Остров острых ощущений Жукова-Гладкова Мария
– А, значит, кольцо со спнем! – воскликнула Вероника и пояснила (со слов Генриха), что такие серьги состояли из кольца с крепящейся к нему висящей булавкой (или спнем) с надетым на нее камнем. Камни для этого всегда просверливались. Конец спня, оставшийся ниже камня, украшали жемчужинами, как правило, почему-то, двумя. Иногда использовалось два спня (и тогда серьги называли двойчатыми), иногда три (и тогда называли тройчатыми).
– Я тоже продавать не буду, даже если есть нечего будет! – сказала мать Романа.
– Насчет ребят из Смоленска я сказать не могу, – продолжала Вероника. – Но Генрих очень толково все объяснял – и про то, что много денег не выручить, и про то, что можно лишнее внимание привлечь. Но они вполне могли отправиться в какую-то скупку у себя в регионе. Все-таки золото. Работа грубая, но старина. Если денег нет… А ребята явно из небогатой семьи. В общем, я не знаю.
– Вы их когда последний раз видели?
– Месяц назад. Когда они вернулись из второй экспедиции.
– Без Ромочки! – зарыдала его мать.
Вероника пояснила, что к этой, последней поездке все очень тщательно подготовились. Ребята из Смоленска приехали за день до отправки, останавливались в квартире Свиридовых, где мы все находились в эти минуты. Также приехал Роман из Московской области, правда, он на три дня раньше. У всех имелось какое-то оборудование, набрали съестных припасов, надувную лодку, потому что не были уверены, что их старая лодка «пережила» зиму. Опять же оружие, удочки. Коля из Германии, кроме оборудования для кладоискательства, привез и какой-то обалденный спрей от мошкары. Его тоже взяли.
– Они на машине ехали? – уточнила я.
– Да, на Колином джипе, – пояснила Вероника. – Не хотели привлекать внимание – ведь билеты теперь только по паспорту продаются. Да и на своей машине удобнее. Джип оставляли все у той же бабки. Для нее специально продукты брали, я сама ей постельное белье покупала, а то ребята говорили, что у нее все прохудившееся.
– И потом шли через лес пешком?!
Вероника кивнула.
– Они не хотели нанимать вертолет, – пояснила она. – Зачем еще кого-то посвящать в свои планы? Как бы они действовали при незнакомом вертолетчике? Вариант доставить ребят на остров, потом забрать тоже не подходил. Вообще не следовало никаким службам сообщать координаты цели. Там же секретная воинская часть раньше размещалась, и остров на всю страну прогремел. Сразу же кого-нибудь еще принесло бы. Потом проблем не оберешься.
Вероника пояснила, что на этот раз ребята уже точно знали координаты, шли по маршруту не первый раз, были прекрасно экипированы, всю зиму тренировались. Даже Генрих легко справился, не то что в первый раз, в прошлом году.
Но больше ребята не нашли ничего – ни в прошлом году, ни тем более в этом.
Николай Николаевич пояснил, что клад был в одной из трех могил неизвестного происхождения, имевшихся на острове. Про могилы я уже слышала от прапорщика Гены.
– Ребята что, могилы решили раскопать, пока ждали, когда за ними прилетят? – спросила я.
– Нет, один же солдатик умер. Их же троих забыли. Помните?
Ни Роман, младший сын Николая Николаевича, ни сержант не знали, что случилось с другом. Но у него началась лихорадка, он весь горел. У них не было никаких лекарств. Получить медицинскую помощь они не могли. Связь с Большой землей отсутствовала. Они были отрезаны на этом треклятом острове от всей цивилизации. Если бы третий товарищ не умер, они, возможно, подзадержались бы на острове подольше, надеясь, что о них вспомнят, но именно смерть товарища послужила причиной отправки в путь своим ходом. Они понимали, что идти нужно летом, потом будет поздно. И выжить вдвоем на острове зимой тоже будет крайне сложно. Ведь оборудование вывезли! Никакой вертолет с продуктами и медикаментами раз в неделю прилетать не будет. Припасов никаких. То есть следовало идти к людям, пока это можно сделать.
Но друга следовало вначале похоронить. Сколотить гроб было нечем, однако имелась старая ржавая лопата, забытая на острове. После недолгих размышлений насчет места захоронения Роман со Степаном решили положить товарища рядом с неизвестными людьми какой-то древней эпохи. Раз уж там есть такое маленькое кладбище… Добравшись до людей, они планировали сообщить о месте захоронения парня, чтобы его перевезли в родные места.
Роман со Степаном стали копать по очереди рядом с крайней древней могилой, на которой не сохранилось никаких записей.
И вдруг из той могилы посыпалась золотая и серебряная посуда… Как раз в яму, приготовленную для друга.
Друзья в первый момент остолбенели, потом одновременно заорали в ужасе и бросились бежать, оставив и лопату, и покойника, завернутого в одеяло.
Но бежать-то особо было некуда – только до другого конца острова. Там они немного пришли в себя, постояли, привели дыхание в норму и медленно пошли назад. Долго не решались подойти к вырытой яме, наконец подошли.
Золотая и серебряная утварь никуда не делась, правда, падать из соседней могилы перестала. Часть клада теперь лежала в новой могиле, немного оставалось в старой.
– А покойник был? – спросила я.
– Гроб был старый, деревянный, – сообщил Николай Николаевич. – Как Роман рассказывал, из очень толстого дерева. Оно, конечно, здорово подгнило. Но внутрь они не заглядывали.
– В тот раз не заглядывали, – вставила Вероника.
– А в следующий заглядывали?! – взвыла мать Романа. – Вот покойник и забрал моего Ромочку… Потревожили покой мертвого… А он, наверное, был хранителем сокровищ! Ромочка же за этот год много книг всяких о кладах прочитал и в Интернете все, что мог, нашел. И мне рассказывал! Клали иногда покойника клад сторожить! Клад ребятам мог даться за испытания, если бы просто взяли и ушли – ничего бы не было…
– Хватит, Тоня! – сказал Николай Николаевич. – Все равно ничего не изменить. – Он посмотрел на Веронику. – Они в самом деле в гроб лазали?
– Во все три, – сообщила она.
Мать Романа стала истово креститься, Николай Николаевич тоже осенил себя крестным знамением (один раз), Вероника и мы с Пашкой не стали.
– И ничего не нашли? – уточнила я.
Вероника покачала головой и пояснила, что пятеро кладоискателей не нашли ничего уже в прошлом году, когда отправились на место сразу же после выхода Романа и Степана к людям. То есть, отправляясь домой своим ходом после того, как их забыли, солдат с сержантом прихватили мелкие драгоценности и два креста. Тарелки, чарки оставили, причем под телом своего друга, попросив его охранять для них сокровища и пообещав, что помогут его матери и сестре.
– Они на самом деле к ним ездили, – вставил Николай Николаевич.
– Поэтому они и хотели продать часть драгоценностей, – пояснила Вероника. – Куда те две женщины их понесли бы? В своей Новгородской области? Но они захотели взять вещами.
«Значит, еще двое в курсе обнаружения клада», – подумала я.
– Адрес их у вас сохранился? – спросила я у Вероники.
Она принесла его мне, написанный на бумажке, и даже телефон имелся, правда, не мобильный, а домашний. Значит, поселок относительно большой, а не глухая деревня. Уже хорошо.
– Когда они к ним ездили? – спросила я.
– В прошлом году, после того как объявились. Они всем говорили, что похоронили друга по пути. Место вспомнить не смогут. Путь повторить не смогут. Искать его никто не стал.
– Но матери с сестрой они могли сказать, где тело сына?
– Его там не оказалось, – сообщил Николай Николаевич. – Уже в прошлом году, когда они отправились на остров впятером. Ни клада, ни тела.
– И старые гробы до них кто-то вскрывал, – добавила Вероника.
Я открыла от удивления рот. Мать Романа заявила, что не может это все больше слушать, и нас покинула.
Старый боярин умер несколько лет назад, и теперь главой семьи считался дядя младшего Алексия и брат старшего. Он призвал к себе немого Герасима и долго что-то объяснял ему.
В тот же день Герасим принялся за изготовление гроба.
Потом хозяин призвал к себе старую няньку, которая и его самого выходила и вырастила.
– Я парня повезу к отцу, – объявил он пожилой женщине. – На Север. В монастырь тот. Помолюсь и там похороню мальца. Поедешь со мной, старая?
– Поеду, – сказала старая нянька. – Может, и останусь там навсегда. Если дозволят.
Хозяин кивнул и сообщил, что с ними также поедет и немой Герасим.
Глава 11
– Что они обнаружили, когда появились на острове впятером? – уточнила я.
– Ничего. Никого и ничего, – сказал Николай Николаевич. – Прапорщика к тому времени уже увезли.
Он пояснил, что забытые Роман со Степаном долго пробирались по лесам, потом ждали приезда братьев, потом шли назад. За это время о них вспомнили, отправили Геннадия Константиновича с вертолетом и одним солдатиком. Произошла перестрелка с зэками, вертолетчик с солдатиком и два зэка погибли, прапорщик Гена серьезно заболел, но его вовремя нашел ГУИН, и спасти успели.
То есть когда братья и Генрих появились на острове, то нашли там только неисправный вертолет со следами пуль. О случившемся они узнали позже, когда Роман со Степаном сами объявились народу.
– Этого несчастного прапорщика сделали козлом отпущения, – заметил Николай Николаевич. – Рома говорил, что он – нормальный дядька. Только жена у него уж больно покомандовать любит. И еще она за молодыми солдатами в бане всегда подглядывала. – Отец Коли и Романа усмехнулся.
– И теперь эту сумасшедшую бабу снова в баню понесло, теперь уже у нас в городе, – хмыкнула Вероника. – Подумать только! Голых мужиков захватить!
Я задумалась. Может, выбор бани как места захвата заложников и не является странным – в данном случае. Может, для не совсем здоровой психически Алевтины Ильиничны это как раз подходящее место? Кто их знает, этих сумасшедших баб, свихнувшихся после ухода мужиков? Надо будет поговорить еще раз с весельчаком из психиатрической «Скорой».
– Этот прапорщик даже со Степаном, забытым сержантом, встречался, – сообщила Вероника. – Нам Степан рассказывал. Они в Москве пересеклись, когда какие-то документы получали. Посидели, выпили. Степан сказал, что зла на прапорщика не держит. И виноват не он, а старлей. Старлей должен был вспомнить, что отправил ребят в лес. Даже если на острове забыл, по прилете должен был вспомнить. Старлей виноват в смерти третьего солдатика, пусть и опосредованно. И в смерти зэков, и вертолетчика, и еще одного солдатика.
«Гена это говорил в Управлении», – вспомнила я.
– А прапорщик мог найти клад, пока оставался на острове?
Вероника сообщила, что ребята это долго обсуждали и пришли к выводу, что нет. Геннадий Константинович был ранен, потом очень серьезно заболел и находился на острове вообще один! Когда болел умерший солдатик, рядом с ним были два друга. А Гену вывозили в полубредовом состоянии – Степан это потом перепроверял. И с чего бы Гене идти копать землю у старых могил?
Вдова Николая Свиридова пояснила, что Роман со Степаном после нахождения клада могилу закопали, но никаких крестов или опознавательных знаков на ней не поставили. Они же хотели вернуться за кладом с братьями, а уже потом, так сказать, «выйти в свет» и тогда же сообщить про похороненного друга. Землю они утрамбовали. На всякий случай вокруг все точно так же утрамбовали, чтобы место никоим образом не привлекло внимания – если кто-то все-таки вернется на остров и станет на нем все осматривать. Но они в любом случае считали, что если за ними все-таки прилетят, то к могилам, стоявшим на самой оконечности, не пойдут. Что там искать?
Когда они вернулись уже впятером, то раскопали яму, где должен был быть покойник двадцать первого века и старинный клад. Но там не было ничего! Тогда они стали копать с другой стороны – опять ничего. Тогда подкопались к старым гробам. И в них ничего, кроме скелетов. Два по бокам были вообще ничем не примечательны, а средний оказался короче, но значительно выше.
– Не поняла, – призналась я.
– Там ребенок был похоронен, – сказала Вероника. – Отрок. Подросток. В общем, не взрослый человек.
– Или карлик. Юродивый, – вставил Николай Николаевич. – Мы никогда не узнаем, что это за захоронение. Но, возможно, это сокровища карлика. А рядом двух слуг положили – чтобы охраняли. Причем мужчину и женщину. Судя по остаткам одежды. Может, женщина была в невесты этому карлику, или кто он там, уготована? Или уже была женой?
– В центральном гробу внизу был тайник, – добавила Вероника. – Пустой. То есть пустой к тому времени, как ребята приехали. Когда Роман со Степаном впервые там копались, посыпалась посуда и драгоценности. Они потом решили, что все это лежало в тайнике, в нижней части гроба. Дерево сгнило, истлело, они подкопались сбоку – и посуда посыпалась. Она же тяжелая. Вообще идея внутреннее содержимое гробов осмотреть принадлежала Генриху. Мне так Коля говорил. Остальные вначале не хотели. Но раз приехали… Они там какие-то молитвы читали. Но все без толку.
– Но тела в тех трех гробах остались? – уточнила я.
– Да, скелеты. Тело солдатика пропало.
Вероника сообщила, что ребята после долгих обсуждений решили никому про вскрытие могил не говорить – кроме матери и сестры умершего. Они повиниться перед ними хотели. Тело нигде не нашли, да, вероятно, никто и не искал. Там же вода кругом…
– Кто, по мнению вашего мужа, украл клад? – посмотрела я на Веронику.
– Зэки.
– Да, мы все решили, что зэки, – добавил Николай Николаевич. – Сбежали тогда четверо, двоих застрелили на острове. Где еще двое – неизвестно. Никакие случайные охотники и рыбаки на тот остров забрести не могли. Жилья там поблизости нет. А зэки могли видеть, как Роман со Степаном нашли клад или что землю утрамбовывали… Уже после того, как они друга похоронили. Зэки же не знали, что они кого-то хоронят.
– Фамилии их знаете?
Вероника покачала головой, улыбнулась и сказала, что это одна из причин ее обращения ко мне. Я по своим каналам – как с одной стороны «забора», так и с другой – смогу выяснить фамилии и возможное местонахождение двоих типов, исчезнувших в неизвестном направлении.
– Вы считаете, что они также могли убить вашего мужа и второго бизнесмена?
– Да. Потому что мой муж знал про клад, хотя его и не видел.
– В квартиру к вам никто не пытался забраться?
– Нет. Да и из клада-то у нас только эти серьги! К тому же у меня сигнализация хорошая, и дома постоянно или я – я в основном дома работаю, хотя теперь придется чаще в магазинах мужа бывать, – или мама с сыном моим сидит.
– Я должна вас предупредить, что клад вы скорее всего не получите, – посмотрела я Веронике прямо в глаза. – Девяносто девять процентов.
– Я хочу наказать убийц мужа. Скажите вашим… знакомым. Пусть делают все по понятиям, а не по дурацким законам этой страны. А в награду возьмут все найденные сокровища. Мне они не нужны. Мне Коля мой нужен. Был. Зачем мне золотые тарелки? Я с них есть не собираюсь, на стену вешать тоже не собираюсь.
– И еще нужно найти Романа, – вставил Николай Николаевич. – Я тоже хочу наказать убийц старшего сына, но еще больше я хочу найти живого младшего. Если это возможно…
Он очень тяжело вздохнул.
– Так, давайте теперь про его исчезновение.
Николай Николаевич с Вероникой повторили, что во второй раз компания из пяти человек отправилась в экспедицию уже в этом году, хорошо к ней подготовившись. Они надеялись отыскать что-то в окрестностях. Ведь раз нашелся один клад, могли найтись и другие. Для этого и было закуплено специальное оборудование в Германии, которое «ловит» металл на глубине и выводит на специальный экранчик вид лежащего в земле предмета.
Ребята осмотрели территорию монастыря, остров, где стояла часть ПВО, пару соседних островов, но больше ничего не успели. Они услышали вертолетный гул – и быстро снялись с лагеря.
– Они жили в домах, оставшихся от воинской части?
– Да. Хотя палатка у них с собой имелась, даже две. Но они не ожидали прибытия никаких «гостей». На крайний случай – какой и произошел – они знали, что успеют сняться с места за несколько минут. Вертолетный гул там слышен на очень большое расстояние. Они переправились на один остров, потом на другой и стали наблюдать за прибывшими. Им было просто интересно, кого еще принесло.
Оказалось – привезли группу зэков под охраной.
– И что? Они землю копать стали?
Вероника кивнула.
– Клады искать?! – воскликнули мы хором с Пашкой, который, как я видела, уже помирал без пива.
– Ребята не поняли, – сказала вдова Николая. – И копали не на том острове, где казарма, а на соседнем. Они разместились в казарме, а на соседний их перевозили на лодке по группам. Да и было всего восемь человек. Зэков восемь – судя по робам. Охраны человек десять, причем половина явно зоновская, а половина, как Генрих выразился, – «частная». Генрих же сидел, как мы вам уже говорили.
Я задумалась. Какой-то заказ какого-то частного лица? Способного договориться с начальником колонии о выделении бесплатной рабочей силы? Или государственный заказ, для выполнения которого используется труд зэков? У нас в стране в этом плане имеются давние традиции. Решили, что лучше зэков, чем солдатиков. Ведь с зэками – если что – «разобраться» потом проще… На побег списать можно. А у солдатиков из этой части за всю историю ни одного побега не было. И все про нее только положительно отзывались. Я сама читала отзывы в Интернете в связи со случившимся в прошлом году. Служившие там вспоминали службу добрым словом. И прапорщика Гену тоже вспоминали добрым словом.
Может, расформирование части – это тоже чей-то заказ? Но что там можно строить?! В таких местах?
– О чем вы думаете? – спросил Николай Николаевич.
– Можно ли в тех местах построить какой-нибудь элитный охотничий домик? Имеет ли смысл?
– Это была версия Степана, сержанта, – сказала Вероника. – Места в самом деле хорошие для охоты и рыбной ловли. И никакого тебе Рыбнадзора, лесничих. Стреляй, кого хочешь и сколько хочешь.
– Как я понимаю, ребята не дождались, пока что-то начнут строить? – уточнила я.
– Конечно, нет. Они, в общем-то, испугались. Генрих вообще хотел мгновенно оттуда драпать. Остальные уговорили немного подзадержаться, хоть что-то выяснить.
– Туда строительные материалы какие-то привезли?
– Трудно сказать. Прилетели два вертолета, потом улетели. Возвращения наши не дождались. Что сгрузили, ребята из своего укрытия не видели. Но выгружались долго.
Я знала, что есть вертолеты, в которые и танк загружается, то есть вес загружаемого имущества может быть вполне приличный. Конечно, привезли продукты питания, орудия труда… Материалы? Так леса кругом полно. Вали и строй.
То есть строительство охотничьих домиков вполне возможно.
Я опять посмотрела на Николая Николаевича.
– Как пропал ваш младший сын?
– Никто из других участников не знает. Они легли спать. Утром проснулись – его нет. Искали, долго искали. Не нашли.
– Они спали в палатке?
– Да. У них было две палатки, как вам уже сказали. В одной спали братья из Смоленска, в другой – мои сыновья и Генрих. Роман вроде вышел среди ночи – в кустики. Генрих с Николаем вспоминали, но точно сказать не могли. Они так уставали, что спали очень крепко.
– Но ведь какие-то следы должны были остаться!
– Никакой подсказки они не нашли. То есть никаких явных следов, что за ними кто-то шел, не было. После этого они стали оставлять дежурного на ночь. Все остальные дошли. Они никого не встретили и никого не видели. Даже следов других людей не видели. Правда, в лесу было сухо.
– Он мог уйти один?
– Куда? И без вещей? Без всего?
– Реки там рядом никакой не было?
– Была. Но он бы не пошел купаться среди ночи! И даже если бы ему в голову взбрело посидеть на бережку, он бы не свалился в воду! Там некрутые берега, нескользко, у берега мелко. К тому же Роман прекрасно плавал. Плавает! – тут же исправился отец.
– Никаких требований к вам не поступало? – я посмотрела на Николая Николаевича и Веронику.
Оба покачали головами.
– Но примерно за неделю до гибели Коля сказал мне, что за ним следят, – сообщила Вероника. – То есть он сказал, что ему кажется, что за ним следят. Он даже предположить не мог, кто это.
Я попросила адреса и телефоны сержанта Степана с братом под Смоленском, квартиры погибшего вместе с Николаем бизнесмена (хотя считала, что дело в кладе или острове, но надо проверять все версии) и Генриха. Вероника мне все написала.
Я обещала сообщить, как только что-то узнаю. Потом мы быстренько записали рассказ вдовы и отца о погибшем бизнесмене и спортсмене Николае в эфир. Хотя бы дам бесплатную рекламу его спортивных магазинов.
Над усопшим отроком Алексием читали псалтырь, день и ночь. Члены семьи, слуги, приживалки прощались с милым мальчиком, целуя его в уста и руки. Не потребовалось нанимать женщин-плакух, было кому в доме поплакать над телом того, кого любили и надеялись в будущем увидеть хозяином дома. Ведь многие помнили и Алексия-старшего. Курили ладаном, молились о спасении души отрока Алексия и принятии ее в рай.
Старая нянька сутками просиживала над телом, стараясь наглядеться на своего ненаглядного мальчика, которого потеряла навсегда. Понимала она, что больше ни одного ребенка ей не выходить. Старая стала, да и любовь всю свою отдала нынешнему хозяину дома, его младшему брату Алексию, ушедшему в монастырь, и Алексию-младшему.
Но хоть со старшим Алексием перед смертью увидится.
Она чувствовала, что не вернется с поездки на Север. Да и к чему и к кому ей было возвращаться?
Глава 12
– Юля, останови у какого-нибудь магазина! – взвыл Пашка, как только мы покинули квартиру. – Умираю!
– Да я уже вижу.
Пашка закупил пива и жадно припал к первой бутылке, как младенец к груди матери.
– Куда теперь? – спросил у меня оператор.
– В холдинг. Ты забыл, что у меня на сегодня еще запланирована встреча с бухгалтершей?
– С кем?
– С Гениной новой бабой. С той, к которой прапорщик ушел от Алевтины Ильиничны. Ее же сегодня у нас снимать будут для народа, жаждущего продолжения бурных страстей а-ля бразильский сериал.
– А-а-а… – протянул Пашка и опять присосался к пиву.
Виктория Семеновна, наш главный редактор, забрала у нас записи сегодняшних съемок и отправила в студию, где должна была вестись запись программы с новой пассией Геннадия Константиновича. Мне не требовалось сегодня вести в прямом эфире «Криминальную хронику», как и записывать для нее комментарии. На сегодня материала хватало – наш канал продолжал крутить тему заложников в бане. Шла только запись, без комментариев. Нет, комментарии, конечно, тоже были, но не мои, а представителей органов и психиатров. На мои комментарии просто не оставалось эфирного времени. Я в кадре была только во время «действия», что, по-моему, самое главное. Пашка прекрасно заснял процесс обезвреживания мною «террористки». Виктория Семеновна сказала, что меня, висящую на ружье, поместят на первую страницу «Невских новостей». Отличный кадр и реклама кадров нашего холдинга. Никакая другая новость «баню» пока не затмила. А тут еще продолжение с обыском Гениной квартиры…
Теперь я считала, что это был обыск – раз ничего не украли. Или Гена молчит? Если он все-таки нашел что-то из клада? Или его решили проверить заодно? Но стал бы он что-то держать в квартире, где осталась не совсем адекватная жена? Стал бы он ей оставлять вещи из клада? Навряд ли.
Но если все-таки искали клад, то кто?
С этими мыслями я подошла к нужной студии, Пашка, груженный пивом, тащился следом. Я поражаюсь Пашке. Спортом никогда не занимался и тем более не занимается теперь, сильно пьет, каждый день пьет, а в состоянии легко таскать весьма солидные грузы. Ведь он же постоянно носит камеру и запасы пива, более того, у него прекрасный вестибулярный аппарат. Пашка еще ни разу не уронил ни камеру, ни пиво. Молодец! Правда, я знаю нескольких операторов, чем-то схожих с Пашкой, и восхищаюсь ими всеми.
Я открыла дверь в студию и увидела там одиноко сидящую женщину. Она была миловидной, полненькой, но возраста никак не меньше пятидесяти. Определить по виду, что она беременна, пока было невозможно. Но вроде бы поздновато для беременности? Хотя теперь в любом возрасте рожают. Почему-то я решила, что Гена ушел к женщине значительно моложе себя.
– Ой, а вы Смирнова, да? – воскликнула женщина. – Здравствуйте! Вы тоже будете мне помогать мужа пристраивать?
– Куда пристраивать? – опешила я.
– Ну как же?! Ваши же журналисты на меня вышли после того, как я разместила объявление в Интернете. Пригласили в программу, где мужей помогают искать.
– Так вы мужа пристраиваете или ищите? – не смогла сразу же врубиться я, более того, догадывалась, что произошла какая-то накладка.
– Я нового себе уже нашла, а старого мне пристроить куда-то надо. Мне его просто жалко. Не выгонять же на улицу? Тем более он у меня неприхотливый. Ест все, как я в объявлении указала, ремонт может сделать – правда, копаться будет долго, понукать его нужно, но сделает. За грибами, за ягодами ходит и много приносит. Только нужно с собой давать завтрак и чай, а не деньгами, иначе напьется. Рыбак, с рыбалкой то же самое, что с лесом. В общем, если попадет в хорошие руки, то от него может быть польза какой-то женщине или даже целой семье. Только не надо рассчитывать, что он работать пойдет. Работать он уже не пойдет никогда. Но я хочу отдать его в хорошие руки. Поэтому я и согласилась на съемку, чтобы самой посмотреть на претенденток.
Я судорожно размышляла. У нас на канале на самом деле есть передача, где женщинам, так сказать, помогают выйти замуж – или найти спутника жизни. Но бухгалтершу-то Генину приглашали совсем в другую передачу! Ее ведет другой человек, она делается в другом формате…
– А где все? – спросила я, делая широкий жест рукой.
– Ваши меня просили здесь подождать, а сами куда-то убежали. Случилось что-то. Мне не сказали.
Я набрала на мобильном Викторию Семеновну.
– Юлька, прости, еще не успела тебе позвонить! Не приедет твоя бухгалтерша! Наши не поняли, почему. Она опаздывала, ей позвонили, чтобы уточнить, когда будет, она послала трехэтажным, сказала, что не будет никогда, журналисты все сволочи, ну и все в таком духе. Слушай, может, ты к ней съездишь? – без перехода спросила Виктория Семеновна.
– Вы хотите сказать, что мне не привыкать слушать обвинения и оскорбления в свой адрес? – хмыкнула я. – Правда, меня обычно называют стервой.
– Вот как раз и послушаешь, как эта дамочка тебя назовет. Покажем народу, к кому мужики уходят от охотниц и рыбачек. Юль, съездите с Пашей в самом деле? Адрес у тебя есть?
– Есть.
– А вдруг там что-то случилось? У нас будет продолжение темы. Потом жену в психушке заснимем. Наш медиамагнат обещал договориться. У него, оказывается, среди психиатров много знакомых.
Виктория Семеновна хохотнула. Вероятно, хотела сказать, что нашему самому главному боссу услуги психиатров не помешали бы. Если судить по тому, что издает и показывает наш холдинг, я тоже иногда так думаю, но ведь рейтинги-то зашкаливают! Тиражи расходятся полностью. Значит, он все делает правильно. Есть спрос – должно быть предложение.
Я сообщила, что «террористку» Алевтину Ильиничну муж собирается переводить в какую-то частную психушку.
– Вот-вот! – закричала Виктория Семеновна. – Наш медиамагнат там все руководство знает. Может, он туда отправляет своих блондинок, которые от него никак отвязываться не хотят?
Наш медиамагнат на самом деле регулярно меняет блондинок модельного типа, и сотрудники их даже не успевают запомнить. Я не думала, что он отправляет их в психушку (да и главная явно шутила), но его друзья вполне могут отправлять туда жен. Да и народу будет интересно посмотреть на элитную психушку и ее клиентов.
Я сказала, что мы с Пашей прямо сейчас отправимся по месту прописки бухгалтерши, куда перебрался и Геннадий Константинович, но также сообщила и про даму, которая жаждет отдать мужа в хорошие руки. Виктория Семеновна обещала немедленно кого-нибудь прислать.
Дама слышала весь мой разговор и заявила, что хочет проехаться со мной на труп. При слове «труп» у нее загорелись глаза.
– Трупа нет, – сказала я.
– Но если вы куда-то едете, значит, будет, – как само собой разумеющееся заявила дама.
«Ничего себе у меня репутация в городе», – подумала я, хотя чего я хотела? Народ меня по телевизору видит только рядом с трупами или поблизости от них.
На мое счастье, появились коллеги и взяли даму в оборот. Хотела мужа пристроить в хорошие руки? На нашем канале это помогают сделать бесплатно, хотя теперь даже за пристраивание котят в нашем городе деньги берут. Я была счастлива, что от дамы отделалась.
Но как меня встретит бухгалтерша? И что у нее случилось?
Старая нянька вдруг задумалась, а почему Герасим так долго сколачивает гроб? Вроде плотник он опытный, вообще мужик рукастый. Что же так долго возится?
Или несколько слоев дерева кладет? Ведь мертвого в дальние края повезут…
Вообще нехорошо получается. Надо было парня в землю положить у церкви, ближайшей к дому, где он родился и всю жизнь прожил. С другой стороны, может, и прав хозяин? Может, лучше к монастырю и отцу настоящему отвезти? Но ведь такая дорога длинная… А парень непогребенный. Нехорошо.
Старая нянька отправилась к Герасиму в плотницкую, чтобы узнать, как скоро они тронутся в путь. Сама она давно собралась. Да и что ей собирать было?
Герасим уже заканчивал работу. Но гроб был какой-то странный…
Глава 13
Нужный двор я нашла легко. Но в этом дворе стояла милицейская машина, правда, труповозки не было. И «Скорой» не было. Уже хорошо. Если не успели уехать до моего приезда… Ведь я даже не знаю, сколько времени прошло после того, как у бухгалтерши что-то случилось. А явно случилось. Ведь как сказала моя коллега, новая пассия прапорщика Гены страшно хотела попасть в телевизор. Наверняка понимала, что Генина законная жена обеспечила ей единственную возможность в жизни… Но она от нее резко отказалась.
Пашка прихватил из машины камеру и одну бутылку пива, я машину закрыла, и мы отправились на нужный этаж. При выходе из лифта первым увидели милиционера в форме. Дверь в нужную нам квартиру была открыта, из квартиры слышались женские крики (возмущенным тоном), что-то тихо и неразборчиво отвечал мужской голос.
– Вы к кому? – строго спросил милиционер, потом сказал: – Ой, это вы? – Потом подумал и добавил: – Может, вы эту бабу успокоите? У вас же так хорошо получается общение с сумасшедшими? – И он улыбнулся.
Я поняла, что это совсем молодой парень. Улыбка сделала его лицо очень симпатичным и добродушным, а веснушки были просто замечательные.
– Ее что, из психушки выпустили? – спросил Пашка у милиционера, оказавшегося местным участковым.
– Паша, в психушке Генина законная жена, – напомнила я, понимая, что Пашка к концу дня после такого количества пива уже туго соображает.
Потом я повернулась к участковому и спросила, что произошло. Мне нужно знать, чтобы действовать.
Парень сообщил, что в квартиру кто-то залез, но вроде бы ничего не украл. По крайней мере пока дамочка не смогла назвать ни одной пропавшей вещи. Но громко орет и возмущается. В квартире все вверх дном, диваны и кресла вспороты. Драгоценности и деньги на месте.
– Нам бы нужно, чтобы она заявление не писала, – умоляюще посмотрел на меня веснушчатый парень. – Поговорите с ней, пожалуйста. Если уж вы с той бабой справились, которая с ружьем была…
Я кивнула, но для начала позвонила Андрею из Управления. Андрей был уже дома и ужинал. Услышав меня, тихо взвыл. Я сказала, где нахожусь и по какому поводу, потом предложила ему добираться на место своим ходом, поскольку заезжать за ним не собиралась. Я собиралась в пекло – или грудью на амбразуру вместо сотрудников органов.
Пашка приготовил камеру к работе, и мы вошли. Первыми нас заметили двое мужчин из органов, которые находились в квартире, хозяйка стояла к нам спиной и орала. Я подмигнула обоим мужчинам, у которых был усталый вид. У меня за спиной маячил участковый, который жестом показал коллегами, что все в порядке, и быстро удалился назад на лестницу.
Квартира была двухкомнатная. По пути я успела заглянуть в спальню, теперь мы с Пашкой оказались в дверях гостиной. Картина напоминала виденное нами сегодня в другой Гениной квартире, где в последнее время проживала одна Алевтина Ильинична.
– Добрый вечер! – спокойно сказала я, когда в воплях дамы возникла небольшая пауза.
Дама резко повернулась. На вид ей было года тридцать два, может, тридцать три. Беременность была уже заметна – животик округлился. Она, вероятно, пришла с работы и обнаружила, что в квартире побывали незваные гости: хозяйка была в деловом костюме и накрашена.
Гнев дамы обрушился на меня. Но мне не привыкать. Я молча слушала, в частности помня, что женщина беременна, да и Андрюшу следовало дождаться. Пусть покричит. Когда поток речей немного иссяк, я уточнила, обвиняет ли хозяйка квартиры лично меня или кого-то еще из журналистов во взломе или краже.
– Никакой кражи нет, – вставил один из милиционеров. – Надежда Алексеевна не смогла назвать ни одной пропавшей вещи.
– Вы сообщили мой адрес! – заорала Надежда Алексеевна.
– Кому? – удивленно посмотрела я на хозяйку разгромленной квартиры.
– Всем! По телевизору! И теперь воры пришли ко мне!
Я не смотрела все передачи, посвященные «делу в бане», то есть я не смотрела ни одной, но была уверена на сто процентов, что ни в какой передаче и ни в какой статье нынешний адрес проживания прапорщика Гены не указывался.
Да, эта квартира была обставлена побогаче, чем предыдущее место проживания Гены, хотя до особняков и апартаментов, в которых мне довелось побывать за последние годы, ей было далеко. Для серьезного вора эта квартира интереса не представляла. Антиквариат отсутствовал. Имелся хрусталь, фарфор (нетронутые), новая мебель, пожалуй, частично сделанная под заказ и очень продуманно расставленная, чтобы было побольше свободного пространства. Навряд ли в квартире лежало много денег, ведь у бухгалтера на работе явно сейф в распоряжении. На даме были золотые серьги и пара колец, но все – новодел.
– Где ваш муж? – спросила я.
– Ах, вы теперь на моего мужа нацелились?!
«На месте Гены я бы выбрала Алевтину Ильиничну», – подумала я. Хотя эта беременна, а та родить не может…
– Где ваш муж? – повторил мой вопрос один из милиционеров.
– У своей жены в психушке! – рявкнула Надежда Алексеевна. – Договаривается, чтобы его ненормальную бабу из государственной психушки в частную перевели. Можно подумать, у нас деньги лишние! А он их тратить на свою жену собрался.
– Так-так-так! – перебил один из милиционеров. – Что-то я не понял.
Второй бросил взгляд на меня.
– Вы ее знаете? – кивнул он на Надежду Алексеевну.
Я пояснила, кого знаю, каким образом связана с делом, рассказала, как сегодня была в еще одной квартире, где что-то искали, и предупредила о приезде Андрюши. Двое милиционеров переглянулись. Надежда Алексеевна для разнообразия молчала и тоже что-то обдумывала.
Читать бесплатно другие книги:
