Эльфийские камни Шаннары Брукс Терри
Маг ступил вперед, ее имя шелестело в его сознании: «Элькрис». Ветви дерева, испуганные и настойчивые, медленно опустились на плечи друиду, он тут же ответил ей — хотел успокоить. «Не надо отчаиваться, — повторял Алланон. — В тот самый памятный день, когда эльфы сражались за Арборлон, когда битва была наиболее яростной, в полдень случилось что-то дающее нам надежду. Далеко на юге, в темных лесах дикого края, куда ушла последняя из Избранников, ее хранитель вызвал к жизни магическую силу эльфинитов. И я добрался до него и прикоснулся к его мыслям — быстро, лишь на мгновение, чтобы Дагдамор не успел его выследить. Но и мгновения было достаточно. Высокочтимая госпожа, они нашли Источник Огненной Крови! Возрождение вот-вот наступит!»
Друид ждал. Но Элькрис ничего не отвечала. Ослабевшее дерево или не слышало мага, или уже не понимало. И все же чувства еще не умерли в ней, она сознавала его присутствие, понял друид, но сознавала лишь то, что в свои последние минуты она не осталась одна.
На него нахлынула печаль. Он пришел слишком поздно.
Маг затих, ничего сделать он не мог — только остаться с ней до конца. Время тянулось мучительно медленно. Иногда ее беспорядочные мысли добирались до сознания Алланона, сверкая, как мимолетные цветные вспышки, — образы того, что было, и грезы о том, что будет. Друид терпеливо принимал эти образы-мысли и отвечал: он здесь, он ее слушает, он ее слышит. Вместе с ней он примерял покровы смерти, что тщетно пыталась сбросить с себя Элькрис. Они касались друида, и он чувствовал холод этих прикосновений — слишком выразительно говорили они, что и сам он смертен. «Все пройдет дорогой, которой сейчас идет Элькрис, — так шептали они. — Всё и все. Даже друид».
На мгновение мысли Алланона обратились к его собственной смерти. Он смог продлить свою жизнь — она во много раз уже превышала пределы жизни обычного человека, — но ведь и он когда-то умрет. Как и Элькрис, он последний в своем роду. Друидов больше нет, никто не придет за ним следом. Когда он умрет, кто станет хранить тайное знание, передаваемое из поколения в поколение еще со времен Первого Совета друидов в Параноре? Кто тогда будет владеть магией, которой теперь повелевает только он? Кто станет хранителем родов?
«Может быть, — внезапно подумал он, — еще удастся найти такого хранителя?»
Ночь подходила к концу, бледный проблеск рассвета прорвался сквозь тьму восточного неба. Жизнь зашевелилась в безбрежных лесах Западной Земли. Внезапно Алланон почувствовал, что в прикосновении Элькрис что-то изменилось. Он терял ее. Маг не отрываясь, напряженно смотрел на дерево, руки его сжимали серебряный посох, словно это могло удержать жизнь, которая неумолимо покидала ее. Образы стали реже, сияние разлилось по утреннему небу. Боль, что все время держала его в напряжении, слегка поутихла; ее сменила какая-то странная отрешенность. Над восточным горизонтом показался краешек солнца, ночные звезды поблекли и растворились.
Вдруг образы исчезли. Друид напрягся. Посох в руках стал холодным. Все кончено.
562
Он осторожно положил посох под дерево. Потом повернулся и, не оглядываясь, пошел прочь из Садов.
Андер Элессдил молча стоял у постели отца. Бинты и одеяла скрывали худое тело, грудь короля медленно поднималась и опускалась — только это говорило о том, что он еще жив. Король спал беспокойным, прерывистым сном, блуждая в сером тумане между жизнью и смертью.
Чувства и воспоминания нахлынули на Андера и закружились в его сознании, как листья, гонимые порывом ветра. Его разбудил Гаел, встревоженный и испуганный. Юный паж не мог уснуть. Он беспокоился о своем короле и вернулся во дворец, надеясь занять себя приготовлениями к наступающему дню. Но двери были закрыты, а стражи почему-то не было. Об этом он тотчас сообщил Андеру, который мгновенно поднялся и, позвав гвардейцев, бросился во дворец. Услышав отчаянные крики Эвентина, они взломали дверь и ворвались во дворец, где стали свидетелями окончания смертельной схватки: король дрался с демоном — с чудовищем, принявшим облик Манкса. Некоторое время Эвентин еще оставался в сознании: пока они несли его, израненного, окровавленного, в спальню, он что-то в ужасе шептал о поединке и предательстве, потом впал в забытье.
Как ему удалось выжить? Откуда взялось столько сил? Андер покачал головой. Только те, кто видел, могли по-настоящему оценить эту схватку.
По Арборлону поползли слухи. Уже говорили, что король мертв, что город потерян. Андер сжал губы. Что ж, он быстро заставит их замолчать.
Внезапно он опустился перед отцом на колени и дотронулся до ослабевшей, безвольной руки. Он бы заплакал, если бы еще оставались слезы. Какая ужасная судьба была уготована старому королю! Два его сына и ближайший друг погибли. Его любимая внучка пропала бесследно — скорее всего, уже навсегда. Его страна захвачена врагом, которого он одолеть не может. Эвентин лишился всего — у него все отняли. Что же дает ему силы жить? Ведь смерть, безусловно, была бы для него желанным облегчением.
Андер нежно сжал руку отца. Эвентин Элессдил, король эльфов; у них больше не будет другого такого короля. Он — последний. И что же останется в память о нем: разоренная земля и изгнанный с нее народ? Андеру было горько не за себя — о себе он вообще не думал. Ему было горько за своего отца, который всю жизнь провел в трудах и заботах о благе этой земли и своего народа. Не о себе горевал он — эльфы ничем не обязаны Андеру Элессдилу. Но этот старик отдал им свое сердце. И что же? Край его будет опустошен, а народ уничтожен? Здесь все обязаны только ему, королю Эвентину. Он любил эту землю и эльфов, и он отдал за них жизнь, и если ему придется увидеть, как все гибнет… Это слишком несправедливо!
Андер наклонился и поцеловал отца. Потом резко выпрямился и отвернулся. «Надо найти Алланона, — подумал он. — Друид еще ничего не знает. А потом надо вернуться на Каролан и стоять до конца вместе со своим народом, так, как стоял бы отец, если бы только мог. Теперь бессмысленно горевать. Бессмысленно сожалеть. Сейчас нужны только отвага и сила — такие, какие явил отец в своей последней битве, — только отвага и сила». Что бы ни случилось сегодня, он будет достойным сыном своего отца.
Натягивая на ходу кольчугу, Андер Элессдил быстро вышел из темной спальни.
На пороге дворца он мгновение помедлил, вглядываясь в сияющее на востоке небо. Темные круги плясали перед глазами принца, лицо осунулось. В окнах дворца за спиной Андера вспыхнул свет — Эльфийские Охотники, как сторожевые псы, обходили коридоры.
— Теперь уже незачем, — пробормотал Андер себе под нос, глаза слипались, мысли расплывались — ему надо было поспать.
Андер вышел на улицу, не заметив гигантской темной фигуры, что возникла из сумрака, откуда-то с той стороны, где были привязаны лошади.
— Принц Андер?
Он обернулся на звук своего имени и выжидающе остановился. Темная фигура тихо приблизилась, отблески солнечного света горели огнем на кольчуге. Это был Сти Джанс, командир Вольного Корпуса.
— Командир. — Принц устало кивнул. Тот тоже кивнул в ответ, покрытое шрамами лицо было бесстрастно.
— Нехорошая ночь, я бы сказал.
— Значит, ты уже знаешь? — Сти Джанс поглядел на дворец:
— Демон пробрался в дом короля. Он перерезал охрану и едва не убил короля. Король победил чудовище, но сам едва жив. Говорят, он упал и уже не поднялся. И ты ожидал, что все это сохранится в тайне, мой господин?
— Нет, конечно. Мы и не пытались, — вздохнул Андер. — Маска — вот что это был за демон. Он принял облик собаки отца. Пес был с ним много лет. Никто из нас не знает, как долго все это продолжалось, как долго он играл эту роль, но сегодня ночью демон решил, что пора закончить игру. Убил охранников, запер входные двери и напал на короля. Я видел то, что от него осталось. Я даже не знаю, как удалось отцу…
Он остановился и безнадежно покачал головой. Сти Джанс смотрел ему прямо в глаза.
— Значит, король еще жив. — Андер медленно кивнул:
— Но я никак не пойму, что поддерживает его жизнь.
Они замолчали, глядя на освещенные окна дворца, — вооруженные воины бродили по коридорам.
— Может, он просто ждет остальных, мой господин, — тихо сказал Сти Джанс. Глаза их встретились.
— Что ты имеешь в виду? — так же тихо спросил его Андер.
— То, что всем нам осталось немного. — Андер глубоко вздохнул:
— И сколько у нас еще времени?
— Только нынешний день. — Смуглое лицо командира по-прежнему было бесстрастно. Андер расправил плечи.
— Ты как будто уже смирился с этим, командир.
— Я — честный человек, мой господин. Как только мы встретились, я сразу сказал тебе это. Или ты хочешь, чтобы я говорил неправду? Ты хочешь услышать от меня ложь?
— Нет. — Андер твердо покачал головой. — И никакой надежды продержаться дольше? Сти Джанс пожал плечами:
— Какая-то надежда есть всегда. Андер протянул руку:
— Нам повезло, что у нас есть ты и Вольный Корпус. Я очень хочу достойно отблагодарить тебя.
— А я хочу, чтобы мы были достойны твоей благодарности. Счастливо, принц Андер. — Железный Человек сжал его руку.
Он отдал честь и быстро ушел. Андер мгновение смотрел ему вслед, потом отвернулся и направился дальше по улице.
Алланон нашел принца, когда тот уже собирался ехать на Каролан. Верхом на Артаке друид вылетел из предрассветной мглы. Андер молча ждал. Маг остановил коня и взглянул на него.
— Я знаю все, что случилось, — глухо заговорил друид. — Мне очень жаль, Андер Элессдил.
Тот кивнул:
— Алланон, а где посох?!
— Его больше нет. — Маг смотрел мимо него на королевский дворец. — Элькрис умерла.
Андер почувствовал, что силы вот-вот оставят его.
— Это конец, ведь так? Теперь все погибло.
— Возможно, нет. — Взгляд Алланона был тверд и тяжел.
Андер с недоумением уставился на него, но друид уже поворачивал Артака.
— Я буду ждать тебя у ворот Садов Жизни, принц эльфов! — прокричал он через плечо. — Приходи побыстрее. У нас еще есть надежда.
Потом он пришпорил коня и скрылся в тумане.
ГЛАВА 51
С рассветом демоны начали штурм. Они лезли на Каролан и, пробравшись через раскиданные камни рухнувшего Эльфитча, собрались у стен шестого уровня. Теперь сила Элькрис не сдерживала их, и демоны ломились вперед, уже неуязвимые для эльфийских копий и стрел. Волна черных тел накатила из леса. В считанные секунды она покрыла скалу. Из захваченного в предыдущей битве оружия демоны соорудили тяжелые, грубые крючья и теперь закидывали их на стену, стараясь выломать каменные блоки. Легко и быстро они поднимались все выше.
Защитники были наготове, Керрин с личной гвардией — прямо над воротами, Ста Джанс с Вольным Корпусом — на левой стороне, Амантар и горные тролли — на правой. Однако они мало что могли сделать — только перерубить канаты, не дать демонам обрушить стену и взобраться наверх. Эльфийские стрелы врезались в напирающую волну тьмы, но демоны все подходили. Они закидывали новые крючья, взбирались наверх по бревнам, вытесанным из стволов, швыряли в защитников дубины и камни. Те отчаянно противостояли натиску, снова и снова отбрасывая демонов назад. Но, в конце концов, демоны захватили стену — защитники были вынуждены вступить в рукопашный бой.
По обеим сторонам разрушенного Эльфитча демоны решительно карабкались прямо по скале, стремясь на вершину Каролана. Там, на краю утеса, их ждали эльфийская кавалерия, легион Старой Гвардии, дворфы-землекопы и еще несколько разрозненных подразделений объединенной армии. Ими командовал Эльрон Тэй. В этот раз защитникам удалось смести демонов с Каролана, но обороняющихся было слишком мало для того, чтобы охранять весь утес.
На Эльфитче демонам удалось пробить ворота шестого уровня. Они разломали замки и повалили в пролом. Амантар еще держал правую стену, но Сти Джанса и его изрядно поредевший отряд атакующие неуклонно теснили назад. Керрин предпринял отчаянную попытку контратаки — Эльфийские Охотники буквально погрузились в воющую черную массу и ненадолго сдержали натиск демонов. На мгновение показалось, что личная гвардия вот-вот отобьет ворота. Но тут несколько фурий бросились вниз со стены в атакующих эльфов, впиваясь в них когтями и зубами. Смертельно раненный, Керрин упал, эльфы отступили.
Они поднялись по Эльфитчу на последний, седьмой, уровень, ворота за ними с лязгом захлопнулись.
С восточного края вершины Андер Элессдил наблюдал за сражением, надежда меркла с каждой секундой. У него за спиной воины Черной Стражи плотным кольцом окружили Сады Жизни. Андер быстро взглянул на Кобольда, их командира, потом — на Алланона, внимательно следящего за сражением.
— Алланон, надо что-то делать, — прошептал Андер.
Друид даже, не повернулся к нему.
— Не сейчас. Подожди еще.
Демоны продолжали лезть на Каролан по скалам, минуя Эльфитч. С южной стороны они уже выбрались на вершину и теперь выстраивались там. Кавалерия эльфов пыталась выбить их с позиций. Дворфы пока удерживали северный край утеса, отважный и изобретательный Бровок поднимал дух конницы и пехоты — демонам никак не удавалось прорваться сквозь хитро организованную оборону. Эльрон Тэй лично привел резерв кавалерии на южную сторону — с копьями наперевес они врезались в черную массу демонов, тесня их вниз. Это было жестокое сражение. Воздух звенел от криков и лязганья металла. Левый фланг эльфов был сметен, им пришлось отступать — демоны устремились вперед, ликующе воя.
Теперь и на северной стороне Каролана демоны оттеснили дворфов; фланги обороны начали постепенно сходиться к центру. Сердцем битвы стали Сады Жизни — демоны упорно рвались туда. Эльрона Тэя сбросили с коня, и солдаты, тут же подхватив своего командира, вынесли его из боя. Израненный Бровок был со всех сторон окружен демонами. Старая Гвардия потеряла уже треть своих сил. Двое Крылатых Всадников были убиты, трое оставшихся отлетели к Садам Жизни.
И на Эльфитче дела обстояли не лучше. Черное войско прорвалось через седьмые ворота, защитники беспорядочно отступали; казалось, еще немного—и демоны полностью разобьют их. Тролли пошли в беспощадную контратаку и на мгновение оттеснили врагов, но только на мгновение. Столь яростного натиска не смогли сдержать даже горные тролли. Унося с собой раненых, защитники оставили ворота. Еще какое-то время они сражались на самой вершине последнего уровня. Сти Джанс со своим отрядом удерживал центр, эльфы и тролли отбивались на флангах. Однако им самим было ясно, что долго они не выстоят. Сти Джанс мгновенно оценил опасность их положения. Внизу демоны собирались для новой атаки. Еще несколько секунд — и уже никто не спасется. Надо немедленно уходить к Садам Жизни: там, быть может, удастся укрепиться, к тому же там их поддержат воины Черной Стражи. Но на все нужно время, а где его взять? Кто им даст это время?
Тряхнув рыжими волосами, командир Вольного Корпуса выхватил у знаменосца серо-алое боевое знамя и воткнул его между камнями. Здесь Вольный Корпус будет стоять до конца. Из остатков своего отряда Джанс сформировал узкую фалангу в самом центре вершины уклона. Потом приказал эльфам и троллям немедленно отходить. Никто не оспорил его приказ: Сти Джанс был командующим армией. Вольный Корпус остался один.
— Что он делает?! — в ужасе закричал Андер, но ему никто не ответил.
Демоны атаковали. Воя от ярости, они рвались вверх по уклону. Вольный Корпус устоял перед натиском демонов и даже отбросил их назад. Демонам никак не удавалось добраться до отходящих защитников, а ведь казалось, они вот-вот разобьют ненавистных эльфов. Демоны снова двинулись на Эльфитч — и снова Вольный Корпус отбросил их. Теперь в отряде Сти Джанса осталось не больше двух дюжин солдат. Их командир неизменно стоял впереди. Защитники, отступившие с Эльфитча, уже успели перегруппироваться у Садов Жизни и теперь с восхищением наблюдали за тем, как крошечная горстка людей сдерживает натиск черной волны. Напряженная тишина окутала их ряды. Все знали, чем это кончится.
Теперь весь Каролан был открыт. Сти Джанс вытащил знамя и поднял его высоко над головой. Раздался боевой клич воинов Вольного Корпуса. Медленно, очень медленно — никто не дрогнул, никто не побежал — маленький отряд начал отходить к Садам Жизни.
Андер тяжело дышал, воздух из легких вырывался с резким хрипом. Безнадежное отступление. У локтя принца показалось лицо раненого Бровока.
— Слишком далеко, командир! — прошептал он скорее себе.
Волна демонов хлынула на вершину, они начали собираться на юге и севере Каролана.
— Беги! — отчаянно прошептал Андер. — Да беги же, Сти Джанс!
Но и на это уже не осталось времени. Крики пронзили утренний воздух, расколов тишину, — армия демонов рванулась вперед.
Алланон шевельнулся. Он что-то быстро сказал Даену, и вот поводья Плясуна уже у него в руках. Через мгновение он поднял гигантского рока в небо. Андер Элессдил с изумлением смотрел вслед друиду, все остальные тоже недоуменно повернули головы. Алланон пролетел высоко над Садами — черный плащ развевался по ветру, руки воздеты к небу. Демоны резко остановились и подняли головы вверх. Под зловещим ударом грома пригнулась трава, зашатались деревья, как будто сама земля раскололась в гневе на части, — огонь метнулся из пальцев друида. Синей радугой пламя простерлось над войском демонов — из конца в конец, — огонь охватил первые их ряды и сжег дотла.
Эльфы возбужденно кричали. В стене огня открылся узкий коридор — он вел прямо к Садам Жизни. Через этот коридор и прошли солдаты Вольного Корпуса, теперь очень быстро, так как пламя в любой момент могло сомкнуться или вообще исчезнуть. Вокруг бесновались демоны, но огонь сдерживал их, не давая добраться до отважных воинов. «Беги!» — беззвучно кричал Андер. В погоню устремились фурии. Они с визгом бросались в синее пламя, потеряв от бешенства рассудок. Новый поток огня вонзился в корчащихся тварей — и они пропали в ослепительном взрыве. Плясун издал пронзительный боевой клич.
Сти Джанс и его люди остановились у Садов Жизни. Их приветствовали радостными криками; взвились боевые знамена Четырех Земель.
Огонь поутих, а демоны все еще топтались на месте. После мгновенной гибели фурий никому не хотелось выходить биться один на один с Алланоном. Сбившись в кучу за стеной пламени, они только бессильно рычали на черную фигуру, парящую высоко в небе. Демоны ждали.
Друид уже не раз облетел их ряды, выискивая кого-то глазами. Он бросил вызов — и Дагдамор обязательно на него ответит, у демона просто нет выбора. Дагдамор должен был знать, что Вил Омсворд вызвал к жизни силу камней, что Источник Огненной Крови найден и то, чего больше всего опасался демон, вероятно, уже начало свершаться: возрождение Элькрис и возобновление Запрета. Настал критический момент: Маска мертв, Жнец, возможно, тоже. Армия демонов застряла за стеной огня. И хотя Дагдамор захватил почти всю Западную Землю, он может ее потерять. Элькрис была ключом к существованию демонов в этом мире. Дерево-мать должно быть уничтожено, а земля, куда Элькрис пускала корни, стерта в порошок, развеяна по ветру, чтобы уже ничто не смогло вырасти на том месте снова. А потом уже не спеша можно будет поохотиться за семенем дерева и за последней из Избранников. Демоны успокоятся, только когда уже ничто не сможет изгнать их с земли, но для этого надо сначала уничтожить друида.
Из гущи демонов вырвался пронзительный крик, черная тень поднялась в чистое утреннее небо. Это была та самая крылатая тварь, что едва не схватила Вила и Амбель в долине Риин, когда они бежали из Надежного Приюта. Теперь друид ясно видел чудовище, похожее на огромную летучую мышь, с разинутой пастью, в которой сверкали острые клыки; кривые лапы заканчивались загнутыми когтями. Маг слышал предания об этих летучих мышах, живущих в недоступных горах далекой Северной Земли, но до сегодняшнего дня ни одной не видел.
Алланон напрягся. На горбатой спине твари сидел Дагдамор, сжимая в руках Посох Власти. Он принял вызов.
Друид резко развернул Плясуна, стараясь держать его точно под летучим чудовищем, уже визжавшим в предвкушении боя. Из Посоха Власти вырвался красный огонь. Плясун, послушный малейшему движению друида, резко подался влево, сделав крутой поворот. Крылатое чудище ринулось вниз, хватая когтями воздух, красный огонь обрушился на Каролан. Друид на роке подлетел снизу и ударил — тварь была слишком тяжелой и оттого медлительной, синий огонь прожег крылья и тело летучей мыши, опалил грубую кожу.
Чудище пронзительно взвизгнуло, но ему все же удалось выбраться из синего потока, и Дагдамор вновь опустил Посох Власти. Красный огонь, вспоров утреннее небо, пронесся прямо перед друидом, стена пламени повисла в воздухе. Рок не колебался: он с криком резко подался вниз, сделав петлю в воздухе. Казалось, он несет друида прямо в огонь, но в самый последний миг уклонился и устремился вниз, к Каролану. Эльфы ликовали.
Демон снова атаковал, и снова Плясун увернулся. Гигантский рок отпрянул назад за утес. Красный огонь рвался из Посоха Власти, сжигая дотла траву на утесе. Плясун метался то вправо, то влево так быстро, что Дагдамору никак не удавалось попасть в него. Алланон отвечал вспышками синего огня.
Страшная дуэль продолжалась: друид и демон носились друг за другом над израненным Кароланом, каждый пытался перехитрить другого. Некоторое время они сражались на равных, никому не удавалось получить ни малейшего преимущества. Летучая мышь была неуклюжа и легко досягаема для огня друида, но в то же время очень сильна, и раны, похоже, совсем не беспокоили ее. Плясун же был на редкость проворен: огонь демона ни разу еще не коснулся его. Но время шло, и рок начал уставать. Каждый раз огонь демона вспыхивал чуть ближе. Защитники застыли в напряженном молчании. Все думали об одном: рано или поздно рок не сможет увернуться или друид рассчитает неверно и тогда повелитель демонов настигнет их.
Опасения оправдались. Красный огонь встал на пути Плясуна; тот резко свернул, но пламя все-таки раскромсало ему крыло. Рок на мгновение завис в воздухе, потом начал медленно опускаться к Каролану. Эльфы в ужасе закричали. Посох Власти опять налился огнем, крылатая тварь устремилась вниз, протягивая когтистые лапы. Алланон резко повернулся, выбросив обе руки вперед, тупая морда чудовища как будто взорвалась и пропала в синем пламени. Убитая тварь начала падать прямо на израненного Плясуна. В тридцати футах от земли летучая мышь и рок столкнулись друг с другом и, сцепившись, со страшным треском ударились о землю.
На мгновение защитникам показалось, что битва проиграна. Рок и летучая мышь были мертвы. Обожженный Алланон без движения лежал на земле. Дагдамору придавило ногу, но он сумел вытащить ее из-под летучей твари и стал подбираться к друиду. Алланон зашевелился и приподнял голову. Демон медленно подкрадывался, собираясь с силами перед последним ударом; ненависть исказила его лицо. Посох Власти загорался красным огнем.
— Алланон! — услышал Адлер свой крик.
Быть может, друид и услышал. Он быстро вскочил на ноги, увернувшись от языка алого пламени. Руки мага сомкнулись на шершавой поверхности Посоха. Дерево вспыхнуло демоническим огнем, и острая боль пронзила друида. Но древняя магия Мудрых встала на его защиту — синий огонь перемешался с красным.
Охватив Посох Власти, синее пламя заглушило красный огонь и стало проникать в тело Дагдамора. Демон широко распахнул наполненные ужасом глаза и, опустившись на колени, закричал: жгучая ненависть рвалась наружу. Изо всех сил он боролся с огнем, поглощавшим его тело, пытаясь сломить силу друида. Но руки мага сомкнулись на его руках железным захватом, удерживая их на теряющем силу Посохе. Дагдамор бешено трясся и, наконец, ослаб, его крик обратился в шепот, глаза опустели. Теперь синий огонь охватил демона, скрыв его в пелене голубого света. Дагдамор, содрогнувшись в последний раз, рассыпался пеплом и пропал.
Тишина опустилась на Каролан. Алланон стоял все еще сжимая в руках Посох Власти. Он молча глядел на обожженный кусок дерева, почерневший и дымящийся, потом переломил его и бросил обломки на землю.
Обратившись лицом к Садам Жизни, друид свистом подозвал к себе Артака. Черный гигант вылетел из эльфийских рядов. Алланон понимал: у него осталось лишь несколько секунд. Силы покинули его, и только благодаря своей воле он еще держался на ногах. Стена синего огня за его спиной становилась все рассеянней и прозрачней. Теперь демонов сдерживал только страх перед друидом. Когда страх пройдет, они нападут.
Артак уткнулся головой в плечо Алланона и тихо заржал. Не сводя с демонов глаз, друид осторожно отошел назад, нащупывая рукой поводья. Потом, превозмогая боль, сел в седло и словно не спеша направился к Садам Жизни.
Краем глаза Алланон уловил движение в рядах демонов. Некоторые уже пытались пробиться сквозь умирающее пламя, однако оно еще жгло. Друид сжал поводья. «Теперь скоро, — думал он, — скоро».
Внезапно черная масса прорвалась. Со всех сторон, вопя и воя, демоны приближались к друиду. Сады еще были далеко. Алланон пришпорил Артака, и черный гигант рванулся вперед. Голова у друида кружилась, руки, сжимающие поводья, ослабли. Еще немного — и он упадет. И все-таки он удержался в седле.
Огромный конь несся по Каролану, гладкое черное тело напряглось — быстрее, быстрее. Ряды эльфов приближались. Эльфы, тролли и дворфы тянули к нему руки, но Артак пронесся мимо и остановился у ворот Садов Жизни.
Пот стекал по лицу Алланона, застилал глаза. Друид оглянулся — демоны упрямо приближались к Садам…
Вдруг раздались крики, сотни рук указывали в небо. Даен подбежал к Алланону, удивление и радость слышались в его голосе:
— Генвен! Это же Генвен!
Друид поднял глаза. Далеко на юге, едва заметная в сиянии полуденного солнца, сверкала золотистая точка. Она росла с каждой секундой — огромная птица неслась вниз, к Арборлону.
ГЛАВА 52
Вил Омсворд в ужасе смотрел вниз, щурясь от ослепительно белого света солнца. Лихорадка не проходила: он чувствовал ужасную слабость, по лицу стекал пот. Генвен летела уже над лесами Западной Земли, плавно скользя по воздушным течениям. Вил был надежно привязан ремнями к кожаному седлу, разбитую руку кто-то перебинтовал, но она все равно нестерпимо болела. Впереди него сидел Пек, короткими возгласами и легким движением рук управляя гигантской птицей. Амбель крепко прижалась к маленькому Крылатому Всаднику; Вил едва различал ее под темным плащом. Долинец почувствовал чьи-то руки у себя на поясе. Это была Эретрия. Он повернулся назад; темные глаза девушки встретились с его глазами — она упивалась полетом.
И вот внизу показался Арборлон. Темные тела покрывали утес, повсюду горел огонь, Эльфитч лежал в руинах. Вооруженные воины плотным кольцом окружили стены Садов Жизни. Их заливала волна извивающихся черных тварей.
«Демоны, — беззвучно шептал Вил, — демоны!»
Потом он заметил, что Амбель зашевелилась — она потянулась, склонилась к уху Пека и что-то зашептала ему. Тонкая рука напряженно сжимала плечо Крылатого Всадника. Он только кивал в ответ. Генвен начала опускаться на Каролан к Садам Жизни. Сады были как тихий остров — безмолвные и безмятежные, а вокруг в солнечном свете сверкало оружие: эльфы отчаянно отбивались от полчищ демонов. Темные твари рвались к Садам. Некоторые уже перебрались через стены.
В самом центре Садов Жизни стояла всеми забытая и одинокая безжизненная тень той, что когда-то была Элькрис.
Генвен внезапно вскрикнула — пронзительный крик врезался в шум битвы внизу. На мгновение глаза воинов обратились к гигантской птице. Она падала вниз осколком солнечного света. Радостный крик рванулся в небо — кто-то узнал Генвен. Крылатый Всадник! Но только один! Защитники тщетно искали глазами остальных.
Генвен опустилась к подножию холма в Садах Жизни, туда, где стоял черный остов Элькрис, сложила огромные крылья и застыла, склонив голову к земле. Пек спрыгнул вниз и быстро развязал ремни. Прежде всего, он освободил Амбель — она безвольно скользнула вниз со спины рока, упав на колени, когда ноги ее коснулись земли. Вил попытался дотянуться до нее, но его крепко держали ремни.
Звуки битвы приблизились.
— Амбель! — тихо позвал Вил.
Она встала на ноги — не более дюжины шагов разделяло их — и подняла к долинцу свое детское лицо. На мгновение ее ужасные кроваво-красные глаза остановились на нем; она, похоже, собиралась что-то сказать, однако потом молча развернулась и направилась вверх по холму.
— Амбель! — снова позвал Вил и рванулся. Генвен резко отшатнулась и вскрикнула.
— Успокойся, Целитель! — Эретрия пыталась образумить его, но Вил ничего не слышал. Он видел лишь Амбель, и она уходила от него. Он терял ее. Он чувствовал, что теряет.
Генвен рванулась вверх, испуганная резкими движениями долинца. Пек едва успел вскочить ей на спину. Эретрия быстро вытащила кинжал и одним ударом перерезала ремни, державшие ее и Вила. Они упали вниз, прямо в густые заросли кустов. Боль пронзила израненное тело долинца, но он все же поднялся на ноги. Эретрия звала его, но он не слышал: Вил, спотыкаясь, бежал за уходящей эльфийкой.
Почти над ухом Вила раздался вой. С полдюжины демонов прорвались в Сады. Пеку удалось посадить Генвен, он быстро слез на землю и теперь спешил на помощь Вилу. Демоны приближались к долинцу. Вил поднял руку — синий огонь эльфинитов вонзился в демонов, и они пропали.
— Уходи! — закричал он Пеку. — Улетай, Крылатый Всадник!
Эретрия была уже рядом с Вилом. Демоны с воплями протискивались в брешь в стене. Черные Стражи ринулись им наперерез, но демоны пробили себе дорогу сквозь ряды эльфов и неумолимо приближались. Долинец стал к ним лицом — эльфиниты вспыхнули синим огнем. Пек снова взобрался на Генвен, но вместо того, чтобы лететь, развернул рока, тесня демонов назад.
Внезапно пронзительный крик вырвался из рядов демонов и словно повис в полуденном зное. Вил обернулся. На вершине холма, обняв ствол Элькрис, стояла Амбель. От прикосновения эльфийки дерево засияло, как воды ручья, тронутые лучом солнечного света. С него ливнем осыпалась серебряная пыль, которая опустилась вокруг Амбель, подобно блистающему снегу. Эльфийка подняла руки к небу; хрупкое тело выпрямилось и напряглось.
И она начала меняться.
— Амбель! — вскрикнул Вил последний раз и, пораженный, упал на колени.
Очертания человеческой фигуры таяли и растворялись; одежды рассыпались и упали с нее; ноги Амбель срослись, уходя в землю; простертые к небу руки расщепились на сотни побегов, тянувшихся вверх.
— О, Вил! — прошептала Эретрия, опустившись на землю рядом с ним.
Амбель исчезла. Там, где минуту назад стояла девушка, теперь трепетала на ветру возрожденная Элькрис, серебряный ствол и алые листья сияли в солнечном свете.
Вопль боли пронесся над рядами демонов. Запрет восстановлен. Демоны уносились прочь, цепляясь друг за друга, пытаясь спастись от черной пустоты, что неумолимо смыкалась вокруг. Но спасения не было. Один за другим демоны исчезали с земли, черные тела извивались и корчились, и вот наконец последний из них пропал, растворившись во тьме.
Тишина опустилась на Арборлон.
ГЛАВА 53
В Садах Жизни тихо плакал Вил Омсворд, там и нашли его эльфы. По приказу Андера Элессдила они отнесли долинца в Арборлон. Он разглядывал тихие, сумрачные залы и коридоры дворца Элессдилов и все время молчал. Потом его уложили в постель, осторожно промыли и перевязали его раны и дали выпить какую-то горькую жидкость, от которой его тут же потянуло в сон. Вил еще чувствовал, как его бережно накрыли одеялом, и видел, как эльфы вышли, тихо прикрыв за собой дверь. Через секунду он спал.
Ему снилось, что он бредет сквозь густую, непроницаемую темноту, безнадежно потерявшись в ней. Амбель была где-то рядом, в этой мгле, но Вил никак не мог отыскать ее. Страх нарастал: что-то холодное, злое и странно знакомое появилось поблизости — Вил уже сталкивался с этой тварью раньше. Испуганный, он побежал, пробираясь сквозь паутину черной тишины. Но тварь не отставала; Вил чувствовал ее присутствие. Вот черная лапа коснулась его — долинец в ужасе закричал. Потом тьма внезапно рассеялась, тварь куда-то исчезла. Вил оказался в саду, необыкновенно красивом, здесь росли деревья и цветы яркой, невиданной окраски. Он с облегчением вздохнул. Но тут же земля ушла у него из-под ног — долинец поднялся в воздух. Оттуда он видел, как в сад хлынула черная волна пустоты; казалось, еще чуть-чуть, и она поглотит долинца. Он с отчаянием искал глазами Амбель. Теперь он увидел ее: эльфийка металась в центре сада каким-то смутным, безгласным видением — мгновенно промелькнувшая перед глазами картинка. Потом Амбель пропала. Снова и снова он звал ее, но ответа не было. Черная волна подхватила долинца — он начал тонуть…
Амбель!
Вздрогнув, весь в испарине, Вил проснулся. На столике у дальней стены горела единственная свеча. Сумрак окутывал комнату, над городом гас закат.
— Вил Омсворд.
Он резко повернулся на звук своего имени. На кровати сидел кто-то высокий, плотно закутанный в плащ, черный и безликий в тусклом мерцании свечи.
Долинец прищурился, теперь он узнал: Алланон.
И Вил вспомнил все. Горечь переполнила его, горечь столь ощутимая, что он почти чувствовал ее вкус. Когда Вил наконец заговорил, голос его звучал глухо:
— Ты знал, Алланон. Все это время ты знал.
Друид не ответил. Слезы жгли глаза Вилу. Он подумал о той ночи в Сторлоке, когда впервые встретил друида. Флик тогда предупредил его, что нельзя слепо доверять Алланону. Друид — хранитель темных тайн и хорошо умеет скрывать их.
Но это! Как он мог скрыть это!
— Почему ты не сказал мне? — хрипло прошептал долинец.
В тени капюшона что-то зашевелилось.
— Это не помогло бы тебе, долинец.
— Вернее, не помогло бы тебе?! Ты меня просто использовал! Ты дал мне надежду, что, если я смогу защитить Амбель от демонов, если она вернется в Арборлон, все будет хорошо. Но ты знал, что этого никогда не будет!
Друид молчал. Вил потерянно покачал головой:
— Но разве ты не мог сказать ей?
— Нет, долинец, не мог. Она бы мне не поверила. И потом, для нее это было бы слишком тяжело. Вспомни, что было, когда я впервые заговорил с ней в Надежном Приюте. Она далее не верила, что она Избранник. Она настаивала на том, что ее избрание было ошибкой. Нет, она бы мне не поверила. Тогда. Ей надо было самой узнать о себе правду и понять ее. А на это нужно время.
— Слова, Алланон. — Голос долинца дрожал. — Слова. Ты искусно владеешь ими. Ты всегда говоришь так убедительно. Однажды тебе удалось уговорить меня. Но сейчас у тебя ничего не получится, после всего что ты сделал.
— Она приняла окончательное решение, она — не я, — спокойно ответил друид. Он подался вперед. — Я никогда бы не стал решать за нее, я мог только проследить за тем, чтобы у Амбель была возможность выбора и ничего больше.
— Ничего больше? Но разве не ты подвел ее к необходимости принять то решение, которое было нужно тебе? И это ты называешь «ничего»?
— Я просто дал ей понять, каковы будут последствия ее решения. Каким бы оно ни было.
— Последствия? — Вил иронически засмеялся, приподнявшись на постели. — Что ты можешь знать о последствиях, Алланон? — Голос его внезапно сорвался. — Ты знаешь, что она значила для меня? Ты знаешь?
Слезы текли по лицу долинца. Он медленно опустился обратно на подушки — странный стыд охватил его. Горечь ушла, осталась лишь мучительная пустота.
Прошло много времени, прежде чем Вил снова решился взглянуть на Алланона.
— Ладно, теперь все кончено. Ее нет. — Он с трудом сглотнул. — Может быть, ты хотя бы объяснишь почему?
Друид ответил не сразу.
— Что ж, слушай, долинец. Элькрис — удивительное творение, это дерево — живая магия, соединение человеческой жизни с Огнем земли. Ее создали перед Большими Войнами. Демоны были повержены, и эльфийским мудрецам надо было что-то придумать, чтобы предотвратить их возвращение на землю. Ты знаешь, эльфы совсем не воинственны. Их цель — сохранение жизни. Они не стали уничтожать даже таких злых и жестоких тварей, как демоны. Они просто изгнали их с земли. Но нужно было сделать так, чтобы и через тысячи лет Зло не могло бы вернуться. Для этого требовались самое сильное волшебство и самая огромная жертва — добровольный дар жизни.
Соединение энергии жизни с силой земли и создало Элькрис, а с нею — Запрет. — На мгновение он замолчал. — Тебе надо знать, по каким законам живут эльфы, саму сущность их жизни, для того чтобы понять, что такое Элькрис и почему Амбель сделала такой выбор. Эльфы считают, что они в неоплатном долгу перед землей, потому что она создает и кормит все живое. Они верят в то, что, если берешь у земли, надо обязательно дать что-то взамен. Это обычай, своего рода религия. Амбель поняла, что единственный путь к спасению всех лежит через жертву, что семя наполнится жизнью только тогда, когда она примет решение отказаться от себя и стать Элькрис. — Друид остановился и медленно склонился к Вилу. Темная тень упала на долинца. — Ты уже понял, что первая Элькрис тоже была женщиной. Не случайно мы обращаемся к дереву «она». Элькрис всегда должна быть женщиной, потому что лишь женщина способна дарить жизнь. Мудрые выбрали молодую девушку, которая, как мне представляется, была очень похожа на Амбель, и превратили ее в дерево — в Элькрис.
Потом они основали орден Избранников, чтобы было кому заботиться о ней и… чтобы, когда придет время, она могла выбрать ту, которая заменит ее. Однако она избирала мужчин, а не женщин — за тысячи лет лишь несколько женщин были Избранниками, — летописи не говорят почему. Это стало традицией: избирать на служение мужчин. Может, она сама просила об этом. Может быть, эльфам так было удобнее. Я не знаю.
Когда Элькрис выбрала Амбель, она, наверное, уже тогда подозревала, что может умереть. Наверное, и раньше были такие минуты, когда она думала, что смерть уже близко, тогда-то она и избирала девушку, которая, как она полагала, станет ее преемницей.
Эльфы были очень удивлены, когда Элькрис избрала Амбель — первую женщину за последние пятьсот лет. Но тогда еще никто не понимал, какое значение имело избрание Амбель: никто не мог догадаться, что Элькрис смотрела на девушку как на возможную замену себе. Когда я, узнав страшную весть о разрушении Запрета, впервые пришел в Арборлон, я пошел в Сады Жизни и говорил с Элькрис. Она мне сказала, что после избрания Амбель она пыталась укрепить связующие их нити. Потому что чувствовала, как ее разрушает болезнь. Она понимала, что жизнь ее близится к концу; потом в ней завязалось семя — она должна была передать его Амбель. Она умирала. И относилась к Амбель как к своему ребенку, в котором продолжится ее жизнь. Элькрис хотела подготовить к этому Амбель, показать ей хоть часть той красоты и покоя, которыми она насладилась за свою долгую жизнь. Элькрис хотела, чтобы Амбель поняла, что это значит — слиться с землей, стать с ней одним целым, веками следить за развитием жизни и самой испытать все ее изменения. То есть, как я понимаю, она хотела научить тому, что знает мать, но еще не знает дитя.
Вил кивнул. Он думал о том видении, что явилось им с Амбель на берегу, когда Король Серебряной реки спас их от демонов. Там, в этом сне, они искали друг друга: он — в прекрасном саду, столь необыкновенном в своей красоте, что Вилу хотелось плакать; она — в темноте. Там она звала его, но он не ответил. Тогда они оба не поняли, что предвещал этот сон. Они не поняли, что Король Серебряной реки дал им возможность ненадолго заглянуть в будущее.
— Замыслы Элькрис были прекрасны, — продолжал друид, — и все же она несколько поторопилась. Она испугала Амбель своим проникновением в ее душу, материнской заботой, слиянием с личностью девушки. Эльфийка была еще не готова к тем изменениям, которых ждала от нее Элькрис. Амбель испугалась, потом рассердилась и покинула Арборлон. Элькрис все ждала, что Амбель вернется. Когда же болезнь стала явной, и семя созрело, Элькрис позвала к себе Избранников.
— Но не Амбель? — Теперь уже Вил слушал внимательно.
— Нет, не Амбель. Понимаешь, Элькрис думала, что, когда Амбель узнает о ее болезни, она придет сама. К несчастью, у нее оставалось мало времени — меньше, чем она думала. Запрет уже стал разрушаться, и она больше не могла поддерживать его.
Несколько демонов уже выбрались в мир; они убили Избранников — всех, кроме Амбель. Когда я пришел, Элькрис была в отчаянии. Она сказала мне, что надо найти Амбель. И я отправился на поиски. Тень безысходного горя легла на лицо долинца.
— И тогда, в Надежном Приюте, ты уже знал, что Элькрис все еще считает Амбель Избранником?
— Знал.
— И ты знал, что она даст Амбель свое семя?
— Я знал все. Летописи в Параноре открыли мне правду о том, как родилась Элькрис, и о том, как может возродиться. Я хочу, чтобы ты понял, долинец. Мне тоже не безразлична эта девушка. Я не хотел ее обмануть, если ты называешь мое молчание обманом. Но так было нужно: чтобы Амбель узнала всю правду о себе сама, а не от меня или кого-то другого. Я просто показал ей направление, в котором надо идти, но не дал ей карту, где указаны все дороги и повороты. Она сама должна была сделать выбор. Ни я, ни кто-то другой не имели права решать за нее.
— Но может быть, было бы лучше, если бы она с самого начала знала, чем закончится этот путь, который ты ей указал? — Он медленно покачал головой. — Странно. Я думал, что мне как-то поможет, если я буду знать правду обо всем, что случилось. Но нет. Мне это не помогло. В любом случае я не могу обвинять тебя в том, что произошло. Ты поступал лишь так, как должен был поступать, — я знаю. Я знаю, что Амбель сама сделала этот выбор. Я все знаю. Но потерять ее так — слишком тяжело… — Запнувшись, он замолчал.
Друид кивнул:
— Мне очень жаль, долинец. Он собрался подняться, но Вил внезапно заговорил:
— Для чего ты разбудил меня, друид? Чтобы сказать мне это?
Маг выпрямился, черный капюшон скрывал его лицо.
— Сказать тебе это и попрощаться, Вил Омсворд.
Долинец уставился на него:
— Попрощаться?!
— До новых времен, долинец.
— Но… куда ты уходишь?
Алланон ничего не ответил. Вдруг Вила охватила сонливость: маг возвращал его в сон, от которого пробудил. Вил упрямо боролся с дремотой. Ему еще многое надо было сказать. Алланон не может просто так оставить его, пропасть в ночи столь же внезапно, как и появился, закутанный в темный плащ с надвинутым капюшоном, как вор, который боится показать свое лицо…
Внезапная мысль пронзила сознание Вила, он протянул руку и схватился за край плаща друида.
— Алланон!
Комната погрузилась в тишину.
Он подумал, что друид не слышит его. Маг стоял неподвижно, глядя на него из тени капюшона. Вил ждал. Потом друид поднял руки и медленно откинул капюшон.
— Алланон! — только и смог выдохнуть долинец. Волосы и борода друида, прежде угольно-черные, были теперь прорезаны прядями седины.
— Если используешь волшебство, за это надо платить, — насмешливо и горько улыбнулся маг. — Цена велика. Магия вытянула из меня больше сил, чем я хотел бы отдать. — Он пожал плечами. — Каждый живет ровно столько, сколько ему положено. Не больше.
— Алланон, — отчаянно шептал Вил, — Алланон, прости меня. Не уходи, не надо.
Алланон вновь опустил капюшон на лицо, слегка наклонился и сжал руку долинца:
— Мне пора. Нам обоим нужно отдохнуть. Спи спокойно, Вил Омсворд. И постарайся не думать обо мне плохо; я верю, что и Амбель не станет. У тебя есть одно утешение: ты — Целитель, а Целитель обязан сохранять жизнь. И ты сделал это для эльфов, для Западной Земли. И хотя тебе кажется, что Амбель потеряна для тебя, на самом деле это не так. Ее можно найти повсюду, во всем живом на земле. Только притронься к земле — и Амбель будет с тобой.
Маг отступил во мрак и задул свечу.
— Не уходи, — сонно позвал его Вил.
— Прощай, Вил Омсворд. — Голос доносился будто сквозь туман. — Скажи Флику, что он был прав в своих суждениях обо мне. Ему это понравится.
— Алланон… — тихо пробормотал долинец. Потом он уснул.
Друид скользил по тускло освещенным коридорам дворца Элессдилов бесшумно, как тень в ночи. Эльфийские Охотники охраняли коридоры — воины личной гвардии, что сражались и выжили там, на Каролане, суровые, крепкие люди, повидавшие многое и хорошо знающие себе цену. Но под тяжелым взглядом друида даже они расступались в стороны, пропуская его.
Маг вошел в спальню Эвентина, тихо закрыв за собой дверь. Окна были закрыты и плотно занавешены. Свет свечей мягко разливался по комнате, едва освещая дальние темные углы спальни, с трудом просачиваясь сквозь мрак. Король эльфов лежал на широкой кровати, перебинтованный и завернутый в одеяла. Рядом с постелью отца на стуле дремал Андер.
Друид молча прошел вперед и остановился у самой кровати. Старый король спал, неровно дыша; кожа лица пожелтела, как старый пергамент. Жизнь его близилась к концу. «Годы идут, — подумал друид. — Скоро уйдут все-все, кто когда-то сражался с Чародеем-Владыкой, кто участвовал в поисках легендарного Меча Шаннары».
Судорожная улыбка прошла по его губам. И он тоже.
Но пока он еще здесь. Пока еще здесь.
Эвентин пошевелился. «Сейчас, это случится сейчас», — сказал себе Алланон. В первый раз за всю эту ночь мука и боль проступили на суровом лице.
Читать бесплатно другие книги:
