Герой жестокого романа Жукова-Гладкова Мария
— Ты прости, Ксения, но я изучил содержимое твоей сумочки, — заявил Петр Петрович.
Багаев встал и извлек из-за тумбы стоявшую на полу сумку, которую я бросила при входе в дом.
— Ой, простите! — закрыла я рукой рот, вспомнив о лежащей там фотографии Иры и почти обнаженного Багаева.
— Твоя мама никогда не стала бы делать ничего подобного. И я не имею в виду брать фотографию без спроса. Затевать расследование, как ты. И, кстати, успешно его провела. Должен признать. А кислота в пузырьке для духов? Это серная? А отмычка? Кем ты стала, Ксения? — Багаев вскинул на меня глаза (так он глядел в рюмку) и прямо спросил: — Какие у тебя есть вопросы?
— Я — ваша дочь? — тут же спросила я.
— К сожалению, нет. Я очень хотел бы, чтобы ты была ею. Так похожая на свою маму — и такая, как есть. Нет, Ксения, ты не моя дочь.
Я ждала продолжения. Скажет мне сам или нет? Что ему поведала в ту злополучную ночь моя мама?
Багаев понял, что я хочу спросить.
Но, как он уже мне говорил, тогда мама взяла с него лишь обещание, что он никогда не сделает мне ничего плохого.
— Я считаю своим долгом позаботиться о тебе, Ксения. И сделаю все, что в моих силах. Ты можешь обращаться ко мне по любому поводу.
— Глеб — ваш сын?
На лице Багаева изобразилось полнейшее удивление.
— Ты и это успела выяснить? Он же не говорил тебе! И фотографий его тут нет! — Он кивнул на секретер.
Я таинственно улыбнулась.
— Мой, — кивнул Багаев. — Он — хороший парень, Ксения. Я говорю это не только потому, что это мой сын. Да, я признаю, что хотел бы видеть тебя и его вместе… Ты подумай, а? Съезди к нему в больницу. Познакомься поближе. Попробуй. Ради… светлой памяти твоей мамы. Хотя бы ради того, что было между нею и мной.
Я кивнула.
Но масса вопросов остались еще нерешенными.
Во-первых, меня все-таки интересовало, кто же на самом деле мой отец. Багаев считал, что это все-таки скорее всего Владислав Николаевич. Я должна встретиться с ним и прямо задать ему этот вопрос. Что сказала ему мама? Может, неправду в приливе ненависти? Раз я родилась в законном браке, через полтора года после свадьбы, то, скорее всего, от законного мужа моей мамы.
— Твоя мама была порядочной женщиной. Я не представляю, чтобы она одновременно спала с двумя мужчинами. Она приняла предложение Колобова только после того, как я сел в тюрьму. Надолго сел. Ее родители, твои бабушка с дедушкой, конечно, надавили. А Владислав Николаевич всегда был глубоко положительным товарищем — на поверхности. — Багаев скривился.
Я молча кивнула. Значит, предстоит пренеприятнейший разговор с отцом, но я именно так думала о нем до сих пор. Когда он отойдет? И будет ли в состоянии со мной разговаривать? Но я подожду. Если столько лет ничего не знала, потерплю еще немного. Если, конечно, он сможет сказать мне что-то конкретное.
А Багаев продолжал говорить со мной о событиях последнего времени и заодно промывать мне мозги.
— Сашку, скорее всего, больше не увидишь, — сообщил Петр Петрович.
— Это после того, как он выяснил, что мы с вами — не родственники? — ухмыльнулась я.
— Все-то ты знаешь, — покачал головой Багаев. — Да, Сашенька — подарок еще тот. Ты бы, кстати, его арсенальчик из своей квартиры выбросила. Так, на всякий случай.
Я кивнула, сообщив, что отдала ключи «воскресшему» дяде Лене. Про Леонида Тарасовича Багаеву сегодня рассказал Иса. Меня, конечно, интересовало, что будет дальше с ночными клубами.
— Не забивай себе голову, Ксения, — резко ответил Багаев, потом немного смягчил тон. — Ты будешь работать на пару со своим дядей Леней. Учиться под его руководством. «Сфинкс» будет готов недели через две. Вот и начнешь. Готовься и настраивайся. Пока отдыхай. Эту тему закрыли.
Я поняла, что лучше мне больше не лезть в вопросы распределения власти и собственности, разберутся без моего участия, я просто буду работать и осваивать этот вид бизнеса. Чего я и хотела.
Но меня интересовал еще один вопрос.
И я спросила Багаева про Иру.
Он долго вертел в руках ее фотографию, потом уточнил, что мне известно. Я честно рассказала, не беспокоясь сейчас о том, что я ее предаю. Сказала и о том, что узнала от дяди Лени о появлении Иры в «Сфинксе».
Багаев налил нам еще коньяка, опять долго смотрел в рюмку.
— Вы знаете, кто ее убил? — тихо спросила я.
— Зачем тебе это?
— Но почему? За что?
— Она слишком много знала, Ксения, — вздохнул Багаев. — И лучше бы, если бы ты знала поменьше.
Я замолчала, прокручивая в голове возможные варианты развития событий. Ира. Колобов. Петр Петрович. Сашка. В ту ночь в клуб пришел Сашка с каким-то приятелем. Проверить, кто там отдыхает. Увез меня. Из машины звонил Петру Петровичу. Или Петр Петрович ему. Пожалуй, Петр Петрович Сашке. А Сашка сказал, что ему некогда разговаривать. И что он не один.
— «Сфинкс» взорвала Ира? — ударило мне в голову.
— Я сказал бы… что она принимала в этом участие, — Петр Петрович помолчал и добавил: — Клуб взорвал Сашка. Неужели ты этого до сих пор не поняла? Со всем остальным-то ты разобралась.
Я смотрела на Багаева широко раскрытыми глазами. Теперь мне казалось, что я не разобралась ни с чем. Хотя я ведь с самого начала думала, что это дело рук милого друга… А потом я стала узнавать все новую и новую информацию. В результате заподозрила отца, Багаева, даже Иру.
Мой собеседник тем временем пустился в объяснения.
Петр Петрович договорился с Владиславом Николаевичем. Но еще Петр Петрович попросил Сашку кое в чем помочь — как и много раз раньше.
— С Равилем Байрамгалиным? — уточнила я.
На лице Багаева появилась недовольная мина, но он тем не менее кивнул. Сашка помог. И взорвал не только Равиля, но и себе решил отхватить проценты, оставленные Багаевым Колобову. Условия уничтожения Равиля не оговаривались — все оставлялось на усмотрение Сашки. А ему всегда было плевать, сколько невинных людей отправится на тот свет вместе с «клиентом». Главное, чтобы заказ был выполнен. Каратист своей репутацией дорожит. Взорвать Равиля с клубом было проще всего. Ну и заодно напакостить Петру Петровичу, сделав невинные глаза: а я-то откуда знаю, что клуб вам переходит? В особенности если Равиль туда регулярно заезжает.
Бомбу в клуб пронесла Ира, компромат на которую так и оставался у Сашки. Багаев не забрал его в свое время, а потом махнул рукой. Ира-то сама не знала, у кого он. Именно с Сашкиной подачи Ира «загорелась идеей» поработать у любимого, хотя, наверное, и сама этого хотела, чтобы не дать ему погибнуть. Ира должна была сообщить Сашке, когда появится Равиль. Сообщила. Сашка принесся в «Сфинкс» и увидел меня. Я для него оказалась просто подарком судьбы. Он прихватил меня и отвез к себе.
— Так Ира что, каждый день эту бомбу с собой носила? — спросила я. — И Сашка ее каждый день перенастраивал на нужное время? Или как там этот процесс называется?
Багаев считал, что устройство постоянно лежало в «Сфинксе» уже несколько дней и было радиоуправляемым. Бомбы с часовым механизмом — вчерашний день, теперь в основном в ходу как раз такие, какой воспользовался Разнатовский. Прогресс науки и техники, так сказать. А Сашка всегда шел в ногу с техническим прогрессом. Ну и модой, конечно.
— На пульт нажимала Ира, — вздохнул Багаев. — Сашка велел ей сделать это ровно в двенадцать ночи. Она уехала из клуба первой, но, наверное, находилась где-то поблизости. Предполагаю, что под наблюдением Сашкиных людей. Не исключаю, что с фотоаппаратами или видеокамерами…
— И вы знали обо всем этом?
— Узнал после того, как все произошло. А я ведь ему еще звонил на сотовый чуть ли не во время взрыва! Не понял, почему Сашка меня так быстро отфутболил. Обычно-то он со мной исключительно вежлив. А там ему явно не до разговоров было. — Багаев хохотнул.
— Он тогда меня к себе вез, — сообщила я.
— А… Не хотел, значит, при тебе ничего говорить. Правильно. — Багаев помолчал немного и продолжил свой рассказ: — Я против лишних жертв, Ксения. Всегда был против. А Сашке, как я уже сказал, всегда было плевать на людей, страдающих заодно с теми, от кого решил отделаться он. А как я узнал… От Сашки и узнал. Любит он хвастануть.
Пожалуй, Петру Петровичу хотелось грязно выругаться, но при мне он сдержался.
— И что будет теперь? — все-таки вернулась я к той теме, в которую полчаса назад решила больше не лезть после резкого ответа Багаева.
— А теперь мы будем сотрудничать с Исой. Дела мы, в общем, поделили… Все будет хорошо, Ксения! Все будет хорошо!
Петр Петрович накрыл мою ладонь своею, а я подумала, что как Багаев, так и Иса наверняка понимают под деловым сотрудничеством пожирание партнера и только стремятся к увеличению скорости процесса.
Хотя какое мне до них дело?
Следовало еще узнать, кто же отправил на тот свет Иру, чтобы больше уже никогда не возвращаться к этой теме. Сашка?
— Больше некому, — заявил Багаев. — Я, по крайней мере, такого приказа не отдал бы… Ты должна понимать, что Ира в последнее время узнала слишком многое, что ей знать не следовало. И никому. Плюс увлеклась Колобовым, что Сашке явно не понравилось. Не потому что он имел на нее виды — не имел никогда, просто… — Багаев махнул рукой, потом встретился со мной взглядом: — Но такого конца и следовало ожидать. Я думаю, Ира это понимала. Наверное, поэтому так и ухватилась за Колобова. Как утопающий за соломинку.
«Бедная», — подумала я. Несмотря ни на что, мне было ее жаль.
Эпилог
Прошло два месяца. Весна была в самом разгаре, как и моя работа во вновь отстроенном «Сфинксе». Я крутилась, как белка в колесе, но мне это нравилось, я нашла себя. Работали мы на пару с дядей Леней, полностью восстановившим здоровье. Теперь я не очень представляла, что кому принадлежит — в смысле из клубов той сети, которой раньше владели Владислав Николаевич Колобов и Леонид Тарасович Черевко. Сама я работала за фиксированную зарплату, которой мне вполне хватало на жизнь и на мои маленькие женские радости. Вопросов лишних не задавала, с кем общался дядя Леня, не знаю. Изредка видела как Багаева, так и Ису, мило с ними беседовала на отвлеченные темы, не интересуясь их прибылью и ее распределением.
С Глебом у меня ничего не получилось. Какое-то время мы встречались, но наши отношения ни во что серьезное не выросли. Расстались мирно и без претензий друг к другу. Честно признаюсь, мечтала о Сашке, который больше не появлялся. Думала: гад, сволочь, но мое предательское тело время от времени вспоминало его руки и губы… И снова желало его.
Я проживала все в той же однокомнатной квартире, раз десять вымыв в ней ванну.
Отец, то есть Колобов, пил по-черному. Я многократно ему звонила, несколько раз заезжала в нашу старую квартиру, но всегда заставала его в пьяном ступоре. Ни о каких разговорах не могло быть и речи. Кажется, он даже не всегда меня узнавал. Мне было его чисто по-человечески жаль. Я хотела ему помочь. Я все поняла — и простила.
— Погоди немного, — говорил мне дядя Леня. — Отойдет. Или деньги все пропьет и очухается.
— А сюда он сможет вернуться? — я обвела рукой «Сфинкс».
— Попробуем. Поговорим, — пожал плечами дядя Леня.
И вот в один теплый майский вечер я, к своему великому удивлению, увидела за одним из столиков Владислава Николаевича, перед которым стояла литровая бутылка водки и рюмка.
Я пересекла зал и опустилась напротив отца.
— Здравствуй, Ксения! — вскинул он на меня глаза. — Прекрасно выглядишь. Как работается?
— Нормально, — пожала я плечами. — А ты когда собираешься на работу выходить?
— А куда выходить-то? — пьяно рассмеялся отец. — Некуда выходить, Ксенечка. Некуда, красавица. Ты постаралась.
— Что значит — я постаралась? — не понимала я.
— А вот то и значит.
Я хотела уточнить, что он имел в виду, но ко мне подскочил один из наших сотрудников службы безопасности и, нагнувшись к уху, прошептал:
— Вас там просят. Выйдите, пожалуйста.
— Прости, папа. Я сейчас вернусь.
Не обращая на меня внимания, отец налил себе еще водки.
Я пошла вслед за охранником.
— Вон там у джипа, вас ждет мужчина. Очень просил вас подойти. Сказал, что у него есть для вас важная информация.
Я посмотрела влево по набережной, куда указывал охранник. Хотя уже, можно считать, начались белые ночи, небо заволокли тучи, и я не смогла разобрать, кто стоит у машины. Честно говоря, мне показалось, что это Иса.
— Да не волнуйтесь, Ксения Владиславовна, — пропел охранник. — Мы же тут неподалеку. Из поля зрения вас не выпустим.
Я пошла в сторону припаркованной машины.
Около нее пасся Саша.
— Что ты хочешь? — довольно грубо спросила я.
— Разговор есть.
— Я на работе. Ты не мог выбрать другое время?
— Не мог. Дело срочное. Сядь в машину.
— Зачем?
— Звуки тут далеко разносятся. Не хочу, чтобы нас еще кто-то слышал.
Я все равно настаивала, чтобы он хотя бы намекнул, зачем вытащил меня из клуба.
— Хочешь узнать, кто твой отец?
Я без слов взялась за ручку дверцы.
— Псам своим махни, — пробурчал Саша у меня над ухом. — А то уже сюда двинулись.
Я обернулась и крикнула двоим парням у входа, что все в порядке. Саша занял водительское место и тут же завел мотор.
— Мы куда-то едем?
— Да, сейчас заглянем в одно место.
Я пожала плечами, а сама подумала, что он опять оказывает на меня чуть ли не гипнотическое воздействие. Или в самом деле владеет гипнозом и иногда его применяет? Куда мы едем? Почему я согласилась? Или он просто нашел самую лакомую для меня приманку?
Сашка молчал, сидя за рулем. Я ждала, когда он снова заговорит или куда-нибудь меня привезет.
Внезапно где-то вдали, за нашими спинами, что-то ухнуло. Когда-то я уже слышала такой звук.
— Саша! — вцепилась я в его руку, а он тем временем увеличил скорость. — Саша, что это? — прошептала я.
— «Сфинкс», — пожал он плечами.
— Как? Что?…
Взглянув на дорогу, я поняла, что мы приближаемся к моему дому.
— Сейчас быстренько соберешь вещички, прихватишь документы — и на самолет, — заявил Саша. — Билеты у меня в кармане. На тебя и на меня. Как насчет того, чтобы начать со мной новую жизнь? — и глянул на меня своим хитрым серым глазом.
Но я не могла ничего говорить, только открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба.
Сашка фактически затащил меня в мою квартиру, которую открыл своим ключом (он так и не отдал мне его в свое время), рявкнул, спрашивая, где документы, я вяло махнула рукой, потом пальцем показывала, что брать, он быстро покидал какие-то вещи в сумку, схватил ее, меня в охапку, и мы рванули в аэропорт. Честно говоря, я пребывала в состоянии шока.
Отошла только на следующий день к вечеру. На Кипре, где мы временно обосновались. Но все равно была еще как сомнамбула.
— Саша, — спросила я, лежа на кровати в каком-то особняке, — что вчера произошло?
— Владислав Николаевич взорвал «Сфинкс», — сообщил мне Саша новость, как нечто само собой разумеющееся.
— Но он же сам…
— С собой, — кивнул Каратист.
— Но как же?
— Он хотел взорвать тебя, Леонида Тарасовича и себя. Он почти достиг своих целей. А если бы не я, то и ты бы сейчас общалась с ангелами. Или с чертями?
Серые Сашкины глаза прищурились и хитро на меня поглядывали. Вот в них как раз плясали чертенята.
— Но почему?
— Как почему? Он возненавидел вас обоих.
— За то, что мы работали в клубе? А он сидел дома? Но кто заставлял его пить? — орала я. — Я столько раз к нему ездила. Я…
— Ксения, — перебил меня Саша, — он возненавидел вас, потому что Леонид Тарасович — твой отец. И твоя мать много лет изменяла Колобову с ним. Они крутили любовь у него под носом, а он ничего не видел.
— Что? — переспросила я и грохнулась в обморок.
Когда пришла в сознание, Каратист рассказал о том, что Владислав Николаевич пришел в нему и был готов заплатить любую цену, отдать все, что у него есть, за претворение в жизнь задуманного им плана. Обязательно «Сфинкс» и обязательно, когда там будем мы с дядей Леней. Сашенька, конечно, взял, что предлагалось.
«Ты убил их обоих», — вспомнилась мамина фраза, услышанная тетей Люсей. Мама не захотела больше жить, потому что ее любимого не стало?..
— Но неужели он тебе сказал, что дядя Леня?..
— Колобов выдал мне все, что знал. Я, конечно, ему в этом немного помог, — Сашка хохотнул. — Если я хочу получить от человека какую-то информацию, то я ее получаю. Твоя мать сказала Колобову, от кого тебя родила. И что все эти годы любила Леню, а до него — Багаева. Колобова не любила никогда.
— А дядя Леня? — прошептала я, не называя пока его своим отцом. — Он знал?
— Думаю, да, — кивнул Сашка. — С чего бы он понесся за нами в ту ночь, когда «Сфинкс» взорвался в первый раз? С чего бы он потом взял тебя в компаньоны? Обучал ведению дел?
Я задумалась и была вынуждена признать, что Сашка скорее всего прав. Я заревела.
— А дядя Леня, то есть папа… точно?..
Сашка кивнул.
Слезы по моим щекам потекли с новой силой. Я узнала, кто мой отец, только после того, как потеряла его навсегда…
Но один вопрос оставался еще не выясненным.
— Но почему ты спас меня на этот раз? — посмотрела я на Сашку. — С кого ты на этот раз хочешь получить выкуп? Или проценты? Или что-то там еще?
— Для начала могу тебе сказать, что моих денег нам с тобой хватит на всю оставшуюся жизнь. Можем открыть сеть клубов по всей Европе. Сменим паспорта. Если хочешь — пластическую операцию можно сделать. Но в Россию нам обоим сейчас путь закрыт. И тебе, и мне. Багаев объединился с Исой — насколько тебе известно. Надо переждать, пока не останется кто-то один. Мне в одиночку с ними не тягаться. Ну а ты… будешь моей страховочкой. На всякий случай. Тебя ведь не тронули ни Багаев, ни Иса, а это что-то да значит.
«Жди больше, останусь я с тобой, убийца», — подумала я, вешая на лицо улыбку. Пока следовало изображать из себя недалекую самку и подыгрывать этому негодяю, чтобы он утратил бдительность и решил, что я влюблена в него до беспамятства. Сашкина самоуверенность сейчас пойдет мне на пользу.
Через две недели я притормозила перед дачей Багаева, пристроившись в ряд многочисленных иномарок. И что тут за общий сбор?
Не успела я открыть дверцу, как рядом с ней материализовались два типа, род деятельности которых сомнений не вызывал.
— Ты кто такая? — спросил первый.
— Э… — промычал второй. — Ксения?
Я кивнула с обворожительной улыбкой.
— Но ты же это… того… — парень никак не мог подобрать нужное выражение. — Мы же вроде… ну там… поминки и все такое.
Я изобразила на лице удивление, потом ласково проворковала:
— Вы проводите меня к Петру Петровичу?
— Да, конечно, пошли, — кивнули парни.
Второй все никак не мог прийти в себя и косил на меня уголком глаза, потом даже дотронулся до руки и чуть приобнял за талию, направляя в нужную сторону. Наверное, желал убедиться в моей материальности. «Да не привидение я, не привидение», — хотелось сказать мне, чтобы успокоить беднягу, но я все-таки решила сдержаться. Женщина всегда должна оставаться не до конца раскрытой тайной.
По территории дачи прогуливались многочисленные крепко накачанные молодцы как славянской, так и восточной наружности. Стоило мне с сопровождающими войти в ворота, как все парни отвалили челюсти и вылупились на меня большими круглыми глазами, правда, от комментариев воздержались.
Меня проводили в комнату, где за столом сидели Петр Петрович, Глеб и Иса.
Глеб часто заморгал, Иса пробормотал что-то на родном языке, наверное, обращаясь за советом к Аллаху.
— Ты откуда? — шепотом спросил Багаев.
— Из преисподней, — небрежно бросила я. — Там вас ждут. Просили передать, что котлы готовы. Но ведь у нас пока и на грешной земле остались дела? Надо ими заняться. Вы, я надеюсь, не против принять меня в свою мужскую компанию?
Читать бесплатно другие книги:
