Эльфийские камни Шаннары Брукс Терри
Впереди, сжимая в руках посох Элькрис, ехал Андер Элессдил. Он ощущал себя самозванцем и хотел побыстрее добраться до Входа Баена. Там все это кончится. Он передаст командование Ариону.
Он взглянул на Алланона: друид молча ехал позади, темный и загадочный. Андер не знал, о чем думает маг. Только один раз за всю дорогу он заговорил.
— Теперь я понял, почему они позволили нам зайти так далеко, — внезапно начал Алланон, голос его был спокоен. — Они хотели, чтобы мы зашли поглубже в горы.
— Они этого хотели? — переспросил Андер.
— Хотели, принц эльфов, — холодно ответил друид. — Их слишком много, и они знали, что мы не сможем остановить их. Они позволили нам самим забраться в ловушку.
На горизонте появился одинокий всадник: он летел через луга бешеным галопом прямо к приближающейся армии, конь его был весь в мыле. Андер поднял посох Элькрис и дал сигнал к привалу. Вместе с Алланоном он поскакал навстречу всаднику. Растрепанный, весь в пыли, всадник резко осадил коня, останавливаясь перед ними. Конь взвился на дыбы. Теперь Андер разглядел гонца: он знал этого эльфа — посыльного на службе у Ариона.
— Флин, — приветливо произнес он имя эльфа. Гонец как будто колебался, бросая быстрые взгляды мимо принца на колонну солдат.
— У меня донесение королю… — начал он.
— Передай его принцу, — резко вступил Алланон.
— Мой господин! — Флин отдал честь. Внезапно на его глаза навернулись слезы. — Мой господин… — начал он снова, но голос оборвался, и он не смог продолжить.
Андер спешился и знаком показал Флину сделать то же. Он молча положил руку на плечо обезумевшего от горя гонца и провел его на несколько шагов вперед, туда, где они могли бы поговорить наедине. Он прямо смотрел в лицо эльфу:
— Не торопись, говори.
Флин кивнул, стараясь успокоиться.
— Мой господин, я должен передать королю, что принц Арион пал в битве. Мой господин… он мертв.
Андер медленно покачал головой.
— Мертв? — Будто кто-то другой произнес это страшное слово. — Нет, этого не может быть, не может быть…
— Они напали на рассвете, мой господин. — Флин плакал, не стесняясь. — Демоны… их было так много. Они вытеснили нас из ущелья. Мы разбиты, полностью разбиты. Знамя упало… и когда принц Арион попытался его поднять, демоны схватили его…
Андер быстро вскинул руку, чтобы прервать слова эльфа. Он не хотел слушать дальше. Этот кошмар не должен был произойти. Взгляд принца метнулся к Алланону — темное лицо друида было обращено к нему. Алланон знал.
— Тело брата у нас? — Андер пересилил себя и задал вопрос.
— Да, мой господин.
— Я хочу видеть его. — Флин тихо кивнул:
— Мой господин, это еще не все. — (Андер замер в ожидании.) — Желоб Ворла потерян, но командующий Пинданон уверен, что его можно отбить. Он просит кавалерию — она расположится на лугу у прохода, и тогда…
— Нет! — Андер коротко прервал его. С невероятным усилием он взял себя в руки и продолжал уже не так резко: — Нет, Флин. Передай командующему Пинданону мой приказ: немедленно отступать. Он должен вернуться в Саранданон.
Гонец тяжело сглотнул, бросая быстрый взгляд на Алланона. .
— Прости меня, мой господин, но я уполномочен говорить об этом с королем. Командующий просит…
Андер понял.
— Скажи ему, что мой отец тяжело ранен. — (Флин побледнел еще больше.) Андер глубоко вздохнул. — Скажи Каелу Пинданону, что сейчас я командую армией и я приказываю немедленно отступать. Возьми свежую лошадь, Флин, и скачи. Быстро. Доброго пути!
Флин отдал честь и поспешил выполнять указания принца. Андер остался один, он стоял и смотрел на пустынные луга. Странное оцепенение охватило его, когда он понял, что теперь уже никогда не преодолеть пропасть непонимания между ним и Арионом. Теперь Арион навсегда потерян для него.
Принц стоял спиной к Алланону и поэтому дал волю слезам.
Сумерки тихо скользили по долине. В королевской палатке лежал Эвентин Элессдил, все еще без сознания, дыхание его было прерывистым и неглубоким. Андер сидел у постели отца, не сводя с него глаз и желая лишь одного: чтобы король поскорее пришел в сознание. Пока Эвентин не очнется, никто не сможет определить, насколько опасна его рана. Ведь он уже старик, и Андер опасался за его жизнь.
Повинуясь порыву, он нежно взял руку отца и пожал ее. Рука была мягкая и безвольная. Старик не шевелился. Андер отпустил руку, и устало откинулся назад.
— Отец, — прошептал он чуть слышно. Опечаленный, Андер встал и отошел от постели. Как такое могло случиться — отец его ранен, и, может быть, очень серьезно, брат убит, а сам он стал во главе эльфов, — как могло это произойти? Какое-то безумие, кошмар, к которому он никак не может привыкнуть.
Конечно, вероятность того, что его отец и брат умрут, а он окажется единственным из Элессдилов, существовала, но никто до конца не верил в такое, и меньше всех — сам Андер. Чем он всегда был для отца и для брата? Всего лишь пара рук, действующая в их интересах. Это их судьба — править эльфийским народом, их желание, их стремление, — не его. До нынешнего дня…
Андер устало покачал головой. Теперь править должен он, по крайней мере какое-то время. И он должен вести армию, как раньше ее вел отец. Он должен оборонять Саранданон и найти способ остановить нашествие демонов. Клин Хельса показал, что это очень трудно. Если бы оползень не перекрыл проход, демоны могли бы настигнуть их и уничтожить. Поэтому прежде всего он должен как-то заставить эльфов поверить, что этого не случится с ними здесь, у Входа Баена, он должен дать эльфам надежду.
Андер снова сел рядом с отцом. Каел Пинданон мог бы помочь ему: он прошел многие войны, опытный и отважный солдат. Но станет ли он помогать? Андер хорошо понимал, что Пинданон рассержен на него из-за этого приказа — отступать от прохода в Разломе. Сам командующий еще не вернулся, он едет в арьергарде эльфийской кавалерии, чтобы в случае чего задержать проникновение демонов в Саранданон. Но по тем критическим замечаниям, которые отпускали уже прибывшие офицеры, Андер представлял себе настроение командующего. Он может открыто стать противником Андера. Тогда дела действительно будут плохи.
Андер знал и то, что Пинданон станет настаивать на передаче ему командования армией. Принц опять покачал головой. Что ж, это самое простое: передать командование Пинданону и сложить с себя всякую ответственность за защиту эльфийской земли. Может быть, он так и сделает. Но что-то внутри его сопротивлялось этому слишком простому решению. Есть ли у него право отказаться от ответственности, от своего долга?
— А что бы сделал ты? — тихо спросил он у отца, зная, что ответа не будет.
Время шло, сумерки все сгущались. Потом у входа в палатку возник Дардан.
— Командующий Пинданон вернулся, — объявил он. — Он просит вас говорить с ним.
Андер кивнул и тут же подумал, куда же делся Алланон. Он не видел друида с самого их возвращения в долину. Но встреча с Пинданоном — это его дело. Андер задумчиво смотрел себе под ноги, потом вспомнил о посохе Элькрис. Он лежал на полу рядом с кроватью короля. Андер поднял его и на какое-то мгновение заколебался, глядя на старика.
— Отдыхай, — прошептал он, наконец, повернулся и вышел за занавес.
Пинданон уже ожидал его. Пыль и кровь покрывали кольчугу командира, белобородое лицо пылало гневом, когда он двинулся на принца.
— Почему ты приказал отступать, Андер? — с негодованием набросился он. Андер оставался спокойным.
— Тише, командующий, умерь свой голос. Там лежит король.
На мгновение наступила тишина, Пинданон свирепо глядел на принца, потом спросил спокойнее:
— Как он?
— Он спит, — холодно ответил Андер. — Итак, изложи свое дело.
Пинданон выпрямился:
— Почему ты приказал мне отступать? Я мог бы отбить Желоб Ворла. Мы должны были удержать Разлом, как хотел твой отец.
— Мой отец имел в виду, что мы будем держать Разлом, сколько это возможно. — Андер смотрел прямо в глаза Пинданона. — Теперь это невозможно: отец ранен, брат погиб и Клин Хельса потерян. Нас выбили из Клина Хельса, как вас — из Желоба Ворла.
Командующий рассвирепел, кровь прилила к его лицу, но Андер, казалось, этого не заметил.
— Чтобы отбить Желоб Ворла, я должен был бы идти на север с армией, которая только что побывала в сражении, в тяжелом сражении, и немедленно бросить их в новую битву. А если бы мы опять потерпели поражение? Оставшимся — измученным, израненным — пришлось бы идти обратно в Саранданон, где едва ли была бы у них возможность собраться с силами перед обороной долины. К тому же в проходах Разлома мы не можем использовать кавалерию. Нам же потребуются все наши силы, если мы собираемся противостоять натиску демонов. Вот почему, командующий, я приказал тебе отступать.
Пинданон медленно покачал головой:
— Ты не профессиональный солдат, мой принц. У тебя нет права принимать столь ответственное решение, не посоветовавшись прежде с командующим армией. Если бы не моя преданность твоему отцу…
Андер резко вскинул голову:
— Не продолжай, командир.
Он бросил взгляд на вход: полог раздвинулся, Алланон и Сти Джанс вошли внутрь. Андер ждал Алланона, но приход командира Вольного Корпуса удивил его. Южанин учтиво кивнул, однако не произнес ни слова.
Андер снова повернулся к Пинданону:
— В любом случае дело сделано. Нам лучше подумать о завтрашнем дне. Сколько у нас времени на сборы?
— День, может быть, два, — ответил командующий. — Демоны тоже должны передохнуть. Алланон поднял глаза:
— До рассвета.
Настала глубокая тишина.
— Ты уверен? — быстро спросил Андер.
— Им не нужен отдых. Завтра на рассвете. — Пинданон плюнул на земляной пол.
— Значит, нам надо решить сейчас, как мы их остановим, — сказал Андер, сжимая в руках посох Элькрис.
— Очень просто, — тут же огрызнулся Пинданон. — Мы будем защищать Вход Баена. Мы перекроем его. Надо остановить их в теснинах до того, как они выберутся в долину.
Андер вздохнул:
— В Клине Хельса и в Желобе Ворла мы пробовали то же самое. У нас ничего не вышло. Демоны смели эльфийское войско одним лишь численным преимуществом. Почему на этот раз должно быть по-другому?
— На этот раз будет по-другому, — настаивал Пинданон. — Мы обрели все наши силы. Демоны же устанут, коль скоро они идут от самих Низин. Здесь мы используем кавалерию, чего нельзя было сделать в Клине Хельса. Я обещаю тебе, что на этот раз все будет по-другому. Мы добьемся успеха!
В это мгновение Андер взглянул на Алланона, но тот ничего не сказал. Пинданон придвинулся на шаг ближе.
— Андер, я заменю твоего отца, передай мне командование. Дай мне построить оборону так, как, я знаю, сделал бы он. Эльфы могут удержать Вход от этих тварей, сколько бы их там ни было. Твой отец и я знаем…
— Командир, — принц говорил спокойно, но твердо, — в Клине Хельса я видел, на что они способны. Я видел, что сделали демоны с нашей линией обороны, а мой отец полагал, что она непременно их удержит. Это особый враг. Мы даже не можем представить, как они ненавидят нас; ими движет ненависть столь огромная, что даже смерть не имеет для них никакого значения. А можем ли мы сказать то же о себе, мы, ценящие жизнь, которая столь коротка? Думаю, нет. Нужна особая тактика, если мы хотим выиграть время.
Краем глаза он заметил, что Алланон коротко кивнул.
Пинданон рассвирепел:
— Ты утратил веру, мой принц. Твой отец не стал бы спешить…
Андер резко прервал его:
— Сейчас отца здесь нет. Но я знаю: он говорил бы то же, что говорю я. Я жду от тебя совета, Пинданон, — не спора.
Пинданон густо покраснел, затем внезапно повернулся к Алланону:
— О чем он говорит? Он что, не знает, как остановить этих демонов? У него нет никакого плана? — Лицо друида ничего не выражало.
— Их нельзя остановить, командир. Мы можем лишь задержать их.
— Задержать?
— Только задержать. Чтобы у Избранника было время найти Источник Огненной Крови и вернуться обратно.
— А, опять! — фыркнул Пинданон. — Наша судьба в руках этой девчонки! Друид, я не верю в легенды древнего мира. Если Западная Земля будет спасена, она будет спасена отвагой ее солдат, их опытом и мастерством. Демоны смертны, как и все существа из плоти и крови.
— Как и эльфы, — мрачно ответил друид.
Настала долгая тишина. Пинданон сложил руки за спиной и сердито отвернулся от остальных. Потом резко спросил:
— Так мы будем стоять во Входе Баена или нет, принц Андер? Я пока не слышал никаких предложений, кроме моего собственного.
Андер колебался — ему хотелось, чтобы Алланон хоть что-то сказал. Но вперед выступил Сти Джанс, его грубый голос нарушил тишину:
— Мой господин, я могу говорить?
Андер почти забыл, что командир Вольного Корпуса тоже здесь. Он посмотрел на южанина и кивнул.
— Мой господин, Вольный Корпус уже не раз встречался с превосходящим по силе врагом. Мы можем гордиться: часто враг был сильнее нас, однако выжили мы, не он. Нам преподали тяжелые уроки, мой господин. Вот один из них: никогда не ставь закрепленную линию обороны там, где силы врага значительно превосходят твои. Мы не сразу этому научились, но теперь мы строим нашу оборону несколькими подвижными линиями, которые перемещаются в течение боя. Эти линии последовательно атакуют и отступают, прорывая вражеские ряды то здесь, то там, всегда ударяя по флангам, так что врагу приходится вертеться, чтобы отразить каждый новый натиск. Мы растягиваемся по краям вражеской армии, с обеих сторон. Потом — последний, решающий удар.
Пинданон фыркнул:
— Так ты не удержишь ни одной позиции, командир.
Сти Джанс повернулся к нему:
— Враг зайдет достаточно глубоко в попытке достать тебя, его линия сузится и расколется. Тогда ты просто смыкаешь ряды с обеих сторон и обрушиваешься на него. Вот так.
Он сложил ладони, разведя сжатые пальцы в стороны и с резким хлопком соединил их вместе. Все удивленно молчали.
— Даже не знаю, — с сомнением пробормотал Пинданон.
— А как бы ты защищал Вход Баена? — настаивал Андер.
— Я бы использовал вариант маневра, который только что описал, — ответил Сти Джанс. — Длинные луки — на склоне Кенсроу, по краям Входа. Они измотают наступающих. В начале прохода — пехоту. Когда демоны атакуют — сопротивляться какое-то время, потом дать им дорогу. Пусть они прорвутся. Мы дадим им кролика для охоты — кавалерию. Она вытянет их вперед. Когда линия демонов растянется, их фланги будут открыты и мы сомкнемся с обеих сторон, внезапно, до того как они успеют отойти или получить подкрепление. Копья не дадут демонам подойти близко — их надо держать на расстоянии. У демонов мало оружия. Если они не могут схватить противника, они не причинят большого зла. Когда уничтожишь их первые ряды, дай кролика для охоты вторым. Выбей врага из равновесия — действуй каждый раз иначе. Все внимание — на их фланги.
Он закончил, все не отрываясь смотрели на него. Пинданон нахмурился:
— И кто же будет кроликом? — Сти Джанс криво усмехнулся:
— Кто же еще, командир? Пинданон пожал плечами. Андер вопросительно смотрел на него.
— Это должно сработать, — неохотно заметил старый воин. — То есть если кролик хорош.
— Кролик знает кое-какие хитрости, — ответил Сти Джанс. — Вот почему он еще жив после стольких охот.
Теперь Андер смотрел на Алланона. Друид кивнул.
— Итак, у нас есть план, — объявил эльфийский принц. Он крепко сжал руку Пинданона, потом Сти Джанса — Железного Человека. — И мы сделаем все, чтобы он удался.
В эту ночь Андер думал о том, какое все-таки счастье, что Сти Джанс был при его встрече с Пинданоном. И только потом ему пришло в голову, что это отнюдь не просто удачное стечение обстоятельств, но необычайная предусмотрительность этого загадочного темного странника, которого эльфы знали под именем Алланона.
ГЛАВА 32
На рассвете, при первых лучах солнца, они хоронили Ариона Элессдила. Андер, Пинданон и воины личной гвардии предали тело земле по старинному обычаю эльфов: при рождении нового дня. В полном молчании они перенесли его на поросший дубами утес у Входа Баена; внизу, на западе, сияли синие воды Иннисбора, на востоке раскинулась зеленая долина — Саранданон. Тело старшего сына Эвентина Элессдила вернулось в землю, которая дала ему жизнь, его душа снова стала свободной.
Ничто не говорило о том, что здесь покоится тело эльфийского принца: они не оставили ни единого знака. Алланон предупредил, что среди демонов есть и такие, кто может разрыть могилу и надругаться над мертвым. От старшего сына короля не осталось ничего, кроме воспоминаний.
Не прошло и часа, как демоны атаковали эльфов во Входе Баена. Они устремились вниз с северных холмов, крики и вой разорвали рассветную тишину. Демоны шли так же, как в Клине Хельса, — масса корчащихся темных тел катила вперед, как необузданные воды прилива.
У нижнего края Входа уже ждала эльфийская фаланга: солдаты стояли плечом к плечу с копьями наготове. Длинные луки зазвенели вдоль склонов Кенсроу, и воздух наполнился черными стрелами. Передние ряды демонов дрогнули и упали, погребенные под волною идущих следом. Снова и снова летели черные стрелы, сотни демонов погибли при первой атаке.
Но вот демоны добрались до первого ряда фаланги эльфов и бросились прямо на копья, визжа от боли, — железо пронзало их тела и оставалось в них. Атакующие вновь отступили. И тут же ринулись вперед — внезапный наплыв бесформенных тел, когти и зубы, — и снова эльфы отбросили их назад. Земля перед эльфийской фалангой покрылась мертвыми и умирающими. Но полчища демонов продирались вперед, бесконечная черная масса, и наконец эльфийская линия дрогнула и разорвалась в центре. Демоны устремились в пролом и тут же налетели на конницу — всадников в серых с красным плащах, их вел огромный, со шрамами на лице воин. Всадники неслись наперерез атакующим, с пиками наготове, но потом внезапно повернули обратно в долину — серые плащи развевались на ветру, люди низко пригнулись к шеям коней. Взбешенные демоны бросились в погоню. Через несколько минут серые всадники вновь поменяли направление: теперь они врезались в самую гущу преследователей, один удар — и конница снова повернула. Демоны взвыли от разочарования и рванулись за ними.
Внезапно серые всадники развернулись в одну линию, перекрывая демонам путь вперед, человек со шрамами на лице поднял руку. Разбросанные на сотни ярдов по лугу, демоны больше не представляли собой единое, сплоченное войско; они затравленно озирались кругом, поняв теперь, что задумали эльфы. С двух сторон появилась эльфийская кавалерия, окружая демонов, как стадо. В бреши позади появилась высокая фигура в черном плаще — темный воин одиноко стоял на вершине нижнего склона Кенсроу, синий огонь рвался из его протянутых рук, раскидывая демонов, мечущихся внутри Входа Баена. Запертые в ловушке, они безнадежно пытались прорвать линии эльфийской конницы. Но ряды эльфов неумолимо сходились, мечи и копья тянулись к черным телам, пронзая и кромсая их на части. В считанные секунды натиск демонов был остановлен. Вход Баена наполнился победными криками эльфов.
Но это был далеко не конец. Битва бушевала весь день. Снова и снова демоны собирались и бросались на эльфийскую фалангу, перекрывающую им путь. Снова и снова они пробирались мимо эльфийских лучников и огня друида, сквозь мечи и копья пехоты только для того, чтобы вновь оказаться перед солдатами Вольного Корпуса. Раздразненные, доведенные до бешенства, они давали втянуть себя в погоню. Иногда их выманивали к берегам Иннисбора, иногда — на склоны Кенсроу или в Саранданон. И когда демонам казалось, что вот-вот они настигнут неуловимую конницу, вдруг обнаруживалось, что азарт погони увел их слишком далеко от собратьев и они окружены эльфийской кавалерией. Демоны в ярости бросались на врага, но спасения не было. Разделавшись с частью войска демонов, эльфы уносились обратно, и снова их ряды смыкались поперек Входа Баена.
Время от времени демоны пытались занять склоны Кенсроу в надежде избавиться от ненавистных им длинных луков. Но эльфийские лучники очень удачно расположились между скал и, скрытые валунами и выступами, метко пронзали стрелами тех, кто пытался добраться до них. Среди лучников стоял гигант в черном плаще, волшебный огонь бил из его рук, его ужасающая мощь прикрывала эльфов, которые сражались внизу. Демоны всеми способами старались подобраться к нему: рыли ходы в земле, летели по воздуху, как мухи, карабкались по отвесным скалам. Но все их попытки были тщетны.
В одной из атак демонам удалось сокрушить эльфийскую фалангу у самого берега Иннисбора — сотни атакующих карабкались по влажным песчаным холмам, оттесняя защитников к открытой долине. На какое-то мгновение даже казалось, что эльфийская линия обороны прорвана окончательно. Но героическим усилием кавалерии удалось стянуть свои силы и решительным ударом сбросить демонов в воды Иннисбора. Конница буквально врезалась в ряды наступающих, когда те тонкой линией растянулись вдоль берега спиной к воде. Атакующие дрогнули и рассыпались, сметенные подоспевшей эльфийской пехотой. Брешь снова закрылась.
Тысячи демонов погибли в тот день в бессмысленных, глупых и беспощадно-жестоких бросках на Вход Баена. Их атаки не прекращались, они стремились вперед, на скалы, с какой-то слепой решимостью, навстречу очевидной гибели. Они умирали сотнями в своем стремлении прорваться к Саранданону, эльфы и люди с границы умирали вместе с ними. Но поражение, которое постигло эльфов в проходах Разлома, в этот день не повторилось: снова и снова защитники отбрасывали нападающих назад, передние линии демонов были полностью уничтожены еще до того, как оставшиеся дождались подкрепления.
В полдень демоны предприняли последнюю атаку. Собравшись внутри Входа Баена, они ринулись на эльфийскую фалангу и смели ее, разбросали одним только численным превосходством. Они со звериной яростью ломились сквозь образовавшиеся бреши — без каких-либо тактических планов и хитростей. Эльфы нанесли ответный удар — конница бросилась в самую гущу демонских полчищ. Мечи и копья глубоко вонзились в сплетение корчащихся темных тел. Воины в отчаянии бросались вперед и вновь отступали. И в конце концов демоны сдались — они отступили во Вход Баена, скалы звенели от криков ярости. Демоны уходили, затаптывая своих раненых, пробирались к холмам по ту сторону, пока Вход Баена не опустел окончательно.
Эльфы смотрели им вслед с усталым недоверием, пока последние из уходящих не скрылись за гребнем холмов и топот их не растворился в тишине. Оглядевшись вокруг, эльфы лишь теперь поняли, насколько чудовищной была битва. Тысячи скрюченных темных тел закрыли собой зелень луга, окровавленные, искалеченные, они забили проход. Может быть, в первый раз эльфы устрашились по-настоящему. Жизнь как будто вообще ничего не значила для демонов; они, казалось, предпочитают смерть, и это ужасало больше всего. Потом эльфы стали искать друзей и соратников. Множество рук потянулось друг к другу, крепко сжимаясь, — оставшихся переполняло облегчение и радость, что они уцелели в этой ужасной бойне.
У края Входа Баена Андер Элессдил нашел Каела Пинданона и, повинуясь порыву, крепко обнял старого воина. Эльфы наконец поняли, что это их день, и крики восторга поднялись в небо. Сти Джанс въехал во Вход во главе Вольного Корпуса, и люди присоединились к эльфам, пики поднялись в приветствии. Победные крики отдавались эхом по всему Саранданону.
И лишь Алланон стоял отдельно от всех. Со склона Кенсроу он смотрел на север, туда, где только что скрылись демоны, и размышлял над тем, почему они так бездумно идут на верную смерть и, что самое важное, почему среди них не было того, кого называют Дагдамор.
День растворился в сумерках, ночь тихо опустилась на землю. У края Входа Баена армия Западной Земли готовилась к новой атаке демонов. Но демоны не пришли. Не пришли они и на рассвете, хотя эльфы и люди с границы ждали их. Проходило утро, и растущее беспокойство охватило ряды защитников.
В полдень Андер пошел искать Алланона, надеясь, что друид сможет как-то объяснить это. Он поднялся по склону Кенсроу туда, где друид одиноко нес дежурство под прикрытием скалистого выступа; маг пристально смотрел вдаль через Саранданон. Андер не разговаривал с Алланоном со вчерашнего дня, когда друид забрался в эти горы. Охваченный ликованием по поводу победы над демонами, принц мало думал об уходе друида. В конце концов, он всегда исчезает и появляется без всяких объяснений. Однако сейчас Андер поймал себя на мысли, что ему действительно интересно, почему на этот раз Алланон предпочел одиночество.
Друид повернулся к нему, и Андер сразу же понял почему. Лицо Алланона, всегда смуглое, теперь было мертвенно-бледным, усталым и словно увядшим, резкие морщины прорезали его, в проницательных черных глазах застыла какая-то мрачная дума. Андер слегка отстранился, разглядывая друида.
Вид Андера вызвал слабую улыбку на губах Алланона.
— Тебя что-то беспокоит, принц эльфов?
— Нет, я… — начал было Андер. — Просто… Алланон, ты неважно выглядишь…
Друид пожал плечами:
— Это всего лишь плата за то, как мы распоряжаемся собой. Закон природы, хотя мы часто не придаем ему значения или просто забываем. Даже друид подчинен ему. — Он помедлил. — Ты понимаешь, о чем я?
Андер неуверенно смотрел на него.
— Это сделало с тобой волшебство? — Алланон кивнул:
— Магия забирает жизнь у того, кто ею пользуется, — она истощает силы и опустошает душу. Ты что-то берешь и должен отдать что-то взамен, и отдать немедленно. Конечно, потерянное можно вернуть, но не сразу…
Друид не закончил. Андер похолодел.
— Алланон, ты утратил свое волшебство? — Голова под капюшоном поднялась.
— Магия никуда не уходит, пока жив владеющий ею. Но есть пределы, которые нельзя переступать, и с каждым годом эти пределы все жестче. Все мы стареем, принц.
— Даже ты? — тихо спросил Андер. Друид прикрыл глаза, затем резко изменил тему разговора:
— Что привело тебя ко мне?
Андер с минуту собирался с мыслями.
— Я пришел спросить, почему демоны не атакуют.
Друид смотрел в сторону.
— Потому что они еще не готовы. — Он помолчал, потом перевел взгляд на Андера. — Не обольщайся — они придут. Просто они выжидают, и этому есть какие-то причины; тот, кто ведет их, Дагдамор, ничего не делает просто так. — Маг слегка подался вперед. — Подумай об этом. Дагдамора не было среди тех, кто атаковал нас вчера.
Андер обеспокоено нахмурился:
— И где же он был? — Алланон покачал головой.
— Надо бы спросить: где он сейчас? — Мгновение он пристально смотрел на Андера, потом поплотнее завернулся в плащ. — Думаю, надо послать разведку на север, за Кенсроу, и на юг, за Иннисбор. Надо убедиться, что демоны не собираются напасть на нас с флангов.
Настала долгая тишина.
— А их хватит для этого? — наконец спросил Андер, думая о тех тысячах, которые уже лежали у Входа Баена.
Раздался короткий смешок Алланона.
— Более чем. — Друид отвернулся. — А теперь оставь меня одного, принц эльфов.
Терзаемый сомнениями, Андер спустился с Кенсроу. Он сразу же послал разведчиков, мучительное ожидание продолжилось. Утро перешло в день, день — в вечер. Тяжелые тучи клубились в темнеющем небе, сумерки быстро сгустились в ночь.
Около полуночи началась атака. Она началась столь внезапно, что стражники в карауле едва успели дать сигнал тревоги. Мощным потоком демоны шли через Вход Баена — волна черноты, сплетенные тела валились с темнеющих северных холмов на свет сторожевых костров. Костры гасли один за другим, разделенные волною демонов, пока те ломились через Вход на склоны Кенсроу. Из-за Разлома неслись облака, затягивая ночное небо, погасли костры — весь Вход Баена погрузился в непроницаемую тьму. Демоны хорошо знали эту темноту, за века заточения они свыклись с ней, и теперь она была им на руку. Неистово вопя в предвкушении битвы, они начали штурм.
Сплотившись вокруг Андера Элессдила, при слабом мерцании посоха Элькрис, эльфийская фаланга встретила натиск черного войска у края Входа Баена. Удар отбросил защитников назад, но все-таки они удержали позиции. Сотни темных тел давили на них, когти и зубы рвали на части. Эльфы нерешительно попятились, пехота вслепую воткнула копья в массу демонов, которые напирали вперед, и крики боли пронзили ночь. Но демоны продолжали идти, вламываясь в эльфийскую фалангу, стараясь разметать ее ряды. Несколько отчаянных минут эльфы противились жестокому натиску, сдерживая черную массу, но защитникам мешала темнота. В конце концов демоны сокрушили эльфийские ряды, те в беспорядке отступили.
Все было бы кончено, если бы не Алланон. Обосновавшись на склоне Кенсроу, там, где эльфийские лучники безуспешно пытались сдержать прорвавшихся демонов, друид достал из кошелька, привязанного к поясу, горсть блестящей серебристой пыли и подбросил ее высоко в воздух. Мгновенно ее разнесло по ночному небу над полем битвы, и темнота наполнилась белым свечением, по яркости не уступающим лунному свету.
Теперь демоны потеряли преимущество — темнота ушла. Раздался боевой клич. В главную брешь, туда, куда рвалась основная масса демонов, въехал Сти Джанс во главе Вольного Корпуса. Подобно железному клину, они расщепили переднюю линию нападавших. Теперь южан осталось менее сотни, но они вломились в полчища демонов и оттеснили их назад, к краю Входа Баена. Эльфийская кавалерия галопом неслась им на помощь, впереди — Каел Пинданон, его седые волосы бешено трепал ветер. Пики всадников вонзались в оправившихся было демонов, и те вновь отступили.
В то же время демоны прорвались сквозь ряды лучников на склонах Кенсроу и устремились в Саранданон. Алланон один стоял у них на пути, синий огонь пронзающими лучами бил из его рук. Демоны надвигались на него со всех сторон, воя от бессильной ярости, когда волшебный огонь сжигал их. Когда демонов скопилось слишком много, маг обратил луг, на сотни футов по всем направлениям, в настоящий ад — в стену сплошного огня, которая заставила демонов отпрянуть и уничтожала всякого, кто пытался прорваться.
У края Входа Баена эльфы и люди отчаянно сражались, чтобы не дать демонам прорваться в Саранданон. Это была жестокая битва, летняя ночь пропиталась запахом крови. В самых горячих точках неизменно был Каел Пинданон, его конь уже едва держался на ногах. И вот конь упал, увлекая за собой всадника. Старый воин поднялся на ноги и нетвердо пошел вперед, рука искала короткий меч. Воя и шипя, демоны мгновенно окружили его. Эльфийские Охотники пытались пробиться к своему командиру, прорубая дорогу в стене черных тел. Но на этот раз демоны были слишком проворны. Когтистые лапы дотянулись до Пинданона, который яростно отбивался мечом, и старый солдат встретил свою смерть.
В тот же самый момент другой отряд демонов прорвался сквозь ряды эльфийских воинов и устремился к Андеру Элессдилу. Даже личная гвардия не могла сдержать этого натиска. Не зная, что делать, принц в отчаянии поднял посох Элькрис, как щит, и демоны отпрянули назад, воя от бессильной ярости. Но теперь Андер остался совсем один, черные извивающиеся тела окружили его со всех сторон и тянули к нему когтистые лапы, ожидая удобного момента, чтобы прорваться сквозь защиту его талисмана. Эльфийские Охотники безуспешно пытались добраться до принца. Демоны обезумели: они делали все, чтобы раздавить, разорвать владельца ненавистного им талисмана. Когтистые лапы тянулись к нему, кольцо сжималось.
И тут из хаоса возник гигантского роста воин со шрамами на лице, его серый плащ почернел от грязи и крови. Он шел прямо на демонов, прорубая дорогу сквозь сплетенные черные тела широкими взмахами огромного меча, и наконец встал рядом с Андером. Демоны яростно завизжали и бросились на него. Но Сти Джанс стоял как утес, отражая нападения. Солдаты Вольного Корпуса сразу же пришли на помощь, сомкнувшись вокруг командира железным кольцом. Вскоре он снова сидел в седле, возвышаясь над остальными, широкий меч не останавливался ни на мгновение. Серые всадники бросились в атаку, их боевой клич далеко разнесся в ночи.
Поначалу Андер даже не понял, что происходит. Потом в сумеречном свечении он разглядел боевое знамя Корпуса. Без всякой поддержки — жалкая горстка против сотен и сотен — Вольный Корпус шел в атаку! Принц схватил поводья первой попавшейся лошади, взлетел в седло и пришпорил коня. Эльфы неслись к нему со всех сторон, а он уже ворвался в ряды демонов, вперед, к солдатам Вольного Корпуса. Стремительная волна эльфов и людей накатилась на Вход Баена, оттесняя темную массу назад. Демоны дрогнули.
Они держались еще мгновение, пронзительно визжа от ненависти, разрывая на части безумцев, которые безрассудно проникали в их ряды. Но гигант с широким мечом и боевое знамя Вольного Корпуса придали эльфам мужества. Оно вело их вперед, навстречу смерти, и заставляло забыть все, кроме решимости смести, уничтожить эти черные корчащиеся фигуры. Демоны отступали, поначалу медленно, затем все быстрее. Они снова бежали к северным холмам, скатывались вниз со склонов Кенсроу через камни и скалы Входа Баена, скрываясь в спасительном сумраке ночи.
В считанные минуты Вход был очищен, Саранданон был снова в руках эльфов.
Андер Элессдил сидел у себя в палатке, раздетый до пояса; Эльфийские Охотники перевязывали его многочисленные раны, полученные в битве. Он сидел молча, тело ныло от усталости и боли. То и дело в палатку входили гонцы с докладами о подготовке войск и о новых укреплениях у Входа Баена. Личная гвардия окружала палатку, сталь обнаженных мечей тускло поблескивала в неверном свете сторожевых огней.
Перевязка закончилась, и принц уже натягивал кольчугу, когда полог внезапно раздвинулся и вошел Сти Джанс. Все, кто находился в палатке, мгновенно притихли. Андер коротко приказал оставить их одних, потом подошел к южанину и молча пожал руку гиганта.
— Сегодня ты спас всех нас, командир, — тихо сказал он. — Мы в неоплатном долгу перед тобой.
Сти Джанс мгновение изучал лицо принца, потом медленно покачал головой:
— Мой господин, никто мне ничего не должен. Я — солдат. Сегодня я сделал лишь то, что должен. Не больше.
Андер устало улыбнулся:
— Ты никогда не убедишь меня в этом. Но я слишком уважаю тебя и восхищаюсь тобой, чтобы спорить. Я просто хочу поблагодарить тебя. — Он отпустил руку воина и шагнул назад. — Каел Пинданон погиб, мне нужен новый командующий. Я бы хотел, чтобы им стал ты.
Южанин мгновение помолчал.
— Мой господин, я не эльф, я даже не из этой страны.
— Ни один эльф не сможет командовать армией лучше тебя, — ответил Андер. — Именно твой план позволил нам удержать Вход Баена.
Сти Джанс смотрел ему прямо в глаза.
— Кое-кто будет оспаривать это решение.
— Кое-кто будет оспаривать любое мое решение. — Андер покачал головой. — Я не тот предводитель, которого бы хотели, я не такой, как отец или брат. Но пока что решения принимаю я, и я уже принял одно. Я хочу, чтобы командующим был ты. Понимаешь?
Южанин долго думал, прежде чем заговорил снова:
— Я понимаю.
Андер почувствовал облегчение, часть усталости как будто рукой сняло.
— Тогда давай посмотрим…
Внезапное движение в сумраке у входа в палатку заставило обоих насторожиться, они резко обернулись, пристально глядя туда. У входа стоял Алланон с сумрачным, почти зловещим выражением лица.
— Разведчики, посланные на юг и на север, вернулись. — Он говорил очень тихо, звуки, срывающиеся с его губ, больше напоминали шипение. — На юге все тихо, но на севере наш разведчик наткнулся на целую армию демонов, такую огромную, что по сравнению с ней та, с которой мы сражались у Входа Баена, — просто жалкая горстка. Она идет на юг, вдоль восточной стены Кенсроу, и вот-вот выйдет в Саранданон.
Андер Элессдил молча смотрел на друида, надежда в его глазах погасла.
— Они с самого начала так и задумали: вовлечь эльфийскую армию в бой здесь, у Входа Баена, и, пока мы воюем с их малыми силами, собрать большие на севере Кенсроу, а потом войти в Саранданон и запереть эльфов в ловушке между двумя своими армиями. Если бы ты не послал разведчиков…
Он многозначительно замолчал. Андер собрался было ответить, но остановился. Внезапные слезы навернулись ему на глаза, слезы ярости и разочарования.
— Все, кто умерли здесь — здесь и в проходах Разлома… мой брат, Пинданон, — умерли, чтобы удержать Саранданон. И мы ничего не можем сделать?
— Сила армии, идущей с севера, намного превосходит все, с чем мы до сих пор сталкивались. — Алланон медленно покачал головой. — Боюсь, эта сила слишком велика для нас — слишком велика. Если вы попытаетесь остановить ее здесь, во Входе Баена, или где-нибудь дальше, в долине, вас скорее всего уничтожат.
Лицо Андера помрачнело.
— Значит, Саранданон потерян.
Алланон медленно кивнул. Андер колебался, бросив быстрый взгляд в дальний конец палатки. Там лежал король, все еще без сознания, ни о чем не ведая, затерянный во сне без сновидений, далекий от боли и ужаса реальности, которые захлестнули его измученного сына. Все потеряно! Разлом, Саранданон, его семья, его армия — все! Сердце Андера сжалось от безысходной тоски и муки. Алланон положил руку ему на плечо. Не поворачиваясь, принц кивнул:
— Мы уходим немедленно.
Опустив голову, он вышел отдать приказ.
ГЛАВА 33
Дикие Дебри в действительности оказались даже более мрачными и зловещими, нежели в рассказах и легендах. Пока Вил и Амбель спускались со склона Скалистого Отрога, небо было залито солнечным светом, но долина оставалась сплетением теней и угрюмого сумрака. Непостижимым образом спутанные кусты и деревья скрывали Дикие Дебри от окружающего мира, и очень скоро начинало казаться, что у них нет ни начала, ни конца. Чудовищные наросты искривляли стволы деревьев, ветви были похожи на паучьи лапы и провисали под тяжестью листьев, покрытых шипами, поблескивающими, как расплавленное серебро. Низкий кустарник затянул землю, и путникам казалось, что они ступают по мягкому, топкому ковру. Отсыревшие от гнили и плесени, Дикие Дебри выглядели уродливо и нелепо. Казалось, природа остановила здесь рост всего живого, пригнула растения к земле, заставила вдыхать исходящее от них самих зловоние.
Амбель и Вил шли по извилистой лесной тропинке, бросая настороженные, беспокойные взгляды в темноту вокруг, прислушиваясь к отдаленным звукам дикой жизни, что кралась и охотилась в чаще. Дорога шла как тоннель в стене леса, освещенная лишь тоненькими полосками солнечного света, которые с трудом проскальзывали сквозь сплетение веток и едва касались земли. В этом лесу не было птиц. Не было и обычных для любого леса маленьких зверюшек и ярких бабочек. То, что жило здесь, больше подходило для тьмы, сумрака и ночи: тошнотворно пахнущие летучие мыши, змеи, какие-то скользкие чешуйчатые твари и дикие кошки, крадущиеся между деревьев на бесшумных, мягких лапах. Они исчезали так же быстро, как появлялись, теряясь в темноте.
Однажды Вил и Амбель услышали, как прямо на них движется что-то огромное и тяжелое — оно ломилось сквозь деревья, как через тонкие прутья, свистящее дыхание разносилось в тишине, нависшей над лесом, замершим и насторожившимся. Оглушительно топоча во мраке, медлительная тень прошла мимо путников, то ли не заметив их, то ли просто не желая отвлекаться на двух маленьких существ, застывших на дороге. Когда топот стих, долинец и эльфийка бросились прочь.
В лесу они несколько раз столкнулись с жителями Диких Дебрей: все были пешие, и лишь один ехал верхом на коне, таком тощем и измученном, что он скорее походил на призрак, чем на существо из плоти и крови. Закутанные в плащи с низко надвинутыми капюшонами, они проходили мимо, поодиночке и парами, не говоря ни слова, но головы в тени капюшонов поворачивались в сторону Вила и Амбель, а глаза сверкали холодным любопытством сытой кошки — изучали незваных гостей. Жители Дебрей словно бы прикидывали, зачем к ним пожаловали юные незнакомцы. Долинец и эльфийка холодели под этими взглядами и еще долго оборачивались, даже после того как закутанные фигуры пропадали из виду.
Они вышли из мрака леса к Угрюмому Углу почти на закате. Трудно было представить более непривлекательное место: ветхие деревянные постройки — домишки и лавки, постоялые дворы и харчевни — лепились друг к другу, было невозможно различить, где кончается одна и начинается другая. Когда-то яркие краски их стен поблекли и облупились. Многие дома были заперты на замки и засовы. Кое-как размалеванные вывески болтались на покосившихся столбах и над входными дверями: под именами владельцев заведений — перечень услуг и цен. Через окна и щели дверей, прорезая сумрак, на улицу проникал слабый свет масляных ламп.
В это время жители Угрюмого Угла собирались в харчевнях и на постоялых дворах, за грубо сколоченными столами и у стоек, уставленных кружками эля и вина; отовсюду неслись хриплые голоса и резкий смех. Всю ночь они болтались из одного заведения в другое: мужчины с тяжелым взглядом и потрепанные женщины всех возрастов. Одни были одеты по-праздничному, другие — в лохмотья. Многие шли пошатываясь, спотыкались и падали, в воздухе висел устойчивый запах винных паров. Монеты переходили из рук в руки, и не все добровольно расставались с ними. Хлопали двери, то и дело какая-то неуклюжая фигура вылетала из кабака и валилась на землю, застыв в пьяном оцепенении, почти мгновенно ее лишали кошелька, а то и одежды. Какой-то оборванец, весь избитый, корчился в темном переулке; кровь хлестала из перерезанной глотки. Собаки, ободранные и голодные, шныряли в сумраке, как привидения.
Головорезы и воры, шлюхи и мошенники всех сортов, торговцы жизнью, смертью и фальшивыми драгоценностями, — Вил почувствовал, как волосы встают дыбом у него на голове. Дед Пека был прав.
Крепко держа Амбель за руку, он пошел по дороге сквозь лабиринт домов. Что им теперь делать? Обратно в лес — нельзя, по крайней мере сейчас, ночью, но и оставаться в Угрюмом Углу не хотелось. Выбора не было. Оба они устали и проголодались. Вил уже не помнил, когда он в последний раз спал в постели и ел горячую пищу. Нужно достать еды и устроиться на ночлег. Поначалу Вил думал найти кого-нибудь, кто мог бы дать ему работу и оплатить ее едой и ночлегом; но все, что он видел вокруг, убеждало Вила в том, что у него ничего не выйдет.
Пьяный гном шел, пошатываясь, прямо на Вила, что-то нащупывая под плащом. Долинец не стал дожидаться, что будет дальше, и оттолкнул его в сторону. Гном упал на мостовую и перевалился на спину, уставившись в небо и глупо смеясь. Вил мгновение глядел на него, потом схватил Амбель за руку и поторопился уйти подальше от этого места.
Сомнения одолевали Вила. Конечно, лучше всего поскорее убраться отсюда, но как найти дорогу? Как не заблудиться в зарослях дремучего леса там, за деревней? Им нужен проводник, но к кому здесь, в Угрюмом Углу, могут они обратиться? Кому можно здесь довериться? Оставались, правда, эльфийские камни, но тогда демоны тотчас обнаружат их, и опять придется бежать не разбирая дороги.
Читать бесплатно другие книги:
