Одноклассницы на миллион $ Жукова-Гладкова Мария
– Это ты себя позоришь, мама. Я же о тебе беспокоюсь.
– Ах, ты обо мне беспокоишься?! – зашипела Арина Викторовна. – Тогда катись отсюда. И чтобы духу твоего у меня в комнате не было. Живешь в моей квартире, ешь на мои деньги, я ее одеваю-обуваю, а она…
Таня с ненавистью посмотрела на Нилова и, не говоря больше ни слова, ушла.
– Тварь! – не могла успокоиться Арина Викторовна. – Я на нее жизнь положила, а она, неблагодарная…
Алексей обнял ее за плечи и сказал:
– Пойдем ляжем. Не бери в голову. Она тебя просто ревнует ко мне. Она привыкла, что мама принадлежит только ей, а тут появился я – конкурент.
Арина Викторовна вытерла слезы и кивнула.
– У нее есть парень? – спросил Алексей.
– Нет, никого нет.
– Ну вот, тем более. У нее нет, а у тебя есть. Странно было бы ожидать другой реакции.
Арина Викторовна уткнулась Алексею в грудь. Нилов напряженно прислушивался, не звонит ли случайно Татьяна в милицию или кому-нибудь еще. В квартире не раздавалось ни звука, кроме периодических всхлипываний жалевшей себя Арины. Она скоро заснула в объятиях Алексея.
Нилов, наоборот, долго не мог сомкнуть глаз, а все думал о том, как сработает схема. Только бы не бумерангом. Наконец заснул и он.
Глава 13
Воскресенье, 26 марта
Нилов проснулся поздно: в окно уже ярко светило мартовское солнышко, которое даже в Питере такое жаркое, что можно загорать, что и делают любители загара у Петропавловки или, кому повезло в этом плане с расположением квартиры, на своих лоджиях.
Алексей протер глаза, лениво потянулся. Арины рядом уже не было, но из кухни вкусно пахло какой-то едой и свежесваренным кофе.
«Завтрак, наверное, подаст в постель», – пронеслось в голове у Нилова.
Он оказался прав. Арина вначале тихонечко заглянула в комнату, чтобы удостовериться, спит ее сокровище или уже проснулось. Увидя, что проснулось, она заулыбалась и спросила:
– Что бы ты хотел на завтрак, Леша?
– А чего есть?
– Мясо с картошкой, яичница, бутерброды. Кашу могу сварить.
– Три яйца всмятку. И залей майонезом, – заказал Нилов. – И хлеба пожарь на растительном масле.
Минут через десять Арина появилась с яйцами и майонезом на подносе. Рядом лежала тарелочка с аппетитно поджаренным хлебом.
– Я не стала тебе майонез класть – не знала, сколько.
Нилов сел на кровати, поставил поднос на ноги. Он даже не сказал Арине спасибо. Воспринял как должное. Она устроилась напротив.
– Я сегодня рано проснулась, Леша, – говорила Арина Викторовна. – И думала о нашем вчерашнем разговоре.
Нилов молча посмотрел на нее.
– Нам придется обратиться к одному человеку…
– Мы не будем ни к кому обращаться! – заорал Нилов. – Ты очумела. А если ты хоть слово кому пикнешь, то я…
– Меня убьешь? – добавила Арина. – И это благодарность за все, что я для тебя сделала? Я тут голову ломаю, а он…
У Арины с утра опять был скандал с дочерью. Та сделала все возможное, чтобы открыть матери глаза на ее избранника. Полностью, конечно, не открыла, но зерно сомнения заложила. И теперь, услышав угрозу в свой адрес, Арина поняла, что Нилов, несомненно, предпочтет деньги ей.
Татьяна ушла к подруге. Арина осталась и вспомнила про Егора Кондратьева, которому сама неоднократно помогала в прошлом. Егор, пожалуй, был единственным человеком, к которому без угрозы для себя могла обратиться Арина с таким делом.
Она никак не ожидала последовавшей реакции Нилова. Но то, что сделал Алексей, решило все.
Леха отставил поднос на тумбочку, вскочил с кровати, бросился к Арине, обнял, прижал к себе, поцеловал, уложил на тахту и ласкал, ласкал, ласкал…
Она, правда, не знала, что думал Нилов в это время. Он сам даже не подозревал о пропадающем в нем актерском таланте. Но ради денег, ради таких денег был готов на все.
Арина растаяла. Она решила, что зря слушала дочь. Леша любит ее. Разве он стал бы так ласкать ее, если бы не хотел быть вместе с ней? Она хотела ему верить – и поверила.
Леша внимательно выслушал ее рассказ о Егоре Кондратьеве, откинулся на спину и глубоко задумался.
У Арины внезапно мелькнула мысль, что Лешенька ревнует и поэтому молчит. Он мог решить, что Кондратьев – ее предыдущий мужчина, и…
– Леша, – осторожно тронула она его за плечо, – ты только не думай, что…
Он молча повернулся и посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом. «Чего ей еще надо?» – подумал в этот момент Нилов.
– Это просто бывший сосед по дому, – быстро продолжала Арина Викторовна. – Между нами никогда ничего не было. Он совсем не в моем вкусе. Просто сосед…
«Ах, вот оно что. Боится, значит. Сыграем на этом».
– В народе не зря говорят, что дети бывают похожи или на папу, или на соседа, – заметил Нилов. – Сосед всегда считался делом темным.
– Лешенька, ну что ты! Когда ты его увидишь, то сразу же поймешь… Он пьет здорово, опустился сильно, зачем мне такой?
– А ты не думаешь, что раз он пьет, то по пьянке может дружкам своим у пивнухи все разболтать? На алкоголика нельзя положиться.
– Не волнуйся, Леша. Егор – человек порядочный. Просто жизнь у него не сложилась, а потом, он знает, что если меня подставит, то я больше никогда не буду подкидывать ему работу и…
– Если он тебя подставит, – перебил Нилов, – то ты уже никому никогда вообще ничего не подкинешь. Ты что, не врубилась до сих пор, что ли, какие структуры здесь задействованы? Для них убить – что комара раздавить.
Нилов вспомнил, что с первой дискетой Олег тоже обращался к какому-то программисту-алконавту, но тогда оказалось уже поздно – они все испортили. Олег ездил к нему один, Нилов даже не интересовался адресом. Может, тот же самый?
– А когда ты думаешь уезжать? – внезапно спросила Арина Викторовна, вспомнив про вчерашние обещания Нилова забрать ее с собой за границу.
– Куда? – не сразу въехал в тему Алексей.
– За границу, конечно. Или я тебя вчера неправильно поняла?
Нилов тут же принялся исправлять допущенную ошибку.
– Уехать в день перевода денег мы не сможем. У нас нет ни виз, ни билетов. По крайней мере, неделю или две будем здесь. Да и кое-какие дела надо завершить. Мне точно надо. Потом, видимо, следует продать квартиры. Чего их здесь оставлять дяде?
– То есть ты вообще не хочешь возвращаться? – уточнила Арина.
– Зачем? – удивился Алексей. – Меня здесь ничего не держит. Что здесь делать? С семнадцатого года все живем, как рабы. А на Западе откроются возможности…
Леша продолжал говорить о западных перспективах, но Арина больше его не слушала. У нее не было иллюзий в плане того, что в Америке или в Швейцарии доллары и франки растут на деревьях. Она знала, как там вкалывают люди. Ничего просто так никто не даст. Но энная сумма на счете в швейцарском банке никогда не помешает.
Арина снова подумала о том, что этими деньгами привяжет Алексея к себе. Деньги в этом мире решают все. На них покупают дома, машины и любовь. С ее счета в банке в Цюрихе он ничего не сможет снять без ее ведома, она будет ему нужна постоянно. То, что Леша может без угрызений совести опуститься до применения определенных методов воздействия, как-то не пришло ей в голову. Его угроза совсем стерлась из памяти после стольких ласк и заверений в любви. То, что женщина любит ушами, Нилов хорошо усвоил.
Она не расслышала вопрос, когда Алексей задал его в первый раз.
«Совсем, что ли, в мечтания погрузилась? – пронеслось в голове Нилова. – Представляет картины нашего радостного будущего или как станет тратить денежки? Ничего не выйдет, милая. Не получишь ни меня, не денежек».
– Так когда мы к нему поедем? – повторил вопрос Нилов.
– К кому? – не сразу поняла Арина.
– К программисту твоему. Мне на него тоже посмотреть охота.
– Сейчас пойду позвоню ему.
Нилов посмотрел на часы. Был уже первый час.
– Если он, конечно, не убежал за пивом с утра пораньше. Ты плохо понимаешь, к чему тянется с утра мужская душа. Но, возможно, уже опохмелился. Времени-то сколько. Правда, не исключено, что встретил друзей и сидит в какой-нибудь забегаловке. Ладно, звони.
Арина встала, не стесняясь своей наготы, и, виляя пышными бедрами, отправилась в коридор к аппарату. Алексей съел уже остывший завтрак, потом пошел в ванную, помылся, посмотрел в зеркало на отросшую за ночь щетину, но бритвы с собой не было, да и вообще для Арины и так сойдет.
Когда Алексей появился на кухне, Арина снова варила кофе. Он опустился на табурет напротив нее и ждал, когда она подаст ему чашку.
– Кекс будешь? – спросила она.
– Да, – кивнул Нилов. – Ну что?
– Егор дома. Правда, уже принял с утра, но сказал, чтобы мы приезжали.
– Куда ехать-то? – поинтересовался Алексей.
– На Васильевский.
– О, блин… Ну, да ладно. У меня, кстати, бензина мало. Где тут у тебя ближайшая заправка?
– На Салова, но, Леша, ведь я сама могу сесть за руль, – предложила Арина. – И ты ведь пиво с утра пил…
– Да что мне это пиво! – воскликнул Алексей. – В первый раз, что ли?
Он помолчал немного, подумал и все-таки согласился:
– Хорошо, давай повезешь ты. Тем более знаешь, куда ехать. Твоя тачка в гараже, на стоянке или…
– Выгляни в окно. Вон белая «девятка» стоит.
– Поехали, – сказал Алексей и встал из-за стола.
Дискета и бумажка с паролем, написанным Марианной, лежали у него в кармане пиджака.
Егор Кондратьев жил в коммуналке на Большом проспекте Васильевского острова.
Когда-то она с Ариной были соседями. Она еще жила со своим первым мужем. Развелась и переехала в другую квартиру с маленькой Таней, и через год обнаружила, что Егор оказался в том же доме: он также развелся с женой. Егор жил в одной комнате со старенькой мамой, Арина двумя этажами выше в точно такой же комнате – с Таней. Арина иногда заходила к его матери попить чайку, и та даже, бывало, оставалась с Таней.
У Кондратьева были золотые руки. Он все умел делать, мог все починить, самостоятельно освоил компьютеры, но все пошло в тартарары, когда он сбил на перекрестке девочку-школьницу. Отсидел пять лет. Вернулся другим человеком. Мама умерла через два месяца после возвращения сына из зоны. Егор остался один. Здорово пил. Выполнял кому-то какую-то работу, получал деньги – и уходил в запой. К нему многие обращались, выводили его из бредового состояния, сидели рядом, пока он делал, что требовалось, а потом сами же и ставили бутылку. Может, если бы не было денег, он бы так не пил? Кто знает…
Дом поставили на капитальный ремонт. Егора переселили в другой, где подобный ремонт только что закончился. Когда Арина приезжала в эту квартиру, ей просто становилось худо, и она радовалась, что смогла позволить себе купить то, что хотелось. Егор, конечно, тоже давно выехал бы из коммуналки, если бы все зарабатываемое тратил на дело.
Одну большую шестикомнатную квартиру разделили на две трехкомнатные. Кухня осталась не в той, в которую вселился Кондратьев, поэтому кухонные столики двух семей и Егора стояли в коридоре, здесь же находились плита и мойка, за ними следовала ванна. В длинном коридоре на первый взгляд было пять дверей: вход, кладовка, комната Егора, матери с четырнадцатилетней дочкой и молодой пары. Где туалет, сразу и не определишь: требовалось толкнуть скрытую дверь без ручки, сливавшуюся со стеной в мрачном коридоре, на который не хватало никакого освещения.
Когда дверь открылась, Алексей увидел грузного мужчину неопределенного возраста с оплывшим красным лицом и огромным животом. При виде Арины он сразу же заулыбался:
– Аринушка, любовь моя! Как я по тебе соскучился! Проходи, золотце. Парень с тобой? Как тебя звать-величать, орел?
Орел представился. Он заметил, что Арина вся сжалась, когда уже сильно поддатый мужик начал называть ее своей любовью. Все еще боялась, дура, что Алексей ее взревнует. Немудрено, что она за него так ухватилась, если этот опустившийся алконавт – один из ее бывших поклонников.
Обувь снимать не потребовалось. Они прямо прошли в комнату Кондратьева – первую по коридору.
В комнате во всех углах стояли пустые бутылки, валялись окурки. Грязная одежда, носки без пары висели на спинках пошатывающихся стульев и просиженного дивана. И только у окна был относительный порядок: там, за перегородкой, стояла техника. На отдельном столике лежал набор многочисленных инструментов, глядя на которые можно было подумать, что здесь работает одновременно несколько мастеров разных профессий.
– Вот перегородку поставил, – объяснил Егор гостям, – а то друзья приходят, и я все время боюсь, что кто-нибудь упадет на мой компьютер.
Егор усмехнулся.
– Да, вот такие ребята здесь появляются. А вы случайно пивка не купили? – с надеждой в голосе обратился он к Арине. – Ты ведь женщина мудрая, знаешь, что мужику надо.
«Не знает, – подумал Нилов. – И дура она полная».
– Купили, – сказала Арина.
Она специально остановилась у ларька и взяла десять бутылок. Арина кивнула Алексею. Тот вынул пиво из сумки.
– О, отлично, – воскликнул Кондратьев. – Сейчас поищу стаканы.
– Егор, может, после того, как дело сделаем? – робко спросила Арина.
– Ну что мне будет с бутылки пива? – удивился Егор. – И так сделаем. И с Лехой за знакомство надо выпить.
Для Егора это определенно была не первая бутылка за день. Не исключено, что с утра было вообще не пиво. В комнате стоял специфический дух, присущий квартирам алкоголиков. Здесь смешались запахи пива, соленой рыбы, мочи, старого пота. Кругом была грязь. И только уголок за перегородкой никак не вписывался в общую картину.
Хозяин не нашел чистого стакана. Взял три наиболее приемлемых и изрек:
– Микроб – существо нежное и от грязи гибнет, так что ничем не заразимся. К тому же венерические заболевания через употребление одной посуды не передаются.
– Давай я все-таки схожу помою, – предложила Арина.
– Да можно и из горла, – заметил Алексей.
– Леха, ты свой в доску парень, – воскликнул Егор, хлопая его по плечу. – Можно, но с нами дама…
Дама взяла стаканы и отправилась в коридор их мыть.
– Садись, Леха, – предложил Егор. – Не бойся: стул хоть и шатается, но не развалится. Его в довоенные времена делали, когда тебя на свете еще не было, а тогда народ работал качественно, надежно, не то что теперь халявщики… Это еще маманина мебель, – продолжал Егор. – Зачем мне выпендрежные забугорные гарнитуры? Я свой век и так отживу. А вы с Аришей работаете вместе?
– Да, – сказал Нилов.
– Хорошая баба Ариша. Только не повезло ей в жизни с мужиками. Я вот на зоне когда был (я пять лет оттрубил, Леша!), мне знаешь кто посылки слал? Мама и Ариша. Все. Бывшая моя, сука, ни письмеца не прислала. И сына я шестнадцать лет не видел. Не дала мне с ним встречаться, змея. Сейчас парню уже девятнадцать. И угораздило же меня на ней тогда жениться, на падле.
Егор закрыл лицо руками.
– Леш, ты женат?
– Нет, – покачал головой Алексей.
– А был?
– Нет. И в ближайшее время не собираюсь.
– Правильно, Леха. Все они – стервы. Любят нас только матери. А эти бабы…
Кондратьев махнул рукой.
В комнате появилась Арина с чистыми стаканами. Алексей разлил.
– Я не буду, – сказала Арина. – Я же за рулем.
– Вот молодец! – воскликнул Кондратьев. – Машину водит! А за встречу, Ариш?
– Один глоток чисто символически. Не уговаривай, Егор. Не хочу лишних неприятностей.
Егор снова закрыл лицо руками, видимо, вспоминая свой неудачный опыт вождения.
– Та девочка уже давно бы женщиной была, – медленно произнес он. – Детей бы нарожала. Если бы не я…
– Прекрати себя корить, Егор, – сказала Арина. – Это была ужасная случайность. Ты же не специально…
– Она выскочила мне прямо под колеса, – вспоминал Егор, словно не слышал слов Арины. – Я сделал все, что мог, но расстояние было слишком маленьким… Я все эти годы думаю, что надо было ехать на меньшей скорости, а я торопился. Тогда бы, может, успел затормозить. Она мне ночью снится, Ариша. Я с ней разговариваю. Она ко мне приходит. Я даже на кладбище ездил несколько раз. Она, как и мама, на Смоленском.
Из одного глаза Егора вылилась слеза и скатилась по щеке. Алексей посмотрел на Арину. Она жестом дала понять, что надо потерпеть.
Егор с Алексеем выпили. Кондратьев открыл вторую бутылку и добавил. Нилов молчал. Излияния Кондратьева продолжались. Он вспомнил зону, маму, их старый дом, опять сбитую им девочку, наконец, словно только что увидел своих гостей, спросил:
– Ребята, а ведь вы, наверное, по делу приехали? А я тут разглагольствую. Что случилось, Ариша? Или это твоему коллеге моя помощь требуется?
Нилов стукнул ее ногой под столом. Она не поняла, что он хотел ей сказать, и начала объяснять:
– Да, Егор. Дело деликатное… Нам нужно, чтобы ты… посмотрел одну дискетку…
– Нет проблем, – сказал Кондратьев. – Для тебя – что угодно.
Арина помолчала и снова заговорила, не зная, открывать Егору все, что ей известно, или нет:
– На ней определенная информация…
– На всех дискетах определенная информация, – перебил Егор. – Давай к делу. Мы с тобой не первый год знакомы. Влезть в чей-то компьютер, что ли, надо? Я же говорю, что для тебя – всегда пожалуйста.
– Туда уже залезали до нас, – ответила Арина. – Нужно перекинуть деньги со счета или нескольких на вполне определенный в другом месте. В другой стране.
– Так… – медленно произнес Кондратьев.
– Ты сделаешь это, Егор?
– На чей счет перекидывать будем? – спросил Кондратьев. – Вот его? – он кивнул на Нилова.
– На мой, – ответила Арина. – У него нет счета за границей.
– И много перекидывать?
– Много, – ответила Арина. – Мы обращаемся к тебе, потому что, как я знаю, ты сделаешь так, что никто не сможет определить, с какого компьютера работали. Это самое главное. Естественно, ты получишь свою долю.
Кондратьев задумался. Ему почему-то сразу не понравился этот молодой жлоб бандитского вида. Что с ним делает Арина? Не используют ли бандиты эту душевную женщину? Попользуются – и выбросят на помойку. Деньги Егору всегда требовались. Сейчас вообще сидел на мели. Тут, по идее, должны были заплатить не хило, но не отправят ли потом к маме и той девочке? Во что впуталась Арина?
– Сколько мне? – спросил он.
– Сколько ты хочешь?
– Нужно посмотреть дискету.
Нилов протянул ему дискету и бумажку с кодом, начал что-то объяснять, но Егор жестом остановил его.
– Я сам разберусь, парень. Уж это дело я знаю лучше тебя, не сомневайся. Иначе тебя здесь сейчас не было бы.
Они все отправились за перегородку. Кондратьев сел за машину – и, казалось, в одно мгновение превратился в другого человека. Арина и Алексей встали у него за спиной.
– Это кто такие? – спросил Егор, когда на экране появилась фотография Степанова с Зерковским.
– Не имеет значения, – ответил Нилов.
– Много будешь знать – не дадут состариться? – усмехнулся Кондратьев.
– Вот именно.
Алексей повернулся к Арине и поинтересовался у нее:
– Кстати, а ты эту сладкую парочку знаешь?
– Не представляю, кто такие.
«И очень хорошо, что не представляешь», – подумал Нилов.
Кондратьев работал минут пятнадцать, потом поднял голову на стоявших Нилова с Ариной и спросил:
– Куда перекидывать?
– В Швейцарию, в Цюрих.
– Все, что есть?
– Да.
– Пятьдесят, – сказал Кондратьев и посмотрел прямо в глаза Нилову.
– Что пятьдесят? – не понял тот.
– Тысяч долларов, естественно.
– Что?! – одновременно спросили и Арина, и Нилов.
Кондратьев вынул дискету, выключил компьютер, встал со стула и обратился к гостям:
– Пошли за стол, потолкуем.
Они опять сели на шатающиеся стулья вокруг обшарпанного стола с грязной посудой, бутылками и окурками. Кондратьев вставил в рот «беломорину», протянул пачку Нилову. Алексей покачал головой и достал из кармана «Кэмел». Арина тоже закурила.
– Итак, ребята, – снова заговорил, казалось, полностью протрезвевший Кондратьев, – я не полный идиот и понимаю, что это такое, – он кивнул на перегородку. – Я не хочу знать всех деталей: они меня не касаются, да и, как я уже сегодня упоминал – много будешь знать – не дадут состариться. Я намерен еще пожить. Вы задумали сорвать крупный куш, очень крупный. Вам нужен я – профессионал, который все сделает так, чтобы было шито-крыто. На меня не выйдут ни при каких обстоятельствах. Никто не сможет определить, с какого компьютера работали и куда ушли деньги. Именно поэтому вы ко мне обратились. Даже если вы когда-то расколетесь и ко мне придут бритоголовые мальчики – твои дружки или конкуренты, – обратился он непосредственно к Нилову, – то при виде моей хаты и меня лично они не подумают, что я – тот самый компьютерный гений, который нагрел банк их хозяина на энную сумму.
– Но ведь если кто-то увидит, какая у вас стоит техника… – начал Нилов.
Кондратьев поднял руку, жестом заставляя Алексея замолчать.
– Когда ты вошел в комнату, ты мог подумать, что вот за этой жалкой перегородкой, через которую перекинуты старые штаны и грязные рубашки, стоит техника? Нет? И никто не подумает. Да и если справки про меня наводить начнут, я для сарафанного радио – почини-прибей. Сумки, зонтики, сапоги соседкам. Про компьютер практически никто не знает. Когда ухожу в запой, я закрываю перегородку – одному мне известным способом. Если кто из дружков пытается вломиться – их бьет током. То же будет и с твоими приятелями, парень.
Кондратьев почему-то решил, что этот молодой бандит хочет нагреть своих. Ну что ж – его дело.
– И повторяю: на меня выйдут только в том случае, если вы почему-то расколетесь. А вы обратились ко мне, чтобы как раз никто не вышел. Правильно?
– Правильно, Егор, – кивнула Арина. – Так ты в состоянии сделать то, что мы просим?
– Мне нужны номер счета и данные банка.
Арина полезла в сумочку, но Егор остановил ее.
– Деньги вперед – или я ничего вообще делать не буду.
– Но у нас же сейчас нет… – попыталась возразить Арина.
– Откуда у нас сейчас деньги? – воскликнул Нилов.
– Когда будут – тогда и приходите.
Арина с Ниловым переглянулись.
– Долго тянуть нельзя, – сказала женщина. – Тут каждый день на счету, может, даже каждый час.
– Слушай, мужик… – снова открыл рот Нилов.
– Егор, мы с тобой давно знакомы. Я тебя никогда не обманывала. Перекинешь деньги, я съезжу в Швейцарию, сниму, сколько скажешь, со счета и привезу тебе. Хочешь, открою счет в том же банке и переведу на него…
– Ариша! – воскликнул Кондратьев. – Ну на черта мне деньги в Швейцарии? Они мне здесь нужны. Буду жить-поживать да добра наживать. Женюсь, может. Из дерьма вылезу. Сыну квартиру куплю. Должен же я ему что-нибудь в наследство оставить. Пить буду благородные напитки, а не отраву всякую. Может, вообще завяжу.
Арина молчала. Молчал и Нилов. Они оба не представляли, где взять пятьдесят тысяч баксов. Арина прокручивала варианты, у кого можно было бы быстро занять. Конечно, у нее имелась масса знакомых, по которым можно набрать практически любую сумму, но никого ставить в известность о том, что ей вдруг потребовались такие деньги, не хотелось.
Подруга Надя, юрист, конечно, даст и не задаст вопросов, но будет ожидать, что Арина сама все расскажет. Придется что-то врать. Сколько у Надьки дома лежит? Штук пять, наверное, есть. На неделю-две одолжит и без процентов.
У Марьяшки тоже штук пять взять можно. И тоже придется что-то соврать, хотя Марианна, как Надя, вопросов задавать не станет. Но Марьянка будет знать, что она уедет в Швейцарию – ведь придется с работы отпрашиваться. Решит, что Арина проворачивает какую-то свою аферу. Марьянка – девка умная и нюхастая, а если она потом узнает, что грабанули банк Иосифа… Может прийти к соответствующим выводам.
Людмила Иванникова из «ИКИ» тоже должна держать дома немалую сумму в валюте. У самой Арины лежало тысяч семь. А сколько у Алексея, интересно? И он ведь тоже должен какие-то усилия приложить, не ей же одной голову ломать.
– У тебя сколько есть? – обратилась она к Нилову.
– Тысячи три.
– А по друзьям сколько насобираешь?
– Больше десяти навряд ли.
– Это ваша проблема, ребята, – сказал Кондратьев.
– Егор, – обратилась к нему Арина. – У меня есть встречное предложение.
– Никаких предложений, хоть я и люблю тебя, Ариша, как родную. Деньги на бочку – завожу машину.
– Ты выслушай меня, Егор, вначале, потом будешь отказываться.
Егор пожал плечами и открыл бутылку пива, повернулся к Нилову и приподнял брови в немом вопросе.
– Я из горла, – сказал Алексей и открыл вторую себе.
Кондратьев отхлебнул прямо из бутылки и посмотрел на Арину.