Полуденный бес Басинский Павел

Эпилог

Прошло десять лет…

Иван Платонович Недошивин с отличием окончил духовную семинарию, решительно отказался от учебы в академии, обвенчался с Анной Чагиной и рукоположился в дьяконы, а затем в священники. Он живет в Красном Коне, в своей избе, к приезду его обновленной Геннадием Воробьевым, и служит в храме Николы на водах, как его неформально называют местные жители в честь Николая Ознобишина и открытого им на этом месте святого источника. После того как родник хлынул из-под алтаря, Ознобишин стал не меньшей достопримечательностью этих мест, чем сама святая вода. В его дом в Крестах вереницей потянулись паломники, душевно и физически больные, с одной просьбой – самолично погрузить их в купель, которую Ознобишин с Воробьевым выкопали возле храма, возведя над ней нечто вроде деревенской бани. «Несчастные! – отвечает им учитель. – Я не Иоанн Креститель, и здесь не Иордан. Ступайте к Воробьеву, он все устроит».

Ключи от бани хранятся у Воробьева.

Он вышел на пенсию и относится к своему новому занятию с серьезностью, граничащей с деспотизмом. Всех паломников он строго выстраивает в очередь, перед этим вникая в проблемы каждого и занося их имена под номерами в специальную тетрадь. Он выкрикивает эти имена во время купания, которое не прекращается ни летом, ни зимой. Воробьев сильно изменился с осени 1991 года, перестал пить, читает святоотеческую литературу и служит у отца Ивана алтарником. А вот Ознобишин после октября 1993 года неожиданно ударился в политику и при финансовой поддержке местного богатея Чемадурова метит в главы областной администрации.

Василиса Егоровна Половинкина наотрез отказалась переехать из Красавки в Красный Конь, как ни упрашивал ее Иван. Она верховодит больными сумасшедшего дома, бранится со всеми санитарами и поварихами, делает выговоры самому главврачу, то есть ведет себя как нормальный русский человек, но, когда ее хотят выписать, впадает в юродство. О Елизавете она больше не вспоминает, зато беспардонно козыряет связями своего внука с московским начальством. Персонал ее боится, больные перед ней трепещут, но при этом обожают, называют мамой и бегут к ней с жалобами друг на друга.

Городок Малютов продолжает жить своей тихой, незаметной жизнью. После убийства капитана Соколова малютовцы не сразу оправились от шока. Но постепенно жизнь в городе наладилась, и он задремал еще на четверть века. Фабрика мягкой игрушки разорилась, молодежи совсем не стало, закрылись Дом культуры и кинотеатр, краеведческий музей зарос крапивой и лопухами, и единственным местом встреч для горожан стала церковная площадь, превратившаяся в своеобразный Гайд-парк. Заводилой политических митингов, на которых по воскресеньям, после церковной службы горячо обсуждают внутренние и зарубежные новости, стал районный следователь Илья Феликсович Варганов. Одурев от отсутствия серьезных уголовных дел, Варганов однажды отправился в Москву и купил себе мегафон. Несколько раз отец Петр Чикомасов пытался разогнать эти сборища, говоря, что их более прилично проводить в центральном парке, но в конце концов настоятелю пришлось отступить. За соблюдением порядка во время митингов следит попадья Анастасия Ивановна, используя для этого дела обычный милицейский свисток.

Аркадий Петрович Востриков совершенно успокоился, обрюзг и растолстел. Он исправно посещает церковные службы, над варгановскими митингами посмеивается, но зато с внезапно вспыхнувшей страстью занимается коллекционированием народных «оберегов». Свое собрание «оберегов» он пополняет, разъезжая по ярмаркам и скупая изделия народных промыслов в виде декоративных веников и деревянных птиц. Зарубежную часть его коллекции обеспечивает Михаил Соломонович Ивантер, глава областного медиахолдинга, не вылезающий из заграничных командировок.

Михаил Соломонович добился исполнения своей заветной мечты. Его передовицы пользуются бешеным успехом, потому что он не щадит ни левых, ни правых, ни власть, ни народ и делает самые устрашающие прогнозы российского будущего. В кругу приятелей-журналистов он ласково называет свой газетный холдинг мой маленький апокалипсис и утверждает, что русскому человеку, как и еврею, чем страшнее, тем комфортнее.

Отец Тихон тихо отошел в мир иной на руках Петра Ивановича и Анастасии Ивановны. Он похоронен на городском кладбище рядом с могилой Меркурия Беневоленского.

Через два года после смерти Платона Недошивина Дмитрий Палисадов впал в немилость у Ельцина. Это было несправедливо и очень обидно. Сгоряча генерал Дима поддержал восстание Руцкого и Хасбулатова, угодил в Лефортово, но после покаянной беседы с Ельциным вместе с женой отбыл в Испанию, где заблаговременно купил виллу на побережье. Однако обида на Ельцина не отпускала его, и он засел за мемуары. Книга под названием «Как я работал с Ельциным» грозила оказаться политической бомбой, если бы Палисадов не обнаружил полную литературную бездарность. По его просьбе Ивантер прислал ему из Москвы толкового райтера в виде тихой выпускницы Литературного института с внешностью деградирующей скандинавки. Высокая и тощая, как жердь, плоскогрудая и широкоплечая, девица пленила сердце генерала Димы не столько своими несомненными писательскими способностями, сколько бездонными глазами и сумасшедшей, но потаенной сексуальностью, которой ему так не хватало в супруге. Недолгое, но упоительное соавторство завершилось скандалом, разводом и потерей половины состояния, поскольку в бракоразводный процесс деятельно вмешался палисадовский шурин Арнольд Кнорре. Вторая половина состояния была прибрана к рукам коварной скандинавкой. Она из милости держит Палисадова в своем доме, называет его ничтожеством, кормит замороженными полуфабрикатами, пишет эротические стихи и один раз в год собирает на испанском взморье пьяную толпу поэтов-гениев из Москвы, после отъезда которых генерал в течение месяца страдает от мигрени.

Лев Сергеевич Барский живет в Америке и преподает в университете в штате Айова. Каждый вечер Барский бродит по раскинувшимся до горизонта кукурузным полям с бутылкой виски и декламирует стихи русских поэтов:

Вячеслав Крекшин женился на Варваре Рожицыной и, выражаясь библейским языком, «родил сына». Поначалу злые языки говорили, что этот ребенок не от него, а от первого любовника Вари, но время полностью развеяло эти сомнения. Вырастая, мальчик стал до такой степени похож на своего законного родителя, что слухи о добрачной беременности Вари навсегда прекратились. Как ни странно, но дольше всех в отцовстве Крекшина сомневалась сама Варя, однако и матери в конце концов пришлось признать очевидный природный факт.

С Сидором Дорофеевым произошла странная история. Он не то чтобы сошел с ума, но тронулся. Перепробовав все виды искусства и нигде не найдя творческого удовлетворения, он вдруг фанатично увлекся пением под караоке. Запершись в громадном зале родительской квартиры, он целыми днями скачет и поет под Газманова, Преснякова и Расторгуева. Виктор Сорняков написал пятнадцать романов и прославился на весь мир. Он не пьет, ходит в бассейн, каждое утро гоняет на спортивном велосипеде в Битцевском парке и утверждает, что от регулярных занятий спортом он «торчит» не меньше, чем от водки и от наркоты.

Перуанская бросила режиссера Кораллова и добивается любви Звонарева, но безнадежно! Она сопровождает певца на всех гастролях, во время его выступлений скромно сидит в задних рядах и непрестанно плачет. Из звезды номер один Перуанская превратилась в безответно влюбленную старуху, анекдот, сюжет для издевательских репортажей светских хроникеров.

Бреусов и Бритиков погибли во время выполнения задания. Погибли одновременно, в один и тот же миг, во время погони врезавшись в выскочивший на перекресток КамАЗ. Их обгоревшие трупы похоронили под общей плитой.

Генерал Рябов покончил с собой в январе 2000 года после того, как увидел по телевизору преемника. Его сходство с Платоном Недошивиным было столь поразительным, что генерал немедленно все понял. Перед тем как выстрелить себе в висок, он позвонил человеку из своего окружения:

– С Новым годом, товарищ!

– С Новым годом, Анастас Григорьевич!

– Ты смотрел телевизор?

– Конечно.

– Как ты думаешь, это наш человек?

– А как ты сам думаешь?

– Парень мне понравился.

– Рад это слышать.

– Недошивин был обречен?

– На войне как на войне, Анастас Григорьевич! Но он отлично отвлекал внимание, спасибо тебе!

– Почему не держали меня в курсе?

– Извини! Ты сам дал слабину. Мальчишку пожалел…

– Все правильно, – сказал Рябов и, не кладя трубку, застрелился. Он хотел, чтобы выстрел слышали на том конце провода. Он не хотел, чтобы его тело обнаружили только после праздничных дней.

Как это, увы, случилось с Прасковьей Семеновной Соколовой, скончавшейся в тот же день, что и генерал, но от гипертонического криза. Прасковью Соколову похоронили в Красном Коне рядом с мужем, и теперь на ее могильном холме с ранней весны до поздней осени полыхают ярким желтым светом цветы, которые покойница особенно любила за то, что они не вянут и не тускнеют и не прячут свои головки даже в пасмурную погоду.

Родион Вирский исчез, растворился в мировом пространстве. Интерпол разыскивает его, но безуспешно. Его преданная помощница Марьванна сошлась с матерью Аси Чагиной. Эти две мужественные женщины продолжают дело Великого Архитектора, организовав свое религиозное общество под названием «Птицы небесные».

Павел Егорович Чагин развелся с женой и уехал в Красный Конь к дочери и зятю. Местные старухи души в нем не чают, а обитатели скорбного дома в Красавке почитают за божество. Справиться с алкоголизмом Чагину не удалось, как ни бился с ним Гена Воробьев, но зато за бутылку водки он готов и огороды старухам перекопать, и на баяне дурачкам сыграть. К воскресным визитам Павла Егоровича дурачки готовятся целую неделю, особенно заботясь о сборе к воскресному столу достаточного количества дикого «цесноцка». Поздним вечером под навесом загорается желтая лампа и начинается пир на весь мир, со слезами, с хохотом, обидами и братаниями, со скрежетом зубовным и самыми прекрасными песнями в этом лучшем из миров. В финале вечеринок всегда бывают танцы, из которых ценятся «белые вальсы». Павел Егорович входит в раж и рвет мехи баяна с такой нечеловеческой мукой и силой, словно весь белый свет хочет обнять…

…Каждый год ранним холодным осенним утром на проселочной дороге, ведущей к погосту, встречаются два человека. Иван Недошивин и Геннадий Воробьев с разных концов села идут к могилам Платона и Елизаветы. В этот день по утрам всегда стоит густейший туман, в котором тонут фигуры спутников, но разговоры их доносятся аж до Красавки. И престранные же это разговоры!

– Помилуйте, Геннадий Тимофеевич! Ну что плохого, что я собираюсь развивать свое хозяйство и для этой цели взял кредит?

– Вам ли, отец Иван, о бренном хозяйстве вашем думать! Ваше дело – спасение душ!

– Не спасется в России ни одна душа в этой пустоте и мерзости запустенья!

– Что вы хотите, отец Иван? Устроить в Красном Коне ферму на американский манер? Это в святом-то месте!

– В святом, говорите! А не вы ли, любезный, десять лет тому назад предлагали одному американцу «фазендочку» здесь купить? «Фазендочка», значит, ничего, а американская ферма святотатство!

– Может, и не святотатство, но России не это нужно!

– Вы еще скажите: «Умом Россию не понять»!

– Да, истинно так! А вы в этом сомневаетесь?

– Не только сомневаюсь, но и считаю эту мысль вредной для русского человека. Это же для иностранцев написано! Чтобы они не лезли со своим умом, куда им не следует. Но почему вы русского-то человека ума хотите лишить? Или, по-вашему, Россия – это только Красавка, страна для идиотов?

– А по-моему, наши идиоты гораздо умнее ваших зарубежных умников!

– Кошмар, что вы такое говорите! Россию «обустраивать» надо, как один русский человек написал. И здесь-то как раз не грех и технологии западные знать. В Кресты в прошлом году газ провели, и после первой зимы – два прорыва на линии.

– Значит, это Богу не было угодно.

– Какая чудовищная мысль! Такая же вредная, как и та, что в Россию можно только верить! Верить в Бога надо, а в Россию надо силы вкладывать!

– А если не верить в Россию, то я и в Бога верить не желаю!

– Что тако-ое?! Еще раз услышу подобное от своего алтарника, отберу у вас ключи от бани и епитимью наложу!

– Ну и накладывайте!

Постепенно их голоса отстают от них и звучат самостоятельно, торжественно прорываясь из тумана к небесам.

– Если не верить в Россию, то и нет никакой России!

– Отберу ключи, дождетесь у меня!

Действующие лица

Аггеев Никанор Иванович – старец Тихон, юродивый.

Аренская Лукерья Фоминична – сестра Павла Фомича Аренского.

Аренский Павел Фомич – учитель гимназии.

Барский Лев Сергеевич – профессор русской литературы.

Беневоленский Меркурий Афанасьевич – малютовский священник.

Божедомский Борис Викторович – заведующий пансионатом «Ясные зори».

Браун Нина – приемная мать Джона Половинкина.

Браун, отец – приемный отец Джона.

Бреусов и Бритиков – агенты КГБ.

Бубенцов Илья Степанович – капитан-исправник, действующее лицо романа «Провинциальный Вавилон».

Варганов Илья Феликсович – следователь.

Великий Магистр – руководитель масонского ордена.

Вирский Иван Родионович – маг, спирит.

Вирский Родион Иванович – сын Ивана Родионовича Вирского, художник, фотограф.

Вирский Родион Родионович – сын Родиона Ивановича Вирского, руководитель секты «Голуби Ноя».

Воробьев Геннадий – бывший моряк, пастух.

Востриков Аркадий Петрович – студент юридического института, затем следователь прокуратуры.

Гапон Михаил – поэт.

Гнеушев Борис Вениаминович – заслуженный учитель физкультуры.

Гонгадзе Резо – подполковник, сотрудник МУРа.

Десантник – участник сопротивления Белого дома в 1991 году.

Дорофеев Сидор Пафнутьевич (Сид) – свободный художник.

Звонарев Константин – известный исполнитель романсов.

Зина – пожилая дурочка, юродивая.

Иванов Алексей – дальний родственник Чернолусских, действующее лицо романа «Провинциальный Вавилон».

Ивантер Михаил Соломонович – студент журфака, затем редактор районной газеты.

Катя – медсестра в пансионате «Ясные зори», подруга Елизаветы Половинкиной.

Кнорре Арнольд – шурин Палисадова.

Кнорре Ирина – жена Палисадова.

Кораллов Марлен – известный кинорежиссер, муж Перуанской.

Крекшин Вячеслав – русский постмодернист.

Кронштадтский Иоанн, отец – знаменитый русский священник конца XIX – начала ХХ веков, протоиерей Андреевского собора в Кронштадте, в 1990 году причислен к лику святых.

Курицын Африкан Егорович – дворецкий, действующее лицо романа «Провинциальный Вавилон».

Курослепов Федор Терентьевич – уездный следователь, действующее лицо романа «Провинциальный Вавилон».

Марьванна – помощница Родиона Вирского.

Метелкина Аделаида Васильевна – капитан НКВД.

Настя (Анастасия Ивановна) – помощница Афанасия Беневоленского, затем жена Петра Ивановича Чикомасова, попадья.

Недошивин Иван Платонович – сенатор.

Недошивин Платон Иванович – сын Ивана Платоновича Недошивина, следователь НКВД.

Недошивин Платон Платонович – сын Платона Ивановича Недошивина, офицер КГБ.

Недошивина Надежда Павловна – жена сенатора Недошивина.

Оборотов Владлен Леопольдович – секретарь райкома комсомола.

Ознобишин Николай Васильевич – сельский учитель.

Ознобишин Павел Иванович – лесничий, действующее лицо романа «Провинциальный Вавилон».

Ознобишина Ольга Павловна – дочь Павла Ивановича Ознобишина, действующее лицо романа «Провинциальный Вавилон».

Палисадов Дмитрий Леонидович – следователь прокуратуры, затем «прораб перестройки».

Перуанская Дульсинея (Авдотья Карповна) – знаменитая эстрадная певица.

Подъяблонская Анастасия – журналистка.

Половинкин Василий Васильевич – отец Елизаветы Половинкиной.

Половинкин Джон – сирота.

Половинкина Василиса Егоровна – мать Елизаветы Половинкиной.

Половинкина Елизавета – мать Джона Половинкина.

Рожицына Варвара – горничная Дорофеевых.

Рыжий – Николай Усов, малютовский бомж.

Рябов Анастас Григорьевич – генерал КГБ.

Санин Алексей – шофер Недошивина.

Соколов Максим Максимович – капитан милиции, начальник районного уголовного розыска.

Соколова Прасковья Семеновна – жена Максима Максимовича Соколова.

Созонов Дормидонт – хозяин подпольного ресторана.

Сорняков Виктор – модный романист.

Спицына Изольда – помощница Владлена Леопольдовича Оборотова.

Суровин – капитан, участник московского путча 1991 года.

Талдыкин – помещик, действующее лицо романа «Провинциальный Вавилон».

Тупицын Семен Семенович – эксперт, начальник НТО РОВД.

Халдеев Фома Игнатьевич – литератор, авантюрист.

Чагин Павел Егорович – отец Аси Чагиной.

Чагина Анна Павловна (Ася) – московская девочка.

Чемадуров Семен Маркович – бизнесмен.

Чернолусский Лев Львович, князь – отец Сергея Львовича Чернолусского.

Чернолусский Сергей Львович, князь – действующее лицо романа «Провинциальный Вавилон».

Чикомасов Петр Иванович – секретарь Малютовского райкома комсомола, затем священник.