Богиня роз Каст Филис Кристина
— Так ты простишь меня, Геката? — сумела наконец выговорить Севильяна.
— Дитя, я давным-давно простила тебя, — ответила богиня. — Это ты сама не сумела себя простить.
Севильяна склонила голову.
— Могу ли я теперь отдохнуть, богиня?
— Да, Севильяна. Тебе нужно было только попросить. Я бы никогда не отвернулась от своей Эмпузы — даже от заблудшей. Смотри!
Геката взмахнула рукой, туман расступился, словно дверь в ночи. И возникла чудесная картина. Это был прекрасный луг, полный цветущего клевера и окруженный высокими соснами, чьи иглы выглядели как гигантские метелки для пыли, сделанные из перьев. Потом на лугу появилась маленькая танцующая фигурка, за которой следовала группа молодых прекрасных женщин. Вокруг их тел свободно развевались хитоны, девушки выглядели сильными и юными, хотя каждая из них и казалась немножко странной, полупрозрачной.
А потом Микки с изумлением узнала одну из женщин.
— Мама! — вскрикнула она.
Но прежде чем Микки бросилась вперед, ее остановил негромкий голос Гекаты:
— Твое время еще не пришло, Микки. Твоя судьба не завершена.
Сквозь хлынувшие из глаз слезы Микки посмотрела на богиню.
— Но это ведь моя мама, разве не так?
— Да, это она. И присмотрись-ка хорошенько. Ты увидишь еще и свою бабушку.
Микки, затаив дыхание, присмотрелась к девушкам. И — да, в невероятно молодой женщине, танцевавшей рядом с ее матерью, она узнала бабушку. Микки ведь бессчетное множество раз всматривалась в это прекрасное лицо, хотя тогда оно было уже покрыто морщинами времени и мудрости.
— Где это они?
— В полях Элизиума, — с благоговением в голосе произнесла Севильяна. — Там они будут вечно молоды, счастливы и свободны.
— Займи место среди них, Севильяна. С твоими мучениями покончено.
Старая женщина медленно выпрямилась. Она повернулась к Микки и крепко обняла ее.
— Будь благословенна, моя дорогая, — прошептала она.
— Передай моим маме и бабушке, что я их люблю! — тоже шепотом попросила ее Микки.
— Передам. Они будут гордиться тобой так же, как горжусь я, девочка.
Севильяна шагнула через границу священного круга, к богине. Она остановилась перед Гекатой и, снова всхлипнув, низко склонилась перед ней. Богиня обняла ее и поцеловала в обе щеки.
— С моим благословением войди в Элизиум, Севильяна.
Старая женщина прошла через райскую дверь, открытую богиней, и сразу же ее тело изменилось. Старость слетела с Севильяны, как ненужная одежда, — и с радостным криком прекрасная молодая Севильяна присоединилась к кругу танцующих девиц. Потом дверь поблекла, затянулась туманом, и вокруг остались лишь дождь и темнота.
— Я рада снова видеть тебя, моя Эмпуза, — сказала Геката.
Микки отерла с лица слезы и улыбнулась богине.
— Я невероятно рада видеть тебя. Если бы я знала, что могу это сделать — вызвать тебя в этот мир… я бы создала священный круг и позвала тебя еще несколько месяцев назад.
— Но тогда у тебя бы не хватило одной частицы заклинания — священного масла Эмпузы. Для этого тебе необходима была Севильяна.
— Да, ты права… ты права. Я не знаю… Я сегодня узнала так много, что все это просто не помещается в голове. И я так рада, что ты простила Севильяну…
Тут Микки удивленно моргнула, потому что все кусочки головоломки окончательно легли на свои места.
— В тот первый день, когда я очутилась в твоем мире… ты сказала, что совершила ошибку и хотела бы ее исправить. Ты имела в виду Астерия и Севильяну, да?
— Верно.
Геката вздохнула, и это прозвучало так потрясающе по-человечески, так по-женски…
— Мне не следовало наказывать их так, как я это сделала. Севильяна была молодой и эгоистичной… и я ведь знала, когда выбирала ее своей Эмпузой. Но я понадеялась, что благодаря крови она созреет. Однако этого не случилось.
— А как же Астерий? — спросила Микки, затаив дыхание.
— Вот это и была моя самая серьезная ошибка. Я даровала ему сердце и душу человека, а потом сама же отказалась по-настоящему признать, что он действительно больше, чем просто зверь. В этом я оказалась даже более эгоистичной, чем его мать, которая, глядя на него, не видела ничего, кроме собственной ошибки. Я была не права, не допуская для него возможности найти свою пару… веря, что он просто некое существо, которому не нужно ничего, кроме обязанностей. И только моя вина в том, что потребности подтолкнули его к весьма неумному поведению, как только Севильяна начала соблазнять его. На самом деле я разгневалась на самое себя, но изгнала жрицу и зачаровала Стража. К несчастью, я поняла это слишком поздно. И потом мне только и оставалось, что ждать, когда же на свет появится нужная мне смертная. Такая, которая сумеет увидеть правду и будет обладать достаточной храбростью, чтобы действовать в соответствии с ней.
— Так ты бы позволила мне любить его, пусть даже только до дня Бельтайна?
— Нет, Микадо.
Микки застыла на месте, похолодев.
— Прошу, Геката… Я люблю его. Позволь мне сделать его счастливым, хотя бы совсем ненадолго!
— Розы расцвели, Микадо.
Микки, растерявшись оттого, что Геката так внезапно сменила тему, сказала:
— Это хорошо. Я сделала то, что мне казалось необходимым.
— Ты добровольно принесла себя в жертву во имя клятвы, которую дала мне, которой связала себя со мной… во имя любви и доверия. А такого никогда прежде не случалось в Царстве роз. О да, многие поколения Эмпуз отдавали свою кровь, чтобы напитать сферу снов, но они делали это просто потому, что так сплелась нить их судьбы. Но ты, Микадо Эмпауз, смертная женщина из мира, почти полностью лишенного магии, добровольно принесла себя в жертву, чтобы спасти нечто столь нематериальное и расплывчатое, как сны и мечты человечества. И ты также сумела увидеть человека внутри зверя и полюбила его, разрушив лежавшие на нем чары одиночества.
— Я… я просто сделала то, что подсказывали мне инстинкты и интуиция, — поспешно сказала Микки, сокрушенная похвалой богини. — Царство роз стало моим домом, и ради того, чтобы защитить его и всех, кто в нем живет, стоило умереть. А любить Астерия совсем нетрудно. Разве в каждом сильном мужчине не кроется частица зверя? Ведь именно это и отличает их от нас так соблазнительно.
Она глубоко вздохнула.
— Геката, не можешь ли ты позволить мне вернуться к нему? Я даю тебе слово, что сама приду к фонтану в ночь Бельтайна.
— То, что ты сделала, изменило ткань нашего мира, саму его основу, Эмпуза. Твое самопожертвование было чистым… его не запятнали ни узы долга, ни сила страха. И теперь нет нужды приносить кровавые жертвы в праздник Бельтайна. Твоя кровь избавила нас от этого.
Микки попыталась было что-то сказать, но Геката вскинула руку, призывая ее к молчанию.
— Но не все так просто. Ты сама тоже изменилась из-за своего поступка. Если ты останешься в земном мире, ты проживешь обычную человеческую жизнь. Однако стоит тебе вернуться в Царство роз, и твоя кровь окончательно и бесповоротно свяжет тебя. А это значит, что ты станешь бессмертной, и тебе придется вечно править сферой снов, но уже не в качестве моей Эмпузы… ты должна будешь стать богиней роз.
Микки, конечно, слышала слова Гекаты, но они как будто тонули в шуме головокружения и недоверия, наполнившем ее. Что, Геката действительно сказала, что Микки никогда не умрет? Что она может превратиться в богиню?
— Но ты должна знать и то, Микадо, что шагать по пути богини не так-то просто. Вечность — пугающая подруга… иногда она сияет величием, но иногда меланхолична или обидчива, как избалованное дитя… Подумай хорошенько, Эмпуза. Я предлагаю тебе выбор, но этот выбор будет окончательным и бесповоротным. Ты можешь остаться здесь, в земном мире, и прожить столько, на сколько протянется нить твоей судьбы… а в ее конце я не оставлю тебя и буду ждать и приветствовать в полях Элизиума, как приветствовала твою мать и твою бабушку.
— Но Астерий… — заикнулась было Микки.
Геката снова ее перебила.
— Поскольку я сожалею о своей ошибке, я одарю его. Если ты решишь остаться здесь, я дарую ему тело смертного человека.
Богиня улыбнулась, в ее глазах вспыхнуло озорство.
— Ему я дарую человеческое тело, но тебе, лучшая из моих Эмпуз, я даю слово, что на эту его новую форму будет смотреть приятнее, чем даже на самого Адониса. Но совершенно невозможно, даже обладая моей силой, изменить его внешность в Царстве роз. Мне придется привести его сюда, чтобы он прожил рядом с тобой обычную смертную жизнь. Вы обзаведетесь детьми, и вместе состаритесь, и найдете утешение в объятиях друг друга, когда ваши жизни закончатся.
— Или же я могу вернуться, и?.. — подтолкнула богиню Микки, когда обнаружила, что Геката вроде бы не собирается продолжать.
— Да. Ты можешь вернуться и стать богиней роз… и я навечно оставлю тебе сферу снов. Но помни: в том мире я не смогу изменить тело Астерия. Он навеки останется зверем, хотя и с человеческими душой и сердцем. Так что выбирай, Микадо.
Микки углубилась было в размышления, но потом вдруг поняла, что на самом деле выбора у нее нет. Она отлично знала, как должна поступить.
— Я выбираю Царство роз и моего зверя. Я не хочу жить где-либо еще, и я не буду просить о том, чтобы Астерий изменился. Я люблю его таким, каков он есть, и неважно, каким хотели бы видеть его другие.
Геката одарила ее сияющей улыбкой.
— Так давай же вернемся в твой мир!
Глава 37
Лес ничуть не изменился. Он был все таким же темным и наводящим страх, особенно сейчас, когда Микки знала, что в нем скрывается. Конечно, теперь она была богиней, так что Похитителям Грез придется играть по совершенно другим правилам, если им захочется снова заманить ее в ловушку. А им захочется… Геката уже предупредила Микки об этом. Хотя она и стала бессмертной, это не значит, что она избавилась от ошибок и больше не поддастся темным, угнетающим эмоциям. Геката сама служила тому доказательством. Микки содрогнулась и поплотнее натянула на плечи пурпурную паллу. Она будет осторожной.
Как ни странно, она не ощущала низкой разницы. Или, по крайней мере, заметной разницы. Она все так же чувствовала розы, когда вернулась. По-настоящему чествовала их. Ее сильно смутило, что розы обрадовались, когда она снова появилась в этом мире. Микки уже знала, что розы
обладают настоящими чувствами и маленьким светлым духом, и перестала думать о том, что раньше, разговаривая с розовыми кустами, иной раз казалась себе полной дурочкой. И все равно это было хотя и прекрасное, но все же немножко странное чувство, к которому Микки еще не привыкла.
Служанки, пожалуй, тоже по-настоящему обрадуются, увидев ее, и Микки с нетерпением ждала встречи с ними. Но не сейчас, не вечером. Сегодня она хотела видеть только одного человека… и ей хотелось быть только в одном месте — в объятиях Астерия.
Микки знала, что он где-то здесь, собирает нити реальности, чтобы отдать их Ткущим Сны. Она могла бы подождать Астерия у него дома. Она могла бы позвать его в свою спальню во дворце. Но она не хотела ни того ни другого. Ей хотелось самой прийти к нему, потому что ей безумно нравилось видеть в его глазах выражение чистого, наивного счастья, вспыхивавшее каждый раз, когда Микки давала ему понять, что ей нужен только он. И еще ей хотелось, чтобы Астерий знал: она выбрала его навечно.
Слабая вспышка света привлекла ее внимание. Микки пошла в ту сторону, и свет оказался факелом. Сдерживая дыхание, Микки медленно, бесшумно приближалась к нему. Астерий стоял спиной к ней, шаря руками в листве огромного старого дерева. И вот в его пальцах возникли мерцающие нити, и Астерий потянул их и, смотав в клубок, положил на землю.
Микки подошла ближе — и остановилась, услышав, как Астерий негромко застонал. Он резко отпрянул в сторону, как будто та нить, которую он только что нащупал, причинила ему боль. Но Астерий не бросил ее.
Он уставился на нить с выражением отчаяния и страстного желания.
Микки посмотрела на нить — и увидела там себя. Она была беременна, и это ее потрясло, но потрясение мгновенно перешло в радость, когда она увидела, как в картину, нарисованную нитью, вошел Астерий и обнял ее. Он поцеловал ее, а потом опустился перед ней на колени и нежно прижался губами к ее распухшему животу. И Микки увидела, как в картине вещего сна она улыбается с довольным видом и гладит его черные рога, как делала это давным-давно.
Астерий с гневным криком отшвырнул нить.
— Зачем ты меня мучаешь? — прорычал он.
Микки вышла из тени.
— Для тебя мучительна мысль о том, что я могу забеременеть? А я-то думала, это может напугать только меня. Я хочу сказать, все эти рога и копыта в моем животе — это немножко устрашает.
Астерий замер. Он просто смотрел на Микки, и в его глазах пылала ненависть.
— Прочь, призрак! Я не поддамся твоей злобной лжи!
Угрожающе рыча, он наконец сдвинулся с места и стал осторожно приближаться к Микки, выставив смертельные, как кинжалы, когти.
— Астерий! Это же я! Я просто хотела удивить тебя!
Взгляд Астерия потемнел.
— Я сказал — прочь, тварь из ночных кошмаров!
Он сделал еще шаг к Микки.
Микки взвизгнула и отступила назад. И ляпнула первое, что пришло в голову:
— А когда мы с тобой впервые встретились, ты опустил розу в мой бокал с вином…
Астерий остановился, словно налетел на стену.
— Микадо? — осторожно спросил он.
— Именно это я и пытаюсь тебе объяснить. — Микки вздохнула, видя, что он все еще полон недоверия. — Знаешь, каждый раз, когда ты отталкивал меня, я думала, сможем ли мы вообще когда-нибудь быть вместе.
— Микадо!
Астерий бросился вперед и сжал ее в объятиях.
Его могучее тело дрожало так сильно, что он мог только прижимать к себе Микки и снова и снова повторять ее имя. А она тоже обнимала его, гладила и бормотала что-то неразборчивое. Наконец дрожь унялась, и Астерий разжал руки.
Микки посмотрела в его прекрасное, ужасное лицо, влажное от слез.
— Но как такое может быть? — спросил он. — Как ты здесь очутилась?
— Геката предоставила мне выбор.
— Но Царство роз… твоя кровь… сфера снов теперь навеки в безопасности. Богиня сказала, что после твоего самопожертвования никогда больше не понадобится кровь Эмпуз, чтобы заставить этот мир процветать, никогда в течение всей вечности.
— Я знаю. И я выбрала эту вечность, и я решила провести ее с тобой.
Сначала в глазах Астерия отразилось недоумение, но потом он понял — и его лицо осветилось радостью.
— И мы никогда не расстанемся?
— Никогда, — твердо ответила Микки.
— Тогда нити… они вовсе не мучили меня. Они просто показывали…
Астерий умолк, не в силах продолжать от переполнявших его эмоций.
— Они показывали тебе, как мы будем счастливы — отныне и навеки. И так оно и будет, любовь моя. Этот сон наконец-то сбылся.
Астерий медленно наклонился и поцеловал ее, обхватив лицо Микки огромными ладонями. Микки закинула руки ему на плечи, обнимая их общее будущее… их вечность.
Геката, укрытая тенями, улыбнулась и погладила по голове свою огромную темную собаку.
Читать бесплатно другие книги:
