Темное пламя Козлович Андрей
— Да, я знала, — подтвердила Эдна. — На войне огромное значение имеет скрытность, и поэтому подобные экраны первое, что наряду с высокотехнологическим оружием должна создать агрессивная псевдоцивилизация.
— Всё равно я не улавливаю вашу мысль, Корн, — продолжал Карт. — Вы полагаете, что представители псевдоцивилизации могут находиться в районе Ириды и угрожать звездолёту?
— Вряд ли. Но всё же полностью исключить этого нельзя. Они должны периодически посылать экспедиции на уничтоженные планеты хотя бы потому, что планеты, пригодные для жизни, редки и представляют большую ценность в плане колонизации. А проблема радиоактивного заражения местности довольно быстро решается сама собой.
— Вы допускаете, что в районе Ириды возможна случайная встреча нашего звездолёта и звездолёта, посланного псевдоцивилизацией? — скептически спросил Карт.
— Вероятность, безусловно, ничтожна, но полностью такое нельзя исключить. Но это не главная причина, по которой нужно вооружить звездолёт. Если на Ириде сохранились остатки цивилизации, то они могут представлять опасность для звездолёта, а в перспективе и для Земли.
— Корн, что вы говорите?! — воскликнула Реа Драма. — Если на Ириде кто–то выжил, то это немыслимо несчастные люди, и наш долг помочь им, а не воевать с ними!
Негодование Драмы разделяло большинство членов Совета. Эдна, остановив взглядом готовую броситься в бой Сандру, сказала:
— Дело в том, Драма, что в нашем мироздании действует закон Стрелы Аримана, о котором уже говорилось немало. Экологическое и социальное равновесие достигается жестоким путём. Не знаю, знакомы вы или нет с тем, что, например, в момент семяизвержения гибнет триста миллионов сперматозоидов, всё население бывшего Советского Союза, ведь каждый сперматозоид способен стать человеком. Такая же картина при элементарном порезе пальца. Для того чтобы залечить его, гибнут миллионы клеток крови, каждая из которых, при клонировании, тоже способна стать человеком. Вот так, путём безмерных страданий, из тысячелетия в тысячелетие в мироздании исправляется его изначальная дисторсия, и мы приходим к прекрасным формам жизни и общества. Любое нарушение системы, тем более настолько чудовищное, как массированный ядерный удар, неизбежно ведёт к тому, что начинают выживать и доминировать преимущественно вредоносные биологические и социальные формы. Это главное проклятие нашего мира, истинное преступление Творца. Мы его называем инферно. Если на Ириде кто–то выжил, то вряд ли сложившийся там за прошедшие двести лет социум может быть привлекательным. Скорее всего, в нём восторжествовал агрессивный фашизм.
Главная опасность — Ирида была очень высокоразвитой цивилизацией. Для того чтобы выжить в условиях постядерного опустошения, высокие технологии нужны, их будут сохранять. Если на Ириде кто–то выжил, то за последующие двести лет этот социум мог немыслимо деградировать нравственно, сохраняя высокие технологии. И тогда ему прямая дорога стать социумом–манкуртом.
Реа Драма мрачно опустила голову и задумалась.
— Никогда не думала, что так страшно жить! — сказала она.
— Не вы одна, Реа, в этом и есть великая заслуга Ноосферной цивилизации, но за то, чтобы вы не думали об ужасе страданий и смерти, заплачено ценой борьбы, крови и страданий, — печально сказала Эдна.
— Я понял вашу мысль, Эдна, — сказал Рам Мара. — То, что вы говорите, чудовищно, но, боюсь, вы правы — звездолёт нужно оснастить системами боевого вооружения.
Большая часть членов Совета с этим согласилась.
Победа не принесла Эдне никакой радости. Напротив, она почувствовала, как в сердце проснулась давно дремавшая боль.
— Эдна, а почему вы допускаете, что на Ириде мог кто–то выжить? — спросил Амор Морэ. — Могу согласиться — они должны были построить противоатомные убежища, но ведь по данным иридиан на планете Альграба псевдоцивилизация высадила большой десант. Если то же самое произошло на Ириде и если пришельцы таковы, как вы предполагаете, то первое, что они должны были сделать, — это уничтожить всех выживших.
— По двум причинам, уважаемый Морэ. Во–первых, такое убежище ещё нужно найти, иридиане не могли не позаботиться о его надёжной маскировке и об обеспечении всех мер секретности. Во–вторых, я думаю, на этот раз они не высаживали десант.
— Почему?
— Я изучила отчёт девятой звёздной. На естественном спутнике Ириды — позже мы перевели его название созвучно земному — Луона, они обнаружили нетронутую постоянную станцию. Если бы они высадили десант, то высадили бы его не только на Ириду, но и на Луону, а тогда станция не осталась бы нетронутой.
— Но что же им могло помешать?
— По–видимому, то же самое, что и высадке девятой звёздной. Межзвёздные полёты требуют колоссального количества энергии, и её запас всегда ограничен. А им нужно было ещё возвращаться домой, и, по–видимому, дом находится далеко. Ведь им пришлось выдержать космическое сражение, а значит, затратить очень много энергии. Сокрушив флот Ириды и её систему противокосмической обороны, они и сами могли остаться обескровленными. Возможно, им пришлось даже оставить в районе звезды Барнарда часть звездолётов, которым не хватало анамезона для возвращения.
— Вы допускаете, что экспедиция может найти их звездолёты?! — с живейшей заинтересованностью воскликнул Морэ.
— Сами звездолёты вряд ли, их наверняка взорвали. Другое дело — обломки. Все обломки кораблей, поражённых в ходе боя, они не могли уничтожить по той же причине, по которой не высадили десант. На обломках могут оказаться носители информации, которые помогут узнать, кто такие пришельцы и где находится их звезда или звёзды. Думаю, звездолёт нужно оснастить большим количеством беспилотных стрелоидов, они могли бы в автоматическом режиме провести такую работу на околоиридианской орбите и в близком межпланетном пространстве.
— Да, это разумная идея, — поддержал Амор Морэ. И все видели, что мысленно он уже там, около Ириды, и занят поиском таинственных звёздных кораблей.
«Надо попытаться убедить Морэ принять участие в экспедиции, — подумала Эдна. — Он, конечно, не молод, но на всей Земле нет более опытного звездолётчика, чем он, большую часть жизни проведший в межзвёздном космосе».
— Ну что ж, коллеги, — сказал Рам Мара, — похоже, пора принимать решение. Есть ли возражения против того, чтобы рекомендовать Совету Звездоплавания то, о чём просит нас Эдна?
Возражений не было.
— Решение принято. Я закрываю заседание Высшего Совета Академии.
5
Сразу после Совета Эдна зашла к Раму Маре.
— Рам, неужели всё настолько серьёзно, — встревоженно спросила она, — неужели Карт может добиться немыслимого — пересмотра Ноосферной системы взглядов?!
— Ты слишком много работаешь, Эдна, — задумчиво ответил Рам Мара, — и поэтому часто забываешь, что после избрания в Высший Совет обязана активнее участвовать в общественной жизни. У Карта много сторонников, произошло какое–то взрывообразное внедрение в общественное сознание его идеи возвращения к традиционным гуманитарным ценностям. Всего за несколько лет его поддержали более четверти населения планеты, и количество сторонников растёт. Ни я, ни Академия оказались к этому не готовы. Недавно я поручил ПНОИ исследовать феномен, но, боюсь, поздно.
— Карт может стать лидером цивилизации? — уточнила Эдна.
— По всем признакам.
— Неудивительно, что он почти потерял голову, — задумчиво сказала она. — Он очень честолюбив, вернее, слишком честолюбив, и наше археологическое открытие — страшный удар по его планам. Похоже, за два века благополучной жизни многие напрочь позабыли о чудовищных событиях, которые историки и психологи помнят по долгу службы. Мы стесняемся напоминать людям, сколько в мире боли. Это урок. Люди не любят боль и предпочитают не вспоминать, что её нужно уметь преодолевать. Почти каждый из нас в душе ребёнок — он боится уколов. И, к сожалению, этот ребёнок становится реальной силой. Мы допустили большую ошибку, позволив мере инфантильности общества стать высокой. Советы, Академии, службы ПНОИ и РТИ, другие учреждения слишком опекают людей, считая чрезмерную опеку долгом. Стрела Аримана рано или поздно проявила бы себя, что и произошло в самый неподходящий момент. Ты утверждаешь, что такое стечение обстоятельств не поддаётся объяснению?
Эдна помолчала и продолжила:
— Наверное, в какой–то мере, поддаётся. Видимо, здесь проявляется Закон Финнегана, о котором говорил Эрф Ром. В народе его выражают словами: «Беда никогда не приходит одна». Инферно обладает непознанным свойством притягивать другое инферно. Но в главном ты прав, природа этого непонятна и будет понята не скоро. Это часть того, о чём сказал Лорин.
— Теперь я припоминаю, что не раз, как и все мы, сталкивался с проявлением Закона Финнегана, но от этого не легче. Я, как и ты, чувствую, что опасность вторжения из космоса — чудовищная реальность, но, если мы не получим доказательств, Земля погибнет. Мера инфантильности общества слишком высока, и слишком много людей предпочтут поверить Карту, а не нам. Это, прежде всего, моя вина.
— Не вини себя. Мы все уверовали в великую мудрость Галактики и порог Роба, а значит, прорыв рано или поздно должен был произойти. Мне всегда казалось, что инферно сложнее и многограннее, чем считает Великое Кольцо, но кто посмел бы идти против мудрости, проверенной, возможно, миллионами лет. А знаешь, ведь и Тантра и Эрф Ром предупредили нас. Как можно считать, что мы раз и навсегда победили социальное инферно, если мы не знаем причины, сделавшей мир таким. Более того, герметизм и Эрф Ром предупредили — инфернален мир богов, сотворивших мироздание. Эрф Ром прямо писал — закон Синед Роба должен иметь исключения, и ведь если допустить, что мир богов существует, то он и есть такое исключение. Ты читал «Изумрудную скрижаль»?
Рам задумался.
— Читал, — наконец ответил он. — Но получается, что недостаточно внимательно. Только сейчас благодаря тебе я понял — она и есть предупреждение, что мир богов инфернален. И ты можешь говорить, что в происшедшем нет моей вины? Я был обязан пусть не всё, но многое предвидеть. Иначе зачем я занимаю этот пост?!
— Во–первых, всё может оказаться ещё сложнее, чем мы думаем, — сказала Эдна. — Не забывай, нападение на меня реальность, и великолепно организованное нападение со стороны несомненно могучей силы. Карт может быть только марионеткой в её руках, а эту версию обязана проверить ПНОИ, и это неплохой повод для неё. А во–вторых, я думаю, Земле очень повезло, что ты занимаешь этот пост именно сейчас, — улыбнулась Эдна. — Иногда огонь нужно гасить огнём. «Клин клином вышибают», — говорили в народе вопреки тому, что христианские и постхристианские моралисты оспаривали это с пеной у рта, доказывая: «Насилие всегда порождает насилие». Мудрость народа была выше принципа доминанты гуманизма, и народ хорошо понимал — не всегда, и далеко не всегда. Напротив, в большинстве случаев именно насилие является единственным способом насилие остановить. Вот так и произошло. И лучше тебя разобраться не сможет никто. Ты помнишь, что означает твое второе имя?
— Конечно. Демон Мара, божество, одно из главных в индуистском пантеоне. В христианстве ему эквивалентен Люцифер, или Сатана.
— Итак, — вновь улыбнулась Эдна, — ныне Высшим Советом Земли управляет Сатана! Но так ли это плохо? В самом имени Люцифер хранится отголосок его первоначальной роли — нести свет. За это в древнем мире могли покарать. И карали, вспомним судьбу Прометея… В индуизме всё намного сложнее, в нём Создатель нашего мира Брама, или Брахма, не так уж и хорош, равно как и Мара не так уж плох.
— И тем не менее ты дала ему в своём выступлении весьма нелестную оценку.
— Вот теперь пусть попробует изменить моё мнение, — опять улыбнулась Эдна.
— Мне бы твою веру в меня, — всё так же мрачно ответил Рам, но его лицо несколько просветлело.
— Хайре, Рам! — Эдна мягко взяла его за руку.
— Хайре, Эдна! — ответил он. — Очень жаль, что скоро нам придётся сказать «Гелиайне»! И надолго. И это в лучшем случае, — не удержавшись, добавил он.
— Такая опасность есть, — ответила Эдна, — но у нас есть и возможность с ней справиться. И мы справимся. Обязательно, Рам!
От доброго взгляда Эдны у Рама потеплело на душе.
Глава III
Луона
- Звёзды — это ночь и одиночество,
- Вечная надежда и укор.
- Для одних — нежданное пророчество,
- Для других пустой небесный сор.
- Ты исчезнешь, а моё сияние
- В новые глаза перетечёт,
- Звёзды — это вечное свидание
- С теми, кто ушёл и кто придёт.
1
Звездолёт «Аристон» завис над планетой на стационарной орбите…
Эдна подошла к главному обзорному иллюминатору, за которым плыл огромный сияющий диск Ириды. Для неё прошло девять лет. Год на строительство огромного звездолёта. И за это время ничего не удалось узнать о силах, организовавших, казалось бы, невозможное нападение на Эдну. Они словно исчезли с Земли. Не удалось выявить и подозрительные связи у Карта. Потом восемь лет полёта «Аристона» к звезде Барнарда. На Земле за время полёта, в силу релятивистского замедления времени, прошло десять лет.
Несколько мгновений она стояла на фоне заливающей рубку светом планеты, собираясь с мыслями, потом подошла к компьютерному терминалу.
— Я была старшей группы по созданию виртуальной прогностической модели, — тише, чем обычно, сказала Эдна. — Прогностическую модель мы создали во всеобщей компьютерной системе Земли и тогда же подготовили документ, рассказывающий о самом вероятном развитии событий на Ириде. Модель проверена Академией Стохастики и Предсказаний будущего, такое развитие событий признано самым вероятным. Документ имеется в компьютере «Аристона», всем лучше просто его прочесть. Это сэкономит время.
Она нажала на терминал — голограмма документа вспыхнула перед каждым.
В Высший Совет Академии Стохастики и Предсказаний будущего
В первые годы и десятилетия выживания в подземном убежище на побережье океана иридиане столкнулись бы с чудовищным голодом. Океан у берегов должен был быть опустошён радиационным потоком. Даже при совершенных подводных кораблях для добычи пищевых ресурсов потребовались бы многомесячные экспедиции. Неизбежно начала бы проявляться Стрела Аримана. Лучшие, стремящиеся помогать другим, погибали бы первыми. И если предположить, что в убежищах были преимущественно дети, первыми погибли бы менторы, рискующие собой, чтобы помочь выжить подопечным.
Отрицательный отбор бы нарастал. Произошло бы аналогичное описанному американским писателем–фантастом Робертом Хайнлайном в 1964 году в романе «Свободное владение Фарнхейма».
Сюжет романа следующий.
В 1961 году Карибский кризис не удалось предотвратить. Между СССР и США разразилась ядерная война, в неё быстро втянулся весь мир. В результате Земля была полностью опустошена. Уцелевшие социумы, чтобы выжить, начали практиковать массовый каннибализм. В конечном итоге начинает преобладать чёрная раса, так как по Африке ядерные удары были незначительными.
Те осколки цивилизации, которые пытались сохранить нормальную цивилизованную систему, не выжили, в силу немыслимого опустошения и ядерного заражения. Выжили лишь те, кто не церемонился и не задавался вопросом, какие ресурсы этично использовать для выживания. Однажды каннибализм стал всеобщим.
Вторая «замечательная» черта псевдоцивилизации — всеобщая наркомания. Наркоманы абсолютно все, даже маленькие дети.
Был произведён универсальный наркотик под символичным названием «Счастье». Его можно употреблять в любом удобном виде: пить, курить, вдыхать, ему также можно придать любой вкус. При этом он совершенно безвреден для физического здоровья. Человек, вернее, субъект, впадает в эйфорию — испытывает состояние полного удовлетворения и радости, и ему больше ничего не надо. Сохранить здоровую психику и нравственность в таких условиях невозможно.
Что мы имеем «на выходе»? Земля покрыта питомниками, где людей разводят на убой. Люди в этих питомниках уже почти разучились разговаривать, но именно почти, причём мера «почти» очень различна. Людей искусственно поддерживают на разных уровнях интеллектуального развития. Что это даёт? Много интересного. Каждый крупный олигарх содержит большой гарем. Возникают очень пикантные обстоятельства. Считается не зазорным провести ночь с молодой, красивой и неглупой девушкой, а на следующий день… съесть её. Детей тоже активно употребляют в пищу, причём как чужих, так и своих собственных. У олигархов большие гаремы — значит, у них сотни детей. Поэтому есть собственных детей — норма. Их ведь много.
Перед нами, конечно же, не цивилизация, «а лишь её внешний образ, а по существу труп», я чуть перефразировала Эрфа Рома. Сейчас я приведу цитату полностью.
Главная опасность такого социального трупа в том, что он способен стать социальным вампиром. Эрф Ром писал в романе «Таис Афинская»: «С каждым годом ты будешь отходить всё дальше от забав юности. Шире станет круг твоих интересов, глубже требовательность к себе и людям. Обязательно сначала к себе, а потом уже к другим, иначе ты превратишься в заносчивую аристократку, убогую сердцем и умом… И умрёшь… Не физически! Со своим здоровьем ты можешь жить долго. Умрёшь душой, и по земле будет ходить лишь внешний образ Таис, а по существу труп. Ты вряд ли имеешь понятие, сколько таких живых мертвецов топчут лик Геи. Они лишены совести, чести, достоинства и добра — всего, что составляет основу души человека и что стремятся пробудить, усилить, воспитать художники, философы, поэты. Они мешают жить живым, внешне не отличаясь от них. Только они ненасытны в пустых и самых простых желаниях: еде, питье, жёнах, власти над другими. И добиваются этого всеми способами…
Знаешь ли ты спутниц Гекаты?
— Ламии, мормо или как их там ещё называют? Те, кто ходят с нею по ночам и пьют кровь встречных на перекрёстках? Вампиры?
— Это простонародная символика. А в тайном знании сосущие живую кровь порождения Тартара и есть мёртвые ненасытные люди, готовые брать и брать всё, что возможно, из полиса, общины людей — чужих и своих. Это они забивают до смерти рабов на тяжёлой работе, лишь бы получить побольше золота, серебра, домов, коней, новых рабов. И чем больше они берут, тем жаднее делаются, упиваясь трудом и потом подневольных им людей.
— Страшно ты говоришь, учитель! — Таис даже зябко повела плечами. — Теперь я невольно буду присматриваться к каждому…
— Тогда цель моих слов достигнута».
Необратимая социальная деградация не всегда означает деградацию научно–техническую. На примере псевдо–Цивилизации, описанной у Хайнлайна, это просматривается очень хорошо.
Эрф Ром писал: «Наука не знает и не может знать всей необъятности мира. И вера в то, что она уже нашла решение всех проблем, приведёт к катастрофе. Так могут думать лишь ослеплённые догматизмом или некритическим энтузиазмом люди. Ни одно из открытий, ни один из величайших законов не окончательны. Думают о полноте и законченности науки обычно догматичные умы в математике, но ведь это одно и то же, как если бы историк решил, что история завершена. Чем больше развивается наше знание, тем больше загадок природы встаёт перед нами. Беспредельно богатство самых привычных явлений, неисчерпаемое в своём разнообразии, в извилистых путях своего развития. Мы на Земле представляем науку как необъятную работу, устремляющуюся вдаль на миллиарды парсеков и в будущие поколения на тысячи веков. Так сложна и загадочна вселенная, что с прошедшими тысячелетиями развития науки мы утратили заносчивость древних учёных и приучились к скромности. Одно из основных положений, которому мы учим наших детей, гласит: «Мы знаем лишь ничтожную часть из того, что нам следует знать…»"
Ракурс рассмотрения этой мысли в данный момент следующий. Не стоит думать, что система Великого Кольца, в которую входят разумные цивилизации целой галактики, — несокрушимая система. Это далеко не так. Система весьма хрупка перед ликом мироздания — извращённым ликом. И в определённых обстоятельствах её не только возможно, а иногда и довольно просто разрушить. Инферно — великое проклятие мира.
Конечно, роман Хайнлайна — мрачная фантазия, но не сложно представить, что Гитлер всё же успел создать атомное оружие. У цивилизации был бы реальный шанс прийти к описанному у Хайнлайна. Сумочки из человеческой кожи уже начали штамповаться в Рейхе в промышленных масштабах. И это не фантастика апокалипсиса.
Фашизм самое чудовищное из всех возможных проявлений инферно.
Социальный труп рано или поздно превращается в вампира. Самое страшное в укусе вампира не то, что он может убить, а то, что он может превращать в вампиров других. В данном случае другие цивилизации, не только уничтожая их, но и переделывая по своему образу и подобию. И масштабов при этом он способен достигнуть колоссальных. Ну а технически в случае реального столкновения подобной флуктуативной псевдоцивилизации с цивилизациями системы Великого Кольца это просто.
В высокотехнологической войне количество не имеет значения. Несколько тысяч боевых Звездолётов Прямого Луча, оснащённых подобно создаваемому «Аристону» боевыми аннигиляторами и поэтому способных уничтожать целые миры. Каждый из таких звездолётов может мгновенно появиться где угодно… Противопоставить такой псевдоцивилизации что–либо система Великого Кольца не готова, а когда будет готова, станет поздно. Масса миров превратится в то, во что превратилась Ирида и планета дельты Ворона, а масса других — в таких же социальных вампиров. Впрочем, необязательно в таких же. Разлагающийся живой труп очень опасен, а разложение вампиров намного опаснее. И возможные вариации вампиризма, как и любой деградации, так же бесконечны, как и возможные вариации любой Красоты, как и любого Совершенства.
Руководитель рабочей группы Эдна Корн
В очередной раз повисло тяжёлое молчание. Звездолётчики обдумывали мрачную фантазию американского писателя. Каждый мысленно задавал себе вопрос: а был ли Хайнлайн психически здоровым человеком? Но не мог не признать, что в его фантазиях есть резон. Экипаж «Аристона» был собран из очень подготовленных людей, их подготовку существенно усилили специальные предполётные системы обучения и тренировки, но всё же чудовищность описанного подавляла и в то же время учила по–настоящему ценить победу над многоступенчатым социальным инферно. Как и учила тому, что победу нужно уметь защищать.
— Неужели же с этим ничего нельзя сделать?! — воскликнула Дейра Кор, самая молодая из присутствующих на Совете.
— Таково мироздание, в котором мы живём, Дейра, — просто ответила Эдна, — но ваша мысль, к счастью, неверна. Мы прилетели на Ириду как раз для того, чтобы изучить меру опасности, предупредить о ней Великое Кольцо и подумать о том, как освободить от неё Галактику раз и навсегда.
— Но ведь если вы правы, — тихо произнесла Дейра, — то лучше бы иридианам погибнуть всем.
— Боюсь, это так, Дейра, — печально сказала Эдна, — но не забывайте, я описала худший из сценариев. Что нас ждёт внизу, пока не знает никто.
2
Перед высадкой на Ириду решили изучить станцию на Луоне. На ней не было атмосферы, а значит, за прошедшие сто лет там ничего не изменилось. Вокруг Луоны запустили несколько спутников наблюдения, а вокруг Ириды — беспилотные стрелоиды. Станцию и космодром Луоны обнаружили после третьего витка вокруг неё. На первый взгляд с орбиты там ничего не изменилось. Но было ясно, что на космодром садиться опасно, поскольку иридиане, ожидавшие вторжения из космоса, вполне могли его заминировать. Между тем «Аристон» был огромен, и найти подходящую площадку для его посадки в окрестностях станции не удалось. И тогда у Эдны Корн родилась неожиданная идея — с помощью боевых аннигиляторов просто выжечь на поверхности Луоны, недалеко от станции, площадку нужного диаметра. Аннигиляторы могли генерировать поток античастиц заданной мощности, и это позволяло легко рассчитать диаметр площадки. Вначале идея вызвала неоднозначную реакцию, но быстро стала очевидна её целесообразность, она очень облегчала предстоящую работу.
Неделя ушла на подготовку и предварительные испытания аннигиляторов. Антиматерия, отделённая от нас тонкой гранью нуль–пространства, крайне редкий гость в нашем светлом мире Шакти. Впервые в истории предстояло применить её по целой планете. Никто и никогда не видел, как такая огромная масса — целая планета — отреагирует на антиматерию, и не было уверенности, что процесс аннигиляции не выйдет из–под контроля.
Решили применить её с высоты в сто пятьдесят километров узким, всё расширяющимся потоком, который при соприкосновении с поверхностью даёт проекцию в десять квадратных километров. К нужному квадрату шли на гравитационных двигателях. Рубиновая точка на экране прицеливания встала на цель. Мир Гром, чьи биотоки через мыслесенсор командовали главным компьютером звездолёта, отдал мысленный приказ.
Над поверхностью Луоны вспыхнуло ослепительное тёмно–синее пламя, наверное, превосходящее по чудовищности мифическое пламя ада. Мир её вечных сумерек впервые осветился ярчайшим светом и тут же погас. Если бы на Луоне была атмосфера, то удар сопровождался бы мощным грохотом, но всё происходило в кромешном безмолвии. Огромное облако пыли и газа взметнулось на высоту в несколько сотен километров, едва не задев стремительно набирающий скорость звездолёт. Однако всё было рассчитано, кроме того, облако не представляло опасности для корабля с включённой силовой защитой.
Когда облако, кроме его части, выброшенной в космическое пространство, осело (на планете, не имеющей атмосферы, это произошло быстро), звездолётчики увидели почти идеальный круг абсолютно ровной оплавленной поверхности.
— Да, — без улыбки пошутил Мир, — это хороший способ мгновенного строительства космодромов!
— Что бы там ни было, — жёстко сказала Эдна, — но у нас теперь есть куда посадить звездолёт, и мы убедились — аннигиляторы работают хорошо.
И посмотрела на Мира. Странный взгляд… В нём и невыносимая, немыслимая жестокость, столь неожиданная в Эдне, и та едва уловимая доля кокетства, какая и бывает самой неотразимой.
Огромный треугольник звездолёта, который, как и стрелоиды, по форме был похож на боевые самолёты Века Расщепления, мягко опустился на поверхность Луоны. Вся полнота власти перешла в руки Эдны. Она решила — первой высадится группа археологов, потому что только они имели реальный опыт боевого разминирования. Она сама и возглавила группу, хотя члены Совета воспротивились. Но Эдна сумела убедить их — без неё группа археологов, за много лет слившаяся в единый организм, рискует ещё больше, а без археологов дальнейшая работа становилась вообще сомнительной.
Группа Эдны стояла в шлюзе, готовясь к выходу. Раздался хлопок воздуха, сопровождавший разгерметизацию. Перед ними раскинулась Луона.
Десятикилометровую круглую площадку окружали невысокие горы. В чёрном небе огромный бело–голубой шар Ириды заливал ландшафт мягким светом. Ирида была ближе к Луоне, чем Земля к Луне, и её видимый диаметр превосходил диаметр Земли. Чуть в стороне кроваво–красным светом пылало солнце Луоны и Ириды — звезда Барнарда — Блуждающая. Красный карлик спектрального класса М5У, массой не более семнадцати процентов от массы Солнца. Самая удивительная звезда нашей области Галактики, временная спутница Солнца, проносящаяся мимо него со скоростью более ста километров в секунду, пришедшая из неведомых глубин космоса. Её видимый диаметр с Луоны был куда меньше видимого диаметра Ириды, а кроваво–красный свет казался светом смерти, символично падавшим жутковатыми бликами на мёртвую поверхность. «Солнечный луч в крови», — вспомнила Эдна где–то слышанное выражение. Затем в памяти всплыли слова Киплинга: «Сэр Грейвз взглянул назад и увидал в ночи звезды, замученной в аду, кровавые лучи». Эдна почувствовала, что фантасмагорический пейзаж погружает её в медитацию. Она позволила трансу овладеть собой, поражаясь пылающим символам. Звезда Барнарда действительно оказалась залитой кровью вестницей смерти. Чем глубже Эдна погружалась в транс, тем сильнее нарастало чувство тревоги, и вдруг, перейдя некую черту, тревога исчезла. Эдна вышла из транса с некоторым удивлением. И тут же поняла всё — да, звезда Барнарда — кровавая вестница, прошедшая ад, но она принесла свою весть вовремя.
Эдна всегда очень волновалась, вступая на поверхность нового мира, ведь до сих пор она не покидала Солнечной системы. И сейчас, оттолкнувшись, она с волнением опустилась на поверхность с высоты трёхэтажного дома. Гравитация была невелика, и трапы не использовали. Рядом опустились на грунт неразлучная Мидори и остальные спутники. Роботы СДФ выстроились у входного шлюза. Эдна посмотрела на чёрную, отливающую зеркальным блеском поверхность, сотворённую аннигиляторами. «Прости меня, прекрасная Луона, — подумала она, — за этот ожог! Ты знаешь, у меня не было другого выхода. Я пришла сюда для того, чтобы на твоём теле больше никогда не появлялись такие ожоги». И вдруг поняла — её чувства к этой маленькой серебряной планете похожи на чувства к родной сестре. Затем возникло удивительное ощущение того, что маленькая прекрасная планета поняла её, простила и приняла.
Через два дня были найдены ядерные устройства. Открытие входных шлюзов станции привело бы к взрыву, он выжег бы местность на сотни километров. Главная работа вновь пришлась на Эру Сон. Вначале решили извлечь бомбы и переправить в безопасное место. Но оказалось, что это неосуществимо, устройство самоликвидации встроено слишком органично. Поэтому, несмотря на риск, пришлось обезвредить ядерные устройства, разрушив в них детонаторы сверхмощным ультразвуком.
Обследовали также подсобные помещения вокруг станции, четыре из них оказались весьма не простыми — пусковыми установками системы противоракетной обороны. В каждой было по двадцать пять противоракет, рассчитанных на уничтожение ядерных боеголовок. Также имелись два мощных лазера, установленных с той же целью.
Станция оказалось такой, какой её описали звездолётчики девятой звёздной. Войдя внутрь, земляне увидели стены и пол из красивого серебристого пластика, хорошо сочетающегося с силиколлом. В центре зал собраний с прозрачным потолком. В зале, в светло–красных креслах, более сотни замороженных тел, идеально сохранившихся в космическом холоде. Последнее собрание было торжественным. Иридиане, как и люди Земли бы на их месте, ушли с честью. Свет Ириды и сейчас был ярче света звезды Барнарда, и казалось символичным, что именно родная планета, в момент прихода землян, дарит свет погибшим сынам и дочерям. Через прозрачный потолок хорошо просматривалось звёздное небо — прекрасное и равнодушное, звёзды продолжали дарить ушедшим иридианам свою красоту.
Эдна посмотрела в глаза сидевшего на возвышении председателя собрания, в них навсегда застыл ужас, и спросила у Сандры:
— Как ты думаешь, от чего они погибли?
— Думаю, мгновенно действующий яд, — ответила она, — они применили эвтаназию, когда поняли, что им вот–вот предстоит замёрзнуть.
— Сколько, на твой взгляд, станция работала после гибели Ириды?
— По загару могу сказать — каждый из них пробыл в космосе несколько лет.
Эдна прошла перед первым рядом иридиан, глядя в лица. Они почти не отличались от землян, за исключением синих и ультрамариновых волос и цвета глаз. Зрелые и молодые, женщины и мужчины, юноши и девушки. Глаза, открытые в течение двух веков, говорили — принять смерть им было нелегко. Впервые люди Земли были рядом пусть и с мёртвыми, но людьми другой инопланетной расы, и первая встреча была печальной. Экспедиция на планету смерти, откладываемая более ста лет, состоялась. Теперь навсегда в истории останется трагический первый контакт. Глядя в мёртвые глаза иридиан, Эдна ощущала что–то не совсем понятное. Что–то не так, но что именно, не удавалось уловить.
Сон и её группа уже работали с компьютерами.
— Информация на кристаллах уничтожена, — Сон повернулась к Эдне. — Похоже, они решили подстраховаться на случай возвращения пришельцев.
— Что–нибудь можно сделать? — спросила Эдна.
— Можно, ведь полностью уничтожить информацию технически невозможно. Память кристалла — его электромагнитное поле, а оно всегда пишет историю изменений…
И добавила: — Хотя, наверное, такую работу нам под силу сделать только на Земле.
— Уничтожить историю чего бы то ни было вообще невозможно, как и память, — согласилась Эдна, — Память не просто электромагнитное поле. Это поле, которое мы всё вернее называем единым. Гравитационное и электромагнитное поля лишь частные случаи его проявления. Но, насколько мне известно, далеко не всегда эту историю можно расшифровать. Хотя я знаю — вы настоящий гений в компьютерных технологиях, но ведь здесь информацию уничтожали те, кто старался, чтобы она не попала в руки врагам…
— Так уж и гений?! — усмехнулась Сон, в её усмешке Эдне почудился вызов. — Но в остальном вы, конечно, правы. Нам придётся приложить все силы. Здесь, без сомнения, могут содержаться важные сведения.
— Сон, вам никогда не приходилось проходить сеансы глубокого гипноза? — внезапно спросила Эдна.
— Приходилось, — кивнула та, — но очень редко. К моей работе это не имеет даже косвенного отношения! — уже с более откровенным вызовом добавила она.
— Вы в самом деле так считаете, Эра? — с легкой иронией спросила Эдна.
Сон вспыхнула, но сдержалась.
— Вы предлагаете мне испытать это? — поинтересовалась она.
— Да, — кивнула Эдна, — думаю, нам всем это может помочь в работе.
— Я подумаю, — сказала Сон. — В конце концов, вам виднее, как улучшить работу подчинённых, — она натянуто улыбнулась.
Эдна одарила её такой же улыбкой.
Персонал станции жил ещё пять земных лет после гибели Ириды. Затем закончился ресурс термоядерного реактора. Подтвердился факт, что персонал станции ушёл из жизни, применив эвтаназию. Больше ничего узнать не удалось. Если кто–то и был на Луоне после прилёта «Тантры», то тщательно замёл следы.
Оставалась надежда только на микроанализ. Но это сложная и трудоёмкая процедура. Луона, казалось, не хотела отпускать землян.
Предстояло определить характерный элементный и микроэлементный состав местности. Затем то же самое для станции. Потом искать нехарактерные элементы. Чужой звездолёт, скафандр, любой другой вид техники не могли не оставить следов. Их микроскопические частицы обязательно должны были остаться на Луоне. Всё это и предстояло обнаружить. А значит, экспедиции придётся задержаться подольше на Луоне. Но выхода не было.
В межпланетном пространстве вскоре были обнаружены искусственные обломки. Беспилотные стрелоиды доставили их на Луону. Изучение станции показало, какие металлы, сплавы и пластические массы применяли иридиане, что позволило выяснить, какие обломки принадлежат иридианской космической технике, а какие — технике пришельцев. Материалы пришельцев отличались довольно сильно. Заодно получила косвенное подтверждение гипотеза — Ирида оказала сопротивление. Пять стрелоидов оставили на Луоне и поручили им поиск инопланетных материалов. Это решение неожиданно оказалось удачным, если в данном случае вообще можно говорить об удаче. На седьмой день стрелоиды подтвердили худшие опасения, обнаружив прямо на поверхности Луоны тщательно замаскированные искусственные сооружения из материалов пришельцев.
Вновь потянулись недели работы, связанной с принятием мер предосторожности. Вскоре обнаружили ядерные устройства. Они предназначались для самоликвидации сооружений, установленных, как показал анализ по степени износа некоторых материалов, примерно пятьдесят лет назад. Центр пришельцев прикрывала голограмма и энергетический экран, генерируемый специальным устройством, не позволяющим обнаружить металлический массив из космоса. Очевидно, аналогичные экраны использовались и для блокады радиосигналов, как когда–то предположила Эдна. Центр удалось обнаружить только потому, что стрелоиды утюжили поверхность Луоны на предельно малых высотах.
Выяснилось и назначение антенн на иридианской станции. Спутники, запущенные иридианами в двадцатом веке по летоисчислению Земли, действовали до сих пор, уже более трёхсот лет, исправно транслируя на Ириду, вернее на Луону, телепередачи с Земли. Компьютерная система центра пришельцев тщательно записывала эти телепередачи в ожидании, когда следующий звездолёт прилетит за информацией.
Недоброе предчувствие Эдны при первом выходе на поверхность Луоны оправдалось полностью. Пришельцы полвека назад узнали о существовании цивилизации Земли.
3
Экстренный Совет звездолёта собрался в боевой рубке.
— Всем известно, насколько неприятные у нас новости, — начал Мир. — Какие будут предложения?
Слово взял Амор Морэ. Его не пришлось убеждать принять участие в экспедиции. Он сразу охотно согласился, сказав, что если бы Эдна не позвала его, то он, наверное, сам обратился бы к ней.
— Мы должны послать немедленное сообщение на Землю, — сказал он. — Времена, когда мощи радиостанций звездолётов хватало, чтобы послать сообщение только на расстояние в несколько световых дней, к счастью, позади, и нормой стало несколько световых лет. «Аристон» оснащён самой мощной радиостанцией в истории звездоплавания. И хотя опыт радиосообщений со звездолёта на расстояние шести световых лет отсутствует, есть все основания полагать, что наше дойдёт.
— Это так, — кивнул Мир Гром, — но стопроцентной гарантии нет. А чем скорее Земля получит информацию об опасности, тем больше шансов защититься от пришельцев.
— Сообщение можно продублировать, и не раз, — заметил Морэ, — это большой расход энергии, но в данном случае он оправдан.
Слово взяла Сандра Кара.
— Опасность, нависшая над Землёй, самая грозная в истории, — сказала она, — и, возможно, более разумным стало бы наше немедленное возвращение. Но я считаю, что экспедиция должна продолжить работу. Мы до сих пор не знаем, что случилось с иридианами и кто наши враги. А способы выяснить это есть. Кроме того, не следует забывать, что межзвёздные полёты опасны, и хотя нам идти проторённым путём, полной гарантии, что экспедиция вернётся, нет. Радиосигналы дают надёжную возможность предупредить Землю. Сообщение нужно послать.
— Хотела бы уточнить, — спросила Дейра, — почему станция на Луоне не участвовала в космическом сражении? Ведь она наверняка была одним из центров противокосмической обороны Ириды!
— Естественный спутник — это не звездолёт, Дейра, им нельзя управлять, — ответил Морэ. — Луона в момент атаки пришельцев была далеко от места сражения. Атаковать её потом для обескровленного флота пришельцев не имело смысла, атака означала ненужные потери. Было ясно, что персонал погибнет, как только закончится ресурс реактора.
— Морэ, как вы думаете, — заговорил Мир, — как скоро землянам можно ожидать атаки со стороны пришельцев?
— Учитывая, что здесь они объявились вновь через сто пятьдесят лет, расстояние до их мира или одного из их миров максимум семьдесят световых лет. Какое–то время, допустим, ещё сорок лет, их звездолёту нужно, чтобы вернуться. Затем им нужно ещё восемьдесят лет, чтобы посланный боевой флот достиг Земли. Но это в лучшем случае. Вряд ли решение о повторном полёте на Ириду принято сразу после возвращения эскадры, скорее всего, прошло какое–то время. А это значит, ближайший к Земле мир, населённый ими, на расстоянии всего нескольких десятков световых лет от Солнца, намного ближе, чем Ахернар. Значит, вторжения нужно ждать через несколько десятилетий.
— Как же они не обнаружили нас до сих пор? — спросила Дейра Кор.
— Очевидно, их экспансия направлена к богатым звёздами центральным скоплениям Галактики, — ответил Морэ. — Возможно, планета, ставшая базовой для удара по Альграбу и Ириде, колонизирована недавно. Впрочем, в их масштабе «недавно» может означать и тысячу лет, — подумав, добавил он.
— Но как мы сможем оказать сопротивление цивилизации, которая уже тысячи лет назад овладела межзвёздными полётами? — вновь спросила Дейра.
— Сопротивление, Дейра, мы оказать сможем, — ответил Мир Гром. — Более того, мы сможем победить. Факты говорят — у них нет боевых аннигиляторов. Видимо, они их не изобрели. Иначе какой смысл посылать на уничтожение разумных цивилизаций целые эскадры и наносить ядерные удары? Один наш «Аристон» легко сметёт с Ириды всё живое. И не только Ириды. «Аристон» может уничтожить десятки и сотни миров.
Спокойный и деловой тон командира резко контрастировал со страшным смыслом его слов. В рубке повисла неловкая, напряжённая тишина.
Дейра в растерянности смотрела на повелителя звездолёта.
— И вы сделаете это, Мир?! — тихо спросила она.
— Да, Дейра, — просто ответил Гром, — я сделаю всё, чтобы защитить Землю и Великое Кольцо…
— Но чем же мы тогда лучше этих нелюдей?! — потрясённо спросила она.
Ей никто не ответил. Напряжённое молчание усилилось. Его нарушила Эдна, переведя разговор на другую тему.
— Я тоже против немедленного возвращения, — сказала она. — Мудрость учит: «Самый страшный враг тот, которого не знаешь». Нам выпала редкая удача хоть что–то узнать об этой чудовищной псевдоцивилизации. У нас великолепная радиостанция, и, полагаю, нужно ограничиться тремя дублирующими сообщениями. Кроме того, мы до сих пор не выяснили, выжил ли кто–нибудь из иридиан, а помочь им — наш долг.
Слово вновь взяла Сандра.
— Мы до сих пор не знаем даже, как пришельцы выглядят, — сказала она. — Не говоря об их физиологии и генетике. Судя по всему, иридиане дали им суровый отпор, а значит, мы обнаружим в космосе останки не только иридиан, но и их врагов.
— Как знать, — сказал Морэ, — может быть, исследуя обломки их звездолётов, мы узнаем о координатах их планет. Наверняка на навигационных компьютерах есть такая информация. Значит, попробуем её расшифровать.
— Кто–нибудь считает, что нужно прекращать работу? — спросил Мир Гром.
Таковых не нашлось.
— Что ж, Корн, — продолжил он, — мне кажется, Луона нам дала всё, что могла. Пора отправляться на Ириду.
Последняя ночь на Луоне была очень тревожной для Эдны. Навалившееся чувство опасности приглушало интуицию, не давая возможности осознать природу тревоги. Эдна попыталась войти в транс, но не получилось. Некоторое время она размышляла, не применить ли психоделики, но решила этого не делать. Она ни разу не применяла их с тех пор, как получила звание Раджа–йога.
Наконец, удалось забыться тревожным сном.
Её разбудил чудовищный грохот и сигнал боевой тревоги. Корабль трясло. Казалось, что великан бил по нему гигантским молотом, в иллюминаторах вспыхивало пламя. Эдна остро почувствовала, как близка смерть. Полыхнула яркая вспышка.
Всё кончилось так же внезапно, как и началось.
На Луоне пришлось задержаться. Расследование показало, что «Аристон» был обстрелян системами противоракетной обороны иридиан. И это дело рук кого–то из членов экипажа звездолёта.
Пульт управления ракетными системами находился на основной станции, и именно в его восстановленную компьютерную систему была введена программа, перенацелившая ракеты на удар по «Аристону» по навесной траектории. Земляне перезарядили аварийные аккумуляторы компьютерной системы, никому и в голову не пришло их разрядить. Именно это и позволило нанести удар.
Установить личность диверсанта, естественно, не удалось. Сбросить простую программу на компьютер станции с мини–носителя — дело не сложное. Звездолёт и экипаж спасло только то, что обшивка, хоть и с трудом, но выдержала удары кумулятивных боеголовок противоракет. Было ясно: на борту корабля находится смертельный враг или смертельные враги, и они не пощадят никого, в том числе и самих себя. Давняя гипотеза Эдны об адептах тайной смертеутверждающей религии получила уже отнюдь не косвенное подтверждение.
4
Эдна, сидя перед иллюминатором в своей каюте, смотрела на удаляющуюся Луону. Та уже имела диаметр не намного больший, чем земная Луна. Она с детства любила ночное небо, но на Земле увидеть удивительную красоту звёздного мира можно не всегда. И с детства Эдна любила Луну — Солнце Ночи, как называла её про себя, подолгу смотрела на эту удивительную планету. Ей казалось, что и Луна тоже смотрит на неё. Именно это однажды и научило её входить в транс, тоже ещё в детстве. Самым удивительным чувством Эдны всегда было чувство непонятной близости к Луне. Она всегда воспринимала её не как небесное тело, а как близкого человека, причём близкого человека, которому сейчас очень тяжело.
Эдна невольно вспомнила стихотворение русского поэта, посвящённое Луне:
Лик Ужаса в бесстрастности эфира
Вне времени, вне памяти, вне мер!
Ты кладбище немыслимых Химер,
Ты иверень разбитого Потира.
Зане из сонма ангельского клира На Бога Сил, Творца бездушных сфер,
Восстал в веках Денница–Люцифер,
Мятежный князь Зенита и Надира.
Ваяя смертью глыбы бытия,
Из статуй плоти огненное «Я»
В нас высек он; дал крылья мысли пленной,
Но в бездну бездн был свергнут навсегда.
И остов недосозданной вселенной
Ты вопль тоски, застывший глыбой льда.
И почувствовала, что проваливается в транс. Каюта и Луона исчезли.
Титаническое космическое сражение достигло высшего пика. Первая линия противокосмической обороны Земли была сметена. Эдна и Рам мысленно проклинали себя, что не смогли убедить людей Земли вложить больше средств в систему защиты. Даже после экспедиции на Ириду Карту удалось сохранить большое влияние, и, признав факт существования Коры и опасность для Земли и Великого Кольца, исходящую от неё, он со сторонниками, тем не менее продолжал утверждать: «Псевдоцивилизация Коры — это деградировавшая эволюционная система, а такая система неизбежно слабее социально здоровой». И большинство землян поверили сторонникам Карта. Теперь за эту наивность приходится платить.
Три орбитальные крепости, вместо запланированных пяти, оказались недостаточно эффективными. Боевые аннигиляторы тоже отнюдь не абсолютное оружие. Силовая защита боевых звездолётов корнов аннигилировалась не полностью, а лишь частично. Аннигиляторы были, конечно, намного эффективнее, чем лазерное и плазменное оружие корнов, но эффект оказался меньше ожидаемого. Механизмы кораблей корнов в большинстве случаев восстанавливали повреждённую силовую защиту.
Будь число кораблей равным, земляне легко уничтожили бы флот вторжения, но вражеских кораблей было намного больше.
На огромном экране центра противокосмической обороны, расположенного под Арктидой, появился Мир Гром, командующий боевым звёздным флотом Земли.
— Мы потеряли две трети наших боевых звездолётов, — мрачно доложил он. — У корнов потери намного больше, но… — Мир немного помолчал. — Компьютерный анализ показывает, что несколько их кораблей вполне могут прорваться к Земле. Этого же достаточно, чтобы испепелить ядерным оружием и УБТ более трети наших крупных городов. Как известно ещё по Ириде, наземные системы противоракетной обороны малоэффективны. — Мир опять помолчал и продолжил: — Сейчас они перегруппировуются. Уже очевидно — удар будет направлен в самое большое «окно» между стационарными орбитами наших орбитальных крепостей. Оно расположено над западом Евроазиатского континента. То есть основной удар неизбежно обрушится на русские и европейские города, также в сфере их досягаемости Ближний Восток. Я приказал остаткам флота сосредоточиться в этом направлении. Бой начнётся через несколько минут! — закончил он и отключился.
На экране появились звездолёты землян, выстраивающиеся в боевой порядок, а затем огромный рой сияющих точек кораблей корнов. Несмотря на все потери, их всё же было намного больше. Вскоре звездолёты вошли в огневой контакт. Было чётко видно, что кораблей корнов гибнет куда больше, но всё меньше оставалось и земных звездолётов.
На экране вновь появился Мир. Эдна ещё никогда не видела у него такого напряжённого выражения лица.
— Они начали прорыв, — кратко доложил он. — Через считаные минуты удары обрушатся на Землю!
Эдна вышла из транса и долго сидела в кресле неподвижно, приходя в себя. Второй подарок Луоны был не менее впечатляющим, чем первый.
Теперь, благодаря Прямому Лучу, она знала самоназвание псевдоцивилизации и то, как себя называют её представители, знала, каким будет результат первого сражения землян с корнами, и знала, как это изменить. Академия Горя и Радости давно уже доказала, что будущее не предопределено, и подобные картины — это только линии вероятности, на которые можно влиять. Эдна включила мнемограф и ещё раз внимательно просмотрела картины, возникшие в её сознании. «Что ж, — решила она, — посмотрим. Нужно обязательно найти на Ириде доказательства того, что эта запись не плод моего больного воображения».
Глава IV
Троан
- Есть упоение в бою,
- И бездны мрачной на краю,
- И в разъярённом океане,
- Средь грозных волн и бурной тьмы,
- И в аравийском урагане,
- И в дуновении Чумы.
1
Звездолёт был на орбите, шли работы по выбору места для посадки и адаптации к условиям Ириды. Вечно угрюмый командир корабля Мир Гром и Сандра Кара случайно оказались рядом в огромном зале для занятий гимнастикой в невесомости. Гравитация в нём была отключена. На руках обоих были небольшие крылья, и сама собой возникла мысль посоревноваться, кто преодолеет дистанцию полёта быстрее. Гибкая грациозная Сандра и коренастый широкоплечий Мир старались изо всех сил. С очень небольшим перевесом победила Сандра. И сразу заметила — суровый командир огорчён, хотя и не показывает этого. Улыбнулась.
Читать бесплатно другие книги:
