипломатических сношениях (г. Вена, 18 апреля 1961 г.), Венской конвенции о консульских сношениях (г. Вена, 24 апреля 1963 г.), Конвенции о специальных миссиях (г. Нью-Йорк, 8 декабря 1969 г.).

В Конвенции ООН 2005 г. выделены еще две категории имущества, к которым не могут применяться принудительные меры: собственность, «представляющая часть культурного достояния иностранного государства или часть его архивов»; собственность, «составляющая часть выставки объектов научного, культурного или исторического значения».

Режим неприкосновенности государственной собственности связан с доктриной «акта государства» (суды одного государства не должны выносить решения относительно актов правительства другой страны). Если государство приобрело имущество на основе акта, принятого на своей территории, ни один иностранный суд не вправе обсуждать правомерность принадлежности данной собственности. Доктрина «акта государства» проявляется в том, что если имущество находится во владении государства, которое заявило, что оно ему принадлежит, то никакие органы иностранного государства не могут проверять правомерность этого факта.

Общеизвестным является заявление английского суда по делу «Лютер против Сегора» (1921 г.), связанному с национализацией частной собственности в Советской России: «Если г-н Красин привез товары в Англию и от имени своего правительства заявляет, что они принадлежат русскому правительству, то ни один английский суд не может проверять, соответствует такое заявление действительности. Подобное расследование противоречило бы международной вежливости в отношениях между независимыми суверенными государствами» (Л. А. Лунц).

Коллизионный иммунитет государства представляет собой правило: сделки, заключаемые государством с иностранными физическими или юридическими лицами, должны регулироваться правом этого государства, если только сами стороны не договорятся об ином. Это предусмотрено в некоторых международных договорах: согласно Вашингтонской конвенции 1965 г. инвестиционный спор с участием государства рассматривается на основе права, избранного сторонами; при отсутствии такого выбора применяется право государства, выступающего в качестве стороны в споре.

В доктрине высказывается позиция, что к отношениям государства с частным иностранным контрагентом не может применяться право государства – участника сделки, если характерное исполнение осуществляет иностранный контрагент. В этом случае к отношениям должно применяться право страны частного субъекта сделки. Только в том случае, когда невозможно либо затруднительно определить, какая из сторон осуществляла или должна была осуществлять характерное исполнение, суд должен применять право страны государства – участника сделки (И. А. Демидов).

Государство выступает в договорных отношениях на равных началах с частными лицами; сделки с его участием подлежат общему коллизионному регулированию – на основе принципа наиболее тесной связи. Критерии такой связи устанавливаются законодательством и определяют выбор применимого права. Априорно применение права государства – субъекта сделки не может иметь места.

5.4.4

Основные виды гражданских правоотношений с участием государства

Эффективное функционирование рынка предполагает свободу в области заключения международных коммерческих контрактов. Одновременно во всем мире основы регулирования внешнеторговой деятельности определяются государством, которое устанавливает круг субъектов внешнеторговых контрактов, может ограничить субъектный состав внешнеторговых сделок или допускать к совершению сделок в отношении конкретной группы товаров только субъектов, отвечающих установленным им требованиям. Государство устанавливает режим пересечения его таможенных границ, требования к качеству товара, при необходимости ограничивает экспорт или импорт.

Большинство норм экспортно-импортного регулирования имеют публично-правовую природу. Как правило, такие нормы относятся к сверхимперативным и регулируют соответствующие отношения независимо от подлежащего применению права.

Государственное регулирование внешнеторговой деятельности осуществляется в соответствии с Конституцией РФ, международными договорами, Федеральным законом «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности», иными федеральными законами и иными нормативными правовыми актами РФ. В Закон включены специальные главы о государственном регулировании внешнеторговой деятельности в области внешней торговли товарами (гл. 5), услугами (гл. 6), интеллектуальной собственностью (гл. 7).

Одним из самых распространенных гражданско-правовых контрактов с участием государства является договор займа (в форме выпуска государственных облигаций, облигаций государственного займа). Такие облигации могут выпускаться за пределами данного государства, на территории других стран (30-е гг. XX в. – выпуск облигаций британского государственного займа на территории США). По общему правилу к обязательствам по договору государственного займа должно применяться право данного государства. Государство может отказаться от применения своего права и подчинить эти отношения праву того государства, на чьей территории распространяются облигации.

Самыми характерными гражданско-правовыми сделками с участием государства являются компенсационные соглашения (о концессии, о разделе продукции, сервисные соглашения). Компенсационные соглашения представляют собой внешнеторговые сделки и относятся к сфере действия МЧП, но обладают серьезной спецификой в силу участия государства и связи с межправительственными соглашениями. Компенсационные соглашения – это долгосрочные крупномасштабные проекты, объекты которых находятся на территории принимающего государства. Возникающие по таким сделкам правоотношения характеризуются как «диагональные» – отношения властно-невластного характера (между государством и его частным иностранным партнером).

Особое место в системе внешнеэкономических сделок занимает договор концессии. «Классическая» (традиционная) концессия представляет собой договор, в соответствии с которым государство на возмездной и срочной основе предоставляет иностранным инвесторам исключительные права на осуществление какой-либо деятельности и передает ему право собственности на продажу или доходы, полученные в результате этой деятельности. Концессия основана на уступке прав. Запрещено одностороннее изменение условий концессионного договора, если иное не предусмотрено в самом договоре.

Концессионные соглашения можно разделить:

– на концессии в области недропользования: концедент передает концессионеру право эксплуатации определенного участка недр в обмен на концессионную плату. Концессия представляет собой уступку права государством на поиск и освоение природных ресурсов. Добытые иностранным инвестором природные ресурсы принадлежат ему на праве собственности. Во многих государствах (Венгрия, Великобритания, Норвегия) порядок предоставления концессий регулируется в специальном законодательстве;

– на концессии в области инфраструктуры – правовые механизмы передачи государством в управление частному бизнесу объектов экономической и социальной инфраструктур, привлечения частного капитала к управлению экономикой. Стали популярной формой взаимодействия бизнеса и государства в 90-х гг. XX столетия в связи с сокращением роли государства в экономике и распространением теорий о большей эффективности исполнения отдельных государственных функций частными компаниями.

В Мексике основы функционирования концессионных механизмов определяются на уровне Конституции. Закреплена возможность предоставления концессий на определенные объекты, обозначены сферы хозяйственной деятельности, концессии в которых не допускаются. Концессионные механизмы используются в строительстве и эксплуатации железных дорог, портов и портовых сооружений, телекоммуникационных сетей.

Мексиканское концессионное законодательство закрепляет фактическую невозможность переуступки прав по концессионному соглашению, ограничения на получение концессии иностранными инвесторами. Иностранные лица могут стать концессионерами в исключительном порядке, если они заключили специальное соглашение. Действует «оговорка Кальво» – иностранец в отношении предоставленной собственности подчиняется только мексиканскому закону и не вправе претендовать на защиту своего правительства.

В соответствии с Федеральным законом от 21 июля 2005 г. № 115ФЗ «О концессионных соглашениях» концессионер обязуется за свой счет создать или реконструировать определенное недвижимое имущество (объект концессионного соглашения), право собственности на которое принадлежит или будет принадлежать концеденту. Концессионер обязуется осуществлять деятельность с использованием объекта концессионного соглашения, а концедент обязуется предоставить концессионеру на срок, установленный соглашением, права владения и пользования объектом концессионного соглашения. Концедентом выступает Российская Федерация, от имени которой действует Правительство РФ или уполномоченный им орган; концессионерами могут выступать российские лица, иностранные индивидуальные предприниматели и юридические лица (ст. 5).

Объект концессионного соглашения – недвижимое имущество (автомобильные дороги, объекты транспорта, морские и речные порты, аэродромы, гидротехнические сооружения, объекты коммунального хозяйства, здравоохранения, образования, культуры, спорта). Закон о концессионных соглашениях направлен на регулирование инфраструктурных концессий и не применяется к «классическим» концессиям.

Природные ресурсы (участки недр) могут передаваться (уступаться) инвесторам по соглашениям о разделе продукции, предмет которых в трактовке российского законодателя отличается от предмета концессионного соглашения. В отечественной доктрине соглашение о разделе продукции рассматривается в качестве одной из форм договора концессии (Н. И. Марышева). Соглашение о разделе продукции – это договор, в соответствии с которым государство на возмездной и срочной основе предоставляет иностранному инвестору исключительные права на осуществление какой-либо деятельности. Основное отличие соглашений о разделе продукции от концессии: полученная в ходе хозяйственной деятельности продукция распределяется между государством и иностранным инвестором на условиях соглашения.

Согласно Федеральному закону от 30 декабря 1995 г. № 225-ФЗ «О соглашениях о разделе продукции» соглашение о разделе продукции – это договор между Российской Федерацией и инвестором, в соответствии с которым Россия предоставляет инвестору на возмездной основе и на определенный срок исключительные права на поиск, разведку, добычу минерального сырья на определенном участке недр и на ведение связанных с этим работ. Инвестор обязуется осуществить проведение этих работ за свой счет и на свой риск. Полученная продукция подлежит разделу между инвестором и государством. Инвесторами могут быть иностранные юридические лица или объединения юридических лиц.

Сервисные соглашения с риском и без риска (контракты на предоставление услуг) – это договоры, в соответствии с которыми государство на срочной основе предоставляет иностранному инвестору право на осуществление конкретных видов работ и услуг, предусмотренных соглашением. Продукция, полученная в результате такой деятельности, остается в полной и исключительной собственности государства.

Государство всегда вправе изменять свое законодательство, что может привести к изменению правоотношений участников международной коммерческой деятельности. Во избежание таких ситуаций стороны включают в контракт стабилизационную оговорку («дедушкина оговорка» – grandfather\'s clause), т. е. условие, что к контракту будет применяться право, существующее на момент заключения сделки, и что изменения в законодательстве не будут распространяться на данный контракт.

Федеральный закон «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» предоставляет иностранному инвестору гарантии от неблагоприятного изменения законодательства. Если в России принимаются нормативные акты, которые ухудшают положение иностранного инвестора по сравнению с тем, которое существовало на дату начала финансирования инвестиционного проекта, то такие нормативные акты не применяются к инвестору в течение срока окупаемости проекта, но не более семи лет с начала финансирования. «Дедушкина оговорка» не применяется, если изменения в законодательство вносятся в целях защиты конституционного строя, здоровья, нравственности, прав других лиц, обороны и безопасности государства.

«Дедушкиной оговоркой» вправе воспользоваться только те иностранные инвесторы, которые реализуют приоритетные инвестиционные проекты: а) проекты, суммарный объем иностранных инвестиций в которые составляет не менее 1 млрд руб.; б) проекты, в которых минимальная доля (вклад) иностранных инвесторов в уставном (складочном) капитале предприятия составляет не менее 100 млн руб. В случае неисполнения иностранным инвестором своих обязательств по реализации приоритетных инвестиционных проектов он лишается льгот, предоставленных оговоркой, а сумма денежных средств, не уплаченных в результате ее действия, подлежит возврату в бюджет.

На практике реализация «дедушкиной оговорки» по Закону об иностранных инвестициях весьма проблематична, так как согласно НК РФ любой вопрос налогообложения регулируется исключительно законодательством о налогах и сборах (ст. 1).

5.4.5

Иммунитеты государства в законодательстве РФ

Российская Федерация, ее субъекты, муниципальные образования «выступают в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных началах с иными участниками этих отношений – гражданами и юридическими лицами» (п. 1 ст. 124 ГК РФ). К гражданско-правовым отношениям с участием Российского государства применяются нормы, определяющие участие юридических лиц в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, если иное не вытекает из закона или особенностей данных субъектов.

Из смысла ст. 124 ГК РФ вытекает юридическое равенство понятий «Российская Федерация» и «юридическое лицо» в правоотношениях, урегулированных гражданским законодательством. От имени Российской Федерации соответствующие органы государственной власти в рамках своей компетенции могут приобретать имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности и выступать в суде (п. 1 ст. 125 ГК РФ).

Россия как субъект гражданского права отвечает по обязательствам своим собственным имуществом, кроме имущества, которое закреплено за созданными ею юридическими лицами на праве хозяйственного ведения или оперативного управления. Обращение взыскания на землю и другие природные ресурсы допускается в случаях, предусмотренных законом (ст. 126 ГК РФ). В гражданские обязательства, затрагивающие государственную собственность, вступают отдельные государственные органы, территориальные подразделения государства, государственные предприятия, за которыми закреплено государственное имущество для его использования в хозяйственных целях.

Статья 127 ГК РФ устанавливает, что особенности ответственности России и ее субъектов в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, с участием иностранных юридических лиц, граждан и государств определяются законом об иммунитете государства и его собственности. Формально-юридически положения ГК РФ уравнивают государство с иными субъектами гражданско-правовых сделок. К отношениям с участием государства в сфере МЧП на общих основаниях применяются правила разд. VI части третьей ГК РФ: «К гражданско-правовым отношениям, осложненным иностранным элементом, с участием государства, правила настоящего раздела применяются на общих основаниях, если иное не установлено законом» (ст. 1204).

Норма ст. 1204 формально подтверждает установления ст. 124 и 127 ГК РФ. Однако данное предписание корректируется предусмотренным в ГК РФ общим исключением – в федеральных законах или международных договорах может быть установлено иное. Положения ст. 124 и 1204 ГК РФ имеют диспозитивный характер и предусматривают возможность издания законов, устанавливающих приоритетные права государства в частно-правовых отношениях. Если федеральный закон (например, ст. 401 ГПК РФ) предусматривает действие абсолютного иммунитета, то в изъятие ст. 1204 ГК РФ должны применяться положения ГПК РФ.

Статья 401 ГПК РФ закрепляет общий принцип: иностранное государство пользуется в Российской Федерации иммунитетом в полном объеме, а ограничение допускается только в случае, если иностранное государство дало на это свое согласие либо если это предусмотрено международным договором РФ или федеральным законом. ГПК РФ увязывает возможность привлечения иностранного государства к суду в Российской Федерации с наличием согласия соответствующего государства. Российское процессуальное законодательство исходит из идеи абсолютного иммунитета, однако опять же федеральным законом может быть предусмотрено иное.

В результате получились два взаимоисключающих правила: в МЧП государство выступает на равных началах с частными лицами, но федеральным законом может быть предусмотрено иное; в международном гражданском процессе государство пользуется абсолютным иммунитетом, федеральным законом может быть предусмотрено иное.

Отечественная доктрина демонстрирует редкое единодушие: концепция абсолютного иммунитета, предусмотренная российским законодательством, не отвечает реалиям современного мира. Юридические средства защиты, основанные на концепции абсолютного иммунитета государства, ограничены и эффекта не дают. Придерживаясь данной концепции, Россия лишает своих граждан и юридических лиц возможности судебной защиты прав, возникающих из гражданско-правовых отношений с иностранными государствами. Признавая за иностранными государствами абсолютный иммунитет, Россия не получила на условиях взаимности абсолютного иммунитета от юрисдикции иностранных государств. В частности, российский суд обязан отказать в иске российского юридического лица к иностранному государству, тогда как Россия может быть привлечена в качестве ответчика в американском (английском, французском) суде, если спор носит коммерческий характер.

В АПК РФ есть «подвижки» от абсолютной концепции иммунитета к функциональной (п. 1 ст. 251). Кодекс оперирует понятием «иностранное государство – носитель власти» и исходит из того, что в суверенном качестве иностранное государство не может быть привлечено к суду в Российской Федерации без согласия его компетентных органов, если иное не вытекает из требований федеральных законов или международных договоров РФ. Теоретически по спорам из предпринимательской деятельности иностранное государство может быть ответчиком в российском суде.

Международные двусторонние договоры РФ о взаимной защите и поощрении инвестиций (США, Венгрия, Южная Корея) устанавливают взаимный отказ субъектов договора от государственных иммунитетов, наличие арбитражной оговорки в пользу иностранного коммерческого арбитража (в основном Арбитражного института Стокгольмской торговой палаты). При возникновении спора нет необходимости заключать дополнительное арбитражное соглашение. Стороны вправе сразу же передать спор в органы международного коммерческого арбитража. Эти соглашения содержат нормы о возможности выбора применимого права сторонами сделки (по существу – отказ государства от коллизионного иммунитета). В торговом договоре СССР с Австрией 1955 г. закреплено (ст. 4): «Споры по торговым сделкам, заключенным или гарантированным на территории Австрии торговым представительством, подлежат, при отсутствии оговорок о третейском разбирательстве, компетенции австрийских судов».

5.5 Международные организации в международном частном праве

Лаптев, А. М. Организации ООН в системе международного частного права. М., 2003.

Лукашук, И. И. Международное право в судах государств. СПб., 1993.

Черниченко, С. В. Международное право: современные теоретические проблемы. М., 1993.

5.5.1

Международные организации как субъекты международного частного права

В международной практике широкое распространение получил термин «международное юридическое лицо». Этот термин применяется к юридическим лицам публичного права, которые созданы:

– непосредственно в силу международного соглашения (Международный банк реконструкции и развития (МБРР), Европейское общество химической обработки облученных горючих материалов);

– на основании национального закона одного или более государств, принятого в соответствии с международным договором (Европейское общество по финансированию закупок железнодорожного оборудования («Еврофирма»), Банк международных расчетов (БМР).

Как правило, личный закон и личный статут международных юридических лиц установлены в соответствующем международном соглашении. Международные юридические лица – носители прав и обязанностей цивилистического характера, возникающих в международном обороте, обладают обособленным имуществом, могут от своего имени приобретать имущественные и личные неимущественные права и обязанности, выступать в качестве истцов или ответчиков по частно-правовым спорам в правоприменительных органах (И. И. Лукашук).

Основная разновидность международных юридических лиц – международные организации. Понятие «международная организация» включает международные межправительственные (ММПО) и международные неправительственные (МНПО) организации. Международные организации – субъекты международного права особого рода. Они создаются для выполнения конкретных задач и могут вступать в те правоотношения, которые определены их функциями и задачами и соответствуют их уставу. Компетенция организации ограничена целями, во исполнение которых она создана.

Международные организации – субъекты МЧП. Каждая организация обладает совокупностью прав и обязанностей, свойственных юридическому лицу, имеет частно-правовой статус. Это международное юридическое лицо, созданное на основе международного договора, а не на основе национального законодательства. Статус организации как юридического лица закреплен в международно-правовых актах (ст. 104 Устава ООН; ст. 105 Конвенции о привилегиях и иммунитетах объединенных наций (г. Лейк-Саксесс, Нью-Йорк, 13 февраля 1946 г.). В учредительных документах организаций фиксируется их гражданско-правовая правоспособность (ст. 104 Устава ООН; ст. 12 Устава ЮНЕСКО).

Государства – члены межправительственных организаций признают, что международные учреждения имеют статус юридических лиц. Закон Великобритании о международных организациях (1981 г.) предусматривает, что на территории Великобритании в качестве юридического лица может действовать любая межправительственная организация, в том числе та, в которой Соединенное Королевство не участвует. Юридический комитет ООН провел анализ международной арбитражной и национальной судебной практики на предмет установления случаев отказа в признании статуса юридического лица за международными организациями. Был сделан вывод, что судебная и арбитражная практика не знает примеров такого отказа (А. А. Рубанов).

Международная организация получает статус юридического лица с момента регистрации ее устава либо включения в реестр юридических лиц в государстве по месту нахождения ее штаб-квартиры, она обладает привилегиями и иммунитетами (собственности, от национальной юрисдикции, от применения национального права). Вступление организации в частно-правовые отношения предполагает отказ от этих привилегий и иммунитетов. Международные организации как международные юридические лица имеют осложненный, двойственный правовой статус.

5.5.2

Коллизионное регулирование частно-правовых отношений международных организаций

Ранее было принято считать, что личный закон международных организаций как субъектов гражданских правоотношений определяется на основе теории оседлости: международная организация – юридическое лицо права того государства, на чьей территории расположена ее штаб-квартира (НАТО – юридическое лицо бельгийского права, Совет Европы – юридическое лицо французского права).

Доктрина

В настоящее время господствует иная точка зрения. Международные организации возникают в рамках международного правопорядка и получают качество юридического лица на основе международно-правовых норм (С. В. Черниченко). Право, на основе которого возникает и действует международная организация, «должно иметь международный характер; им не может быть территориальное право местонахождения штаб-квартиры межправительственной организации или какой-либо другой системы муниципального права. В противном случае будет нарушен международный характер… организации… Персональное право… организации состоит из международных правил, применимых потому, что принципы их деятельности не могут быть подчинены какому-либо муниципальному праву как таковому» (В. Дженкс).

В Российской Федерации гражданско-процессуальная правоспособность международной организации устанавливается на основе международного договора, в соответствии с которым она создана, ее учредительных документов или соглашения с компетентным органом РФ (п. 3 ст. 400 ГПК РФ). Толкование этой нормы позволяет утверждать, что личный закон международной организации определяется не по праву страны места нахождения штаб-квартиры организации, а на основании международно-правовых актов.

Проблема регулирования деятельности международной организации национальным правом какого-либо государства возникает в случае:

– совершения гражданско-правовых сделок;

– заключения трудовых контрактов;

– представления документов организации в национальные компетентные органы.

Гражданско-правовые отношения международных организаций регламентируются посредством комбинированного правового комплекса. Составные элементы этого комплекса включают:

– нормы международного публичного права (положения международных соглашений о месте пребывания штаб-квартиры организации);

– внутреннее право международной организации (финансовые правила ООН);

– положения национального права (как правило, страны места пребывания штаб-квартиры организации), например земельный кадастр.

В доктрине признается, что к сделкам с участием международных организаций применяются коллизионные привязки «закон места подписания акта» и «закон автономии воли». Эти традиционные коллизионные принципы в подобных сделках трактуются шире, чем при заключении контрактов между национальными юридическими лицами. Права и обязанности международной организации как юридического лица определяются международным правом, поэтому коллизионное регулирование гражданских правоотношений с участием ММПО подчиняется не только национальному, но и международному праву.

В 1975 г. Комитет по контрактам Секретариата ООН разработал Типовые правила и образцы контрактов для международных организаций системы ООН. В специальном заключении Юридического отдела Секретариата ООН (2002 г.) подчеркивается, что последней тенденцией в контрактной практике ООН «является стремление избежать, когда это возможно, ссылки на любое конкретно применяемое право, в особенности на любую внутригосударственную систему права». Наиболее приемлемой считается отсылка к внутреннему праву данной организации.

Форма и порядок заключения контрактов международными организациями определяются на основе внутреннего права организации. В соответствии с Типовыми правилами контракт должен быть подписан уполномоченным помощником главного должностного лица организации (в ООН – главой Управления общего обслуживания). Он подписывает контракты на сумму до 10 тыс. долл. Сделки на сумму свыше этой суммы заключаются с разрешения Комитета по контрактам ООН. Несоблюдение данных условий влечет недействительность контракта (А. М. Лаптев).

Генеральная коллизионная привязка договорных отношений – автономия воли сторон – применяется к сделкам с участием международных организаций. Организации вправе подчинять свои контракты любому национальному праву, избранному по соглашению с партнером.

На практике международные юридические лица стремятся избежать подчинения своих коммерческих контрактов национальному законодательству. Согласно заключению Юридического отдела Секретариата ООН ни в Уставе ООН, ни в процедурных правилах ее органов, ни в международных договорах не содержится норм, указывающих на конкретную правовую систему, применимую к частно-правовым сделкам ООН. Секретариат рекомендует всем организациям заключать гражданско-правовые соглашения на основе внутренних правил межправительственных организаций. Современная контрактная практика международных организаций демонстрирует устойчивую тенденцию отказа от применения национального права и подчинении сделки международному праву, общим принципам права, общим принципам международного права, lex mercatoria.

Коллизионные вопросы «международных трудовых контрактов» решаются на основе уставов и внутренних документов международных организаций. Например, в ст. 101 Устава ООН подчеркивается: персонал ООН назначается Генеральным Секретарем согласно Правилам о персонале Организации Объединенных Наций, утвержденным Генеральной Ассамблеей. В Соглашение ЮНЕП (Программа ООН по окружающей среде) с Ливией включен раздел, посвященный специалистам младшей категории. «Младшие сотрудники категории специалистов» на территории Ливии действуют на основе права ЮНЕП. На «младших сотрудников категории специалистов на период их назначения в Программу Организации Объединенных Наций по окружающей среде в качестве гражданских служащих распространяется действие Правил и Положения о персонале ООН» (С. В. Черниченко).

Международные организации обладают многими видами собственности: зданиями, имуществом, морскими судами, летательными аппаратами, автомобилями, банковскими вкладами, ценными бумагами. На это имущество не может быть наложен арест, оно не может быть конфисковано, национализировано, экспроприировано и т. п. Собственность международных организаций не подлежит публичной продаже или иным действиям подобного характера, предусмотренным национальным законодательством. Иммунитет собственности международных организаций предусмотрен во многих международных соглашениях: Конвенция о привилегиях и иммунитетах объединенных наций устанавливает, что имущество и активы ООН не подлежат обыску, реквизиции, конфискации и какой-либо иной форме вмешательства путем исполнительных, административных и судебных действий.

Соглашение ЭКОСОС с Ираком о штаб-квартире Экономической комиссии для Западной Азии декларирует «освобождение имущества ООН от обыска, конфискации, ареста, экспроприации; свободное открытие счетов в любом банке, обладание фондами в любой валюте; свободный ввоз и вывоз валютных средств; освобождение от налогов, таможенных сборов», ограничений на экспорт и импорт аудио и видеотехники, аудио и видеокассет.

Право собственности международной организации закрепляется в договоре организации с государством ее места пребывания (соглашения между ООН и Швейцарией, между Францией и ЮНЕСКО). Международный характер собственности межправительственных организаций порождает специфические коллизионные проблемы. Исходное начало коллизионного регулирования права собственности – закон места нахождения вещи. Международный характер собственности требует трансформации общей коллизионной привязки в специальные – место нахождения штаб-квартиры организации, место регистрации собственности, место нахождения вещи в международном районе. Трансформация традиционных коллизионных принципов означает применение к регулированию права собственности ММПО внутренних правил самой организации. Точно так же принято трактовать закон места заключения сделки – закон места заключения контракта в международном районе.

Согласно Соглашению между ООН и Правительством Швейцарии ООН владеет в Женеве (район Ариана) строениями, может возводить здания и сооружения для своих нужд, но право собственности на землю остается у кантона Женева. Другие организации – МОТ, ВОЗ, ВМО – в этом же районе владеют землей и строениями. ЮНЕСКО заключила договор с Правительством Франции о земельной аренде на 99 лет. Строения, возводимые на этой земле, принадлежат организации, которая имеет право заключать договоры субаренды, передавать часть земли другим специализированным учреждениям ООН, сдавать помещения внаем.

В недавнем прошлом доктрина утверждала, что коллизионное начало закон места нахождения вещи «полностью применяется к сделкам, в которых международная организация выступает как юридическое лицо. Если международная организация располагает собственностью… то она должна признать закон места нахождения вещи» (В. Дженкс). Такая практика была связана с вопросами правопреемства ООН собственности от Лиги Наций. Земля и здания в Женеве были зарегистрированы в Женевском земельном регистре как собственность Лиги Наций. В 1946 г. был оформлен протокол передачи этой собственности Международной организации труда. Процедура передачи соответствовала швейцарскому праву, правовой статус недвижимостей МОТ регулировался швейцарским правом. В 1960 г. ВОЗ подписала Протокол о праве на владение строениями в кантоне Женева. В документах указывалось, что юридический статус собственности определяется по праву Швейцарии; арбитражное рассмотрение споров, связанных с этой собственностью, строится на основе швейцарского права и «общих принципов права». Указание о применении национального права страны места регистрации собственности международных организаций содержится в договорах между МБРР, МВФ и штатом Нью-Йорк, ЮНЕСКО и Францией.

Во второй половине 60-х гг. XX в. правовой режим собственности международных организаций изменился: из договоров организаций с государствами их места нахождения исключаются положения о применении национального права. В настоящее время большинство соглашений о штаб-квартирах международных организаций не предусматривают обязательного применения к гражданско-правовым соглашениям организаций и к их собственности национального права государства места нахождения штаб-квартиры (в соглашениях между ФАО и Италией, ИКАО и Канадой).

Международные организации обладают правом «искать и отвечать в суде» (ст. 104 Устава ООН). Наличие этого права подчеркивается в консультативных заключениях Международного Суда ООН (1949 г. – «дело Бернадотта» о возмещении ущерба, понесенного на службе ООН). Предпочтение отдается разрешению споров путем обращения в международные правоприменительные органы. Международные организации практически не обращаются в национальные суды.

Обращение частных лиц в национальный суд с иском к международной организации влечет отказ в принятии иска (судебный иммунитет международной организации). Национальная судебная практика достаточно единообразна: заявителю дается ответ, что суд не может принять иск к рассмотрению, так как международная организация обладает иммунитетом от рассмотрения исков гражданско-правового характера в национальных судах (постановление Верховного суда Мексики по иску гражданина Диаса к Экономической комиссии для Латинской Америки (1953 г.). Обоснование отказа в принятии иска – суд не «обладает юрисдикцией в отношении спора в силу иммунитета организации» (А. М. Лаптев).

Международные организации – это международные юридические лица, создающие собственные правовые нормы. Эти нормы включаются в общую систему регулирования международных частно-правовых отношений и оказывают модифицирующее влияние на действие традиционных коллизионных принципов. «Закон места нахождения вещи» может толковаться как «закон места нахождения вещи в международном районе». К регулированию правового положения такой собственности должны привлекаться правила международной организации. Привязка «закон места подписания контракта» может толковаться как «закон места подписания контракта в международном районе».

Договорные отношения международных организаций регулируются на основе закона автономии воли. В отсутствие выбора применимого права коллизионное регулирование предполагает использование принципа наиболее тесной связи. Практика гражданско-правовых контрактов международных организаций свидетельствует, что в таких ситуациях принцип наиболее тесной связи имеет в виду международное право, внутреннее право организации, общие принципы права. Национальное право, определенное на основе критерия характерного исполнения или места нахождения вещи, применяется довольно редко.

Тема 6 Международное вещное право

Богуславский, М. М. Международное частное право. М., 2006.

Звеков, В. П. Международное частное право. М., 2004.

Канашевский, В. А. Международное частное право. М., 2006.

Кох, Х., Магнус, У., Винклер фон Моренфельс, П. Международное частное право и сравнительное правоведение. М., 2001.

Лунц, Л. А. Курс международного частного права. В 3 т. М., 2002.

Международное частное право: Иностранное законодательство. М., 2000.

Международное частное право: учебник/ под ред. Г. К. Дмитриевой. М., 2006.

6.1 Вещные права в национальном и международном праве

Вещное право – это «совокупность правовых норм, регулирующих такие имущественные отношения, в которых управомоченные лица могут осуществлять свои права на имущество (вещи), не нуждаясь в положительных действиях других лиц» (С. П. Александрова).

Признаки вещных прав:

– вещные права прямо предусмотрены нормами гражданского права, т. е. лицо не вправе по своему усмотрению создавать новые разновидности вещных прав (замкнутый круг вещных прав);

– вещное право – это абсолютное право, т. е. его обладателю противостоит неограниченный круг субъектов, на которых лежит обязанность не нарушать правомочия носителя вещного права;

– вещное право следует за вещью при ее переходе к другим лицам (право следования). Собственник вещи, выбывшей из владения помимо его воли, продолжает оставаться собственником и вправе истребовать ее из чужого незаконного владения;

– для вещных прав характерно право преимущества. При возникновении противоречий между вещными правами и обязательственными приоритет отдается вещным правам;

– объект вещных прав – индивидуально-определенные вещи. Этим определяется наличие специфических способов защиты вещных прав.

Право собственности является основополагающим в числе прочих вещных прав, это центральный институт вещного права. Юридическое содержание правоотношения собственности раскрывается через совокупность субъективных исключительных правомочий собственника, с помощью традиционной «триады»: владения, пользования и распоряжения.

В соответствии с п. 2 ст. 209 ГК РФ собственник вправе передавать свои правомочия владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему имуществом другим лицам, оставаясь при этом его собственником. На этом принципе основано (п. 4 ст. 209 ГК РФ) доверительное управление, т. е. возможность передать свое имущество другому лицу, что не влечет перехода к доверительному управляющему права собственности на переданное имущество (п. 1 ст. 1012 ГК РФ).

В соответствии с ГК РФ доверительное управление является институтом обязательственного, а не вещного права. Это отличает институт доверительной собственности от траста, который предусмотрен англо-американским правом.

Западная доктрина рассматривает право собственности как наиболее полное господство над вещью. ФГК определяет собственность как «право пользоваться и распоряжаться вещами наиболее абсолютным образом». Такое же понимание собственности закреплено в ГГУ: «Собственник вещи может… распоряжаться вещью по своему усмотрению и устранять других лиц от всякого на нее воздействия». Сходная формулировка содержится в Швейцарском гражданском уложении (1907 г.).

Первостепенное деление вещей – вещи телесные и бестелесные. Западная доктрина относит к «бестелесному» имуществу круг прав на технические и нетехнические объекты промышленной собственности (изобретения, промышленные образцы, товарные знаки, фирменные наименования) и круг прав на объекты финансовой и коммерческой собственности (облигации, векселя, чеки, паи). Особое значение имеет отнесение к категории бестелесного имущества прав из ценных бумаг и оборотных документов, которые именуются «финансовая и коммерческая собственность». Финансовая собственность – это денежные бумаги (облигации, векселя, чеки), а также документы, выражающие право участия в обществах или компаниях (паи, акции). Коммерческая собственность – это товаро-распределительные документы, выражающие право на получение товаров (коносаменты, накладные, свидетельства товарного склада).

Основная классификация объектов вещного права – деление вещей на движимое и недвижимое имущество. Под недвижимыми понимаются вещи, находящиеся в одном и том же месте, обладающие индивидуальными признаками и являющиеся незаменимыми. Движимые вещи переместимы и в большинстве случаев могут быть заменены другими однородными вещами.

Французское законодательство относит к недвижимым вещам «по их природе» землю и связанные с ней строения, урожай на корню, леса. К недвижимым вещам «по их назначению» закон относит машины, инструменты и сырье, используемые на предприятиях, сельскохозяйственные орудия и скот в имении. Если эти объекты выделить из состава имения, они станут движимыми. Под понятие недвижимости подпадают установленные на землю права – сервитуты, узуфрукт, ипотека. Остальные виды имущества, в том числе бестелесные, являются движимыми.

В Англии и большинстве штатов США термины движимое и недвижимое имущество применяются судами, если идет речь об отношениях, связанных с иностранным правопорядком. Во внутренних отношениях такое деление значения не имеет. Реальное (недвижимое) имущество – земля и неразрывно связанные с ней объекты. К реальному имуществу относятся здания, урожай на корню, скот на ферме. Остальное имущество относится к персональному (движимому).

Право собственности сильно «привязано» к национальной правовой системе, поэтому его чрезвычайно сложно унифицировать. Для германской правовой подсистемы характерно учение об абстрактных вещных договорах, для стран общего права – институт траста. Скандинавским странам присуща унификация актов и норм о векселях, торговых знаках, торговом реестре.

Одна из попыток унификации права собственности – Гаагская конвенция о праве, применимом к трастам, и их признании (1985 г.) Конвенция вступила в силу, однако из развитых стран ее подписали (но не ратифицировали) только США и Франция.

На европейском уровне сложилось унифицированное международно-правовое регулирование отношений собственности. Статья 1 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (ETS № 5) (г. Рим, 4 ноября 1950 г.) гласит: «Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества, иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права». Европейский Суд расширительно толкует понятие имущество и относит к объектам права собственности любое «частное право, представляющее имущественную ценность» (постановление Суда по делу Ван Марле против Нидерландов 1986 г). В концепцию «имущество» попадают:

– требование о возмещении ущерба;

– клиентура компании и предпринимательский интерес;

– право на получение социальных гарантий.

Для квалификации того или иного объекта правоотношения в качестве имущества Судом разработаны следующие критерии:

– признак экономической ценности. Имущество обладает экономической ценностью, которая может быть определена в денежной форме на основе объективных критериев;

– признак реальности. Имущество должно быть наличным и юридически должно принадлежать заинтересованному лицу. Ожидание экономической выгоды имуществом не является.

В деле Ван Марле против Нидерландов Суд постановил, что доброе имя (деловая репутация) может рассматриваться как имущество. Экономическая ценность заключается в том, что благодаря своему доброму имени и хорошей деловой репутации заинтересованные лица могут создать клиентуру и деловые связи.

В делах общество S. и T. против Швеции (постановление Суда от 11 декабря 1986 г.) и Совтрансавто против Украины (постановление Суда от 25 июля 2002 г.) Суд указал на особые свойства акции как объекта собственности. Имуществом являются права, которые удостоверяются акцией, т. е. право на участие в управлении компанией, право на получение дивидендов, право на получение доли имущества компании при ее ликвидации.

6.2 Коллизионные вопросы права собственности

В праве собственности практически невозможна международная унификация гражданских материально-правовых норм. Основную роль в регулировании права собственности и других вещных прав, связанных с иностранным правопорядком, играет коллизионное право.

По отношению к недвижимости господствует принцип, что право собственности на такое имущество подчиняется закону места нахождения вещи. Этот закон определяет содержание права собственности на недвижимость, форму, порядок и условия перехода вещных прав. Данное коллизионное начало является господствующим. В отношении земельных участков закон места нахождения вещи действует особенно жестко. Закон места нахождения вещи регулирует и форму сделок о вещных правах на недвижимость.

Более сложным является решение вопроса коллизионного регулирования движимого имущества (права требования, ценные бумаги, транспортные средства, личные вещи). В большинстве стран исходным коллизионным принципом определения вещных прав на любое имущество признается закон места нахождения вещи. Порядок управления общей долевой собственностью подчиняется закону места нахождения предмета общей собственности.

Вещно-правовой статут решает вопросы классификации вещей, их деление на движимые и недвижимые, способность выступать в качестве объекта права собственности и других вещных прав, содержание права собственности и других вещных прав, порядок и способы возникновения, перехода и прекращения вещных прав, момент перехода права собственности. Если право собственности возникло по закону места нахождения вещи, оно сохраняется и признается при перемещении вещи через границу. Во всех правовых системах признается экстерриториальный характер вещных прав. При перемещении вещей из одного государства в другое изменяется и содержание прав собственника; не имеет значения, какое право применялось при возникновении вещных прав и каков личный закон собственника. Право собственности на вещь, приобретенную за границей, признается, но его содержание определяется не законом места приобретения вещи и не личным законом приобретателя, а законом места нахождения вещи (Л. А. Лунц).

Во Франции в некоторых случаях переход права собственности на движимость определяется законом места нахождения вещи. Одновременно в наследственном праве переход имущества в порядке наследования часто определяется личным законом наследодателя. Принцип личного закона рассматривается скорее как исключение из правила, он присутствует в праве отдельных государств (Аргентина, Бразилия).

Вещные права на ценные бумаги подлежат специальному регулированию. Оно охватывает как право на ценную бумагу, так и вытекающее из нее право собственности: «Ценные бумаги регулируются правом государства, на территории которого они были выпущены… обязательства, отличные от основного обязательства, регулируются правом государства, на территории которого каждое из обязательств было принято» (ст. 59 Закона о реформе МЧП Италии). По отношению к именным ценным бумагам применимое право определяется не по закону места нахождения ценной бумаги, а по lex causae. В отношении ценных бумаг на предъявителя «право вытекает из ценной бумаги», т. е. компетентным является также lex cartae sitae. Приобретение товаров, представленных ценными бумагами (распорядительными документами), регулируется правом, которое является компетентным в отношении транспортируемых товаров, – lex rel sitae товаров или право страны их назначения (Х. Кох).

Национальное законодательство различных государств по-разному решает проблему перехода риска. В некоторых странах используется принцип римского права: риск переходит на покупателя в момент совершения контракта независимо от того, переходит ли в этот момент на покупателя право собственности на проданный товар (periculum est emptoris). Этот принцип отражен в законодательстве Швейцарии, Голландии, Японии. В законодательстве других стран (Великобритания, Франция, ФРГ) действует принцип – риск несет собственник (res perit domino). Момент перехода риска совпадает с моментом перехода права собственности. При этом по-разному определяется момент перехода права собственности. Во Франции момент перехода права собственности и риска приобретателя вещи определяется моментом совершения контракта. В английском Законе о продаже товаров (1863 г.) выражен принцип совпадения обоих моментов, однако момент перехода права собственности определяется в соответствии с намерениями сторон (при наличии презумпции, что собственность перешла в момент совершения контракта).

Согласно ст. 223 ГК РФ право собственности у приобретателя вещи по договору возникает с момента ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором. В соответствии со ст. 459 ГК РФ риск случайной гибели или случайного повреждения товара переходит на покупателя с момента, когда в соответствии с законом или договором продавец считается исполнившим свою обязанность по передаче товара покупателю.

«Переход права собственности и переход риска являются различными гражданско-правовыми категориями, только в первом случае налицо вопрос вещного права, во втором же случае речь идет о праве обязательственного характера» (Л. А. Лунц). Вопрос о моменте перехода риска имеет самостоятельную коллизионную привязку и этим отличается от вопроса о моменте перехода права собственности. Коллизионный вопрос о переходе риска – вопрос обязательственного статута. Гаагская конвенция о праве, применимом к переходу права собственности в случаях международной продажи движимых материальных вещей (1958 г.), устанавливает самостоятельное коллизионное регулирование для момента перехода права собственности и момента перехода риска. Конвенция регулирует определенные вопросы перехода права собственности не на основании lex rei sitae, а на основании обязательственного статута. Возникновение и прекращение права собственности на имущество, являющееся предметом сделки, определяются по праву места совершения сделки, если иное не установлено соглашением сторон. Если в соглашении отсутствует оговорка о применимом праве, действует коллизионная привязка к праву места заключения сделки (lex loci contractus).

Самостоятельное коллизионное регулирование момента перехода риска и момента перехода права собственности – исходное начало при решении коллизионного вопроса. В международной торговле при применении Инкотермс момент перехода права собственности и момент перехода риска рассматриваются как самостоятельные категории и определяются без использования коллизионных принципов посредством унифицированного материально-правового регулирования. В Инкотермс момент перехода права собственности не учитывается вообще; значение имеет только установление момента перехода риска.

Особой сложностью отличаются случаи, когда предметом сделки является «груз в пути», – движимые материальные вещи, находящиеся в процессе международной перевозки. При совершении сделок по поводу таких вещей практически невозможно определить, на территории какой страны находится вещь в данный момент. Особенности коллизионного регулирования «груза в пути» связаны с тем, что здесь невозможно применение закона места нахождения вещи. По общему правилу применяются специальные коллизионные привязки – право места нахождения товаро-распорядительных документов, право места отправления или назначения груза, личный закон собственника, закон продавца. Наилучший способ регулирования – применение автономии воли сторон.

Применение закона места нахождения вещи невозможно, если речь идет не о физической вещи, а о правах на имущественный комплекс, в состав которого входят и вещные, и обязательственные права, и «исключительные права» (авторские, право промышленной собственности). Оптимальный вариант регулирования прав на имущественный комплекс – автономия воли сторон и расщепление коллизионной привязки.

В современном праве довольно много ограничений применения закона места нахождения вещи, замены его другими формулами прикрепления. Наблюдается тенденция к сужению вещно-правового статута правоотношения за счет расширения обязательственного, наследственного и личного статутов: «Регулируются правом государства, на территории которого имущество находится… приобретение и утрата вещных прав, за исключением наследственных правоотношений и случаев, когда предоставление вещного права зависит от семейных отношений или от договора» (ст. 51 Закона о реформе МЧП Италии). Гаагская конвенция 1958 г. содержит положение, что право, применимое к контракту (обязательственный статут), в отношениях между сторонами определяет момент, до наступления которого:

– продавец имеет право на доходы или плоды от проданной вещи;

– продавец несет риск, связанный с проданной вещью;

– продавец имеет право на возмещение убытков, связанных с проданной вещью;

– действует оговорка о сохранении права собственности в пользу продавца;

– к новому собственнику переходит право распоряжения вещью.

Несмотря на тенденцию ограничить применение закона места нахождения вещи, это коллизионное начало остается основной коллизионной привязкой при определении содержания вещных прав. Общепризнанное применение закона места нахождения вещи обусловлено сложившейся международно-правовой практикой.

Коллизионное регулирование вещных прав в российском законодательстве установлено в ст. 1205–1207, 1213 ГК РФ. Генеральная коллизионная привязка вещных прав – закон места нахождения вещи. Это коллизионное правило применяется для определения принадлежности имущества к движимому или недвижимому, для определения содержания, возникновения, прекращения права собственности и иных вещных прав (ст. 1205 ГК РФ). Коллизионная привязка этой статьи имеет императивный характер. Применение к вещным правам закона места нахождения вещи дополняется императивным положением: форма сделки в отношении недвижимого имущества подчиняется праву страны места нахождения этого имущества. Форма сделки в отношении недвижимостей, внесенных в государственный реестр РФ, должна подчиняться только российскому праву (п. 3 ст. 1209 ГК РФ).

К возникновению и прекращению вещных прав (за исключением вещных прав на «груз в пути») применяется закон того государства, на территории которого вещь находилась в момент, когда имело место действие или обстоятельство, послужившее основанием для возникновения или прекращения вещных прав (ст. 1206 ГК РФ).

Российский законодатель закрепляет особый правовой режим вещей, подлежащих государственной регистрации. Установлены специальные коллизионные нормы для определения применимого права по вопросам права собственности и иных вещных прав на воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, космические объекты, подлежащие государственной регистрации, их осуществлению и защите. Применяется право страны, где эти суда и объекты зарегистрированы (ст. 1207 ГК РФ).

В соответствии с российским законодательством возможен выбор права сторонами при заключении соглашений в отношении недвижимого имущества (ст. 1213 ГК РФ). Статья 1213 ГК РФ содержит и субсидиарную коллизионную привязку (при отсутствии соглашения сторон о применимом праве) – применяется право того государства, с которым договор наиболее тесно связан. Правом страны, с которым данный договор реально связан, считается право места нахождения недвижимости. Особый правовой статус имеет российская недвижимость – к договорам в отношении недвижимого имущества, находящегося на территории РФ, возможно применение только российского права (п. 2 ст. 1213). Законодатель в императивном порядке установил недопустимость автономии воли в подобных соглашениях.

6.3 Правовое регулирование иностранных инвестиций

Иностранные инвестиции – это материальные и нематериальные ценности, принадлежащие юридическим и физическим лицам одного государства и находящиеся на территории другого государства с целью извлечения прибыли. Инвестиции делятся на прямые и косвенные (портфельные). Прямые инвестиции – это создание совместных предприятий и предприятий, на 100 % принадлежащих иностранным инвесторам. Иностранные инвесторы непосредственно участвуют в управлении предприятием.

Портфельные инвестиции не предусматривают непосредственного участия в управлении компанией, а предполагают получение иностранными инвесторами дивидендов на акции и ценные бумаги (т. е. на капитал, вложенный в эти предприятия).