Код Золотой книги Козловский Юрий
– За кого ты меня принимаешь? – усмехнулся Вася, просунул руку в одну из трещин и извлек оттуда большой заржавленный лом. – Я знаю волшебное слово, вроде «Сим-сим, откройся!». Только надо еще и силу приложить.
Он вложил лом в широкую трещину и нажал на него с такой силой, что на лбу вздулись жилы. Мишка первый сообразил, что Васе надо помочь, подскочил и тоже налег на лом. Неожиданно огромный камень подался вперед, и трещина расширилась сантиметров до сорока.
– Отпускай! – крикнул Вася, и Мишка послушно отпустил лом. Камень вернулся на место и даже выступил немного за стену.
– Давай враскачку! – приказал Вася, и они снова нажали. Десяток движений, и камень уже медленно раскачивался, как огромный маятник, открывая между колебаниями ведущий в глубину скалы черный проход шириной не меньше метра. Правда, открытым проход оставался не больше двух секунд.
– Успеете запрыгнуть? – продолжая орудовать ломом и оттого тяжело дыша, спросил Вася. – Главное, не бояться… Но кто замешкается – раздавит!
Как старший группы, я прыгнул первым, и камень даже не коснулся моей одежды. За мной последовали остальные, и последним в пещеру запрыгнул Вася. Изнутри я увидел, что запирающий проход камень имеет форму матрешки, поэтому-то он и раскачивался, не падая. Колебания быстро затихли, и проход закрылся.
– Вот это дверца! – уважительно сказал Мишка. – Сплошная акробатика! Как вы только нашли такой проход?
– Да уж нашли, – хмыкнул Вася, не вдаваясь в объяснения.
Мы включили фонари и, выстроившись в колонну по одному, двинулись вслед за нашим проводником в глубину нависавшей над морем горы. Довольно долго мы шли по узкому коридору явно природного происхождения. Потом на стенах стали встречаться следы обработки инструментом, а еще через несколько десятков метров впереди забрезжил свет, и мы оказались перед сводчатой аркой, без всякого сомнения, высеченной в камне человеческими руками. По периметру арку окружала искусная резьба, а венчал ее барельеф в виде четырехконечного креста, тоже изукрашенного каменным орнаментом.
Мы прошли через арку и оказались в прямоугольном сводчатом помещении с внушительными, вытесанными из монолитной скалы колоннами и каменным алтарем. Свет в храм проникал через небольшой проем в стене напротив алтаря. Мы стояли как завороженные, разглядывая покрытые великолепной резьбой стены. Сколько поколений неизвестных мастеров трудились над ними?
– Самая красота здесь ровно в полдень, – пояснил Вася. – В двенадцать часов солнечные лучи падают прямо на алтарь. А само окно совершенно неразличимо снаружи. В крайнем случае, им можно воспользоваться как запасным выходом. Для этого имеется длинная веревка и альпинистское снаряжение для спуска. И еще – это единственное место во всей пещере, где работает телефон. Так что если понадобится выйти на связь, то сделать это можно только отсюда. Но лучше я сам буду звонить вам. Давайте договоримся: вы каждый день три раза – в восемь утра, ровно в полдень и в двадцать ноль-ноль – будете подходить сюда и ждать моего звонка.
Согласно кивнув, я подошел к «окну» и выглянул наружу. Далеко внизу волны, пенясь, разбивались об отвесный берег. Панорама была настолько красивой, что оставалось только пожалеть – почему я не художник?
– Мы будем жить в храме? – почему-то насупился Павел.
– Ну что ты! – рассмеялся Вася. – Конечно нет! Это святое место. Пошли дальше.
Он провел нас к проходу, что скрывался за одной из боковых колонн, и мы пошли по хорошо освещенному коридору. Свет проникал сюда через множество мелких отверстий и трещин в стене. Вскоре мы дошли до места, где коридор расширялся, образовывая небольшой зал. Вдоль стены стоял внушительный штабель деревянных ящиков, окрашенных в темно-зеленый цвет. Насколько я знал, в таких ящиках хранится оружие. И не ошибся.
– Здесь есть все! – гордо сказал Вася. – Пистолеты, автоматы, пулеметы, гранаты, мины. Вот тут патроны. Если возникнет необходимость, используйте хоть все, мы потом пополним закладку. Дай бог, конечно, чтобы до этого не дошло, но чем черт не шутит…
Я подошел к штабелю и прочитал маркировку. Да, это вам не вооружение времен Второй мировой. Сложенное в ящиках оружие было самых современных образцов.
– Вася, – тихо спросил я. – Зачем вам все это?
– Дядя Володя, – ответил он так же тихо, – неужели ты думаешь, что мы попрячемся по углам и будем трусливо смотреть, как недобитые бандеровцы отдают натовцам наш Крым?
– Похоже, ты не слишком дружишь с законом? – спросил я, вытащив из верхнего ящика автомат с непривычно толстым стволом. Это был бесшумный «Вал», состоящий на вооружении у подразделений спецназа. – Я не говорю, что это плохо. Не говорю, что это хорошо. Я просто констатирую факт.
– Можно ведь поставить вопрос и по-другому, – улыбнулся Вася. – Почему закон не дружит со мной? Законы принимает государство, и делает это без моего участия. Я никогда не ставил государство выше себя и считаю, что оно должно уважать меня как личность. Так же, как любого жителя страны. А раз оно этого не делает, то я считаю себя вправе не уважать его законы. Вообще, на эту тему можно спорить до бесконечности, а у нас, ты уж извини, дядя Володя, нет для этого времени.
В его голосе звучала такая уверенность в своей правоте, что я не стал больше задавать вопросов. Тем более что сам далеко не всегда действовал строго по закону. Зато вопросы возникли у Мишки.
– Вася, – спросил он, – и вы все это сюда затащили втроем?
– Да, – ответил мой крестник так спокойно, будто проделать такую работу было легко и просто.
– А как же вы протаскивали ящики через проход? – не унимался Мишка. – Там хотя бы самому успеть проскочить!
– Ломиком мы пользуемся, когда быстро надо пройти, – ответил Вася, посмотрев на Мишку с некоторым даже сожалением. – А ведь можно и домкратом подпереть…
Мишке стало стыдно, и он надолго замолчал.
Продемонстрировав арсенал, Вася показал нам жилые кельи. Это были темные помещения без окон, но в каждой стояла заправленная керосиновая лампа «летучая мышь». На каменных помостах лежали матрасы, подушки и одеяла. Воздух был свежим – в пещере чувствовалась хорошая естественная вентиляция.
– В помещениях, где есть окна, лампы по ночам не зажигайте, – предупредил Вася. – Свет далеко виден с моря. А здесь – сколько угодно.
Потом он провел нас по камерам, где хранился запас продовольствия, корейские керосиновые печки, к ним запас керосина в канистрах и много других полезных вещей, необходимых для длительной жизни в подземелье. В одном из коридоров журчала вода – вытекая тонкой струйкой из желоба в стене, она убегала в небольшую трещину в полу. Воды было немного, но вполне достаточно для удовлетворения всех наших жизненных потребностей.
Из рукотворных коридоров расходилось множество узких лазов и щелей. В некоторые из них с трудом пролезла бы и кошка, но были и такие, в которые свободно прошел бы человек.
– В эти ходы лучше не соваться, – заметив мой взгляд, сказал Вася. – Ни один из них не выходит на поверхность, проверено. Зато все они запутаны в такой лабиринт, что, если заплутаешь, долго искать придется.
Опасность заблудиться нам никогда не грозила. Во всяком случае, я, один раз пройдя любой лабиринт, навсегда запомнил бы все повороты и легко нашел выход. Каким бы запутанным этот лабиринт ни был. Но все-таки я прислушался к Васиным словам.
Еще он показал нам простую, но надежную систему тревожной сигнализации. От входного камня-маятника к жилым кельям была протянута тонкая, но прочная стальная проволока, на конце которой висели несколько пустых консервных банок. Как только камень начинал раскачиваться, в нашем жилище раздавался такой грохот, что проснулся бы и мертвый.
Проведя с нами больше трех часов, Вася стал собираться.
– Что делать с вашим «Фольксвагеном»? – спросил он, когда мы проводили его до входа.
– Лучше всего разобрать и продать по запчастям, – ответил я. – Чтобы концов не нашли.
– Жалко! – покачал головой Вася. – У меня есть другой вариант. Имеются специально обученные люди, которые за одну ночь перебьют все номера и сделают новые документы. Машина-то хорошая, может еще послужить.
– Хорошо, – согласился я. – Делай, как тебе удобнее.
– Потом еще спасибо скажете! – улыбнулся он и взялся за лом.
Но Мишка не позволил ему самому открывать «дверь». Забрав лом, он несколькими мощными движениями раскачал камень, и Василий выпрыгнул наружу. Мы остались одни.
Глава 13. Бой
Шли вторые сутки нашего добровольного заточения, и за все это время абсолютно ничего не случилось. Но мы не сидели сложа руки. Разобрали ящики с оружием, набили патронами калибра десять миллиметров магазины к «Валу», вставили запалы в гранаты и сложили все это в пещере за старинным храмом. Там каждый из нас, натаскав камней, оборудовал себе стрелковую позицию по всем правилам усвоенной еще в Школе воинской науки. Если дело дойдет до стрельбы, решили мы, то творение древних мастеров не должно пострадать. Я никогда раньше не обращался с таким оружием, поэтому предпочел бы «Валу» старый надежный «АКМ». Но Боря резонно заметил, что в бою в условиях подземелья бесшумное оружие будет иметь свои преимущества, и я вынужден был с ним согласиться. Мы предусмотрели, кажется, все, вплоть до противогазов. На тот случай, если гипотетический агрессор вздумает вытравливать нас газом.
Почему мы занялись этими приготовлениями? Сразу после того, как мы перешагнули порог пещеры, меня стали преследовать какие-то смутные видения. Стоило закрыть глаза, как пространство вокруг наполнялось мельтешением теней, вспышками выстрелов и беззвучными разрывами. Все происходило в полной тишине, и почему-то именно от этого на душе становилось особенно тревожно. Кроме меня, больше никто не чувствовал опасности, но, учитывая мою особую чувствительность, мы решили приготовиться к обороне.
Вася уже два раза выходил на связь. Его доклады ограничивались двумя словами: «Все тихо!» Я отвечал так же коротко, после чего он сразу отключался. Но последний вечерний сеанс сильно отличался от предыдущих.
– Дядя Володя! – Мне показалось, что голос крестника звучит как-то неуверенно, и я сразу насторожился. – Тут один человек хочет поговорить с тобой. Ты не подумай, это надежный человек, ему можно верить…
– Давай! – оборвал я его оправдания. Кто бы ни стоял рядом с Васей, отказываться от разговора было бы просто глупо.
– Здравствуйте, Кубанский! – услышал я из трубки голос, показавшийся мне знакомым. Может быть, не сам голос, а только интонация… – Я не буду представляться вам, скажу только, что мы уже встречались.
– И кто же вы? – спросил я, уже догадываясь, с кем разговариваю.
– Мы с вами вместе совершили путешествие из Харькова в Центр, – подтвердил он мою догадку. – А еще кое-кто называет меня дезертиром.
– А почему я должен верить, что этот «кое-кто» не прав? – недоверчиво спросил я.
– Вы не доверяете своему крестнику?
– Я много раз видел, что делает с людьми внушение.
– Хорошо! – согласился «дезертир». – Я знаю человека, которому вы поверите.
– Кто это? – насторожился я.
– Катерина.
– Но вы же знаете, что это невозможно! – сказал я, обреченно вздохнув. Все! Меня опять водят за нос. Рухнула наша последняя надежда превратиться из пешек в чужой игре во сколько-нибудь значимые фигуры.
– Для меня возможно, – спокойно ответил мой собеседник, и по его голосу я вдруг понял, что он говорит правду. Мое сердце учащенно забилось.
– Ну что, договорились? – он прервал затянувшееся молчание.
– Где и когда я смогу ее увидеть? – спросил я, стараясь скрыть дрожь в голосе.
– Завтра в семь часов утра я приду за вами. Будьте вместе со своими людьми там, где вы сейчас находитесь, в храме. Что бы ни случилось, дождитесь нас.
– А что может случиться?
– Не один я ищу вас, – туманно ответил он. – Предупреждаю, мы с вашим крестником придем не с той стороны, откуда вы попали в храм. Постарайтесь не открыть по нам огонь с перепугу.
– Не волнуйтесь! – усмехнулся я. – Но вы можете хотя бы намекнуть, для чего мы вам нужны? – полюбопытствовал я.
– Только при личной встрече! – отрезал он и отключился.
Время до вечера ползло со скоростью улитки. Даже хлопоты по хозяйству, которые я добровольно взял на себя, не ускорили его течения. Казалось, что день растянулся в месяц. Интуиция шептала мне, что «дезертир» не соврал насчет встречи с Катей, и я не мог дождаться наступления утра. Я даже лег пораньше спать, чтобы приблизить счастливый миг. Но проснуться нам было суждено раньше времени, на которое у нас была назначена побудка.
Со стороны входа в пещеру прогремел оглушительный взрыв, а вслед за этим зазвенели привязанные к сигнальной проволоке консервные банки. Мы мгновенно проснулись и помчались на позиции. Бежать к ним нам было гораздо ближе, чем нападающим от входа, поэтому нам хватило времени залечь и приготовиться к бою. Через несколько минут в коридоре раздался топот множества ног, и мои надежды на бескровный исход сражения сразу растаяли. Противник был слишком многочислен, чтобы пытаться обернуть его в бегство с помощью внушения. Значит, придется применять оружие. Меня охватил легкий озноб – ни разу в жизни мне не приходилось не то что стрелять в живых людей, но даже направлять ствол в их сторону.
Я прислушался к своим ощущениям и сразу определил – врагом тут и не пахнет. Похоже, за нами пришли как за рядовыми уголовными преступниками. Убивать обыкновенных людей, кем бы они ни были, совсем не хотелось, и я негромко, но так, чтобы парни услышали, сказал:
– Стрелять только после моей команды! Сначала попробую их пугнуть!
Я не стал ждать, когда наступающий отряд подойдет на расстояние броска гранаты, и выпустил из «Вала» короткую очередь поверх голов. Странно было чувствовать, как автомат дергается в руках, и слышать вместо выстрелов только металлический лязг затвора. Пули высекли искры из каменного потолка, но, похоже, бесшумная стрельба не произвела должного впечатления на противника. Все-таки надо было взять «АКМ» – мелькнула запоздалая мысль.
Противник моментально залег и открыл в нашу сторону такой плотный огонь, что мы не могли поднять головы. Пули свистели вокруг нас, рикошетили от стен, и на головы нам сыпалась каменная крошка. Хорошо, что мы не поленились оборудовать ячейки по всем правилам!
Ну что же, подумал я, спрятав лицо от секущих каменных осколков, не мы первые начали! Воевать так воевать!
Дождавшись, когда стрельба стихла – надо полагать, нападающие поняли, что патроны имеют скверное свойство кончаться в самый неподходящий момент, – я просунул ствол автомата в щель, крикнул: «Огонь!» – и нажал на спусковой крючок.
Нападающим некуда было прятаться от наших пуль, потому что для засады мы выбрали длинный прямой отрезок коридора, без выступов и поворотов. Послышались крики раненых и топот ног бегущих людей. Я бросил взгляд на часы, но в темноте не смог рассмотреть стрелки. Пришлось доставать мобильный телефон.
До назначенного срока оставалось чуть больше тридцати минут, и к этому времени мы должны были разделаться с противником или хотя бы надолго отогнать его. Некоторое время в пещере царила полная тишина. Потом раздался тихий шорох, слышимый на самом пределе обостренного восприятия. Я выпустил короткую очередь, но тот, кто крался по коридору, успел раньше. Он метнул гранату, и взрыв прогремел метрах в десяти от нашей линии обороны. Скорее всего, нас спасло то, что у бросавшего не выдержали нервы и он не смог правильно определить в темноте расстояние. Осколки гранаты, как перед этим пули из автоматов противника, рикошетом отскочили от камней, а часть их просвистела над нашими головами.
Следующая пауза в наступлении затянулась надолго. Я снова сверился со временем и увидел, что через пять минут мне придется, оставив ребят, отступать в храм. Но тут сзади раздался знакомый голос:
– Дядя Володя, это я! Не стреляйте!
Вася сказал это очень вовремя. Еще мгновение – и мы открыли бы огонь в его сторону.
– Откуда ты взялся? – изумленно спросил я.
– Потом! – ответил он. – Все потом. Вам надо уходить. Вас уже ждут.
– А ты?
– За меня не беспокойся, – беспечно ответил он. – Я тут растяжечку организую, чтобы выиграть время, и тоже уйду.
В смутном свете, доходящем до нас от входа в храм, я увидел у него на плече ящик с гранатами.
– Идите! – повторил Вася. – Я сразу следом за вами…
– Вася, не рискуй! – попытался я образумить крестника. – Ты один не справишься с такой оравой!
– Еще как справлюсь! – громко хмыкнул он. – Ну что вы как маленькие? Вам же сказано – идите! Время уходит!
Вспомнив, кто меня ждет, я сделал знак своей команде, и мы отступили к украшенной каменной резьбой арке. Обернувшись, я увидел, как Вася разматывает поперек коридора проволоку.
…Человек стоял, облокотившись об алтарь. На его изрезанном морщинами лице, как мне показалось, навсегда застыло выражение терпеливого ожидания. На вид, если судить по общепринятым меркам, ему можно было дать лет шестьдесят – шестьдесят пять, и я сразу мысленно окрестил его стариком. Но густые черные волосы, постриженные ежиком, и небольшая бородка того же цвета, без малейшего намека на седину, заставляли сомневаться в таком выводе. Впрочем, там, где дело касалось Службы, гадать о возрасте было делом неблагодарным. Лицо его показалось мне смутно знакомым, будто я видел его на какой-то старой, плохого качества фотографии. Но, как ни старался, не мог вспомнить ни того, где и при каких обстоятельствах это было, ни кто он такой.
Я огляделся по сторонам и, убедившись, что, кроме старика в большом зале храма, больше никого нет, спросил, сжимая в руках автомат:
– Кто вы такой? И где Катя? Предупреждаю, без нее я с вами разговаривать не стану!
Он провел рукой ото лба к подбородку, и его лицо преобразилось. Морщины разгладились, и предо мной оказался двойник харьковского резидента Виктора Слободенюка, отличающийся от оригинала только черной бородкой. Еще миг – и лицо приняло первоначальный облик.
– А Катя? – Безмолвный ответ на первый вопрос удовлетворил меня, но это было не главное.
Мои ребята плотно обступили нас и, не опуская оружия, ждали продолжения. Вчера, после сеанса связи, я передал им содержание нашего разговора, и они целый день гадали, чего можно ожидать от предстоящей встречи. Во всяком случае, никто пока не собирался хватать его и под пытками выведывать тайну Золотой книги.
– Катя? – переспросил старик. – Ты ведь прекрасно знаешь, что она не может здесь находиться.
– Но вы же обещали! – Во мне стала закипать ярость.
– Зато есть место, где вы можете встретиться. – Старик не обратил на это внимания. – Идемте за мной.
– А Вася? – спросил я.
– Не беспокойтесь за него, – спокойно сказал старик. – Сейчас он закончит свои дела и уйдет через запасной выход. Внизу его ждет катер.
Он повернулся и направился к темной нише за алтарем, ничуть, казалось, не сомневаясь, что мы подчинимся ему. И оказался прав. Какая-то неведомая сила притягивала нас, и все мы, побросав автоматы на пол, последовали за ним. Когда мы зашли за алтарь, из коридора, где оставался Вася, прогремел оглушительный взрыв. Кто-то из напавших на наше укрытие людей напоролся на Васину растяжку, и я очень надеялся, что он успел покинуть к этому времени пещеру…
За два прошедших дня мы добрый десяток раз облазили все помещения подземного монастыря. Я сам неоднократно осматривал большую нишу за алтарем и убедился, что она заканчивается тупиком. Теперь мы шли по ней, а она все тянулась и тянулась, превратившись в длинный коридор. С подобными необъяснимыми явлениями нам приходилось сталкиваться в Центре. А еще в самом начале пути у меня на долю секунды помутилось в глазах и слегка закружилась голова. Точно как при пересечении границы Центра.
Потом впереди забрезжил желтоватый свет, и вскоре мы очутились в большом круглом помещении, обставленном старинной мебелью. Стены в нем до высоты человеческого роста были обшиты панелями из красного дерева, а выше обтянуты китайским шелком с изображениями цветов и драконов. Источником света служила стоящая на столе стеклянная лампа в форме шара. На широкой деревянной скамье, покрытой пятнистой шкурой какой-то огромной кошки, сидели Катя и очень похожий на нее парень лет двадцати. При нашем появлении они встали и поклонились старику.
– Здравствуйте, маршал! – сказала Катя почтительно и только потом повернулась к нам. – Здравствуйте, ребята!
Я понимал, что давно уже должен держать ее в объятиях, но не мог сдвинуться с места, словно меня внезапно парализовало. Маршалом в Службе называли единственного человека – ее создателя падре Франциска…
Часть третья. Последнее задание
Тайные встречи. Семеро
Никогда прежде встречи семерых не разделял такой короткий промежуток времени. Сегодняшнее собрание было экстренным, созванным по требованию Иеремии, которого поддержал Аббас. Проходила встреча в резиденции американца на юге штата Юта. С хайвея, проложенного совсем рядом с Центром американской Службы, открывался фантастический вид на красные скалы самых невероятных форм. Пейзаж в этом районе больше напоминал марсианский, нежели земной. Но только человек, знавший нужное место и формулу проникновения, мог попасть на ответвление дороги, мощенное камнем того же цвета, что и скалы. Движение на хайвее было не слишком оживленным, и никто не видел, как шесть лимузинов, свернув с дороги в сторону скалы, похожей на средневековую башню, исчезли, будто растворившись в дрожащем мареве.
Комната для тайных встреч казалась намного уютней той, которую устроил Лев в Подмосковье. Семеро разместились на мягких диванах, перед каждым из присутствующих стоял маленький столик с напитками. Но, несмотря на внешние удобства, в помещении царила такая наэлектризованная атмосфера, что казалось – произнеси кто-то неосторожное слово, и из потолка ударит молния.
Назначить внеочередную встречу имел право каждый из семерых. Но тем самым он брал на себя ответственность за причиненное коллегам беспокойство и, прежде чем открыть встречу, должен был выложить достаточно важную причину ее созыва. Теперь все присутствующие ждали, что скажут Иеремия и Аббас.
– Господа! – начал Иеремия, сохраняя свой обычный постный вид мормонского проповедника. – Я попросил вас о встрече потому, что нарушен главный принцип нашей организации, без которого невозможна ее нормальная деятельность, – принцип полного доверия друг к другу.
Никто из присутствующих не проронил ни слова, даже не шевельнулся, но напряженность в комнате усилилась, насколько это вообще было возможно. Под потолком проскочили едва заметные голубые всполохи.
– Мне стало известно, что двое из нас втайне от остальных ведут собственную игру, – продолжил Иеремия. – Каждому из них очень хочется получить Золотую книгу в единоличное пользование.
– Это серьезное обвинение! – прогромыхал швед Ингмар. – Очень серьезное, и требует веских доказательств!
– Доказательства будут! – угрюмо произнес Иеремия. – И достаточно веские! Но я не хотел бы доводить дело до настоящего разбирательства, со следствием и судом. Для нас всех будет лучше, если нарушители правил сами признают свой умысел. Может быть, им даже удастся оправдаться перед нами. Что же, в таком случае я повинюсь перед ними и с радостью приму заслуженную кару.
– Я полностью согласен с почтенным Иеремией! – сказал Аббас, зло сверкнув глазами в сторону израильтянина. – И тоже буду рад, если те, на кого пало наше подозрение, смогут опровергнуть его.
– Думаю, что пяти минут на раздумья будет достаточно, – добавил Иеремия.
Пять минут прошли в полной тишине, нарушаемой лишь звуками неспокойного дыхания. Когда они закончились, Иеремия вздохнул и сказал с язвительным сожалением в голосе:
– Тогда, господа, посмотрим маленький фильм.
Он взял со своего столика черный пульт дистанционного управления и нажал на кнопку. На стене напротив него разъехались шторки, открыв огромный экран, не меньше четырех метров в ширину. Еще одно нажатие – и на экране появился сидящий за накрытым столом Лев, снятый через калитку.
– Здравствуй, подполковник! – Без всякого сомнения, это был его голос.
– Простите, но я вас не знаю! – ответил человек, к которому обращался Лев. Он не попал в кадр. – Кроме того, я никакой не подполковник…
– Брось, Кубанский. – Лев улыбнулся. – Ты ведь уже все понял. Набери-ка лучше номер экстренной связи. Давай, не бойся, никто тебя не собирается отлучать от Службы…
Через несколько секунд запиликал сигнал вызова. Лев вытащил трубку и протянул собеседнику.
– Убедился?
– Так точно! – Камера переехала, и на экране появился невидимый до сих пор собеседник. Его лицо было хорошо знакомо всем присутствующим.
– Садись, – снова усмехнулся Лев. – Можешь называть меня Лев Адамович. Или, если хочешь, генерал. И не надо демонстрировать мне армейскую выучку. Я пришел не для того, чтобы тешить самолюбие проявлением верноподданности. У меня совсем другая задача. Вы совершили большую ошибку, когда решили скрыться от Службы. Я назвал бы это преступлением, но есть одно-единственное обстоятельство, которое вас оправдывает. Не хочешь узнать какое?
– Так точно, хочу!
– Сядь! Я не привык повторять дважды. А оправдывает вас лишь то, что, принимая решение, вы находились под чужим влиянием.
– Неужели враг?
– Можно сказать и так! И враг очень непростой. Дезертировавший сотрудник Службы. Он и без того обладал колоссальными знаниями и умениями, а теперь его способности умножены врагом. Он стал невероятно силен. Я знаю, что ты обладаешь редкостной интуицией, но даже у тебя не было ни одного шанса устоять перед ним. Ты и твоя пятерка, вы не ожидали нападения с этой стороны, и дезертир сумел заглушить у вас всех чувство предвидения, а потом на расстоянии внушил вам мысль о преступности руководства Службы и заставил поверить, что ее подсказала вам интуиция. Ты, наверное, спросишь: а для чего это ему нужно? Отвечу. Потому что только ваша пятерка во всей Службе способна справиться с ним. Не буду объяснять тебе причины столь странного факта, но это так. Надеюсь, ты понимаешь, какая ответственность на тебе лежит?
Его собеседник кивнул, но все присутствующие рассмотрели на его лице недоверчивое выражение.
– Поэтому никуда не уезжайте из города. – Лев, кажется, не заметил этого. – Скоро дезертир сам выйдет на вас. Да, должен предупредить – у него появилось новое качество, которое никогда раньше не встречалось у подобных гибридов. Он может скрывать свой симбиоз с врагом даже от агентов Службы. Вы будете смотреть ему в глаза, и у вас даже мысли не возникнет, что враг овладел душой этого человека. Дезертир обязательно попытается ввести вас в заблуждение, заставить принять свои слова за чистую монету, но вы не обманывайтесь. Как только он откроется перед вами, а он обязательно это сделает, бейте изо всех сил. Работайте на поражение, иначе погибнете сами. Но, прежде чем нанести последний удар, заставьте его ответить: где он спрятал Золотую книгу? Разрешаю использовать любые способы, вплоть до запрещенных, вплоть до применения пыток, но вы должны узнать, где он ее спрятал, и немедленно сообщить это мне.
– Золотая книга… у него? – спросил Кубанский. – Откуда?
– Службе удалось вычислить место, где маршал спрятал реликвию. Но дезертир обманом выкрал ее и пропал. Непонятно только, зачем она ему понадобилась, ведь он был хорошо знаком с текстом. Если, конечно, падре Франциск не пропустил какие-то места в своем переводе. Но тебе в общем-то знать это не обязательно. Задачу уяснил?
– Уяснил.
– А вот теперь мог бы ответить «так точно!» – холодно улыбнулся генерал и встал со скамьи, давая понять, что разговор закончен.
Иеремия нажал на кнопку, и экран погас. Все присутствующие смотрели на Льва. Он совершенно не изменился в лице и сохранял полное спокойствие. Разве что скулы у него слегка порозовели, но этого вполне хватило для представителей верхушки Службы, не привыкших проявлять свои эмоции, чтобы понять – Лев по-настоящему взбешен. Помолчав немного, он медленно произнес:
– Ну и что? Каких объяснений потребует от меня почтенный Иеремия? Он ухитрился снять мой рядовой разговор с агентом, пусть даже и выполняющим ответственное задание, и теперь старается раздуть из него нарушение принципов Службы! А не является ли непростительным нарушением наших правил сам факт слежки за коллегой, равным ему по положению? Откуда взялся этот видеоматериал? Неужели со спутника снимали?
– Оставьте, Лев! – поморщился китаец. – Только не говорите, что ваши люди не делают то же самое при первом удобном случае! Давайте не будем изображать друг перед другом невинных младенцев. Значит, вы уверяете, что, давая Кубанскому задание найти Золотую книгу, вы вовсе не собирались овладеть ей единолично?
– Конечно! – Лев успокоился, с его скул сошла краснота. – Я вообще не понимаю, как вам могла прийти в голову такая мысль!
– Тогда объясните нам, – спросил китаец, не глядя на Льва, – почему вы скрыли от нас провал расследования, порученного группе Кубанского, и их фактическое дезертирство? И даже зная об этом, вы поручили подполковнику поиски Золотой книги! Как вы прикажете это понимать?
– Никак! – Лев оправился после первого удара, и в голосе у него прорезались высокомерные нотки. – Разве я обязан отчитываться перед кем-то, даже перед вашим высоким собранием, о своих отношениях с агентами?
– Нет, конечно. – Чан понял, что перебрал, и постарался сгладить ситуацию. – Но в нашем случае речь идет о маршале и Золотой книге! Так что дезертирство целой пятерки агентов никак нельзя назвать рядовым случаем.
– Тише, уважаемый Чан! – перебил китайца Арджун. – Не надо упоминать его лишний раз!
Похоже, одно только слово «маршал» внушало присутствующим мистический ужас.
Лев, уверенный, что одержал победу в словесной баталии, высокомерно осмотрел присутствующих, но тут в разговор вмешался Аббас, который все это время порывался что-то сказать:
– Иеремия, попрошу вас продемонстрировать мой ролик. Может быть, этот фильм поможет прояснить ситуацию.
На экране появилась освещенная заходящим солнцем улица. Потом объектив камеры переместился на каменную ограду и стену здания с большой шестиконечной звездой над входом. Около входа стояли двое. Один – совсем молодой, черноволосый и кудрявый, с характерным носом. Во втором с трудом угадывался Ицхак.
– Что за маскарад? – гулко рассмеялся Ингмар.
– Это наш Ицик соблюдает конспирацию! – издевательски сказал Лев, довольный, что внимание присутствующих отвлеклось от него на Ицхака.
Но когда он услышал, что говорит израильтянин своему собеседнику, ехидная улыбка сползла с его лица.
– Предупреждал меня отец – не связывайся с евреями, – пробормотал он, с ненавистью глядя на Ицхака. – Обязательно надуют!
– Попрошу без намеков! – Глава израильской Службы подскочил с дивана.
– Какие уж тут намеки! – Лев не отводил от него яростного взгляда. – Решил хапнуть книгу, чтобы потом торговать информацией? Захотел держать всех нас на коротком поводке?
– А сам? – Сейчас в Ицхаке трудно было узнать всегда выдержанного всесильного генерала Службы. – Сам ты чем лучше?
– Господа! – попытался урезонить их Иеремия, который был уже не рад, что заварил такую кашу. – Успокойтесь! Лучше будет, если вы признаете свою вину, и мы продолжим обсуждение главного вопроса! Мы столько лет шли к этому! И теперь вы хотите, чтобы из-за разногласий между нами сорвалось наше общее дело?
– Общее дело? – засмеялся Ицхак. – Не надо лицемерить! Как будто я не знаю, что все вы тайком по нескольку раз обшарили все места, где маршал мог спрятать книгу. Только не говорите мне, что вы хотели принести ее в клювике на общее обозрение!
Все остальные тоже вскочили со своих мест. Семеро злобно смотрели друг на друга и были похожи в этот момент не на всесильных властителей мира, а на кучку шпаны, не поделившей между собой добычу с последнего грабежа…
Глава 1. Солнечная феерия
Я сидел между Катей и Антоном, переводил взгляд с одного родного лица на другое и не мог насмотреться. Кате не пришлось представлять мне сына – я узнал его, как только увидел. В нем ясно угадывались материнские черты, но одновременно, глядя на него, я будто смотрелся в зеркало.
Как только мы вошли в круглый зал и Катя открыла нам тайну нашего провожатого, маршал сказал, обращаясь к моим друзьям:
– Господа, давайте оставим их. Этим людям есть о чем поговорить.
Он оказался не совсем прав. Это было трудно назвать разговором. Куда-то пропали все слова, но нам хватало и взглядов. А те слова, которые мы смогли вспомнить… Посторонний ничего не разобрал бы в наших бессвязных репликах, но мы – мы отлично понимали друг друга практически без слов! И, как ни удивительно, через полчаса такого общения я знал о сыне больше, чем мог бы узнать за целый день обычной, спокойной беседы.
Мой сын оказался незаурядным человеком, уж в этом-то я знал толк, и оставалось только удивляться, почему в свое время он был забракован Службой. Или, если точнее, будет забракован… Черт, я стал путаться в цифрах и датах! Катя говорила, что Антону исполнилось двадцать два года. В каком же году он родился? Высчитать дату я не мог, потому что не знал ни настоящего возраста его нестареющей матери, ни какой год идет сейчас в их реальном времени. В голове у меня все перепуталось. Получалось, что Антон был зачат в восьмидесятых годах двадцатого века, а родился в конце двадцать первого? Мой бедный разум отказывался переваривать эти чудеса. Когда-то мне приходилось читать о временных парадоксах, но все рассуждения о них казались мне досужими умствованиями, не имеющими никакого отношения к реальной жизни. И напрасно. Вот он, один парадокс, сидит прямо передо мной…
Наверное, Катя услышала, как натужно скрипят мои мозги, и сказала, улыбнувшись:
– Не напрягайся. Чтобы понять все это, нужно потратить много времени, а сейчас у нас его нет. Мы с Антоном не можем задерживаться здесь надолго. Почему – узнаешь позже. Маршал все вам объяснит.
Как она поняла, о чем я думаю? Еще одна тайна… И эту женщину генерал пытался оклеветать?
– Что имеет против тебя генерал Лев? – спросил я, решив не вдаваться в подробности нашего с ним разговора.
– Он просто бесится от бессилия. – Она беспечно махнула рукой. – Потому что я оказалась вне пределов его досягаемости и он не смог через меня воздействовать на тебя. Вот и решил хотя бы гадостей про меня наговорить.
– Ты знаешь, о чем мы с ним разговаривали? – удивился я.
– А ты забыл, кто меня сюда привел? – передразнила она.
– Тогда последний вопрос, – сказал я. – Ты говорила, что Антона не приняли в Службу. Как же он оказался здесь?
– Не приняли! – согласилась она. – Зато его заметил маршал, а это, поверь мне, важнее. А еще он заметил тебя и всю вашу пятерку. Причем с первых ваших шагов в Школе.
– Маршал! – повторил я завороженно. – Не могу поверить! Ведь ему сейчас должно быть чуть ли не четыреста лет!
– Да, без малого! – подтвердила Катя.
– Но почему…
– Ты все узнаешь. – Она оборвала еще не заданный вопрос. – Прошу тебя, Володя, верь маршалу, это очень важно для всех нас. Антон может подтвердить.
– Да! – Сын немного поколебался, не зная, как меня назвать, и наконец решился: – Да, отец. Если ты ему не поверишь, может рухнуть все наше будущее.
Открылась незаметная дверь, и в комнату вошел падре Франциск.
– Простите, – вежливо сказал он, – но Катерине с Антоном пора возвращаться. У вас осталось не больше трех минут.
Увидел мое вытянувшееся лицо и добавил:
– Не расстраивайся, подполковник, это не последняя ваша встреча.
Не решившись спросить у маршала, чем ограничено наше время, я поцеловал Катю, крепко обнял сына и проследил печальным взглядом, как мои родные исчезают в еще одной открывшейся в стене двери.
– Пойдем скорее, – поторопил маршал. – Энергия на пределе.
Я не понял, что он имел в виду, но не стал мешкать и следом за ним вышел из круглого помещения, вновь почувствовав при этом легкий приступ головокружения. Теперь я окончательно убедился, что эта комната – нечто вроде нашего Центра, только в миниатюре. Место вне времени, служащее убежищем таинственному маршалу.
Несколько шагов по узкому темному проходу, и мы снова оказались в пещере, но совсем не в той, из которой недавно уходили с боем. Эта выглядела обжитым жилищем, со светильниками на стенах и горящим в углу камином, от которого тянуло живым теплом. Вдоль стен тянулся каменный стеллаж, уставленный золотыми изделиями великолепной работы. Тут были вазы, чаши, кубки, статуэтки и множество других предметов тончайшей выделки, украшенные драгоценными камнями. Четверо моих друзей расхаживали вдоль стеллажа, как в музее, любуясь экспонатами. У меня в голове забрезжила смутная мысль, постепенно оформляющаяся в догадку.
– Да, Владимир, ты прав! Мы действительно в Андах, и именно в этой пещере я когда-то нашел Золотую книгу.
Услышав произнесенные маршалом слова, я вздрогнул. Он что, мысли читает?
– Не совсем. – Он положил руку мне на плечо. – Но ты не представляешь, как много всего написано на человеческих лицах!
Мои друзья отвлеклись от разглядывания сокровищ и обступили нас. Маршал посмотрел на них, улыбнулся и сказал:
– Я понимаю, господа, что вы ждете объяснений. К сожалению, сейчас я не могу этим заняться. Я вынужден на два-три дня покинуть вас, потому что меня зовут неотложные дела. А вот когда вернусь, постараюсь удовлетворить ваше любопытство. Надеюсь, вы не будете скучать в мое отсутствие. Здесь есть на что посмотреть. Пройдите по галерее, и вы увидите еще несколько залов, экспозиция в которых ничуть не хуже, чем в этом. В кладовой имеется запас продуктов и вина. Пусть не разносолы, но сыра, ветчины и сухарей вам хватит. Есть родник с отличной водой. Как сейчас говорят, экологически чистой. С местами для отдыха тоже нет проблем. Если захотите полюбоваться окрестностями, то там, – он показал на один из проходов, – вы найдете что-то вроде смотровой площадки. Очень удобное место, его не видно ни снизу, из долины, ни сверху, с самолетов и вертолетов. Даже со спутника невозможно его засечь. И еще хочу добавить: не пытайтесь искать здесь Золотую книгу. Она хранится в другом месте, куда вы не сможете попасть при всем желании.
Покончив с инструкциями, маршал сказал как-то по-старомодному:
– А теперь, господа, позвольте откланяться!
Склонил в знак прощания голову и, сделав несколько шагов, исчез в незаметном узком проеме. Любопытство погнало меня следом, но через несколько метров проем закончился, и я уткнулся в глухую монолитную стену…
Первым молчание нарушил Мишка.
– И как вам все это? – Его синие глазища выражали такое недоумение, что я не мог сдержать улыбки. – Вы что-нибудь понимаете?
– С тех пор, как мы вышли из Школы, – задумчиво сказал Павел, – я был уверен, что навсегда потерял способность удивляться…
– Значит, сейчас ты удивлен? – спросил Боря.
Мне показалось, что в его голосе прозвучала ирония.
– А то нет? – вступился за друга Миша. – Если это на самом деле маршал…
– Маршал! – твердо сказал я. В Катиных словах я был уверен на все сто процентов. – Можете в этом не сомневаться. Ручаюсь. Это настоящий маршал, и ему на самом деле почти четыреста лет.
Читать бесплатно другие книги:
