Железный король Кагава Джули
— Хорошо, — кивнула я, — Это я переживу. Но если ты позовешь, откуда я узнаю, где тебя искать?
Грималкин подавил смешок.
— Об этом не волнуйся, человек. Узнаешь. А пока я должен вас оставить, — Кот встал и коротко кивнул, сначала мне, потом Ясеню, — До встречи.
Он тенью скользнул в траву, высоко задрав распушенный хвост, и исчез.
Я грустно улыбнулась.
— Нас осталось двое.
Ясень слегка погладил меня по руке — мимолетная, нежданная ласка, — и подбодрил столь редкой для него улыбкой, означающей и сожаление, и поддержку, и безмолвное обещание, что он меня не бросит. Я тоже нерешительно улыбнулась и подавила желание прильнуть к нему, снова оказаться в его объятиях…
С ближайшей ветки слетела пикси и зависла в воздухе передо мной. Кожа у нее была голубоватая, волосы растрепанные, точно одуванчик, крылышки — прозрачные, стрекозиные. Пикси показала мне язык и, перелетев к Ясеню на плечо, что-то прошептала принцу на ухо. Ясень ухмыльнулся, покосился на меня и отрицательно качнул головой. Пикси хихикнула и опять взмыла в воздух. Я озадаченно нахмурилась: интересно, что это они обо мне сплетничали? Да ну, мне все равно!
Пикси кружилась в воздухе, точно захмелевшая колибри.
— Это Семечка, — пояснил мне Ясень, — Она проводит нас до верфи и покажет вход на фабрику. Внутрь пойдем одни.
Сердце гулко билось: вот и все, наш последний поход. Дальше Машина и Итан — или смерть. Я улыбнулась с наигранной смелостью и вздернула подбородок.
— Ну, Динь-Динь, веди нас! — заявила я крошке проводнице.
Семечка негодующе пискнула и помчалась вперед, маня нас за собой.
Мы последовали за мерцающим огоньком пикси к берегу реки; Миссисипи медленно катила холодные воды под свинцово-серым небом. Мы почти не разговаривали, но держались плечом к плечу. Несколько минут спустя мы случайно соприкоснулись рукавами. Пальцы у нас переплелись, и до самой фабрики мы с Ясенем шагали рука об руку.
За проволочным ограждением темным пятном на фоне хмурого неба расплылось приземистое здание, облицованное листами гофрированной стали. Семечка что-то пропищала Ясеню, тот мрачно кивнул, и крошка стремительно умчалась прочь. Дальше мы пошли сами.
По мере приближения к воротам Ясень замедлял шаг, лицо его болезненно кривилось.
— Ты что?
Он поморщился и кивнул на забор.
— Ничего. Слишком много железа. Даже отсюда воняет.
— Больно?
Принц покачал головой.
— Нет. Только если трогать. Но оно… высушивает, — через силу признался он, — Сложно пользоваться чарами.
Я осторожно толкнула ворота. Створка не поддалась, стянутая тяжелой цепью с висячим замком. Поверх ограждения тянулась колючая проволока.
— Дай меч, — сказала я.
— Зачем? — удивился Ясень.
— Дай мне свой меч, — повторила я, — Нам нужно внутрь, но тебе не нравится прикасаться к железу. Давай сюда, сама все сделаю.
Принц с сомнением вытащил клинок и протянул мне. Я робко обхватила рукоять. Меч обжигал пальцы холодом, клинок источал ледяное сияние. Я размахнулась и со всей силы ударила по цепи на воротах. Звенья разбились, точно стекло, осколки посыпались с тонким металлическим звоном. Я радостно схватилась за остатки засова, дернула, но тут же вскрикнула и выронила цепь: железо жгло огнем!
Ясень бросился ко мне и подхватил меч. Я трясла обожженными пальцами, пританцовывая от боли. Принц спрятал меч, затем поймал мою руку и развернул ладонью вверх.
Онемевшие пальцы пересекала красная полоса, кожу неприятно покалывало.
— Я думала, что я невосприимчива к железу… — выдохнула я.
Ясень вздохнул.
— Так и есть, — раздраженно буркнул он, увлекая меня подальше от забора, который вытягивал из него чары, — Тем не менее Летним фейри неприятны сверхнизкие температуры и переохлажденный металл, хотя обычное железо на тебя не действует.
— А, вот в чем дело…
Он покачал головой, разглядывая мою пострадавшую руку.
— Не отморозила, — решил он. — Будут волдыри, но все заживет. Может, пару пальцев потеряешь.
Я вскинулась, а он, похоже, насмехался надо мной! Я даже дара речи лишилась. Ну и ну, Ледяному принцу вздумалось шутить… ха-ха, прикольно!
— Не смешно! — зашипела я и треснула его другой рукой.
Ясень легко и весело увернулся.
— Ты так похожа на нее… — чуть слышно прошептал он, выхватил меч и одним движением разметал остатки цепей.
Ворота скрипнули и распахнулись. Ясень осторожно заглянул внутрь.
— Держись рядом, — скомандовал он, и мы вошли в фабричный двор.
Повсюду высились груды металлолома, острые края поблескивали в тусклом предрассветном свете. Ясень то и дело морщился и с опаской косился на железный хлам, как будто ждал, что железяки бросятся на нас. Среди металлического старья шебуршали странные создания: крошечные человечки с крысиными личиками и длинными безволосыми хвостами. Металлолом ржавел от их укусов. На нас они не реагировали, хотя Ясеня всякий раз передергивало, и рука тянулась к мечу.
Мы остановились у следующих железных дверей, опутанных цепями, но ледяной клинок легко прошел сквозь них. Я вошла и стала медленно осматриваться, давая глазам привыкнуть к полумраку фабрики. Помещение напоминало старый склад, пустой и темный, лишь по углам что-то шуршало. Повсюду высились горы металлолома.
«Где же портал?» — гадала я, пробираясь все глубже.
Под ногами клацали металлические решетки. Ясень замешкался у входа.
По полу стелился пар, клубился почти до колен.
На дальней стене вместо решетки зияла квадратная дыра. Я бросилась туда.
— Стой! — крикнул Ясень.
Я не успела среагировать на его предостережение. Груда металлолома зашевелилась с зубодробительным скрипом, заискрила и поползла ко мне. Из беспорядочного нагромождения металла выстрелила длинная шея, сделанная из железа, проводов и битого стекла. Змеиная голова уставилась на меня, щерясь металлическими чешуйками. Вся груда вздыбилась и обернулась огромным ящером из железа и стали, с металлическими когтями и зазубренным шипастым хвостом.
Дракон взревел и бросился вперед; от оглушительного скрежета металла ломило зубы. Я отскочила за другую кучу железяк — только бы не еще один дракон! Шипящая рептилия скользнула следом: пар вырывался из разинутой пасти, стальные когти клацали по полу.
Воздух взорвался дождем ледяных стрел, осколки посыпались на дракона, но отскакивали от шипастой головы, не причиняя вреда. Металлическая тварь рявкнула и бросилась на Ясеня, который поджидал ее с мечом наготове. Дракон взмахнул хвостом и прыгнул, рассыпая искры с лап.
Я онемела.
Ясень на миг прикрыл глаза, опустился на корточки и вонзил меч острием в пол. Полыхнуло синим; пол стремительно вымерз от кончика меча во все стороны, помещение мгновенно сковал прозрачный лед. Дыхание застыло в воздухе, на балках потолка намерзли сосульки.
Меня затрясло от внезапно сгустившегося мороза, а металлолом вокруг нас замерз, источая абсолютный холод.
Ясень увернулся от дракона и легко отпрыгнул по заледеневшему полу, как по обычному асфальту. Зверюга не сумела затормозить и врезалась в ближайшую стену — металлические ошметки брызнули во все стороны.
Дракон зашипел, забил хвостом, силясь подняться и оскальзываясь на ледяном полу. Принц устремился вперед, пронзительно свистнул, и в воздухе вскружился снежный ураган. Дракон завизжал, но метель объяла его с головой, сковала льдом и снегом. Седая изморозь покрыла металлическую тушу, судорожные рывки ослабели под тяжестью ледяных оков.
Ясень остановился и перевел дух. Затем, неловко покачнувшись, отступил от замороженного дракона, прислонился к какой-то колонне и зажмурился.
Я подбежала к нему, поскальзываясь на гладком льду.
— Ты цел?
— Больше никогда… — бормотал он себе под нос, не раскрывая глаз. — Я больше такого не допущу! Больше… не потеряю… другую… вот так. Я не могу…
— Ясень? — шепнула я и дотронулась до его руки.
Он удивленно распахнул глаза.
— Меган… — Принц моргнул и покачал головой, — Почему ты не убежала? Я пытался выиграть для тебя время. Уходи!
— С ума сошел? Оставить тебя одного с этим чудовищем?! Вот теперь пойдем! — Я схватила его за руку и потянула прочь, нервно оглядываясь на замороженного дракона, — Надо убираться. Кажется, оно глаза открыло…
Он стиснул мою руку и рванул к себе.
Я едва не упала, удивленно обернулась… и он меня поцеловал.
Я застыла от неожиданности, а потом обхватила его за шею, приподнялась на цыпочках, потянулась к нему и жадно ответила на поцелуй. Ясень сжал меня в объятиях, а я все перебирала пальцами шелковистые волосы. Прохладные губы принца покалывали холодком… В этот миг не осталось ни Итана, ни Пака, ни Железного короля — только мы.
Он отстранился, переводя дух. В голове у меня шумело, я прильнула к плечу Ясеня и стала гладить по спине, чувствуя стальные мускулы. Принц вздрогнул.
— Это плохо, — срывающимся голосом произнес он, не отпуская меня.
Я закрыла глаза и прислушивалась к быстрому биению его сердца.
— Ага, — шепнула я в ответ.
— Дворы нас убьют, если узнают.
— Угу.
— Маб обвинит меня в измене. Оберон подумает, что я настраиваю тебя против него. Оба захотят изгнать нас. Или казнить.
— Прости.
Он со вздохом зарылся лицом в мои волосы. Дыхание Зимнего принца холодило мне шею; я поежилась. Мы помолчали.
— Что-нибудь придумаем, — нерешительно сказала я.
Он кивнул и отстранился, но вдруг пошатнулся и снова схватил меня за руку, чтобы не упасть.
— В чем дело?
— Пустяки, — Он выпустил мой локоть, — Слишком много железа. Заклятие отняло много сил.
— Ясень…
Раздался оглушительный скрежет. Дракон высвободил заднюю лапу и принялся бить по полу. Лед пошел трещинами; зверюга пыталась высвободиться. Ясень схватил меня за руку, и мы побежали.
Дракон взбешенно заревел; оковы содрогнулись, лед посыпался осколками. Мы дали ходу; тварь следовала за нами по пятам, вонзаясь когтями в обледеневший пол. Вот и дыра на месте выдранной решетки! Мы бросились к порталу, перескочили поверх клубящегося пара и нырнули в неизвестность. Дракон разочарованно взревел; облака пара окутали нас с головой, и в портале полыхнуло белым.
Не помню, как мы приземлились, однако Ясень так и не выпустил мою руку. Клубы пара вокруг рассеялись.
Мы с ужасом огляделись: перед нами распростерлась черная перекореженная равнина, белесое небо над ней отдавало болезненной желтизной. Повсюду высились горы старья: древние компьютеры, ржавые машины, старинные телефонные аппараты, радиоприемники, огромные груды мусора, которые горели, источая удушливый черный дым. Горячий ветер завывал над пустошью, вихрем вздымал пыль, раскручивал колесо старинного велосипеда, валяющегося в куче хлама. Клочья фольги, смятые жестяные банки и пластиковые стаканчики катались по земле, в воздухе повис какой-то едкий медный запах, от которого першило в горле. На скорченных больных деревьях с ветвей свисали, точно светящиеся фрукты, лампочки и батарейки.
— Это Небывалое, — мрачно высказался Ясень, — Мы где-то в Дебрях, если я правильно угадал. Теперь понятно, почему Дикий лес умирает…
— Это Небывалое?! — переспросила я, недоуменно озираясь. Мне вспомнилась холодная первозданная красота Тир-на-Ног, ослепительные краски Летнего двора, — Не может быть. Что происходит?
— Машина, — отозвался Ясень, — Земли принимают черты своих правителей. Я полагаю, что пока королевство у него совсем мало, но если так пойдет и дальше, то оно поглотит Дикий лес и со временем уничтожит Небывалое.
А я-то думала, что ненавижу и Волшебную страну, и все, с ней связанное… а потом встретила Ясеня. Здесь его дом. Если Небывалое погибнет, умрет и он, и Пак, и Грим, и все, с кем я познакомилась в этом странном путешествии.
— Это нужно прекратить! — воскликнула я, озираясь на мертвой равнине. Дым душил меня, хотелось кашлять, — Нельзя, чтобы так продолжалось!
Ясень улыбнулся, холодно и страшно.
— Мы за этим и пришли.
Мы медленно пробирались через груды мусора, осторожно присматриваясь, как бы металлолом не ожил и не бросился на нас.
Боковым зрением я поймала какое-то шевеление, испуганно обернулась: еще один дракон, замаскированный под безобидный хлам? Нет, на сей раз не дракон — всего лишь несколько созданий, похожих на морщинистых гномиков, которые бродили среди гор старья, сгорбившись под огромными кучами хлама, точно гигантские раки-отшельники. Обнаружив что-то интересное — поломанную игрушку или велосипедную спицу, — они взваливали добычу на спину и перемещались к следующей свалке. У некоторых за плечами собрались огромные коллекции — впечатляющее, хоть и грустное зрелище.
Несколько мусорщиков заметили нас и пошлепали в нашу сторону, сверкая любопытными глазками. Ясень схватился за меч, но я удержала его руку. Я чувствовала, что странные создания безобидны. Возможно, они укажут нам верный путь?
Мусорщики приблизились, принюхиваясь к нам со щенячьим любопытством.
— Привет, — мягко начала я, — Мы не причиним вреда. Просто чуть-чуть заблудились.
Они нагнули головы, но промолчали. Длинные пальцы осторожно дотронулись до моего рюкзака и принялись ощупывать яркую ткань — беззлобно, с любопытством, как чайки, клюющие яркую игрушку. Двое подобрались к Ясеню и потянулись к ножнам меча. Принц недовольно отодвинулся.
— Я ищу короля Машину, — сказала я, — Вы покажете нам, где он живет?
Но создания продолжали увлеченно ощупывать нас, о чем-то тарахтя между собой. Один дернул за лямку рюкзака, едва не сбив меня с ног.
Меч сверкнул в руке у Ясеня яркой вспышкой. Мелюзга бросилась врассыпную, не сводя огромных глаз с сияющего лезвия. Некоторые пошевелили пальцами, как будто не в силах удержать порыв потрогать меч… но подойти боялись.
— Пошли, — буркнул Ясень, отмахнувшись мечом от очередного назойливого коротышки, — Они нам не помогут. Уходим отсюда.
— Подожди, — Я придержала его за рукав, — У меня идея.
Я сняла рюкзак с плеча, расстегнула молнию на боковом кармашке, достала неработающий, почти забытый айпод, шагнула к гномам и подняла плеер повыше. Мусорщики не мигая следили за рукой.
— Сделка! — объявила я в тишине.
Гномы смотрели не отрываясь.
— Видите? — Я помахала плеером у них перед носом. Они поворачивали головы, как собаки за косточкой. — Подарю, но взамен вы отведете нас к Железному королю.
Гномы принялись совещаться друг с другом, то и дело оглядываясь, не ушла ли я. Наконец один из них шагнул вперед. За спиной у него дребезжал трехколесный велосипед! Гном вперился в меня немигающими глазами и поманил за собой.
Странные создания (которых я про себя назвала «хомяками») повели нас по замусоренному пустырю, под любопытными взглядами обитателей здешних мест: крысоподобных человечков, от чьих зубов ржавел металл, тощих бродячих собак и полчищ железных насекомых.
Вдалеке, над горой мусора, мелькнула жуткая тень дракона. К счастью, чудовищная тварь зевнула, устроилась поудобнее в куче металлолома и снова притворилась безобидной грудой хлама.
Наконец свалка остались позади, а вожак «хомяков»-мусорщиков ткнул длинным пальцем куда-то в сторону. По растрескавшейся серой равнине, испятнанной лавой и миллионами мерцающих огней, тянулись рельсы железной дороги. Вдоль нее копошились, как железные жуки, огромные механизмы, исторгая клубы пара. А еще дальше на фоне неба высился черный зазубренный силуэт башни, окутанной смогом и дымом.
Крепость Машины.
Ясень тихо присвистнул. Я уставилась на башню и оцепенела; внутри все сжалось от ужаса… Кто-то дернул меня за рюкзак и вернул в действительность. Вожак «хомяков» выжидающе смотрел на меня и жадно тянул ко мне пальчики.
— Ах да, — Я выудила плеер из кармана и торжественно вручила провожатому, — Сделка есть сделка. Надеюсь, вам понравится.
Старьевщик радостно пискнул, прижал добычу к груди и заковылял, как гигантский краб, к сородичам. Вскоре «хомяки» снова скрылись за грудами мусора. Послышалось возбужденное чириканье — наш провожатый хвастался добычей. Потом голоса мусорщиков стихли, и мы остались одни.
Ясень повернулся ко мне. Выглядел он просто кошмарно: кожа посерела, под глазами залегли темные тени, волосы слиплись от пота.
— Ты выдержишь? — шепнула я.
Он искривил губы в улыбке.
— Посмотрим.
Я взяла его за руку и стиснула пальцы. Он прижался лицом к моей ладони и стоял, зажмурившись, словно подпитываясь от моего прикосновения. Мы стали спускаться в глубь машинного царства.
21
Рыцари Железной короны
— Не оглядывайся, — пробормотал Ясень через несколько часов пути, — За нами следят.
Я покосилась через плечо.
Вдоль железнодорожного полотна — не по рельсам, а чуть в сторонке — мы устремились к нависающей вдалеке крепости, не встретив ни единого живого создания: ни фейри, никого. Из земли вырастали уличные фонари, освещая нам путь, а над рельсами нависали, изрыгая дым, железные чудовища, похожие на монструозные паромобили из аниме в стиле стимпанк. Клубящийся пар застилал все вокруг.
Внезапно по рельсам скользнула знакомая согбенная фигурка и тут же опять затерялась в дыму. Я разглядела очертания трехколесного велосипеда и озадаченно нахмурилась.
— Зачем хомяки нас преследуют?
— Хомяки? — Ясень хмыкнул.
— Ну да, видишь, хомячат все блестящее и запасают в нычках? Как хомяки. А, не важно! — отмахнулась я с притворным раздражением, в глубине души волнуясь за своего спутника. Ясень ни разу не пожаловался, но близость разбросанного повсюду железа давалась ему нелегко, — Хочешь, остановимся, передохнем?
— Нет! — Он прижал ладонь ко лбу, словно силясь унять боль, — Это не поможет.
Отравленная равнина простиралась во все стороны. Тут и там попадались бурлящие жаром бассейны расплавленной лавы. Над головой изрыгали черную копоть дымовые трубы, в желто-сером небе колыхалась дымовая завеса. Металлические башни на горизонте перемигивались и потрескивали молниями, в воздухе гудело электричество. По земле змеились трубы, выбрасывая струи пара из клапанов и всевозможных сочленений; пространство над равниной испещрили черные провода. Воняло железом и ржавчиной, в носу щипало, в горле першило от смога.
Ясень брел вперед с мрачной решимостью.
У меня щемило сердце от сочувствия и беспокойства за него: ведь это я виновата! Я беспомощно наблюдала, как наш с ним договор, обязывающий принца помогать мне, медленно убивал Ясеня. Мой спутник дышал тяжело и хрипло и с каждым часом все больше бледнел. Меня терзал страх: а вдруг принц умрет и оставит меня одну в этой мрачной пустыне?
День закончился; железная башня по-прежнему зловеще чернела на горизонте — но расстояние до нее сократилось. Желтовато-серое небо потемнело, из-за туч мерцал неровный круг луны. Я остановилась и взглянула вверх. Звезд на небе не было — ни одной. Искусственный свет фонарей заливал все вокруг, и ночь казалась такой же серой, как день.
Ясень закашлялся, оперся о развалины, чтобы не упасть. Я обхватила его за плечи, и он осел на меня. Принц кашлял так сильно, что сердце защемило от жалости.
— Нужно отдохнуть, — настаивала я, оглядываясь в поисках подходящего места. Под насыпью железнодорожного полотна валялась, наполовину закопанная в грязь, огромная цементная труба, исписанная граффити. Я махнула в ту сторону, — Идем.
На этот раз он без возражений последовал за мной вниз по склону, к бетонному убежищу, усыпанному осколками цветного стекла. Не лучшее укрытие — там даже не выпрямишься в полный рост, — зато не железное. Я отшвырнула разбитую бутылку в сторону, осторожно уселась и скинула с плеч рюкзак. Ясень снял ножны с пояса и опустился рядом со мной, еле сдержав стон. Я полезла в рюкзак за едой и бутылкой с водой; пальцы наткнулись на пульсирующее древко стрелы.
Я вскрыла пакетик с вяленой говядиной и предложила Ясеню. Он покачал головой; глаза смотрели тускло и тупо.
— Нужно поесть, — уговаривала я, вгрызаясь в жесткое мясо. Я и сама была не особенно голодна, аппетита не было — слишком устала, запарилась и все время волновалась. Просто хотелось чего-нибудь пожевать, — Если хочешь, есть орехи. Вот.
Я кинула ему пакетик арахиса с сухофруктами. Принц недоверчиво рассматривал угощение, и я насупилась.
— Извини, но на заправках едой для фейри не торгуют. Ешь.
Он как во сне взял пакетик и высыпал горсть орехов и изюма на ладонь.
Я вгляделась в даль, туда, где подпирала тучи грозная крепость.
— Как думаешь, долго еще? — спросила я, просто чтобы его разговорить.
Ясень закинул в рот всю пригоршню орехов и равнодушно проглотил.
— День, не больше, — ответил он, отбрасывая пустой пакетик. Глаза его потемнели, и он добавил со вздохом: — Потом… я вряд ли на что-нибудь пригожусь.
Мне стало нехорошо от ужаса — неужели я потеряю Ясеня?! Я столько всего потеряла… Неужели Ясень не дотянет до конца нашего пути?! Я нуждалась в нем так, как ни в ком и никогда прежде.
«Я защищу тебя, — неожиданно решила я, — Ты выдержишь, обещаю! Только не умирай, Ясень!»
Он смотрел на меня в сумраке трубы очень серьезно, как будто читал мои мысли. Наверное, мысли можно определить по сопутствующим им эмоциям, а Ясень способен читать мою ауру…
Принц задумался, как будто борясь сам с собой. Затем улыбнулся и со вздохом протянул мне руку. Я взяла его ладонь, а он усадил меня перед собой и обнял за талию. Я прижалась к нему и стала прислушиваться к биению его сердца. С каждым ударом убеждалась: все по-настоящему, Ясень здесь, живой, со мной.
Налетел порыв ветра, запахло озоном и еще чем-то странным, химическим. Крупные капли дождя ударились о край трубы, лужица влаги чуть задымилась. Ясень сидел совершенно недвижно и даже дышал очень медленно, как будто боялся спугнуть меня резким движением. Я протянула руку и стала водить пальцами по его предплечью, любуясь кожей, прохладной и гладкой, как оживший лед. Он вздрагивал и прерывисто дышал.
— Ясень?
— Хм?
Я облизнула губы.
— Почему ты поклялся убить Пака?
Он дернулся. Я затылком почувствовала его взгляд и прикусила губу, жалея, что вообще заговорила. Не знаю, что на меня нашло.
— Неважно! — Я замахала руками, — Забудь! Совсем не обязательно рассказывать! Мне просто любопытно…
«Кто ты на самом деле? За что ты так ненавидишь Пака? Мне хочется понять. Я вас обоих, кажется, совсем не знаю».
Еще несколько капель дождя плюхнулись на землю и зашипели, испаряясь в тишине. Я жевала полоски вяленого мяса и следила за дождевыми струями, остро чувствуя рядом тело Ясеня, обнявшие меня мужские руки… Он вздохнул, сел поудобнее и прошептал:
— Это было давно… — Голос его почти терялся в порывах ветра, — Еще до твоего рождения… Зима и Лето какое-то время жили в мире. При дворах случались небольшие стычки, но впервые за долгие годы мы оставили друг друга в покое. Ближе к концу лета, — продолжал он голосом, вдруг зазвеневшим болью, — все стало меняться. Волшебный народ плохо выносит скуку, и некоторые особенно нетерпеливые создания снова принялись задирать Летний двор. Мне следовало бы предвидеть неприятности… Но в то лето я не думал о политике. Весь двор скучал и маялся, я же… — Он на секунду осекся, — У меня была любимая, Ариэлла Туларин.
У меня перехватило горло. Любимая… У Ясеня раньше была девушка, которую он очень любил, судя по плохо скрываемой боли в голосе. Я напряглась, вдруг смутившись, что слишком громко дышу, что он обнимает меня за талию. Ясень как будто ничего не замечал.
— Мы отправились в Дикий лес, — продолжал он, оперевшись подбородком о мою макушку, — проверить, правдивы ли слухи о золотой лисе, которую якобы видели в тех краях. В тот день мы охотились вместе: Ариэлла, я и… и Плутишка Робин.
— Пак?!
Ясень неловко пошевелился. Где-то вдалеке грянул гром, небо озарилось зелеными молниями.
— Да, — через силу выдавил принц, — Пак. Когда-то мы дружили. Я этого не стыдился. В те дни мы часто встречались в Диком лесу, подальше от дворцовых пересудов. Правила нас не заботили. В те годы Пак и Ариэлла были моими самыми близкими друзьями. Я абсолютно доверял им.
— Что случилось?
Голос Ясеня потеплел от воспоминаний.
— Мы охотились на незнакомых землях. Дикий лес огромен, некоторые его части постоянно меняются, там опасно даже для фейри. Три дня мы выслеживали золотую лису среди неведомых рощ и лесов и держали пари о том, чья стрела поразит ее. Пак похвалялся, что Зима, конечно, проиграет Лету, а мы с Ариэллой, разумеется, с ним спорили. Чаща вокруг нас стала темной и дикой. Мы ехали на волшебных скакунах, чьи копыта не касались земли, но даже эти лошади нервничали все больше. Надо было к ним прислушаться, но мы не обратили внимания, повинуясь нашей упрямой, глупой гордыне. Наконец на четвертый день мы въехали на холм, спускающийся в широкое ущелье. На той стороне, по краю пропасти бежала золотая лиса. Разделяющий нас овраг был неглубок, но широк и укрыт неверными тенями и подлеском… что внизу — не разглядеть.
Принц вздохнул.
— Ариэлла хотела поехать в объезд, хоть это и дольше. Пак не соглашался, твердил, что мы упустим добычу, если не поедем напрямую. Мы поспорили. Я принял сторону Ариэллы — хоть и не понимал, чего она испугалась, но если ей не хотелось спускаться вниз, я бы не стал ее заставлять. Однако Пак решил иначе. Я поворотил лошадь в сторону, а он с диким воплем подстегнул коня Ариэллы и пришпорил собственного скакуна. Лошади рванули вниз по склону, а Пак кричал мне: «Догоняй, коль сможешь!» Мне ничего не оставалось, как последовать за ними.
Ясень замолчал, глаза у него сделались темные и измученные. Он все смотрел и смотрел куда-то вдаль, пока я не выдержала.
— Что случилось? — прошептала я.
Он горько усмехнулся.
— Конечно, Ариэлла оказалась права. Пак завел нас прямо в логово виверны.
— Что еще за виверна? — глупо переспросила я.
— Родственница драконам, — объяснил мне Ясень, — Глупее, но очень опасная. И не терпит чужаков. Тварь возникла из ниоткуда, сплошь крылья, когти и зубы. Огромная разъяренная зверюга набросилась на нас, размахивая ядовитым хвостом, стараясь поразить отравленным жалом. Мы сражались плечом к плечу. Мы столько времени проводили вместе, что хорошо понимали боевые приемы друг друга, и общими усилиями одолели врага. Именно Ариэлла нанесла решающий удар. Однако, умирая, виверна уколола ядовитым хвостом грудь моей любимой. У виверны чрезвычайно сильный яд, а мы заехали так далеко, что на много миль вокруг не было ни единого целителя. Мы… мы пытались спасти Ариэллу, но…
Он замолчал и тяжело вздохнул. Я сочувственно стиснула ему руку.
— Она умерла у меня на руках, — закончил он, с трудом овладев эмоциями. — Умерла с моим именем на устах, умоляя спасти ее. А я ее держал, смотрел, как жизнь гаснет в ее глазах, и думал только об одном: во всем виноват Пак! Если бы не он, она бы не погибла.
Он коротко кивнул и добавил со сталью в голосе:
— В тот день я поклялся отомстить за смерть Ариэллы, убить Плутишку Робина или погибнуть в схватке с ним. С тех пор мы несколько раз сражались, но Плут всегда умудряется ускользнуть или выкинуть какой-нибудь фокус, после которого дуэль невозможна. Мне не будет покоя, пока он жив. Я пообещал Ариэлле, что буду преследовать Пака до смерти одного из нас.
— Пак говорил мне, что это случайно… Он не хотел, он не нарочно… — горько заметила я. Защищать Робби не хотелось. Ясень потерял любимую из-за того, что натворил Пак… этот проказник в конце концов довыделывался.
— Это неважно, — холодно возразил мне Ясень и отодвинулся от меня. — Клятва моя нерушима, и мне не знать покоя, пока я ее не исполню.
Я молча уставилась на дождь, чувствуя себя глубоко несчастной. Меня раздирало пополам. Ясень и Пак, два врага в противоборстве, которому положит конец только смерть одного… или другого. Как можно общаться с двумя близкими тебе людьми, зная, что однажды один из них убьет другого? Да, клятвы фейри нерушимы, у Ясеня достаточно причин для ненависти к Паку, но я чувствовала себя в ловушке: остановить их я не сумею, но ничьей смерти не желаю.
Ясень вздохнул и снова подался ко мне, кончиками пальцев поглаживая меня по руке.
— Прости, — шепнул он. Меня пробрало холодком. — Жаль, что в этом замешана ты. Принесенную клятву отменить нельзя. Если бы я предвидел, что встречу тебя, то не клялся бы так поспешно.
К горлу подступил комок. Я хотела что-то сказать, но резкий порыв ветра швырнул в трубу капли дождя. Вода забрызгала мне джинсы, кожу обожгло так, что я вскрикнула. Капли прожгли в джинсовой ткани несколько крошечных дырочек, материал расползся, а кожа покраснела и саднила, как будто от иголок.
— Это еще что? — удивилась я.
Ливень снаружи казался обычным дождем — серым, туманным и хмурым.
Я машинально потянулась наружу, туда, где капли капали на землю.
Ясень схватил меня за руку и оттащил назад.
— Руку обожжет так же, как ногу, — вкрадчиво произнес он, — А я-то думал, ты усвоила урок, когда разбивала замок на цепи.
Я смутилась, вырвала руку и забилась глубже в туннель, подальше от края трубы и кислотного дождя.
— Так, спать я не буду, — буркнула я и поежилась, — Не хочу поутру обнаружить, что кожа с лица облезла.
Ясень снова привлек меня к себе, убрал прядь волос за ухо. Губы его коснулись моего плеча, потом шеи, в животе затрепетали бабочки…
— Хочешь отдохнуть — давай, — шепнул он мне на ухо, — Дождь тебя не коснется, я обещаю.
— А как же ты?
— Спать я не собираюсь, — Он щелкнул пальцами на струйку дождя, просочившуюся в трубу, и вода превратилась в лед, — Боюсь, что не проснусь.
Мне стало нехорошо.
— Ясень…
Его губы щекотали мне ухо.
Читать бесплатно другие книги:
