Темное пламя Козлович Андрей
— Уж перед кем, перед кем, но перед тобой я точно не отступлю!
Прошёл ещё месяц, работа по возвращению иридиан на поверхность шла без особых сложностей. Вдруг Лёд стал мрачным и мрачнел всё больше. Сандра поняла, что идиллия закончилась, и предложила встретиться. Лёд принял её немедленно.
— Что происходит? — спросила она без обиняков.
— В том–то и дело, уважаемая Кара, я не знаю, что происходит, — признался диктатор, — и это впервые за время моего пребывания на посту начальника службы безопасности.
Помолчав, он начал рассказ.
— Вы были правы, начались сюрпризы. Среди элиты и интеллигенции набирает силу новая идеология. Она уже затронула и часть рабочих. Идеология крайне вредоносная. Суть её — человечество Ириды погибло двести лет назад, во время ядерной бомбардировки, а мёртвым место в могиле. Нашим предкам вообще не стоило строить убежище. Но пока мы жили в подземелье, с этим можно было мириться. Мы жили в просторной могиле и всё вернее лишались фальшивого живого облика. Теперь ситуация другая. Мы вышли из могилы, а это самое страшное. Цивилизация Земли ещё молода и не понимает, что пригревает набирающего могущество вампира. И этот вампир, сегодня прикидывающийся выздоравливающим живым существом, однажды покажет своё истинное лицо. Вначале он долго будет прикидываться живым, полностью восстановит могущество, научится вновь летать к звёздам, овладеет грозным оружием землян, а потом ударит по землянам и цивилизациям Великого кольца. Для того чтобы этого не допустить, нам нужно погибнуть. Поэтому смерть прекрасна. Они уже приветствуют друг друга фразами «Да здравствует смерть», «Во имя смерти», «Ничего нет прекрасней смерти».
Основа нашей идеологии — вера в то, что с приходом посланцев цивилизаций Великого Кольца наступит мир воплощённой мечты, обернулась своей противоположностью: «Только смерть очистит цивилизацию Ириды от смерти, и, сгорев в огне, цивилизация возродится ещё более прекрасной», говорят они. Фанатичная вера в этот бред — уже реальность.
— Идеология набирает силу и среди сотрудников госбезопасности?
— Нет, — лицо Лёда немного просветлело. — Её нет и среди подводников. Можно сказать, что ей подвержены преимущественно романтики.
— «Романтики», или люди со слабой волей, неосознанно испугавшиеся того, что больше нет маскирующей и защищающей крыши над головой — крыши подземелья?
Керр Лёд глубоко задумался.
— Знаете, Кара, — сказал он, — это здорово, что вы пришли. Скажу честно, я был близок к отчаянью. Вы правы, иридиане, в основном, тепличные растения и не готовы жить в мире солнца и ветра и уж тем более в мире бурь и холодных ветров. Теперь ясно, что происходит. Но от этого не легче. Всё равно непонятно, что делать. Вернее, понятно — иридианам нужно вернуть веру в себя. Но как?
— Есть направление, в котором искать ответ. У вас в подземелье была своя литература? Я не слышала ни об одной книге, написанной в подземелье.
Вопрос ошарашил Лёда.
— Вы умеете удивить, — наконец сказал он, — я тоже не знаю ни одной книги, написанной писателем подземелья.
— Вы знакомы с земной христианской мифологией?
— С Библией? — уточнил Лёд.
— Не только, прежде всего с её гностическим толкованием.
Он молча кивнул.
— Понимаете, Лёд, — задумчиво сказала Сандра, — Вы сделали то, что на Земле сделал Сатана, — дали иридианам вкусить плод познания. А это горький плод. Сад Эдема невозможен без наркотика, и, лишив его иридиан, вы, безусловно, совершили великий подвиг. Ваше имя будут помнить всегда. Но плод познания открыл иридианам глаза: во–первых, оказывается, нет и никогда не было никакого рая, а был невероятно подлый и невероятно чудовищный обман; во–вторых, боги, оказывается, не всесильны и не праведны, а ничуть не сильнее и не лучше людей. То, что происходит, называется ударом Стрелы Аримана. Теперь у вас появятся и книги, и песни, и стихи. Под небом, а не под сводами пещеры начался процесс пробуждения очень сложных чувств, очень непростой и противоречивый процесс. Вначале будут пробуждаться далеко не прекрасные чувства. Душа человека и общества двойственна, и вначале у вас появятся книги, песни и стихи, славящие смерть. Это естественно, мы живём в инфернальном мироздании. Все древние земные религии были невероятно свирепы. Затем начался обратный процесс, и в конечном итоге Стрела Аримана била с другой стороны. Религией, доводящей гуманизм до маразма, стало христианство, и такие религии внушают уже отвращение, а не страх. Понимание биполярной природы мира пришло только двести пятьдесят лет назад. Подлинный ответ зарождающейся мракобесной идеологии, сейчас прославляющей смерть, а потом жизнь, вернее, непротивление злу насилием, идеология, которая учит не бояться ни жизни, ни смерти. Идеология веры в себя и в людей — в союз личности и общества, осознающая, что противоречие между личностью и обществом — главное внутреннее противоречие человечества. И только достижение всё совершенствующегося баланса между интересами личности и общества может создать справедливую, разумную и жизнеспособную систему.
Только такая идеология порождает в человеке доверие к себе и другим, а значит, и подлинную веру в собственные силы.
Советский учёный Лев Гумилёв в двадцатом веке предупреждал — резкая смена образа жизни рождает антисистемы — концепции–вампиры, паразитирующие на вновь проявившихся идеологических противоречиях, и именно антисистемы и являются фашизмом. Коллективный интеллект, основу которого у нас в Век Расщепления и у вас на Ириде сейчас составляет обыватель, весьма недалёк и, пытаясь защититься от новой неожиданной реальности, впадает в интеллектуальную спячку.
У нас на Земле давно известно психологическое явление — зомбирование, или сверхглубокое гипнотическое внушение. Слово «гипноз» переводится с древнего языка как сон, а сон — брат смерти. Поэтому издревле у нас на Земле зомби считаются живыми трупами, и особенно страшно, если эти трупы социальные. Фашизм — это всегда зомбирование. Но в данном случае зомбирование применено вашими предками с помощью технических приспособлений — гипноизлучателей. И они погрузили ваше общество в сверхглубокий сон, то есть смерть.
Воскресить тех, кто умер, очень тяжело. Сейчас мы вплотную подошли к решению проблемы воскрешения биологически умерших, о чём мечтали русские учёные–космисты. Но решение проблемы умерших психологически или социально намного сложнее. Поэтому так и страшен фашизм. На Земле все народы, прошедшие через него, потом, даже много веков спустя, страстно желали его вернуть. Это было присуще майя на Юкатане, ацтекам в Анауаке и немцам в Западной Европе. И до сих пор не понятно, есть ли противоядие от фашизма, существует ли способ оживлять социально мёртвых. Хотя мы давно уже убеждены — смерть обратима. Поэтому мы и удивлены тем, что ваши учёные разработали методики применения фашизма с целью выживания цивилизации Ириды.
Пока есть только один способ оживить социально мёртвые народы: запрещение фашистской идеологии, борьба с ней и замещение её другой идеологией. И вам не остаётся ничего другого, как применить его. Для этого нужна новая идеология. Разработать такую идеологию, адаптированную к условиям современной Ириды, — большой труд и невероятная сложность. Важно также учесть, что часто на выходе мы получаем не прежний, а новый народ — новый этнос. Например, в Анауаке, на основе ацтеков и других народов, входящих в их империю, а также переселившихся на эту территорию испанцев, возник совершенно новый этнос — мексиканцы. Вам нужно дать достойный ответ «Прекрасной смерти» или цивилизация Ириды умрёт, так и не возродившись. И хорошо ещё, если умрёт физически, хуже, если она сохранит фальшивый живой облик.
Мы, конечно, поможем вам, но главный ответ пробудившемуся вампиру должны дать вы. Именно вам нужно разработать идеологию, прославляющую жизнь, всё прекрасное, что есть в ней, и великое счастье жить, в противовес идеологии, прославляющей смерть и счастье умереть, тайно паразитирующей на всём ужасном и отвратительном. Нужно написать книги, песни и стихи, которые раскроют эти простые истины во всей их красоте и очаровании. В противовес книгам, песням и стихам, которые тоже скоро появятся. Здесь нужны не лекарства, а то самое солнце и тот самый свежий воздух, вкус которых нужно вспомнить иридианам и полюбить.
Керр Лёд взглянул на Сандру с уважением.
— Как вы думаете, — немного помолчав, спросил он, — идеология возникла спонтанно или есть тайная организованная сила, её создавшая?
— Вы же говорили, что вам известны все силы в иридианском обществе, — не удержалась Сандра.
— Говорил, — согласился Лёд, — но похоже, что я ошибся.
— Это очень непростой вопрос, Лёд, — медленно сказала Сандра. — То, что сейчас переживает ваше общество, можно назвать социальным похмельем, или «ломкой», так у нас когда–то называли состояние наркомана, не получившего очередной дозы. Жизнь в подземелье и психотронное излучение давали вам чувство покоя — вы были спокойны и не думали о том, как выживать.
Теперь всё по–другому, каждый задумался, а смогу ли я выжить. И этот подсознательный страх невероятно давит на психику. Сильные люди могут его преодолеть, для слабых же это чувство невыносимо. В древние времена в подобной ситуации становилось больше алкоголиков и наркоманов. Но у вас не сохранилось достаточно мощных и широко распространённых индивидуальных наркотиков. Вот и возник коллективный психологический наркотик. И, боюсь, я не могу ответить на вопрос о его генезисе. Сознание человека и тем более коллективное сознание в состоянии «ломки» способно выкидывать что–то невероятное. Так что «Прекрасная смерть» вполне могла возникнуть и спонтанно.
Сандра и Лёд договорились — служба безопасности будет предоставлять в распоряжение созданной землянами группы по изучению «Прекрасной смерти», как с лёгкой руки Сандры стали называть новое извращённое мировоззрение, всю получаемую о нём информацию. Но информации поступало слишком мало. Те, кто создал новое движение, похоже, хорошо понимали — время действовать в открытую не пришло, и позаботились о конспирации. Это казалось невозможным в инфантильной среде интеллигенции и только начавших пробуждаться от психотронного наркотика рабочих. И тем не менее имена разработчиков нового мировоззрения и организаторов движения оставались тайной для многоопытных профессионалов Керра Лёда.
Сандра разработала систему опросов и тестирования и провела исследование в области социальной психологии, но и оно мало что дало. Было очевидно — внутри инфантильного движения «Прекрасная смерть» существует некая тайная и великолепно организованная сила, превосходящая по уровню профессионализма службу безопасности Лёда. Откуда она взялась, совершенно непонятно. Не было ясно, для чего разработана «Прекрасная смерть», ставит ли она целью действительное физическое уничтожение иридиан или это только прикрытие неких тайных целей.
После некоторого отчуждения отношения Сандры и Эдны опять стали близкими. Закончив серию исследований, Сандра зашла к Эдне для подробного разговора. К ним присоединилась и Мидори, сообщив, что у неё есть серьёзный вопрос.
— Главная проблема на данном этапе — дефицит информации, — сказала Сандра, когда подруги уселись. — Мы понятия не имеем, откуда взялась «Прекрасная смерть» и какая организация её распространяет. В то же время ясно — это могущественная и глубоко профессиональная организация, превосходящая по уровню профессионализма службу безопасности Лёда. А значит, она существует давно и настолько законспирирована, что о ней не знала даже высшая иридианская олигархия. Что вы об этом думаете?
— Боюсь, всё это гадание, — сказала Эдна, — нити, зацепившись за которую мы могли бы распутать клубок, не видно. Собственно, смысл нашего разговора в том, чтобы попытаться найти эту нить. Но, к своему стыду, должна сказать — у меня нет никаких соображений.
— Тебе нечего стыдиться, Эдна, — возразила Сандра, — дело в том, что мало самой информации.
Мидори хотела что–то сказать, но промолчала.
Эдна внимательно посмотрела на неё.
— Хорошо, — сказала Мидори, — думаю, нить есть, она в руках Эры.
Эдна и Сандра переглянулись, Мидори смущённо улыбнулась. Дружба Эры и Мидори крепла. И это сказалось на отношениях Мидори с Сандрой и Эдной: они стали более сдержанными и отчуждёнными. Думая об этом, Эдна поражалась, насколько огромную власть имеет эрос даже сейчас. Причём даже во время огромной опасности, нависшей над остатками цивилизации Ириды, а возможно, и не только над ней, женщины оставались женщинами. Преодолев неловкость, Мидори заговорила:
— Эра считает, что необходимо создать роботов–шпионов. Необычных роботов: нано–и виртуальных. В организме каждого из нас масса нанороботов, контролирующих его на клеточном уровне. На «Аристоне» есть оборудование, позволяющее их производить и развивать. Группе Эры ничего не мешает создать нанокультуры. Они, после инфицирования нужных иридиан, будут передавать нам всё, что видит и чувствует их носитель. То же самое и с виртуальными роботами. В компьютерной системе подземелья масса заблокированных файлов, извлечь их очень непросто, если вообще реально с нашим оборудованием. Кроме того, Эра допускает, что компьютерная система подземелья может оказаться больше, чем мы думаем. Нельзя исключить, что в недрах подземелья имеются и другие компьютерные системы, связанные с известной и даже её контролирующие. Выявить их крайне сложно.
Виртуальные роботы, по сути, искусственно созданные саморазмножающиеся компьютерные вирусы. Они в течение нескольких месяцев пронижут всю компьютерную систему. Это позволит эффективно контролировать все социумы подземелья, открытые и скрытые. Правда, для разработки, изготовления и наладки таких программ потребуется минимум полгода, но, боюсь, ничего более действенного предложить не сможет никто.
Разговор неожиданно прервался — прозвенел вызов коммуникатора.
— Корн, — возбуждённо сказал появившийся в эйдо–пластической голограмме Мир Гром, — попрошу вас немедленно зайти ко мне. — И ничего, не объяснив, тут же отключился.
4
После приветствий Мир Гром взволнованно сказал:
— Знаете, Эдна, по натуре я замкнутый человек и много времени приходится быть одному. Порой это утомительно. И любимым занятием для меня давно стали прогулки в самые неожиданные и самые странные места. Достаточно часто после таких прогулок я снимаю мнемограмму. Мнемозапись потом помогает лучше понять себя. Кроме того, к счастью, я в нужный момент сообразил включить обычную эйдопластическую запись и поэтому могу доказать, что произошедшее — не бред больного воображения.
Он включил мнемосенсорную систему, и на экране вспыхнули события, которые, как поняла Эдна, произошли менее часа назад.
Точка зрения при мнемозаписи «скакала» с целью придать большую художественность, облегчающую восприятие. Мнемограф периодически менял точку зрения на происходящее, показывая его то с позиции участника, то с позиции стороннего наблюдателя. Данная мнемограмма начиналась с того, как Мир Гром подходит к стрелоиду. Было хорошо видно, как Мир садится в него, включает двигатели и летит к океану.
Мир полетел над линией прибоя, повторяя её изгибы.
Эдна вскоре поняла, почему он это делает. Гравитационные двигатели совершенно бесшумны, что позволило включить наружные динамики, и шорох прибоя ворвался в стрелоид. Постоянно менялась картина внизу. Кончился огромный пляж, и начались скалы. Бухты, рифы, гряды, вдающиеся в океан, были причудливы и красивы. Волны, с шумом разбивающиеся о камни, притягивали взгляд.
Они были прекрасны, эти волны, бесконечно долго штурмующие горные твердыни. Прекрасной была удивительная музыка прибоя, проникающая в существо человека. На них хотелось смотреть бесконечно, так же можно смотреть ночью на пламя костра и слушать музыку потрескивающих в огне сучьев. «Вода и огонь очень похожи, как это не удивительно», — подумал Мир. Мнемограф отразил эту мысль вербально, его голосом. Мнемограф из всех мыслей отражал только наиболее интересные. При записи мысли и чувства редактировались. Чувства передавались музыкой. Её синтезировал компьютер, используя за основу тысячи записанных в его памяти произведений. Но если разобраться, автором музыки было сознание человека. «Музыка чувств» — люди Давно придумали такую метафору, не подозревая, что она станет реальностью. В области её изучения и развития работала уйма специалистов: как в области науки, так и в области искусства, одним из ведущих была Реа Драма.
Скалы между тем становились всё выше и неприступнее. Уже издали внимание Эдны, как и Мира, что чувствовалось по мнемограмме, привлекла небольшая ровная площадка, на которую можно посадить стрелоид. Отсюда открывался замечательный вид на океан. Мир посадил стрелоид, затерявшийся среди высоких скал, и вышел из него.
С воздуха казалось — до прибоя близко, но впечатление было обманчивым. Миру долго пришлось идти между скалами, пока кромка берега не открылась во всём великолепии. Светило хорошо прогрело скалы. Мир присел и затерялся среди камней. Он долго смотрел на прибой и слушал его шорох, вместе с ним в созерцание погрузилась и Эдна. В такие мгновения мир исчезает, остаются только двое — человек и океан, оба полностью отдаются молчаливому разговору. Но разговор прервался.
Точёная и очень знакомая им обоим женская фигурка показалась из–за ближайшего прихотливого поворота линии прибоя и пошла по ней, приближаясь. Совершенно нагая, она шла, так же полностью отдавшись очарованию тонкой грани между землёй и океаном, воспринимая его не только зрением и слухом, но и телом. Брызги падали на это удивительно совершенное тело, и сбегающая вода только подчёркивала редкую красоту.
Это была Эдна Корн.
Внезапно она остановилась. Из–за скал навстречу ей вышел мужчина, тоже совершенно нагой. Они остановились друг перед другом, несколько мгновений смотрели в глаза, а затем взялись за руки. Так они и стояли на фоне шумящего прибоя. Одухотворённые лица, в глазах умиротворение и нежность… Было понятно, как невероятно долго они шли друг к другу. Они подошли к скале, которая внезапно раскрылась, и вошли внутрь. Огромная каменная плита скрыла их от нескромных глаз, скала вновь приобрела первозданный вид.
Мужчиной был Мир Гром!
Оправившись от первого потрясения, Эдна спросила:
— С какого момента ты включил обычную запись? — Она не заметила, что перешла на ты.
— С того самого как узнал женщину, — печально ответил Мир.
Некоторое время они смотрели обычную запись, точно продублировавшую мнемографическую и позволившую убедиться — Мир не сошёл с ума.
— Что думаешь делать? — вновь спросила Эдна.
— Думаю, нам нужно рассказать об этом всему экипажу, — ответил Мир. — Мы не вправе хранить в тайне подобную жуть.
— Да, — сказала Эдна. — Именно жуть. Мы самонадеянно решили, что уже знаем об Ириде всё, но, похоже, она способна на действительно жуткие сюрпризы. Впрочем, чего ещё ждать от планеты смерти. Как же права Тлацолтеотль — на свете нет ничего страшнее смерти, умеющей прикидываться живой, и самое страшное, если она обретает крылья.
Мир удивлённо взглянул на неё — он не знал о регрессии Эдны в личность Малиналь. Но взволнованная Эдна не заметила его взгляда.
— Слишком много на Ириде необъяснимого, — после некоторого раздумья добавила она. — И здесь, в несчастном социуме, вышедшем из подземелья, и за его пределами.
И вдруг — вновь вдруг! — зазвучал вызов коммуникатора.
— Командир! — В голограмме возник образ дежурного по звездолёту. — А и вы, Корн, здесь. Прошу вас обоих немедленно прибыть в боевую рубку. Только что получено сообщение от одного из наших беспилотных стрелоидов, работающих в межпланетном пространстве. К Ириде приближается неизвестный космический корабль.
Глава X
«Мерцающий»
- Последнее утешенье -
- Последний патрон в обойме.
- Последняя горькая радость,
- Что каждый из нас был прав…
1
Вскоре установили, что неизвестный звездолёт по внешнему виду похож на разведывательные звездолёты иридиан, посланные на поиски агрессивной цивилизации. Решили, что «Аристон» вылетит навстречу и попытается установить связь. Дальше действовать по обстоятельствам. Руководство делами на Ириде поручили Эре Сон.
«Аристон» поднялся в космос через сутки. Для сближения кораблей требовалось тоже не менее суток. Два дня Эра пыталась что–либо узнать об этом корабле. И на вторые сутки сообщила — в главном компьютере есть информация о кораблях, посланных Иридой в разведывательные экспедиции. Большая часть их вернулась до боевого столкновения с пришельцами, но четыре звездолёта ещё отсутствовали. Теперь следовало ожидать возвращения звездолёта «Мерцающий», посланного в созвездие Тельца, цель — звезда Эльнат (бета Тельца). Его возвращение ожидалось ориентировочно через двести шестьдесят–двести семьдесят лет, которые как раз минули. «Мерцающий» ушёл с Ириды после обнаружения иридианами Земли. Несмотря на то, что все косвенные факты говорили о том, что приближающийся звездолёт — «Мерцающий», «Аристон» сближался с ним с включённой силовой защитой и с подготовленными к бою системами вооружения. Экспедиция на Ириду многому научила землян, ещё недавно свято веривших, как теперь выяснилось, в наивную формулу: «Высший разум гуманен».
На заданном расстоянии «Аристон» лёг в дрейф, сигнализировал неизвестному кораблю лазерами и послал депешу на иридианском языке, на частотах, принятых двести семьдесят лет назад в иридианском флоте: «Я — звездолёт «Аристон», планета Земля. К сожалению, жители вашей родной планеты не могут выйти на контакт с вами по обстоятельствам трагического характера. Мы предполагаем, что вы иридианский разведывательный звездолёт «Мерцающий». Просим подтвердить это. Понимаем, что не вправе рассчитывать на доверие, поэтому предлагаем сообщить ваши условия».
Ответ пришёл быстро и был сенсационным: «Подтверждаем, мы — звездолёт «Мерцающий». О каких трагических обстоятельствах идёт речь, знаем. На обратном пути мы встретили один из повреждённых вражеских звездолётов. Нам удалось его уничтожить и получить важную информацию. Очень рады встрече. У нас на исходе анамезон, мы рассчитывали пополнить его на Ириде и лететь к Земле. Условие контакта одно — мы должны убедиться, что вы земляне. Предлагаем прислать на «Мерцающий» небольшую делегацию. Делегаты должны быть без оружия и не иметь при себе взрывчатых веществ. Также предлагаем не стыковаться с вашим транспортом. Делегаты выйдут в открытый космос и попадут в стыковочный шлюз звездолёта при помощи гравитаторов. В открытом космосе они будут просвечены особым излучением, безвредным для здоровья».
«Аристон» согласился. Делегацию возглавила Сандра, с ней полетели Амор Морэ и Дейра Кор.
Их встретили двое иридиан в лёгких синих комбинезонах, мужчина и женщина.
— Здравствуйте, — сказал мужчина, — я командир звездолёта Эрон Зор, это начальник медицинской службы, психолог Онра Этан, рады вас приветствовать на борту «Мерцающего». — Онра тоже поздоровалась.
— Здравствуйте, — сказала Сандра, — я — руководитель делегации, Сандра Кара, это Амор Морэ, астронавигатор, и Дейра Кор, социолог–лингвист. Рада встрече. Рада также отметить, уважаемая Онра, — улыбнулась она, — мы коллеги. Я начальник медицинской службы «Аристона», тоже психолог.
— Очень приятно, — улыбнулась в ответ Онра Этан, — это тем более важно, поскольку перед нами непростая задача. Нам известно, каков у землян геном, и чтобы понять, кто вы, достаточно немного любой ткани вашего организма. Лучше всего подойдёт кровь. Но вы в скафандрах, кроме того, не стоит забывать о взаимной биологической безопасности.
— Мы предвидели это, — ответила Сандра. — Мы в лёгких скафандрах. Их нижний слой из вязкого пластика, самозарастающего при повреждении. Верхний слой, металлопластическая броня, демонтируется, герметичность не нарушается. Игла шприца легко пройдёт через самозарастающий пластик. Нужно только стерильное помещение.
— Это не сложно, — обрадованно сказала Этан, — прошу следовать за мной.
Идя следом за Онрой, земляне имели возможность оценить грациозность её походки. Она сильно и выгодно отличалась от иридиан подземелья.
В медицинском отсеке с формальностями покончили быстро.
— Теперь прошу подождать тридцать земных минут, — опять улыбнулась Онра. — Нет ли у вас срочных дел?
— Да, — кивнула Сандра, — командир приказал связаться с ним через полчаса после прихода на борт «Мерцающего». Сейчас прошло около получаса.
— Это несколько сложнее, — озабоченно покачала головой Онра, — «Мерцающий» экранирован от всего чего можно и чего нельзя.
Она прикоснулась к серебристому браслету на левом запястье и быстро обсудила ситуацию с Эроном Зором. Пока она говорила, Сандра как следует её рассмотрела: густые тёмно–синие волосы, яркие сиреневые глаза, правильные черты лица, великолепно сложена, на вид ей не больше тридцати пяти. Представительница цивилизации Ириды периода расцвета выглядела намного лучше женщин подземелья. «А ведь, — подумала Сандра, — между землянами и иридианами возможны любовные романы, и очень бурные. Конечно, если они все вновь станут такими, как Онра. Мы похожи, но двести лет подземелья явно не пошли на пользу их потомкам». Глядя на стремительные и грациозные движения Онры, Сандра поймала себя на том, что откровенно любуется ею. «Врачами, как и воинами, похоже, становятся женщины одного типа», — подумала она, сравнивая её с собой и отмечая не внешнюю, а внутреннюю схожесть.
В отсек вошла очень юная девушка.
— Я — Тинра Зан, — улыбнулась она, — врач–кардиолог. Здравствуйте. Пойдёмте, я провожу вас в отсек, из которого вы сможете связаться с вашим кораблём.
Земляне поздоровались.
— Скажите, — спросила Сандра, — сколько лет в пути был «Мерцающий»?
Тинра опять улыбнулась.
— Мне очень повезло, — чуть смущаясь, сказала она, — говорят, я — хороший врач. Я попала в нашу экспедицию, когда мне было двадцать два, а сейчас мне двадцать семь, в пути мы были пять независимых лет. На Ириде за это время прошло более двухсот семидесяти лет.
Девушка, естественно, называла возраст в иридианских годах, но Сандра мысленно перевела его в земные.
Они пошли в небольшой отсек, из которого Сандра смогла по рации скафандра связаться с «Аристоном» и вкратце доложить обстановку. По возвращении в медицинский отсек земляне немного подождали Онру. Компанию составила Тинра. Как и Онра, Тинра очень понравилась землянам. Особенно оживлённо беседа потекла между ней и Дейрой, почти её ровесницей. Сравнивая тёмноволосую и сероглазую Дейру с синеволосой и интенсивно синеглазой Тинрой, земляне внутренне поражались, насколько девушки, родившиеся и выросшие на астрономических расстояниях друг от друга, удивительно похожи, лишний раз убеждаясь в инфернальности мироздания. Вернулась Онра в сопровождении Эрона Зора. На лицах иридиан была некоторая торжественность.
— Рада сообщить, — улыбнулась она, — ваш геном — это геном землян. Когда мы улетали, — продолжила она без улыбки, — Земля была инфернальным, разобщённым миром. Но мы изначально решили довериться вам, поскольку уродливые фашистские цивилизации возникают крайне редко, и мы верим в этот закон, верим в вас и очень рады встрече. Прошу вас пройти в кают–компанию, где мы начнём переговоры. Разговор будет транслироваться всему экипажу звездолёта.
В кают–компании, где, кроме землян присутствовали семь иридиан — «Мерцающий», по понятной причине, был небольшим кораблём, — Сандра кратко рассказала о последних годах в истории Земли и о трагических событиях на Ириде. Она предложила установить эйдопластический контакт с «Аристоном» для того, чтобы специалисты подробно ответили на вопросы и для просмотра фильма о последних днях Ириды. Иридиане согласились. Земляне взяли на анализ их кровь (её дали Онра и Эрон) и вернулись на «Аристон». Разговор по ТВФ с перерывами на сон и отдых продолжался более трёх суток. Земляне подробно рассказали об истории Земли, трагических событиях на Ириде, теперешнем положении. Когда любопытство звездолётчиков было удовлетворено, настал черёд слушать рассказ о приключениях «Мерцающего». Его повёл Эрон Зор.
— Полёт к звезде Эльнат, или, как мы её называем, Тараон, можно назвать бесплодным, — сказал он. — Мы не нашли там следов врагов и ни одной планеты, пригодной для жизни. Однако, как вы, друзья, уже знаете, на обратном пути произошло событие, которое подготовило нас к той страшной информации, что вы сообщили. И которое, самое главное, позволяет предположить — в созвездии Огненного Змея, так мы называем район созвездия Тельца, есть звёзды с планетами, населёнными нашими врагами.
На обратном пути, ещё недалеко от Тараона, детекторы упорядоченных радиоволн перехватили радиосигнал на неизвестном языке, «Мерцающий» оснащён очень чувствительной системой приёма радиосигналов. Сигналы повторялись, компьютер вычислил район их отправки — за нескольких световых недель от нас. Мы отправились в этот район и обнаружили небольшую звезду и несколько планет. Вторая планета оказалась вдвое меньше Ириды, имела в атмосфере небольшое содержание кислорода и биосферу из примитивных форм жизни. На стационарной орбите над планетой мы обнаружили куполообразный звездолёт, намного превосходящий размерами «Мерцающий». Он регулярно переговаривался с объектом на планете. Большая мощность его радиостанции и позволила нам уловить сигналы. Пользуясь системой экранирования, мы близко подошли к нему и установили длительное наблюдение. Оно продолжалось более пяти месяцев.
Язык неизвестных разумных существ удалось расшифровать. Более трёх месяцев мы слушали переговоры, из них и узнали: они враги, Ирида уничтожена, наши соотечественники дали суровый отпор, который привёл к гибели большей части их огромного флота. Планета, к которой они направляются, находится где–то недалеко, по–видимому, также в созвездии Огненного Змея. Но они не разу, понятно, не назвали её координаты. Звездолёт в ходе боя был серьёзно повреждён и всё же попытался достичь планеты самостоятельно. Мы так же узнали, что флот, уничтоживший Ириду, назывался «Объединённый» и его корабли базировались на планетах, находящихся на расстоянии десятков световых лет друг от друга.
Повреждения звездолёта привели к тому, что анамезона они расходовали несколько больше, чем планировалось, и уже относительно недалеко от дома поняли — его не хватит. Тогда и решили добыть золото и произвести из него анамезон на лежащей по пути планете, информация о которой содержалась в лоциях Объединённого флота. Их боевые звездолёты велики, имеют экипаж более шестисот человек, оснащены заводами по производству анамезона и горнодобывающей техникой. Звездолётчики запустили несколько геологоразведочных спутников, нашли богатые залежи золота, собрали на планете завод и приступили к добыче. На планете работали пятьдесят человек. Им нужно было около года, чтобы произвести нужное количество анамезона, и нам в этом плане повезло — мы застали их на начальной стадии его добычи.
Из переговоров звездолёта с заводом, мы узнали много интересного. В обществе пришельцев две социальные категории: смертные и бессмертные, на их языке орны — смертные, и корны — бессмертные. Бессмертные, как мы поняли, действительно биологически бессмертны.
На эйдопластических экранах вспыхнули изображения инопланетян, очень похожих на людей Земли. Даже волосы привычного цвета, как и на Земле, преобладал чёрный цвет. Отличие одно — блестящий серебристый оттенок кожи. «Такой оттенок может быть следствием радиации звезды, и необязательно постоянным, а просто загаром, который на звездолёте поддерживается с помощью специальных ламп для создания более привычных условий», — подумала Сандра. Серебристый оттенок был единственной новостью, экспедиция Мидори установила облик пришельцев. Эрон Зор между тем продолжал:
— Корны, понятно, господствующий социальный слой, орны в полной зависимости от них. Продолжительность жизни орнов около семидесяти земных лет.
Нас было пятьдесят человек, и на нашей стороне эффект внезапности. Мы решили атаковать звездолёт и уничтожить, затем обстрелять завод с воздуха, высадить десант, попытаться захватить пленных и по возможности получить закрытую информацию. Картину атаки и боя на планете сняли телекамеры. Атака «Мерцающего» была удачной. Мы открыли по кораблю огонь одновременно из всех плазменных и лазерных установок. Его обшивка смогла выдержать огневое воздействие менее секунды.
На экране появился знакомый куполообразный звездолёт. По нему тут же ударили лучи, а на обшивке вспыхнули разряды и голубые плазмоиды. Через мгновение он превратился в огненный шар. Сразу же на экране появилась всё приближающаяся поверхность напоминающей Марс планеты и искусственные сооружения среди кратеров. Среди них тут же вспыхнули голубые огни плазмоидов. Сооружения начали рушиться. Атака на планету выглядела страшно. На экране метались люди, то и дело вспыхивающие, как факелы. От них не оставалось даже обугленных останков, они просто испарялись.
«Мерцающий» трижды прошёлся над сооружениями, ведя штурмовой огонь. Затем от него отделился десантный катер. Он «приземлился» рядом с развалинами, и высадившиеся иридиане рассредоточенным боевым порядком начали прочёсывание. Из развалин самого крупного сооружения по ним открыли огонь. Несколько иридиан упали, остальные залегли и открыли по вражеским огневым точкам огонь из оружия, знакомого землянам. В ответ били лазеры, стрелковое оружие инопланетян было только лучевым. Иридиане продемонстрировали великолепную выучку. Они быстро поняли — очаг сопротивления один, и окружили его. Затем под прикрытием огня начали стягивать кольцо окружения, передвигаясь короткими перебежками от одной подходящей позиции к другой. Иногда то один, то другой иридианин падал, сражённый лучом.
— Несколько раз предлагали сдаться, — продолжил Эрон Зор. — Нам никто не отвечал. Нужно признать, сражались они достойно — в ходе боя погибли двенадцать наших товарищей. Когда мы сблизились и обнаружили огневые точки, то применили по ним ослепляющие гранаты. Враги оказались к этому не готовы.
На экране было хорошо видно, как иридиане одновременно по всем огневым точкам метнули гранаты и сделали стремительный бросок на ставшего беспомощным противника. Изменился ракурс, земляне в деталях увидели картину захвата в плен. Иридиане кидались на каждого по двое, по трое, сбивали с ног ударами плазменных «карабинов» и надевали наручники. — Удар приклада скорчера по голове оглушает, даже если она в гермошлеме, голова ударяется о его стенки. Если ударить сильно, то не спасает и защитный пластиковый шлем. После вспышки световой гранаты человек теряет зрение надолго, — ударить можно не раз, и не два. Врагов, как выяснилось, осталось одиннадцать человек. Но нам досталось только четверо орнов. У корнов в гермошлеме оказались ампулы яда мгновенного действия. Одни разгрызли их во время захвата, другие — позже, когда очнулись. Визуально факт смерти через гермошлем почти не заметен.
Допрос орнов дал не много. Экипаж звездолёта состоял примерно из шестидесяти корнов и пятисот орнов, на заводе работали двадцать корнов и тридцать орнов. На планетах корнов незначительное меньшинство, орнов большинство. Орнам в раннем детстве делают хирургическую операцию, аналогичную лоботомии, после чего они становятся абсолютно покорными. Очевидно, она разрушает в мозгу центр агрессивности. В остальном они адекватны и могут выполнять любую работу, включая интеллектуальную, в том числе и достаточно сложную. Но они узкие специалисты и имеют глубокие знания в какой–либо одной области. Корны являются господствующим слоем очень давно, не менее нескольких десятков тысяч лет. Также они утверждали, что корнами уже освоен большой район Галактики, и этому мы верим.
После допроса орны прожили около трёх земных суток и умерли одновременно. Вскрытие показало — в мозг каждого вживлён микрочип с механизмом, разрушающим мозг, если чип в течение трёх суток не получал нужной команды.
Мы полетели домой. Оставалось мало анамезона, захват завода ничего не дал, произведённый анамезон сразу доставлялся на звездолёт. Мы забрали уцелевшую на заводе компьютерную технику и, благодаря тому, что они не успели стереть информацию с кристаллов, неплохо разобрались в ней, но по понятным причинам серьёзной информации не обнаружили. На Ириде мы надеялись найти анамезон, чтобы долететь до Земли, но, к счастью, вы, друзья, уже оказались здесь.
Эрон Зор слегка склонил голову.
— Простите, Зор, — спросил Мир Гром, — насколько хорошо вы разобрались с компьютерами корнов?
— На этот вопрос лучше ответит специалист, Инра Тоун, — сказал Зор и повернулся к молодой женщине, сидевшей недалеко от него.
Видеокамеры сосредоточились на новой представительнице Ириды. У неё были очень светлые голубые волосы, настолько светлые, что голубизна почти не заметна, и настолько же светло–зелёные, необычные для иридианки, глаза, почти не проявляющие характерной насыщенности. Земляне впервые видели иридианку, похожую на женщин родной планеты, тоже очень красивую. Похоже, некрасивых женщин просто не было на Ириде. В период расцвета, века разумной эволюции отточили их красоту. Блеск в глазах выдавал в ней прирождённую кокетку, и, любуясь Инрой, Мир подумал о женщинах Земли, у которых за спиной не было стольких светлых веков. Незаметно взглянув на звездолётчиц, он встретился с насмешливым взглядом Сандры. Она даже игриво прищурила глаза. В этот миг она стала так прекрасна, что у Мира перехватило дыхание. «Нет, — подумал он, — женщины Земли вопреки всему всё же достойные соперницы иридианок».
Инра тоже заметила взгляд Мира и взглянула на него с интересом.
— За годы полёта, — сказала она, — у меня была возможность неплохо разобраться с компьютерами корнов. Что конкретно вас интересует?
Мир кратко рассказал об инопланетных компьютерных системах, снятых с найденного остова звездолёта пришельцев.
— Но главное не в этом, — закончил он, — в наши руки, похоже, попал кристалл мнемозаписи, принадлежащий одному из бессмертных, — и пояснил обстоятельства находки.
Инра очень заинтересовалась и сразу же задала несколько профессиональных вопросов. Мир объяснил — их лучше переадресовать Эре Сон.
— Но в целом, — спросил он, — реально ли, на ваш взгляд, расшифровать мнемозапись?! — и почувствовал, как все земляне напряглись в ожидании ответа.
Почувствовала это и Инра.
— Мнемокристаллы к нам не попали, — сказала она, но на компьютерах есть программы для их чтения. Загвоздка в том, что кристаллы они использовали разные, и программы для чтения различны. В целом, шансы расшифровать мнемозапись, думаю, есть, но небольшие. Мнемозапись защищена сложным кодом, и любое неудачное вскрытие приведёт к немедленному уничтожению информации. — Скорей всего, окончательно мнемозапись можно расшифровать только на Земле. Впрочем, я могу ошибаться. — Она улыбнулась и взглянула Миру в глаза.
Улыбка и взгляд были настолько умелыми, что казались обычной данью вежливости, вместе с тем всем всё было ясно.
«Чёрт возьми! — подумала Сандра. — А ведь эта иридианка реальная соперница даже Эдне». Она посмотрела на Инру с невольным восхищением. И женщина уступила в ней место профессионалу. «Интересно, — подумала она, — мы работаем с иридианами уже несколько месяцев, но ничего подобного даже не наметилось. Конечно, они не идут ни в какое сравнение с этими звездолётчиками, но только ли в этом дело? Между нами и иридианскими звездолётчиками возникло какое–то мгновенное доверие, помноженное на симпатию. Мы общаемся всего три дня, и то преимущественно через экран, а такое впечатление, что знаем друг друга много лет».
Обсудили ситуацию с высадкой иридиан и решили, что земляне подготовят к их приёму хорошо сохранившийся адаптационный центр неподалёку от Троана. Сандра и Онра договорились о совместной работе по ускорению иммунизации иридиан и по психологическому исследованию выжившего социума. После этого звездолёты разошлись. «Аристон» отправился на Ириду, «Мерцающий» лёг на орбиту над планетой.
Перед посадкой Эдна и Мир, наконец, смогли сообщить звездолётчикам о необъяснимом эпизоде у полосы прибоя и показали мнемо–и эйдопластическую запись. После того как все немного успокоились, руку подняла Дейра Кор.
— Уважаемая Корн, — спросила она, — велика ли вероятность вот такой встречи «Аристона» и «Мерцающего»?
Заданный невинным тоном вопрос ошарашил ещё больше, и всем показалось, что Эдна размышляет целую вечность.
— Ты хочешь сказать, Дейра, — наконец вопросом на вопрос ответила она, — что члены экипажа «Мерцающего» не те, за кого себя выдают?
— А вас бы удивило это?
— Нет! — твёрдым тоном ответила Эдна.
— Так как же нам себя вести?
— Как людям, которые предупреждены, и ничем себя не выдавать, и большое спасибо тебе, Дейра, за это предупреждение.
2
После посадки звездолётчики, и летавшие на встречу с «Мерцающим», и остававшиеся на Ириде, собрались на экстренное совещание. После краткого доклада Эдны и демонстрации мнемо–и эйдопластической записи Мира, записи контакта землян с экипажем «Мерцающего» и записи короткого совещания, на котором прозвучал грозный вопрос Дейры, всем предложили высказаться. Слово взял Лорин.
— Морэ, — спросил он, — как велика вероятность, что некий социум на Ириде способен организовать инсценировку с «Мерцающим»?
— Ещё несколько часов назад, — ответил Амор, — я бы однозначно сказал — она равна нулю. Теперь могу сказать, что я уже не уверен ни в чём. Записи Грома однозначно показывают — на Ириде имеется социум, способный на многое, он прекрасно знает о нас, и его намерения сложно считать дружескими. Добавлю, что вероятность возвращения на Ириду «Мерцающего» одновременно с прилётом «Аристона» флуктуативно мала. К моему стыду, это всё.
— Эра, — спросил Мир, — а может, записи о «Мерцающем» на главном иридианском компьютере — подделка? И можно ли это установить?
— Очень непростой вопрос, Мир, — ответила Эра. Пока могу сказать одно: если это подделка, то мастерская. Установить факт подделки? Попробую. Но будет гораздо лучше не рассчитывать только на это.
— Вопрос ко всем, — тихо сказал Мир. — На что ещё мы можем рассчитывать?
Слово попросила Сандра.
— Нам есть, на что рассчитывать, — твёрдо сказала она, — с прилётом «Мерцающего» слишком много нестыковок. Двести лет назад иридиане существенно уступали нам в области развития Третьей сигнальной системы. На практике это выражается в том, что им крайне сложно нас обмануть. Конечно, не всех, а наиболее подготовленных. Сейчас, в ходе работы на «Мерцающем», я верила каждому их слову и прониклась к экипажу необыкновенной симпатией. — Звездолётчики согласно закивали. — Мера доверия показалась мне удивительной, и, думаю, столь мгновенное сближение невозможно. Культура землян и иридиан тысячелетиями формировалась совершенно разными путями и в разных условиях, и путь друг к другу непрост. Мы же с первых мгновений уверовали, что имеем дело со «своими». Кроме того, между нами и членами экипажа «Мерцающего» возникло сильное влечение, взаимное и очень ощутимое. Что странно.
— То есть здесь эффективное невербальное внушение? — уточнил Мир.
— Иначе это сложно объяснить. К тому же они уже глубоко изучили нас, об этом говорят ваши записи, Мир. Моя группа уже провела их исследование, Лжемир и Лжеэдна визуально практически неотличимы от оригиналов. У вас одинаковые взгляды, одинаковые движения, одинаковая походка. Настолько точные копии невозможно создать, не обладая вашими полными психологическими и соматическими портретами. Отличия, правда, есть и весьма существенные, во–первых, папиллярные линии на пальцах, ладонях и ступнях. Их подделать невозможно, даже при очень серьёзных травмах они восстанавливаются. Наука до сих пор не объяснила этот феномен, единственная возможность — это пластические перчатки, но их легко обнаружить. Во–вторых, индивидуальный рисунок на радужной оболочке глаз, тоже не совпадает. Анализ показал, Лжеэдна и Лжемир не пользовались контактными линзами, у иридиан же глаза не таких цветов и оттенков, как у землян. Но в остальном устройство глаз похоже. Очевидно, они воспользовались химическими препаратами, меняющими уровень распределения меланина. Очевидно, они воспользовались такими препаратами, для того чтобы сделать светлее кожу и изменить цвет волос. В–третьих, Лжеэдна и Лжемир созданы с помощью пластической хирургии. Нам удалось обнаружить следы от микрошрамов, хотя они и тщательно замаскированы. Эту информацию нужно отправить на Землю. Если вместо нас на «Аристоне» прилетят оборотни, земляне должны установить это раньше, чем станет поздно, извините за каламбур. Как видите, здесь не следует впадать в мистический ужас. Нужно изготовить специальные сканеры. Наши папиллярные линии имеются в картотеке, рисунок радужных оболочек глаз не сложно отсканировать, не говоря уже о том, что компьютер с лёгкостью обнаружит следы хирургического вмешательства во внешность. Что здесь главное. Копии Грома и Корн сделаны на высоком уровне, это показывает, что система их создания отработана. То есть среди олигархии и интеллигенции тоже могут быть оборотни, и они должны занимать высокие посты. И мы должны их выявить. Есть и фактор, усложняющий задачу, — таких оборотней не может быть много. Для такой имперсонации нужно обладать высокими врождёнными актёрскими способностями, и никакое обучение не заменит подобного таланта. Оборотням нужно суметь обмануть не только знакомых своих копий, но и их близких: мать, отца, детей. Такое дано немногим. Всех высших иридианских сановников нужно проверить немедленно.
— То, что они применяют невербальное внушение на таком уровне, означает, что они превзошли нас в области Третьей сигнальной системы? — мрачно спросил Мир.
— По крайней мере, не отстают, — ответила Сандра. — А вообще, Мир, думаю, это великое счастье, что вы увидели эпизод в полосе прибоя. Если бы этого не произошло, никто бы из нас не вернулся на Землю. Вместо нас бы прилетели другие, под прикрытием наших личин.
Многие земляне, особенно женщины, невольно поёжились.
— Вы считаете, Сандра, — уточнил Мир, — нам нужно послать сообщение на Землю?
— Да, — односложно ответила Сандра.
— Эра, как вы думаете, — повернулся Мир к Эре Сон, — «Мерцающий» сможет перехватить наше сообщение? И расшифрует ли, если мы его закодируем?
— Перехватить сможет, расшифровать нет, — ответила Эра, — у нас сложный и многоступенчатый код. Для того чтобы его расшифровать, нужны усилия многих специализированных институтов. Факт того, что мы послали сообщение на Землю, мы легко объясним тем, что периодически должны посылать отчёты. А то, что сообщение закодировано, тоже понятно, ведь оно может попасть в руки врагов.
Мир удовлетворённо кивнул и обратился к Сандре:
— Как вы думаете, Сандра, неведомый иридианский социум как–то связан с социумом, который обнаружили мы?
— Уверена, — убеждённо сказала она. — На это указывает и появление идеологии «Прекрасной смерти», и глубоко законспирированная организация, невозможная в условиях обнаруженного нами социума, её распространяющая, и тот факт, что Лжеэдна и Лжемир скрылись в подземелье. Кроме того, если бы не непосредственный контакт с нами, они бы не смогли нас так глубоко изучить.
— Значит, — сказал Мир, — они давно находятся в контакте с известным иридианским социумом, по–видимому, полностью его контролируют.
— Наверное, всё так и есть.
— Как же нам тогда вести себя с экипажем «Мерцающего»?
— Эдна уже сказала: как тем, кто предупреждён. «Кто предупреждён, тот вооружён», говорили когда–то. То, что мы сейчас будем делать, в ПНОИ называется оперативной разработкой. Мы должны вести себя двойственно или, если хотите, двулично, на войне иначе нельзя. Экипаж «Мерцающего», скорей всего, не подозревает, что изобличён. Значит, надо этим воспользоваться и получить от них как можно больше информации. Если наша догадка верна, они не будут жалеть важную информацию, чтобы как можно сильнее заинтересовать нас и войти в доверие. Мы также не вправе забывать, что можем ошибаться: а вдруг члены экипажа «Мерцающего» являются теми, за кого себя выдают? Как не флуктуативна вероятность их появления здесь, не стоит недооценивать могущества случая. Наша задача — тактично разобраться.
— Уважаемая Кара, — встала Дейра Кор, — получается, что их информация о пришельцах ложная?
— Необязательно, Кор, — несколько смягчила тон Сандра, — и, в любом случае, не полностью. Они наверняка в курсе наших находок в космосе, поэтому большая часть информации — правда. Если они продолжают космические полёты, то не могли не изучать обломки звездолётов, и время у них для этого было. Вот информация о героическом бое «Мерцающего», если они не те, за кого себя выдают, — ложь. И её цель понятна — расположить к себе. Но в то же время даже в этом случае информация может быть правдивой. «Мерцающий» мог вернуться на Ириду несколько раньше, скажем, несколько лет назад. Неизвестный иридианский социум вступил с ним в контакт, и либо привлёк на свою сторону, либо вошёл в доверие, вытянул важную информацию, а потом захватил звездолёт.
— Эра, — заговорила Эдна, — Мидори рассказала мне о вашей идее создания нано–и виртуальных роботов–разведчиков. Я поддерживаю её, но, скажите, неужели нельзя попытаться сократить срок? Согласитесь, полгода в сложившихся условиях — это много.
— Мы сделаем всё возможное, но это непросто, и, к сожалению, твёрдо обещать я не могу. Жаль, что мы не предвидели подобного раньше, — ответила Эра.
— Остаётся только пожелать вам успеха, — сказала Эдна.
— И ещё, — сказала Сандра, — извините, я забыла, слишком много всего навалилось. Законспирированный иридианский социум не живёт в подземелье, во всяком случае, постоянно. Анализ образов Лжеэдны и Лжемира позволяет утверждать — они здоровые люди, их организмы не подвержены воздействию подземелья.
3
Чтобы послать сообщение, «Аристон» поднялся в космос и отошёл от Ириды на некоторое расстояние. Экипаж «Мерцающего» воспринял это спокойно. Компьютерное сканирование внешности членов экипажа «Мерцающего» не выявило хирургического вмешательства. Анализ данных на компьютере подземелья также подтвердил идентичность звездолётчиков оригиналам. Но это не было доказательством — могли быть подделаны сами файлы. Зато сканирование высшего иридианского руководства сразу принесло результаты. Непосредственный контакт с землянами поддерживал Роан Трон, его проверили в первую очередь, и выяснилось, что он оборотень. Сандра и Эдна уже давно знали: мысли Трона закрыты, как и мысли экипажа «Мерцающего», но это ничего не значило, подобные люди встречались. Теперь причина «закрытости» стала понятна. Через три недели выявили семь оборотней на высших иридианских постах. Стало также ясно: Керр Лёд — тот, за кого себя выдаёт.
Прошедшие три недели Сандра старалась чаще общаться с иридианскими звездолётчиками, пытаясь прочесть их мысли. Но без успеха. Значит, подозрения верны? Обычных иридиан Сандра и Эдна «читали» легко. Эдна не могла полететь на «Мерцающий», Совет звездолёта категорически запретил. А Сандра после каждого возвращения проходила процедуру сканирования папиллярных линий, сетчатки глаз и внешности, земляне всерьёз опасались её замены «дублёром». Процедура постоянно совершенствовалась, вскоре ее начали проводить все звездолётчики. Впрочем, Сандра быстро поняла — иридианские звездолётчики закрыты настолько умело, что их не «прочесть» и Эдне. Существовал ещё метод прямого психологического поединка разумов, но он был по–настоящему страшным, более страшным, чем обычная смертельная схватка, и его применяли только в крайнем случае.
Группа звездолётчиков под руководством Морэ тщательно исследовала подводный рудник, чтобы выяснить, можно ли там построить «Мерцающий», а также производить анамезон уже после катастрофы, и сделала вывод — постройка «Мерцающего» там невозможна. По поводу производства анамезона фактов, позволяющих как доказать, так и опровергнуть это, обнаружено не было. Кроме того, возникла новая идея: нельзя ли в руднике добыть немного золота для «Аристона», ведь сообщения на Землю забирали слишком много энергии. Группа Морэ это также проверяла.
К Морэ неожиданно попросилась Дейра Кор, объяснив, что уже просто не может сидеть в звездолёте и расшифровывать тексты пришельцев. Земляне теперь благодаря экипажу «Мерцающего» знали язык пришельцев и поэтому могли проработать как библиотеку, так и другие документы, обнаруженные на остове корабля. Но это чисто кабинетная работа. В библиотеке оказалось мало художественных книг, книг по истории и общественным наукам, отсутствовала литература блока наук о человеке. Более девяноста процентов книг были технической литературой. Львиная доля работы выпала на группу Эры. Свой долг лингвиста Дейра выполнила быстро. Получив компьютерные программы с расшифровкой языка пришельцев, Дейра и специалисты из научно–технической службы адаптировали их к земным компьютерам. С попавшей же в руки землян общественно–научной и художественной литературой лучше было разбираться группам Эдны и Сандры.
Поэтому с просьбой Дейры все согласились. Периодическая смена работ составляла основу культуры труда землян в Ноосферную эру. Эдна и Сандра давно заметили, что старый звездолётчик и Дейра сближаются всё больше, и ничего не имели против. Продолжительность жизни достигла сотен лет, и старинная поговорка «Седина в бороду, бес в ребро» утратила смысл. Опыт последних веков показал, что подобные отношения, напротив, очень многое способны дать и мужчине, и женщине.
К тому же способность Дейры замечать то, чего не замечал никто другой, могла быть полезной при исследованиях огромного подводного рудника.
Глава XI
«Лабиринт»
- Что там, за ветхой занавеской тьмы?
- В гаданиях запутались умы…
- Когда же с треском рухнет занавеска,
- Увидят все, как ошибались мы.
1
Решение Дейры Кор и Амора Морэ вместе пройти «Лабиринт» после двух недель совместной работы в подводном руднике было закономерным. «Лабиринт» — один из тренировочных полигонов. Он напоминал компьютерную игру, только участвовать в ней приходилось реально. В нём отрабатывали навыки действий в экстремальных ситуациях в условиях пещер и подземелий. То, что компьютерные игры далеко не игры, а новый вид искусства с большими перспективами, серьёзные люди поняли ещё в Эру Разобщённого Мира. «Лабиринт» был дальнейшей эволюцией этого искусства. Декорации полигона представляли собой сложную комбинацию из голограмм и силовых полей, воссоздающих картины жизни в условиях других планет, и делались на основе опыта их изучения. Фантомы инопланетных монстров, с которыми приходилось сражаться, имели реальных прототипов. Полигон наглядным образом доказывал — жизнь во вселенной удивительнее самых фантастических вымыслов. И «Лабиринт» позволял чётко отрабатывать навыки, преодолевать страх и приспосабливаться к любой обстановке.
Его проходили в скафандре высшей защиты, обычном скафандре и без скафандра. Дейра и Амор решили пройти испытание без скафандров, у них уже был немалый опыт. Тем не менее они сильно волновались, боясь разочаровать друг друга. Стоя перед входом и пристёгивая к поясам комбинезонов имитационные бластеры и виброкинжалы, они старались скрыть волнение.
Полигон встретил таинственными шумами и шорохами. Дейра и Амор пошли рядом, на боковой дистанции, в нескольких шагах друг от друга, внимательно прислушиваясь к звукам. В полумраке виртуальной пещеры слух значил не меньше, чем зрение. Более полукилометра прошли без приключений. Внезапно Дейра почувствовала опасность, она замедлила шаг, её примеру сразу последовал Амор. И вовремя: огромная клешня, раза в три больше человеческой ладони, высунувшись из почти незаметной щели в стене подземелья, щёлкнула в нескольких сантиметрах от лица Дейры.
Девушка и старый звездолётчик выхватили бластеры одновременно, но гигантский шестиметровый краб успел прыгнуть раньше, чем они открыли огонь. По чудовищу, когда оно уже было в полёте, ударили плазмоиды, разорвав хитиновый покров и вырвав огромные куски белого мяса. Во все стороны хлынули потоки ярко–синей крови.
Одна конечность с клешнёй оторвалась и ударилась о стену подземелья, вторая уцелела. Кроме двух конечностей с большими клешнями, у краба было шесть с клешнями малыми, величиной с человеческую руку. Огромная «вооружённая» туша рухнула прямо на звездолётчиков.
Но Дейра и Амор успели отпрыгнуть, умело упасть, перекатиться и вновь открыть огонь по крабу.
Плазмоиды рвали чудовище, отрывая копошащиеся конечности, пока наполовину обугленная туша не перестала дёргаться.
Дейра и Амор прыгнули друг к другу и стали спиной к спине. Крабы жили парами, напавший был самцом. Значит, где–то рядом прячется самка, которая раза в полтора крупнее. Лёгкий шорох сверху… Самка прыгнула на них с потолка подземелья. Но Дейра и Амор были наготове. Они метнулись в разные стороны, и это на мгновение дезориентировало чудовище. Дейре и Амору хватило мгновения. Но разрываемая плазмоидами самка умерла не сразу. Она всё же успела выбросить куда более крупную конечность, чем у самца, с большой клешнёй в сторону Дейры. Клешня не перекусила девушку пополам только потому, что старый звездолётчик успел переключить бластер на лучевой огонь и ударил лучом. Невидимый луч перерубил конечность, и её половина, щёлкнув клешнёй, пролетела мимо девушки и исчезла в темноте.
Дело было сделано.
Дейра и Амор вновь стали спиной к спине. Шум схватки мог привлечь других хищников, и совсем не обязательно крабов. Впрочем, вряд ли. Хищники охотились в пределах своих охотничьих угодий и не нарушали их границ. Тем не менее девушка и старый звездолётчик держали оружие наготове.
Какое–то время они шли спокойно. Высокий трубный рёв предупредил о появлении нового хищника. Огромный, с трёхэтажный дом, ящер, закованный в броню, бежал прямо на них и дико ревел. Он напоминал тираннозавра. Это чудовище даже в «Лабиринте» встречалось редко, и победа над ним означала минимум несколько километров свободного пути. Загвоздка была в том, что броню ящера с трудом пробивали даже плазмоиды. Бластеры приходилось переключать на максимально мощный огонь, что быстро истощало кристаллические аккумуляторы. И ящер обладал невероятной реакцией, он необъяснимо быстро уворачивался от плазмоидов. Теоретически такое невозможно — частицы плазмы распространяются со скоростью света, но факт оставался фактом. На планете ящера у него был естественный враг — развившее способность к движению растение, генерирующее мощные электрические разряды. Растение–хищник. Его зародыши развивались в гнилом мясе, поэтому электрические разряды поражали не только ящеров. Поэтому вся крупная фауна в процессе эволюции научилась уклоняться от разрядов. Они реагировали не на саму молнию, а на предварительную реакцию растения. Дейра и Амор открыли огонь издали. Ящер ловко уклонялся от плазмоидов, неумолимо приближаясь. Наконец один из плазмоидов задел чудовище оно взвыло и отпрыгнуло. Это было ошибкой. В прьжке, оторвавшись от твёрдой поверхности, ящер не мог управлять собой. Обугленная туша рухнула с диким воем. Звездолётчики долго вели огонь, прежде чем этот вой прекратился. Но полностью дёргаться туша не перестала даже когда закончились заряды аккумуляторов. Заменив аккумуляторы, Амор и Дейра прошли рядом с дёргающейся тушей, добивать не стали. По условиям полигона у них было только две запасные батареи, а они не прошли ещё и десятой части «Лабиринта».
Несколько километров шли спокойно. После таких приключений стало даже скучно. Минуя очередной поворот, они вышли на берег широкой и полноводной подземной реки. Преодолевать реку вплавь в «Лабиринте» было гарантированным самоубийством. Нужно идти вдоль течения до ближайшего брода. Риск такого пути двойной: нападение могло произойти и с суши, и какая–нибудь чертовщина могла вылезти из реки. Тем не менее более километра Амор и Дейра шли спокойно. Но покой был какой–то тревожный и отдыха не давал. Лёгкий плеск заставил Дейру и Амора прыгнуть в разные стороны. Из реки вынырнуло шестиметровое существо, похожее на змею. Но это была не змея, а рыба, ближайший родственник земного электрического угря. Угорь генерировал очень мощный заряд, любое его прикосновение означало мгновенную смерть. Не спасал даже диэлектрический комбинезон. Угорь приземлился на то место, где мгновение назад были Дейра и Амор, с громким треском разбросав вокруг ярко–синие электрические искры. Амор и Дейра зажмурились. Искры ослепляли, поэтому нужно вовремя закрыть глаза. Открыв глаза, они ударили по угрю лучами, перерезав его на несколько частей. Части продолжали дёргаться, вращаться и искрить. Прикосновение к любой из них ещё в течение четверти часа было смертельным. Особо опасной была голова угря. Амор и Дейра буквально шинковали его лучами. Дейра отпрыгнула на этот раз не очень удачно и упала у края воды. Острая боль заставила её отпрянуть, до поздно. В бок вцепилась летучая пиранья, и целая их стая, выпрыгнув из воды, стремительно приближалась. Полёт смертоносных пираний в синем электрическом сиянии искр был фантастически прекрасен. Стройные серебристые тела сверкали подобно россыпи драгоценных камней. Сказочная красота безмозглых плавучих и летающих желудков, великолепно приспособленных и к воздушной, и к водной среде, в призрачном сиянии завораживала.
Плазмоид, выпущенный Амором, взорвался в центре стаи, испепелив большую часть хищниц и разметав остальных. И всё же ещё несколько маленьких чудовищ успели впиться в Дейру и теперь, извиваясь, рвали её тело. В их слюне содержалась сыворотка, которая усиливала боль и вызывала у жертвы болевой шок, давая возможность стае пожирать её спокойно. Боль была чудовищной, но тренированная Дейра не потеряла сознание. Она, выхватив виброкинжал, срезала с себя хищницу за хищницей. Это тоже было невероятно опасным. Вибрирующее на немыслимых частотах лезвие кинжала было страшным оружием. Оно легко могло срезать Дейре руку или ногу, не выдержи она чудовищной боли и позволь руке чуть дрогнуть. Амор между тем продолжал шинковать угря, не давая его частям подползти к девушке. Битва длилась ещё несколько минут.
Осмотрев спутницу, Амор тщательно смазал её раны заживляющей мазью и ввёл укрепляющие препараты. Нужно было полчаса отдыха. Землянин доноосферных эр восстанавливался бы после подобного несколько дней, но тренированная воля и организмы звездолётчиков, помноженные на мощь лекарственных препаратов и нанитов, позволяли восстановиться гораздо быстрее.
Через полчаса силы вернулись к Дейре.
Брод нашёлся ещё не скоро. Реку преодолели без приключений. Выбравшись на другой берег, Амор и Дейра вошли в низкий и узкий тоннель, чуть выше их роста.
Внезапно захотелось спать. Звездолётчики надели респираторы и переключили бластеры на лучевой огонь Призрачная стайка летучих медуз выплыла из–за поворота и направилась к звездолётчикам. Медузы были наполнены газом. Газ был легче воздуха, очень ядовит и обладал одурманивающими свойствами. От него порой не спасали и респираторы. Медузы умели выбрасывать этот газ на большое расстояние. Пока лучи бластеров срезали призрачных хищниц (каждая из них при попадании луча лопалась, как воздушный шарик), Амор и Дейра старались контролировать обстановку. Медузы не представляли большой опасности, но, отвлёкшись на них, можно пропустить нападение серьёзного хищника. На этот раз обошлось.
Спокойно прошли недолго. Земля внезапно ушла из–под ног, и звездолётчики провалились в глубокий тоннель. Высота оказалась чувствительной, удары тоже. Но Дейре и Амору было не до этого. Перед ними вспыхнула несущаяся в атаку стая сияющих огневиков. Здесь важно было выстрелить хотя бы раз. Огневикам нужна не плоть, а тепловая энергия. Прижавшись к человеку, они мгновенно высасывали из него тепло, оставляя, во всех смыслах, холодный труп. Разрыв плазмоида дезориентировал их. Они кидались в раскалённую зону. Ещё лучше, если плазмоид ударял в стену. Огневики прижимались к ней, жадно поглощая тепло, и представляли идеальную мишень. Дейра и Амор открыли огонь вовремя. Ну а дальше уже был не бой, а избиение. Но избежать его было нельзя. Если бы выжил хотя бы один огневик, он, поглотив тепло, произведённое бластерами, кинулся бы в погоню за землянами, а летали огневики намного быстрее, чем шли или бежали люди.
Дейра остановилась и прислушалась к себе.
— Мы уже близко к выходу из «Лабиринта», — сказала она.